Текст книги "Избранный светом (СИ)"

Автор книги: Рия Альв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Ноги подкосились, и он осел на пол, прислонившись спиной к стене, холодной, как кусок льда.

Лампочка вдруг вспыхнула особенно ярко.

– Айвор?!

И погасла.

Шаги приблизились к нему за одно бесконечное мгновение тьмы. Как только свет вновь вспыхнул, Айвор увидел перед собой Витар. Она встряхнула его за плечо. Он хотел сказать ей что-нибудь, но так и не придумал, что.

– Посмотри на меня, Айвор, – проговорила она почему-то почти шёпотом, – просто посмотри на меня.

Он с трудом заставил себя заглянуть ей в глаза. Они вспыхнули зелёным и тут же исчезли во тьме.

– Не стоит тебе здесь сидеть.

Она встала, потянула его за собой. С одной рукой это было непросто, так что Витар чуть не потеряла равновесие. Айвор поддержал её, чтобы она не упала.

– Мне не спалось, решила пройтись, а тут ты, – отпирая дверь его комнаты, говорила она, будто не желала оставлять его в тишине. – Да что же это…

Её рука тоже дрожала, всё никак не могла нормально взяться за ручку и повернуть. Пришлось и с этим помочь.

– Какие у тебя руки холодные, – пробормотала она, заходя в комнату и утягивая его за собой.

Комната всё так же была освещена только тусклым экраном планшета. На нём всё так же отображалось расколотое письмо. Витар опустилась рядом с ним на колени, подобрала, села на кровать и начала скользить глазами по строчкам. Айвор опустился рядом, борясь с желанием перечитать письмо ещё раз.

Потому что ничего не изменится. Конечно же, ничего не изменится.

Витар не выключила экран, просто отложила планшет в сторону. В тусклом свете её глаза казались бесцветными.

Она вновь ничего не сказала. Молча притянула Айвора к себе, так что его голова безвольно опустилась ей на плечо. Его руки сами обняли её крепче.

– Больше никогда тебя не отпущу. Слышишь, никогда, – прошептал он.

Только чувствуя Витар в своих объятьях, только ощущая, как её рука стискивает его рубашку, Айвор мог заставить себя поверить, что может жить дальше. Что может выполнить новое, данное Витар обещание.

***

Вся следующая неделя прошла как в тумане. Айвор почти не ел и не спал. Не хотелось. Не виделось смысла.

Друзья приходили и уходили. Что-то говорили, но Айвору было сложно сконцентрироваться на их словах, уловить их смысл. В его голове крутилось только две мысли – об операции Витар и о создании единого артефакта для управления планетой.

В его голове прокручивались формулы, раз за разом, цепочка за цепочкой. Когда его глаза были открыты, письмена магических символов змеились по стенам. Когда закрыты – эти же символы вспыхивали прямо у него под веками. Даже в своих коротких снах, удушливых и выматывающих, как бред тяжелобольного, он видел формулы, продолжал высчитывать, находить в них изъяны и придумывать новые. Пока наконец не ухватился за одну мысль, что показалась наиболее правильной. Его прадед связал жизнь планеты со всем их родом. Возможно, в создании этого пульта управления, этого сердца мира, не хватало такого же подхода.

Всё ещё продолжая прокручивать эту мысль, каждый раз облачая её в новую формулу, Айвор заставил себя встать с кровати. Дойти до медицинского блока. Скоро должна была закончится операция Витар. После он сможет её увидеть.

На самом деле в установке протеза не было ничего опасного. Жизни Витар ничего не угрожало. Айвор отлично знал это, но цепочки формул рушились одна за другой, рассыпались, даже не успев принять хоть сколь-нибудь законченную форму.

Айвор вновь обрёл способность ясно мыслить только когда его впустили в её палату. Витар, бледная и усталая, приподнялась на кровати и помахала ему новой рукой, лишь чуть более кукольной, чем её настоящая.

Витар улыбалась, мягко и радостно. И стоило только Айвору увидеть эту улыбку, как формула, что всё время дробилась на части, вдруг сложилась из осколков других, будто витраж.

***

Пустое здание центра разработки ныло и стонало, содрогаясь под ударами чистой магии, не обременённой какими-либо магическими формулами. Металлические двери выгибались, открывая проходы.

– Ты уверен, что не можешь открыть их как-то по-другому? – спросил Фолкор в перерыве между двумя магическими вспышками.

Айвор кивнул и снова выпустил поток энергии в перегородку, запершую очередной отсек. От одной мысли о том, сколько ещё предстояло пробить, голова шла кругом. Злость и странная полубезумная весёлость, подпитывавшие его поначалу исчезли ещё где-то на середине пути.

– Система безопасности совсем сошла с ума, – ответил он, – ни на что не реагирует. Хорошо хотя бы, что и работает в полсилы. Если бы включились магические щиты и ловушки, мы бы не продвинулись дальше первого блока.

– Как тогда прошли третьи? – Витар тоже подключилась к этому дико выматывающему процессу пробивания пути, хотя все и были против.

– Они не такие дураки, как кажутся, – фыркнул Айвор, – по крайней мере не все. Явно взломали систему. Скорее всего, изнутри.

– Кто-то из учёных был с ними? – удивлённо спросила Мора. Одно её заклятье вынесло сразу несколько межблоковых перегородок. Глядя на это, Айвор почувствовал себя очень усталым и чуточку беспомощным.

– Да, – он зло усмехнулся, – и надеюсь, его разнесло порталом.

Когда они добрались до главного блока – центральной лаборатории – Айвор чувствовал себя истощённым, даже на ногах держался с трудом. Сказывались долгие дни бессонницы.

– Тебе нужно отдохнуть, – категорично заявил Фолкор, а оглядев присутствующих добавил: – нам всем нужно.

Если учесть, что до этого они угнали патрульный крейсер, безостановочно гнали его больше суток, огибая прифронтовые территории и пытаясь не попасть под радары, а потом несколько часов пробивались сюда, то, да, им определённо нужно отдохнуть. Но времени не было.

Центр разработки был местом, отрезанным от остального мира, защищённым множеством маскировочных заклинаний и защитных контуров. Даже правительство толком не знало, где он находится и не рисковало вмешиваться в работу ученых. Но если третьи его нашли – сможет и кто-то другой. К тому же, линия фронта подползала всё ближе с каждым днём. Кто может гарантировать, что центр не зацепит взрывом от случайно упавшей рядом бомбы?

– Отдыхайте, – Айвор через силу заставил себя оторваться от стены, к которой так хорошо привалился, – а мне нужно хотя бы начать работу над артефактом. И разобраться с порталом. И с тем «путём для остального мира», о котором писал отец.

Фолкор тяжело вздохнул и посмотрел на друга так, как смотрят на больного, который упорно не хочет лечиться из-за собственной дурости.

– Мы, конечно, не специалисты и не можем создавать формулы, но умеем читать чужие. Так что мы поможем. Незачем взваливать всю работу на себя, – Фолкор говорил спокойно, но таким тоном, с каким обычно не спорят. – К тому же, если ты добровольно не отдохнёшь хотя бы пару часов, я просто тебя вырублю. В таком состоянии ты мне не соперник.

По сути своей Фолкор был добрейшим существом, но он, как и Витар, не привык бросать слова на ветер. Так что сейчас Айвор, пожалуй, впервые задумался о том, насколько опасным могут быть лекари.

***

Айвор быстро потерял счёт дням. Время для него теперь измерялось в расстоянии, на которое линия фронта продвигалась к центру. Если вдуматься, вышла очень точная визуализация дедлайна.

Легче всего оказалось разобраться с порталом и настроить его под себя, чтобы не повторить ошибку третьих. Хотя Айвор бы всё равно испытал бы его на всякий случай, если бы была возможность.

Вдохновлённые успехом с порталом, Фолкор, Мора и Витар накинулись на изучение заклинания, которое должно было гарантировать всем остальным жителям мира проход на Нумерованную планету. Но энтузиазм их быстро угас, когда оказалось, что это заклинание ещё нужно найти среди общего переплетения формул.

Айвор же продолжал работу над Сердцем мира, такое имя как-то сам собой получил артефакт. Он творил его из своей энергии и энергии этого мира, из своей жизни и сотен чужих жизней. Артефакт должен быть связан с ним, но не слишком плотно. Всё же Сердце должно пережить его. Но чем дальше заходила разработка, тем сильнее артефакт врастал в него. Сердце мира будто стремилось стать его собственным сердцем, заменить его. И Айвор каждый раз отрывал его от себя почти с физически ощутимой болью. Это нужно будет исправить. Но после. Сейчас – нет времени.

– Нужно придумать планете имя и вписать его в формулу, не звать же её вечно нумерованной, – Айвор оторвался от сплетения символов и отрешённо посмотрел в потолок. Символы последовали за его взглядом. Это уже одержимость. – Фрит часто придумывала ей какие-то имена, но я ни одного не помню.

Раньше запоминать такое казалось Айвору бессмысленным, теперь же он бы многое отдал, чтобы вспомнить хоть одно имя, придуманное Фрит для планеты. Просто для того, чтобы сохранить от неё ещё хоть что-то.

– Назови её Фрит, – улыбнулась Витар, – мне кажется, это хорошее имя для мира.

Айвор кивнул, занося в формулу новые символы. Странно, что он сам об этом не подумал. Лучше имени для планеты и представить себе нельзя. Но вдруг формула потребовала ещё одно имя, и Айвор отдал его не задумываясь. И только завершив очередной виток заклинания понял, что, возможно, сделал ещё одну глупость. Это тоже нужно будет исправить. Позже. А пока…

– Мне пришлось вписать в формулу своё имя, – сказал он задумчиво, – это временно, – «я надеюсь» – мысленно добавил Айвор, – но пока оно в формуле, лучше, чтобы его никто кроме вас больше не знал. Так что мне нужно будет новое.

– Я тебе придумаю, – глаза Витар вновь вспыхнули неподдельным энтузиазмом. И Айвор сам не заметил, как улыбнулся в ответ.

Поиск нового имени занял Витар целиком. И пока Айвор с новой силой взялся за артефакт, чувствуя скорое завершение работы, а Мора и Фолкор разбирали уже ненавистную им формулу, Витар ходила по лаборатории взад и вперёд, что-то тихо бормоча себе под нос.

– Я поняла… – прошептала Мора и отпрянула от магических формул, визуализация которых заняла почти всё рабочее пространство лаборатории.

Её слова были совсем тихими, но в них слышалось столько страха и отчаяния, что рука Айвора дрогнула, когда он выводил последний символ в формуле артефакта, и вся радость от завершения работы тут же сошла на нет.

Витар замерла посредине комнаты, встревоженная и напряжённая, словно ей предстояло вот-вот ринуться в бой.

– Поняла, какой «путь» создали учёные для остальных жителей мира. Какое заклинание протестировали на них третьи, – тонкий палец Моры указал на сплетение символов. И следя за движением её руки, Айвор скользил глазами по формуле, чувствуя, как тугой комок отчаяния и злобы скручивается у него в груди.

– Похоже на них, – едкая усмешка вырвалась против воли, – слишком похоже.

Айвор давно не видел более странной, сложной и многомерной формулы. В ней были части, длинные строки символов, которые и он не мог разобрать. Но основной костяк всё же Мора сумела найти и истолковать верно – это было заклинание массового уничтожения. При активации оно сотрёт всё живое, что её осталось в этом мире, схватит то, что принято называть душой, пропустит его через другую формулу. И так кто-то переродится в новом мире, а кто-то другой послужит для него топливом. Вроде как заклинание должно было разделять «своих» и «чужих», но в том, что это действительно работает Айвор почему-то сомневался.

А потом, когда всё закончится, заклинание уничтожит и саму старую, ненужную планету, закрыв границы новой.

– Мы ведь его не активируем, да? – Мора посмотрела на Айвора почти с отчаянием.

– А мы можем? – вдруг спросила Витар. На её лице была странная, холодная задумчивость, как у генерала, решающего, отпарить ли армию на смерть. – В смысле, а что случится, если мы ничего не сделаем? Всё-таки не просто же так эта формула была придумана.

– Не знаю точно, – Айвор качнул головой. – Может быть, всё останется, как есть. Война продолжится, а наш мир и Нумерованная планету так и будут связаны. А может быть… да, в общем-то, всё, что угодно.

– Тогда, что если создать другой портал? – предложил Фолкор, впрочем по голосу было слышно, что он сам не слишком верит в свою идею.

– Чтобы запустить этот всего дважды, уйдёт вся энергия центра. А переправить придётся тысячи людей, – Айвор снова смотрел в потолок, формулы по нему больше не ползли, он был пустым и серым.

– Но если мы уйдём, оставив всё, как есть, война просто продолжится и люди так же продолжат убивать друг друга, – проговорила Витар глядя в пространство.

– И ты предлагаешь убить их всех разом? – воскликнула Мора, отпрянув на несколько шагов назад.

– Какая разница, если результат будет одинаков? – Витар грустно усмехнулась. – Так они хотя бы умрут без мучений, а не от ран на поле боя или от взрыва бомбы.

– Но вдруг война всё-таки закончится… – почти прошептала Мора.

– За столько лет не закончилась, а теперь возьмёт и стихнет? – Айвор удивился, поняв, что слова принадлежат Фолкору. – Эта война закончится, лишь когда некому будет воевать.

Мора ещё что-то пробормотала, но совсем-совсем тихо, так что никто не услышал. Но этот толком не расслышанный шёпот повис в воздухе немым укором.

– Айв, скажи хоть что-нибудь, – Витар посмотрела на него грустными и усталыми глазами, – в конце концов только ты сможешь активировать заклинание правильно.

«Только ты станешь убийцей» – слышалось в её словах.

Ему хотелось отвести взгляд, снова смотреть в потолок и ни о чём не думать. Или погрузиться в создание артефакта, но Сердце уже было закончено. Вновь почему-то вспомнился могильник сбитый кораблей. Тот парень – Харм – которого Айвор чуть не убил на тренировочном бою. Огромная воронка от взрыва вместо дома. Серый пепел.

– Прости, – глаза Витар были всё такими же усталыми и грустными, но понимающими, – у меня не хватит духу. Я хочу верить, что у этого мира ещё есть шанс. Что, может, кто-то придумает другой способ. Поэтому я не активирую заклинание и оставлю границы миров открытыми.

Айвор ожидал увидеть разочарование, но все вздохнули с облегчением. Витар улыбнулась, подошла и положила руку ему на плечо.

– Когда ты так говоришь, я тоже в это верю. И буду верить, когда мы уйдём.

«Я не хочу, чтобы ты становился убийцей» – слышалось в её словах.

– Я придумала тебе имя, – сказала она позже, когда Айвор уже завершал приготовление портала, и руки его едва заметно дрожали то ли от нервов, то ли от мандража, – как тебе «Дейфрит»?

========== Глава четвёртая «Пути и перепутья» (часть 1) ==========

«Мир рассыпается

На пепел и песок,

На снег и ветер.

Пути разлетаются

На западо-восток,

На юго-север»

Анна Пингина «Облака»

Мне снился долгий, бесконечно долгий сон. Будто целая жизнь пронеслась у меня перед глазами, и вот, когда я уже почти слился с ней, почти расстался с собственным я, сон оборвался. И тут же забылся после пробуждения. С одной стороны, мне было вроде как даже немного жаль, казалось, что с этим сном ушло из моей памяти и что-то важное. Другой же половине меня казалось, что я чудом спасся.

Больше уснуть я не смог, лежал и смотрел в потолок, разбитый, почти уничтоженный громадой прошедшего сна. Видимо, так по-дурацки действовало на меня то, что сегодня – да, скорее всего, уже сегодня – начиналось моё путешествие по спасению мира.

Это было странно почти до подозрительного. Только чуть больше недели назад уехали последние гости, остававшиеся в замке после празднования равноденствия и «пришествия избранного» заодно, а уже сегодня из замка выпихивают и меня. Конечно, сроки были оговорены уже давно, и сам виноват, что потерял счёт времени, но неужели уже прошло целых три месяца? Не верится даже.

Я продолжал лежать и смотреть в потолок, но вдруг задумался о том, что в комнате странно светло. Ночи здесь были звёздные, да и местная луна казалась несколько больше нашей, но всё же…

Поглядев в окно, я понял, что поторопился с выводами. Я не проснулся. Совсем нет.

Луны оказалось две. Одна большая, круглая, золотистая, вторая – её бледная тень, маленькая призрачно-синяя, словно блик на стекле. Странно.

Окно оказалось не окном, а стеклянной дверью, в которую я зачем-то вышел, хотя не помню даже, чтобы вставал с кровати. Дверь тут же исчезла, стоило ей закрыться за мной, но это меня уже не удивило.

Вокруг был сад, не тот, что около Сторградского замка, какой-то другой. Трава здесь была белой и излучала мягкое серебристое сияние, покачиваясь на лёгком ветру. Кроны деревьев – нежно-фиолетовыми, пурпурными и синими, светящимися. На ветвях тут и там сидели птицы, тоже странные. Подойдя ближе к одной из них, я заметил, что клюв и лапы у неё механические, металлические, а вот перья настоящие. Какие-то из птиц пели, но не обычными птичьими голосами, а звуками арфы, скрипки или флейты. И всё же они казались живыми, эти полумеханиеские птицы, слишком осмысленными были их глаза и взгляды.

Одна птица вспорхнула с ближайшей ко мне ветки и словно бы помнила меня за собой. По крайней мере, я так это почувствовал. И пошёл за ней в глубину одной из аллей.

Не ошибся. Там меня уже ждали.

– Ты очень долго и громко думаешь, – сказал мне женский голос, мягкий, плавный, спокойный.

В этом саду, несмотря на всю его освещённость, находилось достаточно место теням. В одной из таких теней, укрывшись ей как плащом, как раз и стояла та, что заговорила со мной.

– Это упрёк? – уточнил я.

– Нет, – ответила она, – долго – в смысле обстоятельно, с полной отдачей процессу. Это даже хорошо. А громко… ну, можно и потише.

– Так многие говорят, – согласился я, – я работаю над этим.

Она усмехнулась, но больше ничего не сказала. Ждала вопроса. Нет, скорее ответа. Подобные ей всегда больше любят ответы. Возможно, потому что люди упорно заваливают их вопросами.

– Ты Эрна? – вышел полувопрос-полуответ.

– Можешь звать меня так, – согласилась она.

– У тебя много имён?

– Как и у всех божеств, но я рада, что ты назвал это, – усмехнулась она. – Пройдёмся?

Это был не вопрос – приглашение, которое я тут же принял. И мы пошли рядом – я по освящённому краю дорожки, она – по тёмному центру. Нас разделяло меньше, чем полметра, но отчего-то даже мысль о том, чтобы преодолеть это расстояние и взглянуть ей в лицо казалась мне странной.

– Это место – моя давняя фантазия, – ответила она на незаданный вопрос, – тогда я ещё не умела, да и не хотела представлять всё правильно. Она очень наивная, эта фантазия, но мне всё равно нравится.

Эрна улыбнулась. Я всё ещё не видел её лица, но всё-таки знал это. Как она знала, например, то, что мне нравится это место. А я знал, что она знала, и так далее, далее, далее.

– Спрашивай всё, что хочешь спросить, – благосклонно разрешила она, – но не надейся, что мои ответы тебе понравятся и полностью удовлетворят твоё любопытство.

Я пожал плечами, принимая правила её игры. Пусть так. Пусть хотя бы так.

– Почему именно я? Почему ты выбрала меня? – начал я.

– На первый вопрос есть множество ответов, на второй – ни одного, – Эрна вновь улыбалась, на этот раз почти хитро. – Ты – потому, что это не мог быть никто другой. И ты поймёшь почему, но в своё время. Потому что иначе ты мне не поверишь, а если ты мне не поверишь, то ничего не выйдет, а если ничего не выйдет, – она развела руками, – то плохо будет всем.

– И ты действительно веришь, что я пойму?

– Ну да, – она кивнула, – я же сказала, ты умеешь долго и обстоятельно думать, не пренебрегай этим занятием и поймёшь, что все ответы уже у тебя в голове, нужно только правильно их сформулировать.

– Хорошо, – согласился я. – Тогда другой вопрос – про Сердце. Как мне его найти и что с ним делать?

– Путь к нему известен, ты видел его на карте.

Тут не поспоришь, видел. Но конечной целью являлось не конкретное место, а целая область. Сомневаюсь, что там где-то стоял указатель «До Сердца мира сто метров налево».

– Найти его действительно несложно, – продолжала Эрна, – поймёшь, когда будешь на месте. И что делать с ним – тоже.

Вроде Эрна отвечала мне, а вроде и нет. Что ж, я сразу был предупреждён о том, что ответы мне не понравятся.

– Я действительно должен сделать это, спасти мир? – задал я свой последний, самый глупый вопрос.

Почему-то мне казалось, что Эрна посмеётся надо мной. Или, наоборот, расстроится. Но она ответила всё тем же спокойным голосом:

– Нет, определённо нет. Ты никому ничего не должен.

Я удивлённо посмотрел на неё – не шутит ли. Но она была серьёзна, так мне казалось. Она всё так же шла рядом, ступая ровным, размеренным шагом, на её волосы иногда падал свет, и они отливали то медовым, то фиолетовым, то алым. Ничего не изменилось, но мне всё же казалось, что она стала серьёзней. Что я вдруг нашёл тот вопрос, на который ей хотелось ответить.

– Даже так – этот мир тебе должен. Уже сейчас, а будет ещё больше. А те, кто пытается убедить тебя в обратном – либо лжецы, либо обманутые. И тех, и других, в сущности, можно лишь пожалеть.

– Но я всё равно отправлюсь в путь.

– Выходит, что так.

Эрна вытянула руку, и одна из птиц села на неё. Большая, огненно-красная, с хвостом длинным и ярким, как пламя свечи. Свободной рукой Эрна погладила птицу по голове, пригладила сияющие алые перья. Птица была живой целиком и полностью.

– Утро наступает, – свет от птичьих перьев едва-едва коснулся её лица, очертив контур её губ и улыбки.

– Мы ещё увидимся? – спросил я со странной надеждой.

– Да, нам точно не избежать новых встреч, – птица ласково потёрлась об её руку и взмахнула крыльями, взлетая, – но если ты ждёшь помощи, то, прости, я не смогу помочь. Сейчас моих сил едва-едва хватает, чтобы сдерживать то, что я считаю злом. Но я не могу гарантировать даже того, что смогу защитить тебя от него. Мне впору самой просить твоей защиты и помощи.

Птица вспорхнула с её руки, сделала небольшой круг над нашими головами и подлетела ко мне.

– Тогда, надеюсь, я смогу тебе помочь, – я выставил руку так же, как Эрна до этого.

– Нет, надеяться – это моё проклятие, твоё – действовать.

И как только когти птицы сомкнулись на руке, меня ослепила вспышка яркого света.

***

Я рывком сел на кровати, с полной уверенностью, что вот теперь-то на самом деле проснулся. Прямо в глаза мне било солнце, настолько яркое и прямо-таки агрессивно жизнерадостное, что мне тут же захотелось спрятаться от него под одеяло.

– Ну нет, – Фрея с силой встряхнула меня за плечи. – И так уже почти полдень. Такими темпами мы выйдем только к вечеру.

Я не очень понимал, как Фрея оказалась в моей комнате и чего от меня хочет, зато сразу стало ясно, кто раскрыл шторы.

– Мне что-то странное снилось, – сказал я, сам не зная зачем, но Фрея посмотрела на меня с интересом. – Ты когда-нибудь просыпалась в другой сон, причём, кажется, в чужой?

– Нет, – Фрея посмотрела на меня удивлённо и, кажется, даже немного восторженно. – Мне вообще редко что-то снится. А вот близнецы часто видят один сон на двоих.

– Ну ладно, – облегчённо выдохнул я, – значит, я всё-таки ещё в здравом уме.

– А вот это уже спорный вопрос, – сказала Фрея, направляясь к двери.

Она не сказала мне: «Живо вставай и собирайся», – но по тот взгляд, который она бросила выходя, был красноречивее любых слов.

***

Утро было свежим, почти прохладным. Ну то есть для меня это было утро, для остальных, конечно, полдень. Но как бы солнце ни било в глаза, а ветер ни обдувал волнами прохлады, меня ужасно клонило в сон. Так что время от времени залипая в пространство и отчаянно стараясь не зевать во весь рот, я вряд ли производил сильно героическое впечатление. Порядочные герои спасители миров в день начала похода явно выглядели посерьёзнее. Хорошо, что меня кроме своих никто не видел.

Да, Фрея, Аин, Анс, Фриг и Фэй уже воспринимались мной как «свои», перед которыми можно было ничего из себя не строить. Ну разве что совсем чуть-чуть чисто для приличия или штуки ради.

Последние приготовления к отъезду шли полным ходом, но меня от них отстранили, сказав, что пока я в таком сонном стоянии, от меня больше вреда, чем пользы.

Вся площадь перед замком была заполнена типичной предотъездной суматохой и мельтешением. Слуги сновали туда-сюда, что-то приносили, что-то уносили, в какой-то момент я уже перестал разбирать, что именно. Этот процесс полностью контролировала Фрея, то и дело успокаивая моего коня, который норовил двинуться в путь вот прямо сейчас. Аин, Анс и Фриг что-то творили с порталом. А мне делать вроде как было и нечего.

Стоять без дела оказалось скучно, да и я всерьёз боялся уснуть стоя, так что решил подойти к Фэю. Он стоял, глядя на город и о чём-то глубоко задумавшись.

– Выглядите не слишком радостным, – я встал с ним вровень и тоже посмотрел вниз на живущий своей обычной жизнью Сторград, – а ведь совсем скоро вы избавитесь от своей главной проблемы.

– Ты о себе или о Моркете? – усмехнулся он.

– Я-то думал, что вы уже поняли, что я намного хуже Моркета, – сказал я с наигранным расстройством, – к тому же, такого быстрого избавления от него я не могу гарантировать.

«Да и в принципе избавления тоже» – мысленно добавил я, чувствуя, как в душе поднимается волна запоздалой нервозности.

– Кстати о быстроте, сколько примерно займёт путешествие?

Мне уже говорили об этом, в тот момент, когда показывали путь на карте, но я был так увлечён её разглядыванием, что сроки из головы вылетели.

– Месяца четыре, может, чуть больше, – ответил Фэй. Только сейчас, проследив за его взглядом, я понял, что он смотрит не за город, а куда-то за него, – главное успеть пересечь море до сезона штормов, остальное не так важно.

– А обратная дорога, что с ней? – спросил я, вдруг вспомнив, что этот момент мы так и не обговорили.

Буквально на мгновение что-что в Фэе изменилось, но я не мог сказать что. Ни выражение лица, ни взгляд, что-то другое. Просто его задумчивость вдруг приобрела другой оттенок.

– Если Сердце будет восстановлено, то заработает и система порталов. С ней вы сможете вернуться назад дня за четыре, может, чуть дольше, если систему нужно будет отладить. Но с подобной отладкой Аин и Анс справятся без проблем.

Да, в поход меня, к счастью, отправляли не одного, а с командой в виде Фреи, Анса и Аин. Фэй и Фриг, судя по их общей нервозности в последние несколько дней, явно не хотели отправлять нас так рано, да ещё и одних. Но, во-первых, слово лорда – закон, а, во-вторых, оба они были привязаны к Сторграду прочными цепями заклинаний, работу которых должны были поддерживать. Пожалуй, их жизнь значительно облегчится, когда Сердце будет починено. А вот моя…

Что, собственно, будет со мной? Что вообще обычно бывает после спасения мира? Чем я здесь буду заниматься? Будет ли резон и дальше держать меня при дворе или же меня вышвырнут на улицу, как только я выполню свой священный долг? С умением колдовать я, пожалуй, уже не пропаду, но всё-таки.

На пару мгновений мне даже захотелось спросить обо всём этом у Фэя. Но потом я решил – рано.

Может, я вообще не спасу мир. Или не вернусь.

И никаких проблем.

– Дей, – Фрея легко тронула меня за плечо, я даже не услышал, как она подошла, – всё готово, можно идти.

Я кивнул и пошёл к порталу. Фэй последовал за нами спустя пару мгновений.

– Да он отлично работает! – хором сказали близнецы, глядя на Фриг почти обиженно. Речь шла, очевидно, о портале.

– И всё-таки, я бы дала время пространству восстановится и перепроверяла заклинание после каждой телепортации, – сказала Фриг тем тоном, каким обычно отдают приказы. – Сегодня энергетические потоки не в самом спокойном состоянии. Вы же не хотите, чтобы вас закинуло куда-то не туда?

– Но мы всё проверили, – возразила Аин.

– На прошлой неделе вы говорили то же самое, но экипаж леди Айрен почему-то вместо дороги оказался на опушке леса.

Глаза близнецов мгновенно стали настолько честным, что я понял – портал тогда действительно отлично работал.

– Досадное недоразумение, – пожал плечами Анс.

– Использование любого портала сейчас влечёт за собой риск, – продолжила Аин.

– Вот поэтому его и стоит перепроверить, – судя по выражению лица Фриг, вопрос был на этом закрыт.

– Ладно, – расстроенно протянула Аин, ей явно не хотелось возиться с нудной, монотонной работой, – тогда кто будет первым?

– Можно мне? Терпеть не могу всякого рода очереди и долгие проводы, – пока они препирались я уже успел взять Бесноватого под уздцы. Он вёл себя на удивление спокойно, но мне казалось, что надолго этого спокойствия не хватит.

Аин махнула рукой, показывая, что портал полностью в моём распоряжении, и я тут же шагнул на слабо светящуюся пентаграмму.

В этот раз от портала было не так противно, но всё равно не очень приятно. Я уже начинал сомневаться, что вообще когда-нибудь полностью к ним привыкну.

Не отходя далеко от телепортационной станции, или как там она у них называется, я стоял, смотрел на пустую дорогу и снова думал о том, что будет после. И будет ли это после вообще.

В любом случае, сомневаюсь, что лорд будет ко мне так же благосклонен, когда я исполню свою функцию спасителя мира. При лучшем раскладе он придумает мне новую функцию и сделает свой пешкой. Невесело. Совсем невесело. Пожалуй, придётся сбежать от своего феодала, пока он не заставил меня дать клятву повиноваться ему до конца жизни.

Придётся сбежать, да…

Что ж, с теперешними знаниями в магии я действительно не пропаду. А сейчас у меня с собой даже есть еда и деньги, так что…

Бес нетерпеливо рыл копытом землю. Из портала никто не появлялся. Я был один, а дорога пуста. И это очень сбивало с правильных мыслей.

***

– Я уже три раза проверил, – сказал Анс, глядя на Фриг с грустью и нежностью одновременно.

– Да, но ты точно уверен, что прошло достаточно времени?

– От прошлой телепортации даже шлейфа не чувствуется, – качнула головой Аин.

– Я бы всё равно подождала ещё пару минут, – Фриг скрестила руки на груди, пытаясь показаться строгой, но казалась потерянной.

Фрея чувствовала её страх, её отчаянное желание отсрочить своё одиночество хоть на пару минут. И своё – бросить всё и остаться с ней. Потому что Фриг, пожалуй, была важнее, чем мир.

– Я пойду следующей, – улыбнулась Фрея. Фриг посмотрела на неё, даже не скрывая тоски.

Выпустив повод, Фрея быстро обняла сестру. Отпрянула, снова схватила поводья и нырнула в портал. Всё нужно было делать быстро. В своей нелюбви к долгим проводам Фрея была полностью солидарна с Деем. Подобные прощания рвали ей сердце.

Вышагнув из портала, Фрея огляделась. Никого. Совсем.

По спине пробежал холодок. Она снова огляделась на этот раз судорожно, нервно, почти испуганно. Неужели Дей…

– Да здесь я, – он вывернул из-за ближайшего дома, конь его возвращался назад с явной неохотой, – вас долго не было, а мне нужно было чем-то занять этого монстра.