Текст книги "За все, что мы делаем, отвечать будем вместе! (СИ)"

Автор книги: S_Raytvelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 37 страниц)

Макс непонятливо смотрит на меня секунды три, а потом я резко снимаю маску и его лицо удлиняется из-за отвисшей от удивления челюсти и я поднявшись на ноги толкнул его, чтобы он не успел закричать и зарядил коленом по ребрам. Макс падает на пол, забираю у него пистолет, откидываю в сторону, быстро скидываю с себя рабочую куртку и маску, и они отправляются вслед за пистолетом Макса.

Выхожу из своего убежища и тут же нос к носу встречаюсь с Аароном, который не на миг не растерявшись сразу дает деру от меня в другую сторону, но я выстреливаю в него своим пистолетом и он падает замертво. Поднимаю голову на еще троих, которые все это видели и поочередно выстреливаю в каждого. Резко с невозмутимым видом разворачиваюсь и возвращаюсь к Максу, по пути запуская еще одну пулу в Аарона.

Пинаю руку Карельских и приседаю перед ним на корточки. Смотрю в его полуоткрытые глаза предателя и достаю обрезанный лист, на котором напечатана фотография, написанной им же надписью «жри тварь». Ни на секунду не сомневаюсь, что этот человек достоин подобной смерти, так еще и от моей руки.

– Не-на-ви-жу, сука… – выдавливает из себя из последних сил, буквально, выплевывая мне эти слова в лицо. С тенью улыбки понимающе киваю и запихиваю эту распечатку с надписью ему в рот, после чего поднимаюсь на ноги и выстреливаю в него. Теперь мертв… Отхожу на метр и стреляю еще раз, гордо уходя в сторону, где сейчас появится главный гость нашей программы.

– Херня это, а не оранжерея, понимаешь?!!! – послышался как раз его истеричный голос и я увидел, как он идет в компании рабочего и еще каких-то двух парней. – Должно быть финское обогреваемое стекло! Я тебе говорил?

– Это все подрядчики виноваты…

– Подрядчики, – раздраженно повторил он. – грязь из бассейна еще когда сказал убрать? – поднимаюсь на второй этаж, когда они развернувшись ко мне спинами направились в другую сторону и с техникой кошки, тихо иду за ними, продолжая слушать разговор. Быстрым шагом направляюсь к стене, по пути беру в руки пластмассовое ведро и так и не убрав пистолета продолжаю идти. – Ты изоляцию проверил? – резко кидаю ведро по полу, а сам прячусь за стену.

Уэсли резко замолкает и резко и оборачивается назад. Тихо обхожу стену еще одной маленькой «кабины», за которой спрятался, с другой стороны, и пока Уэсли увлечен ведром, я быстро поворачиваюсь и когда появляюсь из-за стены, убиваю ближе стоящего ко мне человека. Вторым таким же Уэс прикрывается сам, но я убил и его. Наступила тишина, потому что в живых в этом недостроенном здании осталось только двое, но скоро это изменится. Уэсли стоит в четырех метрах от меня, с дурацкой каской на голове и в дорогом пиджаке.

– Ха-ха-ха, – нервно засмеялся он, пятясь от меня назад, а я продолжал, не проронив за все свое прибывание здесь ни слова, наступать на него, держа в руках пистолет. – хаха-хаха. – он наконец останавливается и жалобно уставляется на меня, в глазах был дикий страх и я кивнул ему, направляя пистолет прямо на него.

Жестом руки, он просит подождать и немного отворачивается от меня, снимая каску с головы. В этот момент пробираюсь ближе к нему, но он резко разворачивается обратно и с всей своей силы ударяет каской по моей руке, в которой у меня пистолет. Рука отлетает в сторону и я пригибаюсь, уворачиваясь от пронесшейся надо мной арматуры из рук Уэсли. Резко ударяю его по морде, а потом ногой по диафрагме и он обессилено падет на колени, пачкая дорогие штаны пылью. Ногой с силой толкаю его голову и он заваливается на спину, становясь моей добычей. Направляя на него пистолет, стою прямо над ним, но пистолет не выстреливает и я терпеливо, чуть ли не с победной улыбкой перезаряжаю его и снова целюсь в Уэсли. Выстреливаю один раз, зная, что он мертв, выстреливаю второй раз, понимаю, что не могу заставить себя прекратить это и выстреливаю третий раз, четвертый, пятый, шестой, седьмой и наконец восьмой становится последний для Максфилда.

Спокойно убираю пистолет в кармашек на портупее, хватаю трупа за ноги, после чего тяну к обрыву, под которым как раз этот сраный пустой бассейн. После него по полу остается кровавая дорожка и я заботливо усаживаю Уэсли на краю, а потом не моргнув и глазом пинаю его ногой и облокачиваюсь о перила, смотря на то, как красиво растекается под ним кровь внизу. Раньше я уже убивал людей, мне было плохо от этого, но это был не человек, это была тварь, которая не заслуживала жить и я любезно оказал ей услугу – убил ее. Второй раз. На этот раз уж точно. Он отнял у меня слишком много, разрушил всю мою жизнь и сейчас получил по заслугам. Не надо было заключать сделку с дьяволом, Уэс, он дорого берет.

Поворачиваюсь в сторону, а там из угла на меня перепуганно лупает какой-то рабочий, видевший и слышавший все что здесь происходило. Подношу указательный палец к губам, призывая его молчать по-хорошему и он кивает. Достаю платок из кармана, тщательно вытираю им пистолет, скидываю его туда же, куда и Уэсли, потом старательно вытираю руки и платок летит вслед.

Все что мог, я уже сделал. Моя миссия выполнена. Быстро ухожу, по дороге снимая с себя портупею и сжимая ее в кулаке. Я поступил совершенно правильно, что бы кто не говорил.

На душе не стало легче, я убил зверье, но ни одна их жалкая смерть не исправит случившегося с моей жизнью. Уэсли все испортил, если бы не он, я бы не прятался у Беннетов, я бы поступил в университет и у меня было бы блестящее будущее. Я ненавижу его. С другой стороны, я бы никогда не встретил Лену, если бы не оказался на этой несчастной даче. Я бы никогда не полюбил кого-то так сильно, как ее и у меня не было бы такого замечательного сына. Жизнь создана для ошибок, я прожил ее так, как нравилось мне, а это уже было огромной ошибкой.

Надеваю невзрачную черную куртку, дурацкую кепку и выхожу на улицу, где уже на небо опустилась ночь и нервно закуриваю. Все кончилось, вот так вот, без идиотского хэппи энда и сладкого зефира. Это взрослая история, моя история, которая началась с клятвы друзьям… Скоро будет ее финал, осталось чуть-чуть. Сзади слышится шум колес и я выкидывая сигарету останавливаюсь, поворачиваясь назад. Машина останавливаться и сажусь в нее.

– Привет, – говорит Локвуд и я киваю в ответ.

– Привет. Спасибо, Рич, помог с трюком на похоронах.

– Сам-то видел? – улыбнулся он.

– Я сзади ехал в машине сопровождения…

– Ты обратил внимание, с первого раза получилось? Рик о таком трюке мечтал, – вдруг грустно заметил он и продолжил вести машину. – так что считай, тебе его подарок. Кстати, если покопаются, могут сообразить.

– Да кому сейчас это надо? – нахмурился я.

– И куда теперь дальше?

– А меня нет, – пожав плечами серьезно ответил я. – Рич, я мертв.

Я приехал сюда, чтобы совершить конец. Это финал, больше ничего не будет. Ничего не вернуть и пытаться даже не стоит. Я попросил Ричарда привезти меня сюда и подождать в машине. Это тот самый парапет, где много лет назад, мы с ребятами пили пиво, отмечая мой приезд из армии. Здесь же мы и дали друг другу клятвы всегда быть вместе.

Кладу руки на холодный парапет и напряженно закрываю глаза. Снимаю наручные часы и сжимаю их в руках, с болью на сердце вспоминая и проговаривая:

« – Братья, – вяло подаю голос я, находясь на грани впадения в бессознательное состояние. – По-любому, спасибо вам, я вас никогда не забуду, – поднимаю на них глаза и жалобно оглядываю каждого.» – вспомнил я тот ужасный день и свое ранение. – «Клянусь, – выдавливаю из себя я и напряжённо прикрываю глаза, чувствуя насколько это серьёзный и ответственный момент. – что никого из вас я не оставлю в беде.» – сказал я тогда и знал, что это нужно повторить сейчас.

– Клянусь, что никого из вас я не оставлю в беде.

« – Клянусь всем, – открываю глаза и преданно оглядываю их. – что у меня осталось…»

– Клянусь, всем, что у меня осталось… – сдерживая слезы повторяю дословно по памяти я и сильнее сжимаю часы в руках.

« – Клянусь, что никогда не пожалею о том, в чем сейчас клянусь и никогда не откажусь от своих слов, клянусь! – заканчиваю и я протягиваю окровавленную руку немного вперёд.»

– Клянусь, что никогда не пожалею о том, в чем сейчас клянусь и никогда не откажусь от своих слов, клянусь!

« – Клянусь, – угрюмо, но тут же произносит Аларик и кладёт свою руку сверху моей.

– Клянусь, – подхватывает Кол и зажав сигарету между зубов, кладёт ладонь сверху ладони Зальцмана.

– Клянусь, – наконец повторяет Лорензо и тогда кладёт руку, преданно всматриваясь мне в глаза и мысленно обещая всегда оставаться братом. Кладу вторую ладонь сверху всех наших рук.»

– Клянусь, что никогда не пожалею о том, что был вашим другом и никогда не забуду вас… – добавил от себя я и тяжело вздохнул.

С яростью разбиваю часы о парапет и выкидываю их далеко перед собой.

Занавес опускается, все кончено.

Я попросил Ричарда привезти меня еще кое-куда… Аэропорт. Здесь уже давно Лена и Космос. Мы должны улететь сейчас, потому что здесь наша жизнь кончилась. Становлюсь на втором этаже, не сняв все ту же куртку и ту же кепку. Аккуратно набираю номер жены и наблюдаю за ней сверху.

– Алло? Деймон! – воскликнула она, остановившись и поправила сумку на плече, которая уже помяла плечико синего пиджака. – Где ты ходишь? Время! – она тряхнула головой, но парик не шевельнулся на ее голове, потому что волосы слишком коротки.

– Леночка, я далеко, – через силу выдавливаю из себя и не отрывая взгляда от нее в этих строгих синих станах и бежевой блузке, продолжаю бессовестно врать ей же во благо. – Родная моя, слушай меня внимательно. Бери Коса и улетайте…

– Мам, это кто? – послышался требовательный голос сына и я зажмурил глаза от боли.

– А что случилось? – не слушая меня спросила она.

– Мама, это кто?

– Очень тебя прошу, сделай так, как я тебе говорю, – чуть ли не слезно прошу я, произнося каждое слово с такой нежностью, с какой еще никогда с ней не разговаривал. – Со мной вам нельзя, это очень опасно, выкинь мобильный, по нему вас вычислят. Меня все равно будут искать, – сжимая до боли челюсть процедил сквозь зубы я. – Улетайте!

– А ты? – грустно спросила она.

– Лена, послушай меня, – вздохнул я, борясь с желанием, оказаться рядом с ней и обнять. – Родная моя, я тебя очень люблю, я безумно тебя люблю, маленькая моя… – понимаю, что она начинает плакать и закрываю глаза. – Я приеду через месяц, через два, я прилечу обязательно…

– Мы без тебя никуда не поедем, ты слышишь меня?

– Леночка, вы самое дороге, что у меня осталось, – тихо и искренне проговорил я. – пожалуйста улетайте, я тебя очень прошу!

– Я никуда не поеду! – громко сказала она и отключилась.

Я продолжил внимательно смотреть на нее с тоской и горем в глазах. Что я наделал? Я сломал ее, сломал ей жизнь и сейчас вот так просто отправлю ее одну в Россию к каким-то там ее родственникам, что были на свадьбе. Они были правы, все они… Я сломал ее, как новенькую игрушку, только загвоздка в том, что она была первой игрушкой и всегда оставалась единственной и любимой. Я чудовище.

Сколько раз она могла уйти от меня, сбежать от этого кошмара, но я насильно держал ее подле себя, потому что эгоист. Я всегда ее любил, а сейчас полюбил так сильно, что наконец не смог быть с ней таким, какой я есть. Она создана для другой жизни, не для побегов от гангстеров и вечных обстрелов.

К ним подошел какой-то мужчина в костюме, проверил билеты и позвал в самолет, а Лена нехотя обернулась по сторонам, все еще надеясь найти меня глазами, но попытки были тщетными. Ей не оставалось ничего, кроме как повесив голову отправиться за мужчиной к самолету.

Елена шла, держа маленькую ладошку сына крепко в своей руке по красному коридору к двери самолета. Было больно, было нереально больно, все жгло изнутри и она со слезами на глазах вспоминала все, что было. Все полетело к чертям, из-за Деймона ей пришлось отказаться от всего. Даже ее родная бабушка не знает, что Лена на самом деле жива, она согласилась на все, что он попросил, а в конце концов он ее бросил.

– Мама, а почему мы так торопимся?

– Мы не торопимся… – продолжая плакать ответила она и положила свой сотовый на поручень, проходя мимо.

– Мама, не плачь, тебе нельзя волноваться! – взмолился ребенок.

– Я не плачу, – отмахнулась она, продолжая медленно идти по коридору и даже не пытаться скрыть слезы.

– Угу, а почему слезы льются?

– Я не плачу! – попыталась убедить сама себя в этом девушка и слезы полились градом.

– Ручьем! Мама, мам, не плачь… – продолжал успокаивать сын, но это не помогало.

Деймон Сальваторе был одновременно чем-то лучшим для нее, и одновременно худшим. Это сложно объяснить, но он ломал ее, при этом она чувствовала себя живой. Ей не позволено долго наслаждаться этой жизнью с любимыми… Она просто однажды позволила себе полюбить и снова обожглась… Вся жизнь потеряна, она ничего не сможет дальше делать, ее судьбу решили без нее.

– Ну все-таки, ты же взрослый человек, ну ты прости папу… – проговорил снова ребенок и Елена заплакала еще сильнее, чувствуя, как боль разрывает грудь.

– Ваши места в первом салоне, – проговорила стюардесса на входе. – проходите пожалуйста.

Так когда-то началась история о мальчике, которому сгубили жизнь. Сейчас, вот именно в этот момент она закончилась, как и жизнь Деймона Сальваторе. Он умер, там на мосту, унеся за собой жену и сына. Он убил всех своих близкий людей и сейчас его история кончилась. Это была целая эпоха… которая, увы, не повторится.