Текст книги "Северус (СИ)"

Автор книги: shellina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Глава 11

Ворон оглядел место, в котором находился, и поежился. Больше всего эта пещера напоминала склеп. Он покосился на парящую рядом с ним призрачную девочку и довольно грубо спросил:

– Ну и где мы?

Она поманила его за собой и направилась вглубь пещеры. Ворон вздохнул; ему ничего не оставалось, как следовать за своей провожатой. В пещере было светло. Ворон не мог понять, откуда идет свет, а потом просто перестал над этим думать, потому что Роксана остановилась у одной из стен.

Когда она появилась в его комнате, Ворон уже собирался спуститься, чтобы наконец поесть – до спальни долетали аппетитные запахи готовившегося ужина. Роксана возникла прямо перед ним, заставив валета вздрогнуть. Удостоверившись, что ее видят, призрачная девочка подплыла к кровати и указала на лежащие там артефакты. Ворон, не говоря ни слова, собрал их обратно в сумку и выжидающе уставился на призрака. Роксана покачала головой и снова указала рукой на кровать. Ворон проследил за направлением ее руки и обнаружил свою палочку.

– Палочка? Ты хочешь, чтобы я взял палочку? – девочка кивнула. Ворон осторожно поместил нужный предмет в сумку.

Ему было не по себе. Храбрецом он никогда не был – да это ему было и не нужно, при его-то профессии. Стоя посреди комнаты, Ворон начал ощущать панику. Одно дело, когда ты видишь подобное во сне, или по крайней мере думаешь, что спишь, и совсем другое – выполнять распоряжения подозрительного призрака, находясь у себя дома.

Роксана подобными проблемами не страдала; удостоверившись, что все необходимое находится у Ворона с собой, она прикоснулась к его руке.

Ворона обдало холодом. Почувствовав, как холод начинает подниматься вверх от руки к груди, он задрожал и попытался отодвинуться от неправильного привидения, но в этот момент холод достиг сердца. Валет на секунду ощутил, как сердце замерло, а затем принялось биться с удвоенной силой. Одновременно с этим он услышал, как кто-то из родителей поднимается по лестнице. Шаги были довольно легкие, и Ворон предположил, что это Эйлин. Он попробовал вскрикнуть, но горло словно перехватила чья-то гигантская рука, а в ту секунду, когда ручка на двери повернулась, перед глазами возникла вспышка яркого света – и в следующее мгновение он понял, что находится не в своей комнате.

Роксана указала рукой на стену. Подойдя ближе, Ворон сумел разглядеть полустертые рисунки. Недалеко друг от друга на высоте роста взрослого человека были нарисованы четыре арки, а под ними валет с трудом разглядел надписи.

«Хельга Сван. Жизнь» – выведено красивым шрифтом. Внизу кто-то, словно дурачась, написал игривую фразу – обращение к кому-то, кто мог ее увидеть и прочитать. «Жизнь, Сали, это не лютики-цветочки, Жизнь может убивать гораздо качественнее и быстрее, чем сама Смерть, так что бойся меня».

Ворон перевел взгляд на соседнюю надпись.

«Годрик Сколван. Огонь», а рядом умещалась надпись, написанная порывистым, летящим, но определенно мужским почерком с резким наклоном влево и островерхими буквами: «Сали, я не знаю, зачем все это, но на меня сильно не рассчитывай. Сам знаешь, огнем много не создашь».

У Ворона появилось желание дотронуться до этих надписей. Он даже протянул руку, но сразу же отдернул ее и перешел к следующей арке.

«Ровена Рейвен. Смерть». Округлым с множеством завитушек почерком была выведена надпись: «Сали, нужно возлюбить ближнего своего, даже если он чуточку мертв».

Ворон перешел к последней арке.

«Салазар Рейвен. Воздух». И твердый почерк прямо под шрифтом: «Воздух – это способность летать. Полет – вот что самое удивительное в моей стихии».

Последняя надпись была стерта больше, чем три предыдущие, и Ворону, чтобы все разобрать, нужно было подойти к стене вплотную. Когда валет почти уперся носом в камень, он различил едва заметный контур, явно искусственного происхождения – как будто камень, на котором квадрат был высечен, можно было убрать. А еще до него с запозданием дошло, что все надписи были сделаны не на английском языке, но по какой-то причине были ему понятны.

Ворон отшатнулся.

– Это… это усыпальница? – он побледнел и повернулся к Роксане. Та кивнула. – Демоны бездны, здесь покоятся Основатели?

Девочка опять кивнула, а затем покачала головой и изобразила рукой волнообразное движение.

Ворон потер лоб, затем хлопнул по нему.

– Прах. Здесь покоится прах Основателей? – Роксана кивнула.

Валет снова начал изучать надписи. Он внимательно осматривал настоящие имена, которые уже почти никто не помнил, предпочитая называть Основателей, используя их прозвища.

– Рейвен. У Салазара и Ровены одна фамилия – они были родственниками? – Роксана снова кивнула. – Они были братом и сестрой? – Роксана закатила глаза и постучала себя по лбу. – Ну конечно, они не могли быть братом и сестрой, в этом случае фамилия Ровены изменилась бы, у нее же вроде дети были, значит… – Ворон уставился на арки. – Ничего себе. Они были женаты?! – девочка кивнула. – Мне плохо, – внезапно сообщил Ворон. – Это как же я со стихиями ошибся-то. Я так понимаю, надписи – своего рода эпитафии? – очередной кивок его спутницы. – В легенде говорится, что Салазар рано ушел от них, и судя по надписи, он действительно «ушел», правда, навечно. – Ворон обхватил себя руками. В гробнице было холодно. – Салазар рано умер? Поэтому остальные в своих эпитафиях обращаются к нему? – Роксана отвернулась и тоже принялась рассматривать надписи. – Я могу узнать, что произошло?

Девочка повернулась к нему и плавно повела рукой в воздухе, оставляя огненную надпись: «Позже».

Ворон икнул и попятился, прижав к животу сумку. Роксана снова закатила глаза.

«Я не призрак, и мне многое доступно, – надпись ненадолго повисла в воздухе, затем рассыпалась сотней искр, а следом появилась другая: – Ты мог прочитать то, что здесь написано, потому что был со мной».

– Кто ты? – Ворон продолжал потихоньку пятиться.

«Хранительница», – надпись требовала уточнений.

– Хранительница чего?

«Хогвартса», – Ворон уставился на надпись и остановился, приоткрыв рот.

– Кем же ты была до того, как стала Хранительницей?

«Никем, меня создали специально для этого. Понадобилось объединенное усилие четырех стихий, чтобы вдохнуть в меня жизнь и не дать исчезнуть после смерти моих создателей».

– Ты говоришь, что многое можешь, – начал задумчиво Ворон.

«Даже не мечтай. Все, что я могу, связано с Хогвартсом. Только с замком и ни с чем больше. У домовых эльфов больше возможностей, чем у меня».

– Движущиеся лестницы – твоя работа?

«Моя. Они сами виноваты, создали меня вечным ребенком, так что все претензии к ним», – Роксана кивнула на арки.

– Почему я?

«Не знаю. Так было велено, но я не знаю, кем. Дракон спит и не проснется, пока вы его нелепую задачу не выполните. Я не знаю, но все равно помогу. Ты мне нравишься», – она улыбнулась.

– Чем? – невольно вырвалось у Ворона.

«С тобой весело. Искра Хаоса не дает скучать всем, находящимся рядом с тобой».

– Польщен. А ничего, что эта, как ты выразилась, «искра» скоро может заполыхать? Одно переселение из помещений факультетов чего стоит, – проворчал постепенно успокаивавшийся Ворон.

«Так должно быть. Так было изначально».

– Мне вот интересно, чья больная фантазия заперла детей ветра в подземелья? Это какое же изысканное издевательство! Может быть, поэтому истинные слизеринцы несколько неадекватными вырастают? – Ворон печально хмыкнул.

«Это было давно. Я ничего не могу менять, мне очень жаль», – Роксана опустила голову.

– Кстати, а почему Роксана?

«Так звали первую дочку Салазара и Ровены. Она погибла в возрасте десяти лет».

– Понятно, – Ворон задумался. – Я читал, что Слизерина связывают с Мраксами.

«Брак. У них было три дочери и сын. Забавно, но именно линия девочки дала право Мраксам связать себя с Сали».

– Постой – Рейвен! Получается, что гриффиндорка Алиса – сейчас уже, полагаю, Малфой – на самом деле потомок Слизерина и Равенкло? – Ворон рассмеялся. – А это где-то есть? Чтобы Абраксаса утихомирить.

«Конечно. Обычная книга браков последней тысячи лет. Копия есть в библиотеке».

– Не понимаю, а почему тогда никто ей не воспользовался?

«Потому что уже мало кто помнит их истинные имена. Да, прозвища они получили уже после смерти».

– Какое извращение, – Ворон почувствовал, что от информации у него болит голова. – А чистота крови – это что?

«Я не знаю. Все эти бредни начались в то время, когда детей расселили по разным углам. Это неправда насчет Сали».

– Ты так уверенно это говоришь, но возможно, твое мнение предвзято.

«Нет. Этого не может быть по одной причине. В семье лэндлорда Рейвена до Салазара не рождалось магов».

– Я хочу домой, – жалобно протянул Ворон. Роксана покачала головой. Ворон вздохнул и продолжил: – И все-таки, зачем мы сюда пришли?

«Чтобы познакомиться», – Роксана остановилась, чтобы воспроизвести эту надпись.

– А дальше что? Ты меня домой отправишь?

«Потерпи немного, пойдем», – Роксана проплыла мимо арок и остановилась.

Подойдя ближе, Ворон увидел дверь.

«Достань палочку и дотронься до замка».

– Зачем?

«Идентификация».

– Непонятно, – однако спорить Ворон не стал и вытащил палочку из сумки. Когда он прикоснулся к двери, по камню пробежала волна огня, взметнулась порывом ветра в направлении Ворона и осыпалась искрами. На смену огню и ветру пришел могильный холод, сменившийся жаром прилившей к лицу крови.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось.

«Заходи».

– Ты уверена? – Ворон никакого желания идти не испытывал, но Роксана решительно указала на дверь. Ссориться с Хранительницей школы, которая могла в любой момент куда-нибудь не туда повернуть лестницу, на которой он будет стоять, Ворону не хотелось, и валет опасливо толкнул дверь.

Дверь открылась легко – совершенно неожиданно, учитывая, что она была каменной. Ворон потоптался на пороге и осторожно вошел в комнату.

Как только он оказался внутри, вспыхнули закрепленные на стенах факелы. Ворон осмотрелся. Небольшая круглая комната. Пол застлан ковром, который, несмотря на чары, наложенные на комнату и ее содержимое, начал ощущать воздействие времени. Небольшой диванчик рядом с самым настоящим фонтаном, из мраморной лилии которого била прозрачная вода. Стол посреди комнаты, идеально чистый. Стены испещрены небольшими нишами. Заглянув в одну из них, Ворон увидел множество плотно прижатых друг к другу свитков.

– Что это за комната?

«Здесь меня создали».

– Что мне делать сейчас?

«Выложи содержимое своей сумки на стол. Палочку забери с собой».

Ворон вытряхнул артефакты на стол. Вокруг кинжала и отмычки сразу же образовалась небольшая полусфера. Уголь остался лежать без защиты.

«Когда вернешься в школу, я покажу, как сюда можно пройти из подземелий. Я мало чем могу тебе помочь, но попробую подобрать необходимую литературу. Заниматься будешь здесь. Эти вещи будут твоим наглядным пособием».

– Забыл спросить, а почему Дракон уверен, что с тобой трудно общаться из-за своей немоты?

«Я с ним не разговариваю. Если честно, я его боюсь. До свидания».

Ворон успел только кивнуть, когда подплывшая к нему Роксана коснулась его. Снова неприятное ощущение холода, и он появился в своей комнате, столкнувшись с незнакомым мужчиной, за спиной которого стояли мать с отцом.

Глава 12

Джон Эванс задумчиво разглядывал растрепанного мальчишку, внезапное появление которого заставило инспектора вздрогнуть. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что магия все-таки существует, и его младшая дочь имеет к ней непосредственное отношение.

– Северус, – наступившую тишину прервал взволнованный голос Эйлин. – Где ты был? Что вообще происходит?

– Это сложно объяснить, – промямлил мальчишка, все еще смотрящий на стоящего перед ним рыжеволосого мужчину.

– А ты постарайся, – инспектор Эванс пытался говорить мягко. Он не был до конца уверен в том, что все в порядке и мальчику никто не навредил.

– А вы, собственно, кто? – мальчишка нахмурился и сложил на груди руки.

– Собственно, я – отец твоей школьной подруги Лили Эванс, но именно здесь и сейчас я исполняю роль представителя закона, потому что твоя мать просветила меня в том, что исчезновение детей из их комнат – это ненормально даже для магов, – вызывающий тон мальчишки, как ни странно, успокоил Джона. Если пытается хамить, значит, все, наверное, обошлось. Но стоило уточнить. Возможно, проявление агрессии – не что иное, как реакция мальчика на произошедшие с ним неприятные события? – Так где ты был?

– Я не могу сказать, – Ворон неприязненно покосился на Эванса. – Могу лишь заверить, что ничего плохого со мной не произошло, но так как мое перемещение было достаточно внезапным, я не мог никого предупредить.

Джон некоторое время смотрел на мальчика, затем, поняв, что ничего не сможет от него добиться, повернулся к его родителям.

– Ну что же, думаю, что теперь вы сами разберетесь в том, где был и как провел время ваш отпрыск. Ответьте только, зачем вы позвали меня, если подозревали, что речь пойдет именно о магии? Боюсь, в этом вопросе я далеко не эксперт, – Джон грустно усмехнулся.

– Исчезновение Северуса могло быть не связано с магией, и мы пригласили вас, чтобы вы исключили все маггловские варианты, – Эйлин села на кровать. – Прошу нас простить за то, что побеспокоили.

– Ну что вы, – замахал рукой Джон. – Если бы кто-то из моих девочек пропал, я даже не знаю, что бы делал. Так что это я благодарю, что вы обратились ко мне неофициально. Подобное сложно было бы объяснить в рапорте. А сейчас позвольте откланяться. Не стоит меня провожать, – обратился он к встающей Эйлин.

С этими словами инспектор Эванс кивнул хмурому Тобиасу и, бросив еще один заинтересованный взгляд на мальчишку в нелепой пижаме, вышел из комнаты.

Ворон внимательно посмотрел на родителей и сообразил, что если он прямо сейчас не придумает что-то достаточно правдоподобное, то ему скоро станет очень грустно.

Тобиас шагнул по направлению к сыну и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его прервал хлопок, и в комнате появился высокий плотный старик, одетый в мантию и держащий в руках волшебную палочку.

Тобиас Снейп смотрел на старика и чувствовал, что его охватывает ярость, как бывало всегда, когда он его видел. Демонстративно проигнорировав хозяина дома, маг обратился к Эйлин.

– Я удивлен. Думал, что ты закрыла свой так называемый дом от любых представителей своей семьи, как и от всех остальных. Очень качественные чары, поздравляю. А их размах заставляет меня гордиться тобой. Ты сама-то в курсе, что аппарировать сюда можно только в квартале от этой лачуги? – когда старик, скривившись, произнес последнее слово, Тобиас почувствовал, как его лицо запылало. Он шагнул к незваному гостю, но Эйлин быстро поднялась и встала между ними.

– Совсем не обязательно было оскорблять мой дом и, тем самым, моего мужа и сына, папа.

Папа? Ворон внимательно посмотрел на своего деда. Тот выглядел суровым и непреклонным. «Не удивлюсь, если в итоге выяснится, что мать просто от него сбежала с первым встречным», – мелькнуло у него в голове. Эйлин между тем продолжала:

– Насчет чар я знаю. Вас с мамой я включила в очень короткий список допущенных вместе с собой и Северусом только потому, что вы – мои единственные родственники. А теперь переходи уже, пожалуйста, к делу.

– Северус. Я прибыл поговорить о Северусе.

– Ты на протяжении двенадцати лет делал вид, что его не существует, а сейчас явился сюда, чтобы поговорить о нем? – вскинулась Эйлин.

– Дерзкая девчонка, – пробормотал старик, а вслух ответил: – Я совсем недавно имел очень эмоционально окрашенный разговор с Рейвенами, Блэками, Малфоем и Лонгботтомами. Вообще-то они просто орали, нередко нецензурно. Дамы даже превзошли мужчин, потому что часто сбивались с обвинений меня и переключались друг на друга.

– В чем они тебя обвиняли, и при чем тут Северус? – Эйлин скрестила руки на груди.

– Дай мне договорить! – дед слегка повысил голос, а Ворон нахмурился. Тобиас же попробовал приблизиться к тестю, но Эйлин ему не позволила, бросив умоляющий взгляд. – Из излишне эмоциональной речи представителей этих безусловной достойных магических Родов я вычленил одну интересную и очень скандальную новость. Дети этих Родов умудрились пережениться в совершенно произвольном порядке, и виноват в этом твой сын, – старик махнул рукой в сторону Северуса.

– Каким образом Северус может быть замешан в великосветский скандал?

– Абраксас умудрился донести до меня, что применил легиллименцию к вернувшемуся с молодой женой Люциусу, и из того сумбура, что творился в голове у его наследника, он сумел понять, что это твой сын надоумил младшего Малфоя сбежать в забытую всеми богами деревушку и совершить обряд тайного брака.

– Прекрати называть Северуса «твой сын», папа! Он и твой внук, если ты еще помнишь, что я твоя дочь.

– Гм... – глубокомысленно произнес Ворон. – Я, конечно, упомянул в сердцах Гретна Грин, но сомневаюсь, что подобную достопримечательность можно назвать «забытой всеми богами деревушкой».

– Как ты сказал? Гретна Грин? – дед повернулся к внуку и внимательно на него посмотрел. – Ты посоветовал этому бездельнику Люциусу отправиться в Гретна Грин?

– Я ничего ему не советовал! – возмущенно вскрикнул Ворон. Получалось, что эти парочки все-таки успели пожениться. – Я просто высказался на этот счет. Откуда мне было знать, что эта пьяная свинья воспримет мои слова как руководство к действию?

Дед некоторое время задумчиво разглядывал внука, а затем рассмеялся.

– Вот теперь я верю, что это мой внук, – он снова рассмеялся. – Великолепная шутка. В общем, Люциус перепутал название деревни, и вместо безвредной Гретна Грин уволок свою теперь уже жену и вторую парочку в Голд Грин – поселение гоблинов. Где-то по дороге молодые люди слегка выпили – наверное, чтобы перестать волноваться – и немного перестарались. Из их бессвязной речи гоблины поняли, что их должен поженить какой-то кузнец, и они могут за это заплатить. Деньги были продемонстрированы охре… очень удивившимся гоблинам. В конце концов они плюнули и решили удовлетворить безумное требование молодых людей. Кузнецы у гоблинов очень сильные маги, – Эйлин кивнула, а Ворон взял это на заметку. – Кузнец провел обряд, точнее, какую-то пародию на обряд, так как магия гоблинов несовместима с людьми. Но… То ли молодые люди действительно этого хотели, то ли что-то еще произошло, а может быть, кузнец был одним из тех, кто способен создавать шедевры, вроде диадемы Равенкло… Не знаю, и никто не знает, но собственная магия наследничков взяла дело в свои руки и, переплетясь с магией гоблинов, сковала пары не хуже кандалов, без права пересмотра этих союзов.

– О, Мерлин, – Эйлин не выдержала и расхохоталась. – Я хочу видеть лица родителей.

– Скоро увидишь, не волнуйся, – прервал ее веселье отец. – По крайней мере, Абраксас жаждет крови. Гоблины, когда поняли, что произошло, решили не усугублять положение и переправили деток прямиком в большую гостиную Малфой-мэнора, тем самым указав все несовершенство защиты Малфоев.

– Почему они все к тебе направились? – Эйлин сразу же посерьезнела.

– Почему-то они уверены, что я могу как-то влиять на своего внука, – пожал плечами мистер Принц. – В общем, я предупредил вас, чтобы вы ждали гостей. А еще я хотел бы, чтобы Северус навестил нас в поместье этим летом.

– Ты сам идешь на примирение? – Эйлин нахмурилась еще больше.

– За выражение лица Абраксаса и Блэков в тот момент я готов на многое. Не удержался и вернул им их презрительное «Детей лучше нужно воспитывать», – старик снова посмотрел на Северуса. – Надеюсь, мы сможем найти общий язык.

Ворон осторожно кивнул, и мистер Принц взмахнул палочкой и исчез.

– Ты действительно отправишь Сева к ним? – процедил Тобиас. Он на протяжении всего разговора с трудом сдерживался, чтобы не начать перепалку с тестем. Эйлин это чувствовала и все время держала мужа за руку, стискивая его ладонь в своей, умоляя не вмешиваться. Тобиас впервые за долгие годы внял ее мольбе. К тому же он был абсолютно трезв и прекрасно понимал, что его вмешательство может сделать непростую ситуацию еще хуже.

– Я не знаю, Тоби, – Эйлин потерла лоб. – Все так странно.

– Северус, я хочу услышать, что же случилось на самом деле? – Тобиас посмотрел на мальчика, отмечая про себя, что тот слишком маленький и худой для своего возраста.

– Понимаете…

Ответить Ворон не успел из-за раздавшегося громкого стука во входную дверь.

Тобиас, выругавшись сквозь зубы, пошел открывать. Ворон вопросительно посмотрел на мать и прошмыгнул следом за отцом. Эйлин, поколебавшись, вышла из комнаты.

Тобиас тем временем уже открывал дверь. На пороге стоял надменный блондин, одетый, как и тесть, в мантию.

– Что вам нужно, мистер? – если терпеть тестя было нормально, то тратить запасы выдержки на какого-то неизвестного щеголя Тобиас не собирался.

– Ты… – Абраксас не удостоил хозяина дома даже презрительным взглядом, но увидел в глубине дома мальчика в смешной пижаме и потерял самообладание. – Как ты посмел?!

– Вот что, мистер, – Тобиас дернул Малфоя за рукав мантии, тем самым привлекая его внимание к себе. – Это вы посмели ворваться в мой дом и посмели угрожать моему сыну…

– Этот маленький поганец виноват в том, что Люциус женился не на той девушке!

– Ах ты, сволочь! – терпение Тобиаса все-таки закончилось. – Себя послушай, напыщенный кретин! Каким образом сопливый мальчишка мог на что-то подобное повлиять?! Он что, твоего сыночка насильно под дулом пистолета под венец волок?!

– Не смей ко мне прикасаться, маггл, – Абраксас брезгливо попытался освободить рукав своей мантии от руки Тобиаса.

Сделал он это зря. Тобиас был гораздо крупнее скорее изящного, чем крепкого Малфоя. Доведенный до белого каления всеми случившимися за день событиями, Снейп решил, что с него хватит.

Наверное, еще никто и никогда не хватал блистательного Абраксаса за шиворот мантии и не спускал с крыльца прямо в грязный снег. И уж точно никто не грозился пристрелить его при следующей встрече – безо всяких там разговоров. А когда он выхватил палочку, то так и не понял, как обычный маггл сумел отправить его в нокаут ударом в челюсть, а сам он не успел даже слегка проклясть отца этого полукровки, с которым в его дом вошли неприятности.

Дверь с грохотом захлопнулась прямо перед носом пришедшего в себя Малфоя. Он попробовал снова войти в дом, используя магию. Абраксасу было в тот момент наплевать, что кто-то из обитателей этого жуткого тупика мог его увидеть. Защитная магия, которая плавно накрыла дом, в первый раз мягко отклонила попытку воздействовать на нее. При повторной попытке она уже довольно болезненно ударила Малфоя. Но разозленный Абраксас уже ничего не соображал, мечтая только об одном – добраться до этого маггла и его сына, и не внял предупреждению защиты, которую Эйлин совершенствовала в качестве своеобразного хобби в течение последних двенадцати лет. Третья попытка закончилась тем, что Малфоя отшвырнуло от двери на добрые пять метров.

Громко матерясь, сиятельный Лорд с трудом поднялся и, проклиная всех магглов и Принцев до основателя Рода, побрел к границе антиаппарационных чар.

Эйлин отошла от окна. Тобиас посмотрел на нее. Он немного успокоился, сбросив пар на незваном госте, и теперь готов был решать проблемы.

– Что нам от него можно ждать? – спросил он жену.

– Ничего. Абраксас успокоится. К тому же уже с завтрашнего утра его ждет веселая жизнь отца скандального Люциуса. Это, конечно, не то же самое, что выйти замуж за маггла, но тоже ничего хорошего, учитывая «теплые» отношения Рейвенов и Малфоев.

– Ладно, посмотрим. А сейчас я хотел бы вернуться к нашему ребенку.

Тобиас повернулся к сыну. Ворон попятился, увидев, что отец очень недвусмысленно расстегивает ремень на брюках.

– Что ты собираешься делать? – осторожно поинтересовался валет.

– Меня сейчас раздирают очень противоречивые чувства: я с ума схожу из-за беспокойства за тебя, учитывая все это, – он неопределенным жестом указал в сторону двери, – а также твой отказ рассказать нам, где ты пропадал, чуть не доведя до сердечного приступа свою мать, да и меня. Но с другой стороны, у меня просто руки чешутся выдрать тебя так, чтобы ты сидеть не мог целую неделю, – Тобиас продолжал доставать из брюк ремень.

Ворон покосился на поджавшую губы мать, которая, похоже, была впервые солидарна с мужем в вопросе воспитания сына. Поняв, что с этой стороны поддержки ждать не приходится, Ворон развернулся и бросился по лестнице в свою комнату. Она закрывалась изнутри, и валет надеялся, что отец не будет выламывать дверь в попытке наказать сына.