Текст книги "Мастер Рун. Книга 3 (СИ)"
Автор книги: Poul ezh
Соавторы: Артем Сластин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8
Двор казармы представлял собой большой прямоугольный плац, утоптанный до состояния каменной тверди тысячами ног. На утоптанной земле уже были нанесены мелом какие-то разметки, ровные квадраты, выстроенные в пять рядов по десять человек. Я успел заметить, что некоторые квадраты стёрты и нарисованы заново, видимо это делалось каждое утро.
– Становись! – рявкнул Валар, выходя следом за нами из казармы. Его голос эхом отразился от стен соседних бараков. – По разметке! Быстрее, у меня нет целого дня на то, чтобы смотреть, как вы, заготовки позорные, топчетесь как стадо перепуганных сайгаков!
Я метнулся к ближайшему свободному квадрату в заднем ряду, чуть не поскользнувшись на мелких камнях, которыми была усыпана земля. Алекс пристроился рядом. Мы были далеко не последними, человек десять ещё толпились у выхода из казармы, пытаясь найти свои места, дёргаясь от окрика к окрику.
Один парень, тощий и бледный как полотно, с выбритым затылком и длинной косой на макушке, выскочил из барака вообще в одном исподнем, видимо не успев натянуть штаны словно из толчка его вытащили или кровати, хотя я и не заметил, что ко-то спал на момент нашего прихода. Валар многозначительно посмотрел на него, хмыкнул, что-то пометил в своём потрёпанном блокноте и кивнул в сторону строя.
Я огляделся, пытаясь осмыслить происходящее. Казарма, из которой мы выбежали, была длинным одноэтажным зданием из серого камня и глиняных кирпичей, с узкими окнами под самым потолком и массивной деревянной дверью, обитой железными полосами. Таких казарм вокруг плаца стояло штук шесть или семь, все одинаковые, все с выбеленными известью стенами и покатыми крышами из черепицы. За ними виднелись другие строения, тоже скорее всего военного назначения, догадаться было не сложно, это и конюшни, и склад и чуть далее и в стороне ото всех кузница, из трубы которой уже вился тонкий дымок, оружейная мастерская.
– Опоздавшие! – рявкнул сержант, когда последний новобранец кое-как встал на своё место, запыхавшийся и перепуганный. Валар обвёл нас взглядом. – Десять кругов вокруг плаца после утренней тренировки. С полной выкладкой. Остальные запомните раз и навсегда – здесь нет понятия «не успел» или «не смог». Нет понятия «я устал» или «у меня болит». Есть только «выполнил» и «наказан». Понятно?
– Да, сержант! – хором прокричали те, кто уже провёл здесь хотя бы день. Их голоса слились в единый рык, отработанный и чёткий. Мы, новички, молчали, не зная, что и как нужно отвечать, или лучше помалкивать.
– Я не слышу новеньких! – Валар развернулся и целеустремлённо двинулся к нашему ряду, стуча тяжёлыми ботинками по утоптанной земле. Он остановился прямо передо моим соседом слева. – Ты, с мешками под глазами размером с седельные сумки. Повтори мои последние слова.
– Есть только «выполнил» и «наказан», сержант! – выдавил тот, стараясь говорить громко и чётко, хотя голос его предательски дрогнул на последнем слове.
– Правильно. Запомни это раз и навсегда, заготовка. – Валар задержал на мне взгляд ещё на мгновение, словно оценивая, потом развернулся и отошёл обратно к центру строя. – Сегодня первый день обучения для новобранцев. Для тех, кто здесь дольше двух недель, обычная программа. Разминка, базовые упражнения, марш-бросок на пятнадцать километров с полной выкладкой. Для свежачков отдельная радость, которую я вам припас.
Он хлопнул в ладоши, и из-за угла казармы, словно по команде, вышли ещё трое сержантов. Все трое были похожи на Валара, коротко стриженные или вовсе бритые наголо, с жёсткими, обветренными лицами, которые явно прошли через годы тренировок и не одну кампанию.
– Сержант Леви отвечает за новобранцев, – объявил Валар, кивнув в сторону одного из них. – Слушайте его команды как мои. Ослушание карается согласно воинскому уставу Степного Союза. Вопросы задавать можно только после тренировки, и то если останутся силы на то, чтобы открыть рот. Начали!
Леви шагнул вперёд. Походка была странной, он слегка прихрамывал на правую ногу, но это не делало его менее опасным. Скорее наоборот, создавало впечатление хищника, который уже пережил не одну схватку и остался в живых именно потому, что был сильнее всех остальных. Он говорил с лёгким акцентом, проглатывая некоторые окончания и растягивая гласные.
– Новобранцы, ко мне! Живо! Остальные – к своим сержантам!
Я вместе с Алексом и ещё человек двадцатью новичками выбежал из общего строя и встал перед Леви, стараясь держать спину прямо, как другие. Он обвел нас взглядом, задержавшись на каждом лице, словно запоминая и каталогизируя.
– Жалкое зрелище, – констатировал он без злобы, просто как факт, как если бы описывал погоду или качество утреннего риса. – Посмотрите на себя. Двадцать три заготовки, которые даже начальной стадии закалки костей не достигли. Если хоть десять человек из вас доживут до конца контракта и дослужат до звания младшего капрала, я буду приятно удивлен. Но это не значит, что я не попытаюсь вас выучить. Это моя работа, и я свою работу делаю хорошо.
Он поднял руку и выставил один палец указывая им в небо.
– Первое правило, заготовки. Здесь нет практиков. Здесь нет культиваторов. Здесь нет избранных, гениев или особенных снежинок. Здесь есть только солдаты Степного Союза. Забудьте про этер на ближайшие два месяца. Забудьте про техники культивации, про всё, чему вас учили ваши деревенские мастера или городские школы. Вы не достигли даже начальной стадии закалки костей, вы даже не научились дышать толком. Вы ничто. Первые две недели вы будете учиться ходить строем, дышать правильно при беге, держать оружие так, чтобы не отрубить себе собственную ногу, и не обосраться при виде врага, когда он попытается вас убить. Понятно?
– Да, господин! – прокричала половина новобранцев, видимо имевшая хоть какой-то военный опыт или просто более сообразительная.
– Я не господин, я сержант Леви Кайра, – поправил он холодно, и его голос стал ещё тише. – Запомните это. Офицеров вы будете называть так или по званию. Меня вы называете сержант Леви или просто сержант. И отвечать нужно всем одновременно, а не кому как вздумается. Повторяю вопрос. Понятно?
– Да, сержант Леви! – уже хором, гораздо громче, выдали мы, и я почувствовал, как от крика заболело горло.
– Лучше. Намного лучше. – Он кивнул с одобрением. – Второе правило. – Ещё один палец поднялся вверх. – Никакого насилия между бойцами. Ни драк, ни рукоприкладства, ни даже угроз. Если у вас конфликт с товарищем по оружию, вы идёте к сержанту. Мы решаем. Мы разбираемся. Мы выносим приговор. Если вы решите выяснить отношения сами, вас обоих выпорют прилюдно на плацу розгами, а потом отправят в карцер на неделю без еды. Третий раз такое повторится, казнь за систематическое нарушение воинского устава. Никаких исключений. Вы здесь не уличные бандиты и не деревенские задиры. Вы солдаты. Ваш враг снаружи, а не внутри казармы. Запомните это, вбейте себе в головы. Понятно?
– Да, сержант!
– Отлично. Третье правило. – Третий палец. – Приказы выполняются немедленно и без вопросов. Если я сказал бежать, вы бежите, пока ноги не откажут. Если я сказал прыгать, вы прыгаете, пока сознание не отключится. Если я сказал сожрать собственные ботинки, вы их жуёте, запиваете водой из колодца и благодарите меня за питательный обед. Потом, после выполнения приказа, можете спросить зачем. Я отвечу или не отвечу, как посчитаю нужным. Но сначала приказ выполняется. Ясно?
– Да, сержант!
Он опустил руку и усмехнулся, обнажив неровные зубы, один из которых был сломан.
– Хорошо. Значит, хоть минимальные мозги у вас в черепных коробках имеются. Тогда начнём ваше превращение из жалких заготовок в солдат. Разминка. Двадцать отжиманий, тридцать приседаний, сорок прыжков на месте. Темп средний, техника правильная, дыхание ровное. Показываю один раз, потом делаете сами. Поехали!
Он легко опустился на землю и продемонстрировал отжимание, спина прямая, локти прижаты к корпусу, опускание до касания грудью земли. Потом поднялся и скомандовал:
– Повторяй!
Я упал на землю, не обращая внимания на мелкие камни, впивавшиеся в ладони, и начал отжиматься. Сержант ходил, между нами, покрикивая и тыкая носком ботинка в тех, кто делал неправильно:
– Быстрее! Это не прогулка по степи! Локти прижимайте к корпусу, а не расставляйте как крылья! Ты, задницу опусти, у тебя она торчит как горб у верблюда! Это отжимания, а не поклоны перед алтарём! Ты, с косой, грудью касайся земли! Я сказал отжимания, а не трах!
Мы проделали упражнения без остановки, затем сержант дал нам минуту отдыха, и мы повторили их снова. И так до тех пор, пока вся группа новичков не сломалась полностью, оставшись на земле.
– Неплохо для первого раза. Половина из вас не сдохла прямо здесь и сейчас. Это уже прогресс. Теперь бег. Десять кругов вокруг плаца. Темп средний, не рвите жилы, вы мне нужны живыми. Если упадёте, поднимайтесь и продолжайте. Хоть летите, хоть ползите, но эти круги должны быть сделаны сейчас. Если остановитесь без команды, добавлю ещё пять кругов. Если кто-то потеряет сознание, его подберут и приведут в чувство, после чего он добежит свою норму. Начали!
Когда я финишировал, пробежав десятый круг, то рухнул на колени прямо на месте, хватая ртом воздух, который, казалось, никак не мог наполнить лёгкие. Грудь вздымалась, сердце колотилось так, что я слышал его удары в ушах. В глазах потемнело, и на секунду мне показалось, что я потеряю сознание. Алекс упал рядом, его лицо было пунцовым, рубаха насквозь промокла от пота, прилипнув к спине и груди. Он хрипло дышал, согнувшись пополам. Я оглянулся, пытаясь сфокусировать зрение. Из двадцати трёх новобранцев добежали только двенадцать. Остальные либо отстали на несколько кругов, либо вообще еле шевелились.
Леви подошёл к нам, скрестив руки на груди.
– Неплохо, – сказал он без особых эмоций, словно оценивала качество зерна на рынке. – Двенадцать из двадцати трёх. Это даже лучше, чем я ожидал. Обычно добегают человек восемь. Те, кто не добежал, получают ещё пять кругов после обеда. Остальные – короткий отдых. Двадцать минут. Потом переходим к базовым упражнениям с деревянным оружием.
Я лёг на спину прямо на утоптанную землю плаца, не обращая внимания на грязь, мелкие камни и пыль. Рядом простонал Алекс.
– Я умру. Точно умру. Это невозможно пережить. Я не смогу. У меня ноги уже не мои.
– Заткнись, – выдохнул я, не открывая глаз. – Ещё даже полдень не наступил. Впереди целый день.
Он застонал ещё жалобнее, и я невольно усмехнулся, хотя сил даже на это почти не осталось. Да, мы попали. Попали по полной программе. Но по крайней мере мы здесь не одни. И это был единственный утешительный факт в этом кошмарном утре.
Иногда оказывается приятно смотреть, когда другим хуже, не потому что я желал им зла, а потому что на их фоне я оказался чуть сильнее и выносливее, и это немного укрепляло мой дух. Армия. Я уже был в армии, пусть и в другой жизни, нахрена мне снова такое испытание? Или я всё же попал в ад, а это такое долгое чистилище?
Перерыв пролетел как один вдох.
Я только начал чувствовать, как сердцебиение замедляется до нормального ритма, как дыхание перестаёт рваться в груди судорожными толчками, но сержант уже встал перед нами. В руках у него было длинное деревянное копьё, слегка обточенное к концу. И оно было как минимум на метр длиннее того, с которым нас учил Борн, и которое было у Алекса с собой.
Леви обвел нас взглядом и широко улыбнулся, словно добрый дядюшка при виде любимых нерадивых племянников. Ну или маньяк.
– Вставайте, – приказал он, и в его голосе не было ни капли сочувствия. – Сейчас я покажу вам базовую стойку. Это основа всего, что вы будете делать с копьём в руках. Без правильной стойки вы просто мишень на поле боя. Красивая, удобная мишень, в которую воткнут чужое копьё прежде, чем вы успеете моргнуть. С правильной стойкой вы хотя бы боец. Может, паршивый боец, может, новичок, которого всё равно убьют в первом же столкновении, но всё же боец. Смотрите внимательно, потому что повторять не буду.
Он развернулся боком к нам, слегка согнув колени так, что его силуэт стал ниже и устойчивее. Одну ногу выставил вперёд, носок направлен прямо на воображаемого противника, вторую отставил назад и чуть в сторону, создавая широкую, устойчивую базу. Копьё держал двумя руками, одна рука находилась примерно в трети длины от тупого конца древка, вторая почти на середине. Наконечник был направлен вперёд и вверх под углом градусов в тридцать, не больше. Вся поза излучала готовность к движению, к мгновенной реакции.
– Центр тяжести здесь, – она постучал себя кулаком по животу, чуть ниже пупка. Удерживая копье одной рукой неподвижно. – Не в груди, не в плечах, не в голове. Здесь. Это ваша ось, вокруг которой вращается всё остальное. Колени мягкие, всегда слегка согнутые, никогда не выпрямляйте их до конца. Спина прямая, но не деревянная. Вы не деревянная чурка, вы живой человек, который должен двигаться. Руки расслаблены, но крепко держат древко. Хват не мёртвый, не судорожный, но и не расслабленный настолько, чтобы копьё можно было выбить одним ударом. Если вас толкнут, вы не упадёте. Если атакуют, вы успеете среагировать. Повторяйте за мной.
Он выпрямился и щёлкнул пальцами. Откуда-то из-за угла оружейной мастерской вышел молодой солдат, тащивший за собой деревянную тележку, доверху наваленную копьями. Такими же потемневшими, потрёпанными, с затупленными наконечниками. Он подкатил тележку к нам и начал раздавать оружие, кидая копья прямо в руки. Я поймал своё, едва не уронив от неожиданности. Древко оказалось тяжелее, чем я думал. Намного тяжелее. Наверное, килограммов пять или шесть, если не больше. Вес неравномерно распределялся по длине, большая часть сосредоточилась в районе наконечника, пусть даже затупленного и деревянного.
Алекс взял своё копьё обеими руками и тут же опустил один конец на землю, явно не ожидая такой тяжести. Я услышал, как он выматерился себе под нос, смысла я не понял, но посыл был предельно ясен.
– Становитесь в стойку, – скомандовал сержант. – Делайте как я показал. У вас есть минута, чтобы попробовать самостоятельно. Потом я начну исправлять. Запоминайте, это стандартное боевое оружие секты Лазуритовое Копье. Оно длиннее и тяжелее обычного пехотного, по вполне очевидной причине, щитом с этим копьем вы пользоваться не будете. Да даже в строю с ним стоять не будете. Это индивидуальное оружие каждого бойца секты, в отличие от других копий. Замерли и стоим.
Леви молча наблюдал, скрестив руки на груди, и выражение лица говорило о том, что он видел именно то, что и ожидал увидеть. Полный провал. Когда минута истекла, он вздохнул и шагнул к нам.
– Хорошо. Теперь я вижу, с чем мне предстоит работать. И это даже хуже, чем я думал. – Голос был спокойным, почти безразличным, но в нём слышалась такая усталость, словно он повторял эти слова сотни раз. – Начнём с самых вопиющих ошибок.
Он подошел ко мне первому. Я напрягся, готовясь к окрику, но она просто постучал носком ботинка по моей правой ноге.
– Ты держишь его как палку для огорода, которой собираешься вскопать грядку? – сказал он прямо над ухом, и я вздрогнул от неожиданности.
Сержант поправил хват, переместив мою правую руку чуть дальше от наконечника, левую чуть ближе к центру тяжести. Потом толкнул мою правую ногу носком своего ботинка чуть назад, буквально на ладонь, но это изменило всю стойку. Баланс стал другим, более устойчивым. Потом надавил мне на правое плечо сверху, заставляя опустить его и расслабить.
– Так, – сказала он коротко. – Держи. Не расслабляйся. Дыши ровно, не задерживай дыхание. Если задержишь, через минуту руки начнут дрожать ещё сильнее.
Он отпустил меня и прошёлся вдоль строя, поправляя каждого. Где-то хвалил сухим кивком, где-то рявкал так, что новобранец вздрагивал всем телом. Парень с косой, тощий и высокий, держал копьё настолько неуклюже, что Леви просто вырвал его из его рук одним резким движением и ткнул ему в живот тупым концом древка. Не сильно, но достаточно, чтобы он согнулся пополам, хватая ртом воздух.
– Если бы это был настоящий бой, ты бы уже сдох, – сказал он спокойно, возвращая ему копьё и заставляя встать в правильную стойку. – Тебя выпотрошили бы, как степного зайца на ужин. Начинай сначала. Ноги шире, хват крепче, спину выпрями. Остальные не расслабляются и стоят!
Нас хватило на полчаса, больше удержать тяжеленое бревно в руках было просто невозможно. Но только когда пал последний, им на удивление оказался Алекс, а я сломался предпоследним, сержант дал команду на отдых.
– Отдых. Пять минут. Потом отработка ударов. Копья не бросать, держать при себе. Кто уронит копье, получит еще десять кругов.
Я опустил копьё, уперев его тупым концом в землю, и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Руки тряслись так сильно, что пальцы подёргивались в мелких спазмах. Плечи ныли тупой, разливающейся болью. Алекс рядом выглядел не лучше.
– Это только начало, – прошептал он хрипло, его голос дрожал. – Как мы два года это выдержим? Я серьёзно. Как? У меня руки уже не держат ничего.
– По дню, – ответил я, выпрямляясь и чувствуя, как в пояснице что-то неприятно хрустнуло. – Просто по одному дню. Не думай о двух годах. Думай только о сегодня. Только о следующем часе. О следующей минуте, если надо.
Он кивнул, но в его глазах всё равно читалось отчаяние, граничащее с паникой. Я видел, как он сглатывает, как его взгляд бегает по сторонам, словно ища выход из этого кошмара. Но выхода не было. Был только плац, были только копья в руках, был только сержант, который уже снова стоял перед нами, готовый продолжить эти бесконечные пытки.
– Время вышло, – объявил он. – Следующие два часа мы отрабатываем удары. Вперёд, в сторону, вверх, вниз. Снова и снова, пока движения не станут автоматическими. Пока вы не перестанете думать о том, как именно бить. Пока ваше тело не запомнит это само. Показываю движение один раз, потом требую повторить сотню раз. Без остановок, без передышек, без жалоб. Ясно?
– Да, сержант! – выкрикнули мы и судя по кивку Леви, получилось более-менее прилично.
Он встал в стойку, которую мы только что отрабатывали, и замер на мгновение. Потом словно взорвался движением. Копьё превратилось в размытую линию, древко со свистом рассекло воздух, и наконечник метнулся вперёд с такой скоростью, что я даже не успел проследить траекторию.
Удар был настолько быстрым и точным, что острие замерло в нескольких сантиметрах от груди одного из новобранцев, стоявшего в первом ряду. Парень побелел лицом и попятился, но Леви уже вернулся в исходную стойку, словно и не было этого взрыва движения.
– Вот так, – сказала он. – Удар копьём это не размахивание палкой. Это не широкие, размашистые движения, которыми вы рубите дрова или бьёте бабу. Это точность, скорость и сила, вложенные в одно мгновение. Вы должны вложить в удар всё тело, а не просто руки. Бёдра, спина, плечи, руки, всё работает как единый механизм. А теперь вы. Сто ударов вперёд. Считайте вслух. Начали!
Вставая в нужную стойку, я поднял копьё и ударил вперёд, пытаясь повторить то движение, которое показала Кайра. Получилось медленно, неуклюже, наконечник качнулся в сторону. Я попробовал ещё раз. Потом ещё.
– Один! – прокричал я.
– Два! – откликнулся Алекс.
– Быстрее! – кричал сержант. – Это не прогулка по степи! Это не неспешное ковыряние в собственном носу! Вкладывайте силу! Локти прижимайте к корпусу, а не расставляйте как крылья испуганной курицы! Удар идёт от бёдер, а не от плеч!
Когда я добрался до сотого удара, то просто обнял копье, так как оно было единственной опорой что не давало мне упасть на песок и услышать пару матерных словечек про себя от сержанта, а материл он всех знатно.
Я посмотрел на свои руки и увидел, что они дрожат мелкой дрожью, которую невозможно контролировать. Ладони горели, на них уже начали появляться водянистые мозоли от трения о грубое древко.
Вокруг меня несколько новобранцев просто рухнули на колени или вообще легли на землю, не в силах больше стоять. Даже Алекс, человек, что сильнее меня, опустился на четвереньки, его плечи вздрагивали, он хрипло дышал, будто задыхаясь.
Сержант обошел нас, оценивающе осматривая. Потом кивнул.
– Неплохо, – сказал он, и в его голосе впервые промелькнуло что-то похожее на одобрение, хотя и очень сдержанное. – Половина из вас не сдалась раньше времени. Никто не упал в обморок, не начала скулить и просить пощады. Это уже что-то. Это значит, что хоть какая-то воля у вас есть. Обед через час. Идите в казарму, умойтесь, приведите себя в порядок. После обеда, еще час свободны, затем марш-бросок на пять километров с полной выкладкой. Рюкзаки с камнями получите тут же. Отдыхайте.
Только когда сержант отвернулся и ушел за здание я упал на землю.
