Текст книги "Финишер (ЛП)"
Автор книги: РуНикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Но ему не нравилась эта теснота. Она не была замужем за ним ни одного дня, а у него уже начались проблемы с сердцем. Он должен сделать шаг назад. Сосредоточиться на поиске ее мотива, выяснить, откуда она знала и что знала о его детстве. Вот и все.
Он выпрямился, когда вышла ее молодая темноволосая сестра с милой улыбкой на красивом лице. Вчера в здании суда она была слишком занята, стараясь не пялиться на него. Между этим и попытками не отвлекаться на Гектора, она была слишком застенчива или слишком озабочена, чтобы как следует поговорить с ним. Но она молода, поэтому он сделал ей поблажку. На этот раз, по крайней мере, она протянула ему руку.
– Привет, Альфа. Рада видеть тебя здесь.
Он осторожно пожал ей руку.
– Я тоже. Слышал, ты работаешь в ВЛФ.
– Да. – девушка отдернула руку. – Мне нравится там работать. И я не могу выразить тебе свою благодарность за все, что ты делаешь для организации. Девушки ценят это.
Он основал эту организацию вскоре после того, как лишился глаза. Это было сделано в честь его матери и бесчисленных девушек, с которыми он сталкивался по роду своей деятельности, девушек, которые хотели найти выход из-под гнета системы и которым некуда было идти. Именно для таких людей – девушек, детей и мужчин – он создал организацию «Выжившие Лом-Фортиса», чтобы в миллионном городе у них было безопасное убежище, когда они в нем будут нуждаться. И даже спустя столько лет его возмущало, что число людей, ищущих убежища, не уменьшается.
Младшая сестра Зефир была хорошей.
– Я ценю твою помощь, – честно сказал он ей.
– Ох, Зи тоже работает волонтером по выходным. – Зенит лукаво посмотрела на сестру. – Она делает девушкам макияж, все, что они захотят.
Альфа уже знал это.
– И это им помогает?
– Очень.
Интересно.
– Добро пожаловать. Присаживайся, пожалуйста, – сказала взрослая женщина, наблюдавшая за ним, очевидно, его теща, выходя с подносом напитков со льдом и указывая на железную зону отдыха сбоку от большого крыльца, за которой следовал худощавый мужчина с усами, очевидно, отец девочек.
Значит, его не пригласили. Он все понял.
Почтительно кивнув им, он сел на слишком маленький стул и стал наблюдать, как ее мать ставит поднос на стол. Зенит заняла место с одной стороны, ее мать с другой, а отец сел напротив. Зефир положила свою очень аппетитную попку на подлокотник его стула и обхватила его плечо, явно представляя их единым фронтом. Он оценил это.
Представления были сделаны, и после неловкого молчания в течение нескольких секунд ее отец наконец заговорил.
– Ты понимаешь, почему это немного смущает нас.
– Конечно.
Да, он понимал. Хотя, если бы он был на месте своего тестя, парень оказался бы в шести метрах под землей, прежде чем смог бы произнести хоть слово.
– Однажды Зефир встречалась с кое-кем, а потом заявляет нам, что влюблена в тебя и вышла за тебя замуж в здании суда, – мужчина поднял стакан, и Альфа из вежливости последовал за ним. – Это из-за завещания ее бабушки?
Альфа оценил прямой вопрос мужчины. Но Зефир сказала ему, что ее родители не должны знать, что она выходит за него замуж из-за этого. Он покачал головой.
– Нет. Ваша дочь… она как лучик солнца в моей очень мрачной жизни.
Что за хрень только что вылетела из его рта?
Он услышал, как Зефир резко вдохнула, ее пальцы крепко сжали его плечо. Он должен был сказать ей позже, чтобы она не принимала это близко к сердцу. Он ничего такого не имел в виду.
Наконец ее мать наклонилась вперед, красивая женщина с седыми волосами, и Альфа на мгновение задумался, были бы у его матери седые волосы, если бы она была жива.
– Как ты познакомился с моей дочерью?
Вопрос прервал его мысли.
Зефир ответила с его стороны.
– Я же говорила тебе, что мы познакомились в ВЛФ, мама. Я была там с Зен, он был там, и мы просто… столкнулись.
Это был удивительно реалистичный сценарий. Он посмотрел на младшую сестру и увидел, что она кивает, прикрывая сестру, и это принесло ей еще одно очко в его книгу.
– А как вы встретились в первый раз? – настойчиво спросила ее мать.
В первый раз? Что именно она рассказала своим родителям?
– Я пошла на вечеринку с друзьями. Они меня бросили, и Альфа проводил меня до дома.
Его маленькая радуга была неплохим рассказчиком. Ему было наполовину интересно слушать ее рассказ о вымышленных событиях, наполовину он изнывал от любопытства, гадая, о чем же она ему лжет.
– А твоя семья, Альфа? – спросила его мама.
– Мама, – укорила Зефир.
– У меня есть сводный брат. – он сделал глоток ледяного напитка. Слишком фруктовый. – Он завтра женится, так что мы будем присутствовать на его свадьбе. Кроме него, никого.
Он понял, откуда у Зефир это сострадание, ведь ее мать наконец-то немного смягчилась.
– Да, Зефир рассказала нам. Мне очень жаль это слышать.
Стряхнув с себя спокойное настроение, Зефир хлопнула в ладоши.
– А нам пора. – спрыгнув, она поспешила внутрь, чтобы, вероятно, взять свою сумку, и все встали.
– Не знаю, сказала ли она вам, – начал Альфа, желая прояснить для них кое-что. – Но она переедет ко мне, как только мы вернемся. Вы можете навещать ее в любое время. Мы можем спланировать соответствующую церемонию позже.
Губы ее матери сжались.
– Да, она сказала нам. Она уже все упаковала в своей квартире. Просто все это… очень неожиданно и очень подозрительно. Я спросила ее, не беременна ли она, не спешит ли она из-за этого, но она сказала, что нет. Просто ответила, что вышла замуж за свою любовь и все. Она была с Алеком Рейесом два года и ни разу не заговорила о браке, так что нам очень трудно это понять.
Чертов азартный Рейес. Может, он и провел с ней два года, но будь он проклят, если попытается сделать что-то еще раз. Альфа не делится, и на время совместной жизни она его, даже если он не планировал ее трахать. Как тяжело устоять перед этой маленькой лисицей?
Судя по реакции ее матери, новость об их браке, вероятно, не прошла даром.
И это снова заставило его задуматься: зачем рисковать ссорой с ее семьей ради него?
Что, черт возьми, она задумала?
Глава 8
Зефир
Однажды Зефир отправилась в школьную поездку из Лос-Фортиса на сто миль южнее, и это была самая авантюрная поездка в ее жизни. Кроме этого, она ездила только в гости к тетям, которые жили в часе езды. Она никогда не выезжала за пределы страны, тем более континента, и никогда не летала на самолете, тем более на таком.
Виктор и Диас, еще один человек, с которым ее познакомили, менее сексуальный, но более обаятельный, сидели на заднем сиденье частного самолета в качестве охраны. Гектор остался, очевидно, будучи вторым лицом Альфы, дабы держать все под контролем в течение двух дней, пока они будут отсутствовать.
Она оглядела интерьер частного самолета, куда ее провели и пристегнули ремнями, роскошные бежевые сиденья, сверкающий деревянный стол и аккуратные стены, и впервые в жизни она поняла, что у нее все получилось. От мальчика, которого она впервые увидела в рваной одежде, до мужчины, который теперь носил дорогую кожаную куртку и владел частным самолетом, он выкарабкался, и хотя она не могла сказать ему об этом, она чувствовала, как внутри нее бурлит что-то похожее на гордость. И господи, как бы ей хотелось, чтобы Адриана – добрая, умирающая женщина, подружившаяся с маленькой испуганной девочкой в незнакомом месте, давая ей утешение, – увидела бы сейчас своего сына. Она бы гордилась им.
Зефир отвернулась к окну и быстро моргнула, пытаясь унять жжение в глазах и в носу. Он и так подозревал ее мотивы, и ей не нужно было давать ему еще больше поводов считать ее сумасшедшей и плакать по пустякам.
Стройная блондинка с очень красивыми волосами протянула им воду.
– Хотите чего-нибудь еще?
Зефир поблагодарила ее.
– Небольшой вопрос, это ваш натуральный цвет волос?
Блондинка удивленно моргнула.
– Да.
Черт.
– Прекрасный оттенок. Вам идет.
Стюардесса одарила ее удивленной улыбкой и ушла, а она повернулась и увидела, что мужчина напротив нее смотрит на нее, словно пытается разгадать.
– Что? – спросила она, слегка осознавая, как он анализирует ее.
Некоторое время он молчал, просто изучая ее, и Зефир попыталась расслабиться, гадая, что происходит у него в голове.
– Давай проясним некоторые вещи, между нами, – сказал он в качестве преамбулы, и Зефир напряглась. – Фонд твоей бабушки может быть оправданием, которое ты даешь мне, а бурный роман оправданием, которое ты даешь своей семье, но я знаю, что у тебя имеется другой мотив выйти за меня замуж. Единственная причина, по которой ты сейчас моя жена это то, что я заинтригован. Не знаю, что ты задумала, но я это выясню, так что не думай, что я хоть на секунду одурачен.
Боже, она надеялась, что он догадался, но, если он не вспомнил ее, проведя с ней столько времени, она сомневалась, что вспомнит. Но она не стала говорить ему об этом. Зная, каким циничным он был, она бы не смогла этого сказать. Возможно, отсутствие памяти как-то связано с травмой глаза. Возможно, его мозг заблокировал некоторые вещи с целью защиты. Она видела подобное в фильмах, но это было вполне правдоподобно, и пока она не поговорит с кем-то, кто знал о травме, она не собиралась ничего рассказать и рисковать повторному травмированию.
Нет, она должна заставить его полюбить ее заново, этого нового его с этой новой ею. Это может случиться.
– И я не знаю, откуда у тебя информация обо мне, – продолжал он, его голос был грубым и глубоким, напоминая ей о дикой природе. – Но я выясню и это. Надеюсь, что в итоге это окажется лишь реликвия твоей бабушки, потому что альтернатива тебе не понравится. – он был довольно горяч, угрожая ей, хотя она сомневалась, что он оценит, если она скажет ему это в лицо в данный момент. – Теперь мне просто нужно выяснить, чертовски ли ты лжива или нет.
Зефир сделала глоток воды.
– Я открытая книга.
Альфа подражал ее движениям и пил свою воду, движение мышц его шеи было очень сексуальным. Боже, с годами он становился все сексуальнее, и ей не было стыдно признаться, что она хочет его в постели, вне постели, у стены, любым способом.
– На всякий случай, если ты не лгунья, – он поставил свой стакан на стол между ними, его рука усилила хрупкость стакана, – Считай простым предупреждением не ожидать ничего романтического от этих отношений. Мое любопытство к тебе не равно романтическому интересу. Если ты ожидаешь чего-то в этом роде, ты будешь разочарованы. Я не люблю.
Лжец. Он любил, просто не хотел этого. Но она знала, что у него есть щиты, а у этого Альфы явно была тонна проблем с доверием, поэтому она не отнеслась к его предупреждению легкомысленно. Ей придется пробираться через эти воды с багажом его прошлого и надеяться, что они смогут выбраться на берег.
– Очень жаль, – легкомысленно пожала она плечами. – Я склонна привязываться к своим любовникам.
– Я не твой любовник, – напомнил он ей. Она улыбнулась. – Я также не буду твоим любовником. – его челюсть дрогнула. – Похоть оставляет меня пустым сейчас. В любом случае, в долгосрочной перспективе это лучше.
– Значит, я буду… твоей соседкой по комнате? – она рассмеялась.
Он постучал пальцами по столику между ними. Ему нравилось постукивать. Боже, в ее мозгу полный бардак.
– У тебя может быть своя комната. – постукивание, постукивание, постукивание. – На время брака давай просто будем общаться друг с другом. Я нахожу тебя достаточно интересной. Мы можем быть сердечными, но лучше не усложнять ситуацию, добавляя в нее что-то сексуальное.
– У нас есть химия, – заметила она.
– Жалостливый поцелуй не в счет.
Жалостливый поцелуй, ее задница. Он был увлечен этим так же, как и она.
– Это горячая химия, – наклонилась она вперед.
Он пожал плечами.
– У меня была химия с моей будущей невесткой. Но это не значит, что я действовал в соответствии с этим.
Оу вау. Зефир моргнула и обдумала тот факт, что ей предстоит встретиться с кем-то, с кем он уже думал быть вместе.
– Химия обманывает, Зефир, – продолжил он, бросив бомбу.
– Тогда что говорит правду? – она наклонила голову в сторону, интересуясь ходом его мыслей.
– Сердце, – сказал он, и в его голосе не было ни капли страдания.
– И что говорит твоё?
Неповрежденная сторона его губ приподнялась.
– Ничего. Ублюдок молчит уже много лет. Это мертвый, покрытый шрамами кусок бесполезной мышцы.
Боже, это причиняло ей боль. Ей было больно от того, что он построил себе башню с такими высокими стенами, что они стали непробиваемыми.
Ты надежда, солнышко. Надежда на лучшую жизнь.
Мальчик, сказавший ей это, явно жил на башне, недосягаемый. Но если понадобится, она преодолеет стены, доберется до вершины и спасет своего возлюбленного. Она даст ему надежду, если это будет последнее, что она сделает.
Его план держаться от нее подальше не сработает, но она держала это в себе. Она будет искушать и соблазнять его, пока он не сдастся. Нет ничего более сильного, чем девушка на задании. Говорить ему о том, что ее планы включают в себя несколько крепких шлепков по коже, наверное, пока не стоит.
Она подняла перед ним стакан с водой.
– За химию, которая лжет.
Он поднял свой.
– И за сердца, которые умирают.
О боже, он даже не представлял, какую реанимацию она для него запланировала.
Они летели молча, но дружно. Зефир достала свою электронную книгу и притворилась, что увлечена романом, скрытно наблюдая за ним, а он просто смотрел в окно, погрузившись в раздумья. Стюардесса снова пришла с бутербродами, и Зефир отложила читалку, радуясь предлогу снова завязать с ним разговор.
– Я думала, ты работаешь на своем ноутбуке или еще где-нибудь, такой повелитель вселенной, как ты, – поддразнила она, разворачивая свой бутерброд.
– Я не умею читать, – просто ответил он ей.
Зефир сделала паузу, совершенно ошеломленная. Она не ожидала такого ответа.
Должно быть, удивление отразилось на ее лице, потому что он пояснил.
– Я рос без денег. Моя мама отправила меня в школу, но я бросил ее после ее смерти.
– Мне жаль. – она протянула руку и мягко сжала ее, удивив его. – К тому времени ты, должно быть, научился читать.
– Да, но, когда это случилось, – он указал на свою повязку на глазу. – Читать мелкий шрифт стало трудно. А через некоторое время забросил. – он, казалось, встряхнулся, с любопытством наблюдая за ней своим единственным глазом. – Обычно я не говорю об этом.
Маленькая частичка ее сердца растаяла.
– Твой секрет в безопасности со мной.
Она слабо улыбнулась и посмотрела, как он отводит взгляд, явно чувствуя себя неловко из-за того, что поделился столь многим. Она оставила его, заметив, как он медленно снимает обертку с бутерброда в основном левой рукой, и задумалась о том, каких бытовых мелочей, которые большинство людей воспринимают как должное, ему приходится добиваться упорным трудом. Все ли в его доме оборудовано звуковым контролем? Повлияла ли травма не только на зрение и память? На его слух? На его чувство равновесия? Она видела, как он сражается и двигается, но было ли это естественным или он тренировал себя?
Тогда ей пришла в голову одна мысль.
– Так вот почему ты не отвечал на мои сообщения?
Он поднял голову, отложив бутерброд.
– Я не люблю телефоны. И никому не пишу. Люди, у которых есть мой номер, это деловые контакты. Они просто звонят.
А она-то думала, что он ее бросил. Ей нужно быть более внимательной к его новому телу и к тому, как оно на него влияет.
– Значит, теперь я могу просто звонить тебе?
Он хмыкнул, сосредоточившись на своем бутерброде.
– Ты сохранишь мой контакт как женушка?
Взгляд, который она получила, испепелил бы плоть менее смертного.
Усмехнувшись, она откусила бутерброд с курицей, сыр таял во рту, и она застонала, но остановилась, заметив, что он смотрит на нее. Неуверенность в себе давала о себе знать, особенно когда она ела с людьми. Привыкшая к тому, что люди придираются к ней по поводу того, что она ест, она наполовину ожидала, что он станет делать то же самое, наполовину ожидала, что он скажет: «Это много сыра» или «Ты должна съесть только два кусочка».
Он посмотрел на ее рот, просто взял свой собственный бутерброд, откусил и кивнул.
– Хм.
И на этом все закончилось.
Зефир секунду сидела, глядя на хлеб и обдумывая то, что только что произошло.
На самом деле ничего не произошло, но что-то случилось.
Родившись в семье высоких женщин с идеальной фигурой, которые не набирали ни килограмма, что бы они ни вводили в свой организм, Зефир всегда намеренно дразнили за невысокий рост и полненькую фигуру – мама, тети, кузины, все. Зен, хотя и была удочерена, больше соответствовала генетике их семьи, чем она.
Когда ей было девятнадцать лет, из-за гормонального дисбаланса она стремительно набрала вес. Следующие несколько лет она провела на лекарствах, снижая гормоны и вес, и в итоге стала чертовски пышной, чему только поспособствовал ее невысокий рост. Она усердно занималась пилатесом, ее тело было гибким и сильным, и теперь, несмотря на то, что она была самой здоровой из всех, окружающие почему-то всегда говорили ей из самых лучших побуждений, что ей нужно сбросить еще несколько килограммов. Она будет выглядеть «намного красивее». Она и так была чертовски красивой. У нее было собственное чувство стиля, она принимала витамины и заботилась о своем теле. Но это был первый раз, когда кто-то, кроме Зен, ел с ней и не отметил этого.
Возможно, потому что его собственное тело было несовершенным по меркам других. Возможно, потому что он был человеком, который не замечал и не задумывался об этом.
Что бы там ни было, он просто сделал это.
И потом, он ожидал, что у нее не возникнет никаких романтических мыслей. А она уже пропала.
Она откусила еще кусочек вкусного бутерброда, наслаждаясь тишиной, пока они оба ели, молча влюбляясь в нового человека, которого хватало на них обоих, пока он не мог наверстать упущенное.
Глава 9
Зефир
Сводный брат Альфы был очень сексуальным.
Она не знала, чего ожидала, но обходительный, потрясающий, идеально сложенный мужчина, встречающий их в аэропорту, оказался не тем. К тому же он был просто очарователен. Он взглянул на нее, спросив у Альфы:
– Кто это великолепное создание в твоей руке?
И быстро поцеловал ее в щеку в знак приветствия. Если бы она еще не была влюблена в ворчливого гиганта рядом с ней, она бы упала в обморок.
– Где твоя невеста? – спросил Альфа после того, как представил ее, держась от нее на расстоянии.
Он отступил после того, как открылся во время полета, отошел на шаг назад, настолько далеко, что она почувствовала, как холод просачивается в промежуток между ними, из-за его идиотского стремления сохранить платонические отношения или из-за его уязвимости в самолете, она не знала. И, находясь в новой обстановке, она еще не знала, как закрыть эту брешь.
Данте усмехнулся.
– Позволяет Темпест побыть с бабушкой и украдкой вздремнуть. Не то чтобы она в этом нуждалась, но материнство ее утомляет.
Зефир посмотрела на мужчину. Ее удивила открытость его привязанности к будущей жене. Мужчины, с которыми ей приходилось сталкиваться, редко носили свою любовь с такой гордостью, как он, и при этом умудрялись демонстрировать самоуверенность и наглость, что было довольно сексуально. Черт, девушка была счастливицей. Он интересная личность.
Он проводил их к большому черному Range Rover, немного отличавшемуся от автомобиля Альфы, и открыл для Зефир дверь сзади. Ох, тоже джентльмен.
Улыбаясь, она поблагодарила его и забралась, радуясь, что надела леггинсы, а не юбку. Ее удивило, что муж не просто подхватил ее на руки и усадил, как он привык делать в их городе. Он определенно серьезно относился к платоническим отношениям, держа дистанцию.
Она устроилась поудобнее, как и оба мужчины, и Данте плавно выехал из аэропорта, за ними с охраной пристроилась еще одна темная машина. Она не удивилась. Только из поиска в Интернете она узнала, что Данте Марони был довольно крупной фигурой в мире мафии, недавно возглавив ее после смерти отца. Единственное, что ее интересовало, это как они с Альфой познакомились, и в чем именно Альфа замешан. Это не могла быть мафия, потому что Лос-Фортис никогда не являлся центром мафии. Она знала, что он чем-то занимается в сфере безопасности, но не знала, чем именно. Рано или поздно, она узнает, и надеялась, что это не то, с чем она не сможет жить, потому что есть некоторые границы, которые нельзя переступать. Зная, кем он был раньше, Альфа всегда был защитником. Она не могла представить себе мир, в котором он мог бы переступить эти бесчеловечные границы.
Всему свое время.
Тенебра значительно отличалась от Лос-Фортиса. Климат здесь был скорее умеренным, чем тропическим, холмы вдали были более темного зеленого оттенка, чем джунгли вокруг ее города, а темные облака можно было увидеть только во время сильных дождей.
Она опустила окно, наслаждаясь прохладным сухим ветром, обдувавшим ее лицо, а глаза рассматривали все вокруг.
– Спасибо, что приехали, – нарушил тишину Данте через некоторое время. – Это многое значит.
Альфа хрюкнул. Хрюкнул.
Зефир молча наблюдала за ним со спины, пытаясь понять, почему он был более сдержан со своей кровью. Он был более отстраненным, более жестким, чем во время полета, и она не знала, было ли это из-за нее или из-за Данте. То, что Альфа присутствовал на свадьбе, заставило ее предположить, что он находился в хороших отношениях со своим сводным братом. Но так ли это на самом деле?
– Так, когда вы поженились?
Данте продолжил, казалось, не обеспокоенный тишиной, с такой легкостью, что сразу понравился ей.
– В понедельник, – ответил ее муж. – В здании суда.
Данте посмотрел на нее в зеркало заднего вида.
– Ты беременна?
Зефир нравилось, что все автоматически предполагали, что она залетела из-за скоротечной свадьбы. Она покачала головой.
– Нет, мы даже не…
– Это всего лишь на шесть месяцев, – перебил ее Альфа, довольно грубо. – Это не реальный брак.
Ой.
Она знала, что именно об этом они говорили, но произнесение этого вслух сделало все это таким… клиническим. Редуктивным. Меньшим. Словно тех маленьких моментов, которые у них были, никогда не было.
Данте был достаточно учтив, чтобы не комментировать, просто перевел разговор на Зефир, задавая ей вопросы о семье, работе, обычные общие разговоры, которые она ценила больше, чем могла сказать.
Она посмотрела на кольцо на своем пальце, красивое, не похожее ни на одно из виденных ею, кольцо из платины, украшенное крошечными рубинами, аметистами, сапфирами и изумрудами, красочными и уникальными.
Когда-нибудь, когда у меня будут деньги, я куплю тебе самое красивое кольцо, солнышко.
Зефир почувствовала, что ее нос горит, и перевела взгляд вдаль, вспоминая шепотом данное обещание в последнюю ночь, когда она видела его перед тем, как он исчез из ее жизни. Кольцо было для нее дороже, чем он мог предположить. Она не ожидала, что он подарит ей такое кольцо, была полностью готова купить его себе, но он подарил, и оно было идеальным, и Зефир спрятала тот момент, когда он надел его ей на палец, в уголке своего сердца, прижимая его к себе, как пламя на трепетном ветру, сохраняя его живым, теплым и любимым, чтобы вернуться к нему, если ей не удастся заставить его полюбить снова.
Иногда это пугало ее – грандиозность задачи, которую она взяла на себя. Она не знала, через что он прошел за годы, прошедшие между тем временем и сейчас. Она не знала, какие травмы он пережил, не знала, что его спровоцировало, не знала, можно ли вообще разрушить стены, которые он возвел вокруг своего сердца. Она искупалась бы в синяках и крови, если бы это было возможно, дошла бы до угла, где он отдыхал, и прильнула бы к нему, если бы он позволил ей. Но она не должна торопиться. Он испугался бы и убежал в другую сторону, если бы понял, чего она хочет – его.
Мужчины говорили о чем-то, связанном с работой, используя кодовые слова, потому что она ничего не понимала. Через тридцать минут они выехали из города и двинулись вверх по зеленому холму к большому особняку, который она могла видеть. Высокие ворота, за которыми стояли охранники, почтительно кивавшие Данте, открылись, и внутри показался другой мир. Огромный особняк, несколько зданий по другую сторону, полностью зеленый холм, огороженный стеной, был похож на съемочную площадку. Весь ее район мог бы легко поместиться на этой территории. Люди суетились, украшая площадку, кто-то нес стулья, кто-то коробки, а кто-то оружие.
Зефир никогда не видела столько оружия в реальной жизни. Она видела один в куртке Виктора, когда допрашивала его, но на этом все.
Подъездная дорожка подошла к концу, и Данте остановил машину прямо у двойных дверей особняка. Зефир выскочила, не дожидаясь, пока кто-нибудь откроет ей дверь, и стала рассматривать все вокруг.
Ого.
К ним подбежал кто-то из персонала, и Данте велел ему отнести их багаж в гостевое крыло. У них было крыло для гостей. Претенциозное дерьмо.
Взрослая женщина с седеющими волосами вышла с крошечным свертком, завернутым в зеленое одеяльце, на руках, и Зефир с благоговением наблюдала, как Данте забрал ребенка у женщины, прижал ее к своей широкой груди, не обращая внимания на слюни, которые попали на его костюм, и ворковал с ней.
– Ты ведь соскучилась по папочке, правда, принцесса?
Затем вышел самый пушистый кот, которого она когда-либо видела, и стал тереться о ноги Данте, испачкав мехом его брюки.
Яичники Зефиры растаяли. Что такого в большом мужчине с детьми и котами? Это, как кошачья мята, каламбур.
Данте наконец повернулся к гостям, его улыбка была огромной.
– Альфа, Зефир, хочу представить вам мою принцессу, Темпест. Темпест, это твои дядя и тетя.
Тетя.
Она была тетей этой маленькой малышки. Черт, она никогда раньше не была тетей.
Она посмотрела на Альфу и увидела, что его это тоже задело. Мертвое сердце, вот это да.
Зная то, что она знала о его семье, она не могла представить, как на него действует роль дяди. Тихо взяв его большую руку в свою, она сжала ее, и хотя он не сжал ее в ответ, но и не отпустил.
– Боже мой, она просто восхитительна!
Зефир шагнула вперёд, поскольку Альфа, казалось, застыл на месте, и коснулась мягкой щечки Темпест.
Малышка зевнула, ее глаза, похожие на изумруды, широко раскрылись, а ротик открылся в мокрой, жевательной улыбке при виде отца. Она издавала счастливые детские звуки и похлопала в ладоши, пока ее глаза не перешли на более крупного и страшного на вид мужчину.
Зефир взяла руку Альфы, которую она держала, и подняла ее вверх, чтобы его пальцы коснулись мягкой кожи Темпест, молясь, чтобы малышка не заплакала.
Она не заплакала. Малышка Темпест Марони булькала и пускала слюни, одаривая Альфу все той же жевательной улыбкой, и она видела, как ее муж обхватил ее мизинчик.
О да, на него это подействовало. Он даже не пытался скрыть это на своем лице.
– Вы приехали, – хриплый тон удивления заставил Зефир посмотреть на вход, и у нее отпала челюсть.
Потрясающая, и она имела в виду потрясающая, богиня шла к ним с грацией лебедя, скользящего по воде, с нежной улыбкой на идеальном лице, высокая, стильная и излучающая самообладание, ее сверкающие зеленые глаза выделялись на фоне загорелой кожи, ее темные волосы были объемными с естественными волнами и локонами. Хорошие волосы. Она не думала, что такие девушки могут существовать за пределами мифологии.
Девушка, явно мама Темпест и невеста Данте, посмотрела на мужчину рядом с ней.
Зефир подняла на него глаза и увидела, что он смотрит на нее знакомым ей взглядом.
Химия.
Она ему нравилась.
Зефир никогда не ревновала, особенно к другим. В ее семье были красивые женщины, она каждый день видела абсолютных красавиц на работе, и ей нравилось ежедневно делать девушкам приятное. Зависть была совершенно противоположным чувством. Но стоя здесь, рядом с мужчиной, которого она любила когда-то и хотела полюбить снова, мужчиной, который всего несколько минут назад свел на нет ее попытку построить их будущее, мужчиной, который явно не помнил ее, но помнил богиню перед ней, что-то мерзкое укоренилось в животе. Не что-то против богини, которая явно была влюблена в Данте и счастлива в своей семье, и даже не против Альфы за то, что она восхищалась тем, что даже она признавала достойным восхищения.
Нет. Ужасной была старая неуверенность, с которой она боролась годами и думала, что покончила с ней, неуверенность в том, что, возможно, она недостаточно хороша. Может, она никогда не будет достаточно хорошей. Может, все, что бы она ни сделала, ничего не изменит. Она слишком сильно любила, слишком легко доверяла, слишком часто получала травмы, и, возможно, ей нужно закалить себя. Но если бы она это сделала, то потеряла бы суть того, кем она являлась, и поэтому она никогда этого не делала. Чувствовать себя обиженной было более приемлемо, чем чувствовать мертвой. Ужас в ее голове нарастал.
Почти тридцать, а без мужчины рядом? Наверное, с тобой что-то не так.
Такая милая, как в тебя не влюбился ни один мужчина?
Интрижки и интрижки, а твои единственные длительные отношения? Он изменил.
Единственный мужчина, которого ты по-настоящему любила, бросил тебя. Он даже не помнит тебя. Ты была настолько незначительной.
Твой муж не хочет тебя.
Зефир сморгнула жжение и убрала руку, нацепив на лицо улыбку, пока происходило знакомство. Данте обнял Амару за талию, и Зефир надеялась, что ее муж прикоснется к ней, может, обнимет за плечи, сделает что-нибудь, чтобы показать, что она с ним. Но он этого не сделал. Данте попросил Альфу о тихом слове.
Зефир, уже немного потерянная и немного грустная, просто сказала им, что осмотрит территорию, и удалилась. Диас последовал за ней на безопасном расстоянии.
Она ненавидела, когда с ней случалось подобное, когда что-то совершенно случайное запускало ее по спирали сомнений в собственной самооценке, хотя она знала, что это не реально. А вот ощущения были реальными.
Обойдя особняк по направлению к беседке, где люди устанавливали каркас для свадьбы, она достала из кармана телефон и позвонила единственному человеку, с которым могла быть честной во всем.
– Зи! Как прошел полет?
От радостного приветствия Зен у нее сразу стало легче на сердце. Несмотря на то, что она на пять лет младше, Зенит была ее лучшей подругой. С самого детства у них был ритуал: каждый вечер они прижимались друг к другу и рассказывали обо всем, что произошло за день, начиная от неуклюжего подкарауливания и заканчивая серьезной влюбленностью и плохими клиентами. Теперь они занимались своими ночными делами во время беседы. Хотя вначале только Зефир делилась с ними, с годами к ней присоединилась Зен. Теперь Зефир знала, что она человек своей сестры, и наоборот.
