Текст книги "Черный Принц (СИ)"

Мое условно-досрочное освобождение из Азкабана произошло спустя четыре с половиной месяца после памятного визита Алозары. Почему-то я был практически уверен в грядущем визите Дамблдора. Наш дорогой директор не привык отказываться от своих планов. А на меня у него определенно были свои виды. Первое сражение принесло победу Светлым силам, но война еще не закончилась, я ни на секунду не верил полной капитуляции Темного Лорда. А значит, потерять не выявленного шпиона, пусть и со строптивым характером, Альбусу пока не с руки. Вот промариновать его какое-то время в застенках, чтобы спеси поубавилось, а также для приобретения необходимого алиби для стана противника, это как раз в духе Пресветлого интригана. А значит, мне оставалось набраться терпения и ждать.

Как оказалось, я был совершенно прав. День уже клонился к вечеру, когда легкий скрип двери оповестил меня о визите посетителя. Я как раз сидел на своем ложе и пытался по памяти восстановить рецепт зелья “Тайная смерть”. При появлении в моей скромной обители Великого волшебника полузабытый рецепт как по волшебству полностью восстановился в моей памяти, причем с несколькими вариациями его усовершенствования.

– Северус, мальчик мой.

Да, в приветствиях дорогой учитель совсем не оригинален. Мой желудок скрутило от рвотного спазма, но выучка у Темного Лорда помогла взять себя в руки и даже подняться навстречу гостю.

– Здравствуйте, господин директор.

– Ты прекрасно выглядишь. Признаться, в прошлый визит я опасался за твое здоровье и рассудок.

О да! Прямо весь распереживался и рыдал в подушку по ночам!

– Я пришел в себя, господин директор. Хотя нервный срыв, к сожалению, имел место. Но сейчас все в порядке. Простите, что сейчас могу предложить вам лишь этот убогий стул, располагайтесь.

С сомнением оглядев предложенное ему “кресло”, директор все же разместил на нем свою достаточно громоздкую тушку. Я сел на кровать и выжидательно посмотрел на него. Пауза явно затягивалась.

– Я давно хотел навестить тебя, Северус, – наконец произнес он. – Увы, это было совсем не просто. Обвинения, выдвинутые против тебя, достаточно серьезны, и я не смог опровергнуть их полностью. Твоя служба Волдеморту неоспорима, и даже мое заявление, что ты добывал для Светлых сил очень ценные сведения, не переубедили большинство судей. Твой приговор оставлен пока без изменений. Десять лет заключения.

– Что ж, в принципе, они правы, – я постарался говорить спокойно. Хотя свой приговор слышал впервые. – Мои преступления привели к гибели многих людей. Я не рассчитываю на снисхождение. Слишком поздно я понял, на чьей стороне сражался. И моя незначительная помощь вам ни в коей мере не умаляет моей вины. Кроме того, я не знаю как жил бы на свободе после гибели Лили. Ее смерть целиком на моей совести.

– Ты не должен винить себя, мой мальчик.

Дамблдор прямо весь светился от переполняемых чувств. Еще бы! Я ведь говорил именно то, что он хотел услышать.

– Смерть Лили и Джеймса – тяжелая потеря. Мы все виноваты, мы не смогли уберечь их. Но предавший их Сириус Блэк пойман и находится в Азкабане.

Однако! Значит, Шавка где-то рядом. Что-то мне слабо верится в его предательство. Во всяком случае, я его никогда не видел среди Пожирателей и даже не слышал о нем. Но об этом стоило поразмыслить позже. Сейчас главное: убедить директора в своей лояльности и покинуть этот гостеприимный кров.

– Ты сделал все, что мог, мой мальчик, – продолжал тем временем приговаривать директор. – Я виноват гораздо больше тебя. Я не смог их уберечь. Я не выполнил данные тебе обещания.

И что я должен сделать?! Зарыдать у него на плече и отпустить все грехи?! Да, драккл меня подери, ты обманул меня, старик! Но он явно ждал несколько иной реплики.

– Вы не могли предвидеть предательство Блэка, профессор. Нельзя все предвидеть…

– Увы, да. Страшно, когда предают ближайшие друзья. Они были так дружны с Джеймсом. Кто бы мог подумать?!

Так значит, Шавка станет козлом отпущения и это дело решенное? Почему-то дорогой учитель стремится убедить меня в виновности Блэка. Чтобы мне было кого ненавидеть, ну, кроме себя самого, конечно? Нет, здесь явно что-то не так. Не то чтобы я испытывал теплые чувства к Бродяге, скорее, наоборот, но я никогда не поверю, что он вот так взял и сдал любимого дружка. С какой это стати? Здесь явно что-то не так.

– Но я пришел сегодня не только рассказать о предательстве Сириуса, мой мальчик. Я хотел убедить тебя не падать духом. Еще не все потеряно. Завтра я встречаюсь с Министром магии и приложу все усилия, чтобы он поверил в твое искреннее раскаяние и отдал тебя мне на поруки. Кроме того, уже сейчас я добился, чтобы тебя не посещали по ночам дементоры. Это самое малое, что я могу для тебя сделать.

Вот так и знал, что визит дементора после последнего посещения директора – его личная инициатива!

– Спасибо, профессор, но стражники Азкабана меня не посещают уже полгода.

Что слопал, старик? Вон как морда вытянулась!

– Я рад за тебя, мой мальчик, – он тяжело поднялся и направился к выходу. – Верь мне, не пройдет и пары недель, и я смогу вытащить тебя отсюда. У нас еще много работы, Северус, ты нужен мне, – сказал он у самой решетки двери и вышел, не дожидаясь благодарности.

Как будто я собирался кого-то благодарить

У меня нет никакого желания описывать свое освобождение из Азкабана. В памяти всплывают лишь серые волны, разбивающиеся о мрачные стены, и огромная стая ворон, кружащаяся над башнями. Впрочем, мне не дали особо рассмотреть окружающий пейзаж. Выпуская меня за ворота, стражник вручил мне коробку из-под печенья. Дамблдор неизменен в своих пристрастиях, даже портключ имел кондитерское происхождение.

Под пристальным взглядом конвоира, который, скорее всего, получил четкие указания на этот счет, я покорно активировал портключ и через секунду уже созерцал стены совсем другого замка. Хогвартс. Среди расцветающих весной деревьев он был гораздо живописнее Азкабана. Что да, то да.

Дамблдор снял для меня защиту на воротах, так что я мог беспрепятственно войти в замок. Здесь ничего не изменилось со времен моего обучения. Как, наверное, не менялось не одну сотню лет. Сумасшедшие лестницы, болтливые портреты. Пустые коридоры. К счастью, пустые. Мне повезло – ученики, должно быть, находились в аудиториях и пропустили сногсшибательное зрелище: мое появление в стенах альма матер в тюремных лохмотьях. Прямо возвращение блудного сына под отчий кров!

Так что, добравшись до кабинета Дамблдора, я вздохнул с облегчением и произнес:

– Медовые пряники.

Это единственное, что было написано в записке, переданной мне охранником вместе с портключом. К слову сказать, Дамблдор не стал затягивать и мое освобождение свершилось ровно через девять дней после его последнего визита. Оставалось только надеяться на благоприятные для меня события через сорок дней. Что-то я стал мистиком, нумерологией заняться, что ли? С этими мыслями я переступил порог кабинета директора Хогвартса.

Великий Светлый волшебник ждал меня за своим необъятным столом. Сама приветливость. Само добродушие.

– Северус, мальчик мой! Как я рад тебя видеть!

“А у меня был выбор?” – так и хотелось съязвить мне, но я благоразумно промолчал, склонил голову и уселся в предложенное кресло.

– Простите мой внешний вид, профессор. У меня просто не было возможности зайти домой и переодеться.

– Какие пустяки, мой мальчик, – с этими словами он быстрым движением палочки привел мою мантию в порядок. – Так будет гораздо лучше, не правда ли? Я не стану тебя задерживать. Я понимаю, ты должен прийти в себя и отдохнуть. Взял на себя смелость направить в твой дом домовиков, после обыска авроров и твоего длительного отсутствия он был, прямо скажем, в плачевном состоянии.

– Благодарю вас, господин директор, не стоило беспокоиться.

– Нет, нет, Северус, это самое малое, что я мог для тебя сделать. Но не будем отвлекаться по пустякам, перейдем к главному.

Его неожиданно прервал домовой эльф, левитирующий огромный поднос, сервированный множеством разнообразных блюд.

– О, как кстати, я уверен, ты умираешь с голоду. Угощайся, мой мальчик, не стесняйся! Ты ешь, а я буду рассказывать.

Конечно, не принято принимать еду из рук врага, но выбирать не приходилось. Скорее всего, мне придется пренебрегать этим правилом еще не один год. Так что без лишних слов я принялся за еду, не забывая вслушиваться в рассуждения Альбуса.

Итак, господин директор тоже пришел к выводу, что Темный Лорд еще почтит нас своим присутствием и его целью станет, разумеется, власть над Магической Британией. Новая война будет еще более кровавой, и мы должны сплотить все силы для противостояния. С этим, в общем, я был согласен. Нужно максимально использовать благоприятное время для подготовки к решающей битве. Но вывод, озвученный Дамблдором, меня несколько озадачил. По его мнению, надо делать ставку не на сильную армию и адекватную политику Министерства. Нет! Защитить нас, согласно туманному пророчеству чокнутой Трелони, сможет только ребенок, едва научившийся говорить, и именно на этом завязан гениальный план директора.

При всей моей неприязни к Дамблдору, я никогда не считал его глупцом. Более хитрого и умного человека трудно было найти, если уж до конца быть откровенным. А тут такое странное заявление. Что-то явно было не так. Он раскрыл далеко не все карты; я был практически уверен, что главного туза он припрятал в рукаве. Интересно. Но я отвлекся.

Итак, вся надежда возлагалась на этого мальчика. И почему-то на меня. Именно я должен был стать защитником Избранного и тем самым искупить свою вину перед Лили – в этом месте я едва удержался от повторного метания тарелки в лицо Дамблдора.

Так вот, для этой почетной миссии я должен поступить работать в Хогвартс преподавателем Зельеварения, а заодно стать самым молодым в истории деканом Слизерина. На мои законные сомнения, что Поттер вряд ли попадет на этот факультет, Дамблдор уверил меня, что именно в этом и заключается гениальность его плана. Никто не сможет догадаться о моей опеке над Золотым мальчиком. Мало того, все, а особенно сам мальчишка, должны быть уверены, что я ненавижу его так же, как ненавидел его отца. Это обеспечит мне железное алиби среди Пожирателей. Я ведь буду еще и шпионить среди приспешников Волдеморта. А заодно – директор лишь вскользь на это намекнул – в семьях аристократов, чьих детей я буду учить.

В общем, как я понял, меня будет ненавидеть тот, кого я защищаю, и уважать и по возможности доверять те, кого предаю я. Милый план? Мне тоже понравилось!

Интересно, что будет, если я откажусь? Вернее, сколько я в таком случае проживу? Смерть пока не входила в мои планы, поэтому, вытерев губы салфеткой, я предложил:

– Ваш план, безусловно, хорошо продуман, господин директор. Однако до поступления Поттера в Хогвартс еще девять лет, стоит ли мне все это время находиться здесь, при моих, мягко говоря, сомнительных педагогических способностях? Не полезнее ли будет поселиться где нибудь неподалеку от мальчика и присматривать за ним, не привлекая, разумеется, к себе внимания?

– Мальчик живет у своих родственников и находится под защитой крови матери. В твоей охране пока нет необходимости.

Дамблдор, по-моему, не слишком был доволен тем, что я ставлю под сомнения его план. Хотя и не подал вида.

– Ты должен быть в Хогвартсе. За эти годы ты сможешь приобрести авторитет среди учителей. Не надо сомневаться в себе, мой мальчик, я уверен, ты будешь прекрасным преподавателем. Твои знания в области Зельеварения огромны. Ты принесешь немало пользы своим ученикам. Кроме того, тебе будет сложно устроиться в жизни. Чтобы зарабатывать продажей зелий, надо иметь безупречную репутацию. А твоя служба у Тома общеизвестна. Боюсь, это не привлечет к тебе законопослушных клиентов. А что касается черного рынка… Надеюсь ты понимаешь, что малейший поступок, нарушающий закон, и твое условное освобождение будет отменено. И даже я не смогу тебя спасти.

– Что ж, вы как всегда правы, сэр. У меня и в мыслях не было рисковать своим досрочным освобождением. Просто я не слишком представляю себя в роли профессора.

Я позволил себе смущенную улыбку, чем немного успокоил старика. Весь разговор он безуспешно пытался незаметно проникнуть в мои мысли. Не на того напал! Мои ментальные щиты не мог сломать даже Темный Лорд. Теперь же я позволил Дамболдору увидеть краешек моих мыслей. В них я пытался что-то объяснить надменному семикурснику. Эта картина, по-моему, окончательно успокоила директора.

– Я не тороплю тебя с ответом, Северус. То, что я предлагаю, очень сложно. Мне больно, что я опять вынужден подвергать тебя опасности, но доверить такую миссию я могу только тебе. Подумай. А пока отдыхай. Набирайся сил. У тебя есть время до конца июля, раньше я тебя не потревожу. Если тебе что-нибудь будет нужно, не стесняйся, я всегда готов помочь! Да и еще… Это ведь принадлежит тебе?

С этими словами он протянул мне короткую черную палочку. Эбеновое дерево и сердечная жила дракона. Ту самую, которую я получил в одиннадцать лет.

========== Глава третья. Спонтанное похищение ==========

Дом в Паучьем тупике встретил меня тишиной. Впрочем, было бы странно, если бы это было не так. Хогвартские эльфы потрудились на славу, никаких следов обыска я не обнаружил. Они даже смогли придать некоторый уют моему ветхому жилищу.

Выбравшись из ванны, я без сил повалился на кровать. Несмотря на усталость, спать не хотелось совершенно.

Итак, что я имел на текущий момент? Картинка, скажем так, мало радужная. Досрочно освободив меня из Азкабана, Дамблдор не изменил мой приговор. Десять лет заключения дамокловым мечем продолжали висеть у меня над головой. И ножницы в руках у доброго учителя. Малейший мой шаг не в ту сторону, и нить будет перерезана безо всякой жалости. Дамблдор сковал меня по рукам и ногам, и это я еще не вспоминал о Непреложном Обете, данном мной в минуту отчаянья. За шанс спасти Лили я был готов не только в эту кабалу, да я бы в пасть дьяволу отправился. И, наверное, дьявол помог бы куда больше, теперь это совершенно ясно. Но, как бы то ни было, клятву выполнять приказы директора я дал. И даже не продумал пути к отступлению. Как ни крути, сам во всем виноват. Олух. Так что на мельницу Дамблдора воду лили не только мое нежелание сесть всерьез и надолго, но и моя магия. Она дама серьезная и не простит таких проступков, как нарушение условий Непреложного обета. От отката можно и в ящик сыграть. Но изменить ничего нельзя, и надо думать, как выбраться из этой западни. Самым удачным раскладом будет, конечно, смерть дорогого учителя. И лучше без моего непосредственного участия. К сожалению, эта мечта на грани фантастики. Дамблдор будет жить еще лет сто, не меньше. Остается балансировать на острие ножа. Что ж, мне не привыкать, продержался же я как-то целый год, играя роль шпиона в ставке Лорда. Решено. Пока придется играть на поле Дамблдора и искать лазейку, чтобы из пешки стать ферзем, а лучше вообще покинуть это монохромное поле и сыграть с судьбой в покер. Что-что, а блефовать я умею при любом раскладе. Но это потом. А сейчас сцепить зубы и прикинутся белым и пушистым. Чего хочет мой будущий работодатель? Ах, ему нужен преподаватель-шпион с мерзким характером? Он его получит. Что-что, а характер у меня точно не сахар.

Но в одном Альбус совершенно прав. Мне далеко небезразлична судьба Избранного ребенка. Я все равно не смог бы уйти, даже если бы мог, не удостоверившись в безопасности Гарри Поттера. Несмотря на отвратительную фамилию, он сын Лили. И мне совсем не понравилось, что он занимает так много места в планах директора. По моему собственному опыту, это не сулило мальчику ничего хорошего. Эх, была бы возможность, сгреб бы в охапку Гарри и Азарику и уехал куда нибудь в Аргентину или в Гренландию. И хрен бы кто нашел меня под личиной отца двух детей. Но это только мечты. А сейчас не время парить в розовых облаках.

Значит, делаем выводы.

Моя первостепенная задача: найти Азарику. Это самое главное.

Второе: необходимо прояснить, где именно находится Гарри. Что-то мне подсказывало, что его не просто так спровадили к магглам. Ведь логичнее всего было бы с детства обучать надежду Магического мира. Сам Дамблдор мог бы его воспитывать, и в его доме он точно был бы в не меньшей безопасности, чем у кровных родственников. Но нет, ему определили полную безвестность. Все это неспроста. А если вспомнить, что законным магическим опекуном мальчика после смерти родителей являлся его крестный Сириус Блэк, заключенный в Азкабан по обвинению в предательстве, то этот пазл складывался совсем тревожно. Но делать поспешные выводы все же не стоит. Сначала надо прояснить обстоятельства заключения Блэка и условия жизни ребенка. Может статься, что Петуния души в нем не чает и просто не отдала его постороннему бородатому субъекту, хоть он и трижды Великий колдун. А я тут нагородил вселенский заговор.

Ну и третье: надо все-таки придумать, на что я буду жить. Мелочь, конечно, но есть я предпочитал каждый день. Моих сбережений хватит максимум на пару недель, а если удастся найти ребенка в ближайшее время, то и того меньше. Значит, надо найти способ вполне законного заработка. Связываться с властями в моем положении – верх идиотизма. Поэтому Лютный переулок отменяется. Но и подачек директора мне не надо. Я гордый. Вот именно: нищий и гордый! Да и с каких это пор зельевар моего уровня не сможет прокормить себя, не прибегая к запрещенным зельям? Нонсенс.

Надо начинать с малого. Помнится, была здесь пара аптек, куда покойная мать относила иногда свои мази. Так, ничего особенного, бедная мама была довольно посредственным зельеваром, но ее снадобья от ожогов и прыщей пользовались успехом. И главное, не требовали никаких магических компонентов. У меня же осталось пара тайников с довольно ценными ингредиентами. Авроры их, скорее всего, не нашли, я же не идиот прятать все в доме, когда вокруг полно заброшенных маггловских трущоб. Но надо все проверить. Со дня смерти мамы прошло шесть лет, возможно, ее еще помнят и рискнут взять пару моих снадобий для пробы. А потом уж останется только назначить цену.

Но самое главное сейчас – срочно начать поиски Азарики. Вряд ли она все еще в приюте, это было бы слишком просто.

Как показали уже описанные события, я оказался прав лишь отчасти.

После визита в приют оставалось только ждать. Разумеется, набожная монахиня воспользуется любой возможностью, чтобы избавится от ребенка, одержимого дьяволом. Мой визит для нее как подарок судьбы: и совесть будет спокойна, ведь она отдает девочку родному дяде, и от обузы избавится, ну и на новые пожертвования она наверняка надеялась.

Чтобы не терять времени даром, я развернул бурную деятельность. В лаборатории. Ведь неизвестно, будет ли у меня время на приготовление зелий, когда я заберу ребенка домой. От мысли остаться один на один с двухлетней девочкой я слегка напрягся. Вот совершенно не представляю, что делать с такой крохой. Впрочем, и дети постарше не вызывали у меня особенно теплых чувств. Но приняв мужественное решение не паниковать раньше времени, я углубился в то, что умею лучше всего. Зелья.

Для магглов нельзя готовить ничего запредельного. Это тоже нарушение Статута о Секретности. Но простая мазь против ожогов по рецепту мамы, чуть усовершенствованная, конечно, вполне подходила для пробного камня. Как я и ожидал, маггл-аптекарь заглотил наживку, как карась во время бурного клева. Оказалось, он прекрасно помнил мою матушку, и принесенная мною снадобье привело его в бурный восторг. Когда же я намекнул, что у меня есть еще кое-какие препараты народной медицины, он сразу согласился их опробовать. Так что уже через неделю у меня был довольно крупный заказ, и проблема с деньгами отпала пока сама собой. Будь у меня развязаны руки, я мог бы развернутся и заработать хороший куш. Но привлекать к себе особое внимание было неосмотрительно. Так что я довольствовался малым.

Вторым возможным способом в добывании денег у меня значились магические аптеки Лондона. Первую вылазку я совершил спустя две недели после освобождения. У меня на примете были пара аптек. Вполне благопристойных, между прочим. И вот тут меня ждал настоящий сюрприз. Дамблдор, оказалось, был лишь отчасти прав: моя служба у Темного Лорда отпугнула далеко не всех. К моему удивлению, это служило мне даже своеобразной рекламой. Правда, о таком не писали огромные плакаты, а просто шептали на ухо особенно важному клиенту:

– Вы знаете, на нас работает зельевар Сами-знаете-кого! Да, да тот самый, мальчишка Снейп. Но это негласно, так что тс-с… Никому не говорите! Но его зелья – это что-то! О нет, ничего запрещенного, но эффект потрясающий!

Или что-то в этом роде.

Принято считать, что больше всего можно заработать на ядах. Так вот, это не так. Человеческие слабости стоят немногим меньше смерти. А риска почти нет. Подумайте, сколько может заплатить сорокалетняя красотка за зелье, превращающее ее в юную девушку? А столетний старик за, так сказать, прыть юноши? Вот то-то же. Эти зелья вполне легальны. Только далеко не каждый зельевар может их приготовить. Тут нужна тонкость настоящего мастера. К счастью, для меня это не проблема. Но и стоили они запредельно дорого. Я же готов был для начала довольствоваться двадцатью процентами от выручки. Нельзя быть особенно жадным, когда тебя только выпустили из тюрьмы. Всему свое время. В общем, вот таким вполне законным и очень даже прибыльным делом я и занялся на досуге. Где-то через месяц я прервал свой контакт с магглом, сообщив ему о своем отъезде. Дело в том, что слухи распространялись быстро и скоро я был просто завален заказами лондонских магов-толстосумов, а аптека магглов приносила минимальный доход, не стоило тратить на них своего времени.

В общем, время летело совершенно незаметно. Не успел я оглянуться, как перевалило за половину июня. Периодически я наведывался на маггловскую почту, куда должно было прийти письмо от достопочтенной аббатисы. Жутко неудобное средство сообщения, но другого выхода у меня не было. Наконец, когда я уже начал терять терпение и задумываться о повторном визите в приют, пришло долгожданное письмо.

“Мистер Таккер, спешу сообщить вам, что ваша племянница была возвращена в приют вчера вечером. Если вы по-прежнему заинтересованы забрать ее на воспитание и оформить опеку, прошу уведомить меня письменно или посетить наш приют лично.

С искренним уважением, с. Мария.

И да поможет вам Бог во всех ваших начинаниях”.

На следующее утро я уже стоял в вестибюле приюта. Под скрывающими чарами. Для начала надо было хотя бы посмотреть на ребенка.

Особняк уже проснулся. Где-то в глубине здания слышался плач младенца, быстрые шаги по коридору, звон посуды из кухни. Неслышно скользя по затертому коричневому линолеуму вдоль дверей, я чутко прислушивался, стараясь определить, где могут содержать двух-трех летних детей.

Внезапно дверь отворилась, и меня чуть не сбила с ног ватага мальчишек. Они вылетели из спальни и понеслись по коридору, вереща что-то нечленораздельное. Вслед за ними из комнаты вышла маленькая девочка. Когда она посмотрела в мою сторону, я почувствовал, как неистово забилось мое сердце. На меня в упор смотрели прозрачно-лиловые глаза, так часто преследующие меня в моих снах. Не отведя от меня взгляда, она уверенно пошла в мою сторону. Остановилась в паре шагов и звонким, не терпящем возражений, голосом поинтересовалась:

– Почему ты так долго не приходил?!

– Ты меня видишь?! – ошарашенно спросил я. Под моими чарами это было практически невозможно.

– Но ведь ты здесь! Как я могу тебя не видеть? – вполне резонно ответила она и подошла на шаг ближе. – Ты пришел за мной, правда?

– А ты хочешь пойти со мной? Прямо сейчас?

Я вовсе не планировал похищать ребенка из приюта, да в этом и не было необходимости, но то, что она была готова уйти со мной немедленно, наводило на определенные мысли.

– Я ждала тебя. Долго! – просто ответила Азарика и доверчиво взяла меня за руку и шепотом пожаловалась: – Они все время отдавали меня каким-то людям. А я ждала тебя. Пойдем отсюда.

Не особо размышляя, а что я, собственно, делаю, я распахнул мантию и подхватил ее на руки. Полузабытое воспоминание: теплая тяжесть ребенка под моим плащом. Как и в ту ночь, она доверчиво уткнулась носом в мою грудь и притихла. Не медля больше ни секунды, я быстрым шагом пролетел по коридору и скрылся за дверью. Ну их к Мерлину, эти маггловские документы, как-нибудь обойдусь. Тем более, чтобы забрать Азарику официально, мне бы пришлось подвергать аббатису Конфундусу, наколдовать фальшивые метрики, а ещё не известно, какие именно следящие чары наложил Дамблдор на мою палочку. Лучше не рисковать. Конечно, об исчезновении ребенка сообщат в полицию, но не думаю, что они смогут меня отыскать. По приметам достойного мистера Таккера, а именно на него наверняка падет подозрение, можно будет арестовать половину Англии. И в эту половину не будет входить ваш покорный слуга.

Отойдя от приюта пару кварталов, я нырнул в безлюдный переулок и аппарировал в Паучий тупик.

Уже стоя в своей гостиной, я осторожно опустил девочку на пол. Все произошло так быстро, что я до сих пор толком не рассмотрел свое “приобретение”, поэтому уселся в кресло и поставил ее прямо перед собой.

Девочка была очень маленькая. Или не очень? Мерлин его знает, как должны выглядеть трехлетние дети. Хотя почему трех? Ей же всего два с половиной. Должно быть, монахини не поняли, что им подбросили новорожденную. Может быть, маленькие снежные эльфы отличаются от обычных детей? Но сейчас никаких особенных отличий я не заметил. На руках по пять пальцев, глаза, хоть и необычного, но вполне человеческого цвета, светло-лиловые. Если не приглядываться, их можно принять за светло-голубые. Уши, слава Мерлину, тоже вполне человеческие, маленькие розовые. Волосы светлые, заплетены в две косички. А вот у виска локон цвета вороньего крыла. Откуда он? В прошлый раз я ничего подобного не заметил, а вот сестра Мария упоминала об этой странной аномалии. Коричневое поношенное платьице дополняло образ совершенно обычного ребенка.

Пока я изучал внешность Азарики и предавался размышлениям, она, похоже, не менее внимательно рассматривала меня. И сделала неожиданный вывод:

– Ты красивый!

Оригинально! Вот уж не думал услышать комплимент от столь юной леди.

– Я буду жить здесь, с тобой?

– Да. Пока здесь. Потом мы, возможно, переедем.

Она удовлетворенно кивнула и стала рассматривать комнату. Затем, как будто вспомнив что-то важное, спросила:

– А как тебя зовут?

– Северус Снейп.

– Северус…

Она повторила вполне точно и пытливо посмотрела на меня:

– А ты случайно не знаешь, как меня зовут? Ну, по-настоящему?

– Ты не знаешь своего имени?

– Сестры звали меня Мэри. А те, кто забирал, каждый раз по-разному. И Бетти, и Сьюзен, и Лиззи. Но у меня же должно быть свое имя, правда?

Несчастный ребенок. Ее подбирали и бросали как бездомного щенка!

– Тебя зовут Азарика. Тебя так назвала мама.

– А где моя мама? Она придет?

– Нет, моя маленькая, она очень далеко…

Как объяснить маленькому ребенку, что ее мама умерла в темном подвале заброшенного дома? Если она еще про папу спросит, я вообще не знаю, что говорить. так что лучше отвлечь ее от такой скользкой темы.

– Может быть, ты есть хочешь? Или пить? Или еще что нибудь?

Она подошла ко мне вплотную и заговорщически прошептала:

– А у тебя конфеты есть? Шоколадные?

О Мерлин, она наконец уснула! Я обессиленно сел прямо на коврик возле кровати, на которой уютно посапывала Азарика, облаченная в наскоро подогнанную под нее ночную рубашку моей матери.

Кто бы мог подумать, что маленькие дети требуют столько сил, нервов, а главное, терпения?! Да легче сварить десять литров Феликс Фелициуса,чем провести день в обществе этого неугомонного создания. При этом нельзя сказать, что она была особенно капризной. Во всяком случае, она не плакала, не билась в истерике и ничего особенного не требовала. Она просто все хотела знать. Буквально все. От миллиона вопросов у меня шумело в ушах. Даже появилась навязчивая идея отправиться в приют и призвать сестру Марию к ответу за вопиющее вранье. Почему она называла Азарику спокойным, а главное, молчаливым ребенком? Это же настоящий тайфун! А еще ее надо было кормить, купать, укладывать спать, пытаться заплести косички – получилось с третьей попытки, рассказывать сказки и следить, чтобы она не упала, не застряла в перилах, не вывалилась в окно и не скатилась с лестницы.