Текст книги "Финишер (ЛП)"

Автор книги: РуНикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Это был не поцелуй, это был опыт, и она чувствовала себя девственницей, впервые вновь оказавшись с ним. Новые ощущения пронеслись по ее телу, обещание чего-то темного, вкусного и развратного на горизонте, что заставило все женское в ней раскрыться и принять его разграбление ее существа. Это был поцелуй одновременно новый и знакомый, как мелодия, которую она слышала давно и никогда не забывала. И ее сердцевина знала: он будет трахать ее так же, как целовал, и боже, как ей хотелось узнать, на что это будет похоже. Прижмет ли он ее к себе и вдавит в кровать? Откинет ли ее волосы назад и будет пожирать ее рот, погружаясь в нее? Пометит ли он ее кожу своими зубами?

По ее телу пробежала дрожь, соски напряглись и уперлись в его грудь.

Романтик в душе, она всегда верила в любовь с первой встречи. Ее родители влюбились с первой встречи. Одна из ее коллег влюбилась на первой встречи. Даже ее бабушка и дедушка по отцовской линии влюбились с первой встречи. А с ним она уже давно обрела это чувство, и поцелуй с ним оживил это – эмоции, влечение, тоску и боль. Ох, сладкую, горькую боль.

Он был ее любовью с первой встречи. И она не знала, кто он сейчас, но он принадлежал ей. Всегда.

Несколько свистков прорезали воздух, кто-то позвал, и она открыла глаза, глядя на мужчину, который снова опрокинул ее мир вокруг своей оси. Внезапно вспомнив, что они не одни, Зефир отстранилась и посмотрела на него, ее груди вздымались, прижимаясь к его груди.

Его губы были влажными и слегка порозовели от блеска, и, казалось, его это не беспокоило.

Она опустилась на ноги, откинув шею назад, потому что, Господи, этот мужчина был благословлен богами вертикали, а она нет. Его рост казался единственной узнаваемой чертой прежнего человека – громоздкость, шрамы, раны и опасность были новыми.

Он не узнал ее, поэтому ей нужно начать все сначала.

– Спасибо.

Неповрежденная сторона его губ слегка подергивалась, а золотистый глаз смотрел ей вслед.

– Ты с ним? – спросил он.

Его голос был… более мужественным, чем она помнила. Она действительно не знала, как еще это выразить. Баритон был более глубоким, тенор более серьезным, звук немного более хриплым. Это голос, которым она могла представить себе командующим в зале, голос, которым она могла представить себе шепчущим грязные вещи партнеру, голос темной кожи и дикой силы.

Она обернулась, смотря, к кому он обращается, и обнаружила в толпе Алека. Она забыла о нем.

– Нет.

Ее отказ был громким, более высоким, чем она хотела. Ее нос стал теплым, так как она немного заволновалась.

Сбоку подошел лысый человек, наблюдавший за ними с легким весельем.

– Это было… интересно.

Альфа проигнорировал его комментарий.

– Гектор доставит тебя домой в целости и сохранности.

Гектор, лысый мужчина, ухмыльнулся.

Рука Альфы, все еще завернутая лентой, поднялась к ее подбородку, удерживая на месте, его взгляд из глаза был напряженным, прежде чем он опустил затяжной поцелуй на ее губы.

– Ты хорошо целуешься, Радуга.

Что-то в ее груди сжалось от его неузнаваемости, а что-то другое расцвело от радости, что она снова нашла его.

Зефир стряхнула это и позволила своим губам изогнуться в улыбке.

– Ты тоже, секси.

Она почувствовала, как его это позабавило. Погладив ее по подбородку, он удалился прочь с арены, оставив ее стоять позади, как и десять лет назад, ожидая, когда он повернется и снова вернется к ней.

Ее первая любовь, от которой она так и не смогла оправиться. Любовь, которую она могла отдать всю и снова отдать, давая еще больше, любовь, которая прокралась незаметно и однажды оказалась там, замешанная на цементе ее фундамента, любовь, которая проникла так глубоко в кости, что изменила ход бытия.

Он был такой любовью.

Он вернулся.

И ничего не помнил.

Она находилась в полной заднице.

Глава 2

Зефир

– Черт, Зи. Что теперь?

Зефир посмотрела на Зенит, сидящую перед зеркалом и намазывающую маслом свои темные длинные волосы. Ее младшая сестра была, что называется, сногсшибательной. У нее была миниатюрная фигура, которую ценили все в их кругу общения, проникновенные глаза, заставляющие мальчиков выстраиваться на улицах, и манеры, которые могли бы посрамить королеву. Но внешность обманчива. Зефир знала, что она также была девушкой, которая в юности пыталась покончить с собой по неизвестным причинам, девушкой, которая каждый день боролась с какими-то демонами в своем сознании, девушкой, которая погрузилась в социальную справедливость и работала в некоммерческой организации – Выжившие Лос-Фортис —, которая занималась жертвами нападений и насилия и реабилитировала их. Если на земле и есть ангелы, то ее сестра была одним из них.

Зефир работала с ней волонтером по выходным, занимаясь волосами и макияжем для женщин в центре ВЛФ. Люди всегда недооценивали, как сильно макияж может повлиять на психику. Она видела, как девушки проливали слезы после стрижки, дамы с тяжелым, травмирующим прошлым избавлялись от своего горя, своей истории, своей обусловленности после стрижки, хотя бы на мгновение. Это придавало им сил, заставляло чувствовать себя новой версией себя, которая ни на секунду не позволяла своему прошлому диктовать свое будущее, и, хотя это не было большим вкладом в грандиозную схему, Зефир любила этот первый эмоциональный катарсис, который они испытывали сразу после стрижки.

Она вытащила свои серьги-подсолнухи из мочек и бросила их на комод в своей комнате, пока Зен с любопытством наблюдала за ней. Зефир провела последние несколько минут, информируя сестру, пока они обе выполняли свои ночные ритуалы.

– Я не знаю, – ответила она, подойдя к единственному большому окну в своей комнате, белые тонкие занавески развевались на ветру.

Ее комната была отражением того, кем она себя ощущала – красочной и хаотичной, с красивыми набивными простынями на двуспальной кровати, белыми стенами с множеством фотографий, комнатными растениями, украшающими углы, и безделушками отовсюду, разбросанными бессистемно по дому.

Радуга.

Он называл ее радугой. Когда-то давно он называл ее солнышком, когда ее волосы были светлыми. Радуга ей нравилась больше. Оглядевшись, она поняла, что ее комната отражает название. Комната ее сестры была полной противоположностью, все организовано, минималистично и выполнено в пастельных тонах.

Они обе снимали квартиру в городе, в нескольких минутах ходьбы и от ее салона, и от центра ВЛФ. Их родители жили в пригороде, где они выросли, и где ее отец все еще работал в том же бухгалтерском агентстве, в котором проработал тридцать лет. Ежедневные поездки на работу стали дорогими и хлопотными, когда она начала работать в салоне, поэтому Зефир вскоре переехала, а ее сестра последовала за ней, как только закончила учебу.

Опустившись на кровать, Зефир начала наносить лосьон на руки, в то время как Зен массировала пальцами кожу головы – эта процедура успокаивала их обеих после долгого дня.

– Не могу поверить, что он тебя не помнит. – ее сестра погладила пряди. – Кстати, ты должна рассказать маме об Алеке. Она должна перестать планировать твою свадьбу в своей голове с жабой.

Зен всегда была против Алека.

Зефир фыркнула.

– Мало шансов на это. Она хочет видеть меня «счастливой, замужней и богатой», с зятем, которым она сможет хвастаться перед дамами в клубе.

– Тоже, верно.

Некоторое время они молчали, размышляя. Зефир понимала, что сейчас она ни за что не пойдет на отношения с Алеком, но она не знала, как оградить своих родителей от последствий. Зная Алека, она понимала, что он воспримет отказ как удар по своей гордости и, возможно, заставит ее мать потерять социальный статус, который она приобрела благодаря связи. Что касается Зефир, то он, вероятно, растопчет ее имя по всему городу. Она не удивилась бы, если бы он стал преследовать и репутацию Зен, особенно зная, что она была принята в семью. Это выглядело не очень хорошо. У нее прекрасная жизнь, прекрасная семья, и хотя на ее мать иногда очень сильно влияло то, что говорили другие, она была прекрасной мамой.

– Забудь на секунду об Алеке. – голос Зен прорвался сквозь ее размышления. – Все еще не могу поверить, что ты увидела Альфу, своего Альфу, спустя столько времени. Я имею в виду, каковы шансы, что ты последуешь за Алеком и найдешь свою потерянную любовь? Я думала, он уехал из города. Ты действительно видела его?

Зефир слегка покраснела, поцелуй был свеж в ее памяти. В ретроспективе это казалось безумием.

– Видела. Прыгнула и поцеловала его, а потом он поцеловал меня. То, как он сжимал мои волосы…, – ее голос прервался, и она резко задвигала руками перед лицом.

Зен тоже повторила, ухмыляясь.

– Он звучит сексуальнее. И Алек действительно видел это?

– Алек и еще как минимум пятьдесят случайных незнакомцев.

– Черт. Какой он сейчас? – спросила Зен, на ее лице было слегка мечтательное выражение.

Это единственное, что их объединяло – они обе были безнадежными романтиками, Зефир немного жестче, а Зен немного мягче, но все равно безнадежными романтиками. Более того, Зен единственная душа, знавшая об Альфе.

– Огромный, – вспоминала Зефир, ее сердцебиение участилось при воспоминании. – Крупный. Он просто держал меня одной рукой все это время. Можешь себе представить?

– Жаба бы никогда не смог! – хихикнула Зен, собирая волосы в пучок. – Это все еще там? Искра?

Да, она была.

– Она была более интенсивной. Не знаю, потому ли, что мы оба повзрослели, но она… была. Я знаю, что он это почувствовал.

– Расскажи мне больше. Позволь мне жить опосредованно через тебя.

Зефир закончила наносить лосьон.

– Сейчас он действительно пугающий. Я даже не могу представить, через что ему пришлось пройти, чтобы получить все эти шрамы. Он был красив, но теперь он… дикий. Опасный. Тот, с кем не хочется связываться. А еще у него повязка на глазу.

Зен замерла, ее руки поднялись к волосам.

– Повязка на глазу?

– Клянусь, я не выдумала, – усмехнулась Зефир, закрывая бутылочку с лосьоном и ставя ее на тумбочку. – Он был похож на пирата, только горячее, чище и с лучшим запахом. Хотя не знаю, чем пахнут пираты, возможно, морем, а еще ты можешь себе представить…

– Ты только что сказала «шрамы и выколотые глаза»?

– на борту со всеми…

– Зи.

– Людьми, не моющимися…

Зен резким движением поднялась со стула и подошла к ней.

– Зи, соберись! – щелкнула она пальцами, и Зефир прекратила свой бред, нахмурившись при виде серьезности на лице сестры. – В городе есть только один человек, о котором я знаю, который носит повязку на глазу, и я чертовски надеюсь, что это не он, потому что он…

Зен прикусила губу, ее карие глаза были обеспокоены.

– Он опасен.

Зефир почувствовала, как нахмурились ее брови.

– Подожди, о чем ты говоришь?

Ее сестра потянула за длинные рукава пижамы, которую она надевала в постель, как старушка. Зефир знала, что так она чувствует себя в безопасности.

– Мужчина с повязкой на глазу владеет зданием ВЛФ. И Трайдент Тауэрс. И половиной города. На первый взгляд, он большой любитель недвижимости. Я так и не узнала его имени, но ходят слухи, что он сильно связан с преступным миром, и я вроде как верю в это. Нельзя владеть всем этим, не будучи могущественным, а такое могущество в этом городе…

– Опасно, – закончила Зефир, давая осмыслить сказанное, задаваясь вопросом, тот ли это мужчина, о котором говорила ее сестра, и если да, то какого черта человек, владеющий половиной города, нелегально участвует в боях в сомнительном подвале? В этом не было никакого смысла.

– Ты никогда не слышала его имени? – спросила она.

Ее сестра покачала головой.

– Не думаю, что кто-то слышал о нем в обычной жизни, как таковой. Я знаю о повязке только потому, что одна из девушек в ВЛФ рассказала мне о нем. Она была его сотрудницей, кажется? В любом случае, ее отец избил ее, и человек с повязкой на глазу отправил ее в ВЛФ. Она пробыла там некоторое время, возможно, ты ее помнишь. Жасмин?

В голове всплыл образ девушки с распухшей левой стороной лица, с татуировкой на линии челюсти.

– Я сделала ей шикарный боб. Она потом рыдала. Я помню.

– Да, – глаза ее сестры были мрачными. – Она рассказала мне немного о мужчине с повязкой на глазу. Сказала, что он дает девушкам с улиц… безопасность. И если какие-то девушки будут искать его, я обязательно должна упомянуть об этом и дать им номер телефона, по которому можно связаться. Но я не знаю, подходит ли это твоему Альфе.

Молчание продолжалось некоторое время, пока они обе обдумывали новость.

Был ли это тот же самый человек? Был ли он связан с преступным миром? Если да, то стоит ли ей вообще пытаться что-то предпринять? Она всегда была хорошей. Она вовремя платила налоги, помогала старушкам переходить улицу и следовала закону. И хотя Альфа никогда не был особо внимателен к закону, и его чувство морали всегда было искажено, участие в преступном мире это совсем другое дело. Если человек с повязкой на глазу и Альфа были одним и тем же, стоит ли ей вообще пытаться связаться с ним снова и втягивать себя в это дело?

Зефир помнила, как не узнала его во взгляде, и теперь, когда она не слишком эмоциональна, ей не так больно. Но теперь, когда она нашла его, ей уже не терпелось встретиться с ним вновь, узнать, кем он стал, понять его промежуточную жизнь, получить его оправдания. Ей нужны истории о его шрамах, о работе его разума, об интенсивности его взгляда.

Она хотела его, даже если он был человеком из преступного мира.

И если он не помнил ее, ей нужно предложить ему что-то ценное, что-то, что заставило бы его дать им время упасть снова.

В ее голове расцвело семя идеи – безумной, но оживляющей идеи.

– Ты сказала, что он владеет Трайдент Тауэрс, верно? – произнесла Зефир, и идея закрепилась в ее мозгу.

Она была сумасшедшей. Трайдент Тауэрс была одной из самых дорогих офисных комплексов в центре Лос-Фортиса.

– О нет, – Зен указала на ее лицо. – Я знаю это выражение лица. Что бы ты ни готовила в своей голове, не делай этого.

Зефир невинно моргнула. Ее сестра застонала.

– Ты попадешь в большие неприятности.

Она подождала.

– Уф, – хмыкнула Зен. – Да. Только не умри.

– Это низкая планка.

Сестра бросила ей в голову подушку и пошла к своей двери.

– Зная тебя…

Закатив глаза, Зефир высунула язык, когда сестра ушла, и в ее мозгу закрутились колесики.

Быстро открыв ноутбук, она провела следующий час, усердно разыскивая записи о собственности на Трайдент Тауэрс и ВЛФ, чтобы убедиться, что человек с повязкой на глазу и Альфа – один и тот же человек. Все было зарегистрировано на один адрес.

AV Security

28-й этаж, Башня А,

Трайдент Тауэрс, Нулевой проспект

Лос-Фортис – LF001A

АВ.

Алессандро Вилланов.

Это был он.

Он никогда не называл ей фамилии, но она знала. Это был он.

Зефир уставилась на адрес, раздумывая, что делать. Если она займется этим, то сможет изменить ход их жизни. Но будет лучше, если она оставит все как есть.

Она закрыла ноутбук.

Да, она оставит это.

***

Она не оставила это.

Зефир работала одним из главных мастеров по волосам в Leisure Locks, одном из первоклассных салонов в трех кварталах от центра города и Трайдент Тауэрс.

Трайдент Тауэрс представлял собой комплекс из трех высоких башен-небоскребов в центре города, в той части города, которую Зефир называла «бужи». В утреннее время здесь было оживленно. На дорогах активное движение, тротуары заполнены целеустремленными пешеходами, оживленно кипела деятельность между корпоративными и беззаботными художниками. В Башне А располагались офисы транснациональных корпораций, богатых юридических фирм и влиятельных инвесторов. Это башня для зарабатывания денег. В башне Б на верхней половине располагались квартиры для тех, кто мог позволить себе вид на город, а на нижней роскошный отель. Это башня, принимающая деньги. А башня С, самая короткая из трех, представляла собой торговый центр с завышенными ценами, где было все – от баров и ресторанов до элитных модных бутиков и продуктовых магазинов. Это башня для сбора денег.

Последние две недели она ходила более длинным маршрутом, возвращаясь в свою квартиру, и перед тем, как отправиться домой, проходила мимо башни А, осматривая ее. И за эти две недели она узнала две вещи.

Во-первых, в службе Безопасности АВ работала тонна горячих, мускулистых мужчин.

Во-вторых, Альфа никогда не выходил и не входил в здание с парадного входа.

На самом деле, за все две недели она видела его всего три раза, да и то, когда он шел к задней части башни, выйдя из огромного темного внедорожника, название которого она не смогла разглядеть. Две недели поисков и множество разговоров с сестрой и сотрудниками ВЛФ прояснили одно – он определенно был каким-то преступником из криминального мира, печально известным тем, что обеспечивал лучшую охрану и выводил из себя важных людей.

Он был опасен. И она, как дурочка, хотела его больше.

Зефир стояла возле башни А, нервничая.

Она была абсолютно не в себе. Но это единственный путь вперед, который она могла видеть.

Сделав глубокий вдох, она целеустремленно направилась к входу, одарив охранников широкой улыбкой.

– Охрана АВ, пожалуйста.

Охранники кивнули, и она вошла, ошеломленная массивным фойе от ворот до лифта, с одной стороны которого находилась стойка регистрации с двумя женщинами, с другой зона ожидания с мягкими креслами, и камеры на каждой стене. В своем черном платье с крошечными пурпурными цветочками, которые были видны только при правильном освещении, она стояла, наблюдая за всеми, и все еще чувствовала себя не в своей тарелке. Ее волосы теперь были выкрашены в глубокий бордовый оттенок, а челка спадала на лоб, платье было слишком пышным, и нет, она не вписывалась в обстановку. Просто стоя в фойе, она чувствовала себя не в своей тарелке. Но она должна была сделать это, ради них и будущего, которого, как она знала, они заслуживают. Хотя она не понимала, будет ли его версия босса уделять ей столько же внимания, сколько уделяла его версия бойца. Она надеялась, что да.

Сжимая ремешки своей маленькой розовой сумочки, Зефир стояла у входа, как идиотка, собирая все свое мужество.

– Простите, мисс!

Голос сбоку отвлек ее, и она посмотрела, чтобы увидеть одну из симпатичных секретарш, приятно улыбающуюся ей, с телефоном в руке. Вероятно, она собиралась попросить ее уйти.

– Да? – Зефир приклеила улыбку к ее лицу.

– Вы мисс Радуга?

Мисс Радуга? Зефир растерянно моргнула, пока не пришло осознание. Она посмотрела на камеру, направленную на вход. Он видел ее. И, черт, ей это не нравилось.

– Да, это я.

– Мистер Вилланов ожидает вас.

На ее губах появилась легкая ухмылка, и она поцеловала камеру.

Мистер Вилланов. Как, верно.

Кивнув, она направилась к лифту вместе с другими поднимающимися людьми и нажала на 28 этаж слегка липкими руками.

До 22 этаже она была относительно спокойна.

На 23 ее желудок начал подрагивать.

На 24 она вспомнила, с какой легкостью он поднял ее вверх.

На 25 этаже она вспомнила, как его завернутая лентами рука сжимала ее волосы, и ее тело слегка покраснело. Прижавшись к стене лифта, она смотрела, как двое других мужчин выходят на 26 этаже.

На 27, напомнила она себе, почему она здесь. Ради него. Она здесь ради него. Ее мама всегда говорила, что ее упрямство укусит ее за задницу, и, наверное, она оказалась права. Но судьба вернула его к ней, и будь она проклята, если оставит это без внимания. Они заслужили этот шанс, а он не мог бороться за них, так что это сделает она.

Она повесила сумку на предплечье, не снимая ее, надела на волосы огромные солнцезащитные очки, поправила серебряное кольцо с перегородкой и еще раз осмотрела себя в зеркале. Ее платье сидело идеально и развевалось у колена, декольте было со вкусом обнажено, а ноги удлинялись на каблуках. Она выглядела сексуально, и ей было приятно, что он тоже так считает.

Двери открылись на 28 этаже, и Зефир удивленно моргнула. Все выглядело совсем не так, как она ожидала.

В приемной стоял длинный стол из коричневого тикового дерева в форме бревна, на нем была выгравирована надпись Охрана АВ. Высокие, мускулистые мужчины в черных футболках, из которых можно было вылезти, и джинсах толпились вокруг, некоторые потягивали кофе на мини-кухне слева, некоторые просто отдыхали в зоне отдыха с окнами, выходящими на город, один мужчина даже надел очки и читал книгу в одном углу. Три девушки, в туфлях на высоких каблуках и коротких платьях, вышли из кабинета с Гектором, лысым мужчиной, который подбросил ее до дома в тот вечер.

Что это за место?

– Могу я вам помочь? – раздался мужской голос сбоку, и она посмотрела на другого высокого мужчину, кожа которого была глубокого оливково-коричневого цвета, а волосы уложены на голове почти в военном стиле.

Наблюдая за его позой, она не удивилась бы, если бы он действительно служил. На рынке были очень красивые мужчины. Ей почти захотелось тайком сделать снимки для Зен.

– Я здесь, чтобы увидеть… Альфу? – прозвучало скорее, как вопрос, чем утверждение.

Красавчик нахмурился, его темные глаза оценивающе смотрели на нее.

– Альфа не встречается с потенциальными клиентами. Сначала вам придется зарегистрироваться у нас. Если вас интересует безопасность, я могу вам помочь. Я Виктор.

Он протянул руку.

Прежде чем она успела взять ее, большая ладонь скользнула по ее талии таким собственным движением, что Зефир опешила. Она подняла голову и увидела своего зверя, который стоял рядом с ней, не сводя глаз с другого мужчины.

– Она со мной, – объявил он голосом, от которого у нее слегка сжались бедра.

Болтовня прекратилась.

Его слова что-то значили. Она не знала, что именно, но активность в общей зоне прекратилась. Все горячие мужчины, на которых она засматривалась, теперь смотрели на мужчину рядом с ней, в воздухе витало что-то похожее на удивление и замешательство. Даже человек, который читал, с любопытством смотрел на них, ведь она стояла с мужчиной, который был в два раза больше ее.

Черт.

Жарко.

И она была мокрой.

Не говоря никому ни слова, он потянул ее за собой к двери в конце открытого пространства, и она быстро двинулась следом, делая два шага, не отставая от него, тепло его ладони обжигало ее кожу сквозь платье. Хотя ему нужно научиться ходить медленнее, черт возьми.

Они вошли в кабинет, и он закрыл за ними дверь, подойдя к большому письменному столу из красного дерева и прислонившись к нему.

– Радуга.

– Зефир, или Зи, если хочешь, – поправила она, прислонившись к двери, у которой он ее оставил, и впервые представилась, наблюдая за тем, не мелькнет ли что-нибудь узнаваемое.

Ее имя тоже было не совсем обычным. Ее мать любила странные имена, так что она сомневалась, что он встречал много Зефир. Но ничего не произошло, никаких признаков того, что он слышал его раньше.

Ладно, тогда. Миссия «Чистый Лист» начинается.

Зефир смирилась с этим и пошла дальше. Прежде всего, ей нужно как следует рассмотреть его при солнечном свете, увидеть все, что она пропустила тем вечером.

Он был одет в черную футболку и джинсы, как и люди снаружи, совсем не то, что она ожидала увидеть от мужчины из Башни А, владеющего половиной города, или от владыки преступного мира, о котором люди боялись говорить.

Он просто ждал, позволяя ей осмотреть его в свое удовольствие, пока ее глаза блуждали по его массивной фигуре и остановились на его шраме.

– Ты выглядишь устрашающе, – сказала она ему, наконец зафиксировав свой взгляд на его единственном глазу. – Не то, чтобы я боялась. Я бы не набросилась на тебя, если бы боялась. – черт, то, как он смотрел на нее, уже зацепило ее. – Вот почему я здесь. Не для того, чтобы меня снова поцеловали, хотя я бы не отказалась от этого. – отмена, отмена, отмена. – Это был очень хороший поцелуй. Возможно, лучший поцелуй из всех, что у меня были. Я отвлекаюсь. Извини, я немного нервничаю.

Его бровь над глазом поднялась, но он остался молчать, что заставило ее нервничать еще больше.

– Я иногда начинаю болтать, когда нервничаю, – пробормотала она про себя, покачав головой. – Я просто… – она откинула челку в сторону, когда он наклонил голову.

– Что ты делала с Алеком Рейесом?

Ее рука остановилась на челке, когда она нахмурилась.

– Ты его знаешь?

Мужчина рассматривал ее.

– Наши пути пересекались.

Расплывчато.

– Он был моим парнем до того вечера, – сообщила она ему.

– Что случилось тем вечером?

Ты.

– Его член оказался в чей-то вагине. Неоднократно.

– Ах.

Ах. Что это было за Ах?

Однако она не озвучила эту мысль.

Он внезапно выпрямился из-за стола и сел за него в большое кресло, кабинет казался просторнее, когда он сидел.

– Итак, чем я могу помочь тебе, Зефир?

Ей понравилось, как он произнес ее имя. Зе-фирр. Если бы она была кошкой, она бы замурлыкала от того, как он произносит имя, возможно, у нее также началась бы течка и она стала тереться бы об него.

Не время.

Сглотнув, она скрестила руки на груди, пряча соски, заметив, как его взгляд опустился на ее декольте, а затем вернулся к ее лицу. Хорошо. Она его привлекала. Это важно.

– Я…, – она замешкалась, не зная, как это сказать.

Он терпеливо ждал.

И тогда она произнесла слова, которые вертелись на кончике ее мозга в течение двух недель.

– Женись на мне.

Молчание.

Она удивила его. Это было видно по его полупрезрительному лицу. Он откинулся на кресле, его единственный глаз пристально смотрел на нее.

– Прошу прощения?

Это была самая сложная часть – убедить его, что это не что иное, как брак по расчету, схема «услуга за услугу». Но она пришла подготовленной.

Сделав глубокий вдох, она подошла к креслу перед его столом и села, искренне пытаясь придать всему этому смысл. У нее имелся целый план, она отрабатывала его на Зен тем утром, к большому разочарованию сестры. Отчаянные времена и все такое.

– Хорошо, – но ничего не вышло. – Моя бабушка, благослови ее душу, была сумасшедшей. У нее имелись старые семейные реликвии, которые принадлежали нашей семье на протяжении нескольких поколений, и она оставила все это мне, при условии, что я выйду замуж к своему двадцать девятому дню рождения, который состоится через две недели. Не спрашивай меня почему, я сама до сих пор не поняла. Они важны для моей семьи, и я хочу когда-нибудь передать их своим детям, поэтому я и была готова остепениться с Алеком. Но Алек… контролирует меня. Он никогда не смирится с тем, что я отвергла его, и постарается вмешаться, чтобы я не смогла вовремя найти кого-то другого. Я не была влюблена в него, хотя и пыталась. Но… – она сделала паузу, пытаясь обуздать эмоции, пока говорила с ним, одно его присутствие сеяло хаос внутри нее.

– Продолжай, – сказал он, его большие руки лежали на подлокотниках кресла, а золотые глаза пристально смотрели на нее.

Зефир тяжело выдохнула.

– В тот вечер я почувствовала связь с тобой. Потом узнала, кто ты, и ты, наверное, единственный мужчина в городе, который может заставить Алека обделаться, прости за выражение. И тогда у меня появилась идея, что я могу убить двух зайцев одним выстрелом. Веришь или нет, но я не хожу и не делаю предложения случайным незнакомцам. Знаю, что ты меня не знаешь, но я отличный человек, с которым можно быть рядом.

Так… ты женишься на мне? Только на полгода? К тому времени завещание моей бабушки вступит в силу, и Алек опустится на ступеньку ниже, и тогда мы сможем разойтись каждый своей дорогой. И это не будет слишком ужасно. Я имею в виду, у нас действительно горячая химия, я хороший человек, а ты кажешься надежным мужчиной, и я просто хочу…

– Дыши.

Зефир сделала паузу, вдохнула и приказала себе успокоиться. Она говорила со скоростью километра в минуту, но она нервничала. Это риск. Если он скажет «да», у нее будет прекрасная история, которую она сможет рассказать своим внукам. Если он скажет «нет», она не знала, что ей делать. Завещание бабушки, хотя и было важным, сейчас стало скорее оправданием; ее главной целью в этой затее был он.

Зефир наклонилась вперед, умоляя его.

– Пожалуйста.

Альфа наблюдал за ней несколько минут, что-то обдумывая, прежде чем наконец заговорил.

– И почему я должен согласиться?

Зефир почувствовала, как ее сердце забилось с утроенной силой.

– Потому что я слышала, что ты давно не был с женщиной, мистер Вилланов. И у тебя буду я, а я фантастична в постели, если я сама так говорю. У меня также есть кое-что твоё. И за шесть месяцев твоей жизни я верну тебе этот секрет. – она серьезно наклонилась вперед. – Будь моим мужем, а я стану твоей женой. Тебе нечего терять и так много можно приобрести. Я с радостью стану твоим другом, любовницей, женой всем, в чем ты нуждаешься. – она видела, что он заинтригован. – Я подпишу брачный контракт, – продолжала она, давая понять, что ей не нужны его активы, по крайней мере, финансовые. – В конце шести месяцев, когда мы разведемся, я не возьму ничего.

Он постучал пальцами по столешнице кресла, шрам на тыльной стороне ладони шел вверх по руке.

– Значит, ты что-то знаешь обо мне, и если я женюсь на тебе, я узнаю секрет и заполучу тебя?

Зефир не сводила с него глаз, даже когда ее пальцы сжали платье.

– Да.

Глава 3

Зефир

В нем было что-то очень спокойное, когда он обдумывал предложение. Он безошибочно следил за ней одним золотым глазом, наклонив голову влево, и солнечный свет, льющийся из больших окон, отбрасывал отблески на его красивое, покрытое шрамами лицо.

– Ты не говоришь мне всей правды, – наконец произнес он, и ее сердце дрогнуло.

Нет, она не говорила.

Она не рассказала ему о его секретах – о том, что знала о нем так много еще до того, как впервые увидела. Она не сказала ему, что он был ее первым поцелуем, что она до сих пор помнит, как металл забора, в который он ее толкнул, впился ей в спину и у нее неделю оставались раны. Она не говорила ему, что любила его в юности и хотела бы полюбить снова, уже будучи взрослой.

Она просто не понимала, как она стала для него таким мимолетным воспоминанием. Она знала, что это звучит так, будто она была сталкером, но нет. Она просто… любила так, как умела – полностью, беззаветно, без стыда. Все началось с того, что в десять лет она сломала ребра, залезая на дерево на заднем дворе. Ее положили в больницу на неделю, а поскольку детское отделение было переполнено, ее временно поместили во взрослое отделение к доброй пожилой женщине.

Женщина была при смерти, но она разговаривала с Зефир. Она расспрашивала о ней, о ее семье, играла с ней в вербальные игры. Она говорила о своем сыне, о том, какой он сильный мальчик, какой он хороший человек, но ей было грустно оставлять его одного. После ее ухода у него никого не будет, и Зефир, у которой сердце разрывалось из-за мальчика, которого она не знала, пообещала ей, что будет рядом с ним. Пожилая женщина, Адриана, с любовью улыбнулась и взяла с нее обещание. В ту ночь она умерла во сне.