Текст книги "Талисман (СИ)"

Автор книги: Sammy Lee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Так, – Дольский поднялся, прошелся туда-сюда по помещению. – Очень интересно, очень.

Удивленными ни он, ни лейтенант, ни даже сержанты не выглядели. Подозрения Макса, что дело пахнет керосином, стали сильнее. И коммандер их подтвердил, сказав:

– Ваш рассказ во многом подтверждает некоторые наши выводы... Но, мисс Джонсон, вы, конечно, понимаете, что мы должны проверить истинность вашего рассказа. Есть один очень смущающий момент…

– Я знаю, – тихо сказала Салли. – Я тоже не могу понять, почему они не забрали меня.

– Вот-вот. Мисс, вы, надеюсь, не будете против поработать со специалистами?

– Совсем не буду. Я готова.

– Отлично. Тогда я предлагаю вам воспользоваться гостеприимством «Уинстона Черчилля» на ближайшие несколько дней.

Салли отважно кивнула.

Дольский улыбнулся ей и повернулся к парням:

– Вас, господа, я бы тоже попросил остаться с мисс Джонсон.

– Зачем? – вырвалось у Макса.

Дольский усмехнулся:

– На всякий случай и во избежание. Если есть проблемы, связанные с работой, мы поможем их уладить. Есть?

Парни синхронно помотали головами.

– Вот и хорошо. Думаю, мисс Джонсон будет приятно видеть рядом знакомых людей. Парни, – сказал он вдруг просто и устало, – дело очень серьезное. Я не хочу, чтобы вы болтались невесть где с головой, набитой подобной информацией. Будьте сознательными гражданами и потерпите немного, родина вас не забудет. О’кей?

«Сознательные граждане» переглянулись и согласились. А куда деваться. Если отказаться, родина уж точно не забудет. Да и не по-мужски как-то это.

– Ой, а как же, – вдруг встрепенулась Салли, – мы же ничего с собой не взяли, никаких вещей.

Дольский махнул рукой:

– Всем необходимым вас обеспечат.

Он помолчал немного, раздумывая:

– Значит, так. Сейчас вас разместят, лейтенант Митчелл об этом позаботится. Я за это время попробую составить план действий. Со всеми вопросами обращайтесь к лейтенанту или к сержантам. Корриган, Лепке, вы освобождаетесь от всех других обязанностей, кроме сопровождения, э-э, свидетелей, на это время.

– Есть, сэр! – сержанты синхронно вытянулись. Дольский кивнул всем и вышел. Митчелл последовал за ним, сказав:

– Пожалуйста, подождите здесь, пока я улажу вопрос с размещением. И… вы же не обедали? Вот и пообедаете заодно. Корриган, Лепке, позаботьтесь об этом.

Военные все ушли, оставив «свидетелей» одних.

– М-да, – сказал Макс, – что-то мне это не нравится. Они напуганы, или у меня паранойя?

– Господи, только не это, – Салли сжала кулачки. – Что вы такое говорите, Макс? Если уж они напуганы…

– Ну, встревожены… Но, согласитесь, что-то им явно известно, и им это совсем не нравится.

– Интересно, что, – задумчиво сказал Ронни. – Сэл, тебя же будут расспрашивать, постарайся тоже что-нибудь узнать.

– Да уж конечно, – Салли фыркнула.

Разговор прервала дама-сержант, Лепке, как назвал ее коммандер, принесшая обещанный обед. Расставляя судки, она как бы невзначай задела плечо Ронни внушительным бюстом и обещающе ему улыбнулась. Ронни ощутимо напрягся. Когда дверь за сержантом Лепке, наконец, закрылась, он выдохнул и сказал жалобно:

– Я ее боюсь. Если она меня зажмет в углу, я не смогу отбиться.

– Скажи ей, что ты гей, – меланхолично посоветовала Салли, – или, хочешь, я скажу при случае?

– Буду очень тебе благодарен. Хотя, боюсь, она и сама может меня трахнуть, и при этом удовольствие получить.

Макс чуть не подавился супом, так отчетливо представил себе эту картинку.

– Нехорошо так о даме, – сказал он, откашлявшись и отсмеявшись. – Хотя мне тоже так кажется.

Поселили их в одну каюту, предназначенную, видимо, для приезжающих высоких чинов. Состояла она из двух смежных помещений – кабинета и спальни. Спальню мужчины благородно уступили даме. В кабинете был один диван, в углу стояла специально, видимо, принесенная раскладушка. Макс горячо понадеялся на то, что она им не понадобится. Ширина дивана это позволяла.

Вскоре после заселения Салли увели. Макс отправил на всякий случай сообщение матери и своим агентам о том, что его не будет несколько дней, просмотрел поступившую почту. Больше делать было нечего. Он взглянул на Ронни, сосредоточенно что-то изучающего в своем комме:

– Ты нашел что-то интересное?

– Я в комм слил подборку статей из архива деда, уже в который раз их читаю.

– Что за статьи?

– Похоже на бред, но кое-что один в один с рассказом Салли. Вот, посмотри… Давай я тебе скину.

Макс читал сначала скептически, потом увлекся. Примерно через полчаса он оторвался от чтения:

– Но эти люди все вернулись.

– Вот именно. Странно, правда? Ты думаешь, военные знают об этом?

– Должны. За что-то же их аналитики пайку получают.

– Так интересно это все. Но и пугающе, тут ты прав.

Ронни помолчал еще, раздумывая. Потом посмотрел на Макса:

– Я рад, что ты остался с нами. Без тебя было бы хуже. И страшнее.

Макс почувствовал, что расплывается в глупой счастливой улыбке. Надо же, дождался, ему рады! Ну почему на него так действует этот мальчишка? Черт, неужели влип?..

Глава 6.

Салли вернулась через три часа, когда Ронни уже почти заснул, свернувшись на диване, а Макс успел прочитать всю подборку статей.

– Нас всех отправляют на военную базу, – сказала она, устало опустившись на диван рядом с Ронни. – Мне все-таки поверили, теперь будут выяснять, почему эти существа меня не забрали. Я спросила, зачем вас-то тащить туда. Коммандер сказал, что теперь операция перейдет в режим «Совершенно секретно», поэтому вам придется болтаться вместе со мной столько, сколько понадобится. Простите меня, я не думала, что это будет так...

Ронни сел, обнял ее, погладил по голове:

– Да ладно, что там... Мне все равно пока делать нечего. Вот Макс...

– И у меня ничего срочного нет, – перебил его Макс, – отдохну немного, только и всего. Вы не переживайте, Салли.

– Тогда уж давайте перейдем на «ты», – Салли признательно посмотрела на обоих парней. – Мы теперь вроде как в одной лодке, все трое.

Макс кивнул, улыбаясь. Ронни обеспокоенно заглянул ей в лицо:

– Сильно мучили?

– Да уж, досталось. Сначала психологи допрашивали, это больше всего вымотало. Потом машинные тесты всякие. Ну ничего, главное, они поверили, что я говорю правду.

– А самой ничего не удалось узнать?

– Нет. Я успевала только на вопросы отвечать. Ну да еще будут шансы, обязательно узнаю.

– Да завтра во время перелета поспрашиваем, – уверенно сказал Макс. – Как раз время будет и возможность.

Вскоре пришел Митчелл, официально подтвердил, что завтра утром они все вместе отправляются на ближайшую базу Космофлота, расположенную в системе безымянной звезды с зубодробительным порядковым номером, ближайшей соседки Хриза, солнца Каролины. Располагалась она в пяти световых годах отсюда, как раз в пределах одного прыжка, и носила гордое название «Орлиное гнездо», сами же обитатели непочтительно обзывали ее «Курятником».

Ужин им опять принесли в каюту, видимо, действительно операция перешла в фазу «Совершенно секретно», и лишний раз светить экипажу крейсера «секретных свидетелей» не хотели. Только обслуживал их на этот раз сержант Корриган.

Салли, поев, сразу ушла к себе. Макс, подавив дурацкую робость, предложил:

– Давай вместе ляжем, диван большой, а раскладушка неудобная. Не бойся, без разрешения приставать не буду.

Ронни улыбнулся:

– Приставать не получится, я уже вырубаюсь. Я лягу тогда, ты, если хочешь, сиди, мне свет не мешает.

И, действительно, заснул сразу, как только лег в постель. Макс подумал и тоже лег, выключив верхний свет и оставив только переносной ночник. Полазил немного в Сети, написал пару писем, сделал несколько срочных платежей. Что-то ему говорило, что потом может стать не до этого. Больше делать было нечего. Макс посмотрел на Ронни, вздохнул – какой же все-таки красивый, стервец. И спит так смешно, совсем по-детски – на спине, руки над головой, губки надул, дышит тихо-тихо… Макс не удержался от умиленного поцелуя в щечку, выключил ночник и незаметно для себя заснул под ровное тихое дыхание рядом,

Утром их погрузили почти на такой же корабль, как «Несси». Только здесь не было отдельных спальных кают, в жилой части было одно помещение с удобными креслами, при необходимости раскладывающимися в спальные места. Ну и, естественно, назывался он не курьером, а малым десантным транспортом, правда, переоборудованным под перевозку более требовательных, нежели десантники, пассажиров. С ними летели все те же четверо: коммандер, лейтенант и оба сержанта. Когда первоначальная суматоха улеглась, Макс выбрал подходящий момент и спросил:

– Господин коммандер, можно нас как-то просветить, в какое дело мы впутались? Хотя бы в общих чертах? Мы тут сами кое-что раскопали, но понять толком ничего не можем.

Дольский изучающе посмотрел на него, вздохнул:

– И что же, позвольте узнать, вы раскопали, мистер Измайлов?

– Мистер О’Ши, – поправил Макс. – Ронни, может, расскажешь?

Дольский с некоторым удивлением перевел взгляд на Ронни. Тот не стушевался, достал комм и начал:

– Когда я услышал рассказ Салли Джонсон, я вспомнил, что еще в детстве читал что-то подобное...

Когда парень замолк, коммандер хмыкнул:

– А я еще сомневался, надо ли вас оставлять с мисс Джонсон… Ни с кем больше не делились этой информацией?

Ронни пожал плечами:

– А с кем делиться? Нет, конечно.

– Это хорошо… – Дольский помолчал. – Ну, раз вы это тоже знаете, думаю, стоит в общих чертах вас просветить. Только сначала вам троим надо дать обязательство о неразглашении сведений, составляющих государственную тайну. Лейтенант, займитесь.

И, после завершения формальностей, таки осветил ситуацию так, как она представлялась ему на сегодняшний день.

Военные аналитики пайку, конечно же, получали не зря и связь с событиями двадцатого века уловили сразу. Нашлись свидетели и нынешних похищений, правда, наблюдавшие со стороны, потому так и не понявшие, что происходит. Все они в один голос говорили о странных светящихся объектах в небе, ярких лучах белого света, непонятных звуках. Единственным непосредственным очевидцем самого похищения была Салли, и ее рассказ о внешности чужих полностью совпадал с полученной в результате детальной обработки материалов двадцатого века информацией. Вывод, к которому пришли все независимо работавшие эксперты, был такой: некая инопланетная цивилизация с давних пор скрытно изучает вид homo sapiens. Когда техническое развитие человечества дошло до определенного, предположительно, опасного для инопланетян, уровня, они затаились. А сейчас по неизвестным причинам началась вторая волна. Как известно, военные обязаны предполагать самое худшее из возможных вариантов. Они и предположили, что у инопланетян появилась возможность, новое оружие, или что-то такое, и потому они перестали бояться и готовятся к открытой агрессии против человечества. Словом, хотя прямо это не было сказано, но четко читалось между строк: Космофлот готовился к войне.

– А почему тех людей они вернули, а сейчас – никого? – задала интересующий всех вопрос Салли.

Дольский усмехнулся:

– Мы бы тоже хотели это знать. Мнения расходятся. Все зависит от целей, которые они преследуют. Тогда, возможно, цели у них были другие. Или они были наглее, могли позволить себе масштабные похищения и возвращали тех, кто по каким-то причинам им не подошел… Знаете, сколько людей тогда пропадали без вести? А сколько из них было безвозвратно похищено инопланетянами?

– Значит, об их целях вы ничего не знаете? – упавшим голосом спросила Салли.

Коммандер сочувственно посмотрел на нее:

– Нет, мисс Джонсон, к сожалению, пока ничего. Но мы над этим работаем. Будьте уверены, никому не позволено безнаказанно похищать граждан Земной Федерации.

Все замолчали, переваривая услышанное.

– И насколько далеко вы продвинулись? – наконец, спросил Макс.

– Пока не слишком. Но, думаю, прорыв будет скоро. За это дело принялись всерьез, в частности, отсюда и ваша временная изоляция от гражданского общества, парни. Потерпите. И учтите, вся ваша переписка проверяется, на случай, если возникнет соблазн поделиться сенсацией.

– Нарушаете гражданские права?

– Соблюдаем государственную тайну, мистер Измайлов. А теперь, с вашего позволения, я бы хотел вздремнуть. На базе придется хорошо поработать, так что надо отдохнуть, пока можно.

В «Курятник» они прибыли поздно вечером по местному времени. База «Орлиное гнездо» представляла собой большую орбитальную станцию с собственными двигателями, способными при необходимости медленно, но верно вести ее в выбранном направлении. Станция обращалась на комфортном расстоянии от местного солнца, между второй и третьей планетами системы. Всего в системе их было четыре, и никакой ценности они не представляли – просто прокаленные или, наоборот, промороженные куски камня.

Ронни очень жалел, что не может увидеть базу снаружи – когда еще доведется! Иллюминаторов на корабле, конечно же, не было, к обзору с внешних камер, кроме пилотов, тоже никто не допускался. Ну, хоть изнутри посмотрит.

Внутри было на что взглянуть. Они вышли из корабля в огромный ангар, расположенный на нижней палубе базы. Ангар был разделен на несколько отсеков, по типам малых кораблей. Самыми большими из находящихся здесь были как раз малые десантные транспорты, сокращенно называемые МДТ. Более крупные суда либо занимали самостоятельную орбиту, либо пришвартовывались снаружи. Кроме МДТ, в ангаре стоял москитный флот – штурмовики и истребители, не способные на подпространственные прыжки, зато имеющие мощные и маневренные гравитационные двигатели для перемещения в обычном космосе и атмосфере планет. Проходя мимо, Ронни восхищенно разглядывал их, похожих на больших океанских хищников – стремительные, вытянутые контуры, мягкий блеск защитного покрытия. Он знал, что в бою они дополнительно прикрываются силовыми полями, и представил себе, как они должны выглядеть, подернутые мерцающей дымкой, проносящиеся в небе над головой. Получалось грозно, страшно и красиво.

Макс заметил его интерес, подмигнул:

– Нравится? Красиво, правда?

Ронни согласно улыбнулся:

– Впечатляет.

Они поднялись на лифте на второй, жилой уровень. От лифтовой площадки крестом расходились бесконечные коридоры, по позднему времени – отбой уже был – совершенно пустые и полутемные. Ленты бегущих дорожек по их центру были отключены. Их ждал еще один сержант, пожилой и не такой могучий, как Корриган и Лепке, но не менее бравый. Переговорив с офицерами, он повернулся к гражданским гостям:

– Пожалуйста, следуйте за мной.

После не менее чем двадцатиминутного пешего путешествия, сержант, наконец, остановился.

– Здесь у нас небольшая гостиница. Сейчас там никого нет, так что располагайтесь, где понравится, – он улыбнулся. – Хотя номера все одинаковые. Все необходимое везде есть. Единственная просьба – скоро у нас ожидается наплыв гостей, так что, дама, конечно, займет отдельный номер, а вас, молодые люди, я бы попросил поселиться вместе. Двери везде открыты, ключи найдете внутри. Спокойной ночи.

За дверью в гостиницу открылся еще один коридор, правда, короткий и ярко освещенный. Салли выбрала номер в самом конце коридора, парни расположились напротив.

Номер был самый обычный, стандартный для трехзвездочного отеля: ванная – правда, душ был ионный, а не водяной, – небольшая прихожая со встроенным шкафом, в комнате две кровати, два кресла, стол, стулья, стационарный терминал на стене.

– Сдвинем кровати? – просто предложил Ронни. Чего ломаться, все равно не сегодня, так завтра… Если опять не разругаются, но пока вроде не из-за чего.

Вместо ответа Макс молча обнял его, долго целовал, едва давая перевести дух между поцелуями. Потом только сказал, улыбаясь:

– Надеюсь, сегодня ты не так сильно хочешь спать. Еще одну целомудренную ночь в одной постели с тобой я не переживу.

Сдвинуть кровати оказалось не так-то просто – они были прикреплены к полу. Но Макс не посрамил высокое звание звездолетчика, довольно быстро разобравшись с системой креплений. Они немного повалялись, пробуя новообразованное ложе, и нашли его приемлемым. Потом хотели вместе пойти в душ, но конструкция последнего оказалась неприспособленной для этого. Пришлось быстро-быстро мыться по очереди.

Потом Ронни то напрягался, то обмякал в сильных, ласковых руках, задыхался, бился, таял под горячим тяжелым телом, а завершение было таким оглушительно-ослепительным, что он на самом деле оглох и ослеп на несколько минут. Все касания, движения, ощущения, все, казалось бы, знакомое до мелочей, уже много раз испытанное, воспринималось им так остро и чувственно, как еще никогда не бывало.

– Никогда еще так не кончал, – признался он Максу, обретя способность говорить. – И вообще все как-то… слишком хорошо.

– Так то ж со мной, – хвастливо заявил любовник, потом со вздохом уточнил, – хотелось бы мне так думать. Просто, как говорят, опасность обостряет чувства. Ты, наверно, в такой переплет еще не попадал?

– Нет, конечно… А ты?

– И я нет. Была пара нештатных ситуаций, но такого, чтобы даже и не знать, чего бояться и бояться ли вообще, не было.

– А ты не жалеешь, что ввязался в это дело? Все-таки, ты человек занятой. Это я могу хоть сколько здесь болтаться.

Макс помолчал, раздумывая:

– Не то чтобы совсем не жалею. Но интересно же, разве нет?

Ронни кивнул, приподнялся на локте:

– Интересно, да… Ты спать хочешь?

– Нет, а что?

– А то… Еще хочу. Ты лежи-лежи... Я тоже кое-что умею, увидишь.

В результате своих ночных демонстраций кто, что и как умеет, они назавтра проспали до обеда. Никто их не беспокоил, да и незачем было. Макс встал первым, принял душ, посидел немного – Ронни просыпаться не намеревался, к тому же очень хотелось есть. Он вышел из номера и постучался к Салли. Девушка не отозвалась, видимо, ее не было. Пришлось звонить Митчеллу, тот как будто даже не сразу вспомнил, кто это его беспокоит, но все-таки обещал прислать сопровождающего. Макс вернулся в номер, сел на кровать, тронул спящего парня за плечо:

– Малыш, просыпайся. Нас кормить поведут.

Ронни открыл сонные глаза, улыбнулся. Очень хотелось его поцеловать, но Макс сдержался: во-первых, лишние сантименты, во-вторых, чревато последствиями. Вряд ли присланный сопровождающий будет ждать, когда они наиграются.

Только Ронни успел одеться, пришел сержант Корриган. Есть, как оказалось, им предстояло в офицерской столовой. Располагалась она на том же уровне, что и гостиница. Обед был в самом разгаре, столовая была полна. Они не то чтобы произвели фурор, но привлекли заметное внимание, чего, в общем, Макс и ожидал, и что, тем не менее, ему совсем не понравилось. Когда они заняли место за столиком, пришла Салли.

– Проснулись? – с ехидцей спросила она, подсев к ним. – А некоторые тут с утра убиваются.

Ронни демонстративно погладил Макса по щеке:

– А чем нам еще заниматься? Мы же здесь так, на всякий случай.

Салли вздохнула:

– Да, вам хорошо… А меня опять мучили. И это, говорят, еще цветочки. Помните, вчерашний сержант говорил, что наплыв гостей ожидается? Так вот, это будет целая группа гражданских ученых с разнообразной аппаратурой. И все точат зуб на меня, бедную.

– Давай сбежим? – подмигнул ей Ронни. – Угоним какой-нибудь транспорт, Макс у нас пилот.

Салли слабо улыбнулась:

– Ничего, потерплю. Лишь бы от этого толк какой-нибудь вышел.

Еще три дня прошли в таком же безделье. Салли ходила на разнообразные обследования, парни целыми днями валялись в номере, чередуя разговоры с сексом. Оказывается, даже такие приятные занятия быстро надоедают, когда предаваться им приходится в четырех стенах. Они чуть опять не поругались, увлекшись спором о достоинствах и недостатках жизни на Кобальте и Каролине, и Макс понял, что надо что-то делать.

– Как ты думаешь, Ронни, нам долго еще тут болтаться? Я от безделья опухну скоро.

– Я тоже. Секс, это, конечно, хорошо, но нельзя же все время трахаться.

– А жаль, – Макс поцеловал парня, – но, увы, правда. Может, попросим, чтобы нам занятие какое-нибудь нашли?

Ронни пожал плечами:

– Можно, конечно. Только сомневаюсь, что они что-то для нас найдут.

Как оказалось, сомневался Ронни зря. Когда они обратились к коммандеру, тот даже обрадовался.

– Занятие найдется, – ободряюще сказал он. – Только вам придется подписать временные контракты, как вольнонаемным гражданским служащим. Согласны? Не бойтесь, разорвать контракт можно в любое время и без последствий.

А куда деваться, пришлось подписывать.

В результате Макс попал вторым пилотом на тот самый транспорт, на котором их сюда привезли. Пилотов с его подготовкой и опытом на базе не хватало, а, в свете последних событий, укомплектовывались в первую очередь боевые суда. Ронни же, после длительных расспросов, определили в хозяйственную службу. Управление киберами, обслуживающими разнообразные внутренние коммуникации базы, принципиально не отличалось от хорошо знакомого ему управления их горнодобывающими собратьями. Для Ронни работа началась на следующий же день, а Макс опять был вынужден бездельничать, теперь уже один. Активно использовать МДТ, к которому он был приписан, предполагалось с прибытием группы ученых, а оно ожидалось не раньше, чем через неделю.

Эта неделя тяжело ему далась. Во-первых, ему было очень скучно днями. Утром он приходил в ангар, выслушивал от командира корабля, лейтенанта Переса, что сегодня опять вылетов не будет, возвращался в номер и начинал ждать Ронни. А во-вторых, он бешено, до белых глаз, ревновал, как никогда и никого. Ронни был парнем общительным, веселым, в сочетании с внешней привлекательностью это притягивало людей, как магнит. Он быстро оброс приятелями, и как мрачно подозревал Макс, поклонниками, успел побывать во всех трех барах базы, где подавалось спиртное, и, начиная со второго рабочего дня, ни разу не вернулся в номер сразу после окончания смены. Как-то, не выдержав ожидания, Макс позвонил ему и нарочито небрежным тоном спросил, где он и можно ли составить ему компанию. Ронни весело ответил, что конечно же, да, приходи, дорогой. На заднем плане слышался оживленный разговор. Макс пошел в указанный бар, остановился в дверях, выискивая взглядом любовника, и чуть не схлопотал инсульт от хлынувшей в голову крови.

Бар был переполнен, все столики заняты. Кроме столиков и барной стойки, здесь были еще высокие стойки, тянущиеся вдоль стен. Ронни сидел на одной из них, в окружении нескольких молодых парней, что-то рассказывал, улыбаясь во весь рот. Лиц стоявших возле него Максу видно не было, но он не сомневался, что они смотрят на его мальчика с похотью и вожделением и гнусно облизываются. Тут кто-то из парней что-то сказал, и Ронни, засмеявшись, хлопнул его по плечу, да так и оставил там руку. «Ты еще ноги раздвинь и за шею его притяни», – злобно подумал Макс и отчетливо представил, как бы это могло быть. Вот так – подойти, встать между длинных ног, одним рывком расстегнуть штаны, наклониться, подхватить под бедра, лизнуть… услышать стон над головой, почувствовать, как сильные пальцы вплетаются в волосы, давят на затылок и шею, притягивают ближе, ближе… А потом стащить его со стойки, развернуть спиной к себе и засадить так, чтобы ничего больше не захотелось, чтобы неповадно было… Чтобы все, и, в первую очередь, сам Ронни, поняли, что это – его, Макса Измайлова, и никому кроме не позволено к этому прикасаться.

Сила обрушившихся на него эмоций настолько его испугала, что он развернулся и ушел, так и оставшись незамеченным. Он понимал, что не имеет права на такую ревность. Может, для Макса их отношения и переросли случайное партнерство, которое закончится вместе с пребыванием в «Курятнике», но для Ронни, похоже, ничего большего они не значили. Он ни разу сам не позвал куда-нибудь Макса, предпочитая проводить время с новыми знакомыми, и все их общение в эту неделю сводилось к общей постели. С кем угодно раньше такое Макса абсолютно устраивало и даже радовало, но не теперь и не с Ронни О’Ши. Но как завести об этом разговор, и надо ли вообще говорить, он не знал и молча мучился, все чаще выплескивая ревнивую злость в ехидных подколках. Слава богу, пока удавалось не обидеть Ронни, но Макс понимал, что это дело времени. Когда-нибудь он опять сказанет что-нибудь такое, после чего бешеный ирландский полукровка бросится на него с кулаками, а то и с ножом…

И потому прибытие ученых оказалось для него событием радостным и долгожданным. «Это все от безделья, – сказал себе Макс. – Скучно, вот и маюсь всякой дурью. Ничего, вот начнется работа, навалятся неизбежные проблемы, и перестану психовать. Это все от безделья, да…»

Глава 7.

В отделе обслуживания внутренних коммуникаций базы, куда определили Ронни, числилось двадцать человек, работавших посменно. Единственным гражданским вольнонаемным, с пятидневной рабочей неделей, семичасовым рабочим днем и минимальным допуском, был он. Так что ни к каким важным делам его не подпускали, занимался он, в основном, техническим обслуживанием киберов: тестированием, мелким ремонтом, подзарядкой, мониторил второстепенные помещения, наподобие спортзала, баров, комнат отдыха. Зато за три первых дня он познакомился со всем личным составом своего подразделения. Руководила им лейтенант Борисова, женщина суровая и злоязыкая, но справедливая. К новоявленному вольнонаемному подчиненному она поначалу отнеслась с недоверием. Понять ее, вообще-то, было можно. Ронни сам не мог въехать, зачем его сюда засунули, никакой необходимости в лишнем работнике здесь не было. Скорее всего, коммандер решил подстраховаться дополнительно, заставив подписать контракт, по которому держать язык за зубами вменялось в служебные обязанности, и нарушение которого каралось вплоть до уголовного преследования. А подразделение подобрал впопыхах, первое пришедшее на ум. Лейтенанту же этого, видимо, никто не объяснял, и она наверняка подумала, что кто-то из начальства просто решил на законных основаниях пристроить на базе, возле себя, своего гражданского любовника. Но, поняв, что парень не ленивый и дело знает, смягчилась. По крайней мере, на третий рабочий день она уже обращалась к нему по имени, а не: «Зайчик, как тебя там, вольнонаемный О’Ши». И задания давала нормальным деловым тоном. А то в первый раз Ронни не знал, смеяться ему или оскорбляться, услышав: «Вот эти машинки надо подзарядить. Знаешь, как это делается? Подкатываешь машинку вон к той штучке, берешь кабель и вставляешь твердый конец ему в эту дырочку... Тебе должно быть знакомо». Был бы лейтенант мужиком, Ронни, может, и нарвался бы в первый же рабочий день на дисциплинарное взыскание. А так пришлось промолчать, поскольку он так и не решил, как реагировать.

С остальными коллегами он сразу нашел общий язык, ребята были молодые, не намного старше его. Немаловажную роль в этом сыграла тайком принесенная им на рабочее место в первый день бутылка хорошего виски, так что Ронни не пожалел о потраченных на нее деньгах – в корабельном баре она стоила раза в полтора дороже, чем на Каролине – и в очередной раз с благодарностью и тоской вспомнил деда, это его была наука. Через пару дней он вполне освоился в коллективе и вообще на базе и чувствовал себя почти совсем как на Кобальте. Такое же небольшое общество, состоящее, в основном, из взрослых мужчин, такой же ограниченный круг занятий и мест, где можно провести свободное время, такая же веселая компания молодых ребят, с которыми можно посидеть в свое удовольствие. Единственным принципиальным отличием было поведение самого Ронни. Дед накрепко вбил в него – оказавшись в незнакомом замкнутом мужском окружении ни в коем случае нельзя показаться доступным. «Ляжешь под одного – придется ложиться под всех, – говорил дед. – Это закон стаи, и исключения из него нет. Даже вожак может захотеть поделиться. Вот когда совсем своим станешь, друзей хороших заведешь, пожалуйста, ебись, с кем хочешь». Теперь Ронни был рад, что завязал отношения с Максом. Не имея качественного ежедневного секса, противостоять собственной легкомысленной натуре было бы очень сложно. Да и, на крайний случай, можно с чистой совестью говорить, что у него уже есть любовник, и это не кто-то из руководства «Курятника». И вообще, Макс ему нравился, и в постели, и как собеседник, если, конечно, был в подходящем для нормального разговора настроении.

Памятуя о том, что здесь он один и заступиться, в случае чего, за него некому, Ронни старался вести себя со всеми ровно, по-приятельски, не допуская намеков на флирт. Видимо, получалось, потому что смотреть на него смотрели, внимание обозначали, но напрямую приставать не пытались. Не обошлось, конечно, совсем без конфликтов на этой почве. В первый же вечер, проведенный с новыми коллегами в баре, к нему подкатил какой-то дюжий детина с одного из приписанных к «Курятнику» кораблей. Парень был порядком пьян и вежливого отказа не понял, попытался потащить за собой, больно схватив за руку. Ронни на коллег не смотрел, но понимал, что сейчас проходит проверку, поэтому постарался унять гнев и действовать хладнокровно. Драку затевать не стоило. Вывернуть руку из железной хватки было невозможно, поэтому он, зацепившись предварительно ногой за металлическую стойку, просто дернул парня к себе и, глядя в глаза, молча продемонстрировал сложенный пока нож. Демонстрация оказалась убедительной не только для непонятливого ухажера, вернувшись к ребятам, Ронни встретил одобрительные и уважительные взгляды. Больше к нему никто не лез. Даже сержант Лепке после одного разговора с Салли перестала оказывать знаки внимания и только смотрела с укоризной – мол, эх ты, извращенец, не ценишь своего счастья.

Так что пока на базе он чувствовал себя очень комфортно. То, что он сумел без особых проблем влиться в коллектив и завоевать хорошее отношение окружающих, очень радовало и повышало самооценку Ронни, и, если бы причина, по которой они трое здесь оказались, не была такой жуткой, он, пожалуй, был бы даже рад тому, что получилось привыкать к новой жизни так постепенно. Еще Ронни все больше напрягало постоянное дурное настроение Макса, покидавшее того, казалось, только во время секса. Ронни старался проводить с ним наедине поменьше времени и не вникать особо в его слова, ссориться сейчас совсем не хотелось. Как он считал, до приезда ученых и появления у Макса постоянного занятия, исправить ситуацию ничего не может, так что надо было только переждать эти дни.

Наконец пришло известие, что научная группа прибыла на Каролину.

– Первая группа прибыла, летим за ними, наконец-то, – сообщил Макс. Выглядел он довольным, и Ронни его понимал. – Говорят, медики и психологи, будут дальше бедную Салли терзать.