Текст книги "Северус (СИ)"

Автор книги: shellina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Глава 45

Ворон перевернул страницу. Да! Вот оно!

«Сэр Кельвин Рамзи почил в 1526 году и велел похоронить его в усыпальнице, собственноручно подготовленной им задолго до смерти…»

– Больной, что ли? – пробормотал Ворон, разглядывая репродукцию с гравюры, изображающей славного рыцаря Кельвина Рамзи. – Самому себе гробницу готовить – это попахивает сумасшествием.

– Что ты сказал? – Рей оторвался от тома, который он изучал, сидя в обширной библиотеке Принцев.

– Я нашел. В этом проклятом, в прямом смысле этого слова, овраге, похоронен сэр Кельвин Рамзи. Который, внимание, читаю: «… И настолько был благородный сэр Рамзи оскорблен предательством и изменой своей нареченной, что наложил на ту усыпальницу заклятье, не позволяющее выйти из нее любой девушке или женщине, пока прах ее не смешается с прахом сэра Кельвина».

– Э-э-э, что? – Люпин вырвал из рук Ворона книгу и принялся читать текст про себя.

– Оказывается, что все дело было в Беллатрикс. А я уже думал…

– Что ты думал? – Люпин, не отрываясь, читал про сэра Кельвина.

– Да так, ничего, – Ворон улыбнулся друзьям и задумался.

Вернувшись домой, он впал в какое-то оцепенение, из которого его ненадолго вырвал рассказ деда о том, как их с Беллой искали.

Когда он, обеспокоенный тем, что внук не вернулся домой к ужину, пошел его искать, то столкнулся в лесу с встревоженным Рабастаном и злым Реддлом.

Как оказалось, вместе с Северусом пропала Белла Лестрейндж. Услышав, что исчез и Снейп-младший, Реддл выругался и настоял на том, чтобы взять с собой веревки, ножи и даже маггловские спички – на всякий случай, как он выразился, глядя на недоумение, отразившееся на лицах магов. Нехотя Том пояснил, что с такой ходячей катастрофой, какой является Северус Снейп, случиться может все что угодно. Потом подумал и засунул в карман запасную палочку.

Остальной рассказ Ворон пропустил мимо ушей, пребывая в эмоциональном коллапсе. Внезапно его охватила злость:

– Ну уж нет, не дождешься, – прошипел он. – Я сюда не напрашивался. Так что придется тебе смириться с моим присутствием!

– Что? – мистер Принц оторвался от описания блужданий по лесу и посмотрел на внука.

– Я хочу кое-что выяснить, извини, – вскочив, Ворон бросился в библиотеку. Он твердо решил вернуться в гробницу. – Посмотрим, кто кого!

На этот раз книги, которые он бросал на стол, не имели к магии никакого отношения. Геральдика, история этого края, мифы и легенды, связанные с этим уголком Великобритании – в общем, все то, что могло бы ему помочь разграбить гробницу.

На следующий день к нему в комнату зашла бабушка.

– Северус, мы приглашены на семейное торжество к Мальсиберам. Оно продлится четыре дня. Ты можешь прямо оттуда поехать в Хогвартс. К тому же я слышала, что ты сдружился с младшим Мальсибером.

– А можно, я не поеду? – Ворон просительно заглянул бабушке в глаза. – Мне там будет скучно.

Миссис Принц долгую минуту смотрела на внука, затем вздохнула и кивнула:

– Ну, хорошо. Надеюсь, ты ничего не натворишь в наше отсутствие.

– А может быть, вы пригласите Рея сюда? – Ворона внезапно озарила, как ему показалось, блестящая идея. – А уже отсюда мы направимся в Хогвартс.

– Хм, я поговорю с твоим дедом, – с этими словами бабушка вышла из комнаты.

В результате переговоров и кучи клятв, что дом останется целым в отсутствие хозяев, Ворон получил разрешение пригласить еще и Люпина.

Уже вечером Рея и Ремуса переправили через открытый для этого случая камин, а мистер и миссис Принц покинули дом, тревожно поглядывая на обнявшихся и тут же начавших шептаться мальчишек.

Рассказав друзьям о своих приключениях, Ворон заручился их полной и безоговорочной поддержкой, и теперь они уже втроем штудировали книги.

– Там есть что-нибудь про защиту? – вопрос Рея вырвал Ворона из его мыслей.

– Да, она сложная, что-то типа той, что на Хогвартсе. Антиаппарационная точно стоит.

– А антимагическая?

– Как я понял, она включается только тогда, когда жертва, то есть дева, вырывается на свободу из склепа. Тогда действие чар распространяется на весь овраг, и одновременно перестает работать чужая магия.

– Но почему эти заклятья все еще действуют? Разве этот хрен не помер? – Ворон и Люпин удивленно посмотрели на Мальсибера. – Что?

– Ничего, – усмехнулся Ворон. Похоже, переходный возраст настиг не только его. – Эти заклятья посмертные, я прав? – спросил он у Люпина.

– Да, – кивнул Ремус. – Вся эта дрянь усилена смертью сэра Рамзи.

– А там есть что-нибудь про каменных рыцарей?

– Големы. Рамзи поставил вокруг своего саркофага големов, это проверенные и достоверные данные.

– А есть непроверенные?

– Есть, – снова кивнул Ремус. – Как известно, големов сложно создать, но еще более трудной задачей является их уничтожение. Так вот, по слухам, сэр Рамзи был очень набожным человеком, поэтому он поставил некоторые ограничения на своих кукол. Их может остановить огонь, разожженный из освященного в церкви масла. Наверное, он таким образом разрешал священникам навещать его прах.

– Хм, точно больной, – Ворон покрутил пальцем у виска. – Он, маг, разрешал священнослужителям входить в его гробницу и даже големов сделал таким образом, что их можно остановить божьим словом, грубо говоря. А то, что любой священник с удовольствием сжег бы его, предварительно полив этим самым маслом, совершенно не учитывалось.

– Ладно, даже если все это на уровне слухов, где мы возьмем освященное масло? – Мальсибер откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

Воцарилось молчание.

– Здесь в паре миль есть маггловская деревня; там, вроде, была церковь, – неуверенно произнес Ворон.

– И что ты предлагаешь? Прийти в церковь с маслом и попросить священника освятить его? И не говорить, зачем нам оно понадобилось?

– М-да, задачка, – Ворон задумался. – Давайте завтра сходим и на месте разберемся.

– А сейчас? Что будем делать сейчас?

– Сейчас посмотрим, что мы сможем найти ценного в усыпальнице сэра Кельвина, и пойдем спать. Завтра у нас много дел. Мы должны все успеть за день, потом будет поздно.

Точного перечня артефактов, уложенных вместе с сэром Кельвином в место его упокоения, друзья так и не нашли. Опять-таки по слухам, скрупулезно записанным безымянным автором хроник этих мест, ничего особо ценного в гробнице не было. Разве что пара мечей с неизвестными свойствами. Однако Ворон пошел бы и так, для него это стало делом принципа. Ремус же с Рейнардом просто предвкушали приключение, их не заботила возможная добыча.

Разошлись спать парни уже за полночь, а утром вскочили очень рано. На часах не было даже шести. Все трое были заметно возбуждены предстоящим делом.

До церкви они добрались к семи утра. Дверь была открыта. Войдя внутрь, маги поежились. Очень необычное чувство охватило их в этом культовом месте. Запах ладана и сгоревшего воска не давал вдохнуть полной грудью. Все трое потрясенно молчали, озираясь по сторонам.

Как выяснил накануне Ворон, масло наливалось в лампадки, которые висели на стенах. Больше всего их было возле алтаря. Но там суетился какой-то молодой человек в рясе, напоминающей мантию магов.

Оглядевшись по сторонам, Ворон увидел в стороне небольшие кабинки.

– Какая это церковь? – спросил он шепотом у Люпина.

– Не знаю, а это имеет значение? – так же шепотом ответил оборотень, которому было здесь явно не по себе.

– Это католическая церковь, – прошептал Рей.

– Откуда ты знаешь?

– Прочитал в путеводителе вчера.

– Я сейчас, – Ворон снова посмотрел на кабинки, внутри которых виднелись лампадки с маслом. – Подождите меня на улице, – и он решительно направился к кабинке, стиснув в кармане пустой флакон.

Ворон закрыл за собой дверь, осторожно снял незажженную лампадку и сел на стул, занимающий большую часть маленького помещения.

Когда он уже почти добрался до масла, дверь в соседнюю кабинку открылась и снова закрылась. Кто-то вошел внутрь, и через мгновение распахнулось небольшое окошечко в стене. Вместо стекла окошечко было забрано плотной решеткой, через которую был виден только силуэт сидевшего в соседней кабинке.

Ворон замер, настороженно посматривая на силуэт, пытаясь сообразить, что же ему делать.

– Я слушаю тебя, – голос у человека был красивым. Густым, богатым на интонации.

Внезапно Ворон вспомнил фильм, который смотрел совсем недавно. Вернон сводил его и сестер Эванс в кино на следующий день после их возвращения из школы. Сам фильм Ворон не помнил, он тогда думал совсем не о том, что происходило на экране, но вот момент с церковью сейчас всплыл в его памяти.

– Я согрешил, отец, – нерешительно проблеял Ворон, судорожно раскручивая лампадку и стараясь не привлекать к своим действиям лишнего внимания.

– Какие бы ни были твои грехи, сын мой, главное – вовремя покаяться. Я приму твою исповедь и отпущу твои грехи. Полагаю, что в силу своей молодости ты не мог совершить ничего слишком ужасного.

– Что, мне простятся любые грехи? – Ворон неслышно открыл флакон. – Даже если я признаюсь в воровстве?

– Воровство – это тяжкий грех, сын мой. Возможно, мне придется наложить на тебя епитимью.

– Но этот грех мне все равно в итоге простится? – масло потекло во флакон.

– Думаю, что да. Не я прощаю грешников, их прощает Отец наш. Я всего лишь его слуга и могу отпустить тебе твой грех.

– А если я скажу, что обворовал священника? – Ворон поставил лампадку на пол и засунул полный флакон в карман.

– Что? – голос дрогнул, в нем появилось удивление.

– Понятно. Это на самом деле несправедливо, святой отец. Значит, если я обокрал кого-то другого, то небольшой пост и отпущение грехов мне помогут, а вот если я обворовал священника, то все? Нет в этой жизни справедливости, – Ворон выскочил из исповедальни. Что-то ему мешало просто уйти с добычей из этого места. Быстро дойдя до выхода, он задержался возле ящика для пожертвований. Выгреб из кармана все маггловские деньги, что были у него с собой, опустил их в ящик и вышел на улицу.

Через два часа друзья стояли возле оврага. Ворон поправил на плече лямку мешка, в который он по примеру Тома Реддла положил веревку, нож, флакон с маслом, спички, а также несколько факелов, сделанных заранее. В факелах не было ни грамма магии, а блуждать в темноте в поисках света Ворону больше не хотелось. Ветошь, накрученная на импровизированные факелы, была смочена освященным маслом. Рисковать Ворон не собирался.

– Почему ты уцепился за эту идею – обязательно вскрыть гробницу? – Люпин напряженно посмотрел на овраг и, сосредоточившись, трансформировал аккуратно постриженные ногти на руках в мощные когти вервольфа.

– Я думаю, что знаю, чем хотел бы заняться в будущем. Если сегодня все получится, то я начну целенаправленно осуществлять эту идею.

– И что за идея?

– Что-то вроде агентства, выполняющего деликатные поручения. Представь, что мы не просто так идем потрошить могилу давно усопшего безумца, а нам заказали, например, его меч. Пообещав при этом огромный гонорар.

– Знаешь, – задумчиво проговорил Мальсибер, – а в этом что-то есть. Считай, что одного напарника ты себе уже нашел.

– Двух, – тихо добавил Ремус.

– Почему? Вы же не авантюристы, это мне нехватка острых ощущений жить спокойно не дает.

– Значит, ты плохо нас знаешь, – хмыкнул Мальсибер. – И вообще, уж лучше так, чем…

– Чем что?

– Неважно. Если у нас все получится, то и не будет важно. Ну что, пошли? – и он первым, проверив прочность закрепленной веревки, обвязанной вокруг талии, прыгнул в овраг.

Глава 46

Хогвартс лихорадило. Уже совсем скоро Кубок Огня выберет чемпионов, которые будут защищать честь своих школ. За ужином все возбужденно переговаривались. Кое-где уже начали принимать ставки.

Преподаватели поняли, что еда – это самое последнее, что заботит студентов в этот момент, и дали сигнал. Столы очистились, а в зал внесли Кубок.

* * *

Когда первого сентября во время праздничного пира Альбус Дамблдор объявил, что в этом году будет проходить Турнир Трех Волшебников, студенты приняли это известие довольно вяло. О Турнире было объявлено заранее, и чем-то сверхъестественным подобная новость не являлась.

У студентов были дела поважнее, чем задумываться о Турнире – например, обсудить с друзьями все свои летние приключения.

Недовольны были члены команд по квиддичу, из-за отмены соревнований, но на них в этот раз никто не обратил внимания.

В конце ужина директор сделал еще одно объявление, которое вызвало гораздо больший интерес, чем информация о Турнире.

– В этом году сегодняшний вечер – единственный, когда в Большом зале сохраняется факультетская принадлежность столов. Начиная с завтрашнего дня, вы будете есть за тем столом, который выберете сами. Связано это изменение с тем, что уже через месяц мы будем принимать гостей, и станет несколько неловко, если они предпочтут столы каких-то определенных факультетов. Это может повлечь совершенно ненужную для всех нас напряженность. Что, в свою очередь, может отразиться на чьей-нибудь богатой фантазии, – при этом Дамблдор насмешливо посмотрел на Ворона. – А сейчас по спальням, завтрашние занятия никто не отменял.

Вечером их разношерстная компания собралась в спальне мальчиков, и парни со смехом рассказывали ахающим девчонкам про свою вылазку в гробницу сэра Рамзи.

– Я бы тоже не отказалась от этого приключения, – задумчиво произнесла Амелия, разглядывая меч, доставшийся в качестве трофея Ремусу.

– Да кто бы тебя туда пустил? – Ворон развалился на кровати и уже дремал. – На этом месте проклятье лежит, и как раз против девушек. Мы-то легким испугом отделались, да Рей запястье вывихнул. А вот если бы кто-то из вас рядом находился, неизвестно, во что бы эта вылазка вылилась.

– Как ты руку повредил? – Эммелина присела на кровать к Мальсиберу и осторожно потрогала перебинтованное запястье левой руки.

– Упал, – Рей покраснел. – Когда масло выгорело, которое мы возле стен разлили, големы полезли. Хорошо еще, что мы уже закрывали саркофаг к тому времени.

– Ага, когда шевеление у стен пошло, мы так побежали, что Рей не вписался в дверной проем и упал, – Люпин хмыкнул. – Но в целом все прошло удачно.

– Меч тебе отдали? – Лили присоединилась к Амелии и принялась разглядывать узкое лезвие, покрытое рунами.

– Мне, – кивнул Ремус. – Северусу он даром не нужен, а Рей подумал и решил не претендовать на клинок.

– Тебе он нужнее, – кивнул Рейнард. – Еще бы узнать, что на нем за чары.

– Филчу отдадим, может, разберется, – сонно пробормотал Ворон.

– А почему тебе сразу растяжение не залечили? – Эммелина продолжала кончиками пальцев поглаживать руку красному Мальсиберу.

– Ну, когда мы вернулись, то взрослых дома не было. Рассказывать про то, где нас носило, через камин… Нет уж, – проворчал Рей.

– А когда дед с бабкой пришли, чтобы сопроводить нас на вокзал, то увидели перебинтованную руку Мальсибера и немножко разозлились. Бабушка обезболила и убрала отек, но полностью лечить отказалась. А на вокзале родители Рея ее поддержали. Завтра в больничное крыло сходит, мадам Помфри быстро все уберет. Она же не знает, что Рей полез за шоколадными лягушками, которые на верхней полке буфета лежали, и упал со стула, – хихикнул Ворон, приоткрыв один глаз.

– Это была официальная версия получения боевой травмы? – Амелия села на кровать Ворона и откинулась, используя лежащего парня в качестве спинки. Лили посмотрела на нее и нахмурилась.

– Это все, что я смог придумать за пятнадцать секунд, – фыркнул Мальсибер.

– А где вы были? Мы в поезде не смогли вас найти, – Ремус проследил за взглядом Лили и еле слышно вздохнул.

– Ой, Ремус, у нас было о чем поболтать и без вас, – рассмеялась Амелия, не замечая недовольства Лили и устраиваясь на Вороне поудобней.

– А давайте уже спать, – Ворон пошевелился и сел. Амелия не удержалась и упала на спину. Покосившись на распростертую девушку, Ворон проглотил застрявший в горле комок и закончил: – Завтра дополнительные предметы лучше в ясном уме выбирать.

Амелия встала и неожиданно зевнула:

– Да, ты прав, пойдем спать.

– Как-то сложно становится, – Ремус потер лоб, глядя на дверь, закрывшуюся за девочками.

– То ли еще будет, – хмыкнул Ворон. – Одному Рею хорошо, у него все как-то понятно получается.

– Что?

– Да ничего особенного, спи, – Ворон постарался не думать о девушке, совсем недавно лежавшей на его кровати. Он решил, что для здоровья это будет полезнее, чем если он станет полночи предаваться мечтам.

Определившись со своим будущим, парни выбрали для дополнительного изучения руны и арифмантику. Девчонки посмотрели на них и сделали тот же выбор.

Началась учеба, которую компания перемежала с дополнительными занятиями. Учиться стало интересней. На третьем курсе студенты уже начинали изучать более сложные заклинания и зелья, а руны, как ни странно, понравились всем шестерым.

С арифмантикой, правда, у Ворона возникли некоторые проблемы. В основе этого предмета лежала математика, которую молодые маги изучали до Хогвартса. А вот валет ничего подобного не изучал, что отразилось на его оценках. Это был первый предмет, по которому Ворон сразу же оказался среди неуспевающих учеников.

Дело сдвинулось с мертвой точки, только когда Амелия в категоричной форме заявила, что подтянет его по основам математики.

Но прошел еще целый месяц, прежде чем Ворон начал понимать, о чем, собственно, говорит учитель. Он бы справился и раньше, если бы постоянно не отвлекался на саму Амелию, с тоской размышляя о том времени, когда он вообще ни о чем не сможет думать в ее присутствии – разве что о том, как бы поудобнее зажать ее в укромном уголке и потискать. И что-то говорило Ворону, что это время стремительно приближается.

Хогвартс начал оживать в тот момент, когда приехали гости. Парни Дурмстранга выглядели сурово и неприступно. Девочки Шармбатона – изящно и прелестно. Девочек из Дурмстранга не наблюдалось, из чего Ворон сделал вывод, что болгарская школа чисто мужская. Парни из Шармбатона присутствовали, но выглядели они так же, как и парни Хогвартса, поэтому особого внимания не привлекли.

Приветствуя француженок, Ворон не удержался и присвистнул, провожая их одобрительным взглядом. За что его сразу же настигла расплата в виде тычка в бок от Лили, которая села за ужином рядом с ним.

– И что в них такого особенного? – она недовольно смотрела на студенток Шармбатона, рассаживающихся за стол недалеко от них.

– Ну, они милые, прелестные и экзотичные, – начал было перечислять Мальсибер, но Ворон вовремя его прервал, наступив под столом на ногу.

– А что, в Хогвартсе мало милых и прелестных девушек? – Эммелина поджала губы и скрестила руки на груди.

– Конечно же, нет, – тут же принялся оправдываться Ворон. – Вы не слушайте этого придурка, он еще от удара по голове не оправился.

– От какого удара? – Эммелина встревоженно посмотрела на Мальсибера.

– Так его же голем ударил, прямо каменным кулаком, – включился в игру Ремус.

– А почему вы молчали?

– Не хотели беспокоить, – пробормотал Мальсибер и исподтишка погрозил кулаком Ворону.

В тот вечер Альбус Дамблдор озвучил правила проведения Турнира. Принять участие в жеребьевке могли все желающие. А через неделю Кубок должен будет выбрать трех чемпионов, по одному от каждой школы.

Каким образом Кубок выбирал лучшего, осталось загадкой. Ворон предположил, что никак. Просто выкидывает первое попавшееся имя, а все думают, что бедолага лучший.

– Почему бедолага? – Ремус удивленно посмотрел на друга.

– А что, нет? Это же опасно! За какие-то паршивые десять тысяч рисковать жизнью?

– А за сколько ты бы рискнул? – в голосе Амелии прозвучало искреннее любопытство.

Ворон всерьез задумался, затем неохотно произнес:

– Не знаю, за пятьдесят тысяч, наверное, рискнул бы.

Кубок Огня установили в холле, прямо под часами.

Через три дня Ворон стал свидетелем того, как Джеймс Поттер и Сириус Блэк, хихикая, кидали бумажки со своими именами в Кубок.

– Может, тоже рискнем? – Ремус подошел к Ворону и мрачно посмотрел на представителей своего факультета.

– Зачем? – Ворон покосился на Люпина.

– Да просто. Все равно нас не выберут, а так… Интересно же.

– А Мальсибер что думает?

– Мальсибер согласен с волчарой, – Рей появился рядом с друзьями неожиданно, поправляя на ходу ремень сумки с учебными принадлежностями.

– А я думал, ты решил проспать трансфигурацию, – хмыкнул Ворон.

– Я решил, что отработка не стоит пяти дополнительных минут сна, – рослый Мальсибер покосился на Кубок, к которому то и дело кто-то подходил и бросал внутрь бумажки. – Ну что, попробуем?

– Как хотите, – пожал плечами Ворон.

Рейнард вытащил пергамент и разорвал его на три части. Написав свои имена, друзья подошли к Кубку.

– Надеюсь, он действительно выбирает лучших из лучших, – проворчал Ворон и первым бросил свое имя в огонь.

* * *

Огонь Кубка сменил цвет, и из него вылетел первый пергамент, который Дамблдор ловко поймал.

– Чемпион Дурмстранга – Янек Бранкович, – прочитал директор Хогвартса.

Раздались аплодисменты, а из-за стола, где расположились парни в красно-черных мантиях, поднялся семнадцатилетний юноша, который направился к Альбусу, принимая на ходу поздравления от своих товарищей.

– Чемпион Шармбатона – Николя Лемьер, – очередной кусок пергамента спикировал в руки Дамблдора.

Среди французов не все были довольны выбором Кубка.

– Посмотри на девчонок, – прошептал Ремус, наклоняясь к Ворону. – Такое чувство, что они сейчас разревутся.

– Так каждый ехал сюда, чтобы участвовать, – Ворон не удержался и скосил глаза на француженок. – Правда, их, должно быть, забыли предупредить, что Турнир не групповой. И соревнуются чемпионы единолично, а не командой... А кстати, командные соревнования были бы поинтереснее, – Ворон задумчиво посмотрел на Кубок. – Жаль, что эта мысль не пришла мне в голову раньше.

– Можно подумать, ты смог бы что-то изменить, – улыбнулась Амелия.

– Как знать, – Ворон усмехнулся. – Живем же мы сейчас в нормальных комнатах, а не в подвале...

– Тсс, – прервала его Лили. – Смотрите, сейчас чемпиона Хогвартса объявят.

Кусок пергамента оказался в руках у Дамблдора.

– Чемпион Хогвартса… – и тут директор запнулся и закашлялся. Глотнув воды из стакана, который протянула ему Минерва МакГонагалл, он снова посмотрел на пергамент. – Извините, просто это немного неожиданно. Итак, чемпион Хогвартса – Ремус Люпин!

– Говоришь, никого из нас не выберут? – в наступившей тишине шипение Ворона было отчетливо слышно. – Теперь нам всем будет весело.