Текст книги "Финишер (ЛП)"

Автор книги: РуНикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Но…

Он крепче сжал ее подбородок.

– Так устроен мой мир, Зефир. Послание, которое ты посылаешь, это то, какой ты человек. Я могу быть твоим мужем здесь, но там? Я Альфа. Поэтому я буду биться на ринге, а ты, моя дорогая жена, будешь сидеть впереди, как в прошлый раз, и болеть за меня, и показывать всем, что ты, может быть, и маленькая, но не слабая.

Зефир уставилась на него, ее сердце заколотилось, и она отвернулась, смотря, как Рейвагер наблюдает за ними. Если то, что сказал Альфа, было правдой, то скоро он будет сражаться с машиной для убийств, и ей придется наблюдать за всем этим.

Глава 26

Альфа

То, что он услышал от своей невестки в течение дня, было неожиданностью.

Альфа вытер лицо полотенцем, пот струился по его груди, когда звонок телефона прервал его на середине тренировки. В преддверии боя, зная, что его противником будет Райвагер, Альфа готовился впервые за долгое время.

Он поднял трубку и приложил ее к уху, его покрытый шрамами глаз зудел от призрачного ощущения из-за пота.

– Невестка, – поприветствовал он, любопытствуя, почему она звонит ему, а не Зефир.

Единственное, что он мог придумать, это ВЛФ.

– Шурин, – поприветствовала Зенит в ответ, ее серьезный тон сразу заставил его сосредоточиться.

– В чем дело? – потребовал он, сжимая в груди руку при мысли о том, что с его женой что-то случилось.

Это могло быть единственной причиной того, что она так мрачна.

– Я только что вернулась домой и нашла конверт, – сообщила она ему. – Он адресован тебе.

Блядь.

Какого черта он отправил письмо Альфе через Зенит? Жасмин он мог понять. Зефир тоже. Но оставлять записку Зенит, у нее дома, было бессмысленно.

Альфа оглядел тренировочный центр для бойцов в промышленном районе рядом с ареной. Это примерно в пятнадцати минутах езды от места, где она жила.

– Не могла бы ты привезти конверт мне? – попросил он. – Это может быть срочно.

Зенит согласилась, и он сказал ей адрес, повесил трубку и пошел в раздевалку переодеться, в голове у него крутились вопросы.

Телефон снова зазвонил, на этот раз звонила его жена.

– Радуга, – перевел он ее на громкую связь, натягивая джинсы. – Я так понимаю, тебе звонила твоя сестра?

– О боже, это та же история с черным конвертом? – прошелестел ее голос, сладкий и женственный. – Как думаешь, он знает что-то о твоем ДНК на последнем месте преступления? Ты встретишься с ним? Я не хочу, чтобы копы пытались арестовать тебя за то, чего ты даже не делал…

– Дыши, – приказал он, внутри него зародилось веселье, несмотря на мрачное развитие событий.

Он услышал, как она перевела дыхание и выдохнула еще раз, и почувствовал, как шевельнулись губы. Она часто так делала, естественно, что заставляло что-то внутри него светлеть, хотя он не знал, знает ли она об этом. С тех пор, как он вернул ее, она стала немного более сдержанной, сдерживала себя чуть-чуть, чтобы он почувствовал это, и, черт, если это не заставляло его чувствовать себя дерьмово. Но это также разожгло огонь внутри него, заставляя ее полюбить его снова, так же открыто, так же полностью, как она, и изгнать все сомнения из ее разума. Это у него проблемы с доверием между ними, а не у нее.

– Попроси Зен прочитать письмо, когда она приедет, – предложила его жена, немного успокоившись.

Он инстинктивно напрягся. Ему не нравилось, что кто-то знает о его неспособности читать мелкий шрифт. Он не знал, почему так происходит, но он мог достаточно хорошо различать рекламные щиты и большие плакаты, понимая, что на них написано, но при попытке сосредоточиться на мелком шрифте у него просто болела голова. И дело было не в зрении, потому что одним глазом он хорошо видел и вблизи, и вдали. Это еще одна особенность, связанная с отсутствующим глазом, которую он уже не понимал.

Почему он сказал ей, что не умеет читать, когда его ребята были единственными, кто знал об этом, он не понимал. Может, его инстинкты в глубине души знали, что она достойна его доверия, а может, он был слишком быдловат, чтобы прислушаться к ним.

Он чертовски ненавидел доверять людям.

Но он начал доверять Зефир, а она безоговорочно доверяла своей сестре. И все равно у него не осталось выбора. Гектора не было в городе, поэтому его отвозил один из других мужчин, и он точно не собирался давать ему записку для прочтения. Нет, Зенит была лучшим вариантом.

– Хорошо, – сказал он ей, повесив трубку, а потом подумал, что, возможно, не стоило быть с ней таким резким.

Просто он такой со всеми.

Вздохнув, он положил телефон в карман и вышел на парковку в опускающихся сумерках, темнота надвигалась на один конец горизонта, прогоняя день.

Кто-то вышел из учебного корпуса позади него и встал рядом с ним.

Рейвагер.

Альфа знал его когда-то, дрался с ним в молодости на улицах. Наполненный ненавистью мужчина направил ее в нужное русло и превратился в оружие, которое приносило индустрии кучу денег.

– Адрик, – поприветствовал его Альфа по настоящему имени, удивляясь, как у кого-то могут быть такие натуральные белые волосы.

– Альфа, – сказал опасный человек со своей стороны, хрустнув костяшками пальцев. – Тебе не следовало участвовать в турнире в этот раз, не со мной на ринге.

Альфа определенно избегал этого. Адрик был, пожалуй, единственным человеком, который мог использовать свое преимущество над Альфой на ринге несмотря на то, что он был стройнее и на несколько сантиметров ниже. Он был еще одним парнем с улицы, гораздо более суровой улицы на его родине, и он вырос в силу, с которой нужно считаться, когда он выходил на ринг.

Альфа молчал.

Адрик покрутил кольцо на левой руке, не отводя взгляда.

– Я не хочу убивать тебя, Вилланов. И я не готов умереть. Есть вещи, которые я должен сделать. Долги, с которыми я должен… рассчитаться.

Альфа сосредоточился на нем. Он должен провести больше исследований об этом человеке. Досье, которое у него было, было старым – у него имелись досье на всех, кого он считал достаточно важными в преступном мире – и, очевидно, с тех пор до настоящего времени произошли некоторые изменения.

Альфа сохранил свой тон нарочито легким.

– Моей жене не понравится, если я позволю тебе прикоснуться ко мне. Она собственница.

Адрик усмехнулся, поднося ко рту бутылку с водой.

– Тебе повезло. Моя бы разрезала меня при первой же возможности.

Интересно. Очень интересно.

– Значит, никто из нас не умрет, – объявил Адрик. – Подумай, как нам это провернуть, не вымазав свои фамилии в грязи. Подумай об этом.

С этими словами он вернулся в здание, оставив Альфу размышлять над его словами. Он прав. Должен быть какой-то способ устроить бой, не бросая свою репутацию.

Пока он размышлял, на стоянку въехало серебристое такси, из которого вышла его невестка. Он был искренне удивлен тем, как сестры живут в городе без личного транспорта. Зефир, как он знал, просто не умела водить, в основном потому, что не умолкала о том, как сильно она боится ездить, когда Гектор однажды ночью чуть не врезался в машину сбоку. О Зенит он ничего не знал.

Красивая молодая девушка подошла к нему, ее лицо было серьезным, когда она порылась в своей сумочке и достала конверт.

– Прочти, пожалуйста, – попросил он и увидел, как ее темные глаза переместились на его повязку, прежде чем ее осенило понимание.

Умная девочка.

Она разорвала конверт и достала записку, точно такую же, как те, что он получал.

– Пришло время встретиться, – прочитала Зенит вслух дословно из записки. – Считай это любезностью. Если хочешь знать правду, в полночь на пирсе Старого Города. Приходи один. Больше я с тобой не свяжусь.

Альфа точно знал, какое это место. Прямо у реки, старое, заброшенное место, куда никто не ходит с тех пор, как много лет назад его разрушило небольшое наводнение.

Это могла быть ловушка. Насколько он знал, именно убийца посылал ему записки, желая заманить его в это место. Но чутье подсказывало и другое. Интуиция подсказывала, что это тот самый человек, на которого он никогда не мог получить досье, потому что этот человек был мифом и существовал в тени, в честь которой его назвали.

Взяв записку у Зенит, зная, что сам он не может вести машину, но не мог взять своих людей, он посмотрел на свою невестку.

– Ты умеешь водить?

Зенит удивленно моргнула, ошеломленная его просьбой.

– Да.

Он кивнул.

– Хорошо. Мне нужно, чтобы ты отвезла меня на место.

Она посмотрела на свои наручные часы.

– Дорога займет два часа с учетом пробок. Это на другом конце города.

Тогда у него будет время осмотреть место.

– Приезжай в комплекс. Мы уедем после ужина.

Он попросил своего сменного водителя отвезти их в комплекс, слишком много всего вертелось в голове, вопросы, которые он откладывал, всплывали сами собой. Вчера его навестили сотрудники отдела убийств в Трайдент, допрашивая о том, где он находился во время убийств и почему кто-то хотел его подставить. В большинстве случаев алиби у него было надежным, а копы находились на его содержании, но его определенно раздражало, что какой-то придурок носится по его городу, не только выслеживая и охотясь на тех самых людей, которых он защищал, но и систематически подставлял его.

Зефир встретила их на палубе, устроив для сестры экскурсию по дому, пока он принимал душ. Собаки сидели на кухне Барон, как всегда, игнорировал всех, Медведь, как лопух, в которого он превратился, смотрел на Зефир, как на луну, а Бандит жевал новый лифчик, который он украл из ее шкафа, голубой, под цвет ее новой прически.

Ему всегда нравились ее волосы, волнистые и достаточно длинные, чтобы он мог дважды обхватить их рукой, с маленькими прядками, придававшие ей очаровательный вид, когда она улыбалась, а это было почти всегда. Но он заметил, что ее улыбки не всегда были одинаковыми. Иногда она улыбалась людям из вежливости, даже когда не хотела этого, потому что она была такой милой, в отличие от него, который забыл, что такое улыбка, пока она не разозлила зверя внутри него. Иногда она улыбалась, когда плакала, а плакала она чертовски часто, к его ужасу, и эти улыбки всегда заставляли ее рот дрожать так, что ему хотелось прижаться к нему губами. Иногда ее улыбка была лукавой и озорной, зеленые глаза сверкали больше, чем карие, ямочка на щеке была глубокой, и от такой улыбки ему хотелось повернуть ее и шлепнуть по заднице.

А потом она улыбалась мягкой улыбкой, той, которая была его любимой, той, от которой у него щемило в груди, потому что она была такой нежной. Нежность не была знакома Альфе уже очень давно. Его жизнь была жестокой, уродливой и чудовищной, с грубыми краями, кровоточащими ранами и эгоистичными интересами, а она, она была мягкостью, светом и великодушием. Само ее существование было достаточным доказательством того, что в мире есть добро, что за пределами боли, обиды и тьмы существует радость в виде маленькой девушки.

Хотя ему и не нравилось, что она сменила цвет волос на «грустный» синий, как она его называла. Он надеялся, что она сменит цвет снова, потому что, увидев эти пряди, он вспомнил, как чуть не потерял ее из-за своего упрямства.

Они закончили ужин, причем Зефир и Зенит в основном болтали, рассказывая ему о своем детстве и различных выходках юных лет. Впервые, сидя с этими двумя девушками, когда они спорили в шутку, в окружении вкусной еды и своих собак, Альфа почувствовал, как его охватывает чувство семьи. В глубине души он так долго этого хотел и в конце концов начал верить, что у него этого никогда не будет. Вначале это был факт, что ему не нужно есть одному, что он мог разделить с кем-то трапезу. Он сидел на своем большом диване с ней рядом и смотрел что-то, прижавшись к ее теплу. Это было просто возвращение домой, когда его встречали не только его собаки, но и ее искренняя радость при виде его. Мало-помалу она меняла события в его жизни, мизерный кусочек за мизерным кусочком, так, что он даже не осознавал, что это происходит, пока это не прекратилось. И теперь она стала частью его жизни, жизненно важной для его функционирования.

Он никогда не хотел говорить ей, но лучшее, что она могла сделать для них и их отношений, это уйти. Это встряхнуло его настолько, что он открыл глаза и понял, что жизнь с ней это то, чего он хочет, что будущее с ней это то, чего он жаждет.

Это необыкновенные мелочи, которые она постоянно добавляла в его жизнь.

Единственной проблемой теперь, по крайней мере, с его стороны, была физическая.

Она была потрясающей любовницей, знающей, чего хочет, и настойчиво просящей об этом, полностью отказавшейся от него и его удовольствия. И, черт, если бы он не любил доставлять ей удовольствие, слышать эти маленькие звуки и громкие требования, видеть, как ее тело сотрясается и извивается, когда она кончает и мочит его, чувствовать ее полные сиськи в своих руках и пробовать ее снова и снова. Он любил это.

Но ему хотелось большего, и он не знал, как это получить. Он не мог вернуться к тому, что было вначале. Он сдерживался во многих отношениях, и это давало ему необходимый контроль.

Но сейчас он хотел перегнуть ее через стол, потянуть за волосы и трахать до тех пор, пока ножки стола не треснут от давления. Он хотел кончить в нее и выпустить всю вытекающую сперму внутрь, чтобы она там и осталась, пометив ее изнутри. Сила его желания напугала его настолько, что он понял, что может потерять контроль и причинить ей серьезную боль, а он не сможет жить с собой, если сделает это. Она была намного меньше его, настолько узкая, что, проталкивая в нее свой член, он всегда понимал, что может разорвать ее, если будет действовать жестко. Он больше не был отстраненным.

– Я думаю, мама его принимает, – сказала Зенит, пока они убирали посуду. – Она сказала мне, что хочет организовать нормальную свадьбу для вас двоих. Она забыла о жабе.

Зефир вздохнула.

– А нам нужна свадьба?

Это его разозлило.

– Ты не уйдешь, – его голос прозвучал скорее, как рычание.

Она бросила на него взгляд, к которому он привык за последнее время, взгляд, говоривший, что она не уверена, не стоит ли им двигаться дальше. Как если бы он позволил ей. Она бы узнала, что такое преследование, если бы попробовала. На всякий случай у него был готов план. Он просто появлялся повсюду и убивал всех, с кем она хотела двигаться дальше. Он чертовски ненавидел этот термин. Она отдала ему все, и будь он проклят, если позволит ей сделать это снова с кем-то другим. Она полностью его. Она была полностью его.

Альфа проигнорировал взгляд, обращаясь к Зенит.

– Нам пора ехать.

Зенит взвалила сумочку на плечо, собираясь уходить.

Альфа наклонился, приподнял пальцами очаровательное лицо жены, засунул большой палец в маленькую ямочку, и ему понравилось, как его палец впился в нее, словно углубление было сделано специально для него. Он крепко поцеловал ее пухлые губы, ясно дав понять, что он думает о том, что она даже не допускает мысли об альтернативе, и отстранился.

Она подняла на него глаза, ее зрачки были выпучены, а взгляд слегка ошарашен.

– Будь в безопасности.

Он потрепал ее по подбородку и уехал.

Зенит была осторожным водителем.

Она медленно, но уверенно ехала к месту, в основном держась в стороне и сосредоточившись на дороге. Два часа пролетели незаметно, Альфа погрузился в свои мысли, а Зенит в свои, и тишина была комфортной.

В свете луны над темными водами реки виднелась пристань, и только старый эллинг оставался нетронутым. Несколько десятилетий назад это был торговый путь, по которому отправлялись грузы и прочее в города, расположенные вдоль реки. После наводнения на другой стороне города была построена лучшая, новая, более надежная верфь, а эта была заброшена. Альфа никогда не был там раньше, но когда осмотрелся, его охватило зловещее чувство дежавю, будто он уже был в этом месте.

– Оставайся в машине. Запри двери. Если я не вернусь через пятнадцать минут, уезжай, – проинструктировал он девушку, вооружившись своим верным ножом в левом ботинке и запасным пистолетом на поясе, хотя он не был человеком, который любит оружие.

С его зрением точная стрельба по движущейся цели почти никогда не получалась, но на близком расстоянии это срабатывало достаточно хорошо.

Зенит оглядела заброшенную территорию и неохотно кивнула.

– Будь осторожен.

Он вышел из машины, убедившись, что она заперла за ним двери, немного успокоившись, поскольку машина была пуленепробиваемой. Заперев дверь, взломать ее было невозможно.

Пришло время встретиться с человеком, который оставлял ему черные конверты.

Пока он шел к эллингу, никого не было видно, и он прислонился к нему, не сводя глаз с машины и не обращая внимания на любые звуки, кроме обычных. Шум реки, звук какого-нибудь животного в лесу за зданием, звук двигателя машины вот и все, что его окружало.

Стоять в полночь на заброшенном причале в одном из худших районов города не его идея для встречи. Но этот ублюдок был, мягко говоря, осторожен, если он был тем, кого подозревал Альфа.

Альфа прислонился к деревянной стене того, что когда-то было эллингом, наблюдая за освещенной луной рекой, которая уходила в лес и исчезала. Он почти жалел, что не курит, просто чтобы было чем заняться в ожидании. Он пытался курить, когда был подростком, но так и не смог этого сделать.

Достав нож, он начал вертеть его между пальцами, как ученик вертит ручку. Но это был тренировочный трюк, которому он научился после ранения, когда шрам на правой руке потянул мышцу. Кручение помогало сохранить мышцу подвижной и ловкой. Это также помогало ему чувствовать себя спокойнее, зная, что нож, который у него с семнадцати лет, все еще при нем.

Внезапно волосы на его шее зашевелились.

Кто-то был рядом.

Альфа не стал оглядываться, а сосредоточился на других чувствах, пытаясь определить, где находится это присутствие.

Животное? Нет. Человек. Да.

Справа? Нет.

Слева.

Близко?

Нет, в нескольких метрах.

– Мистер Вилланов, – тихий голос, раздавшийся в нескольких метрах слева от него, подтвердил его подозрения.

Он небрежно посмотрел в сторону, не увидев ничего, кроме темной тени на краю эллинга.

– Человек Тень, – поприветствовал он, сохраняя ровный голос.

Миф. Единственный, о котором он знал, от которого все в подземном мире держались подальше. Говорят, если Человек Тень позвонит, о тебе больше никогда не узнают. Он чертовски надеялся, что в его случае это не так.

– В записке сказано, что нужно прийти одному, – произнес голос с легким акцентом, который он не смог определить.

Альфа пожал плечами.

– Я не могу водить машину с плохим глазом. Ты хотел встретиться?

На долгую минуту воцарилась тишина, и Альфа долго смотрел на реку, держа ухо востро.

Легкий шорох, прежде чем голос вернулся.

– Убийца хочет подставить тебя.

Альфа хмыкнул.

– Это очевидно.

– Он заключил сделку с Синдикатом.

Что?

Альфа посмотрел в сторону и смог разглядеть высокий силуэт.

– Что за сделка?

– Он должен доставить им что-то, а они помогут ему убрать тебя.

Интересно. Он не слышал, чтобы организация заключала сделки с убийцами-изгоями.

– Зачем рассказывать мне об этом? – спросил Альфа, зуд в глазу усилился.

Зажигалка щелкнула, показав плоть на руке в перчатке, и снова погасла.

– То, что ты управляешь городом, соответствует моей цели в великой схеме вещей.

У него была цель? Альфа не стал задавать этот вопрос. Он ничего не знал об этом человеке, и это делало его дикой картой, с которой он не знал, как поступить.

– Значит, убийца работает на Синдикат? – уточнил Альфа.

– Он убивает, потому что ему это нравится, – уточнил мужчина. – Организация это просто средство для достижения цели… твое место в повествовании.

– Ты говоришь так, будто есть нечто большее.

Сухая усмешка.

– Всегда есть нечто большее.

Беседа была, мягко говоря, интересной.

– Ты знаешь, кто убийца?

– Да.

Альфа ждал, что он заполнит пробел, но он не заполнил.

– И ты не скажешь?

Мужчина подождал немного.

– Позвони своему брату в Тенебру. У его пса под прикрытием есть информация, которая поможет тебе.

Альфа напрягся, нож все еще оставался в его руке. Его связь с Данте не была общеизвестной, как и тот факт, что Данте послал одного из своих парней, Вина, под прикрытием в организацию несколько месяцев назад. Кем, черт возьми, был этот человек?

– И это все?

Альфа пытался сдержать гнев, серьезно разозлившись на загадочные ответы. Он здесь не для того, чтобы играть в игры разума, с которыми пришел этот мужчина.

– Это правда, которую ты хотел мне сказать?

Небольшая пауза.

– Ты не помнишь, но этот убийца тот самый человек, который много лет назад лишил тебя глаза.

Свинец наполнил его вены. Альфа выпрямился во весь рост, сделав шаг ближе к силуэту, который не двигался.

– Откуда, блядь, ты знаешь? Кто он?

Мужчина не ответил.

Какого черта? Это личное. Этот человек знал, что он не помнит, знал, кто убийца, и знал, что он был тем самым человеком, который уничтожил Альфу. И он все равно ничего не сказал.

Серьезно раздраженный, Альфа двинулся к нему, готовый избить до полусмерти, если это будет необходимо, чтобы получить ответы.

– На твоем месте я бы этого не делал.

Это тон, который заставил его сделать паузу – спокойный, четкий, смертоносный. Любой человек, произносящий угрозу с таким жутким спокойствием, когда к нему приближается такой человек, как Альфа, имел в виду бизнес.

Альфа остановился на краю тени, разглядывая силуэт, засунувший руки в карманы пиджака.

– Я собираюсь выяснить, кто ты, Человек Тень.

Альфа говорил серьезно. Он собирался составить на этого человека целое гребаное досье и разослать его всем известным ему боссам преступного мира.

Голос зазвучал снова, на этот раз с весельем, одно леденящее душу слово, прежде чем он исчез.

– Попробуй.

Глава 27

Зефир

Тот факт, что убийцей был тот же человек, что и тот, кто подарил ее мужу частичную слепоту и злобный шрам, беспокоил Зефир больше, чем она могла себе представить. Это означало, что кто бы это ни был, он достаточно долго мстил Альфе, чтобы попытаться убить его, а когда это не удалось, убить других и подставить его.

Альфа мало говорил об этом Человеке Тень, а Зен даже не знала, что там кто-то был, хотя все это время наблюдала. Но если верить ему, то дерьмо попало в вентилятор.

С момента встречи Альфа был на грани, мрачнее, тише, над его головой висело облако, за которое она его не винила. До этого момента он надеялся, что его травмы были следствием какого-то несчастного случая. Но теперь, зная, что это не так, что это было преднамеренно, зная, что кто-то еще знал об этом, пока он не помнил, это пожирало его заживо, и она сочувствовала ему.

Даже ее мать заметила и обеспокоилась тем, что он был не в себе, когда они пришли на ужин, а ее матери он совсем не нравился.

Зефир наблюдала за ним, когда он лежал на кровати, телефон на динамике у него под боком, его взгляд был устремлен в пространство.

– Ну, Вин кое-что нашел, – раздался ровный голос Данте через динамик.

На заднем плане она слышала, как посапывает ребенок. Должно быть, он разговаривает с Темпест. Это мило.

– Послушай, – сказал Данте после небольшой паузы. – Я думал прилететь на выходные. Обсудить лично. Особенно с участием Человека Тень. Мы не знаем, откуда он знает то, что знает, и лучше быть осторожными, тем более что мы не имеем понятия, в какую игру он играет. Это не совпадение, что он был на связи с Мораной, а теперь выходит на тебя с полезной, но выборочной информацией. Я ему не доверяю.

Альфа кивнул, заведя руку за голову, его бицепс вздулся от этого движения.

– Я согласен. У меня бой в эту пятницу, – сообщил он Данте, переведя взгляд на нее, чтобы увидеть ее реакцию.

Она сохраняла нейтральное выражение лица, ее желудок завязался узлом из-за предстоящего боя.

– Круто, – проворчал Данте. – Я бы хотел присутствовать на нем.

– Конечно, – согласился Альфа, и Зефир с удовольствием слушала его, понимая, что, хотя и неуверенно, братья работают друг с другом, находя общий язык, не показывая этого явно. Мужчины.

– Кстати, Морана все время уговаривала Тристана наведаться в ваш дом, – усмехнулся Данте. – В последнее время она помешалась на курортах для новобрачных, и Тристан сказал ей, что твоё место похоже на один из них.

Альфа хрюкнул.

– Это не гребаный курорт для медового месяца.

Вроде как да. Не то чтобы здесь много чего для медового месяца. Луна, да. Медовый месяц, нет.

Темпест пробормотала какую-то чушь на детском языке, и Данте поцеловал ее, прежде чем вернуться к разговору, в его голосе слышалась усмешка.

– Это был мой вежливый способ сказать тебе, что на этот раз она не позволит Тристану приехать самому. Я также привезу, – Данте говорил детским голосом, явно обращаясь к своей дочери, и Зефир растаяла, – Мой очаровательную маленькую принцессу. В последнее время у меня страх разлуки. Это значит, что моя мамочка, —

Данте крикнул вдаль, явно Амаре. – Моя жена тоже поедет с нами.

– Ну ты подкаблучник, – рассмеялся Альфа.

– Также счастлив, – согласился Данте, в его голосе не было ни капли стыда. – Итак, две пары, двое детей и пять охранников. Мы приземлимся в пятницу днем.

– Я все сделаю, чтобы вас привезли, – подтвердил Альфа.

– Хорошо. Передавай привет Зефир.

А теперь он раздувал малину.

Альфа посмотрел на нее.

– Я передам ей твое приветствие.

– Я сказал, моя любовь.

– Отвали.

Ее муж повесил трубку с хихикающим Данте.

Зефир усмехнулась, забралась в кровать и поправила сетку, когда Альфа выключил свет с дистанционным управлением. Он все еще находился на грани, на его лице висело темное облако опасений, его разум был занят слишком многими вещами, которые он помнил и не помнил.

Она забралась на него сверху.

Она чувствовала, что снова открывается ему, понемногу, ее оговорки уменьшались от всего, с чем он имел дело в течение этих дней, и все же он уверял ее, что она никуда не денется. Она не хотела этого. Она хотела, чтобы у него было на одно беспокойство меньше. С тех пор как она вернулась, отношения между ними изменились. Когда он узнал правду об их прошлом, пусть и ограниченную, а она приняла и смирилась с тем, что он никогда этого не вспомнит, все улучшилось. Хотя он пытался выпытывать и расспрашивать об их коротких, но сильных отношениях десятилетней давности, Зефир дала ему понять, что, возможно, это лучше оставить в прошлом, тем более что его разум намеренно забыл некоторые вещи, скорее всего, из-за травмы. Она попросила его довериться ей в этом, и хотя у него имелись проблемы с доверием, она чувствовала, как он пытается отпустить это.

Она убрала волосы с его лица, привстала, сняла повязку с глаз, обнажив под ней шрамы. Ей нравилось, что он позволял ей увидеть его таким, таким, каким он считал себя самым уродливым. Идиот. Его уродство было ее красотой.

Как и каждую ночь, она поцеловала его шрам, начиная от линии роста волос, проходя над глазом, вниз по щеке, к уголку рта. Обычно в этот момент он поворачивался и овладевал ее губами, но Зефир надоело, что он пытается сдерживать их занятия любовью. Она хотела его таким, какой он есть, жестоким и грубым, и она его получит.

Обойдя его губы, она опустилась ниже, следуя губами по шраму, спускаясь по его шее, ниже, по мускулистой, поросшей редким волосом груди, до того места, где кто-то воткнул нож в его бок. Она поцеловала его, даря ему всю любовь и внимание, которых он заслуживал, жалея, что не могла быть с ним, когда ему пришлось восстанавливаться.

Она провела языком по его соску и услышала, как у него перехватило дыхание, а трусы слегка натянулись.

Улыбаясь, Зефир спустилась ниже, следуя по линии его пресса, мышц, которые он нарабатывал годами, сражаясь и тренируясь. Она лизнула его по кубики, следя за тем, чтобы ее волосы при движении скользили по его торсу, доставляя ему дополнительные ощущения. Его рука обхватила ее один раз, не останавливая, но давая понять, что он может.

Она почувствовала, как его твердый член упирается в ее грудь, и потрясла ею, давая ему почувствовать, как она двигается вокруг его члена.

– Блядь, – прорычал он, его рука слегка сжала ее волосы, и она улыбнулась, повторяя.

Ее руки потянули его трусы вниз, язык прошелся по его выдающейся длине, по тому месту, где он был твёрдым, длинным, толстым, с веной, выделяющейся на нижней стороне.

Зефир зажала его между своими грудями, зная, что ему нравится это зрелище, и его бедра автоматически задвигались, скользя в созданном ею пространстве. При одном из его движений вверх она поцеловала его головку, отпустив грудь, и долго облизывала вену на его стволе, слюнявым ртом пробуя на вкус, а другой рукой взялась за волосы, изгибаясь, позволяя задавать темп.

Она овладела им, взяла головку в рот, облизывая местечко, с которой уже выделялась жидкость, впервые пробуя его сущность. А потом она взяла его в рот.

Он застонал, и она подняла голову, увидев, как его шея обвисла, а голова уткнулась в подушку.

Это было пьянящее ощущение – видеть, как этот зверь – мужчина разрывается от ее губ.

Она закрыла глаза и начала делать ему минет всей его жизни, добавляя руки к движениям вверх-вниз, чередуя выкручивание и заглатывание, сосание и облизывание, доставляя ему максимум ощущений, на которые была способна, подгоняемая его руками в ее волосах или урчащими звуками из его горла.

Одна из его рук покинула ее голову, и она открыла глаза, наблюдая за ним, когда он коснулся ее задницы, его пальцы нашли ее складочки, где она уже была влажной. Она задавалась вопросом, что именно в том, чтобы сделать ему минет, так сильно возбуждает ее, было ли это ощущение власти или простая биологическая реакция, ментальная или физическая? Зен говорила ей, что есть нерв, проходящие прямо от губ девушки к ее влагалищу, и, возможно, в ее случае он был особенно чувствителен, потому что, делая мужу минет, она сжималась.

Внезапно он потянул ее с силой одной руки, и не успела она моргнуть, как оказалась на его лице, его член у нее во рту, а его руки раздвинули ее.

Это было горячо.

Она никогда раньше не занималась сексом в позе шестьдесят девять.

Он притянул ее к своему искусному рту, его волосы на лице терлись о внутреннюю поверхность ее бедер, создавая восхитительное трение, его язык скользил по ней с громким, непристойным звуком, заставляя ее стонать вокруг него. Это было странно, но невероятно: чувствовать, как он делает что-то с ней, как бесконечная петля ощущений, заканчивающаяся там, где начиналась она, и заканчивающаяся там, где он. Сексуальные инь и янь.

Он раздвинул ее, его большой палец поглаживал бутон розы, пока он ел ее, заставляя ее сильно сжиматься вокруг него.

– Здесь кто-нибудь был раньше? – спросил он ее, прикусив его внутреннюю часть бедра, когда она потянулась за воздухом.

– Нет, – задыхалась она.

Он вернулся к ее поглощению, трахая ее языком и потирая клитор, заставляя мычать и стонать вокруг его члена, вибрации ее горла усиливали его возбуждение.