Текст книги "Хвостатый эффект (СИ)"

Автор книги: Ragnaros

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

– Вы совершали то, во что верили. И я верю, что те дети смогли вырваться из тех условий.

– Нет. Не смогли. После произошедшего из всех схватили те, кто допрашивал моего друга, – рука девушки бессильно упала на кушетку, а по лицу протекла слеза, – Он ворвался в убежище. Его глаза были сумасшедшими, я не видела в его взгляде ничего, кроме безумия и желания. Он говорил, много говорил. «Мы станем едины, братья и сестры. Вы станете такими, как мы». Потом он посмотрел на меня и сказал: «Ты будешь моей, Лилиан». В его руках был тот всеми богами проклятый шприц, он бросился на меня, – врач внимательно наблюдал за глазами Алисии, которые были пусты. Они говорили об абсолютном равнодушии к жизни того человека, однако по лицу катились слёзы. И он понял, что нашёл причину её столь озлобленного поведения. Сначала потеря родителей и ужасы трущоб, а потом вынужденная самооборона, повлекшая за собой непреднамеренное убийство.

Его смущало только лёгкость, с которой она говорила об этом. Словно это сделала не она, что противоречили выводам, сделанным ими ранее.

Неожиданно Алисия медленно перевела взгляд на психотерапевта, заставив его замереть, – меня охватил такой страх и ненависть, что я не смогла себя контролировать. Я бросилась на него и вцепилась в глотку, пока он пытался вколоть мне ту дрянь. Я рвала его, пока он не затих, – девушка глубоко вздохнула, – я плохо помню, что было дальше. Я куда-то бежала, меня рвало, снова бежала. Мне было страшно – его лицо стояло передо мной! Безумное, окровавленное, с разорванной глоткой! – её голос сорвался на крик, когда она неожиданно вскочила, – вы это хотите знать? Да, я убила его, как и тех ублюдков из Цербера! Именно я, а не Лилиан! – врач хотел уже нажать тревожную кнопку, но Алисия, поморщившись, отвернулась, – простите. Я не хотела.

– Алисия, посмотрите на меня, – спокойно, но строго сказал психотерапевт. Девушка медленно повернулась к нему лицом глядя на него спокойными глазами, но, не выдержав ответного взгляда, отвела их в сторону, – это тяжело, я понимаю. Да, вы убили несколько человек, однако вы действовали, чтобы выжить, остаться собой и попытаться спасти других.

– Возможно, но я же не справилась. Им всех схватили, – тихо прошептала та, – но главное пугает меня не это. Вы понимаете, доктор, убить было как раз не сложно. Всего пара хороших укусов, и человек начинает захлебываться кровью, умирая. Пара взмахов резотроном, и головы людей катятся словно футбольные мячи.

Неожиданно она усмехнулась, лёгкая улыбка тронула её лицо, – только знаете, доктор? – она поймала его взгляд своим, её золотистые глаза словно пронзали его насквозь. Невольно поежившись он ответил на него, но в глазах девушки не было ни капли безумия, что было характерно для таких ситуаций. Только странное спокойствие и понимание произошедшего, и слёзы, что катились по её лицу. Словно перед ним была не 14-летняя девушка, а старый солдат, который наконец смирился со своим прошлым. Это пугало и восхищало одновременно.

– Я ни одного человека ни убила, ни покалечила, – медленно проговорила она, – можно ли назвать таких разумных, опустившихся до уровня диких зверей – людьми? – в её глазах психотерапевт увидел своё отражение и, наконец не выдержав, на пару секунд закрыл глаза, а когда вновь посмотрел на Алисию, та опустила взгляд в пол с лёгкой улыбкой, – хотя нет. Неправильно сравнивать таких со зверьми, у них и то больше человечности. Правда?

– Алисия, я понимаю, – но та не дала ему договорить.

– Как думаете док, я освободила своего друга или убила? Ведь его нельзя было спасти, он был уже «мёртв», – задала она вопрос, продолжая, смотреть в пол. Поморщившись, она повела плечами, словно пытаясь сбросить что-то со своих плеч, – вы предлагали закончить. Можно я пойду домой? Я хочу домой.

Врач задумался, не сводя взгляда с Алисии. Ему вспомнилась одна фраза, сказанная ему потомственным военным однажды попавшим к нему не приём: «Мой прапрапрадед заработал на войне много наград, но не убил ни одного человека, только фашистов».

И с одной стороны, он прекрасно понимал всю ситуацию. Потенциально, она всё же была опасна и, в некотором роде, нестабильна. Нужно было поместить её на стационарное лечение, чтобы минимизировать возможность рецидива, ведь Алисия подверглась крайне серьёзной психической травме со страшными последствиями.

С другой стороны, её психика как-то умудрилась защитить сама себя, несмотря на столь юный возраст, породив вторую «личность», озлобленную и недоверчивую. А когда надобность в ней пропала, она не без сторонней помощи стала растворяться в оригинальной. Возможно даже уравновешивая, дополняя. Впервые за карьеру, он не знал, как поступить лучше. Долг велел одно, а разум другое. Наконец он принял решение.

– Вы освободили его, – ответил он на первый вопрос, – это поступок достойный человека.

– Для некоторых мы не люди. Но, спасибо, – еле слышно прошептала Алисия, глубоко вздохнув. Её лицо озарила счастливая улыбка, одна из первых за долгое время.

– Вы человек, Алисия. Как и ваша мать и все фелисиды, – нажав на одну из кнопок на кресле, он скомандовал, – проводите фройляйн Хакетт в комнату отдыха, – обратился он к помощникам, что дежурили на пожарный случай неподалёку, – просто сопроводите, не нужно устраивать конвой.

Едва дверь закрылась за ними, доктор нажал пару кнопок на подлокотнике кресла на котором сидел, – пригласите фрау Хакетт для беседы.

Лидия вошла в кабинет через несколько минут, застав психотерапевта стоящим у обзорного окна скрестившего руки за спиной.

– Доктор, как прогресс? – сразу спросила она при входе, подходя к нему.

– Могло быть куда хуже фрау Лидия. Мой первоначальный диагноз не подтвердился. У вашей дочери есть некоторые признаки ПТСР. Но она удивительно сильная девушка, – ответил он с лёгкой улыбкой, которая, впрочем, сразу исчезла, – разумеется, ей всё же потребуется лечение. Её психика, несмотря на всё сопротивление, пострадала. Та псевдоличность, что называла себя Лилиан, она явно повлияла на развитие вашей дочери. И судя по тому, что я видел, даже присутствовала здесь.

– Что? Присутствовала? И что вы предлагаете? Упрятать её под замок? – с раздражением спросила Лидия, не сводя пристального взгляда с доктора, но тот никак не отреагировал на это, продолжая задумчиво разглядывать город за стеклом.

– Я бы не стал так выражаться. Настаивал бы на стационаре, да, – наконец начал он, – но судя по её поведению сегодня и на прошлых сеансах, это только помешает выздоровлению. К тому же, её вторая личность по моим заметкам всё слабее. Она теряет силы и... Растворяется. Объединяется. Можете выбрать что угодно из этого, всё будет правдивым исходом. Фройляйн Алисия очень хорошо прогрессирует в восстановлении. Я выдам вам своё официальное заключение и выпишу необходимые рецепты на некоторые спецпрепараты, которые должны помочь окончательно восстановиться вашей дочери, – посмотрев на Лидию доктор тяжело вздохнул, – и вы должны понимать: той Алисии, что вы помните до инцидента, больше нет. Пережитое сформировало новую личность, с осколками прежней. Однако это – ваша дочь, без сомнений. И она без всяких сомнений любит вас, вашего мужа и полностью доверяет. Это я могу гарантировать.

Лидия прикрыла глаза и отвернулась к окну, – сколько потребуется времени, чтобы она смогла полностью восстановиться?

– При правильном лечении – около полугода, может год. Не думаю, что больше, – наконец он обернулся к ней лицом, – не волнуйтесь. Как я сказал, у вашей дочери, весьма сильный внутренний стержень. Она справится.

Лидия согласно кивнула, – хорошо, давайте ваше заключение и список лекарств.

– И ещё, у меня к вам просьба. Фрау Лидия, случай вашей дочери уникален, за все тридцать лет практики я не встречал подобного. Я прошу у вас разрешения на подготовку диссертации. Разумеется, всё будет обезличено, никаких имён и подробностей прошлого. Этот случай, возможно, сможет помочь другим страдающим от посттравматического синдрома.

Алисия, сидевшая в это время на мягком пуфике, предалась самокопанию от всколыхнутых, словно ил со дна, воспоминаний. Несмотря на пессимизм, с которым она относилась к этим сеансам, девушка была вынуждена признаться сама себе, что они имели какой-то результат, которым, отчасти, стало понимание того, что с ней случилось много лет назад. Пусть она всё ещё не могла вспомнить некоторые моменты из далёкого теперь уже прошлого, однако девушка прекрасно смогла разделить себя на до и после. Теперь она задалась вопросом не о том, правильно ли она поступила тогда, когда совершила первое убийство. Вынужденное – да. Но ОН уже был фактически мертв. Тот наркотик, в условия трущоб не давал шанса на реабилитацию. Но всё же, её терзали сомнения. Ведь она могла попытаться его обезвредить, увести остальных, а вместо этого опустилась до уровня «дикого зверя», а потом убежала.

– Дочка? – послышался голос со стороны, вырвавший Алисию из размышлений и вызывая робкую улыбку. Унять эмоции всё ещё было не всегда легко, а восстановить отношения и того сложнее. Оба старших Хакетта старались изо всех сил, чтобы дочь могла почувствовать себя снова дома, в кругу семьи. Алисия отвечала взаимностью. Во снах она вспоминала всё больше из, казалось, прошлой жизни. И психотерапевт был прав: она полностью им доверяла и любила. И крайне редко, но всё же, ночью Алисия ещё просыпалась в холодном поту и стыдливо бежала в спальню родителей, чтобы прижаться к ним и убедиться, что всё это не сон. Старшие Хакетты не мешали этому порыву: для них это были бессонные ночи, но ради восстановления дочери они были готовы на всё.

– Мы можем идти домой? – тихо спросила Алисия с лёгкой улыбкой поднимаясь с места.

– Несомненно. Доктор сказал, что сеансы закончены, нам здесь больше нечего делать, – Лидия вернула ей улыбку и легко потрепала дочь между ушек, на что та притворно надулась, вызывая смех последней. Девушка старалась всеми силами показать, что для них она осталась той же Алисией. Той, что они потеряли и нашли. Ей было невдомёк, что Стивен и Лидия понимали, что ничего не будет как тогда, когда Алисия была маленьким ребёнком беззаботно поедающим сладкую вату.

Глава 4: Болтать, это вам не когтями махать.

Пока обе Хакетт спускались в лифте к выходу, разговор завязался про успехи в учёбе, от которой Алисия, к приятному удивлению родителей, нос воротить не стала. Нанятые репетиторы довольно быстро смогли подтянуть знания девушки до приемлемых для её возраста. Трущобы твёрдо вбили в голову тогда ещё маленькой девочки, что нужно учиться всему, что может пригодиться для выживания, и что знания дают преимущество над теми, у кого их нет.

Особенно Алисия налегала на географию и политический расклад мира: ей хотелось взглянуть на всё с другой стороны. Так, в частности, она выяснила, что в ЛОГ действительно преобладают ксенофобские настроения, но нет столь сильного перегиба в сторону обычных людей, как ей казалось ранее.

Чего не скажешь о 4-ом флоте АС, куда фелисидов отказывались брать даже если они были специалистами широкого профиля. Сам четвёртый флот, по оброненным матерью словам, тот ещё клоповник с переходящим чуть ли не в фашизм порядками, где хвостатых до сих пор считали нелюдями.

Выйдя на улицу, девушка глубоко вздохнула пусть чуть загазованный и отчасти вонючий, но в то же время свежий воздух. Здесь, среди шпилей верхнего города, не было столь много смога как ближе к земле и, тем более, в трущобах. На зданиях активно светились различные голографические баннеры и реклама, от призыва вступать в партию и программу колонизации до рекламы чокеров, которые девушке напоминали просто изысканные ошейники. Увидев такой товар, она недовольно фыркнула, отведя взгляд. Проследив, куда смотрела её дочь, Лидия грустно вздохнула: для неё эта мода тоже вызывала лёгкую неприязнь. Среди фелисидов таких было довольно много, особенно среди тех, кто так или иначе слышал о порядках в странах и колониях ЛОГ. Там заковывание в ошейники должников и «работников на договоре», которые по факту являлись рабами, было вполне обычной практикой.

Обычным людям наоборот, очень нравилось веяние моды. Сложно было сказать, правда или нет, но поговаривали, что именно из-за практики стран ЛОГ во всех подобных рекламах не было ни одного фелисида, а людей с чокерами, если они не были близкими друзьями, воспринимали подчёркнуто вежливо, но с лёгким налётом недовольства. А в некоторых ситуациях просили снять данное «украшение», давая короткую справку о причине просьбы. В странах Империи Восходящего Солнца отношение к чокерам было более лояльным и тамошние фелисиды не видели в их ношении ничего предосудительного, мнение о чём старались донести и до своих европейских сородичей с переменным успехом. Наконец реклама сменилась призывом ко вступлению в ряды Альянса, что вызвало у Алисии куда более живой интерес, что опять не скрылось от матери. Но вопрос она задать не успела.

– Я хочу пойти по вашим стопам, – перевела подросток решительный взгляд с рекламы на мать.

– Алисия, ты уверена? После всего пережитого? После… – она прервалась, заметив на лице дочери весёлую и одновременно уверенную улыбку.

– Да. Я чувствую, что это у меня в крови, – смущённо отведя взгляд она добавила, – к тому же, я итак собиралась поступить… Ну, тогда, точнее там, в прошлом. Это казалось самым лучшим вариантом выжить и не… Не потерять себя окончательно, как я теперь знаю.

Стараясь сдержать невольную слезу, Лидия прижала дочь к себе, поглаживая по голове; она не знала, что ей ответить. Мать снова боролась с офицером, хотя этот спор и был формальным: обе части старшей Хакетт знали, что стремление к поставленной цели у дочери от старшего Хаккета, – поговорим с отцом на эту тему, а? Нельзя решать такое вдвоём, – в ответ Алисия молча покивала, не разрывая объятий.

Минутка слабости была прервана гудением заходящего на посадку аэрокара. С приземлением его двери открылись, показывая водителя, коим был Стивен.

– Как всегда пунктуален, – улыбнулась мужу Лидия, выпуская дочь из объятий. Та, развернувшись и увидев отца, вытянулась по стойке смирно и исполнила воинское приветствие, приложив правую руку к ушкам и с улыбкой отчеканив, – разрешите зайти на борт, товарищ вице-адмирал!

С секунду Хакетт смотрел на это с непередаваемым выражением лица, но после рассмеялся и ответил, – разрешаю, – когда они сели и Стивен вывел транспорт в поток машин, он добавил, – по русским традициям руку не прикладывают к непокрытой голове. Впрочем, для вас это правило не так работает.

– Да уж, поди найди такую фуражку, чтоб уши не мешали, – притворно ворчливо пробурчала Алисия, в ответ игриво тряхнув ушами.

– Полагаю, всё это не с проста, – Стивен привык доверять своей интуиции, а служба и жизнь с Лидией её только обострила.

Переведя взгляд с Алисии на мужа Лидия ещё пару минут думала, пока дочь её не подтолкнула, – всё в порядке мам, я знаю, что я не совсем… Нормальная в понимании других. Я справлюсь с этим. Меня сложно уже чем-то обидеть, – отведя взгляд на окно она добавила, – я же там никого не покусала.

От этого Лидия натурально поперхнулась воздухом недоуменно смотря на дочь, которая сделала вид, что ничего не говорила и вообще, её очень заинтересовала одна из башен корпораций снаружи.

– Алисия! – возмущённо начала она, но прервалась, когда та посмотрела на неё с поистине ангельским выражением лица, а в глазах плясали черти, которые, впрочем, быстро пропали, когда та поняла, что мать не шутит и вполне серьёзно возмущена, – прости мама, от старых привычек нелегко избавиться. Иногда я забываю, что мне не нужно в любую минуту ждать нападения какого-нибудь идиота, который решил, что я – лёгкая добыча.

Стивен наблюдал за этим действием спокойно, но то и дело бросал взгляд в зеркало, которое включил, едва начался этот разговор, чисто для того, чтобы наблюдать за поведением дочери, всё ещё изучая её заново. Наконец перепалка была закончена и Лидия рассказала мужу о выводах врачей, опустив некоторых подробности, о целом списке лекарств и в конце добавив про желание дочери.

Стивен размышлял несколько минут, продолжая путь домой, пока наконец не прекратил образовавшееся молчание, нарушаемое только гулом масс-генератора.

– Всё сложнее чем кажется на первый взгляд, Лидия. Алисия, ты ведь достаточно хорошо изучила вопрос биотики?

– Да, вполне. Разумеется, не тренировалась серьёзно, но старалась медитировать как мне рекомендовали в часовне Баст, ещё в трущобах. Не скажу, что достигла многого, но могу сделать так, – с этими словами она повторила свой трюк с шариком в руках, довольно улыбаясь произведённому эффекту.

– Неплохой контроль для начинающего и хорошо для твоего уровня. Я получил документы, результаты исследований и замера твоего биотического потенциала. Он равен уровню L4. Крайне редкое среди людей явление, – глаза Алисии расширились от удивления и азарта, а шарик исчез, как и тогда.

Она, разумеется, знала, что сильным биотикам рады в Альянсе. Но в то же время это накладывало определённые ограничения, а также некоторые проблемы в общении с людьми. Несмотря на прошедшие годы с момента обнаружения биотики как таковой, были группы людей, которые считали эту силу и их владельцев порождением дьявола, колдунами и так далее.

В Альянсе сами биотики на прозвища «ведьма» или «колдун» смотрели с лёгким налётом иронии, ведь биотики были очень важной единицей поддержки, которая не раз спасала солдатам жизнь.

– L4? Воу. Красивая, хвостатая, клыкастая и опасная, – Алисия хищно оскалилась, услышав эти новости, но, кашлянув, быстро вернула себе нейтральное выражение лица, заметив хмурый взгляд отца.

– Для этого придётся много тренироваться и учиться, – продолжил Стивен, – и раз ты настроена серьёзно, то есть у меня на примете один кадетский корпус, что занимается в том числе подготовкой молодых биотиков.

– Как бы мне с него не вылететь после первого курса, – мрачно буркнула Алисия уставившись в окно на проносящийся мимо город, – я же сумасшедшая.

Неожиданно руки Лидии схватили её голову и развернув к себе, направила взгляд дочери на себя, – никогда не смей так говорить о себе и не позволяй другим. Ты меня поняла?

Девушка закрыла на секунду глаза и закивала, – да, я поняла.

– Хорошо, – Лидия отпустила дочь и вернулась к разговору о корпусе, но Алисия уже не слушала: она вновь задумалась о словах доктора, сопоставляя их с тем, что услышала за это время от родителей, вспоминая свои мысли. Вывод был только один: ей придётся измениться, если она хочет добиться своих целей. Но в какую сторону и стоит ли?

За размышлениями фелисид не заметила, как они вернулись домой, если это можно было назвать домом. Большая двухэтажная квартира в одной из мегабашен принадлежащей Альянсу, где размещались офицеры пятого флота с семьями на верхних этажах и младший офицерский состав ближе к земле. Служило всё это временным, служебным жильём, в котором было минимум личных вещей. Ведь никто не мог сказать, когда им придётся собирать чемоданы, чтобы переместиться на новую точку проживания и службы. Где далеко не факт, что это была бы даже Терра.

Однако в данное время Хакетты числились в продолжительном отпуске, так как дредноут пятого флота ККА «Эльбрус» под командованием Стивена находился на модернизации, пришвартованный на Лунных верфях. Неспешность работ хоть и раздражали командование и самого Хакетта, но частью души он был рад этим задержкам, получив возможность побыть с женой и найденной дочерью.

Перекинувшись с родителями ещё несколькими словами, Алисия поспешила скрыться в «своей» комнате и, закрыв дверь, упала на кровать с удовольствием втянув ставший родным запах чистого белья.

Внезапно инструментрон пропищал новым сообщением. Открыв его, девушка нахмурилась: сообщение было от неизвестного отправителя и просило принять видеозвонок по головизору.

Паранойя взвыла словно сирена воздушной тревоги, но девушка решила, что здесь ничем не рискует: все вызовы проходили тридцать три проверки. Подойдя к экрану, она дала команду на приём. После пары секунд установки связи там появилось сияющее от радости лицо.

– Лизка! – Алисия не сдержалась от радостного выкрика.

– Лилиан, наконец-то я до тебя достучалась. Знаешь, пришлось повозиться, чтобы тебя найти, – с притворной обидой девушка надула щёки.

– Да, как-то всё так закрутилось, – Алисия виновата потёрла затылок, хотя и понимала, что её вины тут нет. Внезапное отбытие и дальнейшие события просто слились в единый калейдоскоп, – и да, зови меня Алисией: это моё настоящее имя. Ко мне потихоньку возвращается память.

– Ты не говорила, что у тебя была амнезия. Чего я ещё о тебе не знаю, хвостатая? – эта реплика заставила Алисию насторожиться: Лиза не позволяла такого... Фамильярства. Это не ускользнуло от подруги.

– Прости, – смутилась она, вернувшись к знакомому образу, – я, знаешь ли, тут тоже без дела не сидела. Когда я спросила, куда ты исчезла, Аристарх Фёдорович долго не хотел отвечать, а потом просто дал мне этот номер со словами: «Просто нашлась потеряшка» – и сказал звонить сюда. Но главное – вот что я тебе хотела сказать и показать, вуаля! – она перевела камеру чуть в бок где стояла новая картина.

На ней был изображен старинный средневековый замок, перед которым стояли, словно обороняющиеся войска, рыцари и всадники, а во главе, на белом саблезубом тигре, сидела она – Алисия в сверкающих доспехах. Чуть позади неё, сидя на лошади, натягивала лук Лиза, изображённая тут как эльфийка в лёгкой броне зеленоватых, лесных отливов. В верхнем правом углу была прикреплена ленточка с номером два.

– Я поступила! – сияющая словно сверхновая пропищала Лиза, подпрыгивая от радости, – и ещё наконец съехала из приюта в общежитие при институте. Правда за мной ещё кое-какое время буду внимательно наблюдать и, – она запнулась, виновато улыбнувшись, – и прослушивать все разговоры.

Алисия была искренне рада за подругу: теперь ей было проще это признать. У неё есть друзья, хотя бы один. Пусть она будет далеко, но есть. А прослушка – что им, девочкам, скрывать, разговоры о моде и мальчиках? Хотя почему-то последняя мысль заставила Алисию передёрнуться.

– Я рада за тебя, Лиза, ты заслужила это. Жаль я не рядом, обняла бы, – на удивлённое подругой хлопанье глазами девушка ехидно улыбнулась, – да-да, обняла бы и даже дала бы почесать за ушами.

В прочем улыбка довольно быстро исчезла, – но я не знаю, когда мы теперь сможем встретиться лично. В любой момент может случиться так, что мне придётся покинуть планету.

– Что? Почему? – глубоко вздохнув, Алисия всё же решилась сказать, – мои родители – военные, Лиз, и я не хочу их покидать. А это значит, что я пойду за ними.

Подруга прикрыла не секунду глаза, глубоко выдыхая, а затем принялась что-то набирать на клавиатуре, – а ты изменилась: стала более дружелюбной, что ли. Это радует. Вот, это мой номер для связи тут, в институте. Звони, не пропадай, Лиси.

– Лиси? – ухмыльнулась Алисия, просматривая пришедшее сообщение и нахмурилась, кроме номера там была приписка: «Связь между вами будет доступна только на станциях с общественных терминалов, таковы правила. С уважением, Наблюдатель №113298».

– Лиси и Лизи, – распробовала Алисия на вкус сокращение от их имён, – хм, а звучит. В таком случае ты тоже не пропадай, а то начнёшь писать мозаику как Микеланджело и пропадёшь на пять лет.

– Не знала, что ты увлекаешься искусством, хвостатая, – и всё же Лиза изменилась за это короткое время, будто вылезла из панциря, и Алисия была искренне рада, что забившаяся ранее девушка выбралась наружу став живой, – ой, время! Мне нужно бежать, прости, Лиси. Свяжемся, не прощаюсь навсегда, целую, – торопливо простившись она с лукавой улыбкой послала подруге воздушный поцелуй и отключилась.

– И что, во имя Баст, это сейчас было? Поцелуй? – задала Алисия вопрос погасшему головизору, но ответа, разумеется, не получила. Тем не менее это событие подняло настроение и даже захотелось чего-нибудь пожевать. Припомнив, что на кухне всегда стоит дежурная коробочка с феличеньками, Алисия, напевая себе под нос какой-то незатейливый мотивчик, пошла в близкую комнату.

Там же с мрачным видом сидел Стивен с чашкой кофе. Последнее сообщение ему не нравилось, он ожидал проблем. Адмирал Риос редко лично созывает совещание: у него для этого есть помощники. Если так, то значит он хотел, чтобы об этом знали как можно меньше разумных. Но состав говорил, что обсуждать будут что-то конкретное, и проявленное столь вовремя внимание к Хакетту откровенно напрягало. В его голове было всего две причины этого совещания.

Первая – задержка с работами на Эльбрусе. Здесь Стивен имел мало рычагов воздействия на командование верфей, ведь они подчинялись не Альянсу напрямую, а всемирному конгрессу или какой-то корпорации, в это Стивен не вникал. В любом случае в конгрессе каждое решение не могло приняться без практически, а иногда и прямого мордобоя между особо горячими или молодыми конгрессменами, а корпораты думали только о прибыли, так что особой разницы не было. К тому же собирать совещание таким составом для такого... Не совсем тот повод.

В этот момент на кухне появилась Алисия, напевающая что-то себе под нос, и полезла за феличеньками.

«Легка на помине» – подумал про себя Стивен, ведь дочь и есть вторая причина. Информация о ней уже давно попала куда надо. Столь сильный биотический потенциал был достаточно редким, каждый такой боец мог легко возглавить взвод морпехов не только командуя на поле боя, но и поддерживая его своей биотикой, а значит как минимум пара флотов будут пытаться всеми силами получить её себе. Да и ЛОГ наверняка пронюхал и будет качать лодку, обвиняя красных в похищении их «гражданина». То, что Алисия по месту рождения являлась гражданкой СССР, хоть об этом и не афишировали, им, разумеется, будет плевать.

В обычной ситуации, это решили бы тихо и относительно мирно. Особенно если такой одарённый родился не в семье военных. Но тут другой расклад. Хакетт позволил себе ухмыльнуться. К обсуждению наверняка, не сейчас, так позже, подключится его отец. Отставной офицер души не чаял в своей внучке и очень переживал, когда она пропала, и неоднократно поднимал бурю в некоторых инстанциях в попытках её поисков. На этой почве они даже на долгие годы разругались, когда старик предъявил Стивену, что он не прилагает должных усилий в расследовании. К счастью, Алисия одним своим присутствием смогла восстановить отношения. Отец Хакетта, к своему, как он потом сказал, стыду, просто разрыдался отнимая Алисию, впавшую в лёгкий ступор, увидев дедушку.

Разумеется, не останется в стороне Лидия. И боги упаси любого идиота, который начнёт от неё что-то требовать. Она не пожалеет своей карьеры, чтобы бросить мешок дерьма в вентилятор. Её семья – такие же потомственные военные, и терять хорошего офицера руководство так просто не станет, а значит будет торг. И от этого Стивен скривился: он терпеть не мог торговаться с кем-то. Между собой офицеры могли легко договориться без особых проблем, но вот с политиками… Проще было одним дредноутом остановить с десяток крейсеров.

Запищал инструментрон сигнализируя, что совещание уже началось, и его приглашают к обсуждению. Ещё раз посмотрев на дочь, что таки откопала себе лакомство и с прищуренными глазами с удовольствием уплетает печенье, Хакетт тяжело вздохнул и направился на второй этаж, где располагался пункт связи и рабочий кабинет. На ходу он набрал сообщение супруге, стараясь не привлекать внимание дочери.

Пока шла установка шифрованной, связи успела подойти мрачная как туча Лидия. Разговор обещал пойти на повышенных тонах, поэтому дверь в кабинет предусмотрительно была закрыта.

Наконец связь была установлена, и из круглых площадок у стены показались голубые голограммы четверых людей, в то время как по старшим Хакеттам прошли лучи сканирования голокамер. В центре предсказуемо стоял адмирал пятого флота Риос. Патрик был уже практически в преклонных годах, но не смотря на свой 149-летний возраст всё ещё держал удар и выглядел на лет пятьдесят. Его глаза излучали силу и энергию, говоря, что их обладатель пока не собирается на покой.

Слева от него стоял какой-то политик с не очень приятным лицом и лысиной, чьего имени Стивен разумеется не знал, но хитрые глаза сразу подсказали ему, что перед ним представитель ЛОГ, и с ним будет больше всего проблем.

С левого краю скрестив руки за спиной стоял старый друг – майор ССБ КГБ СССР Алексей Стуков, который и сообщил изначально о нахождении Алисии. Что он тут делал было не очень понятно, но, судя по его наряду, он тут играл роль политического представителя стороны русских. Это внушало оптимизм: Алексей не был последним человеком в партии и мог оказать достаточно давления на противоположенную сторону даже без разрешения руководства.

Справа же стояли два человека которых Хакетт просто хорошо знал – контр-адмиралы Кахоку и Михайлович. И если второй явно тут был для поддержки своего друга, то Кахоку вызывал вопросы. На данное время он держал осаду в адмиралтействе, отбиваясь от политиков и некоторых других военных, что пытались загнать шестой флот под юрисдикцию СБ Альянса, и его цель была Хакетту не понятна.

– Здравия желаю, товарищ адмирал флота Риос, – вытянулся по стойке смирно Стивен, – товарищи адмиралы.

Рядом с ним вытянулась по стойке Лидия, – сэр. Господа.

– Вольно, вице-адмирал, капитан, – исполнил воинское приветствие Риос в ответ; контр-адмиралы сделали это молча, – мы здесь собрались без протокола, чтобы решить один деликатный вопрос, – договорить ему не дали. Представитель ЛОГ, видимо, не признавал вообще какую-либо субординацию.

– Да! Я требую, чтобы ВЫ немедленно экстрадировали беглую преступницу на Родину. Укрывать её, да ещё и столь наглым образом...! – начал чуть ли не плеваться слюной политик, – я так и быть не стану ещё раз говорить о незаконном вторжении и ведении подрывной деятельности на территории суверенных стран ЛОГ разведкой Союза, – от такой наглости, казалось, опешили все; Риос, тяжёло вздохнув, бросил полный ненависти к штатскому взгляд, у Стукова дёрнулся глаз, а контр-адмиралы, судя по выражению лиц, еле сдерживали желание закрыть лицо рукой.

– Миллс, ещё один выкрик, и я, клянусь всеми богами, начиная от Аллаха и заканчивая Баст, найду вас, выбью всю дурь, и вас не спасёт никакой этот ваш дипломатический иммунитет, – спокойно, но в тоже время угрожающе произнёс мужчина. Политик в ответ хоть и замолчал, но даже через квантовую связь можно было ощутить, как тот начинает закипать.