Текст книги "Топить печаль в бушующем пламени (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 122 страниц)

Глава 59

Они сражались бок о бок, обреченные на внутреннюю борьбу.

Слова «дух меча» были слабым местом Янь Цюшаня. Он выбился из сил¹ и стал легкой добычей путеводного света. В тот момент он отчаянно боролся, пристально глядя на Сюань Цзи, и ужасное сияние отражалось в его глазах.

¹ 强弩之末 (qiángnǔzhīmò) – обр. в знач.: выдохшийся, ослабевший, утративший силу (досл.: стрела, выпущенная из мощного арбалета на излёте).

Чжан Чжао с подозрением спросил:

– Ты ведь только что сказал, что эти дети были сиротами, усыновленными гаошаньским принцем?

Сюань Цзи перевел на него взгляд. Казалось, его веки были очень тяжелыми. Он с трудом сдерживался, словно избегая смотреть в лицо своему собеседнику.

Люди старели под гнетом памяти. Не было бремени тяжелее, чем это. Сюань Цзи вспомнил лишь несколько деталей из своего прошлого, но не нашел в них ни единой подсказки. И это едва не превратило его из легкомысленного юноши в иссохшую мумию.

Он почти чувствовал витавший вокруг запах затхлости.

Когда меч демона небес был уничтожен, заключенный в него птенец Чжу-Цюэ не умер, он стал духом. Сюань Цзи вспомнил, как оказался в ситуации, где и демоны – не демоны, и призраки – не призраки. Он был словно черепаха без панциря. Ему не доставало сил и знаний. Он ничего не помнил.

Вначале он инстинктивно следовал за Шэн Линъюанем, кружась вокруг него. Кто знает, сколько времени прошло, прежде чем Сюань Цзи хоть немного пришел в себя и понял, кто он такой.

Он обнаружил, что никто в этом мире больше не видел и не чувствовал его. Он застрял между жизнью и смертью, он был в полном смятении.

Немного успокоившись, Сюань Цзи кратко пересказал публике историю, свидетелем которой он стал.

Избавившись от меча демона небес, император оправдал возложенные на него ожидания. Он вновь сделался «нормальным» и к нему вернулась привычная мягкость. Без лишнего шума он выяснил, кто именно сговорился с правителем клана гаошань, но не стал их преследовать. Он даже признался, что ранее пребывал во сне, и его разум был затуманен, поэтому он и вел себя так странно.

Успокоив осужденных за сговор, владыка людей оправдал погибших и выразил их семьям свои глубочайшие соболезнования, а всех выживших, одного за другим, повысил в должностях. В государственных делах Его Величество был крайне прилежен и вскоре дела во дворце пошли на лад. Больше он не казался таким угрюмым, сделавшись похожим на монарха, чья слава останется в памяти народа на века. Но обрадовавшиеся чиновники, к сожалению, не ведали, что за благими делами скрывались неприятности и боль.

Может быть, именно из-за их поддержки правитель клана гаошань Вэй Юй, считавший, что внес невероятно большой вклад в общее дело, слишком возгордился своим «героическим подвигом». А может быть он считал, что без волшебного меча у императора не осталось последователей? Он смело раскрыл свои амбиции и хотел было воспользоваться подвернувшейся возможностью, чтобы укрепить власть клана гаошань. Он неоднократно просил у двора денег и земли. Он стал настолько высокомерным, что возжелал жить вечно. Вэй Юй никого не слушал. Словно зачарованный он бросился изучать печально известные ритуалы своего клана. Каждый день он выпивал по три литра детской крови*. В первый и пятнадцатый день лунного месяца он принимал эликсир из плаценты, а в обычное время питался жизненной силой юношей и девушек… Дети, которых он держал у себя во дворце, отлично подходили для этого.

Но никто не мог сказать, давали ли все эти ритуалы хоть какой-нибудь результат. С утра и до вечера чиновники были заняты сотнями разных дел, у них совершенно не было времени обращать внимание на то, как молод и красив был правитель Вэй Юй. Но возмущение среди них росло. Как могли эти ученые и бюрократы, которые раньше были ему верны, привыкнуть к таким безумствам? Они называли гаошаньского правителя варваром, и все больше отказывались с ним знаться.

Пару лет спустя Шэн Линъюань рассердился и поднял восстание. Он составил целый список его преступлений, в который вошли такие вещи как: «вступление в сговор с кланом демонов», «следование темному пути» и «предательство». Он признал Вэй Юя виновным. Словно гром среди ясного неба, армия тотчас же окружил столицу гаошаньцев. Некогда трон императора У тоже был захвачен демонами, но по сравнению с теми событиями, оборонительные сооружения острова выглядели так, будто были сделаны из папье-маше². Владыка людей приказал солдатам атаковать город, и менее чем за половину большого часа³ дворец был взят. Те, кто едва стоял на ногах, не успели даже спуститься с городской стены.

²  Папье-маше – легко поддающаяся формовке масса, получаемая из смеси волокнистых материалов (бумаги, картона) с клеящими веществами, крахмалом или гипсом. 

³ 时辰 (shíchen) – стар. большой час (одна двенадцатая часть суток, был равен 2 часам).

– Причина, по которой сражение закончилось так быстро, заключается в том, что среди солдат Его Величества был надежный проводник. Это был мятежный принц клана гаошань – Вэй Юнь, – сказал Сюань Цзи. – Но он не смог добраться до дворца вовремя и спасти детей. Правитель Вэй Юй ненавидел Вэй Юня. Когда император У вошел в город, он приказал отравить всех живших во дворце сирот. Он запер их в камере, которая ранее использовалась для очищения русалочьей крови и получения особой «отравы». Каждый ребенок получил смертельную дозу. Так совпало, что наполненные ядом тела живых существ были первым ингредиентом в древнем методе создания инструментальных духов.

Дикое колдовство древних глупцов ошеломило всех.

– Конечно же, клан гаошань создавал инструментальных духов из живых существ, – словно из ниоткуда Сюань Цзи достал сигарету, сунул ее в рот и неопределенно улыбнулся. – Что такое, по-вашему, искусственный интеллект? Может быть, в свободное время нам всем стоит читать побольше книг? Три тысячи лет назад гаошаньцы все еще придерживались рабовладельческого строя. Они были немногим лучше первобытных людей. Как вы думаете, смогли бы они пройти тест Тьюринга⁴? Что скажете? Или может лучше сразу вручить этим людям Филдсовскую премию⁵?

⁴ Тест Тьюринга – эмпирический тест, идея которого была предложена Аланом Тьюрингом. Самый известный способ определить, есть ли у машины интеллект.

⁵  Филдсовская премия (и медаль) являются самой престижной наградой в области математики.

Янь Цюшань задрожал. Едва дотронувшись до раны, он тут же съежился от боли.

А что... насчет Чжичуня?

Он подумал: «А был ли Чжичунь живым человеком?»

Когда-то давно Чжичунь тоже отчаянно боролся за свою жизнь? Барахтаясь в русалочьей крови, отравленный их ядом, он, в конце концов, тоже был убит и заключен в меч?

С чего он вообще взял, что был добр к нему? Ведь даже после того, как его клинок был уничтожен, Янь Цюшань всеми силами пытался восстановить его.

Каковы отношения между духом меча и его хозяином? Похожи ли они на отношения раба и рабовладельца?

Даже кукла, казалось, растерялась. Она повернулась к окружившим их детским трупам и пробормотала:

– Значит, после гибели клана гаошань, последняя созданная ими партия драгоценных мечей, утерянная много лет назад, на самом деле была....

Эти драгоценные мечи были похоронены в гробнице гаошаньского принца? Даже подразделение Цинпин не ведало... Нет, подразделение Цинпин специально держали в неведении. Наконец, кукла опомнилась. Так называемая «карта гробницы гаошаньского принца» оказалась смертельной ловушкой. Она вела их к гибели. Если бы оперативники Управления по контролю за аномалиями не настигли их, они стали бы очередными экспонатами в стене!

– Да, все это время они покоились в гробнице. Карта подразделения Цинпин предназначалась охочим до наживы ворам, – с улыбкой сказал Шэн Линъюань. В своем рассказе Сюань Цзи намеренно опустил ту часть, где говорилось о демоне небес и его мече. Он сказал оперативникам «Фэншэнь» лишь несколько фраз, но Линъюань не услышал в них ничего неверного. – Я не привык сражаться мечом. Кому-нибудь нужен этот клинок?

Нынешний командир «Фэншэнь», Ван Цзэ, никогда раньше не сталкивался с таким «холодным приемом». С одной стороны, он слишком беспокоился за раны Янь Цюшаня, с другой, он был невероятно зол.

– Дай сюда! Мать твою, эти сироты даже начальную школу не закончили, они и языка-то толком не знают! Как ты можешь презирать их?

Сюань Цзи поспешно оборвал его безрассудные речи. Юноша ничего не сказал, лишь поманил меч рукой, и клинок послушно упал ему в ладонь.

– Извини, – с зажатой во рту сигаретой, кивнул он Ван Цзэ, – позволь мне пойти первым, я собираюсь взыскать долг.

Сперва Шэн Линъюань подумал, что Сюань Цзи говорил о своем собственном мече. Поскольку некогда он завладел его клинком, Сюань Цзи лишился своего оружия. Но, что странно, в отличие от безоружных людей вокруг, у юноши в запасе все еще была пригоршня монет. Его Величество великодушно махнул рукой и легко пообещал:

– Да будет так. Если в будущем представится такая возможность, я обязательно отплачу тебе.

Сюань Цзи повернулся к Шэн Линъюаню спиной, прислушиваясь к бессердечным речам этого человека. Он лишь странно усмехнулся, но так ничего и не ответил. На лезвии клинка внезапно проступил сложный огненный узор. Меч зажужжал, и снующие в воде детские трупы застыли на  месте.

Клинок вспыхнул белым пламенем, надвое расколовшим ночь и глубокое море. Это был тот же самый огонь, что дотла выжег барьер темного жертвоприношения. Коснувшись воды, он не только не погас, но и распространился повсюду.

Жертвенные символы словно столкнулись с естественными врагом, они тут же отступили. Духи мечей, лязгая зубами, обогнули катер и отдалились более чем на двадцать метров.

– Идите вперед, нужно как можно скорее доставить раненых в больницу. Я сам здесь приберусь, – Сюань Цзи повернулся к катеру спиной и тут же завис в воздухе, раскинув огромные пылающие крылья. Юноша выпустил из носа колечко дыма. – Не забудьте связаться с директором Сяо. Завтра мой отдел переименуют в «Отдел по прикрытию».

Детские тела, бывшие духами мечей, держались бок о бок друг с другом. Их угрюмые взгляды были обращены на Сюань Цзи, а их шепот напоминал волны в прилив.

– Безумец...

– Бесполезный...

– Безумец... Безумец…

В этот самый момент из глубины моря поднялась огромная темная тень и приняла человеческий облик. Очертания тени колебались вместе с волнами, покрывая собой все пространство вокруг. Оставшиеся на катере оперативники «Фэншэнь» почувствовали невыразимое давление, будто из воздуха разом исчез весь кислород.

При помощи рентгеновского зрения Гу Юэси разглядела в тени знакомую энергию. Тьма внутри нее, казалось, была куда более могущественной, чем то, что она увидела в сердцах безымянного дьявола из Чиюань и Алоцзиня. Сквозь черноту проступало огромное лицо, по виду, принадлежавшее человеку в самом расцвете лет. Это лицо казалось совершенно гладким, если не считать расчертивших его странных черных линий.

Вдруг, Гу Юэси вздрогнула. Его тело было разрублено на куски и сшито вновь!

Однажды, владыка людей подверг Вэй Юя казни тысячи порезов. Правителя клана гаошань разрубили на сто восемь частей...

Лицо внезапно открыло глаза. Они были темными, как два глубоких колодца. Но вскоре глаза исчезли, и черный туман хлынул в его пустые глазницы. На море начался ураган. Бедствие раскрыло рот, и сто восемь детских трупов засмеялись в унисон. Вода тревожно забурлила. Маленький катер бросало на волнах, как беспомощный лист во время тайфуна.

Кто-то крикнул:

– Твою мать, это же настоящее цунами!

Ван Цзэ приложил все усилия, чтобы окружить катер коконом из дюжины защитных пузырей. Его силы были на исходе. Огромная волна превратила лодку в волчок, и все, кто оказался под защитой пузыря, сбились в клубок. Одно за другим вспыхивали все имеющиеся на борту защитные снаряжения, в мгновение ока превратив катер в диско-шар.

В этот самый момент Чжан Чжао инстинктивно нажал на кнопку секундомера, заставив время замереть.

Эта выигранная у жизни секунда дала всем возможность рассмотреть, что творилось вокруг – в воздухе парило больше сотни нетленных трупов, взирая на людей в лодке широко раскрытыми белесыми глазами. В свете яростных молний их лица были бледными, как бумага. Бушующее море напоминало сцену из фильма о конце света. В ужасающем безмолвии огромная, в десятки метров высотой, волна, вот-вот готова была обрушиться вниз, накрыв собой все вокруг!

Доктор Ван из Исследовательского института говорил, что Бедствия сродни катастрофам.

Первое Бедствие, которое увидели Гу Юэси и остальные, было обмануто темным жертвоприношением. Он восстал против того, кто его призвал, и проблема решилась сама собой. Второе, похоже, понятия не имело, что от него хотят. Как говорится, ветер рассеял капли дождя по горам Дунчуаня. Казалось, что все истории об этих существах были обычным преувеличением.

И лишь теперь они увидели, какого дьявола могло породить падение его клана.

Ведь «дьявол» тоже подчинялся законам этого мира.

Вдруг, между бровей Сюань Цзи вспыхнул огненный тотем. Юноша до крови прикусил кончик языка, затем лизнул палец и начертил в воздухе вертикальную линию.

В следующую же секунду время вновь возобновило свой ход. Вокруг Сюань Цзи появился магический круг, огненное кольцо стремительно расширялось. Яркий свет был настолько ослепительным, что никто не мог толком открыть глаза. Над горизонтом зазвучали птичьи голоса. В полночь небо на востоке сделалось белым, как рыбье брюхо⁶. Сияние огня было подобно лучам рассветного солнца!

⁶  鱼肚白 (yúdǔbái) – молочный цвет, белёсый; предрассветный цвет неба. Здесь 鱼肚 (yúdǔ) – брюхо рыбы (обр. в знач.: светло-голубой цвет).

Когда на море поднялась огромная волна, Шэн Линъюань покинул катер. Ступив на черный туман, молодой человек спокойно повис над водой. Сильный ветер сорвал с его волос кожаный шнурок, разметав длинные пряди. Шэн Линъюань поднял голову, и его зрачки внезапно сузились. Именно эту силу использовал Хранитель огня, чтобы подавить пламя Чиюань.

Жар обрушился в море, заставляя огромную волну исчезнуть. Противники сцепились между собой. Птица ринулась к земле, силясь схватить ядовитую змею, а змея изо всех сил пыталась сопротивляться, демонстрируя свои клыки.

Море глухо ревело, ветер был подобен острому клинку. Стоило ему только столкнуться со ста восемью трупами, и все вокруг наполнилось звоном железа, как если бы все присутствующие очутились на древнем поле боя!

Но именно тогда, когда яростный огонь почти оттеснил тень обратно под воду, небо внезапно прорезала яркая, похожая на дракона, молния. Но ударила эта молния вовсе не в Вэй Юя, она целилась в Шэн Линъюаня!

Эта сволочь, бог грома, похоже совсем не справлялся со своей работой. Врасплох оказались застигнуты все, кроме самого Его Величества. Казалось, он смутно предчувствовал нечто подобное.

Сюань Цзи был шокирован. Юноша тут же изменился в лице.

В свете молнии черный туман вокруг Шэн Линъюаня взмыл вверх, и окружавшая его морская вода на время превратилась в лед. Своим высокомерием Его Величество навлек на себя гнев небес. Он тут же оттолкнул катер в сторону. Лодка с оперативниками отлетела на десяток метров, и дюжина окружавших ее защитных пузырей сразу же исчезла. Поддерживающий защиту Ван Цзэ первым принял на себя удар. Его ноги подкосились, ужасная сила едва не раздавила его.

Вэй Юй и разбросанные по волнам трупы тоже немало пострадали. Многие из детей угодили под удар молнии, их тела попадали в море и превратились в мечи. А злая тень правителя клана гаошань рассеялась.

Сюань Цзи все еще пребывал в оцепенении. Когда черный туман Шэн Линъюаня вырвался на свободу, у юноши вдруг возникло странное чувство, будто что-то невидимое связало его по рукам и ногам. Огненное кольцо под ним тут же испарилось, и большая часть его сил исчезла!

Когда-то Шэн Линъюань лично запечатал Чиюань, но что же произошло сейчас? Сюань Цзи всегда считал, что в этом мире, где демоническая аура почти иссякла, сила костей Чжу-Цюэ и Хранитель огня были единственным, что может погасить непобедимое пламя. Обе эти вещи взаимно усиливали и сдерживали друг друга. Независимо от того, демон это был или страж демона, законы мира не позволили бы им жить так, как вздумается.

Хранитель огня и пламя Чиюань и были тем самым древним источником энергии. Небеса запрещали Хранителю огня использовать силу богов и демонов за пределами печати.

Если Хранитель огня использовал силу костей Чжу-Цюэ вне долины, влияние печати ослабевало, и небеса немедленно приходили в ярость. В каньоне наверняка разразилась гроза и, возможно, завтра в новостях сообщат о лесных пожарах. Но, по какой-то совершенно неведомой причине, Шэн Линъюань имел то же происхождение, что и Чиюань. Когда небеса гневались, они попросту не могли их различить, поэтому Шэн Линъюань раз за разом становился мишенью для молний.

Другими словами, если Сюань Цзи будет использовать все свои силы, небеса так и будут преследовать Шэн Линъюаня.

Но Шэн Линъюань не собирался становиться громоотводом. Когда он начал сопротивляться, чтобы избежать гнева небес, сила костей Чжу-Цюэ вернулась в печать, и способности Сюань Цзи тут же исчезли.

Раньше Сюань Цзи никогда не задумывался об этом, он просто следовал за кучкой смертных. Юноша не помнил ни одного полезного заклинания. Конечно же, он не мог управлять силой костей Чжу-Цюэ. Но теперь, когда к нему вновь вернулась память, вместе с ней вернулись и оковы.

Они сражались бок о бок, обреченные на внутреннюю борьбу.

Если этот конфликт достигнет апогея, и без того ослабевшая печать может не выдержать. Незачем будет стараться, устраивая тайные жертвоприношения, ведь они сами разожгут пламя Чиюань, и беззаконного Хранителя огня придется кремировать.

Шэн Линъюань сглотнул подступившую к горлу кровь.

Похоже, этот мелкий негодник появился на свет лишь для того, чтобы противостоять ему!

Вэй Юй только что потерпел поражение, и тени снова начали собираться над морем. Сюань Цзи неловко повис на своих крыльях. Шэн Линъюань уже не раз избегал удара молнии. Он уже достаточно поднаторел в этом вопросе и, в какой-то момент, обнаружил, что у гнева небес тоже есть предел. Он использовал энергию, скопившуюся на краю разъяренного грозового облака, и заморозил морскую воду.

Тень никак не могла обрести форму, и Шэн Линъюань не собирался ей в этом помогать. Море омывало лед, и тот постепенно таял, чтобы вскоре замерзнуть вновь. Только это и позволяло поддерживать опасное равновесие. Словно прогулка по натянутому канату. Сюань Цзи, рожденный побеждать демонов и отгонять злых духов, больше не осмеливался использовать настоящую силу Хранителя огня.

Море на мгновение замерло.

Катер «Фэншэнь», до того крутившийся как волчок, внезапно остановился, опасно накренившись. Кто знает, сыграл ли карп из водного класса в случившемся какую-то роль или им просто повезло, но катер не утонул.

В этот самый момент тяжелораненый Янь Цюшань внезапно уставился куда-то вдаль.

Гу Юэси отдала все свое защитное снаряжение раненным. О себе она совершенно не заботилась. Перед глазами у девушки мелькали звезды, ее колени подкосились. Вдруг, она заметила взгляд Янь Цюшаня. Немало удивившись, Гу Юэси тут же посмотрела в том же направлении. Она увидела, как детские тела скрылись в волнах и обратились грудой сломанных кукол в тени правителя клана гаошань. Благодаря силе Сюань Цзи, все жертвенные тексты сжались в одну линию, сконцентрировавшись на одинокой фигуре в стороне. Этот человек выделялся среди всех остальных.

Среди бесчисленных детских тел стоял некто, с таким же безжизненным, как и у остальных, лицом... Вот только он показался Гу Юэси знакомым...

Чжичунь…

*Примечание автора: древний «литр» не равен литру современному. 

Напоминаем, что у команды перевода есть телеграм-канал, где мы публикуем разные интересные заметки. Будем рады видеть вас среди наших подписчиков. Присоединяйтесь: t.me/SHENYUANTL

Глава 60

Разве дьявол не может стать героем?

Человек находился по пояс в воде. Внешне он казался совершенно спокойным и ничем не примечательным. Под пристальными взглядами всех присутствующих он напоминал кислицу¹, оставленную днем на солнечном балконе.

¹ Кислица рожковая – ползучий лесной щавель, также называемый лежачим желтым щавелем или спящей красавицей.

Он словно олицетворял собой слова: «нежный, как яшма». Его отросшие волосы закрывали шею.

Гу Юэси до сих пор помнила тот день, когда с Чжичунем случился несчастный случай. Янь Цюшань говорил, что собирался подстричь его... но не успел.

И теперь этот «Вэй Юй» находился в толпе древних мертвецов, с ног до головы покрытый жертвенными письменами. Вспышка молнии озарила его мертвенно бледное лицо. Сейчас он больше напоминал выкопанный из могилы погребальный предмет².

²  明器 (míngqì) или 陪葬品 (péizàngpǐn) – регалии (символы добродетелей, даровались императором княжеским родам вместе с наделом), а также погребальный инвентарь; похоронные принадлежности; предметы, погребаемые вместе с покойником. 

Но даже так он все равно оставался чистым.

Гу Юэси была ошеломлена. Этот человек показался ей очень знакомым. Таким знакомым, будто бы еще вчера он протягивал ей чашку горячего чая, интересуясь, как дела в команде.

Это было так странно. Все вокруг оказалось ложью.

Словно из ниоткуда, к Янь Цюшаню вдруг вернулись силы. Его тело наполнилось удивительной энергией, расплавив все лежавшие поблизости металлические предметы. Казалось, он совершенно забыл о боли. Расплавленный металл влился в его раны, наглухо закупоривая их, принудительно срастил сломанные кости и укрепил его тело.

Этот маневр лишил Янь Цюшаня последних сил. Его лицо посерело. Вся его жизнь теперь сосредоточилась в глазах, лишь сильнее выдавая его болезненный вид.

Взгляды человека и духа меча миновали тела и тени, чтобы, наконец, встретиться посреди темного страшного моря.

– Это не Чжичунь, – первым подал голос Ван Цзэ. Он категорично возразил, – Чжичунь давно ушел. Это просто чертова подделка! Это подделка. Юэ-эр, покажи этой древней реликвии уровень своего профессионализма. Докажи, что это обычная безделушка!

Гу Юэси открыла было рот, но не смогла произнести ни слова.

И аура и энергетическое поле этого «Чжичуня»... были настоящими. На глаза у девушки навернулись слезы. Но ведь меч сломался, в нем больше не было духа...

Чжан Чжао быстро понял, что что-то не так, и озадаченно уставился на нее:

– Сестрица?

Даже боровшийся с тенью Шэн Линъюань на миг отвлекся. Посмотрев на Чжичуня, он слегка нахмурился, демонстрируя редкое удивление.

– Гу Юэси, почему ты ошиблась именно сейчас? Скажи уже хоть что-нибудь! – закричал Ван Цзэ.

Но вдруг, откуда-то со стороны налетел ледяной ветер, и Ван Цзэ вздрогнул, увидев, как окутанный холодным, как буря, черным туманом Шэн Линъюань, внезапно приземлился на катер.

– Меч... – начал было Шэн Линъюань, но быстро понял, что ошибся и поправился, – между духом меча и его владельцем есть связь. Только господин Янь знает правду.

Услышав эти слова, Сюань Цзи инстинктивно приблизился к нему. В его сердце зародилась слабая надежда.

Однако, даже после его коронного приема, огненный тотем не спешил исчезать со лба юноши. Шэн Линъюань все еще чувствовал присутствие Чжу-Цюэ, ее сила разъедала черный туман, проделав в нем дыру глубиной в три цуня.

Шэн Линъюань тут же отошел в сторону.

Сюань Цзи опешил.

Что еще за ерунда?!

– А что, если он ошибается? Он даже дышать толком не может. При недостатке кислорода человек может не узнать даже собственную мать! Сейчас он совершенно «недееспособен»! Все это просто чушь собачья! – Ван Цзэ никогда не выглядел серьезным. Словно к его лицу намертво прилипла озорная улыбка. Со временем людям начинало казаться, что его эмоции и вовсе не менялись. Но в этот самый момент он был в ярости из-за внезапного появления «Чжичуня».  – Чжичунь спас его от яда, даже несмотря на то, что он всего лишь меч… в конце концов, у него не было выхода… в конце концов он... он настоящий герой! Его фотография до сих пор висит на стене Министерства безопасности Главного управления!

Шэн Линъюань впервые видел такого громкого карпа. Он внимательно посмотрел на этого странного чудака и невольно улыбнулся.

Однако, чем громче голос, тем короче ум. В мире нет ничего вечного, не говоря уже о людях. Разве тот, кто некогда казался хорошим, не мог стать плохим?

Даже оставленные на пару дней фрукты вскоре начинали портиться. Так почему же дьявол не мог стать героем?

– Меч по имени «Чжичунь» был уничтожен. Мы видели это своими собственными глазами! Даже если бы кому-то взбрело в голову украсть его осколки, они все равно не смогли бы создать из них «настоящего живого человека»! «Когда лезвие будет сломано, дух рассеется»! Наши братья проверили всю информацию, которую только смогли найти, но обнаружили лишь это! Командир, после стольких лет ты все еще думаешь о восстановлении Чжичуня? Защиту зоны «W» на шестидесятом подземном этаже не проверяли три года. И все потому, что мы знали, что так ты сможешь тайком навещать его. За это администратор каждый месяц отбирает у меня по три сигареты!

На борту катера повисла мертвая тишина.

Как интересно. Человек, оказавшийся подельником в деле о пропаже Чжичуня, только что явился с повинной.

Шэн Линъюань улыбнулся и сказал:

– И правда... Мир поистине полон странностей. Мне тоже любопытно, как это сломанному мечу удалось «вернуться к жизни»... Если только это не единственный его клинок, верно?

– Что это значит? – спросил Чжан Чжао. – Может ли у духа меча быть два клинка? Разве может у человека быть две головы?

Один из стоявших рядом с ним оперативников прошептал:

– Капитан, на самом деле в истории действительно бывали случаи, когда две головы делили одно тело.

Чжан Чжао замолчал.

Шэн Линъюань взмахнул рукой, и в небо взмыл кусок льда, с застывшим внутри него клинком. Когда вырвавшееся из-под контроля пламя Сюань Цзи поглотило нескольких детей, они тут же обратились в обычные мечи, один из которых упал на борт катера.

Умерев, Вэй Юй навсегда лишился своего тела³. Когда темная жертва призвала его назад, он мог полагаться лишь на свое окружение. Но почему дети, что были похоронены в гробнице принца Вэй Юня, внезапно превратились в оружие?

³ Китайцы всегда ревностно охраняли целостность своей плоти еще при жизни: для преступника не могло быть более тяжкого наказания, чем отсечение частей тела. Даже выпавшие зубы, остриженные ногти и волосы клали в гроб вместе с телом усопшего. Напоминаем, что Вэй Юй подвергся казни тысячи порезов.

Шэн Линъюань коснулся меча рукой, и сковавший его лед исчез, превратившись в черный туман. Меч упал ему на ладонь, и молодой человек мягко погладил клинок пальцами:

– Каких только в мире нет чудес. Этот клинок бесполезен. Обычная заготовка.

Сюань Цзи внезапно почувствовал себя неловко. Он сделал несколько шагов вперед, схватился за рукоять меча и упрямо выхватил оружие из рук Шэн Линъюаня.

Шэн Линъюань поднял на него взгляд. Но этот маленький демон так часто вел себя невежливо, что он не придал этому никакого значения.

Чжан Чжао смутился.

– Босс, подождите минутку. Я запутался. Что значит «заготовка»? В чем разница между обычным мечом и драгоценным?

Шэн Линъюань произнес:

– Обычные мечи сделаны из обычного железа, в то время как «драгоценные мечи» клана гаошань создавались из живых существ. Родившись, дух поглощал окружавший его металл, превращая его в оружие. Когда Вэй Юнь прибыл во дворец, Вэй Юй уже отдал приказ отравить сирот. Они были обречены. Даже если бы ему удалось превратить их в духов, времени ему хватило бы лишь на то, чтобы растопить одну печь.

По мнению Его Величества, в такой ситуации мог выжить только кто-то один. Если бы выбирать пришлось ему самому, вне всяких сомнений он выбрал бы того, кто обладал наибольшим потенциалом.

Однако Вэй Юнь был совсем другим. Он был трусливым и робким, и всегла шел на уступки. В его глазах выбор одного ребенка в качестве инструментального духа не был попыткой спасти одного. Это было предательством ста семи.

– Вэй Юнь был мастером «Всеслышащим», он страстно желал добиться исполнения своей мечты. Он не хотел выбирать, он хотел расплавить все сто восемь духов в одной печи.

– И ему это удалось? – спросил Чжан Чжао.

– Конечно, нет, – равнодушно ответил Шэн Линъюань. – К тому времени знания клана гаошань об очищении инструментальных духов были утеряны. Любой, кто смог дважды ударить по железу, считал себя «мастером».  Вэй Юнь был последним «Всеслышащим». Не знаю, каким великим заблуждением он был, но он и обычный-то меч починить не мог. Как он мог сделать то, что не смогли сделать его предшественники? Однако в тот день он так разволновался, что поклялся принести себя в жертву плавильной печи. Вероятно, Небо поверило в его искренность и ему действительно удалось добиться результата. Он смог создать настоящее сокровище, более ста «драгоценных мечей», о которых говорилось в записях подразделения Цинпин. Но никто не знал, где они на самом деле были спрятаны.

Услышав это, Сюань Цзи опустил глаза и внимательно посмотрел на клинок в своей руке. Вдруг, словно что-то почувствовав, он оглянулся на Чжичуня: «Нет, «драгоценный меч» действительно обладал душой, иначе он не смог бы создать это тело»

– Ты много знаешь о тайном искусстве очищения, – небрежно сказал Шэн Линъюань, обратившись к Сюань Цзи. Вероятно, устав от путунхуа, он вновь перешел на изящный язык. – Откуда? Набрался опыта в Чиюань, пока собирал бесполезное ржавое барахло?

Сюань Цзи опешил. У него даже не было времени подумать о том, откуда Шэн Линъюань узнал, что он собирал инструментальных духов. Эти простые слова разбили Сюань Цзи сердце, окончательно подтвердив его догадку. В мыслях Его Величества сломанный меч был лишь ржавым бесполезным барахлом.

В тот год, когда он уничтожил всю знать клана гаошань и вынудил их правителя подать в отставку, он был зол на Вэй Юя, посмевшего окунуть палец в котел с супом⁴. К тому клинку это не имело никакого отношения.

⁴ 染指 (rǎnzhǐ) – окунуть палец в котел с супом (обр. в знач.: пристроиться к чужому пирогу, урвать кусочек).

Сюань Цзи казалось, что они с детства зависели друг от друга. Казалось, что... в сердце этого человека всегда было для него место.

Пока в душе юноши бушевала буря, Шэн Линъюань молча повернулся к Чжичуню.

– Да, драгоценные мечи действительно обладают душой. Иначе он не смог бы создать себе тело. В тот год Вэй Юню удалось очистить более ста клинков, но у всех у них был лишь один дух – единственный в мире... дух меча с несколькими телами.