Текст книги "За все, что мы делаем, отвечать будем вместе! (СИ)"

Автор книги: S_Raytvelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

– Папа, а ты когда приедешь? – громко кричит вслед мальчик, делая попытку побежать за отцом, но останавливается.

– Скоро, скоро, сынок, скоро!

Он всегда его любил. Деймон Космоса… Они могли не видеться два года, но мальчик никогда не сомневался в том, что нужен отцу. Как бы я не хотела отодвинуть Сальватора подальше от себя, я никогда не смогу отодвинуть его подальше от сына… Кос не сможет без отца и, если бы я собрала всю волю в кулак еще раньше, то сейчас мне бы не пришлось думать об этом… Я, от части, сама все испортила…

Комментарий к 54. Сгоревшие лампочки Игрушка для Космоса: http://www.tysik.ru/catalog/31/04111130111120043.jpg

Тема: Земфира – Время сжигать мосты

====== 55. Я не буду больше молодым ======

Комментарий к 55. Я не буду больше молодым День Береговой охраны в США* – (англ. United States Coast Guard Day) – неофициальный профессиональный праздник работников береговой охраны, который отмечается в Соединённых Штатах Америки ежегодно, 4 августа. Дата празднования «Дня береговой охраны США» была выбрана не случайно. Именно в этот день, четвёртого августа в 1790 году, Конгресс США, принял решение о строительстве военно-морского флота Соединённых штатов под председательством министра финансов Александра Гамильтона. На момент принятия этого решения, военно-морские силы республики состояли из десятка малых и средних судов.

Тема: Неизвестный исполнитель (на стихи Сергея Есенина) – Не жалею, не хочу не плачу...

Песня прикреплена к записи в группе в “Вконтакте”

POV Деймон

– Скоро, скоро, сынок, скоро! – кидаю через плечо я и быстрым шагом скрываюсь из виду, все еще стараясь унять весь этот кошмар, творящийся внутри меня.

Знаете, если бы я сейчас сидел на каких-то приемах у психолога в группе «люди с проблемами», я бы поздоровался и сказал: «У меня проблемы с гневом».

Я сорвался, сорвался так, как никогда в жизни еще не срывался. Я бил ее, толкал, пытался изнасиловать… Сейчас она возненавидит меня еще больше… А пускай, пускай! Пускай ненавидит меня, поворачивается спиной, окей, справедливо, я приму все, только сына ей у меня не отнять.

– Дей, мистер Таннер звонил… – произнес Макс, когда я быстрой походкой пронесся мимо него и раздраженно повернулся.

– Кто?

– Таннер, сказал перезвонить…

– Да пошли его нахер! – отмахиваюсь рукой я и снова поворачиваюсь, но Макс снова меня окликает.

– Дей… – сзади слышится шум колес и я медленно поворачиваюсь обратно к дороге и замечаю вдалеке полицейскую машину, едущую прямо в нашу сторону.

– Ты меня арестовать едешь, да?! – выкрикиваю я, не в силах больше сдерживать эмоции и рисовать улыбку на лице. – Давай, арестуй меня, давай! – психую я и иду на встречу, медленно останавливающейся машине. – Блин, мне страшно! – картинно трясусь я и продолжая смотреть на машину, делаю вид, что убегаю. – Я убегаю, давай догоняй меня!!! – кричу я, все так же взвинченный, замечаю, что за мной следят десяток пар глаз людей из моей охраны, и что машина полиции остановилась. – Ну? Иди сюда!!! – останавливаюсь и направляюсь в сторону машины. – Че ты вылупился?! – Подхожу впритык к капоту и уставляюсь через лобовое стекло на человека, который, робко придерживая свою форменную кепку, медленно высовывается из машины. – А? Ну давай попробуй, блин!!! – с силой ударяю ногой по колесу и замираю, продолжая всматриваться в, от чего-то, знакомое лицо. Тут же улыбаюсь и понимаю, что стоящий напротив совершенно не догоняет, что от него хотят, – Офицер… не узнаешь? – еще шире улыбаюсь я и он отрицательно качает головой. – Анфас, – ставлю руки возле лица и серьезно смотрю на него, поворачиваюсь боком, – профиль, – поворачиваюсь спиной. – затылок, – офицер засмеялся и еще внимательней взглянул мне в глаза.

– Сальватор, что ли?

– Давай, составляй протокол, поехали! – весело, позабыв обо всех своих недавних проблемах, говорю я и сажусь на переднее пассажирское сидение полицейской машины. – Эй, ребят, меня приняли!

Это был тот самый, несчастный помощник шерифа, который вызвал подмогу в форме спецназа в ту роковую ночь обстрела дачи Беннетов, это он тогда сидел в машине на пассажирском сидении, пока Кол самостоятельно вел машину. Это с ним разговаривал Эн и это ему мы отправляли деньги, от которых он отказался. Это тот человек, имени которого я даже не знаю. Как же много времени прошло, а.

– Да ты пальцами возьми, че ты мучаешься… – устав наблюдать, как мой приятель безнадежно пытается поймать вилкой маслину в жестяной баночке произнес я. – А почему ты все здесь сидишь-то? Тебя начальство не ценит? – не понятливо спросил я и туманно посмотрел на офицера, сидевшего прямо напротив меня.

Встретившись, мы решили, что не мешало бы отметить нашу неожиданную встречу и я даже как-то был не против, потому что после всех сегодняшний событий, мне все равно пришлось бы выпить и не мало, а так хоть есть с кем.

– Меня после того случая с вами вообще из органов поперли, четыре месяца на хлебе и воде, – хмыкнул офицер и положил в рот маслину.

– Мля, чего ж ты от денег отказался? К тебе ездил человек, ты чего?! – возмутился я.

– Ну отказался и отказался… чего вспоминать-то? – отмахнулся он и откинулся на спинку стула.

– Да ладно, какие проблемы?! Помогли бы… – меня перебил звонок стационарного телефона и я взял его, вместо своего друга. – Да?

– Здравствуйте, могу ли я услышать помощник шерифа Донована? – раздался мужской голос и я напрягся.

– Донована? – закрываю динамик, обращая взгляд на полицейского, – это ты, что ли? – он пьяно кивает, – нет его, завтра будет! – говорю в трубку и резко кладу ее, заметив хитрую улыбку на лице офицера. – Тебя как зовут-то?

– Мэтт, – быстро ответил он и продолжил свой рассказ. – А я тогда челноком заделался в Турцию, куртки кожаные продавал, женился почти… – улыбнулся он, явно вспоминая какой-то приятный момент, – потом башку проломили и я семь месяцев в больнице провалялся, вышел, а страна-то уже не та… Да и нет уже страны этой… – согласно киваю и наливаю нам бурбон по стаканам. – Бизнесом пробовал заниматься, да… да потом так попал, короче… Квартиру, машину… все забрали за долги. Ну жена, конечно, ушла…

– Само собой, – мямлю я, – женщины… – наклоняюсь к пальто, чтобы достать сигареты и не найдя зажигалку, просто зажимаю сигарету меж зубов, надеясь все-таки найти огонь.

– Потом мне старый друг помог в органах восстановиться. Я сначала в Нью-Йорке в управлении работал, а потом сюда, на старое место, – на этих словах я начал выпрямляться и снова переводить взгляд на Мэтта, как он тут же достал пистолет и направил на меня. У меня быстро сработала реакция и я отвел правой рукой пистолет от себя.

– Никогда не наводи оружие на человека! – серьезно с сигаретой в зубах говорю я и мой друг начинает кататься со смеху. Он нажимает на курок и из дула вылетает не пуля, а маленький огонечек.

– Это зажигалка… – он протягивает ко мне поближе и я прикуриваю от огня. – у подростков отобрал. Чем детишки-то играют.

– Дей, извини, – послышался голос Макса, вошедшего в помещение, так тихо, что я не услышал. – Там банкира этого нашли… Я мерин с ребятами отправлю, да?

– Ага, – пьяно и ослаблено киваю я и водитель тут же скрывается.

– А что за банкир-то? – нахмурившись, спросил Мэтт.

– Да не бери в голову… – отмахиваюсь я и поднимаю бокал. – Давай за тебя.

Спустя еще час застолья в офицерской будке без передышки, мы где-то отыскали старую-престарую гитару, почему-то мне показалось, что это та, на которой мы играли в доме Беннетов. Пока я играл, сидя на диване, Мэтт делал какие-то непонятные движения, похожие на танец, подпевал и, конечно же, не забывал выпивать. Вдруг зашел Макс, и Мэтт, рухнув на диван возле меня распластался по спинке, а я перестал играть.

– Макс! Давай выпьем с нами! – предложил я, смотря на водителя снизу вверх.

– Ой, Дей, спасибо, знаешь, я не пью… – ответил Макс и сел на стул, напротив нас.

– Ой, у меня, а… – поворачиваюсь к Мэтту и продолжаю заплетающимся языком. – не пьет, не курит… вот у меня охрана хорошая! – Мэтт кивает с серьезным лицом, но его соловьиные глазки выдают насколько он пьян и я снова поворачиваюсь к Максу.

 – Чего, кто звонил мне?

– Ну ребята позвонили, там с банкиром все в порядке, – удовлетворенно киваю. – Так, Таннер звонил раза три, чего ему сказать-то?

– Нет меня, все, я на луну улетел. У меня день береговой охраны.*

– Да… – насмешливо протянул водитель. – Дей, день береговой охраны летом…

– Вот такое хреновое лето, Макс! – поднял голову на него я и усмехнулся.

– Да, этот… режиссер звонил еще, – вспомнил Макс, а я даже не понял о ком идет речь.

– Чего надо ему?

– Он деньги на кино просил…

– Дадим. Дадим… – согласно закивал я. – А что… творцам надо помогать.

– Ну че, я в машине.

– Ага…

– Че, окошко открыть?

– Да, мы так задохнемся. Ты помнишь Рика Зальцмана? – поворачиваюсь к Мэтту и он отрешенно смотрит на меня. – Ну… боксер… актер, каскадер, он в кино снимался…

– Не помню. А что?

– Да… – грустно протянул я, все налегая на гитару. – Все могло быть, в принципе, по другому… – хмыкнул я, – там… большой ринг, вулканы… Все стало, как стало. Обидно… – опустил голову я.

– Да уж, не вернешь… – продолжая в развалку лежать на диване рядом, ответил Мэтт.

– Дай прикурить, – прошу я и мой друг тут же тянется за пистолетом и протягивает его у моей сигареты и тут я замечаю, что пистолет настоящий. – Ты чего даешь мне настоящий, – отодвигаю его рукой и Мэтт внимательно смотрит на оружие. – Ты чего?

– Упс, – хихикнул он и достав зажигалку, дал мне прикурить.

На душу навевает какая-то грусть и я уставляюсь перед собой, вынув сигарету изо рта. Сейчас я говорил о Рике… А ведь правда, если бы я тогда не влез во всю эту передрягу у него было бы нормальное будущее, он бы сейчас не лежал в этой коме… Я виноват перед ним, перед Мэттом, Леной, собой… Я все испортил, а время не вернуть, мне почти тридцатник.

Снова наклоняюсь над гитарой и начинаю медленно дрынчать, напевая на практически чистом русском стихи Есенина.

Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

Мэтт, хоть и не понимает ни слова, тоже погружается во всю эту атмосферу и в воздухе повисла скорбь. Скорбь по жизни, которую я угробил… Не только себе, а всем…

– Дей… – вдруг перебил меня Мэтт. – Пол жизни прошло… – чуть ли не плача протянул отрешенно офицер. – Пол жизни…

– Прости меня, из-за меня у тебя вся жизнь исковерканная… – прекращаю играть я и виновато поворачиваюсь к нему, но он тут же начинает улыбаться, глядя мне в глаза.

– У меня для тебя сюрприз! – радостно воскликнул он и подорвался с места.

– Да ты что? – улыбаюсь. – Давай! – он уходит в тамбурок и начинает в чем-то копаться. Через несколько секунд слышится его голос. – Дей, поди глянь… – лениво откладываю гитару и, продолжая курить подхожу, к нему. У него в руках какой-то листик и я не сразу понимаю, почему он мне его показывает. Уже позже в этом кривом, нацарапанном на мятой бумаге я узнаю себя. – Узнаешь?

– Е… – стопорюсь я и беру из его рук эту несчастную ориентировку на себя. Это та самая бумажка, тысячи которых были развешаны по всему Нью-Йорку. Эту ориентировку тогда Лена увидела на вокзале.

– О, память! – радостно проконстатировал Мэтт.

– Подари мне ее! – перевел я взгляд на него.

– Не могу! – покачал головой он.

– Нет, ну подари! – заканючил я.

– Не могу! Хочешь я тебе ксерокс сделаю? – предложил он.

– Давай! Мне побольше, пять сделай, – скомандовал я и облокотился плечом о дверной проем и кратко кинул взгляд на противоположную стену, а потом снова посмотрел на Мэтта.

– Угу…

– Шесть сделай… – снова обращаю внимание на стену и замираю, сначала не веря своим глазам. Жмурюсь и мотаю головой, чтобы отогнать дурные мысли. – Первый раз призрака вижу – произнес тихо я и подошел к стене, уставившись на висящий на ней плакат. На плакате изображен человек в каске, с жизнерадостной улыбкой на лице, а возле него надпись:

«Он воевал, теперь он строит.

Провожу рукой по плакату… Это тот, кого я давно считаю мертвым. Это тот, чью смерть заказал лично я… Это Уэсли Максфилд.

– Ты что, знаешь его что ли? – спросил Мэтт.

– Так немного… А почему за него голосовать должны? – спросил я, мигом протрезвев и посмотрев на надпись ниже, которая призывала голосовать за него.

– Да кандидат он в политическую партию… Он короче тоже в органах был, потом воевал, ранение, теперь вот депутат. Тебе сколько ксерокопий?

– Ни одной.

====== 56. Точка вместо запятой ======

Комментарий к 56. Точка вместо запятой Тема: Катя Нова – Слышать, а не слушать

POV Елена

Зима 2019-го...

С той нашей встречи, когда Деймон приезжал в букетом тюльпанов и в ненавистном мне сером свитере, прошло месяца два и он снова появился. Он приехал тогда не пытаться уговорить меня вернуться и не пытаться что-то решить, он просто навещал сына и это то, против чего я совершенно не была против. Он отец, плохой, но отец и Кос чувствовал любовь, исходившую от этого мужчины. Я знала, что так будет, но все равно до последнего надеялась избавиться от Деймона Сальваторе. В конце концов, в какой-то момент я смирилась с нашей такой жизнью. Мы с Космосом продолжали жить у бабушки, ведя спокойный, размеренный и совершенно бытовой образ жизни. Космос постепенно рос, а Деймон приезжал каждые выходные и забирал ребенка на весь день. В итоге, по прошествию некоторого времени, даже бабушка уже начала спрашивать в унисон с Косом, когда приедет папа.

Да, он был папой и надеюсь, что останется им навсегда.

Пока мы жили вдали от мужа, в этом маленьком доме, в котором прошло почти все мое сознательное детство и отрочество, на меня навевало множество воспоминаний и плохих, и хороших. Как-то раз я даже достала старую скрипку, с которой выступала тогда на академическом концерте… Невольно улыбнувшись, я начала играть и звуки расплылись по всему дому. Из-за длительного перерыва между занятиями, у меня получилось много фальши и я быстренько убрала инструмент на место, пока у бабушки не случился инфаркт, но скрыть этот замечательный предмет от сына я не успела. Мальчик долго втихую наблюдал за тем, как я играю и потом, подойдя ближе аккуратно провел маленькими пальчиками по струнам.

– А ты научишь меня играть, мама? – спросил вдруг он и я вздрогнула.

– Что ты сказал, Кос? – переспросила я.

– Ну, ты научишь меня играть?

– Тебе что, – опускаюсь на колени перед ним. – Понравилось, как я играю?

– Да, – моргнул он. – Я так же хочу.

Единственное, чего я ну никак не могла ожидать от этого ребенка, как две капли воды похожего на своего отца внешне, так это рвения к музыке. Я никогда не думала, что Космос может заинтересоваться этим, он ведь сын Деймона… Как-никак.

Это было серьезным потрясением для меня и для бабушки тоже, потому что, никто как она, не был так уверен, что все пропало и ничего дельного из этого не получится, но вот на ее глазах растет еще один скрипач.

Я быстро записала его в подготовительную школу при консерватории в Нью-Йорке, где я раньше училась и мальчик с радостью начал ездить со мной на электричке в город и обратно. Ему нравились занятия, он каждый раз рассказывал, как ему интересно, а я внимательно слушала и улыбалась в ответ, мечтательно смотря в окно, пока мы не спеша ехали в сторону дома. Часто, когда мы ехали в этой электричке я вспоминала, как познакомилась с Деймоном. Это был довольно теплый день и на мне тогда был легкий плащ, а вся моя одежда вообще не смахивала на какую-либо роскошь, если сравнивать с нынешними обстоятельствами. До сих пор помню места, где мы сидели, хотя никогда не зацикливалась на этом, помню, как он смотрел на меня и даже попросил кроссворд у какого-то мужчины, чтобы я точно его узнала, хотя на тот момент я уже точно была уверена, что тот парень, с будоражищим мою кровь голосом, который звонил мне по телефону и есть Деймон. У нас была красивая история, это одна из моих самых любимых историй и, к сожалению, она подошла к концу. Нет романтики, нет тепла, нет ничего… Все разбилось о суровую реальность, и я тоже… разбилась об нее.

Сам же Деймон узнал о новом занятии сына в самую последнюю очередь, но ничуть не обиделся, потому что был, абсолютно против скрипки и я вполне могу его понять.

Как-то раз он даже спросил у меня: «Гилберт номер два растет?», на что я ответила: «Сальватор номер три».

Признаться честно, наши отношения нельзя было назвать даже сугубо деловыми. В разлуке с мужем я наконец поняла, на сколько сильно мы не похожи друг на друга. Он бандит, а я, как он неоднократно говорил, святой ангел. Мы, как вода с огнем, но от этого нас притягивает друг к другу все сильнее, и вряд ли когда-нибудь, я перестану влюбляться в него снова и снова.

И вот, совсем недавно, буквально недели две назад, когда Деймон в очередной раз заезжал за сыном, я устало уселась на стул и лениво подняла на него глаза.

– Чего? – непонятливо спросил он, отправляя сына вниз к машинам. Я улыбнулась и отрешенно покачала головой.

– Куда на этот раз?

– Да хочу кое-что сделать, – загадочно улыбнулся он и я немного напряглась.

– Ну и что же?

– Увидишь, – улыбнулся он в ответ и не надолго задержал на мне свой взгляд. – Это сюрприз.

– Сальватор, я не люблю твои сюрпризы, ты же знаешь, – вскинула бровь я.

– Не парься, на этот раз, ты будешь в восторге, – кинул на последок он и скрылся.

Мои чувства, которые я испытываю к этому человеку, слишком странные… Я продолжаю его любить и одновременно ненавидеть. Он заставляет меня каждый раз вспоминать все, что было, используя для этого всего лишь взгляд. Взгляд этих синих глаз, в которые я влюбилась почти десять лет назад. И если раньше я думала, что легко смогу от всего этого избавиться и отмыться, то сейчас это кажется вышей степенью глупости.

И вот, сейчас, я сижу этого восьмого февраля под пледом в своем любимом кресле и смотрю в окно. Они вот-вот приедут, но я снова почти ничего не почувствую. Мне стало все равно и я не знаю, мудрость это или повадки Деймона, но я ничего не могу с этим сделать. Каждый раз, Космос спрашивает у меня, почему мы живем без папы и я каждый раз вру ему, что у папы сложная работа, а мы просто гостим у бабушки. Он уже совсем большой… Он все понимает и вряд ли будет верить в этот бред месяца через три, потому что Деймон слишком часто начал проводить время с ребенком и я не знаю о чем они говорят, но я верю мужу, что он ни в коем случае не расскажет Косу настоящую причину нашей раздельной жизни. Он любит нас и поэтому я могу ему верить, но скоро должно все кончится, хочу я этого или нет… И вот, я слышу, как подъезжает машина и вижу в морозное окно, как из нее выходят отец с сыном. Космос прыгает, видимо от неимоверного счастья, а я невольно улыбаюсь. Вижу, как они заходят в дом и тут же поворачиваю голову в сторону лестницы, напротив которой сижу. По ней быстро взбегает ребенок и плюхается мне на руки прямо в одежде.

– Мам! Мама! – восторженно закричал он, обнимая меня за шею и усаживаясь у меня на коленях. – Сегодня такое было!

– Было… – улыбаюсь я и начинаю снимать с мальчика верхнюю одежду.

– Кос, раздеться надо сначала, – послышался голос Деймона, поднимающегося к нам и тут же с другой стороны появляется бабушка.

– Ну вот, весь мокрый, вспотевший! – запричитала она и взяв его за руку, стянула с моих рук, уводя в комнату, а он уже по дороге рассказывал ей впечатления, которые собирался выразить мне по поводу цирка.

– Ну что, как сходили? – поднимаю глаза на мужа и он аккуратно садиться на ступеньки, ведущие на второй этаж, будто преграждая мне путь.

– Косу понравилось, программа неплохая, – положительно кивнул он.

– А тебе?

– Ну так, – пожал плечами он.

– Ясно, – закатываю глаза я и поднимаюсь со своего места, чтобы уйти наверх, но ступив на ступеньку рядом с ним, я тут же почувствовала, как меня схватили за руку и опустили рядом с собой.

– Посиди со мной, – улыбнулся он и я снова закатила глаза и внимательно посмотрела на него.

– Хорошо, ладно, я как раз хотела с тобой поговорить, – выпрямляю спину и замечаю в его глазах заинтересованность.

– Ну, я слушаю.

– Все заходит слишком далеко… – начала я, рассматривая свои руки и чувствуя, какой жар пышет от него, сидящего в такой близости. – Я никогда не буду против вашего общения с Космосом и ты это знаешь.

– Я тебе даже больше скажу, и он это знает, – улыбнулся уголком губ он и я вскинула на него глаза.

– Он что-то сказал тебе?

– Он сказал сегодня, что несмотря на мою работу, ты все равно разрешишь нам видеться…

– То есть, он уже все понял, ты это хочешь сказать? – нахмурилась я.

– Да, – безразлично кивнул он и после этого я еще больше набралась смелости.

– Ладно, вернемся к нашему разговору, – вздохнула я, – я не запрещу вам общаться и твои права останутся такими же, но я… – повисает тишина и я снова поворачиваюсь к нему. Мы не надолго замираем, смотря друг другу в глаза и я, буквально, чувствую, как он немного наклоняется ко мне. Дыхание перекрывается и мои веки тяжелеют. Между нами появляется магнитное поле и внутри вдруг рождается острое желание прикоснуться к нему. Воздух накаляется и мне кажется, что я сейчас провалюсь, и опускаю жадные глаза на его губы. Между нами останется каких-то три жалких сантиметра, но я поднимаю глаза с его губ на его глаза, – решила подать заявление на развод.

====== 57. В серебре, может быть, в нищете ======

Комментарий к 57. В серебре, может быть, в нищете Тема: Виктор Цой – Красно-желтые дни

POV Деймон

– Так, что касается доли Рика, – указал закрытым маркером на огромный плакат я, с которым возился всю сраную ночь и обратил тем самым внимание Эна и Кола, – то она по всей схеме неизменна. Майк, вот ты, – указываю на его имя, написанное самым красивым почерком, на который я только способен, – за это отвечаешь, – перевожу маркер по стрелочке на изображение нарисованного от руки мною пистолета, – оружие, – далее автобус, – транспорт, – домик, – недвижимость, само собой. Ну и Дженне долю, Майк разберетесь, да? – поворачиваюсь к другу и он положительно кивает. – Красота! – восхищаюсь тем, что в итоге получилось и оценивающе осматриваю свою работу. – Репин! Две ночи рисовал, как дурак. – хмыкаю я и положив маркер на стол, отхожу от доски, пока Кол наоборот подходит к рисунку с огромный интересом рассматривая мое творение. – Кстати я сейчас только понял, какую машину мы создали…

– Красиво-красиво! – усмехнулся Кол. – Только теперь все заново раскидывать нужно… – закатываю глаза и сажусь рядом с Энзо.

– Дей, давай теперь правду… что все это значит? – имея в виду распределение обязанностей и мое решение уйти из движения, и передать руководство всеми делами этим двоим. – Что, просто так возьмешь и уйдешь?

– Ну во-первых, не просто так, моя доля она и есть моя доля, – успокоил я его, – а во-вторых, ты не рад, что ли? – в этот момент Кол садиться напротив нас на другой стул и начинает курить. – Вы же с Майком давно об этом мечта ли, а. Майк, ты рад? – перевожу взгляд на Рыжего.

– Рад, рад, – насмешливо хмыкнул он.

– А ты чем заниматься будешь? – вдруг спросил Эн.

– Вы смеяться будете… – хитро улыбнулся я. – Меня Локвуд пригласил на главную роль в кино, – тут же послышался взрыв хохота и я тоже засмеялся. – Херню сморозил, – признаюсь я и киваю, а потом снова становлюсь серьезным. – Да есть тут одна идея…

Мэйсон в компании много уважаемого мистера Максфилда спокойно ехал в своей машине, аккуратно ведя машину по этим гололеду и слякоти. По пути встречались машины, сугробы, голые деревья и бесконечные столбы с плакатами, призывающими голосовать за Максфилда.

– О, я! – увидев очередной плакат усмехнулся Уэс и Шейн засмеялся в ответ.

Проехав еще немного, Мэйсон припарковался у бордюра и медленно вышел из машины, призывая своего друга сделать тоже самое. Уэсли, улыбнувшись вышел на улицу, таща за собой свою правую руку.

После той бомбежки в Чечне, которую устроил Деймон Сальватор, Уэс получил ужасную травму, руку было не спасти и поэтому ему поставили железный механизм по форме напоминающий настоящую руку, точнее скелет руки железного покрытия. При каждом сгибе пальцев рука издавала механический звук, доносившийся до ушей самого Уэса через хорошую, дорогую кожаную перчатку, пошитую для него специально на заказ в Германии.

– Ой, ну и климат… – недовольно пробормотал он, поежившись от резко подувшего ветра. – Ну что, Мэйс, поеду я,  – прищурился он и внимательно посмотрел на Шейна, смотрящего куда-то за его спину с таким выражением лица, как будто сейчас случится какое-то представление.

– Вообще-то я хотел Вас с еще одним доверенным лицом познакомить, но главное – не это, – усмехнулся он, убирая руки в карманы и перевел взгляд на своего товарища, – у меня для вас сюрприз есть…

– Я сюрпризов не люблю, – улыбнулся Уэсли.

– Я тоже, взгляните, – резко попросил Мэйсон и аккуратно развернул своего приятеля спиной к себе.

– Твою мать… – сорвалось с его уст и он застыл на месте, чуть ли не с раскрытым ртом, а Мэйсон еле сдерживал смех.

– Конкурент, мистер Максфилд… – подстебал он и насмешливо усмехнулся, но Уэсли никак не отреагировал, продолжая, как завороженный пялиться на огромный плакат, висевший прямо перед ним на высоком столбе.

На нем была изображена церковь, чистое небо, облака, флаг Соединенных Штатов Америки, но самая важная деталь, находящаяся на этом плакате была более значима для Максфилда и подрывала почти все его планы. На перед нем фоне был изображен Деймон, с честными-пречестными глазами и сыном в обнимку.

Ниже было подписано:

Голосуйте за Деймона Сальваторе, честного человека!

Уэса всего перекосило и от злобы, которая кипела в его крови, он даже не заметил, как Мэйсон усевшись в свою машину быстро уехал, оставив его совершенно одного на этой площади. По его улицу начали бегать желваки и он кое-как сдерживался, чтобы не закричать о том, как сильно он хочет убить Деймона Сальваторе собственными руками.

– Ну сука, сам напросился…

К полудню, в кабинете началась суматоха. Из стороны в сторону ходил человек с детектором жучков в огромных наушниках и странных очках по имени Джон. У него были взъерошенные волосы и какие-то слишком огромные глаза.

Его сюда приволок Эн, объяснив, что к чему. Так как я решил ввязаться во всю эту галиматью с выборами и кандидатством, то мне придется подойти к этому основательно и осторожно. Нельзя допустить, чтобы наверх выплыло все, что я так тщательно пытаюсь утаить от народа. Энзо, в компании Макса, продолжал ходить по пятам за Джоном, пока тот в серьезным видом проверял каждый уголочек картинной рамы, а мы с Колом сидели в соседней комнатке на мягких диванах, читали журналы, пили кофе и слушали еле доносящиеся до нас из кабинета голоса.

Джон все время говорил о безопасности и давал напутствия с предупреждениями об осторожности. Он даже уточнил, что нужно проверять всю сувенирную продукцию, которая проникает внутрь задания, независимо от того, на каком этаже будет валяться весь этот хлам, в том числе зажигалки и брелоки.

Вдруг к нам присоединился Энзо, оставив Макса с Джоном в кабинете и сел рядом со мной.

– Слышь, Эн? – позвал Кол.

– М?

– Про Джеймса Бонда помнишь фильм?

– Ну, – устало кивнул он и я тихо усмехнулся, продолжая непринужденно читать журнал.

– Там же одному черту лазер в глаз вмонтировали… – откинув журнал сказал Кол.

– При чем здесь лазер? – немного повысил голос Сент-Джон. – Джон у моего отца в институте электроникой занимается и в федеральном агентстве правительственных связей информации, понятно? – выговорив все это на одном дыхании, он уставляется на сидящего напротив Майка. – Так что Дей, 95% защиты от прослушки есть, – заверил меня друг я и удовлетворенно кинул, так и не оторвав взгляда от глянцевой бумаги.

– За такие бабки можно было и 100%, – лениво развалившись на спинке дивана проворчал Кол.

– Тебе Господь Бог 100% не даст! – отрезал Эн.

– Баловство все это…

– Ну ладно, – прекратил их тираду я. – Перед выборами нормально… Узнай то, что говоришь сам – узнай то, что говорят другие и будешь подлинным князем… – откинув журнал, развел руки в стороны я и улыбнулся.

– Слышь, Микола, будешь так с избирателями говорить – пролетишь, как фанера над Парижем, – спохватился Кол, поднявшись на диване и сев на спинку. – Проще будь, Дей…

– Куда уж проще-то а? – меня прервал вошедший к нам Макс и я повернулся к нему. – Че? – парень тут же поднес указательный палец ко рту, призывая нас быть тихими и рукой позвал в кабинет.

Мы быстро, но тихо встаем за ним и вваливаемся в кабинет, видя, как Джон стоит на стремянке под гербом США и с улыбкой на нас глядит. Подходим к нему и Макс аккуратно забирает у него его приборы для обнаружения и наушники. Техник осторожно снимает герб и вручает его Энзо, а на стене виднеется маленькая черная мигающая точка. Не надо иметь и пяти пядей во лбу, что бы догнать, что это такое. Жду пока Джон слезет на пол, тихо поднимаюсь на эту же стремянку на уровне жучка и облокачиваюсь на стену, повернувшись к друзьям полу боком.

– А я вот думаю, – специально наигранно и погромче произнес я, говоря прямо в жучок и складывая руки на груди. – ну на хрен эти выборы…

– Ты чего, с ума сошел? – подыграл мне снизу Кол.

– Не, а что, здесь побеждает сильнейший, – пожимаю плечами я и снова поворачиваюсь к жучку, – а кто у нас сильнейший? – приторно задаю риторический вопрос я и улыбаюсь. – Правильно, Уэс! – наклоняюсь прямо над жучком, а с моих губ все не сходит улыбка. – Уэс… Кончай пакостить.

На следующий день мы с ребятами заскочили в больницу к Аларику. У нас была традиция навещать его, как будто мы просто приходим к нему в гости и проводим с ним время. Это были бесценные часы, мы могли говорить о чем угодно, делать что угодно, даже если он нас не слышит и не видит. Мы просто хотим быть рядом.

– Твою ж ты мать… – протянул я, с насмешкой разглядывая первую полосу в утренней газете, подпирая пятой точкой подоконник в палате. На черно-белой фотографии красовался замученный жизнью Уэсли, поставленный под автоматы, якобы чеченских военных и чуть ли не выкупанный в грязи. – «Из Чеченского плена в кресло конгрессмена» – прочел заголовок я и лениво сложил газету. – Какой плен? Жертва войны… – подхожу к маленькому столику, к которому уже подбегает Кол со стаканами.

– Сочиняет, как Пушкин, – хмыкнул друг и полез в маленький холодильник этой «скромной» VIP-палаты. – Короче, я про него все выяснил, – проговорил он, а я тем временем, оставил газету на столе и подошел к бессознательному другу. – После мясорубки на станции, его люди пригрели. Так он, сука, сразу к трубе и присосался, – достав бутылку бурбона, усмехнулся Кол и закрыл холодильник. – Потом с турками завязался, там помощь ему оказали, получил льготы на восстановление.