Текст книги "Нет прощения (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
– А мое мнение уже никого и не интересует? – слабо отбиваюсь я, не имея сейчас ни сил, ни желания спорить.
– В этом конкретном случае – не меня, уж точно, – грубовато ставит меня в известность Люциус. – И прекрати доводить себя до истерических припадков, – он, почувствовав, что я уже достаточно пришел в норму, отстраняется от меня и магией приводит в порядок свою слегка измятую одежду. Заметно, что подобные действия для него привычны – он уделяет им минимум внимания, продолжая делать мне внушение: – С завтрашнего дня приходишь ко мне, и я буду учить тебя воздержанности в эмоциях. Видимо, Северусу нравилось иметь лишнюю причину потискать тебя. Мне же это абсолютно ни к чему, смею тебя заверить. И такие вот неожиданные прогулки мне тоже не по вкусу, как и нет желания прослыть припадочным. Я уже не говорю о том, что от твоей сдержанности зависит сохранность твоей же тайны. Жду тебя в полдень. И никаких отговорок. График занятий составим завтра. Да… Драко дома. Прошу…
– Обещаю – я не трону его. Спасибо, Люциус, – благодарю его еще раз, провожая к камину.
***
Дождавшись, когда Люциус уйдет, подхваченный зеленым волшебным пламенем, и камин опустеет, я, подняв по пути с полу письмо Северуса, бреду на кухню, где до сих пор сидят запертыми мои друзья. Взмахом руки отменяю чары Люциуса – они слушаются меня, как родные, вероятно, благодаря нашим узам. Удивляюсь, что даже будучи в состоянии крайнего расстройства и в преддверии магического выброса, я все же заметил, как он запечатывал дверь. Рон и Гермиона настороженно смотрят на меня. Они молчат, и я молчу. Мне нечего им сказать – оправдываться я не собираюсь, а объяснять ничего не хочу. Сами не маленькие – должны понимать, что я расстроен. И не только письмом Северуса, но и поступком Гермионы, которая так дотошно выполнила его просьбу. А ведь могла же сама завести разговор со мной и спросить, хочу ли я хоть что-то узнать о своем любовнике. Да ладно – все уже позади.
– Гарри, а что здесь Малфой делал? – подает голос Рон. Он всегда отличался отсутствием терпения.
– Утешать приходил, – сам того не желая, говорю язвительно и с небольшой издевкой.
– А если серьезно? – вступает в расспросы Гермиона, не обращая внимания на мой тон.
– А я и не шучу. Я вполне серьезен. Он помогал мне справиться с расстройством, – прохожу к столу и наливаю себе чаю.
– Откуда он узнал? – Рон любопытен, как белки в сквере возле моей маггловской школы. – Ну, что тебя нужно утешать, – поясняет он свой вопрос, словно я и сам не понял, о чем он спросил.
– Почувствовал. У него очень чуткое и отзывчивое сердце, – на мои слова друзья дружно недоверчиво хмыкают.
– И часто такое… – Рон не может подобрать слова тому, что случилось со мной. Он ведь тоже явно ощутил возмущение магии.
– Второй раз после комы, – мой ответ краток и только по существу. Пусть знают, что я опасен.
– Но почему именно Малфой? Зачем, Гарри? Мы ведь тоже можем помочь тебе. Неужели мы не в состоянии обойтись без него? – Гермиона выглядит, как ревнивая жена, и это меня забавляет.
– Вы не сможете меня успокоить так, как он, – говоря это, я даже не представляю, как можно извратить эту вполне безобидную фразу. Но Рон помогает мне исправить подобную наивность.
– Так ты теперь с ним? Он тебя это… Ну… вы с ним спите? – в его вопросе звучит, скорее, любопытство, чем осуждение.
А я не знаю, смеяться мне или злиться. Выбираю первое, ведь друзья, вероятно, не знают, что меня изнасиловали. Я так предполагаю, что об этом даже мадам Помфри наверняка не знает. Только Северус и Кингсли. Так что, Рон и не догадывается, что я вряд ли вот так вот пошел бы в постель с кем бы то ни было. Исключение мог бы составить только Северус, но он сбежал от меня. Поэтому на слова Рона я хохочу до слез.
– Ты только не скажи этого Нарциссе Малфой, а то она завершит начатое Волдемортом и живьем закопает меня за посягательство на Люциуса, – вытираю глаза, отфыркиваясь после смеха.
– Люциуса? – Гермиона все же хочет добраться до сути.
– Так зовут мистера Малфоя, а ты не знала? – делаю вид, что ее вопрос меня удивляет.
– Гарри Поттер, ты нам объяснишь, что здесь происходит? – Гермиона злится. Ничего – ей это полезно, чтобы не считала себя вправе решать что-то за меня. Для этого у меня есть Северус, который тоже вдруг возомнил, что знает, что для меня будет лучше.
– Нет, я не стану объяснять. Вам это не нужно, – я смотрю на друзей открыто и не прячу глаз. Мне действительно кажется, что их не касаются мои особенные отношения с другими людьми. И рассказывать о них я буду только, если пожелаю.
– Но он раньше был… – начинает она, а я перебиваю, не собираясь выслушивать несостоятельные домыслы.
– Гермиона, он помог Северусу вытащить меня из комы. Не ты, не Рон, не МакГонагалл, а Люциус Малфой спасал мою жизнь.
– Прямо так уж и жизнь, – не выдерживает Рон и встревает в разговор. – Ты просто спал.
– Я умирал, Рон. Я выжигал себя, замкнув магию внутри себя. И Северус это знал, – парирую я. – Да и ты знал бы, если бы только задумался. Нас еще на первом курсе предупреждали, что нельзя удерживать магию внутри себя.
– Но профессор Снейп убеждал всех, что с тобой все хорошо, – растерянно говорит Гермиона, которая, видимо, тоже считала мою магическую кому просто длительным сном.
– Он себя убеждал, а не вас, – бурчу я, прекрасно понимая, зачем Северус говорил им это. Он не мог смириться с моим состоянием. Он винил себя – идиот. Видимо у меня заразился идиотизмом. – Но он нашел способ все исправить. И ему в этом помог Малфой.
– Если бы он сказал, то и мы могли бы… – голос Гермионы затихает. Она и сама понимает, что говорит чушь.
– Не смогли бы. Вопрос закрыт. Вам-то какая печаль? Ну, помогает мне Малфой, и что? – меня уже раздражают их расспросы. – Я благодарен и вам за поддержку, и ему за помощь.
– Как знаешь, Гарри. Но будь осторожен, – Рон серьезен. Он научился принимать жизнь такой, какая она есть, не сильно сопротивляясь переменам. Но все же решается заботливо предупредить: – Ты же знаешь, что от этих слизеринцев не стоит ожидать чего-то хорошего.
– Когда ты повзрослеешь? – качаю головой. – При чем здесь школьный факультет?
– А то я не прав? Где теперь твой С… – он проглатывает слово, поперхнувшись от внушительного тычка Гермионы под ребра.
– Прекрати, – шипит она чуть ли не на серпентарго.
– А что я? Я ничего, – оправдывается Рон.
Друзья вдруг вспоминают, что уже поздно, поэтому поспешно прощаются и уходят, оставляя меня наедине с моими мыслями о Северусе и его странном, с моей точки зрения, поступке. Его письмо не только не прояснило ситуацию, а, кажется, даже еще сильнее ее запутало.
***
Драко Малфой
Для человека, который любит только себя,
самое нетерпимое – оставаться наедине с собой.
Паскаль Блез
Отец упрятал меня в нашем поместье во Франции, как преступника, разыскиваемого Авроратом. Хотя, хорошенько обдумав ситуацию, я должен был согласиться с тем, что, возможно, в чем-то отец и прав. Вот только в отношении Северуса он ошибался – тот не был таким ужасным, каким отец хотел мне его показать. Поначалу было тоскливо и страшно. Я все ожидал, что Северус придет и заберет меня отсюда, заявив отцу, что он был слишком жесток со мной. Но время шло, а никто так и не приходил. Только через месяц отец прислал мне газету со статьей, из которой я узнал про суд над Ноттом и Эйвери за покушение на Поттера. Отец собственноручно приписал рядом с заметкой о смерти Нотта: «Убит!» Что он хотел этим сказать? Что Тео попал под заклинание при задержании? Однако в газете сказано, что он умер во время следствия. Или отец намекал на то, что Нотта убили преднамеренно, отомстив? Не хотел же он меня убедить, что это Северус убил его? Мне оставалось только гадать.
Со временем мне даже понравилось в нашем поместье во Франции. Проблему одиночества я решил быстро, познакомившись с семьей садовника, присматривающего за нашим парком. Да уж – опускаться дальше было уже некуда. Мало того, что прислуга, так еще и магглы. Но у них симпатичная дочь – моя ровесница. Вот она-то и скрасила мое одиночество. В постели нет разницы – волшебник ты или маггл. Так я себя утешал, когда в очередной раз тискал пышные сиськи и входил в ее горячее лоно. Конечно же, мы вели себя осторожно, чтобы ее родители ни о чем не узнали. Ни Луизе, так звали дочь садовника, ни мне огласка наших отношений была ни к чему. Когда отец прислал сообщение о том, что нанял мне репетиторов, которые будут готовить меня к сдаче экзаменов, моя ссылка стала и вовсе приемлемой. В июле мне было позволено вернуться домой. Расставание с Луизой было жарким, но без слез и жалоб. Она с самого начала была предупреждена, что не станет для меня чем-то большим, чем временное развлечение. И слава Мерлину, ее это устроило. Живя в глуши, Луиза тоже нуждалась в развлечениях.
Вернувшись домой, я первым делом интересуюсь у отца, как поживает крестный. Получаю сердитый ответ, что Северус уже давно не мой крестный, и поживается ему не очень хорошо, в чем есть и моя вина. Объяснять свои слова отец не желает. А я роюсь в подшивках газет за последние месяцы, но ничего интересующего меня, не нахожу. Когда я в очередной раз подступаюсь к отцу с вопросами о Северусе, узнаю, что мой бывший крестный уволился из Хогвартса и уехал в неизвестном направлении.
– С Поттером? – спрашиваю я отца, все еще ревнуя Северуса.
– Зачем же? Поттера он нам оставил на реабилитацию, – слова отца меня удивляют, но он снова отказывается что-либо пояснять.
Успешно сдаю все экзамены министерской комиссии и получаю-таки диплом о базовом магическом образовании. Я мог его получить еще в прошлом году, но желание быть рядом с Северусом пересилило голос разума. Теперь-то понимаю, что сглупил – не стоило мне идти на повторный седьмой курс в Хогвартс. Я только потерял год, который можно было бы использовать для обучения, что приблизило бы меня к получению мастерства в какой-нибудь отрасли магических наук. А Северус… Пробыв полгода вдалеке от него, мне уже не кажется такой уж привлекательной мысль о том, чтобы связать свою жизнь именно с ним. Нет, я по-прежнему хочу стать его любовником. Но это уже ближе к обычному любопытству, хочу узнать, как это – трахаться с Северусом? Поттер вон знает… Однако после нескольких месяцев секса с девчонкой мне кажется, что парни меня уже не так привлекают, как раньше. Да, собственно, мужчины меня и не привлекали – только Северус был моим единственным болезненным наваждением.
В конце августа вижу, как отец приходит измотанным из Хогвартса после планового собрания попечителей школы, и не скрывает этого. Раньше он ни за что не позволил бы кому бы то ни было заметить свою слабость. Я вообще отца не узнаю после того случая с Северусом. Он теперь иногда открыто проявляет чувства к матери, которая весьма счастлива от такого поворота событий. В отношении меня он, напротив, стал более требовательным и нетерпимым к моим промахам. Что ни день, то напоминает, что мне пора определиться с выбором специализации, чтобы не оставаться неучем. Прямо, как Северус – тот тоже все время твердит о необходимости учебы. А зачем, по сути, мне быть мастером, к примеру, чар? Я же не буду работать. Мне хватит хлопот и с семейным бизнесом. Но отец считает, что помимо образования по экономике и политологии, я должен иметь мастерство хотя бы по одной из магических наук. Он-то сам мастер по двум – трансфигурации и чарам.
На следующий день мы с матерью становимся свидетелями еще более странного поведения отца – он вскакивает из-за обеденного стола и с неимоверной скоростью куда-то убегает, громко ругаясь на ходу. Мать старается не показать своего удивления, но я вижу, что и она не имеет ни малейшего представления, что случилось с отцом. А мне в голову закрадывается гадкая мыслишка о его внезапной невменяемости. Был у нас один чокнутый родственник – дядюшка с отцовской стороны. Вдруг это передается по наследству? Отец возвращается минут через двадцать и предупреждает нас, что завтра у него будет гость, чтобы мы не удивлялись. Но личность гостя не раскрывает, только хитро посмеиваясь. А я укрепляюсь в мысли, что с отцом не все в порядке. Видимо, разрушение его разума началось еще зимой, когда он отправил меня в никому не нужное изгнание. Принимаю решение пристально понаблюдать за отцом. Нельзя допустить, чтобы и посторонние заметили явные отклонения в его поведении.
***
Появление в нашем доме Поттера становится для меня шоком. Я теряю дар речи, когда наблюдаю, как он спокойно выходит из камина, словно всю жизнь только и делал, что приходил в Малфой-мэнор в гости, и спрашивает у меня:
– И где я могу найти Люциуса? – злость поднимается волной. Как он смеет? Он отобрал у меня Северуса! А теперь он по имени зовет моего отца? С чего бы это? Так вот почему отец такой странный! Это все из-за Поттера! Я уже готов сцепиться с ним в магической дуэли, когда он насмешливо добавляет: – Драко, закрой рот. Неприлично так пялиться на людей, – я выхватываю волшебную палочку, но Поттер только качает головой и заявляет: – Я обещал Люциусу тебя не трогать. Не заставляй меня нарушить свое слово.
– Драко! – окрик отца заставляет меня отказаться от своей идеи размазать Поттера по стенам. Я резко разворачиваюсь и намереваюсь уйти, бросив презрительно по пути:
– Он теперь твоя подстилка? – не знаю, какой бес дернул меня за язык сказать такое отцу, но расплата приходит моментально – звонкая оплеуха, от которой я чуть не лечу на пол, еще долго будет мне помниться. А вечером отец устраивает мне головомойку по полной программе – с уничижительными взглядами и злобными словами, переходящими в натуральную площадную брань – не думал, что отец когда-нибудь решится такое произнести.
– Ты будешь приветливым с мистером Поттером. Приди в себя и возьмись за ум. Я не в силах исправить того, что случилось и по твоей вине тоже. Но я не могу позволить, чтобы твой проступок остался грязным пятном на имени Малфоев, и постараюсь помочь тебе хоть как-то загладить твою вину.
– Какая вина? Что я такого сделал? – слова отца мне не понятны, поэтому я пытаюсь прояснить ситуацию.
– Ты манипулировал Северусом, который не ожидал от тебя такого предательства его доверия. Это привело к его ссоре с Поттером, который позже попал в плен, а ты молчал, что знаешь об этом. Если бы ты вовремя рассказал о выходке Нотта, кстати, спровоцированной тобой, то, возможно, удалось бы избежать трагических последствий, – отец четко артикулирует свою речь, словно я дурачок и могу иначе не понять его слов.
– Да что за трагедия? Ну, расстался Северус с Поттером. Так ему же и лучше! Задница этого придур…
– Заткнись, щенок, – отец цедит слова сквозь зубы. Он в ярости. – Ты не слушаешь меня?! У тебя только ебля на уме! Поттер сильно пострадал во время пыток. Если бы его спасли раньше – все наладилось бы и давно забылось. Но ты промолчал! Зная, что для Северуса это важно.
– Не заметил я, чтобы Поттер плохо выглядел, – я не собираюсь переживать за Поттера.
– Не твое дело, как он выглядит! Ты не имеешь ни малейшего представления о цене, заплаченной за его выживание. Если я сказал, что твой необдуманный поступок послужил толчком для событий, приведших к очень неприятным последствиям, значит, так оно и есть. Так что ты будешь вести себя воспитанно с мистером Поттером. Уж это ты способен сделать? В память о своей несчастной любви, – напоследок отец не удерживается от саркастического замечания и жестко добавляет: – Иного я не потерплю.
С того дня Поттер становится у нас частым гостем. Даже мать приветливо ему улыбается, когда он остается на обед и развлекает ее своей глупой болтовней. О чем Поттер подолгу беседует с моим отцом в его кабинете – я не имею ни малейшего представления, но мне кажется, что их связывает какая-то тайна. Мне хочется во всем разобраться, но я, предупрежденный отцом, сдерживаюсь и не лезу не в свое дело. Не хочу снова оказаться без вины виноватым.
========== Глава 11 ==========
Гарри Поттер
Любить – это значит бороться
за любимого человека.
М.М. Пришвин
Под чутким руководством Люциуса я привожу в порядок не только свои дела, связанные с наследством, но в некоторой степени и свою жизнь. Я принимаю ответственность за род Поттеров, становясь его главой. Утрясаю все вопросы с Гринготтсом и Министерством Магии, занимая наконец-то в магическом обществе заслуженное положение. Благодаря жесткой науке и изнуряющим тренировкам моя магия больше не выходит из повиновения. Однако узы контроля с Люциусом я не рискую прерывать, да и он не советует, оставаясь гарантом стабильности моей магии.
Я узнаю о роли Драко во всей истории, закончившейся моей магической комой. К искреннему удивлению Люциуса, я не так уж и сильно виню его сына, предпочитая считать, что все случилось по стечению обстоятельств. Поступок Драко, по моему мнению, лишь один из факторов, который привел к тому, к чему привел.
В один из вечеров я завожу разговор о Северусе, пытаясь разузнать, как именно ему удалось вытащить меня из магической комы. И вот здесь меня поджидает разочарование – Люциус заявляет, что обещал Северусу никому не разглашать подробностей проведенного ритуала. Нарушать свое слово Люциус не соглашается ни под каким предлогом. Даже на мое предложение дать ему непреложный обет – он упрямо твердит, что не может предать доверие друга. Хотя, принимая во внимание его тоскливые взгляды и плохо скрываемые тяжкие вздохи, делаю вывод, что он не против того, чтобы я узнал подробности ритуала.
Помня из разговора с друзьями, что Северус нашел описание ритуала в какой-то библиотеке, куда уходил по выходным, я предполагаю, что ему помог именно Люциус. Поэтому прошу его позволения познакомиться с библиотекой Малфой-мэнора. Оценив мой ход, хитрый Люциус находит лазейку, как не предать друга и дать подсказку мне – он проводит меня в родовую библиотеку и собственноручно выбирает для меня чтиво, вскользь отмечая, что Северус особенно любил полистать эти книги. Два толстых фолианта по кровным ритуалам.
Разобраться полностью с описанием мне вряд ли удастся – все же знаний у меня еще не достаточно. Я ищу тот ритуал, который подходил бы под описание Гермионы – зелье, моя кровь, заклинание. Таких несколько в первой из книг, которые мне вручил Люциус. Но мне не нравится то, что должно было бы выйти в результате этих ритуалов. Я принимаюсь за вторую книгу. Где-то посредине я нахожу кусок пергамента, испещренный убористым почерком Северуса. Знал ли Люциус, что он здесь лежит? Или специально вложил? Читаю описание ритуала, заложенного этой своеобразной закладкой, и у меня холодеет спина от сонма мурашек, надолго поселяющихся там. Я не хочу верить, что Северус на это пошел. Волосы шевелятся у меня на голове. Вчитываюсь в строки, написанные рукой Северуса на пергаменте. Все сходится – он подсчитывал необходимое количество моей крови, которое следует добавить в готовое зелье, учитывая приблизительную силу моего магического потенциала. Точного значения у него не было – мы никогда так и не смогли измерить его.
Люциус возвращается в библиотеку, словно чувствуя, что я уже нашел все, что искал. От него пахнет виски – переживает, как я отреагирую. А что я? Я готов разрыдаться, но тренировки не прошли даром – держу себя в руках.
– Он и в самом деле на это решился? – только и спрашиваю. Голос сиплый, словно я уже накричался вволю, избавляясь от боли, рвущей душу на части.
– Да, – Люциус закрывает книгу и относит ее на полку, где она будет ждать времени, пока не понадобится снова.
Ответ Люциуса, как лезвие гильотины разрезает мою реальность, вспарывает ее гладкий фон, показывая ужасную изнанку. Северус отдал свою магию, чтобы спасти меня! Он – один из сильнейших волшебников магической Британии, стал сквибом ради того, чтобы я жил! Теперь мне понятно, почему он ушел. Гордость не позволила ему остаться и служить мне вечным напоминанием о его жертве. Не в его правилах афишировать свои добрые поступки.
– И как мне его найти? – я все же надеюсь, что Люциус в курсе, где искать моего Северуса.
– Не знаю. Гарри, я действительно не знаю, где он. Северус специально не стал ничего мне говорить, уходя. Да он, мне кажется, и сам не имел представления, куда отправится. Вероятно – в маггловский мир.
Мы с Люциусом методично напиваемся весь вечер. Нам не нужно разговаривать, мы понимаем друг друга без слов. Поступок Северуса заставляет нас переоценить собственные деяния и понять, что мы проигрываем его благородству по всем статьям. Я понимаю теперь несбыточность моих надежд на то, что Северус когда-нибудь вернется по своей воле, поэтому уже на следующий день начинаю его активный поиск.
Для начала я впервые в жизни беру клятву о неразглашении со своих друзей, рассказываю им о том, какой именно ритуал провел Северус для моего спасения, и прошу у них посильной помощи в его розыске. Рон и Гермиона, узнав правду, проникаются таким восхищением и уважением к Северусу, что не жалеют ни времени, ни сил, помогая мне. Они отдают поискам все свое свободное время. Мы используем все способы, какие только возможно изыскать. По моей просьбе Люциус варит зелье поиска – у меня для него находится припрятанная прядь волос Северуса. Кровь была бы лучше, но, увы – Северус не имел привычки разбрасывать по миру фиалы со своей драгоценной жизненной субстанцией. Гермиона откапывает в библиотеке несколько хитрых заклинаний поиска, но ни одно не помогает найти Северуса, сколько бы их ни повторяли. Совы с письмами для мистера Снейпа возвращаются назад, так и не найдя адресата. Люциус, подключаясь к нашим попыткам, проводит какой-то редкий родовой ритуал, надеясь отыскать Северуса, как члена рода Принц по матери, но тоже не получает никакого результата. Я ухитряюсь попутно готовиться к экзаменам, считая, что именно это Северус оценит даже в большей степени, чем все мои попытки его разыскать.
К ноябрю я начинаю терять надежду. Ведь не могут все магические способы розыска оказываться негодными. Северус – сквиб, но не маггл, а значит, мы должны были его уже найти. В голову закрадывается ужасная мысль, которую я озвучиваю на очередной встрече с друзьями:
– Все наши попытки не приносят результатов, словно он умер. А если он, действительно, не выдержал жизни сквиба и…
– Гарри Поттер, прекрати нести чушь! – Гермиона взрывается праведным гневом. – Человек, которому достало силы воли сознательно пожертвовать своей магией для твоего спасения, не может оказаться столь трусливым, чтобы наложить на себя руки! Прекрати выдумывать! Не смей сомневаться в стойкости профессора Снейпа! – она по-прежнему величает Северуса профессором, категорически отказываясь думать о нем в другом ключе, утверждая, что отсутствие магии не лишило его разума и знаний.
– Но он вбил себе в голову, что виноват в том, что со мной произошло. Я же показывал вам его письмо. Он мог…
– Нет! Он – не мог! Даже если рассуждать, как ты предлагаешь, все равно нет поводов думать о том, что профессор Снейп пошел на поводу своих чувств. Если он и в самом деле считает себя виновным, то должен принимать жизнь без возможности пользоваться магией как свое искупление. Гарри, вспомни, кем он был! Он не сломался на службе у Волдеморта, а ты… А ты! Вот, когда мы его отыщем, я ему расскажу, какого ты мнения о нем! – мстительно обещает мне Гермиона, и я понимаю, что абсолютно не хочу, чтобы она исполнила свою угрозу. Выслушивать ядовитые комментарии Северуса – это совсем не то, чего я ожидаю после нашей с ним встречи.
– А я сейчас тебе набью морду, – не выдерживает Рон. – Чего там ждать, пока мы найдем твоего Снейпа? Тебе требуется немедленный стимул прямо сейчас, – он демонстративно разминает руки.
Поддержка друзей возвращает мне надежду, и я с новыми силами принимаюсь за поиски. Нанимаю двух частных специалистов по розыску людей. По одному на каждый мир: магический и маггловский. Средств у меня достаточно, чтобы нанять целую армию, но Люциус убеждает, что не стоит этого делать.
– Северус был шпионом. Это навыки на всю жизнь. Он и сейчас принял все возможные меры, чтобы затруднить его розыск. Но если он узнает, что на него устроили облаву, то спрячется так, что его и сам Мерлин не отыщет. Чего-чего, а упрямства ему не занимать.
Мог бы и не уточнять, я и сам прекрасно знаю своего Северуса – если уж он что-то вобьет себе в голову, то переубедить его оказывается очень непросто, хотя и возможно. У меня получалось. А вот частным детективам не очень везет с выполнением моего задания. Никаких следов Северуса они отыскать так и не могут, сколько ни стараются.
Перед Рождеством сдаю экзамены – достаточно сносно для того, чтобы получить долгожданный диплом. Вопрос о том, чем заниматься дальше, для меня не стоит. Я уже договорился с мистером Малпеппером, хозяином аптеки в Косом переулке, что буду работать у него курьером по доставке ингредиентов от сборщиков и заготовщиков. Мой выбор вызывает удивление у друзей только на время, необходимое мне для объяснения:
– Понимаете, я же буду ездить по всей стране.
– Здорово придумал! – Рон дружески хлопает меня по плечу. – И работа не скучная, и есть возможность продолжать поиски, – он не сомневается, что я не остановлюсь, пока не найду Северуса.
– Гарри, ты молодец, – хвалит меня Гермиона, разливая чай по чашкам – мы собрались отметить получение мною диплома. – Заодно и научишься хорошенько разбираться в ингредиентах и их качестве. Северус это оценит.
– Не думаю, – Рон не может решить, какое пирожное выбрать. Я сегодня скупил чуть ли не весь ассортимент, который был в кондитерском магазине. – Зачем ему ингредиенты, если он не может варить зелья? Без влияния личной магии ничего не выйдет. Сами понимаете.
– А ты стал специалистом, – посмеиваюсь я. – В школе ты не знал, с какой стороны к котлу подходить.
– Поработаешь с Джорджем – всему научишься, – мудро замечает Рон, надкусывая корзиночку с пышной шапкой из белоснежного крема.
– Профессор Снейп все равно оценит, если Гарри повысит свой уровень знаний, – стоит на своем Гермиона. А я и не спорю – главное, что они приняли мой выбор дальнейшей деятельности и не стали настаивать на том, чтобы я сидел дома, вместо постоянных разъездов по стране.
***
Моя жизнь идет своим чередом. Большую часть времени я провожу на работе, мотаясь по всей Британии. До поставщиков ингредиентов добираюсь по-разному – иногда камином, изредка аппарирую по заданным координатам, а порой приходится потрястись и на маггловском транспорте. Если мне необходимо снова отправляться к поставщику, у которого бывал раньше, тогда легче – могу аппарировать прямо к месту назначения. Некоторые ингредиенты, преимущественно животного происхождения, требуют особых условий транспортировки, не перенося, например, аппарации, и это вносит свои коррективы. Работа курьера оказалась даже более интересной, чем я представлял ее, когда подписывал контракт. Мне иногда случается принимать непосредственное участие в добывании некоторых ингредиентов, которые я должен доставить в аптеку в свежайшем виде. Выдергивать из земли дикую мандрагору, помогать стричь когти спящим драконам и доить жаб – это только часть того, что мне порой доводится делать.
Куда бы меня ни заносила жизнь, я везде внимательно прислушиваюсь и присматриваюсь – а вдруг узнаю что-нибудь о Северусе? И хоть моя работа пришлась мне по нутру, добавляя разнообразия, а порой и остроты ощущений в мою жизнь, все же главной моей целью остается розыск Северуса. Будучи курьером престижной аптеки магического мира Британии, я получаю возможность на законных, так сказать, основаниях, не привлекая особого внимания к себе, бывать во многих поселениях страны, к тому же далеко не всегда исключительно магических. Напротив, частенько поставщиком является какая-нибудь одиноко живущая в маггловском поселке ведьма или колдун, решивший разводить флобберчервей в своей квартире прямо в центре крупного города, а порой и человек, совершенно далекий от мира магии и даже не подозревающий о его существовании.
Август в этом году выдался необычайно жарким и сухим, поэтому я стараюсь заниматься доставкой ингредиентов по вечерам или, напротив, с утра, в целях их большей сохранности при транспортировке. Доставив к концу рабочего дня мистеру Малпепперу партию яиц докси, я получаю заказ на клубни аконита. Есть у нас один отличный поставщик этого сырья. Парень – маггл, художник, непризнанный талант. Я не очень понимаю его мазню – он в прошлый мой визит к нему хвастался своими шедеврами. Зато он неплохо разбирается в травах – не волшебных, но весьма часто используемых магами при изготовлении зелий, и умеет их правильно собирать. Его картины никто не хочет покупать, но жить на что-то ведь нужно. Вот он и подрабатывает, чем может. А возле поселка, где он живет, растет просто отменный аконит, особенно ядовитый.
Конечно же, я могу отправиться за аконитом утром, но сидеть в заштатном поселке целый день мне не очень хочется, ведь по жаре никто не станет ковыряться в поле. А вот если заказ нашему художнику подбросить вечером, так он с утра пораньше и нароет нам целый мешок клубней. И я задолго до обеда смогу вернуться в Лондон – пора бы выкроить немного времени, чтобы встретиться с друзьями. Дома меня все равно никто не ждет. В Блэк-хаусе пусто, если не считать старого-престарого Кричера, который по-прежнему избегает меня. Поэтому я, недолго думая, аппарирую в небольшой лесок возле того самого поселка, где живет наш поставщик. Договорившись о заказе, я отправляюсь в маленькую гостиницу, в которой останавливался в прошлый раз. Забросив свою сумку-рюкзак в снятый номер, отправляюсь купить что-нибудь себе к ужину. Я не привередлив в еде, так что ассортимент местного магазинчика меня вполне удовлетворяет своим разнообразием. Расплачиваясь за покупки, от нечего делать слушаю болтовню бодрой старушки, стоящей за мной в очереди:
– Разве это булочки? – она кивает на пару плюшек, выбранных мной. – Вы уж не серчайте, милочка, – это она девушке-продавцу, – но ни хлеб, ни сдоба в вашем магазине не идут ни в какое сравнение с тем, что предлагает Мастер, – это самое «мастер» она произносит так, что я сразу понимаю – его здесь знают многие.
Я не особо обращаю внимание на слова старушки, но информация сама собой откладывается у меня в голове. И утром, поджидая, пока мне принесут выполненный заказ на клубни аконита, я решаю прикупить булочек к кофе у того самого Мастера, о котором услышал накануне вечером. Оказываюсь прав в своих выводах – его здесь знают многие, по крайней мере, хозяйка гостиницы, в которой я остановился, с удовольствием рассказывает, как найти пекарню Мастера, попутно расхваливая его выпечку.
