Текст книги "Северус (СИ)"

Автор книги: shellina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

Глава 51

– Эй, очнись!

Ворон с трудом разлепил тяжелые веки и сфокусировал взгляд на склонившемся над ним Люпине.

– Сколько ты меня искал? – Ворон помотал головой, пытаясь привести разбегающиеся мысли в порядок.

– Около часа. Вас довольно далеко оттащили, – Ремус протянул руку и помог другу подняться.

Ворон поежился и осмотрелся по сторонам. Друзей чемпионов пристроили под не пропускающими холод куполами на заснеженной полянке, которой заканчивалась тропа единорогов.

За последний месяц они по этой тропе столько раз прошлись, что любой из их троицы нашел бы объект задания с закрытыми глазами. Что уж тут говорить об оборотне?

– За тобой никто не увязался? – Ворон попрыгал на месте, разогреваясь. Все-таки он довольно долго пролежал в неподвижности.

– Нет. Мы сразу после старта разбрелись кто куда, а там я взял след и сходу выскочил на тропу. Янек с Николя еще по кустам в это время ползали. Я их очень хорошо слышал. Так что я обогнал соперников на полчаса точно, это если они быстро сориентировались. А может быть, они до сих пор тропу ищут.

– Слушай, Ремус, – Ворон подошел к краю полянки. – Я знаю, что это за место. Я его еще в прошлые разы, когда мы шерсть собирали, заметил.

Ворон еще раз огляделся и кивнул.

Когда они проходили по этой тропе в пятнадцатый раз, друзья перестали сосредоточенно разглядывать шедшего впереди и весело болтавшего Хагрида и начали осторожно посматривать по сторонам.

Еще спустя неделю Ворон заметил что-то знакомое в окружающей его местности. Так как дополнительные занятия по всем предметам как-то незаметно сошли на нет, у него впервые появилось много свободного времени. Валет долго пытался вспомнить, почему местность в глубине Запретного леса кажется ему знакомой, и вспомнил – накануне последнего дня отработки. После чего засел в библиотеке, покидая ее только в момент закрытия.

За полянкой, где любили собираться единороги, располагался небольшой холм, который являлся ничем иным как древним, заросшим лесом курганом, который не давал покоя Ворону весь прошлый учебный год.

Шатание по снежному лесу не прошло для друзей даром. Мальсибер сильно простудился и заработал воспаление легких. Пневмонию вылечили быстро, но стало очевидно, что именно Ворона организаторы Турнира выберут в качестве друга, которого Люпину по заданию нужно будет «спасать». Вряд ли кто-то станет рисковать здоровьем студента, недавно перенесшего довольно тяжелое заболевание, ведь выбираться из леса и участнику и его другу придется на своих двоих.

– Ремус, – Ворон ткнул пальцем в холм, видневшийся за голыми деревьями. – Вот это – старый курган. Я не знаю, кто в нем похоронен, не нашел об этом никаких сведений. А так как сведений нет, то очевидно, что его не вскрывали. Дай мне полчаса, пожалуйста. Я только гляну и попробую определить, где находится вход, да прощупаю, есть ли там защита.

– Не знаю, Сев, – Люпин покачал головой. – Почему именно сейчас?

– Потому что такой шанс может больше не подвернуться. Я не собираюсь лезть внутрь, я только посмотрю. Может быть, найду дополнительные сведения, по которым можно будет еще что-нибудь поискать в библиотеке.

– Это глупая авантюра, Сев.

– Я знаю, что авантюра, но далеко не глупая. Нам до конца обучения нужно будет как-то заявить о себе, и вскрытый курган будет самым громким заявлением из всех возможных.

– А как же наши исследования? Модификации? Ты не собираешься публиковать результаты?

– Рем, для меня важен процесс. В конце концов, у нас есть команда умниц, которые вполне смогут довести все эксперименты до логического конца. Там же в основном бумажная работа осталась. Ну, Рем, время идет, и твои соперники уже что-нибудь могли найти. У нас всего четыре года для проработки всех нюансов. Ты думаешь, это много?

– Нет, я так не думаю, – Ремус покачал головой, но Ворон заметил в его глазах, частично преобразованных и отливающих желтизной, искру азарта. – Ладно, пойдем. Но только быстро. Посмотрим и назад.

– Ну конечно, – быстро заверил его Ворон. – Нужно будет хорошенько подготовиться, прежде чем мы начнем его вскрывать.

Люпин встряхнулся и сорвал с головы шапку. Ворон с восторгом увидел, как вытянулись и заострились уши на голове оборотня. Ремус втянул носом морозный воздух и кивнул.

– Вокруг на милю нет никого живого, – наконец сообщил он.

– Ты просто не представляешь, как я благодарю тот день, когда на тебя наткнулся, – пробормотал Ворон.

– Что? – Люпин обернулся к другу.

– Я рад, что мы стали друзьями, – торжественно повторил Ворон.

– Я тоже, Сев, – Люпин улыбнулся и решительно направился к холму.

– Что у тебя с Пандорой? – Ворон поравнялся с оборотнем.

– Ничего. Она меня избегает, а я все не решаюсь подойти к ней и признаться, что я не совсем человек.

– Хочешь, я с ней поговорю?

– Нет, не нужно, я сам, – Люпин посмотрел на Ворона с признательностью. – Но я не буду возражать, если ты будешь присутствовать, красноречивый ты мой. Кстати, теперь понятно, где ты пропадал, а то мы с Реем уже гадали, беспокоиться нам или пока не нужно.

Парни синхронно усмехнулись, и тут Люпин замер. Ворон сразу же остановился.

– Что случилось?

– Ты не замечаешь ничего странного?

– Нет, а что?

– Снег. Снег под нами не проваливается. Мы идем как по каменной мостовой, разве так может быть в лесу?

– Нет, – Ворон настороженно осмотрелся. – Ремус, мы уже минут пять идем и почти не отошли от поляны. Что-то здесь явно не так.

Он присел на корточки и начал разгребать снег перед собой. Очень скоро он наткнулся на твердую поверхность. Стукнув по ней кулаком, валет кивком пригласил Ремуса присоединиться к нему.

Оборотень сел рядом с Вороном и смел снег с поверхности, которую тот уже очистил. Валет сидел рядом и дул на замерзшие руки.

– Смотри, – Ремус очистил достаточно, чтобы попытаться разобраться, с чем они имеют дело. – Похоже, здесь что-то вроде ручья. Сейчас зима, и он просто замерз.

– Странный какой-то ручей, – Ворон огляделся. – Такое чувство, что он огибает холм. А это что такое? – он провел пальцем по льду. Под воздействием тепла его руки на гладкой поверхности стали проступать символы.

– Они повторяются. Смотри, – Ремус выделил пять символов, которые многократно повторялись по всей замерзшей глади.

– Поэтому лед не скользкий, – Ворон судорожно вытаскивал из кармана мантии заранее положенный карандаш и кусок пергамента. – Иначе мы бы сразу покатились. – Он принялся быстро переносить символы на пергамент.

– Зато понятно, почему курган не вскрыт, – Ремус поднялся и принялся отряхивать снег с одежды. – Никто не мог пересечь эту преграду, а вернуться сюда зимой ни у кого ума не хватило.

– Я же говорил, что сейчас самое удачное время, как чувствовал, – Ворон спрятал пергамент в карман. – Ну что, побежали к твоей победе во втором туре?

Они уже выбрались обратно на полянку, когда Ремус насторожился.

– Мерлин! – простонал он. – Болгарин. Он уже был здесь, и теперь они нас минут на пятнадцать опережают.

– Да, неловко получилось, – Ворон виновато посмотрел на друга. – А если где-нибудь срезать? Ты сможешь найти обходной путь?

– Побежали, – Люпин резко свернул влево и бросился между кустами.

Сейчас снег не держал их, и скорость заметно снизилась.

Ворон почувствовал, что начинает задыхаться, когда прямо на него выскочил гигантский, в два человеческих роста паук.

– Мама! – заорал Ворон и припустил едва ли не быстрее Люпина.

Ремус обернулся, увидел, кто за ними гонится, и прибавил шаг.

Паук стремительно сокращал расстояние между собой и своим предполагаемым обедом. Когда между ним и улепетывающим Вороном, у которого открылось второе дыхание, оставалось меньше полуметра, парни выскочили на тропу.

Жвалы щелкнули прямо перед рукой Ворона; тот заорал и отпрыгнул в сторону.

Немного постояв рядом с тропой, паук пару раз раздраженно щелкнул жвалами и побежал в ту сторону, откуда пришла его несостоявшаяся добыча.

– Что это было? – Ворон схватился за бок и повалился на землю.

– Судя по всему, акромантул, – Люпин тяжело дышал. Для него эта гонка тоже не прошла бесследно.

– Какого демона акромантул делает в Запретном лесу? – взвился Ворон. – Это же тропический паук!

– Живет, и, по-видимому, неплохо адаптировался к холодам.

– Вот же экспериментаторы демоновы, – Ворон сплюнул. – Интересно, а кого еще они в этот лес натащили? – Уточнять, кто такие «они», валет не стал, но Люпин прекрасно все понял.

– Поверь мне, тебе лучше этого не знать. Хорошо еще, что практически все твари боятся выходить на тропу, которую протоптали единороги.

– А я знаю почему, – Ворон поднялся и принялся в очередной раз чистить одежду. – Скорее всего, эти винторогие лошади не столь безобидны, как нам их пытаются преподнести. Вот твари неразумные об этом знают, ну, или чувствуют, а мы нет.

– А давай порассуждаем об этом где-нибудь в другом месте, например, в нашей комнате, – Люпин принюхался. – Представляешь, с акромантулом в виде дополнительного ускорения мы обогнали болгар. Так что давай-ка поднажмем.

Ворон кивнул, но бежать не смог. Ремус обхватил его за талию, и они быстро пошли по тропе.

– Нет, это никуда не годится. Тебя гонять нужно, – шипел всю дорогу Люпин. – Какую-то паршивую милю пробежал и сдулся.

– У меня сегодня очень нервный забег получился, – вяло оправдывался Ворон. – Обычно я бегаю быстрее и дольше. Хотя, может, это я погорячился. Я же тебя почти обогнал.

– И что?

– Человек не может обогнать оборотня. Это закон. Вот и представь, с какой скоростью мы с тобой неслись. Хорошо, что я хоть на ногах стою. А ты мне еще угрожаешь. Гонять он меня собрался.

– Хватит уже бурчать, пришли, – и Ремус отпустил Ворона, который мешком свалился на землю.

– Что с ним? – Ворон задрал голову и увидел встревоженного Альбуса Дамблдора, склонившегося над ним.

– Выдохся, – отрапортовал Люпин. – Совсем никакой физической формы. Но я этим вопросом займусь, профессор.

В это время из леса показались болгары. Янек, заметив лежащего Ворона и сидевшего рядом с ним Люпина, удивленно произнес:

– Мы вас не видели. Как вы умудрились нас обогнать?

– С большим трудом, – Ворон понял, что может шевелиться, и принялся подниматься с земли.

К ним уже неслась мадам Помфри с одеялами и перцовым зельем.

Николя со своим другом пришел последним. Выглядел француз несколько расстроенным, но держался молодцом.

– Итак, подведем итоги второго тура, – раздался голос Дамблдора.

Ворон повернул голову к судьям и увидел рядом с ними кентавра, который что-то сердито говорил Альбусу.

– Николя Лемьер пришел последним. При этом он долгое время потратил вначале на поиск тропы, а затем и на выход с поляны. Из десяти возможных очков он получает шесть. И всего у мистера Лемьера четырнадцать очков.

Зрители зааплодировали, а Николя вяло улыбнулся и помахал рукой.

– Янек Бранкович пришел к финишу вторым. Однако по пути он не совершил ни одной ошибки. Ни разу не свернул с тропы, быстро сориентировался в обратном направлении. Всего за прохождение этого тура мистер Бранкович получает девять очков. И в сумме у него четырнадцать очков.

На этот раз аплодисменты были более бурными. Янек сумел сравняться по сумме очков с Николя.

– Ну и Ремус Люпин. Мистер Люпин очень быстро отыскал тропу и очень быстро пришел к своей цели. Но затем он выбрал не то направление и вместе с мистером Снейпом некоторое время ходил кругами вокруг поляны. Вернувшись на прежнее место, вместо того, чтобы попытаться отыскать безопасную тропу, мистер Люпин снова свернул в другую сторону. Судьи не знают, было ли это сделано намеренно или случайно. Мистер Люпин, просветите нас, пожалуйста.

– Я попытался срезать дорогу. В правилах прохождения тура это не запрещено, – пробормотал Ремус.

– Зачем? Вы и так лидировали.

– Северус находится не в лучшей спортивной форме, – злорадно произнес Ремус, покосившись на злого Ворона.

– Понятно. Ну что же, мистер Люпин. За отклонение от маршрута, подвергшее вас и вашего друга ненужному риску, мы снимаем с вас три очка, но за то, что вы мудро оценили свои силы и не пытались сражаться с акромантулом, коллегиальным решением вам начисляется два очка. Таким образом, за прохождение второго тура мистер Люпин получает девять очков. И в сумме у мистера Люпина восемнадцать очков. Поздравляю, Ремус. Несмотря на твои довольно странные действия, ты сохраняешь лидерство и получаешь преимущество при прохождении третьего тура.

– Вот ведь… – Ворон задохнулся от негодования.

– Пошли отсюда. Меня, если честно, больше те странные символы интересуют. А вот от кентавров я такого не ожидал, – покачав головой, Ремус пошел к замку.

Глава 52

Ворон рассматривал флакон с черной жидкостью, стоящий перед ним на столе. Ремус с Рейнардом в сотый раз обсуждали третий этап, который оборотень выиграл без особого труда.

– Интересно, ты вообще всю магию гасишь, с которой соприкасаешься, или все же выборочно? – пробормотал Ворон и очень осторожно открыл пробку. Затем набрал обычной маггловской пипеткой содержимое флакона и, затаив дыхание, капнул на бокал, трансфигурированный из пойманной недавно крысы.

Черная маслянистая капля начала втягиваться в серебристый металл, а буквально через полминуты по столу побежала перепуганная крыса.

– Здорово, – Ворон быстро закрыл флакон и обездвижил не успевшую сбежать крысу. Поместил грызуна в клетку, снова поднял флакон и посмотрел на содержимое.

– Северус! – Ворон вздрогнул и обернулся. На него смотрели две пары недовольно прищуренных глаз.

– Что? – он поставил флакон на стол и повернулся к друзьям.

– Ты с нами? – Ремус скрестил руки на груди.

– Конечно, – Ворон широко улыбнулся. – Только я все это уже слышал. Кубок тебе не дали, а чек я уже поцеловал, так что…

– Тебе что, совсем неинтересно? – Ремус упал на кровать.

– Результат был предсказуем. Уже тогда, когда мы «совершенно случайно» услышали в коридоре, как профессор Дамблдор говорит с профессором Флитвиком о лабиринте и том, как тот будет устанавливать Кубок, пройдя по самой безопасной дорожке. Рем, ну это же несерьезно. Итог Турнира был подтасован.

– Да, Рем, я тоже считаю, что победа в третьем туре была неспортивной, – кивнул Мальсибер. – Ты же сразу след Флитвика взял и прогулялся в свое удовольствие, тем более, что у тебя фора была перед другими.

– У него не только фора была, но и преимущество в виде неполной трансформации, или полной, а, Рем? Все-таки, если судить по виду Николя, когда его вытащили из лабиринта, твари там серьезные водились. А так, обернулся волком – и вперед, буксуя на поворотах. Я бы на твоем месте так и сделал бы. И пусть бы меня монстры ловили. Оборотень гораздо быстрее и выносливей многих из них.

– И, что немаловажно, анимагия во время прохождения третьего тура была запрещена, но ты-то не анимаг, отследить трансформацию оборотня вне полнолуния практически невозможно, – Ворон поднял вверх указательный палец и тут же увернулся от брошенной в него подушки.

– Да я тебе не про прохождение тура хочу сказать, а про то, что колдовал… Ну… – Ремус покраснел, затем продолжил: – Да, я был в полной трансформации. И что? Каждый пользуется теми преимуществами, которыми может.

– Да мы же тебя не обвиняем, – Ворон сел за стол. – Наоборот, я очень рад, что ты понемногу избавляешься от своей сверхпорядочности. Без нее гораздо проще жить.

– Вначале я не хотел, – Ремус вздохнул. – Я попытался пройти лабиринт честно. Но вскоре понял, что иду по следу профессора Флитвика, а когда прямо на меня выскочил акромантул… Я не трус, но мне всего четырнадцать лет, а эта тварь просто огромна. Я перекинулся, но убежать не успел, паук атаковал. Вы знаете, что на них лучше всего обычный Люмос действует? – друзья синхронно кивнули. – То есть, когда пытаешься удрать, а не уничтожить… В общем, я так растерялся, что даже забыл, что полностью трансформировался. И я применил Люмос – невербально, ну и без палочки, естественно. Палочка в зубах была в это время.

– И? – Ворон подался вперед. До этого момента Ремус не решался рассказать, что пробовал колдовать, будучи волком.

– Как полыхнет! Меня самого ослепило, а так как я еще пока в ипостаси волка больше зверь, чем человек, то рванул от этого места так, что лапу заднюю потянул.

– А, вот почему ты хромал, когда с Кубком из лабиринта выпал, – кивнул Ворон.

– Я даже не понял, как к Кубку выскочил, – Ремус встал, забрал подушку у Ворона и снова лег, заложив руки за голову. – Похоже, что мои заклятья усиливаются во много раз, когда я волк.

– Нужно тренироваться, – нахмурившись, произнес Ворон.

– Когда? Через три дня каникулы.

– Однажды мне сказали, что чары контроля распространяются на палочку, а не на мага. Про волка я вообще молчу, – довольно неуверенно произнес Ворон.

– Кто тебе это сказал? – приподнялся на локтях Мальсибер.

– Том Реддл. Сказал, что знает из личного опыта. А потом я на себе это испытал.

– Да? А почему раньше не говорил?

– Не знаю, – пожал плечами Ворон. – Забыл.

– Забыл он, – фыркнул Мальсибер.

– А почему ты ему поверил? – Ремус серьезно посмотрел на Ворона. – Неизвестно, когда это вообще происходило, может, с тех пор что-то изменилось.

– Уж этому источнику в таких вопросах можно верить, – Рей разглядывал свои ладони. – Он, скорее всего, прибил кого-нибудь, когда подростком был, причем чужой палочкой, судя по всему.

– Ты уверен? – Ремус невольно нахмурился.

– Нет, но исключать такую возможность нельзя. Узнать бы, кого на корм дементорам пустили вместо него...

– Нет, – прервал его Ворон. – Мы ничего узнавать не будем.

Рейнард долго смотрел на Ворона, затем медленно кивнул.

– Как скажешь, Сев.

Парни замолчали. Каждый думал о своем. Наконец Ремус нарушил воцарившееся в комнате уютное молчание.

– Интересно, что же эти руны все-таки значат? – он поднялся и подошел к столу, где помимо флакона лежал пергамент, на который были тщательно переписаны руны, добытые Вороном и Ремусом во втором туре.

– Понятия не имею, – Ворон посмотрел на пергамент с ненавистью.

Они бились над расшифровкой все свободное время, совершенно забросив подготовку к третьему туру, и так ничего и не нашли.

Ворон даже рискнул показать несколько знаков Батшеде Бабблинг, преподающей у них «Древние руны».

Профессор Бабблинг ничего не смогла про них сказать. Только то, что эти знаки – не руны в чистом виде. Что к изображению рун добавлено что-то еще. Единственный знак, который не вызывал у нее сомнений, обозначал «отмену». Вот так просто, «отмена» – и все. Что отменялось, зачем отменялось – оставалось загадкой, пока Ремус не вспомнил, что именно этим знаком начиналась и заканчивалась остальная часть фразы. Получалось, что основная часть была заключена между двумя «отменами».

– Я попробую спросить у Реддла, – наконец неохотно произнес Ворон. – Он много путешествовал, может, видел где-нибудь что-то подобное. Нам же только узнать, что это такое и где могло использоваться…

– А это не опасно? – Мальсибер подошел к друзьям.

– Да уже как-то все равно. Он в последнем письме пригрозил, что мы с ним встретимся в первый же день, когда я появлюсь у деда. Сволочь, – Ворон скривился.

– Ну почему же. Ты так успешно весь год его избегал, – хмыкнул Рей.

– Я к своим хочу как можно быстрее попасть. Я родителей и сестренку целый год не видел, так что представь, как я рад этой непредвиденной задержке.

– А последнюю неделю ты будешь у деда?

– Да, скорее всего, а что?

– Ну, может, что-нибудь сообразим на троих? – Ремус усиленно закивал, подтверждая слова Мальсибера.

– Это нужно как следует обдумать, – Ворон задумчиво коснулся флакона.

Сундуки были уже практически собраны. Ворон уложил, помимо школьных вещей, еще и те, что нашел в сейфе Лестрейнджа – и диадему, про которую Роксана сказала, что на них одинаковые заклятья наложены. Лето он решил посвятить изучению этих вещей, чтобы больше на них не отвлекаться.

– Да, я все время забываю у тебя спросить, это что? – Ремус указал на флакон.

– О-о-о, – Ворон закатил глаза. – Филчу удалось повторить рисунок чар, пронизывающих уголь, который разрушает чужие заклятья.

– Я этого никогда не пойму, – Рейнард покосился на крысу; та очнулась и вела себя все более неспокойно.

– Это сложно, да. – Ворон задумался. – Уголь сам по себе даже не артефакт, а некое магическое вещество, причем агрессивно настроенное к любым точным магическим рисункам. Он не просто рвет связи в нитях заклятий, когда соприкасается с ними, он их поглощает. Второй кусок, тот, который блокирует магию, не настолько агрессивен, но принцип его работы похож. Так вот, Филчу удалось вычленить четкую нить в мешанине магических эманаций в куске этого угля. И он даже сумел перенести ее на воду. Как оказалось, вода – просто универсальная среда, способная принять в себя все, что угодно.

– Вот это вот – простая вода? – Ремус потряс флакон, и дегтеобразная жидкость лениво колыхнулась внутри.

– Представь себе. Кроме того, Филч сумел каким-то образом добавить в эту антимагическую жидкость стабилизирующее заклятье. В общем, в теории, эта штука снимает заклятья по частям. Например, если на вещь наложено больше одного заклятья, она начнет их разрушать, но не сразу все, а по очереди, в обратном наложению порядке. Но капать нужно несколько раз – чтобы не произошел большой бум. Одна капля, опять-таки теоретически, снимает одно заклятье.

– Теоретически?

– Да, я пока только проверяю, как оно действует. Так что точно сказать не могу.

Ворон отошел от стола и лег на кровать. Скоро он поедет в Швейцарию, где семейство Снейпов приобрело небольшой домик в деревушке наподобие Хогсмида, только в ней жили не только маги, но и члены их семей, которые магами не являлись.

Домик стоял в живописном месте в Альпах. Колдография, присланная матерью, не могла передать тех красок, которые окружали дом. У Ворона было богатое воображение, и он мог представить себе и невероятно синее небо, и мощь стоящих невдалеке гор, и безумие горной реки. Он уже представлял себя в этом месте. И поэтому злость на Реддла, который своими безумными идеями пытался его задержать, с каждым днем становилась все сильнее.

Ворон не заметил, как задремал.

Разбудило его верещание крысы.

– Что это с ней? – он приоткрыл один глаз и посмотрел на мечущегося по клетке зверька.

– Это у тебя надо спросить, – Ремус внезапно принюхался. – Странная какая-то крыса, – наконец произнес он. – Не могу понять, что конкретно мне не нравится, но что-то в ней не так. Где ты ее взял?

– Поймал. Она здесь по комнате шныряла.

– А вдруг это чей-то фамильяр заблудился? – Мальсибер с любопытством посмотрел на крысу. – Тебе не пришло в голову, что нужно поискать хозяина?

– Нет, – сконфуженно произнес Ворон.

– Слушай, – Рейнард почему-то перешел на шепот, – на фамильяров часто накладывают разные заклятья. Раз уж ты назначил эту тварюшку своей лабораторной крыской, то, может быть, проверим? Капнем на нее еще раз и посмотрим. Если никаких заклятий нет, то эта капля никак не повредит ей?

– Не должна, – Ворона внезапно захватила идея Мальсибера. Он подошел к столу и набрал немного жидкости в пипетку. – Вытаскивай ее, сейчас проверим.

Вытащить отчаянно сопротивляющуюся крысу оказалось проблематично. Зверек извивался и норовил укусить Рейнарда на пальцы. Наконец Рей сумел схватить крысу за хвост и выволок ее из клетки.

Ворон подошел к другу и капнул из пипетки прямо на голову грызуну.

Первое время ничего не происходило, а затем…

Когда превращение завершилось, Ворон и Рейнард, сидящие на полу, куда их отшвырнуло, переглянулись и начали рассматривать лежащего между ними обнаженного подростка.

– Анимаг, вот что было в этой крысе не так, – Ремус возвышался над подростком, нахмурившись и одним своим видом пресекая любую попытку сбежать.

– Кто ты? – Ворон поднялся и встал рядом с Ремусом.

– Вообще-то, ты просто обязан знать своих однокурсников в лицо и по именам, – фыркнул Ремус. – Это Питер Петтигрю, гриффиндорец. Живет, если не ошибаюсь, с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком в одной комнате.

– М-да, анимаг, надо же, – Ворон потер лоб. – Сам научился? – парень затравленно огляделся и кивнул. – Молодец, нет, правда, молодец. Только вот что нам теперь с тобой делать, Питер Петтигрю?