Текст книги "Топить печаль в бушующем пламени (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 122 страниц)

¹⁵ 尝到甜头 (chángdào tiántou) – попробовать что-то хорошее, вкусить сладость чего-то.

¹⁶ 求爷爷告奶奶 (qiú yéyé gào nǎinai) – жарг. выпрашивать у всех подряд, просить каждого о помощи.

¹⁷ 抓耳挠腮 (zhuā ěr náo saì) – хвататься за уши и чесать щеки, обр.: быть в замешательстве, не находить себе места от волнения.

Сюань Цзи с трудом понимал смысл длинного монолога козлобородого.

– Тогда ты осмелился прийти туда, куда она сказала, и раскопать гробницу. Ты хотел найти маленький черный кувшин, но в результате разрыл курган?

– Мы… мы не знали…

– Какой еще курган? – спросил Сяо Чжэн.

– Я объясню тебе позже, – Сюань Цзи присел на корточки и ухватил козлобородого за воротник. – Кто нарисовал эти символы?

В слабом свете экрана телефона лицо козлобородого исказилось, а губы слегка дрожали:

– Это старина Лан… Я не знаю, где он все это взял. Он сказал, что это просто защитный амулет, чтобы избежать проблем, если что-то пойдет не так… Мы наняли «местных мастеров», расхитителей могил. Мы воспользовались картой, которую украла та девчонка, копали всю дорогу до этого места и увидели вот это…

Он поднял дрожащую руку и указал на бронзовый гроб.

Шэн Линъюань, должно быть, замерз, так как его кожа посинела от холода. Его пальцы медленно скользили по узорам на бронзе. Он казался таким одиноким, и нельзя было сказать наверняка, о чем он думал.

– Эти расхитители могил, стоило им увидеть гребаный гроб, как они тут же обезумели, будто приняли что-то. Один старик из их группы сказал им, чтобы они ничего не трогали, потому что он чувствовал, что это место источает энергию Инь, и что фэн-шуй здесь неправильный. Он сказал, что смерть похороненных здесь людей не была мирной, и они никогда больше не смогут переродиться… А еще он сказал, что гроб долгое время находился под водой, и заклинания на каменной платформе были вырезаны очень глубоко. Хотя я и не знал, что они означают, но они были очень похожи на те, что используются для подавления злых духов. В итоге, никто его не послушал. Они предполагали, что бронзовый гроб мог относиться к периоду войны в Цзючжоу. На протяжении тысячелетий земная кора несколько раз сдвигалась, и фэн-шуй изменился. Гроб так хорошо…

Похоже, компания рассорилась друг с другом. В конце концов, каждый, кто страстно желал богатства, должен был победить более жадных и бесстыдных.

– Так это ты открыл гроб?

– Нет, нет, нет! Это не я, это они! Они! Я же сказал им не открывать! —отрицал козлобородый. – Старина Лан сказал, что этот «амулет» дарует спокойствие. Они просто нарисовали эту штуку на каменной платформе, а потом поклонились гробу…

У Сюань Цзи не было слов:

– Вы даже про церемонии не забыли. Так с чего вы взяли, что грабить могилы – это цивилизованно?

Козлобородый поднял голову, и в его глазах отразился свет мобильного телефона. Он тихо произнес:

– Когда они открыли гроб, только я и старый расхититель не осмелились заглянуть туда. Они вместе сорвали крышку, и изнутри тут же послышался странный цветочный запах. Я видел человеческое тело…

– А разве могло быть иначе?

Разве могли в гробу подобного размера похоронить, например, собаку?

– Человек… – козлобородый тяжело сглотнул и прошипел. – Не кости! Это была даже не мумия! Его тело не сгнило. Он выглядел так, будто спал, а прямо между его бровями был вбит длинный гвоздь!

Сюань Цзи услышал скрип. Обернувшись, он увидел Шэн Линъюаня. С совершенно каменным лицом тот пытался встать на ноги и оперся на бронзовый край, с силой стиснув его пальцами.

– Старый расхититель тоже преклонил колени…но эти люди… в них словно что-то вселилось. Они кричали «сокровище», обнимали его, а потом бросились вынимать из тела гвозди. Но при попытке завладеть «сокровищем» возник конфликт, один из них внезапно достал нож и заколол своего сообщника насмерть. Кровь залила гроб, но я ясно видел, что там не было ничего, кроме трупа!

Капли воды со сводов пещеры с тихим шелестом упали в озеро, отчего его поверхность пошла рябью. Сюань Цзи почувствовал, как по его обнаженной спине пробежали мурашки.

– Я был до смерти напуган. У всех этих расхитителей могил были красные глаза, и они убивали друг друга, будто заклятые враги. Старина Лан, этот полоумный, похоже, даже не понял, что произошло. Он не пошел грабить и не бросился бежать, а просто встал рядом с гробом, почти позволив одному из расхитителей убить себя! Я схватил его, и мы вместе со стариком бросились бежать! Но вода в озере внезапно поднялась и почти затопила яму, которую мы вырыли, когда только пришли сюда. Я, старина Лан и старый расхититель могил… Мы втроем убежали, даже не попросив остаток уплаченной суммы обратно.

Я думал, что мне приснился кошмар, но через несколько дней старина Лан снова пришел ко мне. Он рассказал, что, пока расхитители дрались друг с другом, он нашел на груди мертвеца маленькую нефритовую шкатулку, с вырезанной на ней бабочкой. Нефрит был почти прозрачный, и внутри можно было рассмотреть несколько маленьких черных семян, похожих на кунжут. Они выглядели точь-в-точь как «проклятия» из тех черных кувшинов… Но ничего похожего на «противоядие» внутри не оказалось. В то время нас это мало заботило, ведь у нас еще оставалось немного с прошлой находки. Старина Лан сказал, что с этой штукой мы сможем заработать миллионы. Нам лишь нужно было использовать их до тех пор, пока не израсходуем все противоядия, а затем мы могли бы продать остатки людям господина Юэ-дэ…

Сюань Цзи сразу же понял, что маленькие черные семена, о которых говорил этот глупый козлобородый, вероятно, были мутировавшими яйцами бабочек.

– Ты использовал их? Сколько этих «семян» ты использовал?

– Только одно, – жалобно сказал козлобородый. – Но это было не то же самое… Мальчик, проглотивший семечко, вел себя совсем не так, как тот жирный козел до него. В прошлом, стоило кому-то съесть «проклятие», и они сразу же начинали делать все, что говорил им старина Лан. Дела обстояли так, что, когда мы ставили «диагноз», члены их семей никогда не сомневались в его достоверности. Но этот мальчик был неуправляем… Старина Лан сказал, что это подделка, что семена не настоящие, и мы все испортили. В конце концов он исчез, сказал, что подыщет другое место, чтобы «залечь на дно». Он не сообщил, где именно решил спрятаться. Мы никогда не действовали вместе, иначе, если бы люди увидели нас, мы бы влипли. Кто бы мог подумать…

Кто бы мог подумать, что Цзи Цинчэнь найдет свою смерть в Большом каньоне Чиюань.

Почему Цзи Цинчэнь вообще отправился к Большому каньону Чиюань?

Это была предопределенность или случайность? Он – последняя жертва из тысячи в жертвоприношении Би Чуньшэн. А еще в его теле находилась бабочка. Откуда она взялась? Когда он успел заразиться?

Когда расхитители могил убивали друг друга, они, вероятно, находились под воздействием и видели галлюцинации, но Цзи Цинчэнь оказался невосприимчив к этому. Был ли он одарен от природы или в то время им уже управляла бабочка?

Жертвоприношение в Большом каньоне Чиюань едва не перевернуло с ног на голову все Управление. Жуткие письмена на земле шаманского кургана, казалось, дополняли друг друга. Как будто они были лишь верхушкой айсберга какого-то грандиозного заговора.

– Я не осмеливался высовываться. Я попросил разыскать того, кого называли «последним учеником» господина Юэ-дэ, но так и не смог его найти. Он просто исчез, растворился в воздухе. Я… У меня не было других вариантов, да еще кончились деньги. Как раз в это время я увидел ваш пост в интернете. Я подумал, что, перед тем как исчезнуть, старина Лан успел обмануть еще одну жирную овцу.

– Значит, ты его наследник? – Сюань Цзи был так зол, что даже расхохотался.

Он вдруг понял, что что-то здесь не так. По словам козлобородого, было несколько расхитителей могил, учинивших резню над трупом. А что насчет самого древнего трупа? А крови? Где тела грабителей?

Козлобородый, тем временем, продолжал горько плакать:

– У меня ничего нет. Я просто действовал по обстоятельствам, хотел помочь другим и подзаработать. У меня не было дурных намерений! Конечно же я сразу ухватился за возможность получить на «путевые расходы». Но, как только ваш коллега открыл дверь автомобиля… я сразу же узнал этот запах…

Сюань Цзи тут же спросил:

– Какой запах?

– Цветы. Гнилые цветы. Сладкие и вонючие. Я никогда не забуду, что почувствовал, когда открыли гроб… – как только козлобородый перестал нести чушь, он вдруг замер. Кончик его носа нервно дернулся, зрачки расширились от ужаса, и человек задрожал, сжавшись в комок. Он открыл рот, но не издал ни звука. Сюань Цзи подсознательно потянулся к нему и тоже уловил этот аромат. Озеро было неглубоким, но воздух внутри пещеры был затхлым и отдавал гнилью. Сюань Цзи сильно шмыгнул носом и почувствовал благоухание цветов.

Козлобородый пробормотал:

– Вот оно, вот оно…

Словно отвечая ему, на поверхности воды внезапно появились пузырьки.

Кто-то рассмеялся. Голос был очень чистый, как у незрелого юноши. Он эхом отдавался в мрачной пещере. Это было странно. Но вдруг он заговорил на языке, очень похожем на язык клана шаманов. Сюань Цзи смог понять только одно слово из всех. Все тот же чистый и мягкий голос произнес: «Линъюань».

Сигнал на мобильном телефоне Сюань Цзи снова пропал. Кровавые разводы на лице Шэн Линъюаня почти исчезли.

Юноша начал петь. Ритм показался Сюань Цзи знакомым, но у него не было времени подумать, потому что парень с козлиной бородкой охнул и резво прыгнул вперед более чем на три фута. Он чуть не оказался у Сюань Цзи в объятиях, как раз в тот момент, когда из бурлящей воды поднялась куча раздувшихся трупов.

Вдруг раздался шум, послышался звук торопливых шагов, кто-то куда-то бежал и громко разговаривал. Шум доносился из тоннеля, ведущего в пещеру, откуда пришел Сюань Цзи.

Казалось, будто сюда идет целая толпа людей.

Но разве на этой дороге… Разве на этом пути не должно быть более сорока тысяч костей?

Сюань Цзи пнул покрытое волдырями тело обратно в воду, схватил одной рукой козлобородого и повернулся к Шэн Линъюаню.

– Эй, ты идешь?

Шэн Линъюань посмотрел на него пустыми глазами. Будто его душа все еще не вернулась на свое место. Сюань Цзи выругался и потащил дьявола за собой.

«Я сыт по горло! Мне ли не наплевать, что он там делает?» – подумал он, крепко сжимая запястье Шэн Линъюаня. Он полетел к наполовину открытой дыре, вырытой расхитителями. Добравшись, он попросту рухнул в яму и сложил крылья. Прежде чем он приземлился, в его душе возникло какое-то невыразимое чувство безысходности. Почти в то же самое время тяжесть в руках Сюань Цзи увеличился, и козлобородый замолчал.

Из глаза несчастного торчала тонкая нить, выходящая прямо через затылок. Кровь ударила в голову Сюань Цзи. Смертоносная «тонкая нить» немедленно обернулась вокруг его руки, но тут же сгорела, едва коснувшись кожи.

Странная песня, эхом отозвавшаяся в стенах кургана, оборвалась. В пещере появилась длинная тень. Нежный голос, который Сюань Цзи едва мог расслышать, произнес: «Демон!»

Шэн Линъюань, наконец, среагировал. Он медленно оттолкнул Сюань Цзи. Вырытая яма оказалась слишком мала для него, он не мог здесь выпрямиться и ему пришлось слегка наклониться.

Он оперся о скалу, словно ему тяжело было твердо стоять на ногах и прошептал:

– Алоцзинь.

Все это время Сюань Цзи размышлял о том, откуда ему знакома эта мелодия. Это было первое четверостишье детской песенки, которую он впервые услышал в воспоминаниях Шэн Линъюаня и в картине цветущего грушевого сада. Сюань Цзи никак не мог понять, почему он вдруг разобрал эти несколько фраз.

Глава 23

– Кто, кроме вас, может быть настолько бессердечен? Кто еще может быть достоин звания беспощадного владыки людей?

В узком проходе мелькнул свет, и из темноты вышел человек. В руках он держал сияющий белый цветок.

Человек этот был невысокого роста, а его голос едва заметно дрожал. С первого взгляда сложно было понять – юноша это или девушка, но приглядевшись, можно было увидеть, что все же юноша. Его длинные волосы, заплетенные в множество косичек, были красиво уложены на затылке. Левую половину его лица скрывала маска. Маска улыбалась и человек, носивший ее, тоже. Его правый глаз был большой и яркий, как виноград. Юноша производил впечатление того, кто способен четко различить, где черное, а где белое¹.

¹ 黑白分明 (hēi bái fēn míng) – ясно различать, где белое, где чёрное (добро и зло, ложь и правда).

Если бы не кровавая дыра во лбу, он запросто мог бы сойти за тех очаровательных иностранных айдолов², что постоянно мелькали по телевизору.

²  偶像 (ǒuxiàng) – кумир.

Сюань Цзи нахмурился и снова посмотрел на Шэн Линъюаня. Он не знал, кто это был и никогда не слышал имени «Алоцзинь». Но козлобородый говорил, что «труп» был прибит гвоздями, и между его бровей виднелся характерный след. Вероятно, гроб, поднявшийся со дна озера, был усыпальницей этого человека.

Что за чертовщина творится в последнее время? Что это за мода на оживших мертвецов?

В шаманском кургане было похоронено более сорока тысяч человек, но у этого юноши здесь оказался «отдельный номер». Судя по всему, он был представителем всеми ненавидимой знати.

Даже Шэн Линъюань только что упомянул об этом. Как там звали главу клана шаманов?

Сюань Цзи спросил:

– Ты глава клана шаманов? Или какой-то местный святой?

Человек в маске оказался не только пришельцем из прошлого, но и иностранцем. Вряд ли он знал древний «мандарин», не говоря уже о современном языке Сюань Цзи. Он и не должен был понять услышанное. Склоненная голова, широко раскрытые глаза, выражение любопытства на юном лице… Так вели себя дети в детском саду. Если кто-то старше двенадцати лет продолжал поступать подобным образом, он был либо идиотом, либо психопатом.

Неизвестно почему, но в этом странном человеке была какая-то непередаваемая естественность.

Его невинность казалась очень даже убедительной.

– Глава. – ответил за него Шэн Линъюань. – Это последний глава клана шаманов, Алоцзинь

Алоцзинь узнал свое имя и просиял, обнажив пару очаровательных маленьких клыков.

Сюань Цзи покосился на великого дьявола.

– Ты его знаешь? Он жив или все-таки мертв?

– А ты как думаешь? – Шэн Линъюань бегло взглянул на юношу. В таком положении Сюань Цзи не мог расправить крылья, ему оставалось лишь сложить их за спиной. Шэн Линъюань посмотрел на алые перья и взгляд его сделался таким холодным, будто он больше никогда не хотел их видеть.

– Ты сказал, его пробудило темное жертвоприношение?

Обливаясь холодным потом, Сюань Цзи тайком открыл «Альманах тысячи демонов». На этот раз книга немедленно выдала ему ответ: «Бедствие».

Еще один демон! Они что, запустили массовое производство?

Сердце Сюань Цзи слегка сбилось с ритма, и юноша нацелился «Альманахом» на Шэн Линъюаня.

Однако между страницами все так же зияла пустота.

Сюань Цзи вздохнул. Он понятия не имел, что случилось с этой сломанной книгой. Стоило ему наткнуться на Шэн Линъюаня, и на знакомых страницах будто поселился вирус. В прошлый раз «Альманах» молчал полдня. Сперва он пытался убедить Сюань Цзи, что великий дьявол – это кукла, вырезанная из нефрита. А теперь, что существо перед ними – Бедствие…

Но именно в тот момент, когда он решил пожаловаться самому себе, в «Альманахе тысячи демонов» всплыли новые слова.

На этот раз все произошло немного быстрее, чем раньше. Сюань Цзи внимательно посмотрел в книгу и увидел, что на страницах появился символ «Бедствие».

Сюань Цзи промолчал.

Какого черта?! Это точно вирус!

Рука Шэн Линъюаня лежала на мокрой каменной стене. Он услышал, как странный человек в маске произнес на языке, на котором говорили три тысячи лет назад:

– Ты не рад мне, брат Линъюань?

– Будто сон, – пробормотал в ответ Шэн Линъюань. Он растерялся, а после вздохнул и потянулся к тени. Его слабый голос больше походил на шепот возлюбленного. Он сказал:

– Алоцзинь, подойди сюда, я хочу посмотреть на тебя.

Сюань Цзи не понял его слов, ведь фраза звучала на языке шаманов. Но, возможно, это была какая-то особенная пещера, ведь как только он прислушался к шепоту, состоящему из тысячи поворотов³, он бессознательно отступил в сторону, чувствуя, что не в состоянии слушать эту ложь.

³ 千回百转 (qiānhuíbǎizhuǎn) – многосложный.

Но Алоцзинь оказался не таким бдительным, как он. Он слушал лживые речи Шэн Линъюаня и в оцепенении смотрел на человека в халате⁴ из листьев. Открытая сторона его лица от смущения залилась краской. Затем румянец распространился дальше и растекся вокруг глаз. Даже маска приобрела плачущее выражение.

⁴ 袍 (páo) – китайский халат.

– Я заперт здесь совсем один, – обиженно сказал он. – Я не знаю, как давно эти люди разбудили меня. Я хочу выйти и осмотреться. Где мы? Это все еще Дунчуань? Почему в Дунчуане так много смертных? Я не понимаю ни слова из того, что они говорят.

Шэн Линъюань мягко произнес:

– Я знаю.

– Я следил за этим человеком, – сказал Алоцзинь, указывая на тело козлобородого. – А потом почувствовал твое дыхание, поэтому и призвал тебя сюда. Линъюань, это действительно ты? Я не сплю? Я так по тебе скучал.

Но Шэн Линъюань не сдвинулся с места, он лишь прикрыл глаза и вновь сказал:

– Я знаю.

Шаг за шагом Алоцзинь приближался к нему.

– Брат Линъюань, а что насчет клана?

В этот момент Сюань Цзи увидел, как на лице великого дьявола промелькнуло выражение глубокой печали. Это заставило его почувствовать, что он, возможно, ошибался.

Алоцзинь был словно околдован. Он медленно взял Шэн Линъюаня за руку и с грустью прошептал:

– Снаружи столько всего интересного. Я не могу понять, что они делают, но на их стенах множество движущихся картин, а на дорогах постоянно жужжат железные насекомые. Ночью повсюду горят разноцветные огни, и на улицах полно вкусной еды. Словно на новогодней ярмарке… – Алоцзинь внезапно понизил голос. – Они так счастливы, брат Линъюань.

К горлу Шэн Линъюаня подступил ком. Он хотел было что-то сказать, но вместо этого сжал ладонь в кулак.

Пусть Сюань Цзи и не понимал языка шаманов, но он хорошо чувствовал обстановку. Его интуиция буквально кричала: «Будь осторожен!»

Когда голос затих, обиженное выражение на маске Алоцзиня внезапно стало свирепым.

– Но почему они так счастливы? Ненавижу…

Вдруг, позади него возникла виноградная лоза. Именно эти «кровоточащие» цветы опутывали стены в пещере. Воздух наполнился неприятным запахом, и лоза ринулась прямо к Шэн Линъюаню, попутно зацепив и Сюань Цзи.

Сюань Цзи в панике бросился бежать⁵.

– Твою мать!

⁵  抱头鼠窜 (bàotóu shǔcuàn) – обхватить голову и убежать как мыши обр. в знач.: бежать в панике, обратиться в бегство.

Но в этот самый момент Шэн Линъюань быстро схватил Алоцзиня за горло. Алоцзинь оказался на полголовы ниже его самого. Он ударился спиной о стену и потерял опору. В том месте, где лоза успела коснуться руки дьявола, тотчас появилась открытая рана⁶. Но Шэн Линъюань, казалось, совсем не чувствовал боли. Он даже не взглянул на ранение. Он что-то тихо прошептал, и за спиной у него раздался грохот. Из глубины озера тут же вылетело несколько острых шипов, каждый длиной около пятнадцати сантиметров. Шэн Линъюань поймал один из них и безжалостно⁷ вонзил его Алоцзиню в лоб! Маска Бедствия, с выражением крайней злобы на ней, осталась на прежнем месте.

⁶  皮开肉绽 (pí kāi ròu zhàn) – кожа лопнула, и мясо обнажилось (обр. о жестоких побоях).

⁷  稳准狠 (wěn zhǔn hěn) – уверенный, точный и неумолимый.

Кровь забрызгала его шею и подбородок, и там, куда попадали капли, тут же расцветали ожоги. Но «обожжённые» участки кожи заживали с такой скоростью, что весь процесс можно было проследить невооруженным глазом.

Выражение лица Шэн Линъюаня оставалось неизменным, но взгляд его все еще был полон жалости. Он тихо сказал на ухо человеку в маске.

– Закрой глаза. Если ты не счастлив – не смотри.

Сюань Цзи ошеломленно замолчал.

Кого он ему напомнил?

Да ведь эти два оборотня готовы были загрызть друг друга!

Черты лица на маске Алоцзиня изменились, взгляд опустел. Он смотрел на Шэн Линъюаня перед собой, и постоянно бормотал:

– Когда я открыл глаза и увидев тебя, я подумал, что это сон, но оказалось, что это не так.

Шэн Линъюань не ответил ему. Он быстро вонзил оставшиеся шипы в конечности Алоцзиня.

– Это действительно вы, Ваше Величество. – тон голоса Алоцзиня внезапно изменился. – Кто, кроме вас, может быть настолько бессердечен? Кто еще может быть достоин звания беспощадного владыки людей⁸?

⁸ 人皇 (rénhuáng) – владыка людей (третий из мифологических императоров глубокой древности). Также ссылается на 三皇 (sānhuáng) миф о трех властителях.

Сюань Цзи хорошо расслышал последнюю фразу. Это был титул! С минуту он недоверчиво смотрел на спину Шэн Линъюаня, подозревая, что вместе с «Альманахом тысячи демонов» неизвестный вирус поразил еще и его уши.

Он никогда не сдавал экзамен четвертого уровня на знание древнекитайского языка, но, неужели он все правильно понял? Этот парень только что сказал «владыка людей»?

Последний шип прошел сквозь тело Алоцзиня, пригвоздив его к камню. Человек в маске задохнулся, замер и, казалось, испустил дух. Сюань Цзи слышал лишь, как бешено колотится его сердце.

– Ты… – он посмотрел на Шэн Линъюаня, но произнеся только это слово, сознательно изменил его на более вежливое. – Вы…

Но в следующий же момент пещера содрогнулась, прервав то, что он собирался сказать. Своды, вырытого расхитителями лаза, рухнули. Им больше негде было спрятаться. Они оказались заперты внутри.

Безумный смех обрушился на них со всех сторон. Это был смех прибитого к стене Алоцзиня!

Ян Чао сидел на заднем сиденье машины, поджав под себя ноги и закрыв глаза. Юноша держал в руке потерянные часы Сюань Цзи и выглядел так, будто погрузился в глубокую медитацию. Сидевший за рулем Старик Ло, и ехавшая рядом Пин Цяньжу, не смели издать ни звука, чтобы не нарушить его «взаимодействие со вселенной». Кто знает, сколько могло длиться это «взаимодействие». Увидев, что наступило время обеда, Пин Цяньжу поняла, что действительно проголодалась. Она осторожно вынула из кармана пачку орешков и отправила один в рот. Но Ян Чао вдруг открыл глаза, и Пин Цяньжу замерла, не решаясь сразу же его прожевать.

– Сестрица, можешь дать мне немного еды?

Пин Цяньжу помолчала, а затем сунула целый пакет орехов ему в руки.

– Что ты чувствуешь? Мы уже близко?

Ян Чао тоже был обладателем особых способностей. Но, будучи человеком из Отдела восстановления, он едва-едва попадал в класс духовной энергии. Во время боевых действий он мог лишь оказывать поддержку, и его способности не шли ни в какое сравнение со способностями Би Чуньшэн. Он хорошо чувствовал сильные эмоции окружающих его людей, а также мог понять положение и физическое состояние хозяина вещи. Но юноше явно не доставало опыта. Его навыки редко применялись в обычной жизни, и его точность нередко уступала нюху поисковой собаки.

– Эм, я не уверен… ты же знаешь, я не очень хорошо владею этой способность. Я ничего не чувствую, – сказал Ян Чао с печальным выражением лица. – Или мы проехали мимо, или…

– Тьфу-тьфу-тьфу, – прервала его Пин Цяньжу и тут же похлопала по спинке кресла Ло Цуйцуя. – Должно быть, мы просто проехали мимо. Старший брат Ло, быстро разворачивайся!

– Что ты от меня хочешь? Нельзя разворачиваться посреди дороги! Я тоже не знаю, когда прибудет подкрепление, – пожаловался Ло Цуйцуй. – Мы должны найти директора Сюаня, если он, конечно, все еще жив. Мы должны показать ему, что на наш отдел можно положиться.

В этот момент у Ян Чао зазвонил телефон.

– Алло, директор Сяо…

Ян Чао какое-то время слушал голос в трубке, а затем резко выпрямился.

– Директор Сяо отправил нам на подмогу «Фэншэнь»⁹, мы с вами должны сообщить им координаты нашего местоположения!

⁹  风神 (fēngshén) – миф. божество ветров.

А в это время в конференц-зале Пэнлай завибрировал мобильный телефон господина Юэ-дэ. Попивая воду, старик в черной суньятсеновке взглянул на экран и увидел, что кто-то отправил ему в WeChat сообщение: «Управление готовит небольшую пакость. Служебный самолет «Фэншэнь» только что приземлился в аэропорту Дунчуань».

Господин Юэ-дэ спокойно ответил: «Ну и что, я не боюсь теней»¹⁰.

¹⁰ 身正不怕影子斜 (shēn zhèng bù pà yǐngzi xié) – прямое тело не боится кривой тени, обр. в знач. порядочный человек не боится клеветы.

Через некоторое время пришло следующее сообщение: «Наставник, кажется, они вышли из самолета и держат курс к нашей шахте, что нам делать?»

Лицо господина Юэ-дэ помрачнело.

Так называемая «шахта» была древним курганом. Сокровища, оставленные предками господина Юэ-дэ в Дунчуане должны были со временем отойти ему. Верхний слой захоронения был почти полностью раскопан, но под ним все еще находилась запретная зона. Говорят, что никто из тех, кто когда-то пытался спуститься туда, не вернулся живым.

У обладателей особых способностей чувства были куда острее, чем у обычных людей. Они ощущали опасность, исходившую от запретной зоны. Поэтому господин Юэ-дэ с самого детства избегал копаться в прошлом. Во всяком случае, спрятанные там вещи могли бы принести пользу нескольким поколениям. В кургане покоилось бесчисленное множество древних книг, одна часть которых была написана на древнекитайском языке, а вторая состояла из бессвязных символов. Все видевшие их люди не имели ни малейшего представления о том, что это было. Господин Юэ-дэ и его коллеги даже собрали группу лингвистов, в попытках расшифровать эти непонятные надписи. До сих пор им удалось перевести лишь малую часть, но этого оказалось недостаточно, чтобы понять столь сложные тексты. Но даже то, что они смогли узнать, в итоге помогло ему добиться господства в Дунчуане и выделиться, подобно журавлю среди кур.

Однако, в этом кургане, помимо старых книг, оказалось еще и «проклятие».

Понятие «проклятие» не раз встречалось в древних текстах, полностью перевести которые было невозможно. Сила его заключалась в том, что, имея при себе необходимые «инструменты», даже обычные люди могли бы им воспользоваться. Но, так как его поражающая способность была невелика, использование этого «проклятия» обычно не имело долгоиграющих последствий.

В этом и заключался секрет успеха господина Юэ-дэ.

С древних времен люди молились богам и Будде, и отправлялись в путь лишь тогда, когда обстоятельства складывались благоприятно. Храмы предков в землях Хэбо¹¹ постепенно зарастали сорняками. Кошка должна ловить мышей, чтобы ее пригласили в дом. За последние семьдесят лет не было ни войн, ни стихийных бедствий. Большинство людей жили и работали в мире и довольстве. Порой случались небольшие инциденты. «Управление по контролю за аномалиями» всегда выступало в роли «органа государственной безопасности» и в целом принимало участие в жизни государства. Его работники получали зарплату и входили в систему социального обеспечения. Они также зависели от налогоплательщиков. Но господин Юэ-дэ находился на полном самообеспечении.

¹¹ 河伯 (hébó) – миф. Хэбо, бог Реки (Хуанхэ)

Ученики господина Юэ-дэ всегда получали поддержку¹², им никогда не приходилось питаться северо-западным ветром¹³.

¹² 一呼百应 (yī hū bǎi yìng) – на один призыв отзывается сотня (обр. в знач.: ответить на призыв; получить массовую поддержку).

¹³  西北风 (xīběifēng) – северо-западный ветер 喝西北风[儿] питаться северо-западным ветром (когда есть нечего; голодать).

В мирные времена «учителя» оказались бесполезны. Им негде было показать себя¹⁴. Даже сейчас, когда мистика снова вошла в почет¹⁵, «учителям» все еще нужно как-то зарабатывать себе на жизнь. Найти занятие не так-то просто: со способного человека и спрос больше¹⁶. Господину Юэ-дэ пришлось играть сразу две роли: причинять вред и быть «спасителем всего сущего»¹⁷. Его ученики сперва проклинали людей, а потом сами же снимали проклятия и собирали деньги. Это был общеизвестный факт.

¹⁴  用武之地 (yòngwǔ zhīdì) – обр. поле деятельности; возможность показать себя; найти применение своим способностям.

¹⁵ 高高在上 (gāogāozàishàng) – высоко, в вышине обр. в знач.: ставить себя высоко, полностью оторваться от массы.

¹⁶ 能者多劳 (néngzhě duōláo) – с умеющего (способного) больше спрашивается.

¹⁷  普度众生 (pǔ dù zhòng shēng) – спасать всё живущее (о силе учения Будды); 救世主 (jiùshìzhǔ) обр. спаситель; человек, способный оказать помощь в чём-либо.

Господин Юэ-дэ окинул взглядом стол для совещаний. В их сфере деятельности всегда существовал ряд негласных правил. Действительно, нечего было и думать о том, чтобы сбежать.

Господин Юэ-дэ аккуратно поставил на стол эмалированную чашку и подумал: «Если уж осмелился прийти, то оставайся до конца».

Однако, прежде чем он успел раздать указания своим ученикам, на его мобильный телефон поступило новое сообщение: «В 11:19 в провинции Чаннин произошло землетрясение магнитудой 4,2, очаг землетрясения находится в Дунчуане, глубина эпицентра составила 0 километров».

Следом пришло еще одно сообщение от его ученика: «Мастер, в шахте только что произошло землетрясение!»

Сюань Цзи в это время как раз находился в «эпицентре». Когда пещера обрушилась, в его голове тут же возник план, который, по его мнению, должен был сработать. Однако он понятия не имел, куда упал: кругом было слишком темно.

Легкий ветерок принес запах земли, пение птиц и стрекот цикад.

Но как только Сюань Цзи сформировал на ладони пламя, чтобы осветить местность, кто-то пронесся мимо него с факелом в руках. Манера одеваться у этого человека была такой же, как у Алоцзиня. Он пискляво прокричал что-то на языке шаманов.

Сюань Цзи протянул руку, чтобы остановить его:

– Эй, подожди…

Но человек с легкостью прошел сквозь него и устремился по дороге к деревянному дому.

Сюань Цзи ошеломленно замолчал.

Что это за ужасная сцена? Кто из них умер, он или этот парень?

В этот момент чья-то рука внезапно схватила его за плечо. Сюань Цзи инстинктивно отступил назад и повернулся, огонь вспыхнул на кончиках его пальцев, и юноша увидел окровавленное лицо Шэн Линъюаня.

– Это место… Это иллюзия? Ты… – Сюань Цзи неожиданно вспомнил слова Алоцзиня о «владыке людей» и уважительно произнес. – Вы…

Что же на самом деле случилось в прошлом?