Текст книги "Финишер (ЛП)"

Автор книги: РуНикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

На следующее утро Зефир увидела в окно палаты высокого худого тринадцатилетнего мальчика в рваной рубашке, который швырял стул, его золотистые глаза покраснели от слез, боль в его теле была такой же, какую она чувствовала в своем в тот момент.

Алессандро Вилланов любил свою мать до такой степени, что медсестрам приходилось давать ему успокоительное, заглушая его болезненные вопли.

И Зефир, даже покинув больницу в тот день, никогда не забывала о нем. Это было только начало их отношений, о которых он не подозревал.

Она ничего не сказала ему об этом, наблюдая за янтарными глазами, такими светлыми, что всегда называла их золотыми. Его прекрасные глаза, поврежденные, из-за чего он частично ослеп, с кожаной повязкой, закрывающим их.

– Тебя это беспокоит? – мягко спросил он, и она поняла, что он говорит о своей повязке на глазах.

Она удивилась вопросу. Был ли он неуверен в себе из-за этого? Может быть, и нет. Может быть, это просто любопытство.

– Вовсе нет, – честно ответила она.

Пока он в порядке, ее это не беспокоило. Но ей стало интересно, когда это случилось, как это произошло и как он оправился от этого.

– Тогда скажи мне, что ты скрываешь.

И чтобы он прогнал ее как сумасшедшую? О нет.

– Всему свое время, – мягко улыбнулась она ему, в ее сердце кипела радость от того, что она снова нашла его. – Просто знай, что я не лгунья. Каждое слово, которое я тебе сказала, правда.

– Я не хороший человек, – сказал он ей. – В моей работе у меня есть враги. Как бы ни было интересно твое предложение, ты не представляешь, в какой мир шагнула бы любая моя жена.

– Я знаю. Ты звезда преступного мира и все такое. У тебя больше недвижимости, чем положено любому мужчине, ты забираешь людей с улиц и нанимаешь их в сомнительные предприятия, вокруг тебя почему-то крутятся секс-работницы.

Он напрягся при перечислении ею фактов.

– Нетрудно докопаться до того, что ты глубоко залез в какие-то темные места, что делает тебя опасным, что делает тебя могущественным, и хотя я могу не знать тонкостей, я все это знаю.

– Тогда тебе следует бежать в другую сторону.

Она осталась сидеть.

Он откинулся в кресле.

– Это… неожиданно. Почему именно я? – спросил он в упор. – Такая девушка, как ты, может выбрать себе в мужья любого. Должна быть другая причина.

– Возможно, мы созданы друг для друга, – подмигнула она. – Возможно, твой поцелуй ошеломил меня.

Неповрежденная сторона его рта дернулась.

– Я давно не был с женщиной, Зефир, – тихо предупредил он ее. – Будь осторожна в том, как ты предлагаешь мне себя. Не зря меня называют зверем.

Он был именно тем, кого она хотела.

– Ты извращённое чудовище. Я извращённая принцесса. Мы просто созданы друг для друга, красавчик.

Он не отреагировал на легкость в ее голосе, просто наблюдал за ней еще некоторое время, и она позволила ему увидеть свою искренность. Позволила ему рассмотреть ее волосы цвета бургунди, ее круглое мягкое лицо, ямочку на щеке при улыбке, серебро в носу и ее довольно скучные светло-карие глаза.

– Хорошо, я в игре.

Вздох облегчения вырвался из нее.

Он вновь постучал пальцами по столу. Зефир более сосредоточенно наблюдала за тыльной стороной его руки: длинный шрам от сустава среднего пальца исчезал под одеждой, черные чернила обвивали линию, словно лианы с шипами, но без цветов. Интересный выбор. Она стала представлять, есть ли у него еще чернила вокруг остальных шрамов. Ей хотелось исследовать каждый их маленький сантиметр.

– Итак, брак на один год, прежде чем мы разойдемся в разные стороны? – спросил он, его глубокий баритон вызвал в ее сознании образы темной кожи и бесконечной дикой природы.

– Да, – ответила она, отогнав на время нахлынувшие мысли.

– Я получу тебя на тот период времени, на который я хочу? Как я хочу?

Ее дыхание сбилось.

– Да.

– В общем, ты хочешь сказать, – наклонился он вперед, – Что я могу прямо сейчас обогнуть стол и раздвинуть твою киску, пока мои люди могут слышать твои крики за пределами этого кабинета?

Зефир почувствовала, как сжались ее бедра. Черт.

– Да.

Его повязка на глазу блеснула в солнечном свете.

– И допустим, я раздену тебя догола прямо здесь и сейчас и прижму к окну, чтобы весь город видел, пока я вдалбливаю тебя в стекло, и ты не станешь возражать?

О, Господи, пощадите, ей становилось жарко.

– Нет, – вздохнула она.

– А если я скажу тебе сделать мне минет под столом, пока один из моих людей будет здесь, ты будешь возражать?

Выражение его лица было дерзким. Он либо пытался отпугнуть ее от безумного предложения, либо думал, что она блефует, и вызывал ее на откровенность.

Зефир молча поднялась и опустила сумку на ковровое покрытие. Она обогнула стол так непринужденно, как только могла, пока он наблюдал за ней золотым взглядом.

Опустившись на колени между его ног, она подняла на него глаза. Он выглядел еще больше, чем был, более грубым, более опасным, как настоящий пиратский владыка былых времен.

– Поговори со своим человеком, – бросила она ему вызов, вызывая его на блеф.

Они смотрели друг на друга в течение долгого, напряженного момента, она была готова и хотела взорвать его мозг, а он пытался понять, почему незнакомая ему девушка пошла на такие радикальные меры, чтобы выйти за него замуж. Он понятия не имел.

Его рука потянулась к пряжке ремня.

Она откинула волосы на одну сторону.

Расстёгивая джинсы, он наблюдал за ней.

Она опустилась на пятки, следя за ним.

Прошло долгое мгновение, оба ждали, когда другой моргнет.

Внезапно он наклонился вперед, взяв ее подбородок между грубыми пальцами. Он держал ее на месте, один уголок его рта растянулся в улыбке, которая должна была быть пугающей, но для нее это стало победой.

– Ты играешь с одноглазым зверем, маленькая радуга. – его хватка на ее подбородке усилилась. – Я кусаюсь.

Она обнажила шею, не сводя с него глаз.

– Я надеялась, что ты это сделаешь, – прошептала она.

– Блядь.

Пространство между их лицами покалывало, воздух был тяжелым от предвкушения, когда она закрыла глаза и ждала, когда он сократит расстояние, его дыхание на ее лице, его запах в ее носу, его прикосновение к ее коже.

Дыхание приблизилось, и ее губы разошлись, тело стало податливым, открытым, нуждающимся в его ласке.

Его пальцы сжались на ее подбородке.

Затем он отпустил ее.

Зефир моргнула, открывая глаза, и первым, что попало в поле ее зрения, была внушительная выпуклость под его расстегнутыми джинсами. У нее потекли слюнки, когда она встретилась с ним взглядом.

– Ты соблазнился? – спросила она задыхающимся шепотом.

Он не ответил, только застегнул пуговицы, заправляя член, и встал. Зефир выдохнула, собираясь с мыслями. Удовлетворенная, но слегка ошарашенная, она обхватила его бедро, намеренно положив руку рядом с его выпуклостью, и поднялась на ноги.

Она поправляла платье, как вдруг его рука оказалась в ее волосах, кулак оттянул ее голову назад, а его рот оказался на расстоянии волоска от ее рта. Это могло бы испугать того, кто не видел костей его зверя, кто не знал бы, с какой нежностью он относится к тому, что любит. Это испугало бы любого, но Зефир оставалась неподвижной, открытой для всего, что он хотел найти в ней.

Его взгляд задержался на ней на мгновение, озадаченный, словно он пытался понять ее, прежде чем прошептал, касаясь губами ее губ.

– Я оставлю на тебе шрам.

– Возможно, я хочу этого, – ответила она, еще больше озадачив его, пройдя все испытания, которые он продолжал ей устраивать.

Отпустив ее, он жестко подошел к двери и открыл ее, явно давая понять, чтобы она оставила его.

– Я подумаю над твоим предложением.

Это лучшее, на что она могла надеяться, откровенно говоря, гораздо лучше, чем она ожидала от этой встречи. Если бы она оказалась на его месте, то отбросила бы эту идиотскую схему в течении пяти секунд. У него определенно гораздо больше терпения.

Она кивнула и взяла сумочку, пока он стоял у двери, ожидая, пока она пройдет. Зная о множестве любопытных глаз, наблюдавших за ними снаружи, она положила руку ему на плечо, поднялась на цыпочки и поцеловала его в уголок губ, прямо в шрам, который тянулся вниз.

– Я подожду, секси.

Подмигнув, она ушла.

Один из мужчин в открытой зоне отдыха кашлянул в свою кружку с кофе, и в ответ на это дверь захлопнулась.

Зефир прошла мимо мужчин к лифту, слегка приободрившись.

Глава 4

Альфа

– Жасмин здесь, босс, – объявил Гектор от двери в свой кабинет, и Альфа кивком разрешил ей войти, откинувшись в кресле.

Жасмин, один из его новых дозорных и один из лучших информаторов, вошла в кабинет с серьезным выражением на привлекательном лице. Он нашел ее два года назад на улице возле одного из своих клубов, без сознания после избиения отцом, который занимался ее продажей, и подбросил в ВЛФ, чтобы она пришла в себя. После этого она обратилась к Альфе, желая работать на него, и он принял ее. Она была уличной умницей, лисицей и не представляла угрозы, и все это делало ее идеальным объектом внимания, куда бы он ни захотел.

– Босс, – сказала она в знак приветствия, усаживаясь в кресло, которое оставила Зефир. – Произошло еще одно убийство.

Черт.

– Кто?

Он не смог сдержать грубость в своем голосе.

– Новая девушка, Мэнди, – тихо сообщила ему Жасмин. – Она начала работать в центре города на прошлой неделе. Я сказала ей, чтобы она связалась с АВ, но она была настороже.

– Есть что-нибудь на нее?

Жасмин колебалась, затем открыла сумку, которую носила с собой, и достала черный конверт.

– Я нашла это на своей машине рядом с местом преступления. Копы уже приехали, и там образовалась толпа, так что я не знаю, кто это оставил.

Альфа взял конверт и положил его на стол, уделяя ей все свое внимание.

– Что говорят на улице?

– Девочки напуганы, – призналась она. – Они все согласны, что это мужчина, учитывая то, как их убивали. Большинство жертв были девушками, которые хотели выбраться. Некоторые из них уже приняли меры, некоторые собирались уволиться. Это удерживает их в профессии из-за страха, хотят они этого или нет.

Он ненавидел это. Ничто не злило его так, как то, что кто-то загоняет девушек туда, где они не хотят быть.

– Нас заваливают просьбами о регистрации.

Это было хорошо для бизнеса и плохо для города, но он не стал об этом говорить.

– Это все, что у меня есть на данный момент. Я проверю на следующей неделе. Надеюсь, до этого времени он не нанесёт удар. Я также получу свежие новости из департамента, может, у копов есть что-то новое, что может нам помочь.

Альфа кивнул ей.

– Скажи мне, если тебе понадобится один из ребят.

– Лучше, если я буду работать одна. Девушки не станут разговаривать со мной, когда на заднем плане будет маячить мужчина.

Он понимал это. Но это не означало, что ему это должно нравиться.

Она начала вставать, но замешкалась.

– Девушка, которая была здесь незадолго до меня, Зефир?

Она знала ее? Он подождал, пока она продолжит, его любопытство разгорелось еще больше. Жасмин не любила болтать. Если дело не касалось работы, она обычно уходила.

Она снова заколебалась.

– Ей нужны деньги?

– Нет, – ответил Альфа, все еще ожидая, когда она перейдет к делу. – Откуда ты ее знаешь?

– Я встретила ее в ВЛФ. Ее сестра работает там, а она волонтер. Она постригла меня, – Жасмин коснулась своих коротких, уложенных волос, скрывавшие половину ее татуировки на лице, сглотнула, эмоции виднелись в ее темных глазах. – Сказала мне, что я могу быть такой, какой захочу. Мой отец никогда не разрешал мне стричься… это помогает с клиентами, он всегда говорил мне. А в тот день она просто… постригла меня. Я впервые почувствовала себя красивой. Чистой. Новой. Она дала мне что-то в тот день, и я в долгу перед ней. Если ей нужны деньги или что-то еще, я бы хотела помочь.

Дерьмо. После стольких лет лицезрения уродства, ничто больше не трогало его по-настоящему. Но слушая о том, как его радуга изменила жизнь этой девушке, возможно, даже не подозревая об этом, и обрела союзника, который будет за нее бороться с таким человеком, как он, он был немного тронут. Альфа сидел, обдумывая все, что Жасмин говорила о девушке, которая, по сути, сделала ему предложение, и ему стало еще любопытнее. Смогла бы она сделать это и с ним? Изменить его жизнь, заставить его почувствовать себя по-новому, заслужить его преданность до такой степени, что он будет заботиться о ней? Смогла бы она? Он был заинтригован, и ничто больше не интриговало его по-настоящему.

Он прокручивал слова Жасмин, размышляя, может ли разговор о ее бессмысленной идее придать ей больше смысла, и наконец заговорил.

– Она хочет выйти за меня замуж.

– Ох. – глаза Жасмин расширились, а губы скривила легкая улыбка. – Без обид, Альфа, но тебе нужна жена.

– Прошу прощения?

Жасмин откинулась назад.

– Если бы это была сказка, ты был бы зверем в башне в одиночестве, со своим посохом и собаками, кусающим всех, кто приближается. Я видела худших людей, и не знала о существовании таких, как ты, пока ты не спас меня. Ты заслуживаешь чего-то хорошего, а не одиночества в своем доме.

Все так думали?

– У меня есть мои ребята, – напомнил он ей.

Так и есть, три огромные немецкие овчарки, которых он воспитывал и дрессировал с того дня, как спас. Они были его верными спутниками. Составляли ему компанию. Он не нуждался в дерьме.

– Они собаки, – правильно заметила она. – И они отличные собаки. Но тебе нужно человеческое общение. А Зефир хороший человек. На твоем месте я бы женился на ней. Просто пища для размышлений.

Альфа никогда не задумывался о том, что Жасмин настроена подобным образом. Впрочем, это не его дело. Пока она оставалась хорошим дозорным и не лезла к нему, она могла делать все, что хотела, в своей личной жизни. Он никогда не смешивал удовольствие ни с одной из девушек, находящихся под его защитой, что также затрудняло поиск дам, готовых переспать с ним. Нормальные девушки, взглянув на него, убегали в другую сторону. Бунтарки хотели прогуляться по дикой стороне и рисковали, из-за чего он чувствовал себя немного опустошенным. Учитывая его прошлое, платить за секс было тем, чего он никогда не делал, а пользоваться услугами работниц, которые приходили к нему с доверием, противоречило его личному кодексу. У него было не так уж много вещей, к которым он относился праведно, но уязвимые девушки и дети были именно такими.

В связи с этим снова возникал вопрос: почему такая девушка, как Зефир, из вроде бы хорошей семьи, совершенно не похожая на его мир, бежит к нему, прыгает на него, целует его, а потом встает на колени, задавая безумный вопрос? Почему она должна быть согласна со всем, что он сказал, что сделает с ней? Она не была поклонницей, она не была бунтаркой. И он сомневался, что она не сможет найти кого-то другого для своей схемы. Так почему он? Что с ней?

Когда Жасмин вышла из кабинета, Альфа подошел к своим окнам, обдумывая ее слова.

Итак, Зефир помогала избитым и подвергшимся насилию девушкам в центре. Он не был уверен, почему, но от этого у него что-то кольнуло в груди. Но он все еще не понимал предложения руки и сердца. Что она могла знать о нем? Ничего.

Она была слегка сумасшедшей, решил он. Но, по крайней мере, она отвлекала его.

Впервые за долгие годы Альфа почувствовал, как наступает затишье. Все стало прежним – преступный мир остался прежним, его империя осталась прежней, его одиночество осталось прежним. Некоторое время назад он понял, что каждый бой, каждый секс, каждый финал превратились в одно и то же старое дерьмо, в котором он жил.

В некоторые дни он не понимал смысла. И в такие дни он скучал по маме. Для других она могла быть секс-работницей с улиц Лос-Фортиса, для Альфы она была просто замечательной матерью, которая слишком рано потеряла слишком многое в жизни. Ее родители погибли, и она заботилась о младшей сестре единственным известным ей способом: выходила на улицы и продавала себя, давая сестре шанс на лучшую жизнь, но монстр вырвал у нее все это.

Лоренцо Марони ворвался, как ураган, в жизнь сестер Виллановых и оставил после себя одни обломки. Он изнасиловал мать, похитил тетю и бросил ее умирать. И хотя в Альфе зародилось семя чудовища, его мать решила не только выносить его до конца, но и вырастить таким, чтобы он не был похож на своего отца.

Он вырос на улицах, в окружении пустоголовых людей, которые когда-то стремились к чему-то, а потом не смогли.

И он построил империю, кулак за кулаком, избегая этого.

Глядя своим ограниченным зрением на обширные джунгли, простирающиеся за городом от его башни до комплекса, который он называл своим домом, Альфа задавался вопросом, в чем смысл всего этого.

А потом в это ворвалась радуга, как всплеск цвета после бесконечной серости, целуя его, словно он не был искалеченным мужчиной, глядя на него с искренним желанием в глазах, словно она ценила все, чем он был. По его опыту, для девушек он был либо прогулкой на дикой стороне, либо страшным монстром из ее кошмаров. Но Зефир, крошечная девушка, прогуливалась по его наполненному тестостероном фойе, словно королева, смотрела на него по-другому, и он не мог понять, почему.

Это озадачило его.

– Ну что, мне стоит достать свой хороший костюм? – Гектор присоединился к нему сбоку, на его лице появилась ухмылка.

– Подслушиваешь. Мило. – Альфа покачал головой, зная, что Гектор подслушивал у двери, как любопытный ублюдок, которым он и являлся.

Гектор и Виктор, такие же братья и сыновья улиц, как и он, были с Альфой столько, сколько он себя помнил. Гектор остался с Альфой, а Виктор ушел в армию, вернувшись после ранения в ногу, более злым и мрачным, чем тот молодой парень, которого Альфа помнил, как защищал. Но Гектор был самым близким другом Альфы, и когда тот попросил его дать Виктору работу в компании, Альфа согласился. Он не был так близок с младшим, но ему было интересно, что сделало его таким непостоянным.

– После того, как она набросилась на тебя той ночью, – сказал Гектор, прерывая ход мыслей, переходя на периферийное зрение его хорошего глаза, что Альфа всегда ценил. – Я никак не мог упустить момент. Поэтому ты не позволил ей отсосать член? Потому что знал, что я подслушаю?

– Ты знаешь почему, – Альфа отвел взгляд и услышал, как Гектор вздохнул.

– Твое безбрачие пропало зря, босс. Это был несчастный случай.

Несчастный случай, когда он сломал девушке бедро, потому что был слишком груб. Ему нравилось, когда его партнерши кричали, но не от такой боли. Хотя он обычно был осторожен из-за своих размеров и знал, что большинству девушек нужно привыкнуть к его члену, его последняя партнерша хотела зверя, и он получил удовольствие от боя. Звук ломающейся кости до сих пор преследовал его, заставляя чувствовать себя чертовым монстром.

Это потрясло его настолько, что заставило соблюдать целибат больше года.

– Кто ее хвост? – спросил он, меняя тему.

– Виктор.

Конечно, Гектор посадил бы самого красивого из их отряда ей на хвост, зная, что это его раззадорит. Он не знал, почему он заявил, что она с ним, когда она разговаривала с Виктором, но он видел ее на камере в течение последних двух недель, она задерживалась, наблюдала, по сути, преследовала здание. Она была любопытным маленьким существом.

– Есть новости о том, почему она была здесь на этой неделе?

– Кроме того, что она преследовала тебя, ты имеешь в виду? – Гектор усмехнулся, его белые зубы засверкали на фоне темной кожи. – Ты, должно быть, очень хорошо ее поцеловал, раз она так скоро делает предложение.

Или у нее скрытый мотив. Нет другого объяснения, почему такая, как она, захотела связать себя узами брака с таким мужчиной, как он. Это не жажда его денег. Нет, если бы это был наемник, она никогда бы не предложила брачный контракт.

Альфа посмотрел на оживленную улицу внизу.

– Есть новости о том, что Рейес участвовал в бою?

Голос Гектора протрезвел.

– Да, ты оказался прав. Он ставит свои деньги на бои. Говорят, он влезет в долги, как только начнется сезон.

Сезон нелегальных боев, когда все и каждый, кто был достаточно важен на своем уровне в преступном мире, ставят свои деньги. Это целая индустрия: парней покупали, тренировали, чтобы они бились до смерти, и только те, кто выживал, становились мужчинами и попадали на настоящую арену, разъезжали по разным местам и бились либо за хозяев, либо за деньги. Альфа наткнулся на эту индустрию случайно, когда пробивался по улицам, пытаясь свести концы с концами после смерти матери. И как только он понял, какое богатство могут принести его кулаки, он занялся этим делом. Бои не имели правил, просто два парня в клетке, оба знали, что только один из них может выйти, и в каждом бою, в котором участвовал Альфа, выходил именно он.

По этой причине его стали называть Финишер.

Он давал им быструю смерть, если они не злили его. И сейчас он был зол, потому что СМИ называли убийцу Фортиса Финишером. Ох, он не подарит этому мяснику быстрой смерти, это уж точно.

– Как дела у Синдиката? – спросил Альфа, вспомнив просьбу своего сводного брата Данте Марони, с которым тот обратился несколько недель назад.

– На удивление тихо.

Фантомная боль разрасталась в его правой глазнице. Даже после стольких лет это иногда заставало его врасплох: ощущение, что глаз то есть, то его нет, ощущение пустоты, которую он не мог объяснить. Альфа стряхнул, зная, что от потирания глаза становится только хуже.

– Там конверт на столе, который Жасмин нашла в своей машине, – сказал он младшему.

Гектор подошел к конверту и, разорвав, вытащил бумагу. С тех пор как он лишился глаза, его другие чувства обострились. Он их тренировал.

– Фу, – простонал Гектор. – Жасмин мне как сестра, чувак. Не хочу читать, что какой-то мудак хочет с ней сделать. Мне нужно выбелить глаза.

Альфа покачал головой, разочарованный. Он надеялся на какое-то вмешательство, что угодно, лишь бы убрать монстра, наводящего ужас на его улицы.

– Копы знают что-нибудь еще? – спросил он, сосредоточившись на солнечном свете, падающем на пышную зелень вдалеке.

– Насколько нам известно, нет.

– Черт.

Это хреновая ситуация. Альфа уже более двух лет знал, что на улицах города орудует серийный убийца, убивающий особо опасных секс-работниц. Никто из его девушек не пострадал, но слухи на улицах распространялись как лесной пожар. Полиции не удавалось собрать все воедино, в основном потому, что у них не было времени и ресурсов, чтобы тратить их на составление профилей жертв. Одного полицейского, который хотел раскрыть дело, в прошлом месяце перевели в другой отдел – коррупция в самом зачатке системы. Это одна из причин, по которой он захватил власть в городе.

– Что-нибудь слышно о сестре Кейна? – спросил Альфа, делая очередной вдох, пытаясь осмыслить все происходящее в его мире. – Разведчики вернулись?

– Пока ничего, – ответил ему Гектор. – Это было так давно, что требуется время для полной отслежки. Большая часть информации либо исчезла, либо намеренно подавлена. Это займет время.

Да, прошло много времени. И если его предположение верны, девушка либо мертва, либо находится в лапах Синдиката. Ради нее и ради Кейна он надеялся, что она в могиле. Выросший так, как он, сын работницы секс-индустрии, живший в полуразрушенном районе красных фонарей города, он видел, что происходит с девушками, которые продают себя сутенерам. В Синдикате все это выглядело как прогулка в парке. Из того, что он знал о них, их разврат намного, намного хуже. Торговля плотью была лишь одним из направлений деятельности организации. Альфа знал, что существует бесчисленное множество других. Они приложили руку ко всему – к человеческим боям, собачьим боям, торговле органами на черном рынке, рабству больных – ко всему, что только можно и нельзя себе представить. И даже зная так много, он понятия не имел, кто они, где действуют и как глубоко простираются их щупальца.

– Думаешь, она жива? – спросил Гектор, снова оказавшись рядом с ним.

Он был эмоциональным ублюдком, и поскольку возглавлял расследование пропавших девушек, Альфа знал, что его друг заинтересован в этом.

– Ради нее, – Альфа подавил желание Гектора. – Надеюсь, что нет.

Его связь с Синдикатом давняя. Знание о том, как его мать рисковала собой ради их выживания, привило ему чувство ответственности в раннем возрасте. Ему было двенадцать, когда он впервые пустил в ход кулаки, нанеся удар сутенеру, избившему его мать. Когда сутенер исчез, он понял, что не может просто сидеть и ничего не делать. Поэтому он начал заниматься боями на улицах за деньги и заработал себе дурную репутацию. Большинство шрамов на его теле были получены в боях, когда он был молод и глуп, потому что на улицах не было правил. И хотя его мать умерла сразу после этого, чувство ответственности за этих людей, его людей, никогда не покидало его.

Вскоре после этого он начал предлагать рабочим в своем районе защиту своего имени, и они просто стали давать ему немного денег, даже не спрашивая или не желая их, поскольку он стал зарабатывать более чем достаточно своими победами. Он был защитником, а не сутенером. Но со временем слух о его стае распространился – стае, где только добровольным секс-работницам разрешалось работать на себя без посторонней помощи, где они могли оставлять себе все, что зарабатывали, и сами стали давать ему долю за его безопасность. Девушки приходили в поисках защиты от клиентов, а парни с желанием работать. Альфа давал им и то, и другое. Теперь у него в стране было более тысячи секс-работников, работавших под его именем на своих условиях, совершенно добровольно, и сотни мужчин защищали их.

И Синдикату это совсем не нравилось. Он был занозой в их боку просто тем, что существовал и делал для своих людей все, что мог. Они пытались заставить его работать на них, но Альфа, будучи тем, кем он был, показал им средний палец. И они не могли тронуть его, ни с империей, которую он построил, ни с властью, которую он теперь имел в их грязном мире. Это была грязная и темная часть преступного мира, и он удивлялся, что ему вообще пришла в голову мысль привлечь к этому кого-то вроде Зефир. Одиночество довлело над ним, не более того.

Возможно, ему нужен хороший трах. Прошло уже больше года с тех пор, как он был с кем-то, и, быть может, он просто должен снова намочить погрузить свой член, как он любил.

Единственный раз в недавнем прошлом его посещала мысль о свидании с кем-то, когда он увидел Амару в городе. Учитывая ее красоту и силу, невозможно было не увлечься всем этим. Но она принадлежала его брату, и они собирались пожениться на следующей неделе. Он получил приглашение, но все еще не знал, поедет ли, особенно с учетом того, что в его городе все идет наперекосяк.

Он почувствовал, как в кабинет вошел Виктор, самый молодой из троих, самый симпатичный и, как правило, самый сердитый.

– Она расспрашивала меня о тебе, – сообщил Виктор, его лицо было более спокойным, чем он видел за последнее время.

Альфа повернулся лицом к мужчине, которого он видел растущим вместе с ними.

– О чем она спрашивала?

Лицо красавчика нахмурилось.

– Странное дерьмо. Твой любимый цвет, еда, размер обуви.

Гектор рассмеялся, глядя на брата.

– Ты знаешь, что говорят о размере обуви мужчины. Может, ей было любопытно, раз ты его не показал.

Виктор закатил глаза на ехидство брата.

– Она также попросила у меня твой номер телефона.

Альфа вздохнул.

– Ты дал ей его?

– Она была… настойчивой, – сухо ответил Виктор.

Его переполняло веселье, как он и ожидал за то короткое время, которое он провел с ней. Он не знал, что это было, возможно, ее маленький рост, возможно, ее свирепость, возможно, ее полное пренебрежение к предсказуемости. Но она развеяла тоску, и это была главная причина, по которой Альфа находился в растерянности, что делать с ее предложением – принять и посмотреть, к чему это приведет, или отказаться и позволить жизни идти своим чередом. Для нее второй вариант был гораздо безопаснее. Но ему не нравилось, как Виктор выглядел расслабленным после проведенного с ней времени, и ему определенно не нравилось, что она рассматривала его как вариант.

Он был эгоистичным ублюдком.

– Так ты скажешь ей «да»? – задал Гектор вопрос, гудевший у него в голове.

Черт его знает.

Глава 5

Зефир

Она сообщила родителям о своем разрыве с Алеком, когда это произошло во время их визита на поздний завтрак. Ее мама не поверила в это спустя несколько недель несмотря на то, что Зефир сказала им, что встречается с другим. Мама считала, что это любовная размолвка, а не чистый разрыв.

Пока Зефир замешивала тесто для особого десерта в родительском доме, она размышляла, как сообщить новость о свадьбе. Прошла уже неделя с тех пор, как она опустилась на колени со своим предложением, а ответа от него все еще не последовало.

Ее отец сидел за чтением финансового раздела в газете, его очки в золотой оправе висели на кончике носа. Ее мать болтала с подругами, набирая текст на телефоне, ее кофе стоял нетронутым на столе перед ней. Зен сидела на кухонной стойке рядом с Зефир, покачивая ногами, пока она взбивала тесто в тарелке. Это похоже на любой другой поздний завтрак.

А ее день рождения был через два дня.

Она глубоко вздохнула, ударяя руками по тесту.

– Я выхожу замуж в свой день рождения, – объявила она, стоя спиной к столу.

– Алек сделал предложение? – спросила мать, ее голос был взволнованным от ликования.

– Мы не вместе, мама, – напомнила она. – Я влюблена в другого.

Хотя он об этом не знал.

За неделю она отправила ему два сообщения, но он не ответил и не перезвонил. Хотя ее предложение было нетрадиционным, она была почти уверена, что он согласится. Она достаточно красива, она заставляла его улыбаться, и она потрясла бы его мир в постели. Что еще нужно мужчине? Уф. Она также давно любила его, но он об этом не знал, так что она не держала на него зла.

– Что ты имеешь в виду? – Эсмеральда де ла Вега положила руку на стол. – Он собирался сделать тебе предложение!

Зефир вздохнула. Она любила свою маму, действительно любила, но у ее матери были свои недостатки. Один из – забота о том, что говорят люди, в чем она не могла ее полностью винить, потому что люди могли быть неприятны в высказываниях. И она знала, что ее мама хотела только хорошей жизни со всеми удобствами для своих дочерей, поэтому иногда ее могли колебать материальные вещи.

– Он изменил мне, мама, – в сотый раз напомнила ей Зефир. – И даже если бы не изменил, я бы ушла от него. Я люблю другого.

Голос ее матери вспыхнул.

– Он с нежностью заботился о тебе!

– Когда он не пытался сказать ей, чтобы она не ела, – пробормотала Зен сбоку, прикрывая ее, как всегда.

Ее мать отмахнулась.

– Это часть отношений. Я говорю твоему отцу не есть что-то, потому что это вредно для его здоровья. Алек просто присматривал за тобой.