Текст книги "Первое мгновение вечности (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Ну? Что сказала Помфри? Ты здоров? – поинтересовался он.

– Эм... да, – Гарри пожал плечами, – пара ушибов, – потом, помолчав, добавил: – Но у меня температура и мадам Помфри велела мне сразу лечь спать.

Маркус среагировал, как и ожидалось, развернувшись спиной к Поттеру и отгородив его ото всех сразу.

– Так, все тихо! – громогласно объявил он. – Устроили тут сенсацию! Это всего лишь матч, повеселимся, когда выиграем кубок! Займитесь своими делами, хватит доставать Поттера! – слизеринцы нехотя притихли и разбрелись по гостиной, сетуя на строгость старосты, а Флинт обернулся к Гарри.

– Марш спать, – велел он.

– Спасибо, – улыбнулся Гарри, направляясь к спальне, но на полпути Маркус остановил его.

– Учти, Поттер, – угрожающим шепотом начал он, – если ты умудришься заболеть и пропустишь хоть одну тренировку, я лично оторву тебе голову, – он фыркнул, – и не думай, что я стану с тобой нянчиться только из-за одной победы.

Капитан хлопнул его по плечу и удалился в другой конец гостиной, Гарри же только усмехнулся, решив не говорить Маркусу, что он и так уже не знает, куда деваться от его опеки.

В спальне было тихо и прохладно, Гарри зевнул, блаженно прикрывая глаза, и принялся стягивать с себя квиддичную форму, когда заметил, что в комнате он не один. На кровати, закинув ногу на ногу и водрузив себе на грудь толстую книжку, вальяжно развалился Том.

– А вот и наш победитель, – Арчер потянулся, покосившись на Гарри. – Как твои кости?

– Целы, – Поттер ухмыльнулся, продолжая снимать мантию. – Ты был на игре?

– Ха, попробовал бы я не прийти, – Арчер закатил глаза, – этот чокнутый Флинт меня убил бы. Считаю, что у него проблемы с головой.

Гарри уселся на свою кровать и принялся расшнуровывать ботинки.

– То есть, если бы не Маркус, ты бы не пришел? – насмешливо уточнил он.

– Ну, я мог зачитаться и забыть, – протянул Том и, глянув на друга, злорадно усмехнулся. – Что, ждешь бури оваций?

– Нет, уж, – поморщился Поттер, – обойдусь без костедробильных объятий, мне их на сегодня хватило, спасибо большое.

– Как знаешь, – пожал плечами Арчер, – но летаешь ты здорово.

– Правда?! – засиял тот. – Думаешь?

– Ага, – Том покосился на друга, – ой, ну только не надо светиться так, словно ты об этом и не догадывался, можно подумать, что тебе никто до меня этого не говорил, – простонал он.

– Но мне всегда важно, что скажешь ты, – простодушно ответил Поттер, залезая под одеяло, Том немного раздулся от гордости, но заметив манипуляции друга, тут же сел на кровати.

– Эй, ты что, собрался спать?! Сейчас середина дня! – изумился он.

– Я устал, – пробормотал в подушку Гарри, вдыхая легкий аромат хвои, исходящий от наволочки.

– А ночью он меня разбудит и заявит, что выспался и что ему скучно, – пробубнил Том, качая головой. – Мог бы потерпеть до вечера, я хотел тебе показать... – он замолчал и прислушался: судя по спокойному дыханию, доносящемуся с соседней кровати, Гарри уже крепко спал. Арчер усмехнулся и вернулся к чтению, хотя мысли его все время возвращались к сегодняшнему матчу. Наблюдая за другом во время игры, Том не мог не признать, что Гарри был рожден для полетов.

* * *

На следующий день Гарри обнаружил две вещи. Первое, несмотря на то, что он проспал почти восемнадцать часов, его самочувствие не улучшилось. Второе, он вдруг стал весьма популярен на своем факультете. В течение дня слизеринцы не упускали возможности поздравить его. Гарри подобное внимание было даже приятно, ведь наконец-то появилось что-то действительно являющееся его собственной заслугой, но он так плохо себя чувствовал, что пропустил половину похвал мимо ушей.

Весь воскресный день Гарри провел как в тумане. Том наблюдал за другом с легкой тревогой.

– С каких это пор ты так долго делаешь домашнее задание? – не выдержал он. – Обычно к воскресению ты все доделывал.

– Из-за матча я не успел написать эссе по зельям, – отозвался Гарри из-за горы учебников.

– Но мне скучно, – насупился Арчер, – и я хочу на улицу!

Ответом ему был раздраженный вздох. Том замолчал ровно на пять минут, чтобы обдумать дальнейшую стратегию.

– Давай ты сделаешь все на улице? Я даже тебе помогу...

Гарри выглянул из-за книг, вперив в друга задумчивый взгляд.

– Ты не отстанешь, да? – наконец, вздохнул он.

– Не-а, – ухмыльнулся Арчер.

Всё это казалось Тому странным. Гарри прекрасно разбирался в зельях, он практически наизусть знал весь учебник, и написать какое-то дурацкое эссе для него было проще простого, но сегодня...

Поттер промучился с домашней работой весь день, он не мог связать и двух слов и постоянно забывал, о чем пишет. Арчер, понимая, что с другом творится что-то неладное, помогал ему, разъясняя непонятные моменты и указывая на ошибки, но больше Тома беспокоила причина такого странного состояния. Гарри как будто вообще не видел того, что пишет, аккуратный почерк превратился в неразборчивые каракули и раза три Гарри переписывал все заново, пока, наконец, не остался доволен работой.

Проведя на улице добрую половину дня, они с горем пополам закончили домашнюю работу Поттера и вернулись в гостиную.

– Гарри, – Том тронул друга за плечо, когда они вдвоем расположились у камина, – ты здоров?

После пребывания на свежем воздухе Гарри, казалось, чувствовал себя лучше, по крайней мере, пропали эти болезненная бледность и вялость, сопровождающие его уже несколько дней. На вопрос Арчера Поттер отреагировал пожатием плеч.

– Да. А что?

– Ничего, – Том смерил друга подозрительным взглядом, – просто интересуюсь.

«Если он не хочет говорить, – упрямо подумал Арчер, разглядывая Гарри, – придется выяснять самому».

Отчего-то он подозревал, что состояние Поттера как-то связано с его шрамом.

* * *

Понедельник начался отвратительно, так как к общей слабости прибавилась мигрень. Гарри еле разлепил глаза, раздраженно глянув из-под одеяла на Тома, который пытался его растолкать.

– Проснись и пой, – Арчер ткнул его кулаком в бок, – наступило утро.

– Оставь меня умирать тут, – простонал Гарри, но все же сел, прикладывая прохладную ладонь ко лбу и чувствуя, как по позвоночнику катятся капли пота. Он искоса глянул на своих сокурсников, натягивающих мантии.

«Я здоров, – уверил он себя, – это просто головная боль».

С трудом поднявшись с кровати, Поттер побрел в ванную, всеми фибрами души ненавидя ранние подъемы. Глянув в зеркало, он тихо застонал, на него смотрело осунувшееся бледное лицо с покрасневшими воспаленными глазами. Он выглядел просто ужасно.

– Да что же со мной такое? – в отчаянии прошептал Поттер, запустив пальцы в непослушные волосы.

Половину уроков он практически проспал с открытыми глазами, профессор МакГонагалл несколько раз обеспокоенно взглянула на него, но ничего не сказала. Флитвик, наблюдая за потугами студента сотворить хоть какое-нибудь заклинание, удивленно поинтересовался, не болен ли Гарри, на что тот только покачал головой. Но хуже всего дела обернулись к полудню, когда слизеринцы собирались на занятия по зельеварению. Всё началось с того, что Блэйз попросил Гарри показать ему свое эссе, тот кивнул, и отправился в спальню, где лежала его готовая домашняя работа по зельям, которую они с Томом писали целое воскресенье. Открыв тумбочку, Гарри потрясенно замер, чувствуя, как с лица сходят все краски. Вместо аккуратно свернутого свитка на полке, где лежало эссе, валялась куча разорванных кусочков пергамента.

– Какого... – выдохнул Поттер и замолчал.

«Ну да, – зло подумал он, – я забыл, что слизеринцы обычно бьют в спину».

Сжав зубы, он достал волшебную палочку.

– Репаро! – клочки пергамента слабо затрепыхались и остались лежать на месте.

«У меня нет сил», – Гарри вздохнул и упрямо повторил заклинание – результата не было.

Дверь скрипнула, и в спальню заглянул Малфой, Гарри поспешно захлопнул дверцу тумбочки.

– Ты собираешься на урок? – лениво поинтересовался Драко.

– Да... а ты не видел Тома? – поднимаясь с колен, спросил Поттер.

– Он уже ушел, – светлые брови Малфоя вопросительно изогнулись. – Что-то случилось?

– Нет, – поспешно ответил Поттер, – ничего.

Схватив с пола свою сумку, Гарри вылетел из комнаты, бессильно злясь на весь свет.

* * *

– Поттер, – процедил Снейп, злобной тенью нависая над ним, – что, позвольте узнать, бурлит в вашем котле?

– Успокоительное? – вяло предположил Гарри, не глядя на профессора.

– А вы уверены в этом? – холодно уточнил Снейп. – По мне так это отрава в чистом виде.

Ученики в аудитории, старательно делая вид, что готовят зелье, напряженно слушали разговор. Впервые на их памяти Снейп отчитывал Поттера за плохое зелье. Том, сидящий рядом с Гарри, переводил обеспокоенный взгляд с друга на учителя, понимая, что сейчас Поттер просто не в состоянии сварить нормальное зелье. Он наблюдал за другом целый день и пришел к неутешительным выводам: Гарри болен, возможно, серьезно болен, при этом он почему-то делает вид, что всё в порядке. Гарри же в свою очередь молчал, разглядывал содержимое своего котла и не мог даже сосредоточиться на том, что говорит Снейп.

– Простите, профессор, – пробормотал он, – я все переделаю...

– Не стоит утруждаться, мистер Поттер, – резко взмахнув палочкой, декан Слизерина очистил его котел и бросил на него презрительный взгляд. – Если вы не можете приготовить зелье, о котором писали эссе, с первого раза, то не сможете приготовить его и во второй.

Плечи Гарри напряглись при упоминании домашней работы. Заметив это, Снейп холодно ухмыльнулся.

– Хотя, возможно вы соблаговолите показать мне ваше эссе, и мы поймем, где именно великий Гарри Поттер допустил настолько идиотскую ошибку, чтобы испортить свое зелье.

Гарри прочистил горло.

– Простите, сэр, но могу я принести эссе после уроков? – тихо спросил он.

– О, так вы считаете, что мне категорически нечем заняться, кроме как вашей бездарной писаниной? – профессор откровенно издевался, ученики забыли про свои работы и, затаив дыхание, слушали, как декан Слизерина отчитывает местную знаменитость, Гарри все ниже опускал голову, Том медленно приходил в ярость. – Что ж, – наконец, заключил профессор, – это ноль, Поттер, а теперь покиньте аудиторию.

Не сказав ни слова, Гарри собрал свои вещи и быстро вышел в коридор. Том, наблюдая за другом, перебирал в голове заклинания, которыми можно было проклясть Снейпа, но если бы в этот момент кто-то на него посмотрел, то ни за что в жизни не догадался бы, что тот находится в состоянии близком к массовому убийству.

«Чёртов паразит, – думал Арчер, резкими отрывистыми движениями, нарезая ингредиенты, – он же видит, что Гарри нездоров, зачем он это делает?!»

Краем глаза он наблюдал, как их декан, словно ничего и не случилось, ходит по кабинету.

«Как я это ненавижу, – в бессильной ярости думал Арчер, – абсолютная зависимость и никакого права голоса, ненавижу, как же я это ненавижу!»

* * *

Гарри швырнул сумку под стол и сел на стул, водрузив перед собой гору учебников.

«Я переделаю его, – упрямо думал Гарри, – я ведь уже написал это эссе, мне просто нужно восстановить его в памяти! – он разложил на столе письменные принадлежности и взял в руки перо. – Я все сделаю», – с ноткой отчаяния повторил Гарри.

Когда часы пробили полночь, Гарри оторвался от своей домашней работы, снял очки и устало помассировал переносицу. Он потратил на эссе для Снейпа почти целый день, а ему ещё предстояло столько домашней работы, что можно было даже не мечтать о сне.

«Я все смогу, – сказал себе Поттер, – я совсем не болен».

Но как бы Гарри ни убеждал себя, что все это переутомление и к выходным всё пройдет, с каждым днем состояние его неумолимо ухудшалось. Он перестал делать домашнее задание, стал избегать однокурсников и особенно Тома, который уже не раз пытался заставить друга сходить в Больничное крыло, на уроках он даже не пытался понять, о чем идет речь, и за какую-то неделю потерял столько очков, сколько Слизерин не терял за месяц. Снейп продолжал злорадствовать, заваливая его тоннами дополнительных заданий, Гермиона без конца убеждала его прекратить самоистязания и признаться в том, что он болен. Люпин несколько раз пытался достучаться до него и выяснить, что с ним творится. Даже Рон однажды осторожно поинтересовался, все ли с ним в порядке.

Гарри продолжал упрямо твердить, что он просто устал. Он уже и сам не мог понять, почему так не хочет попросить о помощи, почему не хочет признавать очевидного, и каждый раз, когда он понимал, что все становится только хуже, он говорил себе, что это просто слабость. Он ненавидел жалеть себя. Сейчас ему казалось, что как только он скажет вслух о том, что ему действительно плохо, что ему трудно дышать, что его зрение упало так, что он почти ничего не видит, что у него постоянно болит голова и не спадает жар, то он просто сломается и не сможет двигаться дальше. Он боялся быть слабым.

Но впервые он по-настоящему испугался только тогда, когда субботним вечером он начал кашлять кровью. Сначала он несколько секунд в ужасе смотрел на свою ладонь, покрытую мелкими капельками крови, но потом, испугавшись, что кто-нибудь это заметит, он поспешно сжал руку в кулак и огляделся.

– Это конечно забавно, наблюдать за тем, как ты занимаешься самоуничтожением, – спокойно заметил Забини, который, как оказалось, стоял всего в метре от него, – но по мне, так это слишком изощренное развлечение.

– Не понимаю, о чем ты, – хрипло сказал Гарри, собирая со стола книги.

– А, так ты часто кашляешь кровью? – Блэйз фыркнул. – Не дури, Поттер, тебе нужен врач.

– Мне никто не нужен! – рявкнул он и поспешил убраться из гостиной, пока сокурсник не придумал, чтобы ещё сказать.

Впрочем, Блэйз и не собирался продолжать беседу, вместо этого он отправился искать того, к кому некогда прислушивался мальчик-который-оказался-упрямым-ослом.

– Эй, Арчер, – Забини нашел Тома в библиотеке. Тот сидел за дальним столом, обложившись книгами, и даже головы не поднял, когда его окликнули.

– Чего тебе?

– «Теория проклятий»? – Забини повертел в руках одну из книг. – Собираешься проклясть кого-то?

– Да, тебя, если ты не скажешь, зачем пришел и не уберешься к черту, – Том поднял голову и уставился на однокурсника раздраженным взглядом.

Блэйз усмехнулся: чем хуже становилось Гарри, тем злее становился Арчер.

– Просто я тут вспомнил небольшую семейную сказку, – пожал плечами Забини, – мне рассказывала её моя мать, уж не помню к чему, но вот тебе отрывок. Когда моя прабабка отравила своего мужа, он умирал в мучениях почти месяц и когда он, наконец, скончался, никто не смог найти следов яда в крови. А шутка была в том, что однажды попав в организм, яд разрушил кровеносные сосуды и мой прадедуля истекал кровью изнутри, это было медленно, мучительно и необратимо, – Блэйз замолчал, бросив насмешливый взгляд на книги, лежащие на столе перед Арчером. – Ты ищешь не в том разделе, Том, – спокойно заметил Забини и ушел, оставив своего сокурсника одного.

Арчер несколько мгновений бездумно таращился в одну точку, прежде чем смысл слов Блэйза в полной мере овладел его разумом.

– Дьявол! – сквозь стиснутые зубы зашипел Том.

====== Глава 7. Для чего нужны друзья ======

Гарри раздраженно отшвырнул в сторону свитер. Почему, черт возьми, вся его одежда и постель пропахла проклятой хвоей?! У него уже складывалось ощущение, что он живет в еловом лесу.

– И долго ты будешь упорствовать? – подал голос Том, наблюдая, как его друг разбрасывает по комнате свои вещи. – Если тебя травят, нужно обратиться к Снейпу или директору… – он помолчал, – лучше даже к директору.

– И что предлагаешь ему сказать? – огрызнулся Поттер, этот спор длился уже не первый день и порядком надоел обоим. – Что у тебя паранойя, и ты думаешь, что меня кто-то пытается отравить?

– Я ведь тоже долго терпеть не собираюсь, – спокойно сообщил Том, – я никому не сказал, только чтобы дать тебе шанс принять решение самому, но ты продолжаешь упираться, словно тебе три года!

– Том, пожалуйста, прекрати, – взмолился Гарри, – никто меня не травит, я не болен, не при смерти, я…

– Просто устал, – перебил его Арчер и язвительно фыркнул, – мы слышим это уже, по крайней мере, две недели, в то время, как тебе становится все хуже и хуже! Ты вообще в курсе, что Флинт из-за тебя как с цепи сорвался, а ведь он просто думает, что ты болеешь! Я сказал ему, что ты обращался к мадам Помфри и лечишься, и только поэтому он ещё не оторвал твою тупую голову!

– Всё нормально, – угрюмо бросил Гарри, – со мной все нормально.

– Между прочим, МакГонагалл и Люпин уже завалили меня вопросами о тебе! Думаешь, мне нечем больше заняться, кроме как с ними болтать?

– И что ты сказал? – забеспокоился Поттер.

– Что ты, чёрт возьми, идиот! – рявкнул Арчер. – Что я мог сказать?! Гарри, ну почему ты не хочешь признать, что тебе нужна помощь? – он устало вздохнул.

– А не ты ли говорил, что просить помощи, значит показывать свою слабость? – резко бросил Гарри, поднимаясь на ноги. – Хочешь сказать, что я слабак?!

Некоторое время Арчер растерянно разглядывал друга.

– И ты действительно считаешь, что признать то, что тебя пытаются убить, это слабость? – тихо спросил Том. – Думаешь, что если ты попросишь помощи, то покажешься слабаком?

– А разве нет?

– Нет! Нет, ты, придурок! Своим поведением ты не показываешь свою силу, ты, черт возьми, показываешь своё тупоумие! Кто в здравом уме будет отрицать опасность?!

– Я буду, – хмуро ответил Гарри, направляясь к двери, – брось, Том, никакой опасности нет.

– Ошибаешься, Поттер, – на его пути неожиданно встал Малфой. – Тебя кто-то травит и мне кажется, что это тот же человек, что разорвал твою работу по зельям и, после, по трансфигурации и чарам.

– Кто-то из слизеринцев желает тебе зла, Гарри, – на его плечо легла рука Арчера, – и я готов спорить на свою волшебную палочку, что ты тоже это прекрасно знаешь.

– Оставьте меня в покое, – тихо сказал Поттер, – я во всем разберусь сам…

– Ну, вот он и прокололся, – хохотнул Забини, появляясь по левую руку от Драко.

– Я так и думал, что этот идиот собирается все решать сам, – вздохнул Том.

– Что и требовалось доказать, – Малфой пожал плечами. – Тебе, Поттер, надо было учиться на Гриффиндоре.

– Вот ещё, – фыркнул Арчер и ухмыльнулся, – Гарри прирожденный слизеринец, просто ты, Малфой, этого ещё не понял.

Гарри переводил растерянный взгляд с одного своего однокурсника на другого, не понимая, зачем им все это. Они явно всё планировали. Обсуждали его состояние, принимали решение… беспокоились? За него? Чушь какая-то.

– Какая вам-то разница? – не выдержал он.

– А? – хором спросили все трое.

– Какая вам разница, что меня пытаются отравить?! Какая разница, что кто-то каждый раз превращает мои домашние задания в кучу клочков пергамента, какая вам разница?! Это мои проблемы, не вмешивайтесь!

– Его проблемы, – Драко презрительно глянул на него, – нет, вы только послушайте, это ЕГО проблемы! То, что на нашем факультете есть кто-то готовый пойти на убийство, преследуя какие-то свои цели это ЕГО проблемы, ха! Это репутация факультета, Поттер, в первую очередь. Что о нас подумают, если ты прикажешь долго жить?

– К тому же ничего приятного в лицезрении твоей бледной физиономии нет, – хохотнул Забини, – если честно, это не прибавляет тебе обаяния.

– И если ты думаешь, что мне плевать на то, жив ты или мертв, – раздраженно процедил Арчер, – то лучше ещё раз хорошенько подумай, прежде чем делать подобные выводы.

– Но я…

– Заткнись, – спокойно предложил ему Том, – иначе мы позовем Флинта.

– Мы идём в Больничное крыло, – Малфой взял Гарри за руку чуть выше локтя, – потому что на тебя, Поттер, становится страшно смотреть. Ты позоришь факультет.

Гарри закрыл глаза, смиряясь с судьбой.

– Ладно, делайте что хотите, – пробубнил он, получив в ответ лишь три насмешливых взгляда.

* * *

– Мерлин всемогущий, – проговорила мадам Помфри, когда трое слизеринцев привели в её кабинет еле стоящего на ногах Гарри.

– Его пытались отравить, – быстро сказал Том, не скрывая беспокойства – по дороге к Больничному крылу, Гарри вдруг стало совсем плохо, казалось, каждый вдох дается ему с трудом, и Арчера охватила настоящая паника, когда он понял, что его лучший друг может просто не пережить этот день.

– Идите за мной, – колдомедик не стала задавать вопросов, а просто провела детей в одну из палат и помогла им уложить Гарри на кровать. – Сходите за профессором Снейпом! – велела она, осматривая Гарри. В её голосе звенело беспокойство. – Мистер Поттер! – позвала колдомедик. – Вы меня слышите?

Том, который вместе с Драко и Блэйзом уже направлялся к выходу, услышал слабый шепот друга.

– Я не… не вижу, – снова и снова повторял он, – ничего не вижу…

На этом Арчер перестал их слушать и со всех ног бросился в сторону подземелий на поиски профессора Снейпа. В его голове билась только одна мысль: «Что, если он умрет? Что я буду делать, если он умрет?» Именно сейчас, мчась по коридорам школы в паническом ужасе, Том в полной мере осознал, что за судьба уготована в этом мире его другу. Бороться или умереть. Его всегда будут пытаться убить, всегда в этом проклятом мире будут те, кому смерть Гарри будет на руку. Те, для кого убийство Поттера станет первоочередной целью.

«К черту всех вас, – задыхаясь, думал Том, – к черту судьбу и весь ваш проклятый мир! Что Я могу сделать?! Как МНЕ изменить это?!»

* * *

Снейп влетел в Больничное крыло и, не сбавляя шага, приблизился к мадам Помфри, выходящей из своего кабинета. Медсестра держала в руках поднос, уставленный флаконами с зельями. Заметив декана Слизерина, она раздраженно поджала губы и покачала головой. Северусу на её неодобрение было глубоко плевать.

– И каков вердикт?

– Яд, – тихо ответила волшебница, не теряя времени на выяснение отношений. – Но я не знаю какой, в крови его нет, почему – не знаю... Или он быстро растворяется, или это что-то особенное, я смогла обнаружить только остатки токсинов в легких, но определить яд невозможно. Северус, это катастрофа, – прошептала она, в её голосе звенел страх.

– Что с ним? – отрывисто спросил Снейп, избегая сейчас любых чувств и мыслей, это подождет, сейчас важнее было убедиться, что Поттер не сильно пострадал. Мадам Помфри, словно читая его мысли горько усмехнулась.

– Его нужно было госпитализировать ещё неделю назад, – напряженно сказала она. – Сейчас же… поражены желудок, печень, сердце, слуховые и зрительные органы, легкие просто в ужасном состоянии, зрение практически пропало, но все это поправимо, – медсестра сделала паузу, словно собиралась с силами, чтобы произнести вслух следующее предложение. – Самое ужасное в том, что повреждены клетки головного мозга, – без каких либо эмоций сказала она, – мальчик в коме.

– Что? – оба волшебника вздрогнули и обернулись. Оказалось, что всё это время в паре шагов от Снейпа стоял Томас Арчер, на которого до этого никто не обратил внимания. Мальчик был очень бледен, на его застывшем лице не читалось ни единой эмоции, и только в широко распахнутых чёрных глазах застыл ледяной ужас. – Что значит в коме? – тихо спросил он.– Вы хотите сказать, что Гарри больше не очнется?

– Нам нужно выяснить, что это был за яд, – вздохнула медсестра, – я ничего не смогу сделать пока не буду знать, каким образом бороться с токсином – есть риск, что мы можем навредить мистеру Поттеру, выбирая лекарства наугад.

– А Безоаровый камень? – продолжал настаивать Том, переводя отчаянный взгляд с профессора на медсестру. – Разве это не универсальное противоядие?

– От большинства ядов, да, – согласно кивнул Снейп, – и мы испробуем его. Но боюсь, здесь он бессилен.

– Но почему?!

– Если зелье, которым отравили мистера Поттера, мгновенно растворилось в крови, не оставив никаких следов, значит оно относится к разделу высших зелий и… может иметь необратимые последствия.

– О, – пугающе спокойно кивнул Арчер, – я понял, благодарю вас, сэр, я, пожалуй, пойду.

Он развернулся на каблуках и вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. Поппи покачала головой.

– Как бы его тоже не пришлось госпитализировать, Северус, – заметила она, – у мальчика, по-видимому, шок.

– Насколько серьезно поврежден мозг Поттера? – игнорируя её слова, спросил Снейп, за Арчером он присмотрит позже.

– Сложно сказать, в данном случае я могу только строить разнообразные догадки.

– Я понял, – Снейп кивнул, – я постараюсь выяснить, что это был за яд, а пока приготовлю несколько сильных противоядий и восстанавливающих зелий, сейчас нам нужно хотя бы не допустить дальнейшего ухудшения.

– Поторопись, Северус, мне кажется, счет уже идет на часы, – резко ответила медсестра, позволяя, наконец, вырваться своему негодованию, – я говорила вам, но…

– Поппи, давай оставим это хотя бы до завтра, – перебил её декан Слизерина и покинул лазарет. Ему нужно было о многом кое с кем поговорить.

* * *

Том осторожно закрыл дверь спальни и сел на свою кровать. Согнув ноги, он подтянул их к груди, уткнулся лбом в колени и крепко зажмурился. В голове хаотично метались мысли, но он даже не пытался к ним прислушаться. Тихо скрипнула дверь, и кто-то присел на его кровать.

– Что говорит мадам Помфри? – кажется, это был Забини.

– Они не знают, что это за яд, – глухо отозвался Арчер, не поднимая головы.

– Как Гарри?

– Плохо.

Он не заметил, как Блэйз вышел из комнаты, он даже не знал, сколько просидел в этой позе без единого движения, без единой здравой мысли. В груди поселился холод и странное отчуждение, ему казалось, будто из его души вырвали что-то очень важное, что-то, без чего больше не было ни тепла, ни чувств, ни смысла, вместо этого была только пустота и безжизненная ледяная пустыня. Ему было страшно, он замерз, ослеп, оглох, никогда в жизни Том ещё не чувствовал себя таким потерянным и одиноким. И он совершенно не представлял, что с этим делать. Да он и не хотел ничего делать. Сидеть так, не двигаясь, казалось просто прекрасным. Но чем больше проходило времени, тем выше поднималось в груди жуткое кипящее чувство, которому не было выхода и не было названия. Том лег на кровать, сделал глубокий вдох, уткнулся лицом в подушку и закричал.

* * *

Минерва сидела в кресле напротив директора, и Альбус готов был поклясться, что от нее исходят электрические разряды – она была очень зла.

– Объясните мне ещё раз, Альбус, – раздраженно сказала она, – почему мы уже вторую неделю наблюдаем за тем, как медленно умирает мистер Поттер и ничего не делаем?!

– Ты не хуже меня знаешь, что с того дня, как Северус сообщил о состоянии Гарри, мы не занимаемся ничем другим, – вздохнул Дамблдор.

– Мальчика нужно было отправить в Больничное крыло ещё в самом начале, Альбус! Ты видел его за завтраком? Он же похож на приведение! Сколько можно сидеть и смотреть, как он мучается?! Очевидно, что его прокляли или отравили.

– Мы несколько раз проверяли его организм на наличие яда, ты же сама не раз тайно использовала диагностическое заклинание и сама разводила руками в недоумении, – напомнил директор. – Если Гарри отравили, то это было что-то, что не добавлялось в еду.

– А ты уверен, что внимательно следил за тем, что ест мальчик?!

– Минерва, – Альбус оскорбленно посмотрел на профессора, – за Гарри на протяжении двух недель наблюдал я, мадам Помфри, ты, Ремус, Северус, два домовых эльфа, мистер Флинт, по просьбе своего декана, мистер Арчер и мисс Грейнджер, полагаю, хотя бы один наблюдающий мог заметить, что еда отравлена.

– Мистера Арчера и мисс Грейнджер никто не предупреждал о возможной попытке отравить мальчика! Если они и приглядывали за ним, то только из-за того, что беспокоились, вряд ли дети могли знать…

– Если не ошибаюсь, – мягко улыбнулся директор, – мисс Грейнджер всю последнюю неделю только и делала что читала об отравлениях и действиях различных ядов, а мистер Арчер изучал проклятья.

– Они дети, Альбус, ДЕТИ! Разве дети должны решать подобные проблемы?! Мы, профессора, обязаны были пресечь происходящее как только поняли, что с мистером Поттером происходит что-то неладное, вместо того, чтобы спокойно наблюдать…

– Если бы мы подняли тревогу, тот, кто пытался причинить вред Гарри, мог повести себя опрометчиво и напасть на мальчика…

– Можно подумать, мы не в силах защитить ребенка! Что это за опека, если мы не можем пресечь подобного?! Вы что ждали, что он сам все поймет? Он даже признаваться никому не хотел в том, что ему плохо, твердил, что с ним все в порядке! Не ищите отговорок, Дамблдор, зачем вы затеяли это?!

– Я надеялся, что…

Дверь в кабинет директора распахнулась, и в поле зрения Альбуса появился ещё один разъяренный профессор.

– Поттер в Больничном крыле, – коротко сообщил Снейп, – в коме. – Минерва в ужасе посмотрела на директора, Альбус молчал, ожидая пояснений. – В конце концов, это был яд. Как. Я. Вам. И. Говорил. Есть риск, что мальчишка, если и придет в себя, навсегда останется или слепым, или слабоумным, – непроницаемо черные глаза Снейпа обожгли директора плохо скрываемой яростью. – А теперь поясните ещё раз, Альбус, какого черта мы все это время играли в шпионов?!

– Что это был за яд? – спокойно спросил директор.

– Неизвестно, я проведу несколько экспериментов и постараюсь это выяснить. Пока мы не поймем, чем его отравили, вылечить Поттера будет невозможно, – Северус раздраженно фыркнул. – И вы не ответили, Альбус.

– Я… признаюсь, я просто не ожидал, – директор отвел взгляд и Северус понял, что сейчас последует невозможно идиотское объяснение, почему именно жизнь одиннадцатилетнего ребенка подверглась риску. – Гарри ожидает непростая судьба, – вздохнул Дамблдор, – и я надеялся, я полагал, что подобные ситуации разовьют у мальчика силу духа, научат бороться…

По тому, как переглянулись декан Гриффиндора и декан Слизерина, Альбус понял, что это объяснение, мягко сказать, их не устроило.

– То есть, – опасным шепотом начала Минерва, – вы устроили для ребенка игру на выживание, только чтобы укрепить его боевой дух?

В течение следующих десяти секунд тишины, от ярости, сотрясающей профессоров, чуть не пошли трещины по стенам. Снейп молчал, подбирая слова, МакГонагалл же взорвалась первой.

– Это ребенок! Мерлин, всемогущий, Альбус! Не воин, не боец, не бессмертный рыцарь! РЕБЕНОК! Вы обрекли мальчика на страдания, преследуя не его интересы, не прикидывайтесь, что думали о Гарри! Вы нарисовали у себя в голове план и пытались четко следовать ему, только вы забыли, директор, – в одном этом слове было больше яда, чем у Василиска, – Гарри одиннадцать лет, он всего лишь маленький мальчик, который пытается жить нормальной жизнью, – она задохнулась и замолчала, в карих глазах стояли злые слезы, которые она поспешно сморгнула. – Не отнимайте у него детство, Альбус, – тихо сказала Минерва, – мы и так слишком много у него отняли. Не совершайте одну и ту же ошибку дважды.