Текст книги "Нет прощения (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Вечером перед отбоем я застаю у своей двери печального Драко. Как-то за мыслями об исчезновении Гарри я и забыл, что крестник вынужден проводить праздники в Хогвартсе, и ему требуется внимание близкого человека, которым в данном случае являюсь я.

– Проходи. Выпьем кофе, – приглашаю его в свою гостиную. Драко счастливо улыбается, сразу же прощая мне и невнимательность, и отстраненность, которую он видел от меня в последние дни.

– Мы же вместе проведем Рождество? – спрашивает Драко, принимая из моих рук чашечку с кофе.

– Думаю, мы проведем его вместе со всеми, кто остался на праздники в школе, – я усаживаюсь рядом с ним на диване. Драко вырос на моих глазах. Смотрю на него и удивляюсь – Поттер ведь его ровесник. Но Драко до сих пор для меня ребенок, тогда как Гарри… Гарри для меня все – я уже не представляю себя без него. Стоит только этой мысли сформироваться у меня в голове, и ужас разливается по моим венам – как я мог поступить так с тем, кто для меня важнее всех на свете? Как я мог ему не доверять? Пока размышляю о своем – пропускаю, о чем говорит мне Драко, поэтому переспрашиваю: – Что?

– Можно я переберусь в твои покои на время каникул? Здесь гораздо уютнее, и мне не будет так одиноко? – он так жалобно заглядывает мне в глаза, что я чуть было не соглашаюсь, но в последний миг вспоминаю, почему крестнику досталось мало моего внимания в последнее время. Гарри – он главная причина всему хорошему, что происходило со мной в последний год. Если Драко будет жить в моих покоях, то Гарри не сможет ко мне приходить… после того, как вернется.

– Не думаю, что это хорошая идея. А почему Люциус ничего мне не написал о своем отъезде во Францию? – меня и самого удивляет, почему я не связался с Люциусом после того, как Драко сказал, что остается на каникулы в школе. Но я сразу вспоминаю, что это произошло как раз перед тем, как исчез Гарри… перед тем, как я прогнал Гарри.

– Ну, они еще не уехали… Но отправятся сразу после Рождества, – поспешил добавить Драко, увидев мое удивление. – Я не хочу во Францию.

– Ты можешь встретить Рождество с родителями, а я тебя потом заберу в Хогвартс, – предлагаю я, мысленно добавляя: «Если все удачно сложится с поиском Гарри».

– Нет. Я хочу встретить Рождество именно с тобой, – немного поспешно, захлебываясь словами, сообщает мне Драко и смотрит на меня так… Как же он на меня смотрит? Даже задумываюсь на мгновение, потому что никогда раньше не видел у него такого взгляда. Словно он хочет мне что-то сказать, раскрыть какую-то тайну. Или он уже сказал мне что-то важное, а я все никак не могу понять его?

– Ты считаешь, что со мной Рождество будет веселым? Не обманывайся, Драко. Уж ты-то должен меня знать, – журю крестника за странные желания, но он не сдается:

– У нас с тобой будет самое счастливое Рождество, вот посмотришь, – он подвигается ко мне ближе и прижимается к боку так, как это делал, когда был маленьким и хотел, чтобы я ему рассказал интересную историю. Кофе мы уже давно выпили, поэтому я не имею ничего против его близости и обнимаю за плечи, притягивая к себе. – Вот посмотришь, – повторяет он каким-то странно глухим голосом, заставляя меня посмотреть на его лицо. Если бы он не был моим крестником, то я бы решил, что он собрался меня соблазнить. Мне немного неприятно от этой мысли, а с моих губ вдруг вдобавок срывается необдуманный вопрос:

– А что у тебя с Поттером? – я и сам немного шокирован своим интересом, но прекрасно понимаю, что подтолкнуло мое подсознание на такой шаг – я должен убедиться, что Гарри тогда в коридоре не флиртовал с Драко. Или же в обратном – это, как повезет.

– Ничего. А что у меня с ним может быть? – слова Драко успокаивают меня, хоть и доказывают, что я злобная недоверчивая скотина. Но то, что я слышу дальше, вводит меня в ступор: – Правда, он так не считает. Уже достал меня своим приставаниями. Представляешь, он предлагал мне поиметь его? Он думает, что я поведусь на его золотую задницу? Да о нем такое рассказывают те, кто поддался на его уговоры. Он даже мне заплатить предлагал за то, чтобы я… Ты почему на меня так смотришь? Не веришь?

– Почему же? Раз ты говоришь… И что о нем рассказывают? – я отодвигаюсь от Драко, словно хочу видеть его лицо, когда он будет знакомить меня со сплетнями.

Если бы он начал этот разговор два дня назад, когда я сходил с ума от ревности… да-да, я уже признался себе, что моя ревность в этот раз перешла все границы. Так вот, два дня назад я принял бы слова Драко за чистую монету. Но не сегодня. Я прекрасно знаю, что Гарри никогда не стал бы навязываться кому бы то ни было в компанию, не то чтобы упрашивать кого-то об одолжении для него лично. Не говоря уже о сексе. Он с самого детства привык либо справляться самостоятельно, либо обходиться тем, что у него есть. Я бы мог поверить, что он не устоял, если бы ему предложили перепихнуться, и он согласился, подталкиваемый гормонами и любопытством. Но, чтобы он сам упрашивал, да еще и приплатить предлагал – такого быть не могло однозначно.

– Да о нем все говорят, что он не против… – Драко, видимо, чувствует мое недоверие и замолкает.

– Рассказывай, я тебя слушаю. Мне интересно, кто делился с тобой опытом близкого общения с Поттером?

– Ты не веришь? Спроси у Тео… – стоит имени сорваться с губ, как глаза Драко слегка расширяются от испуга. Он быстро берет себя в руки, но ошибка им уже сделана, чем я и пользуюсь.

– Так-так. Значит, Теодор Нотт у нас специалист по… как ты сказал?.. золотой заднице? А сколько же Поттер предлагал тебе за то, чтобы ты его трахнул? – я с трудом сдерживаюсь, чтобы не схватить Драко за плечи и не встряхнуть его так, чтобы одним махом вытрясти из него все, что он знает о Гарри и его мнимых любовниках.

– Он не говорил о деньгах, он предлагал только заплатить, – звучит уже не так уверенно и бодро, как это было несколько минут назад. – Северус, какая тебе разница? Давай поговорим о чем-нибудь более приятном.

– Например? – я все еще не свожу с него напряженного взгляда, и Драко заметно нервничает, чем наводит меня на мысль, что он может что-то знать об исчезновении Гарри. Но я пока на него не давлю, хотя уже понимаю, что без этого вряд ли удастся обойтись.

– Например, о нас с тобой, о том, как мы будем праздновать Рождество, – он снова смотрит на меня жадно и так, словно я должен ему прямо сейчас что-то пообещать. Мне не нравится этот взгляд, и я прямо его спрашиваю:

– И как мы должны его праздновать?

– Только вдвоем, как самые близкие друг другу люди. Это ведь так и есть? Правда же? Ты же сам мне говорил, что у тебя нет никого ближе, чем я, – в словах Драко звучит такая уверенность, что мне становится не по себе, потому что я уже начинаю догадываться, к чему он клонит. И это мне категорически не нравится.

– Драко, ты же знаешь, что Поттер исчез? Ты не мог этого не заметить, раз он был так настойчив, предлагая тебе себя. Где он?! – мой окрик пугает Драко, и он пытается вскочить, но я не позволяю ему покинуть диван. – Рассказывай! Драко, рассказывай сам! – я вижу страх в его глазах, значит, он что-то знает.

– Я не понимаю, о чем ты! – его голос срывается и становится похож на девчачий визг.

– Ты же понимаешь, что тебе все равно придется все рассказать, или я выпотрошу твой мозг, вывернув его наизнанку, – меня потряхивает от злости. Этот щенок, мой крестник, явно либо сам замешан в исчезновении Гарри, либо знает, кто в этом виновен.

– Не посмеешь, – ужас в глазах Драко неподдельный. – Магия нашей связи тебя накажет.

– Спасибо, что напомнил, – бросаю в него приклеивающее заклинание и спешу к камину, жалея, что не могу через него связаться с Малфой-мэнором напрямую. – Минерва! – ныряю головой в магический огонь, оглядывая кабинет директора. Ага, вот и она, заметила меня и уже готова выслушать. – Минерва, мне срочно нужен Люциус Малфой! Хоть из-под земли его достань! – она коротко кивает, не задавая лишних вопросов, видимо, мой тон и без того звучит убедительно.

========== Глава 4 ==========

Северус Снейп

Жизнь устроена так дьявольски искусно,

что, не умея ненавидеть,

невозможно искренне любить.

Максим Горький

Минут через десять из моего камина выходит Люциус Малфой, а следом за ним директор МакГонагалл. Несмотря на весьма поздний час, Малфой одет так, словно пришел на встречу с министром.

– Я не помешаю? – интересуется госпожа директор, и я указываю ей на кресло, давая понять, что не против ее присутствия при разговоре.

– Северус, что за срочность? – тут Люциус видит Драко, сидящего, словно статуя, на диване, и задает следующий вопрос, не ожидая ответа на первый. – Что-то случилось с Драко?

– Еще нет. Все зависит от того, сможешь ли ты его заставить говорить, – ставлю я в известность Люциуса и задаю вопрос Драко: – Что тебе известно о похищении мистера Поттера? – выдерживаю паузу, дожидаясь ответа. – Молчишь? Может, Веритасерум? Или легилименция?

– Северус! – Люциус не скрывает возмущения.

– Что Северус? Поттер пропал три дня назад, а твой сын что-то об этом знает, но молчит…

– Он не обязан…

– Неужели? Или это не его Поттер ценой собственной шкуры вытаскивал из горящей Выручай-комнаты? – я напоминаю о долге жизни, и Люциус сдается:

– Драко, рассказывай все, что знаешь, – он смотрит на упрямо молчащего сына и вздыхает. – Веритасерум, – делает он выбор, как глава рода и отец. Люциус знает, что я не отступлюсь. Я мог и не звать его, а получить разрешение на применение сыворотки правды в Министерстве. Кингсли не отказал бы мне, еще и сам пришел бы послушать. Он тоже искренне хочет помочь в розыске Гарри. Но я предпочитаю пока не выносить мусор из дому.

А через несколько минут мы становимся свидетелями признания моего крестника в том, что он видел Гарри, выходящим из моих покоев утром. А еще он признается, что слишком любит меня, чтобы смириться с Гарри в моей жизни. Приходится разбираться в ситуации с самого ее начала.

– У меня появился план. Я специально спровоцировал Тео говорить, что он трахал Поттера, когда ты появился в коридоре, – Драко смотрит на меня так, словно я должен его похвалить за находчивость. – И Пьюси я тоже предложил пофантазировать об этом. И еще кому-то, я не помню.

Минерва краснеет от таких откровенных признаний, но стойко выслушивает все, что говорит Драко Малфой.

– Как вышло, что вы с Поттером обнимались посреди коридора, раз ты его так ненавидишь? – я задаю вопросы, хотя Драко и без подсказок уже готов все рассказать после того, как признался, что не собирается никому меня отдавать. Он говорит так, словно я вещь, и от этого мне становится страшно. Фанатиков я на своем веку уже повидал.

– Я не обнимался с ним! – даже под действием зелья истины Драко не удерживается от возмущения. – Я использовал заклинание, чтобы он решил, что его толкнули ко мне. А потом специально сделал так, чтобы можно было подумать, будто мы обнимаемся. Ты должен был его приревновать. И у меня все получилось. Я знаю тебя хорошо и все правильно рассчитал. Ты его прогнал, я сам это видел из тайного перехода, – Драко до сих пор не понимает, что он не только не добился моей благосклонности, но и потерял крестного. Я заставлю Люциуса разорвать наши с ним узы. Драко уже совершеннолетний, поэтому глава рода вполне может безболезненно отказать мне в праве быть крестным его наследника. Я сочту это за подарок.

– Где Поттер сейчас? – задаю я главный вопрос.

– Не знаю.

– Кто знает?

– Тео.

Мое сердце делает кульбит в груди, когда слышу это признание. Я оказался прав, Драко знает больше, чем ничего.

– Что он тебе рассказывал? Почему ты считаешь, что мистер Нотт знает, где Поттер?

– Он продолжает хвастаться, как он ебет Поттера, – что уж там увидел Люциус после этих слов, я не знаю, но он крепко хватает меня за руку, не давая приблизиться к Драко. – Когда я сказал, что он погряз в своих фантазиях, Тео мне признался, что он не врет. Он сказал, что Поттер расплатится за все.

– Где он держит Поттера? – я с трудом сдерживаюсь, чтобы не помчаться в факультетскую гостиную, ведь Нотт сирота, и он тоже остался на каникулы в школе.

– Не знаю.

– С чего ты взял, что он не врет?

– Он каждую ночь уходит в Хогсмид, – я вспоминаю одинокую фигуру, которую видел вчера на заснеженной дороге. – Утром он всегда очень доволен собой.

– Мистер Нотт говорил, где в Хогсмиде он удерживает Поттера?

– Я… я… – действие зелья заканчивается, и Драко наконец осознает, о чем он рассказал. – Северус, я люблю тебя, ты же понимаешь? – начинает он скулить вместо ответа.

– Что Тео еще рассказывал тебе? – Люциус, знающий, на что я способен, все еще держит меня за руку, и только поэтому я еще не трясу Драко и не проклинаю его чем-нибудь болезненным.

– Сказал, что Поттер теперь в его власти. Северус, ты же не бросишь меня? Я не виноват в том, что сделал Тео. Северус… – мне противно смотреть на его слезы и сопли, которые он совсем невоспитанно утирает прямо рукавом мантии.

– Отпусти, – дергаю руку, но Люциус, опасаясь за сына, не спешит давать мне свободу. Уж он-то знает, что я не зря был на хорошем счету у Темного Лорда. Моя душа достаточно черна для совершения любого преступления. – Отпусти, я не стану трогать моего бывшего крестника, – цежу я обещание сквозь зубы.

Бегу в гостиную Слизерина – Нотта там нет, как нет его и в спальне, и в ванной комнате. «Ушел! Он ушел!» – мысль колоколом звучит в голове, пока я возвращаюсь в свои покои.

– Он ушел, – произношу я вслух так, словно это мой смертный приговор. – Люциус, забирай этого с собой, потому что я за себя не ручаюсь. Проведи ритуал… я больше не крестный ему.

– Северус, но я же… – продолжает Драко свой скулеж, но отец пощечиной прерывает его.

– Он больше тебе не Северус, – холодно говорит Люциус, прекрасно понимая, что за утаивание информации Драко может пойти под суд, если с Поттером что-то случится. – Я все сделаю, как ты хочешь, – обещает он мне. – Если я могу чем-то помочь – обращайся.

– Ты не знаешь, куда в Хогсмиде может ходить Нотт? – с надеждой интересуюсь я.

– Нет. Ни малейшего представления. Дома у них там не было, это точно, – Люциус рывком поднимает Драко с дивана и волоком тащит к камину.

– Я сейчас же передам Кингсли. О мистере Нотте, – уточняет Минерва, давая понять, что не собирается выставлять на общее обозрение наши с Гарри отношения.

– Конечно, – согласно киваю ей и тихо добавляю: – Я буду ждать Нотта у хогвартских ворот. Пусть Кингсли туда подтягивается, если захочет. И еще… Он в курсе моих отношений с Гарри, так что можешь не переживать, если придется ему рассказать обо всем, что здесь произошло.

Минерва с Малфоями уходят через камин в директорский кабинет, а я собираю походную аптечку, такую же, какая была со мной всегда во время войны. Сейчас мне нужно отыскать Гарри живым, а бичевать себя за грубость и раскаиваться в том, что не доверял ему, я буду позже.

***

Гарри Поттер

Тот истинно благороден,

кто легко прощает заблуждения людей

и в то же время так боится сделать что-нибудь дурное,

как будто он никогда никого не прощал.

Плиний Младший

Я не имею представления – день сейчас или ночь. Я даже приблизительно не могу оценить, сколько времени нахожусь во власти двух маньяков, которые без устали пытают меня, издеваются и насилуют, периодически вылечивая, чтобы я подольше оставался в сознании и мог испытывать боль, причиняемую ими. Особенно старается Нотт. Теодор Нотт, мой ровесник, но в нем столько тьмы и безумия, что хватило бы на десяток сумасшедших. Мне кажется, что покойная Беллатриса Лестрейндж и вполовину не была столь изобретательна. Хотя, как знать? Мне ведь не пришлось побывать в ее ловких пожирательских ручках достаточно долго для того, чтобы познакомиться с ее методами и умениями. Ловлю себя на мысли, что в голову приходят бредовые идеи. С чего бы это у меня возникло желание сравнить жестокого психопата Нотта еще с кем-либо? Неужели мне мало Эйвери в нагрузку к бешеному Нотту? Мысль о том, что я и сам начинаю сходить с ума от пыток, меня пугает. Будучи невменяемым, я наверняка не смогу справиться со своей магической силой.

Я не боюсь умереть. После того, что мне пришлось пережить в руках Нотта, смерть могла бы стать мне наградой. Но я не имею права умирать, так и не увидев Северуса. Я понимаю, что вряд ли уже смогу стать для него тем, кем мечтал. Но увидеть его я просто обязан. Обязан, чтобы сказать, что он прав – я затраханая подстилка, шлюха и как там еще он говорил?.. Нет, не помню. В голове все путается. Вряд ли мне дадут долго отдыхать. Сейчас мне и так несказанно повезло – я уже минут двадцать как очнулся, а меня еще не угостили Круцио для разминки. Очнулся… Именно очнулся, а не проснулся, потому что спать мне не положено – мои тюремщики сменяют друг друга и не дают мне заскучать. И если Эйвери все же больше латает мое искалеченное тело, лишь время от времени бросая в меня что-то болезненное, но не «портящее шкуру», как он сам говорит, то Нотт оттачивает на мне свои зверские приемы, не заботясь о моем самочувствии. Эйвери постоянно ему напоминает, чтобы он не переусердствовал и не убил меня раньше времени – до того, как им надоест измываться над моим телом.

Про свою душу я уже не говорю, ее нет – выгорела, когда Нотт поил меня возбуждающим зельем и заставлял жаждать его, моего мучителя, извиваться под ним, желая сильнее насадиться на его член, перемежая стоны удовольствия с криками боли. Я превращался в похотливое животное, даже боль от магических плетей не могла соперничать с силой моего возбуждения. Северус всегда говорил, что я очень чувствительный и отзывчивый любовник. Вероятно, это и сыграло со мной злую шутку, усиливая и без того непреодолимое воздействие зелья на организм. Северус… Мысли снова возвращаются к моему любовнику… бывшему любовнику. Если мне суждено выжить, то он даже не посмотрит в мою сторону, потому что все, что он мне сказал в последнюю нашу встречу, теперь – истинная правда. Северус не потерпит рядом с собой грязную тварь, которой я стал, пусть и не по своей вине.

Я ужасаюсь своим мыслям. Неужели я так не доверяю Северусу, что считаю, будто он отвернется от меня из-за того, что меня изнасиловали? Такого упаднического настроения у меня еще никогда не было. Я все время только и думал о том, как Северус придет и спасет меня, как он меня обнимет и поцелует. А сегодня я раскис, как кисейная барышня. Ведь понимаю же, что нет моей вины в том, что со мной делают. И все равно мысли мои горьки, как полынь, и ранят не меньше, чем режущее от Нотта. Северус… Как же я тебя люблю! И мне так жаль, что я, вероятнее всего, так тебя и не увижу до того… Додумывать мысль просто нет сил. Ведь все и так понятно – если бы меня можно было найти, то Северус уже давно был бы здесь. А значит, мне только и осталось, что помнить… Помнить, как он целовал меня на морском берегу. На многие мили вокруг не было ни единого человека – только он и я. Он, я и наше чувство друг к другу, которое родилось тогда.

Странно, неужели обо мне забыли? Нет, не то чтобы я хотел продолжения экзекуции, но поведение моих мучителей заставляет меня удивиться. Я уже довольно давно пришел в сознание. Я даже… Прислушиваюсь к себе и отмечаю, что мне не показалось – магическая сила начинает постепенно возвращаться. Это плохо. Это очень плохо! Ведь рядом нет Северуса, который умеет сажать на привязь моего магического зверя. После стольких доз блокирующего магию зелья, мне без полудюжины ритуалов по ее связыванию никак не обойтись. Даже специальные кровные узы с Северусом не помогут. Я не удержу свою мощь, сколько бы ни старался. Меня начинает трясти от страха. Если не обуздать свою силу, то я просто уничтожу все вокруг. А ведь я в Хогсмиде, Нотт сам об этом говорил, когда хвастливо заявлял, что никто не найдет меня, хоть я и нахожусь так близко от Хогвартса. Хогсмид – там же столько людей… И школа – она тоже может пострадать, если магия выплеснется из меня, как из дырявого ведра.

Мне сейчас нельзя даже пытаться колдовать. Обычный Люмос может спровоцировать выброс. А если учесть, что в последнее время мне зачастую было достаточно только представить, чего я хочу, чтобы магия исполнила мою волю, и для этого не нужны были ни волшебная палочка, ни заклинание, то… Я ведь так ненавижу Нотта и Эйвери, что магия не сможет отказать мне в такой малости, как уничтожение моих врагов. Но стоит ей только потечь сквозь меня, потянуться к своей жертве, как остановить ее я уже не смогу. Мысли мечутся в голове, как камешки в детской погремушке, поднимая в моей душе панику – не удержу… не справлюсь… уничтожу… всех уничтожу…

Понимание того, что в Хогвартсе находится Северус, который наверняка пострадает от такого сильного выброса моей дикой магии, доводит меня почти до истерики, ужас шевелит на моей голове волосы. Он не справится с таким количеством магической силы, которое, после долгого сдерживания блокирующим зельем, хлынет из меня по одной магии известным каналам прямо к нему – моему якорю. Не выжить в таком случае ни мне, ни ему. Не устоять ни Хогсмиду, ни Хогвартсу. Я уже готов звать своих мучителей и умолять их дать мне зелье, чтобы мой магический демон не вырвался на волю, когда в подземелье, где я прикован к скале, раздаются шаги. Это Нотт – я уже вижу его в свете факела, который он несет в руке, освещая себе путь.

– Скучал? Ну, прости. Эйв тоже любит трахаться со мной. Правда он, в отличие от тебя, предпочитает заниматься этим в постели, чтобы потом иметь возможность сладко отоспаться, пока я здесь с тобой поиграю.

Я только открываю рот, чтобы униженно напомнить про зелье блокирования магии, как в меня летит Круцио. Боль обжигает каждую клетку моего и так истерзанного тела, и я вместо просьбы просто кричу, словно от этого мне станет легче. Пытки начались – теперь Нотт не остановится, пока не наиграется. Он не даст мне передышки, не позволит прекратить крик, пока я в очередной раз не сорву голос. Я знаю, что он будет делать со мной, и меня это уже не страшит, как в первый раз, но ненависть к нему разгорается все сильнее и сильнее, грозя прорваться сметающим все на своем пути потоком безудержной магии. Я не могу теперь отвлечься, даже боль не позволяет мне забыть, что моя магия просыпается, а значит, все вокруг в опасности. Я не для того спасал этот мир от Темного Лорда, чтобы теперь уничтожить часть его, я не для того впустил в свое сердце Северуса, чтобы теперь его убить. Нотт забыл дать мне зелье, и теперь всем, кто находится на расстоянии нескольких миль от меня, грозит смертельная опасность. Страх причинить боль дорогому человеку перевешивает даже заботу о сотнях магов, живущих в Хогсмиде. И я, пока еще моя магия не прорвала плотину, пока она не освободилась от оков зелья полностью, нахожу выход. Единственный, который мне доступен – я силой воли запираю свое магическое ядро, я заставляю просыпающуюся магию течь по замкнутому контуру. Это очень опасно для меня, я знаю, и скорее всего, необратимо, но по-другому поступить не могу. Северус меня поймет. Поймет и простит.

Как только мне удается справиться с задуманным – боль почти покидает меня, мне уже нет дела до того, что творят с моим телом. Я чувствую жар, исходящий от моей магии, которая все быстрее и быстрее бежит по кругу где-то глубоко внутри меня, так глубоко, что мне кажется, будто это уже и не мое тело, а что-то эфемерное и не совсем настоящее. Отрешившись от измывательств Нотта и сосредоточив все внимание на наблюдении за завораживающим кружением магии внутри себя, я почти облегченно вздыхаю. Получилось… Теперь Северусу ничего не угрожает. Я не убью его.

***

Драко Малфой

Надменный и упрямый делает все по-своему,

не слушает ничьих советов

и скоро становится жертвой своих заблуждений.

Эзоп

Что же за невезение? Я, сглатывая слезы, выхожу из камина в гостиной Малфой-мэнора. Отец не отстает от меня ни на шаг. Как же я мог так ошибиться? И зачем я полез к Северусу тогда, когда он разыскивает Поттера? Это же было так очевидно. Как бы он на него ни злился – он все равно оставался деканом одного из факультетов Хогвартса, а значит, наравне со всеми профессорами он нес ответственность за каждого из студентов, в том числе и за Поттера. Как бы ему ни было противно, ему все равно приходилось выполнять свой долг. У него и так выдались не очень приятные дни, а я… Нельзя было спешить. Нужно было позволить Северусу остыть после ссоры с Поттером. Что такое три дня? И почему я решил, что он захочет утешиться в моем обществе? Я же знаю, какой он неотходчивый, может по месяцу злиться, если что-то сделать поперек его желания. Я ошибся… Я так ошибся, что теперь даже не знаю, как мне быть дальше. Я же так люблю его! У Северуса ведь нет никого ближе меня, а я рассердил его. Теперь придется не меньше месяца ждать, чтобы объясниться с ним. Раньше он точно не остынет. И все из-за Поттера! Из-за этого недоумка! Неужели так трудно было сигануть с Астрономической башни? Поплакали бы все немного, поставили красивый памятник на могилку и забыли. Мерлин, я еще и Тео подставил. Представляю, как он будет злиться, когда поймет, что это я Северуса на него натравил.

Увлекшись своими размышлениями, я совсем не обращаю внимания, куда меня ведет отец, почему-то будучи полностью уверенным, что мне предстоит долгий разговор с ним в его рабочем кабинете. А где же еще? Не станет же он будить мать? Я даже успеваю продумать пару фраз для того, чтобы объяснить отцу, насколько мне дорог Северус, и почему я поступил так, а не иначе, когда все же понимаю, что мы направляемся явно не в кабинет отца.

– Куда ты меня ведешь? – я резко останавливаюсь, поняв, что мы уже почти спустились в подземелье под замком. – Ты же не собираешься запереть меня в одной из камер, где Лорд держал вонючих магглов? – меня даже нервно передергивает от мысли, что я буду сидеть там совсем один. Я с детства боюсь оставаться в одиночестве так же, как боюсь темноты, боюсь лошадей и боялся Темного Лорда.

– Тебя сейчас волнует только то, что я тебя приравняю к магглу? – отец разъяренно смотрит на меня, и я сжимаюсь под его взглядом, словно ожидаю очередную пощечину.

– Зачем тогда мы идем в подземелье? – мне страшно, и отец это знает. Он брезгливо кривится, так же, как делает это, когда мать в очередной раз заявляет ему после ужина, что у нее болит голова. А она у нее болит семь дней в неделю.

– Мы идем в ритуальный зал, – слова звучат как пощечина.

– Ты же не собираешься… Нет! Отец! Северус пошутил, он несерьезно это сказал! Не смей разрывать связь между нами! Я же люблю его! Как ты не понимаешь?! – слезы вновь брызжут из моих глаз, и я не могу это контролировать. – Он принадлежит мне, а ты хочешь лишить меня этих уз родства? У него же больше никого нет, кроме меня! Не смей отбирать у меня Северуса! – я уже не просто кричу, мой голос срывается на визг. Очередная оплеуха заставляет меня замолчать и только всхлипывать, потирая щеку, которую словно огнем обожгло. Дважды за вечер отец меня ударил. Он никогда раньше не позволял себе рукоприкладства, всегда находя другие способы для убеждения в своей правоте, а если уж и считал, что я заслужил наказание, то это были какие-нибудь запреты, не больше.

– Ты тупой идиот! Недоросль с мозгами мартышки! У тебя одно траханье на уме! Ты чем думал, когда встал между Северусом и его любовником? Ты забыл, кем был твой крестный? Уж это-то от тебя никогда не скрывали! Так тебе было мало того, что ты их поссорил, ты еще и утаил сведения о том, что его насилует Нотт. Ты представляешь, что теперь будет? – отец хватает меня за плечи и трясет. Он в ярости и не скрывает этого за обычной маской холодности и равнодушия.

– С Ноттом я сам разберусь… Тео поймет, что я не мог промолчать, и…

– Великая Магия, за что ты меня наказала таким дебилом?! Ты никогда не увидишь больше Нотта, если он, действительно, дотронулся до задницы Поттера! Иди! – отец толкает меня вниз по ступеням, а затем почти волоком тянет к ритуальному залу, объясняя мне по пути то, о чем я даже не подумал. – Вашу с Северусом связь нужно разорвать как можно быстрее. Даже если бы он не попросил об этом, я все равно провел бы ритуал, отказывая ему в праве быть твоим магическим крестным. Поттер является сейчас ключевой фигурой магического мира. Если Нотт не врал, и Поттер пострадал от его рук, то начнется расследование. Ты думаешь, Северус и директриса не скажут, от кого они узнали, где искать Поттера? Аврорам не врут, Драко! И кто у нас сейчас министр – ты тоже помнишь! А ты утаивал, что знаешь о возможной причастности Нотта к похищению Героя магической Британии, тем самым становясь его сообщником! Моли Мерлина и всех заступников, чтобы Поттера нашли живым и невредимым. Иначе ты тоже окажешься в Азкабане. Но прежде до тебя доберется Северус. Поверь – он найдет способ обойти узы, чтобы расквитаться с тобой. Именно поэтому мы сейчас разорвем связь с твоим крестным, чтобы он тебя не смог разыскать с ее помощью! А затем ты отправишься во Францию, в наше поместье, и будешь сидеть там как домовик в чулане – тихо и не высовываясь, пока я не позволю!

Отец толкает меня в ритуальный зал с такой силой, что я падаю, ударяясь коленями о мраморный пол. Боль очень сильна, и я не сдерживаю вскрика. Я не верю отцу, что Северус может причинить мне вред. Нет, только не он! Ведь я помню его всю свою жизнь! Да, у него не самый простой характер, но чтобы навредить мне?.. Поэтому я делаю еще одну попытку:

– Отец, Северус никогда не поднимет на меня руку. Он же любит меня. Если ты разорвешь связь между нами…

– Если я не разорву связь между вами, то он тебя убьет, если с его Поттером случится что-то непоправимое! Это ты понимаешь, дурья твоя башка? – отец наклоняется надо мной, все еще сидящим на полу, и пальцем больно тыкает меня в лоб. Я никогда раньше даже не догадывался, что он может быть таким эмоциональным. – Ты знаешь, почему Северус ненавидел Темного Лорда и в итоге поспособствовал его убийству? Потому что мать Поттера была подругой Северуса, а Темный Лорд ее убил. Всего лишь подругой. А что он сделает с тем, кто навредит его любовнику? А ты, смею заметить, далеко не Темный Лорд – ни по магической силе, ни по мастерству.

– Если он такой страшный человек, как ты рассказываешь, то зачем ты выбрал его моим крестным? – я не понимаю, о ком говорит мой отец. Северус ведь не может быть таким. Он всегда был со мной добр, даже больше чем отец, который предпочитал оставаться хладнокровным в большинстве ситуаций. Сегодняшний вечер оказался ярким исключением из этого правила.