Текст книги "За все, что мы делаем, отвечать будем вместе! (СИ)"

Автор книги: S_Raytvelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)

– Дей, что происходит? – мне начинает казаться все это смешным, ведь я понятия не имею, куда муж везет меня, среди ночи.

– Сюрприз, – уклончиво отвечает он и начинает смеяться.

– Ты чего?

– Да я вспомнил кое-что, – повернулся ко мне он. – Помнишь, как мы познакомились?

– Сальватор, такое не забывается, и обычным людям, в самых страшных кошмарах не снится! – отвечаю я и закатываю глаза, он снова смеется.

– Да, я же тогда на твой концерт пришел и цветы тебе подарил.

– Помню, помню, – с улыбкой признаюсь я и уставляюсь на дорогу. – Мы тогда еще на электричку опоздали и у меня каблук сломался… – мы въезжаем в наш поселок, и я вдруг понимаю, что он просто везет меня домой… Тоже мне, сюрприз.

– Ага, я же тогда на базар пошел с твоей туфлей и каблуком, – снова предался воспоминаниям он, сосредоточенно смотря на заснеженную дорогу, – подхожу я к мастеру, отдаю ему все что нужно, он по быстрому делает тебе туфель, а я стою и думаю, ну вот, сейчас договорюсь насчет денег и сразу на вокзал, а тут Кол с Энзо и давай мне рассказывать, что по всему городу листовки с моим лицом висят.

– Да, помню, я тогда такую на вокзале увидела, – еще шире улыбнулась я, вспомнив свой ужасный страх.

– Ну вот, значит, Кол берет черные очки у какой-то продавщицы, надевает на меня, мы платим за туфлю и стараемся, как можно быстрее выйти с торговых рядов и на вокзал попасть, а там как раз копы начали дежурную смену, потому что начались разборки какие-то между продавщицей и какими-то парнями, – продолжает рассказывать он, а его щеки уже трясутся от того, что улыбка не сходит с лица, а лицевой нерв от этого все время напряжен. – В общем, выбегаем из всей этой каши, а под ногами камни, палки, люди навстречу плетутся… – мы уже смеемся вдвоем и вдруг останавливаемся у моего дома. Он быстро выходит, не прекращая рассказ. – Я тогда так испугался! – выхожу вслед за ним, продолжая с интересом слушать его, – кошмар, а в очках, ничего не вижу! Бегу, – он взбегает на сугроб на противоположную от моего дома обочину и возвышается на огромном сугробе. – А мне Эн еще орет: «Давай скорее!» – цитату Энзо он выкрикивает слишком громко и я в миг становлюсь серьезной.

– Да не ори! – шепотом кричу на него. – Ты бабушку разбудишь! – оборачиваюсь на черные окна своего дома.

– Да ладно, она спит, – уже шепотом отмахивается мужчина и подходит ко мне. – Иди сюда! – он протягивает сразу две руки и я недоверчиво смериваю его взглядом.

– Куда ты меня привел?

– Иди сюда! – снова настойчиво просит он.

– Ты меня не домой привез? – переспрашиваю я, потому что точно была уверена, что здесь он меня никуда кроме дома привезти не мог.

– Я ж сказал сюрприз… – цокнул языком он и потянул меня на себя, через сугроб.

– Дей, ну ты чего…? – так же шепотом с улыбкой на лице продолжаю пытаться возмутиться я и бегу за ним, держа его руку в сторону дачи Беннетов. Нас останавливает дерево, в которое мы чуть не врезались, как в тот фонарь на вокзале в наше первое знакомство и мы останавливаемся друг на против друга.

– Я тогда на втором этаже сидел, – он указывает пальцем на окно второго этажа дома Беннетов.

– У Беннетов, что ли?

– Ну да, их тогда не было… – кивнул он и повернулся к бабушкиному дому. – А ты напротив на скрипке играла…

– Ну вообще-то я там жила, Дей, – усмехнулась я.

– Ну я не знал тогда, Ленка… – оправдался он. – Вот. Ну и набираю тебя, – продолжая говорить шепотом вспоминал он, – а к телефону все время твоя, эта бабуля Перл, подходит, – невольно усмехаюсь, – и думаю, что делать?! Ну спустился, взял камушек, в ворота кинул, – он указывает на бабушкины ворота.

– Ну ты сообразительный был, – утвердила я и он подошел к дереву, став от меня с другой стороны и я тоже прислонилась к холодной коре, как и он.

– Военная хитрость, – улыбнулся Деймон, демонстрируя ровные зубы. – Звоню тебе сразу, – продолжает он, смотря мне в глаза, а я чуть ли не рот открываю от интереса, глядя ему в лицо. Мне на самом деле было интересно знать, как все было, потому что на самом деле я о Деймоне знаю всего-то нечего… – ты взяла трубку, мы там с тобой поговорили, туда-сюда, – он начал выводить пальцем узоры понятные только ему по дереву и напряженно что-то вспоминать, – что-то… я уже не помню, ну меня еще так раздражало, что ты играла тогда… – честно признался он, подняв на меня глаза.

– Что, я плохо играла, что ли? – удивляюсь я.

– Нет, ты гениально играла, – улыбнулся он, – но я… – замялся он, – ну что-то ты играла, ну… – он никак не мог вспомнить мою композицию.

– Ну, «Каприз», по-моему, – нахмурилась я, сама с трудом вспоминая такую незначительную деталь. – Паганини.

– Ну капризное что-то играла, – подхватил он.

– Ну какое капризное, Дей? – уставляюсь на него с улыбкой.

– Ну мы с тобой поговорили там, – снова вернувшись к узорам продолжил он, – потом ты, значит, занавеску задернула, – тут мне снова стало интересно и он посмотрел на меня, – стала раздеваться.

– Ничего я не стала раздеваться, – запротестовала тут же я, прекрасно понимая и помня, что это было, и сделала я это совершенно специально, за что мне тогда было очень стыдно.

– Стала… – хитро улыбнулся он, честно смотря мне в глаза.

– Ну не придумывай, – не унималась я.

– Стала… – мы продолжили спорить.

– Ну перестань… – легонько толкнула его я, а он продолжал насмешливо на меня смотреть.

– Ну ты мне рассказываешь? – с подвохом и намеком спрашивает он, и тут я не выдержав, засмеялась, поняв, что спорить с ним бесполезно. Он действительно помнит все лучше чем я, против этого не пойдешь. – Я… я чуть с ума ее сошел… – признался он, сильнее прижавшись к дереву. – Я на стенки лез, ну слава богу потом начал отжиматься, в армии привык, но блин я думал, умру… – я продолжила смеяться, а он вдруг успокоился и кинул взгляд на дом Беннетов. – Пойдем?

– Куда? – посерьезнела я и ошарашенно взглянула в его родные глаза.

– Сюрприз, – усмехается он и беспардонно схватив меня за руку тянет к дому.

– Какой сюрприз? – тихо возмутилась я.

– Пойдем, пойдем, пойдем, – настоял на своему он.

– Куда? Дей, ты что, с ума сошел?

– Да ладно брось, Лен, – сказал он, когда мы уже подошли к закрытой калитке, – не бойся…

– Сальватор! – возмутилась тихо я, призывая его отступить, хотя уже давно была согласна.

– Не бойся, говорю! – повторил он и аккуратно открыл калитку.

– Там собака, Деймон…! – посмотрев на соседний двор сказала опасливо я.

– Да срать на собаку… – отмахнулся он и продолжая держать меня за руку, придерживая прямо возле себя и не отпуская ни на шаг, начал медленно идти по двору, внимательно следя за спящей собакой.

– Чего ты как маленький-то? – продолжала причитать я, но он не унимался, сжимая мою руку в кожаной перчатке.

– Идем… – произнес он и мы подошли к резному крыльцу.

– Сальваторе, я опасаюсь, – уже с усмешкой произнесла я, когда он отпустил мою руку и юркнул к старой облупленной двери, на которой явно виднелись следы от выстрелов, – нас посадят – будет обидно… – засмеялась я и он тоже. Достав нож, он начал открывать дверь. – Дей… – оглянувшись по сторонам позвала, – представь: ситуация, кандидата в конгрессмены, вместе с женой, поймают на краже со взломом, как тебе? Нормально? – продолжаю иронизировать я, и в этот момент он выпрямляться и подходит ко мне.

– С конгрессменами еще и не такое бывает, – он щелкает складным ножом передо мной и указывает рукой на раскрытую настежь дверь. – Прошу, – вообще не думая, прохожу внутрь дома, а он сразу за мной, плотно закрывая дверь.

Поздно бояться… Уже все происходит и назад дороги нет, если еще и учитывать, что с каждым шагом по этому дому во мне все больше развивается азарт и я понимаю, что сегодня точно от сюда не уйду. Я сумасшедшая и противоречу самой себе, я знаю… Я хотела забыть этого человека, но вот сейчас, крепко прижимаясь к нему и не выпуская его руку, я послушно иду за ним по лестнице наверх в совершенно чужом доме. Он живет риском, страхом, необдуманными решениями и мне всегда казалось это ужасным и вот только сейчас, почувствовав все эти эмоции, страх, адреналин… я поняла, что жить спокойно не может ни один человек… Все равно когда-нибудь, ему придется испытать все это… Вот и мой час настал, главное рядом с ним… Да, снова эти грабли... Я люблю эти грабли.

– Осторожно, здесь ступеньки крутые, – ласково предупредил он и прижал меня к себе еще сильнее. Наконец мы дошли до какой-то комнаты на втором этаже, и он отпустил меня, пройдя на середину помещения, пока я опасливо ежилась в дверном проеме. Он медленно огляделся, осматривая все вокруг и я тоже почему-то посмотрела по сторонам. Здесь было грязно, пыльно и пахло сыростью, потому что наверняка, протекает крыша, было холодно и как-то страшно, потому что единственными источниками света являлись свечка, в руках Деймона и лунный свет из окна. Это больше похоже на дом с приведениями, с висящей по всем углам паутиной и скребущимися мышами, и он совершенно был мне чужд. Он ничего не значит для меня, но для него, возможно, это было началом целой истории. Перевожу взгляд на его лицо, на котором смешаны восторг и печаль.

 – С ума сойти… – прошептал он и подошел к столу, возле которого возвышался ржавый подсвечник, поставив туда свечу, он осторожно провел пальцами, с которых успел снять перчатки, по пыльному столу и коснулся какой-то книги. Я не видела ни названия, ни состояния этого издания, но он раскрыл ее на первой странице и спустился по строчкам указательным пальцем. – Македоняне – радионяни… – пробормотал он и еле заметно улыбнулся одним уголком губ.

Повернувшись к чему-то, накрытому пыльной тканью непонятного происхождения, он медленно стянул покрывало с телескопа и указав на него двумя пальцами, посмотрел на меня, а потом указал на окно, в котором я, когда-то играла на скрипке и я грустно улыбнулась.

– Ничего не изменилось… – вздохнул он, чуть ли не плача, глядя на все это, что окружает его и повернулся спиной к окну.

– Разве? – тихо, будто боясь, кого-то разбудить, спросила я и внимательно с какой-то нежной жалостью посмотрела на его, истерзанное воспоминаниями, лицо. Нерешительно подхожу к нему впритык и почти касаюсь, носом его подбородка. – А ты подумай… – он, сначала растерянно, а потом с какой-то свойственной ему хищностью, оглядывает мое лицо бегающими глазами и я тоже начинаю бороться с желанием заплакать.

– Я жить без тебя не могу… – говорит настолько тихо он, что на секунду мне кажется, что мне послышалось и на самом деле он промолчал, но вслед за этими словами последовал поцелуй.

Он склонился надо мной и положив руку на шею поцеловал так нежно, как не целовал еще не разу в жизни. По телу пробежал электрический ток и я обвила руками его шею, пытаясь прижать его к себе, как можно ближе. Издаю тихий стон и муж резко убирает мои руки и стаскивает с меня шубу, та громко падает вниз, поднимая клуб пыли, но сейчас уже все равно, на одежду, на гигиену, на условия, на принципы. Сейчас есть он, и я могу прикасаться к нему, и целовать его, смотреть в его васильковые глаза, и с каждым разом утопать в них по новой, при свете этой ослепительной луны.

Он спускается губами от моего лица к шее, проделывая по ней влажную дорожку к ключице, попутно снимая с меня водолазку и штаны. Целую его шею, немного прикусывая его кожу, от чего он начинает издавать звуки не насытившегося зверя. Еще никогда так сильно я не хотела его, мое тело никогда не было настолько сильно податливым для этого мужчины, и я еще никогда не зарывала себя, в такую глубокую яму ошибок и неправильных решений. Это все не правильно… Он неправильный и когда я рядом, становлюсь такой же… Он ломает меня с каждым днем сильнее, но мне это нравиться и это самое ужасное, что случилось со мной за всю жизнь. Хотя, по большому счету, он и есть – вся моя жизнь.

В какой-то момент Деймон резким движением руки, срывает какую-то странную простынь, которая наверняка раньше была белого цвета, а не черного, и я оказываюсь, на чем-то мягком и чистом, от чего пахнет свежестью, а не гнилой древесиной. Деймон оказывается сверху и я быстро снимаю с него пальто, которое улетает тоже куда-то на пол, стягиваю футболку и беспорядочно оставляю поцелуи на его груди и шее, не убирая рук с накаченных мышц. Возвращаюсь к губам, пытаясь хоть как-то справиться с недостатком кислорода. Мы сразу забываем про холод, недавно так беспокоивший меня, становится жарко и все тело будто изнутри пылает огнем. Внизу живота появляется узел, ноющий от невыносимо острого желания, и я обхватываю его тело ногами и руками, будто боясь, что он уйдет. Его горячие поцелуи заставляют мою кожу становиться более уязвимой и я, то и дело, издаю протяжные стоны, ворочаясь под ним в разные стороны. С его стороны слышно нередкое рычание и он двигается во мне намного грубее, чем обычно, но мне это нравится больше, и я лишь прошу продолжать.

Я кричала почти без остановки и у меня даже сорвался голос, а я просто не могла заставить себя молчать. Крики мои, наверное, слышал не только весь поселок, а еще и весь Нью-Йорк.

В один момент я вскрикиваю с новой силой, и Деймон тут же падает рядом со мной, устало поцеловав меня в шею.

Повернувшись на бок, он прижался лицом к моему плечу.

– Деймон? – все еще не восстановив дыхание, позвала я.

– Да?

– Я…

– Спи.

====== 59. Чужое небо из чужого окна ======

Комментарий к 59. Чужое небо из чужого окна Тема: Виктор Мой – Пачка сигарет

POV Деймон

– Эм… я не знаю более работоспособного человека, чем Деймон, то есть с шести утра до шести вечера Деймон работает на протяжении многих лет. Я понимаю, он очень занят сейчас… ему трудно вырваться. Мы его поддерживаем, но нам бы хотелось, конечно, папу дома почаще видеть. Скучаем очень, – улыбнулась Елена и легонько хлопнула сидящего у нее на коленях сына по ладошке.

– Хотите варенья? – сказал он с улыбкой и уставился в камеру. – Мы с папой сами его собирали…

Вдруг телевизор выключается и я откидываюсь на спину кресла с задумчивым видом, рассматривая черный экран.

– Ну что, неплохо… в принципе… только жены много, – повернулся к стоящим сзади имиджмейкерам , – я ее, конечно, люблю безумно, но перебор, по-моему.

– А мы разбавим это все фотографиями из вашего семейного альбома… отец с сыном… – тут же предложил Джесси и я улыбнулся.

– Возьмите, – согласился я и увидел, как в кабинет зашел Макс и позвал меня, – там армейские, по-моему, есть… – встаю с места и направлюсь к выходу. – Только не с Фариком там возьми, а с овчаркой. У меня Поль был.

– Вот, собачка – это хорошо, – кинул довольный Воул и я закрыл дверь, шагая прямо за Максом.

– Ну что? – нетерпеливо спросил я.

– Да, ребята только что подвезли, – водитель разворачивает какую-то бумажку и показывает мне. Беру лист в руки. На черно-белой листовке изображен я, держащий пистолет, направляющийся куда-то в сторону. А внизу подписано:

«Гангстеры рвутся к власти»

– Опа! – восторженно улыбнулся я и еле сдержал смех. – Понеслась, ну наконец-то, а то я уже волноваться стал… – цокнул языком я. – Ну Максфилд… Ну Максифилд!

– Они пробили типографию, где храниться тираж… Я думаю, может быть и мне нанести им визит? – предложил Макс.

– Не, Макс… ты чего, это же провокация, – улыбаюсь я.

– Не, Дей, ну как-то не красиво…

– Стоп, Макс, стоп…

– Надо как-то ответить, ну, – заканючил, попавшийся на провокационную удочку, водитель и я улыбнулся еще шире.

– Перестань. Ну сожжешь ты одну типографию, они в другой напечатают… Не надо, остановись, – парень понимающе кивает, тяжело вздыхает и я возвращаюсь в кабинет.

– Мер, дай булавку, – прошу секретаршу я и уставляюсь на имиджмейкеров. – Вот! – разворачиваю листовку изображением к ним. – Вот, как надо работать! А вы все… фотографии… Вот оно! – подхожу к ним, с улыбкой показывая распечатку.

– Разрешите, – попросил Джесси и взял у меня из рук отфотошопленную фотографию с надписью.

– Так… – вздыхает, заинтересованно рассматривающий работу Воул, – узнаю руку мастера. Талантливо.

– Угу, – недовольно поджимает губы Джесс, – мда… только свастики не хватает…

– Да ладно, – подбадриваю их я, – на память! – забираю у них бумажку и подхожу к стене, а ко мне подходит Мередит с булавкой и помогает мне повесить листовку.

– Да Вы не волнуйтесь, мистер Сальватор, мы их сделаем! – попытался заверить меня Джесси, пока я стоял к ним спиной, и вешал бумажку.

– А у вас другого выхода нет, – спокойно произнес я. И если Мередит, уже давно привыкла к нашим с ребятами таким вот тараканам, покоящимися в наших головах, то эти парни замялись, явно испугавшись. – Да расслабьтесь, – поворачиваюсь к ним, – я шучу.

Уэсли продуманно пустил в ход листовки, явно ожидая, что я как-то отвечу, но я этого не сделал. По запланированному ходу действий Джесси, это должно было ударить по Максфилду, но он сделал еще один ход. Послав людей в эту же самую типографию, он самостоятельно сжег все листовки, якобы от моего имени, и сейчас этот вопрос обсуждается на пресс-конференции, запись которой я смотрю, стоя в своем кабинете, а бедные, кусающие локти имиджмейкеры, испуганно пытаются меня успокоить. На записи, за столом сидят директор типографии, имиджмейкер Максфилда и еще какие-то люди, каким-то странным образом, связанные с Уэсли. Все они сообщают о пожаре, устроенном «мной» и в зале тут же вспыхивает куча шума и обсуждения темы. В какой-то момент наш человек поднимается с места и просит конкретных фактов. На несколько секунд имиджмейкер замирает, а потом снова поднимается с места.

– Конкретных фактов того, что это именно люди Деймона Сальваторе сожгли листовки у нас нет, но доказательств того, что Сальватор причастен к криминалу, у нас предостаточно. – В камере появляется знакомое лицо и я устало провожу рукой по лицу. Уитмор, черт бы тебя побрал!

– З-здравствуйте, – нерешительно и запуганно произносит он, взяв микрофон и обратившись к публике. – Меня зовут Аарон Уитмор и когда-то давно я имел случай познакомится с этим низким и алчным человеком, с Деймоном Салвьаторе, – как-то боязливо начал он, явно представляя, что я сейчас выскочу от куда-нибудь из-за угла, и башку ему, тем самым тесаком, отрублю. – В 2011 году он отобрал методом шантажа и обмана мое предприятие, которое я создал сам, на честной основе. Он угрожал мне и я мог умереть… буквально лишиться головы… – ну вот, я же говорю, тесак он не забыл. – Он отнял у меня не только любимое дело, но еще и Родину… Я был вынужден покинуть страну и вот теперь, я здесь, я приехал только для того, чтобы доказать народу, что это ужасный человек, который должен сидеть за решеткой. Прошу вас, сохраните свою безопасность…

– Еще одна жертва аборта… – с остервенением, сквозь зубы, цежу я и вырубаю запись, поворачиваясь к Джесси и Воулу. – Ну, что скажете?

– Ну… – став каким-то серьезным и совершенно не напуганным Джесии поправил галстук, – у него действительно есть основания для возбуждения дела?

– Вы что, издеваетесь, что ли? – срываюсь я.

– Ну, уже легче, – пожимает плечами Воул.

– Понимаете, мистер Сальватор, если избиратели действительно сочтут вас представителем криминалитета, выборы проиграны… – честно заявил Джесс.

– Вы охренели совсем? – подойдя к столу, я стукнул по нему двумя руками.

– Эм, нет.

– Вы что думаете, – быстро подхожу к стене, на которой висит эта несчастная листовка и тыкаю в нее пальцем, уставившись на этих двух яйцеголовых, – что это на самом деле правда, что это не фотомонтаж? – продолжаю кричать я и подхожу к противоположной стене, которая увешана моими предвыборными плакатами. – Вглядитесь в это лицо, – указываю на свое изображение. – Этот человек строит церкви, у него прекрасный маленький сын, – разгневанно тычу двумя пальцами в глаза на плакате. – Разве эти глаза могут врать? Вглядитесь в эти глаза и вспомните... Какие крутые бабки, я вам плачу!!! – заканчиваю свою тираду я и они оба перепугано глядят на меня. – Думайте, думайте! – немного успокоившись добавил я и поправив волосы, вышел из кабинета.

– Ой вы знаете, он очень занят сейчас… – послышался голос Лены откуда-то снизу, а я продолжаю сидеть за столом в гостиной и неотрывно пялится на экран компьютера, где бегают орки и скелеты. – Да-да, готовится к встрече с избирателями. – продолжает говорить по телефону она и подходит ко мне, в слишком коротком, шелковом халатике. – Мне очень жаль, перезвоните вечером пожалуйста… Угу, спасибо, – она отключает вызов и кладет мой телефон на стол, став передо мной, прямо, перед компьютерным монитором. – Работаешь, Дей? – каверзно спросила она.

– А? – не услышав ее, от того, что у меня наушники на голове переспросил я.

– Не услышал?

– Что? – снова нахмурился я, так и не оторвав глаз от экрана.

– Трудимся…?

– Ага, сейчас, сейчас… – кивнул я и краем глаза, заметил, как она подошла ко мне со спины. – Достали эти орки, блин… кстати, со скелетиками проще драться. Смотри, какое у меня оружие есть, сейчас, секиру возьму… – она сняла с меня наушники и они упали на мои плечи.

– Слушай, может тебе дракона вызвать, а? – ее руки отпустили на мои плечи и отложив наушники на стол, она начала делать мне массаж.

– Сейчас попробуем…

– Ну попробуй.

– Думаешь?

– Дей, все, давай прекращай, – она вдруг резко вырывает у меня из рук мышку и начинает беспорядочно тыкать пальцами по клавиатуре из-за моего плеча.

– Нет, ну Лен, – пытаюсь убрать ее руки, а она начинает заливисто смеяться и продолжать попытки выключить игру, – ну дай доиграть… – продолжаю я, а ее смех все звенит в моих ушах. – Тихо, стой, подожди Лена… – вздохнул я. – Все вызываю дракона! – объявляю я и резко повернувшись, толкаю ее на диван, что стоит позади нас и накидываюсь сверху. Смех ее становится еще громче, а тоненький халат одним движением моей руки отлетает на пол.

В этот один из последних зимних дней, мы приехали из зоопарка и уже заходили в дом, как еще из прихожей со второго этажа, в казалось бы, пустом доме послышались мужские голоса, и мы втроем, я, Лена и Космос, одновременно замерли, а потом вошел Макс и тоже устремил взгляд наверх.

– Дей, – встревоженно шепнула Лена и испуганно посмотрела на меня, прижимая к себе ребенка.

– Макс? – зову я и он без лишних вопросов обходит меня и перезарядив пистолет осторожно поднимается на второй этаж проверяя все вокруг.

– А мне насрать что ты там думаешь, да! – послышался мой собственный голос со второго этажа и я снова замер на месте у начала лестницы. Я не один это слышал, это слышали все и даже Космос уже заподозрил во всем этом что-то неладное.

– Тут чисто, – говорит Макс и я взбегаю по лестнице.

– О, смотри, мальчик сегодня в плащике… – раздается чужой голос и я уставляюсь на работающий телевизор, а на нем какая-то запись. На пленке изображен гараж, в нем моя первая машина, которую мы с ребятами естественно не купили, а заполучили точно так же, как и фирму Аарона еще в одиннадцатом году. На этом видео, Эн как раз меняет те же украденные номера на новые, и я смотрю на все это, и курю. – Номера покрупнее надо взять, – снова говорит закадровый голос.

– Где взяли-то такую машину? – спрашивает второй голос.

– Купили, – с сарказмом отвечает оператор и в этот момент на записи я смеюсь.

– Дей, тут наверху чисто! – проверив чердак, кричит Макс.

У меня тут же звонит телефон и я выключив телевизор, беру трубку.

– Да? – сначала немного отрешенно отвечаю я и направляюсь в сторону кухни.

– Мистер Сальваторе? – раздается голос Мэйсона.

– Ооо, какие люди, как ваше здоровье?

– Да ничего, спасибо.

– Ничего, да?

– А у вас как дела, дорогой Вы наш? Записочку от меня уже получили?

– Да, мы вот тут вот, всей семьей смотрим, наслаждаемся…

– Ммм, всей семьей, ну и как вам?

– Да оператор у вас дерьмо, ни одного крупного плана, ну че вы слабо так, а? – издевательски спрашиваю я, пытаясь убедить самого себя, что все будет хорошо и я найду решение возникшей проблемы.

– Ну ладно, вы пока наслаждайтесь просмотром дальше, а мне уже пора, – он вешает трубку и я напряженно моргаю.

– А… Алло?

– Все чисто, Дей… – подходит ко мне на кухню Макс.

– Макс, позвони Шмидту, – словно в воду опущенный произношу я, смотря перед собой. – Пускай подъезжает, человек пять с собой чтоб были… найди Эна и Майка, пускай едут в офис, я туда чуть позже подъеду, – он молча кивает и уходит.

Возвращаюсь к гостиной и вижу, как Лена садится на диван, снимая с сына верхнюю одежду. Медленно, убирая телефон в карман пальто, подхожу к ним и останавливаюсь, не решаясь сесть рядом. Я обещал Лене, что все будет по-другому, что все кончилось и мы начинаем сначала. Над Максфилдом спецслужбы. У них есть все доказательства на меня, вот хотя бы это видео. Я знал это. Это жалкий шантаж. Как бы я не пытался, они не пропустят меня вперед, они не позволят мне прорваться к власти, как и написано на этой чертовой листовке и в конце концов все будет кончено. Нам может грозить опасность.

– Дей, – тихо позвала Лена и взяла меня за руку. – Что делать будем? – опускаю глаза на ее лицо и улыбаюсь, стараясь скрыть свое внутреннее состояние, но шоколадные глаза жены, дают мне явно понять, что актер я хреновый.

– Да ерунда, все будет нормально, – сажусь рядом с женой и смотрю на сына. – Чего ты маму не раздеваешь? Она тебя раздела, а ты нет. Давай ухаживай, – мальчик тут же начинает за рукава стягивать с Елены шубу и она улыбается, но только для того, чтобы ребенок не спрашивал, почему она такая грустная, собственно как и я.

Я сидел на подоконнике в пальто, в своем кабинете, и напряженно смотрел на стену, увешанную моими плакатами. В руке моей дымилась сигарета, а Эн с Колом смотрели запись, которую я принес из дома.

На телевизоре появилось изображение, Кол со Шмидтом идут по улице. У Кола коробка в руках, а я выхожу, в компании Рика, из стрип-бара и говорю с кем-то по телефону.

– По крупнее возьми, – просит кто-то, оператора и камера тут же приближается, когда Майк со Шмидтом подходят к нам. – А вот это называется черный нал, – Кол открывает коробку, которую все это время нес в руках и показывает мне. На моем лице тут же появляется улыбка от уха до уха и я чуть ли не расцеловываю Рыжего, от восторга. Там были деньги и я это помню, а главное, они это помнят.

– Хорошая коробочка, ну и сколько там, по-твоему? – спрашивает оператор.

– Да зарплата нашего управления за год…

– Как минимум… – Кол резко отключает телевизор и Эн, закурив проходит по комнате.

– Да, мистер Сент-Джон, предчувствия тебя не обманули…

– Ну что скажешь? – повернулся ко мне Кол.

– По мне, надо карабкаться… – пожал плечами я, подняв на него глаза.

– Смысл? – повысил голос Эн, подойдя ко мне. – Они тебя по-любому не пустят! Ты им нужен только в тени! Они, формально, все чистые, а ты получаешься паршивая овца, – жаль, что я это и сам понимаю. – И пусти тебя в политику – все основы пошатнуться…

– Да все это понятно, Эн! – огрызаюсь я, и встав с места, сажусь на диван, продолжая упорно думать, как спасти ситуацию. – Мне все равно, я готов идти до конца… – уже спокойно говорю я и тушу сигарету. – Вопрос действительно серьезный… – поднимаю на них искренние глаз,. – его я решить один не могу, это касается нас всех… Если вы говорите «нет», все, я ухожу. Все останется так, как мы и договорились и мы тихо, мирно спокойно идем дальше, приостановив всю нашу деятельность… либо мы заставим их уважать нас по-любому, – Эн замирает на месте, ведь я знал, что именно его эти слова заденут. – Я все сказал, решайте, ребят. – Кол не долго думая, садится рядом со мной. – Ну, что скажешь, Майклсон?

– Знаешь, – задумчиво произнес он, – сейчас становишься конгрессменом, потом президентом, меня делаешь с министром финансов и я еду в Африку, знакомиться с негритянками. Я согласен!

– У этого все телки на уме… – Эн закатил глаза и сел рядом со мной с другой стороны. – Учись, Дей, человек конкретно знает, чего от жизни хочет.

– А ты чего хочешь?

– Можно я расскажу тебе одну старую сказку?

– Где мои сигареты?

====== 60. Солнце мое ======

Комментарий к 60. Солнце мое Дорогие читатели, скоро эта история подойдет к концу и до ее фееричного финала остается всего несколько глав. По объему они не будут особо большими, но будут значит очень много для развязки.

Тема: Полина Гагарина – Кукушка(Виктор Цой)

POV Елена

Эти дни, что я снова провела у себя дома, то есть в огромном доме с Деймоном, были сказкой. Мне было хорошо и вообще, я ни о чем не переживала. Он постоянно был рядом и мне не хотелось его отпускать, но после истории с этим непонятным диском, на котором слышны голоса Деймона и его друзей, я сразу поняла, что у него проблемы. Кто-то не дает ему пробиться к власти, кто-то хочет, что бы Сальватор остался обычным гангстером и продолжал делать то, что делал все то время, сколько я его знаю, развлекался.

На этих выходных Деймон должен был отправится на публичные дебаты и так как его беспокоила наша с Косом безопасность в то, время пока его нет дома, мы поехали в гости к бабушке.

В вечер прямого эфира, я сидела на диване в гостиной и внимательно изучала дневник по сольфеджо сына, который несмотря на наш скорый переезд обратно в Нью-Йорк, продолжил ходить в музыкальную школу. Делаю глоток пива, что у меня в руках и перелистываю страницу. Двойка.

– Космос? – позвала я. – Кос? – еще раз и он тут же прибежал. – Сядь сюда, – указываю на место возле себя. – Что это такое? – он начинает ежится, зная, что я сейчас буду его ругать, но вдруг поднимает глаза на часы.

– Мам! – громко закричал он. – Мама, время!

– О Господи, – подрываюсь я, откидывая дневник и отставляя бутылку на стол. – что же ты сидишь-то, бабушку зови! – мальчик убегает за бабушкой, а я судорожно пытаюсь найти пульт.

– Бабушка! – кричит Кос и прибегает обратно ко мне.

– Где пульт? – нервно спрашиваю я у сына. – Время, бабуль!!! – наконец нахожу пульт в предвкушении, что вот-вот загорится экран, но этого не происходит.

– Дай! – вырывает у меня из рук пульт сын.

– Да что ты с ним сделал?

– Дай сюда! Батарейки… – у него тоже ничего не получается.

– Иди там включи! – указываю на сам телевизор. – Быстро, быстро! – он нажимает кнопку включения и экран озаряется красками.

– Лена?! – бабушка садиться рядом со мной и указывает на бутылку.

– Ба, да это легкое… – отмахиваюсь я. – Все садись, – усаживаю сына на колени и целую в макушку.

– Добрый вечер, дорогие друзья, – начинает бодрый голос ведущего. – мы начинаем нашу программу, сегодня у нас в гостях кандидаты в на пост в конгресс США от нашего штата, мистер Максфилд – он указывает на совершенно незнакомого мне человека, сидящего справа от него и тут же поворачивается к Деймону, – и мистер Сальваторе.