Текст книги "Синяя борода и солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Доминик с тяжким вздохом помог омеге снять концертную рубашку, а Тео расстегнул брюки и лег на спину, упираясь в Ники поднятыми вверх ногами. Альфа, быстро стянув брюки, непонимающе уставился на довольного Тео. Тот лежал голенький, без трусов, но зато на нем были чулки с кружевным верхом.

– Опс! – Тео наслаждался замешательством на лице Ники, – а я совсем забыл, что не надел трусы. Я так торопился снять платье, что забыл про них! КАКАЯ ДОСАДА!

– Что ты творишь? – Доминик навис над ним, грозно рыча и сверкая глазами.

Обычно его подчиненные после такой демонстрации ярости бились в нервных конвульсиях. Но так то подчиненные, а не его «робкий» зайка!

– Ну, я уже попросил тебя о маааленькой услуге, – невинно улыбнулся зайка, – всего один взрослый поцелуй. Только ты так и не дал мне уточнить, куда именно я хочу, чтобы ты меня по-взрослому поцеловал.

Доминик закрыл глаза трясущейся рукой, чтобы не видеть, не наслаждаться! Чтобы сдержаться и не наброситься на это восхитительное, обольстительное и просто крышесносное создание!

– Ты, мелкое чудовище, что ты со мной делаешь, – у Ники уже не осталось сил для сопротивления, он уже сдался и, опираясь руками о кровать, приближался к эпицентру обольщения.

– Я не расслышал, – мурлыкнул котенок, запуская руки в волосы альфы, – ты сказал – сокровище?

– Мерзавец! Убери от него свои похотливые ручонки, – разъяренная Ванесса стояла в проеме распахнутой настежь двери.

========== Месть Луизы ==========

– Мерзавец! Убери от него свои похотливые ручонки, – разъяренная Ванесса стояла в проеме распахнутой настежь двери.

– Это она мне говорит? – удивился Теодор, – и почему это я мерзавец? У меня по отношению к тебе самые честные намерения!

– Нет, это она мне, – рассмеялся альфа, отодвигаясь от омеги, – но за честные намерения отдельное спасибо.

Тео вдруг понял, что он без трусов перед Ванессой! Спасайся, кто может! Он бросился на четвереньках в самый дальний угол кровати. Потом, подумав еще немного, спрыгнул с кровати и бросился в дверь гардеробной. Там стоял Ной и вешал на вешалку рубашку Тео. Омега только ойкнул и, прикрывшись руками, бросился за ширму.

– Дай мне, пожалуйста, трусы и носки, – Тео лихорадочно снимал чулки, шипя от раздражения, – и почему Доминик не закрыл дверь на замок! Так все хорошо начиналось!

За дверью слышались громкие крики двух доведенных до крайней степени раздражения людей. Ной передал белье, следом через верх ширмы перекинули брюки и голубую шелковую рубашку.

– В большом доме замки есть только на кладовых. А в хозяйскую спальню никто никогда не осмеливался войти без стука и не получив разрешения. За подобную бестактность увольняют без всяких рекомендаций!

Тео заканчивал застегивать рубашку, когда за дверью раздался вопль Ванессы и следом послышался грохот захлопнутой двери. В спальне воцарилась мертвая тишина. Омега вышел из-за ширмы, вслушиваясь в тишину.

– Теодор, – Доминик вошел в гардеробную, – прости, что тебе пришлось стать свидетелем, такого недостойного поведения моей матери.

Альфа провел пальцами от виска до скулы омеги. Тео, перехватив его руку, коснулся губами раскрытой ладони.

– Не переживай, – Тео прижал руку Ники к щеке, – знаешь, мне неловко об этом говорить, но мой папочка тоже никогда не отличался излишней щепетильностью по отношению к нам, своим детям. Родители, они такие. За ней сегодня, вообще-то, надо бы приглядывать получше, – увидев удивление на лице Доминика, пояснил, – ты, что, забыл? Она сегодня обозвала Конфетку «постельной грелкой», я хорошо знаю мою кузину, она подобного никому не простит. Даже страшно подумать, что она может натворить!

***

В большом зале накрыли два стола, разместив их вдоль стен, чтобы осталось место для танцев. Музыканты расположились не в оркестровой ложе, а недалеко от столов, чтобы иметь возможность принять участие в общем веселье. Мстительная Луиза возилась возле одного из столов, организуя ловушку и тщательно просчитывая все возможные варианты событий. Она отдавала четкие команды, и братья, не смея возражать ей, исполняли все ее распоряжения. Вскоре была сооружена пирамида из тарелок, наполненных закусками, в нужном месте расставлена мебель. После этого Луиза с самым наивным выражением лица присоединилась к прибывающим гостям.

Вскоре собралось много народу. Поздравить с победой кузенов и порадоваться их успеху приехало все семейство Аберкорнов. Приехали Мадлен и Роберт Динлохи с Робертом–младшим, который сразу же разыскал внука управляющего и, возглавив младшее поколение, устроил игру в салочки и догонялки в соседнем холле.

Приехавший с папкой срочных бумаг, Бони сразу уединился с Домиником у окна. Доминик просматривал документы, подписывая одни, делая пометки на других, в конце концов, он просмотрел все документы и передавал их Бони для дальнейшей работы. Вместе с Бони приехал Эркюль, и теперь он важно вышагивал по залу, церемонно здороваясь с гостями.

Вскоре к гостям присоединилась Ванесса, она с горящими глазами выискивала Теодора. Но вместо этого нашла Луизу, которая ее рассматривала с восхищением в глазах.

– О мадам, я хотела бы выразить вам свое восхищение! В вашем почтенном возрасте вы выглядите, практически, как настоящая женщина, а не старая ведьма, которой являетесь на самом деле, – добавила она почти шепотом, – ваша внешность настоящий гимн во славу пластической хирургии и омолаживающих процедур! – Конфетка, сделав пару шагов, почти вплотную приблизилась к Ванессе.

Возмущенная Ванесса была вынуждена сделать пару шагов назад, желая отодвинуться от нахалки. Конфетка подходила все ближе и ближе, восторженно глядя на перекошенное злобой лицо, как будто ничего прекрасней она в жизни не видела.

– О мадам, в своей беспримерной мудрости вы так четко указали мне мое место в жизни, – она сделала пару шагов, наступая на Ванессу, вынуждая отступать спиной к столу, – быть постельной грелкой! Может ли у омеги быть более важная цель в жизни? Я теперь точно знаю, к чему стремиться в этой жизни! Благодарю вас, мадам!

Луиза, сделав шаг вперед, сделала резко книксен, приседая в глубоком поклоне. Ошалевшая от подобного напора, Ванесса сделала еще один шаг назад, ей под колени попался неудачно оставленный стул и, взмахнув рукой в попытке удержать равновесие, она рухнула на него. К сожалению, при этом она задела рукой пирамиду из тарелок, с такой любовью и заботой составленную кузиной. Тарелки с тарталетками и закусками взлетели в воздух, будто подкинутые рукой умелого фокусника.

Тео, в последний момент подхватив кузину за руку, успел вытащить ее из-под обвала падающего угощения.

– Мадам, как вы неловки! – Тео с укором посмотрел на Ванессу, – ты не испачкалась, моя дорогая? – Тео с заботой осмотрел кузину, пытаясь не расхохотаться в голос.

– Ты! – Ванесса пыталась подняться со стула, – ты!

Канапе и тарталетки сыпались с нее, оставляя на ней ручейки соусов, паштетов и изысканных салатов.

– Кузина здесь ни при чем! – Тео подошел к Ванессе, и вынул из ее волос корзиночку с икрой, с удовольствием наблюдая, как икринки скользят по высокой скуле, догоняя друг друга, – кузина только подошла поблагодарить вас за лестную оценку ее скромных способностей. Вы сами так неловко упали, посмотрите, сколько вкусной еды мимо пролетело. Какая досада!

– Нахалка! Она… – Ванесса попыталась смахнуть закуски с платья, но тем самым еще больше размазывая все по себе.

Тео снял с груди Ванессы канапе и замер в раздумье, вглядываясь в глубокое декольте.

– Точно, – он стукнул себя по лбу, – а я никак не мог вспомнить, что мне это напоминает! Смотри, Луиза, – он с восторгом показал на грудь Ванессы, вздымающуюся от возмущения, – твоя попка в новом бальном платье выглядела точь-в-точь, как декольте прекрасной Ванессы! Только белой ленточки не хватает для полного сходства.

В зале воцарилась мертвая тишина, все гости старательно пытались сдержать рвущийся из них смех. У старших служащих сразу же стали такие серьезные и сосредоточенные лица, и только слезы из глаз показывали, каких трудов им стоит сдерживаться. Младшие просто выбегали из зала, чтобы посмеяться в свое удовольствие за углом, на плече друг у друга. Смахивая довольные слезы и показывая друг другу, какое лицо было в тот момент у Тунца.

– Ванесса, – Доминик оказался рядом, помогая подняться раздраженной фурии, – я думаю, тебе стоит пойти в свою комнату и переодеться. В твоем возрасте надо быть аккуратнее.

Ванесса раздраженно выдернула руку и с ненавистью посмотрела на сына, но через мгновенье взяла себя в руки и выпрямила спину.

Она ушла, высоко подняв голову и оставляя за сбой след из осыпающихся тарталеток. Доминик указал глазами на беспорядок у стола, и все, будто опомнившись, бросились наводить порядок. Вскоре все было убрано, стул был возвращен на место, все опять было чисто и красиво. Всем гостям вручили по бокалу: кому с шампанским, а кому – с соком. Дети стайкой собрались у стола в ожидании сладостей. Все замерли в ожидании начала вечеринки.

Доминик вышел на середину и поднял бокал.

– Друзья мои, я очень рад видеть всех вас в нашем доме! Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы отпраздновать победу Теодора и Луизы. Мы все восторгаемся вашим трудолюбием и упорством, с которым вы идете к намеченной цели. Все видели, как вы старались, идя к заслуженной награде. Ваша победа окрыляет всех нас, показывая всем, что, если самоотверженно стремиться к заветной цели, то обязательно победишь! Мы все очень гордимся вашими успехами, а ваши искренние улыбки согревают наши сердца. Оставайтесь всегда такими же добрыми и искренними! – Доминик поднял бокал, – за Теодора и Луизу!

– За Теодора и Луизу! – восторженно подхватили гости, поднимая бокалы.

А дальше были танцы и тосты. Смущенный Мэтью танцевал с величественной омегой – главным кондитером дома Кантарини. Она так трепетно прижимала его к своему пышному бюсту, что обалдевший Мэтью стал путаться в собственных ногах, краснея и заикаясь. Тео с удовольствием танцевал и с управляющим, и с шустрым поваренком. Луиза тоже была нарасхват. Ей наговорили столько комплиментов, что в скором времени ее ушки пылали, как два ломтика томата.

Потом Теодора уговорили спеть, он не ломался и спел вначале красивый романс, а потом потребовал, что бы все пели вместе с ним. Он начал народную песенку, которую все знали с детства, и, если после первого куплета ему подпевали самые смелые, то когда дело дошло до припева, песенку подхватили все. Когда песенка закончилась все с восторгом стали аплодировать Тео, а заодно и друг другу. А потом опять были танцы.

Среди всеобщего веселья в зале появился Ретт, он был чернее тучи. Новости, которые он принес, были совсем неутешительными.

========== Радоваться жизни с тобой ==========

Ретт принес неутешительные вести. Роза, которую он вытащил из букета Тео, была отравлена, но, к счастью, был отравлен не бутон, которого коснулся омега, а стебель. В него были вставлены короткие иглы, имитирующие шипы, и именно они были щедро смазаны ядом тайпана. Когда, отсмотрев все записи с камер наблюдения, охрана обнаружила и задержала человека, добавившего в букет отравленный цветок, то она успела только к агонии умирающего. По всей видимости, бедняга был простым исполнителем чьей-то злой воли и не знал о наличии яда на самом стебле.

После того, как все машины разъехались, на стоянке был замечен автомобиль, в котором обнаружился еще один труп со схожими симптомами отравления ядом тайпана. По почерку Ретт предположил, что это работа Хайда.

После первого наглого покушения на Теодора, Ретт активизировал все доступные ему связи и возможности, чтобы добраться до неуловимого преступника. Вся сложность поиска заключалась в том, что после каждого убийства Хайд полностью менял свою внешность, и он не ограничивался только цветом волос или глаз. Хайд, будучи по своей природе бетой, очень удачно имитировал феромоны альф и омег. Он мог выглядеть, как брутальный альфа, каковым он предстал в школе у Тео, и как хрупкий и инфантильный омега, каким он не раз являлся в хосписах. С помощью подкладок в обуви он изменял свой рост, а с помощью накладок под одеждой менял фигуру. Однажды он две недели хромал с тросточкой в руках, втираясь в доверие к жертве.

Вначале Ретт попытался поймать убийцу самостоятельно, потом, выйдя на него через посредника, попытался перекупить контракт на убийство Теодора, параллельно пытаясь выяснить имя заказчика. Единственное, что удалось узнать, было то, что Хайду очень щедро заплатили за работу, и это был его последний заказ, после которого он собирался уйти на покой. Но после того, как стали интересоваться личностью заказчика, Хайд, боясь возможных угроз с его стороны, убил посредника, обрубив тем самым все контакты с внешним миром.

Доминик обратился за помощью к своему брату Пьетро, и когда за голову Хайда объявили громадную награду, тогда за ним началась самая настоящая охота не только среди полиции и охотников за головами, но и среди мафиозных группировок, которые хотели угодить братьям Кантарини и заработать бонусные очки перед другими группировками. Вскоре почти каждая из этих группировок предъявила трупы людей, похожих на Хайда. Самое сложное во всех этих случаях, учитывая, что бета был виртуозным мастером перевоплощений, было доказать, что тот или другой человек являлся Хайдом на самом деле. Опознание трупов проводила полиция, и она же подтверждала личность каждого из убитых. И хотя под шумок были уничтожены несколько киллеров средней руки, ситуацию это не прояснило.

Ретт был в затруднении. Еще месяц назад он предложил бы спрятать Теодора в маленьком доме, расположенном в гуще фруктового сада, но после того, как Анджей с легкостью выкрал оттуда брата, Ретт уже не мог на все сто процентов ручаться за безопасность этого места. Но в любом случае обеспечить безопасность омеги было легче в маленьком доме с небольшим штатом проверенных слуг и ограниченным количеством посетителей, чем в большом доме с большим количеством прислуги и разветвленной, практически неконтролируемой сетью черных ходов для обслуживания нужд хозяев.

Доминик с Реттом с грустью смотрели на веселящихся людей и довольного Теодора, который устроил хоровод. Жаль, что такое искреннее веселье так кратковременно и в скором времени тревоги и переживания опять выйдут на первый план. Доминик раздумывал, как бы уговорить котенка бросить такое доброжелательное место и вернуться в тишину маленького домика? И какую бы вескую причину придумать, чтобы уговорить его находиться большую часть времени дома и при этом не напугать его?

Танец закончился, и все разошлись отдышаться, подкрепиться и придумать следующую забаву. Ретт все же уговорил альфу дать разрешение на включение камер слежения в спальне, которые были отключены перед тем, как Доминик пригласил массажиста для омеги. Доминику было невыносима сама мысль, что кто-то посторонний может наблюдать за его ненаглядным зайчиком. Он вспомнил о произошедшем в винном погребе и попросил отсрочить включение камер хотя бы до обеда. Безопасность, конечно, на первом месте, но у альфы в глазах темнело от мысли, что кто-то еще мог увидеть его ненаглядного в одних чулках на безупречном теле.

Доминик попросил музыкантов сыграть медленный вальс. Подойдя к Тео, он посмотрел в смеющиеся и довольные глаза.

– Потанцуешь со мной? – наградой Доминику стала улыбка, полная обожания и любви.

Они вышли на середину зала и, когда раздались нежные звуки вальса, Теодор прижался на мгновенье к альфе, но через секунду отодвинулся и занял положенную позицию. Омега внимательно рассматривал своего альфу, пытаясь понять, почему у него в уголках глаз собралась печаль.

– Ты сердишься на нас с Луизой за нашу выходку с Ванессой? Прости, мы не хотели тебя огорчить. Если хочешь, мы попросим у нее прощения, – Тео вглядывался в глаза Ники, пытаясь прочесть его чувства, – не подумай про нас плохо, нас просто эмоции захлестнули, но мы не хотели обидеть твою маму. Не сердись на нас, не могу видеть, как ты грустишь, у меня просто сердце разрывается.

– Я грущу не из-за этого. Ванесса у меня уже давно не ассоциируется с образом мамы. Да, она биологическая мать и родила меня, но мы с ней всегда были чужими. Я рос у деда Августа, а потом в интернате, и никогда не знал материнской любви. Если честно, то отец намного ближе для меня, хотя он тоже не проявлял ко мне родительских чувств, но хотя бы не стеснялся называть меня сыном, а когда я подрос, он стал давать толковые советы, иногда делал подарки и хоть как-то, порой очень специфически, но заботился обо мне. Он всегда подчеркивал, что я его сын, и хотя он никогда не говорил об этом, но я всегда знал, как важен для него. А Ванесса, даже когда появлялась в моей жизни, всегда вела себя отстраненно, как дальняя родственница, не более. Вот и в этот раз, она приехала сюда ради театрального сезона, и если бы братья Коломбо были бы ангажированы другим театром, то она бы здесь даже не появилась. А после последнего скандала, который она закатила мне, я вообще едва держу себя в руках, чтобы не выгнать ее из дома! Она посмела посягнуть на здоровье и благополучие моего омеги! На самое дорогое, что у меня есть в этой жизни!

Доминик сбился с шага и, обхватив руками лицо Тео, жадно поцеловал его. Омега вначале растерялся, но с радостью ответил ему, прижимаясь всем телом. И только почувствовав, что Ники и не думает останавливаться, Тео стал колотить кулачками по спине альфы.

– Сумасшедший! На нас все смотрят! – Тео смущенно спрятал лицо в ладонях.

– Ну и пусть! – Доминик подхватил омегу и подкинул в воздух, – Я люблю тебя! И я готов кричать об этом на весь мир!

Он подхватил его в воздухе и, прижав к себе, с восторгом рассматривал снизу вверх любимого человека. Тео с обожанием гладил своего альфу по волосам и по лицу, как будто впервые увидев. Столько нежности было в этом нехитром жесте!

– Я тоже люблю тебя, Ники! Так сильно люблю! Мне порой страшно становится, а вдруг все это сон и скоро я проснусь? Можно, я тебя поцелую, пока еще не проснулся? – он склонился и нежно поцеловал любимые губы, будто боясь разбудить.

Доминик, подкинув его в воздух еще раз, поймал, покружил омегу и подкинул еще раз. Тео задорно рассмеялся, шпильки выпали из волос, и вокруг головы омеги запылал пожар алых волос.

– Верю, верю! Не сплю! – Тео задорно смеялся, следом за ним засмеялись все в зале, радуясь за красивую пару. Дети визжали от восторга, требуя, чтобы их тоже так же подбрасывали в воздух.

А потом продолжились танцы и веселье. Через час к ним подошли откланяться Динлохи. Время было позднее, и Робби–младший с сонными глазками сидел на руках у Роберта и сладко зевал. Следом потянулись и другие родственники с детьми. Подошла Конфетка с семьей, они отклонили предложение остаться на ночь, дядя Джон и Луиза соскучились по родному дому и, распрощавшись с Тео и Домиником, уехали к себе. Тео хотел еще потанцевать, но Доминик тихо напомнил ему, что все уже устали, а слугам надо еще навести порядок и не следует затягивать дружескую вечеринку до утра.

– Слушайте все, – Тео забрался на стул и постучал ложкой по хрустальному бокалу, – сегодня никакой уборки, для этого будет целый день завтра, а сегодня только веселье и угощенье.

Его с восторгом поддержали молодые слуги, а старшие, глядя на них, недовольно поджали губы. После очередного танца Доминик сказал, что ему пора спать, так как завтра на работу, а Тео вспомнил, что еще не получил желаемое от Ники и тенью скользнул за ним следом.

Доминик, сидя на кровати, неторопливо раздевался. Увидев проскользнувшего в дверь омегу, он удивленно поднял бровь.

– Уже натанцевался? – Доминик улыбнулся, заметив заинтересованный взгляд Тео.

Доминик расстегнул рубашку и вытащил ее из брюк. Тео только сглотнул, увидев красиво очерченные мышцы груди и пресса. Он подошел и уткнулся коленями в кровать между разведённых ног альфы. Отведя полы рубашки в стороны, он с трепетом провел по красиво накачанной груди альфы, осторожно прикасаясь пальцами к теплой коже. Когда он дотронулся до соска Ники, тот напряг грудную мышцу, и она подскочила под пальцами омеги вверх. От неожиданности Тео отдернул руку и ойкнул. Доминик только улыбнулся, он стал попеременно напрягать и расслаблять грудные мышцы, наслаждаясь восхищением на лице омеги.

Тео расстегнул свою рубашку и попытался проделать тот же трюк. У него, конечно, были мышцы, накачанные от бега и занятий танцами, но они не были такими развитыми и рельефными. У Теодора было скорее поджарое тело танцора, чем атлета. Попытки поиграть мышцами выглядели комичным фарсом, чем реальной попыткой повторения.

– Ты очень красивый, – бархатный голос Доминика обласкал следом за ласковым взглядом.

– Опять подлизываешься! Нет, это ты красивый! Я честно не ожидал такого увидеть, ты красивее, чем те модели для омежьих журналов. Ой, прости, – Тео смутился, – я ляпнул глупость. Я не хотел тебя сравнивать, само вырвалось. Я думал, что раз ты целый день сидишь за столом и пишешь разные там бумаги, то у тебя не может быть такого тела, – его руки легли на грудь альфы, принося тепло и ласку.

– Просто мне повезло, что в средних классах у нас был очень толковый преподаватель физкультуры. Он не заставлял нас заниматься тупыми школьными заданиями и сдавать нормативы по бегу и отжиманиям. Он объяснил нам основы и принципы правильной физической культуры тела, культуры поддержания тела в хорошей форме. Он научил нас правильно делать зарядку, расслаблять мышцы для отдыха так, чтобы успевать полноценно отдохнуть за десять минут, и как собраться с силами в экстренной ситуации. Он научил, а, главное, приучил к постоянным тренировкам для поддержания мышечного тонуса и здоровья организма.

А еще я понял, что физическая нагрузка позволяет избавиться от стресса и раздражения куда надежнее любого стимулятора. Я же тебе говорил, что в течение последних трех лет после смерти Дилана был один, а от излишка тестостерона избавлялся, работая сутками, а в редкие свободные часы занимался на тренажерах. Я редко появлялся дома, его тишина давила на меня физически и душевно. И поскольку я не доверяю людям, то и не искал никого для компании. Делового общения мне вполне хватало. И, вообще, я думал, что так и проживу одиноким волком до конца. Но тут, однажды я зашел к друзьям, и увидел… – Доминик накрыл руки Тео своими, – розовое чудо. Такое золотоволосое видение, похожее на солнечного зайчика, такого красивого и такого же неуловимого. Как ни старайся поймать, не ухватишь, в кулаке не сожмешь. Можно только любоваться, открыв рот от восхищения и обожания.

Руки Доминика скользнули под рубашку омеги, лаская и нежа тихими, почти невесомыми прикосновениями, вводя в транс от невесомой ласки. Он ласкал кожу подушечками пальцев, восхищаясь ее нежностью, сдерживая себя и дразня партнера. Альфа склонился к плечу омеги, обжигая дыханием и вдыхая вожделенный запах омежьего тела, как живительную влагу в пустыне, как драгоценный нектар. Омега выгнулся, пытаясь прижаться, но Доминик отодвинулся чуть дальше. Пусть теперь Тео немного потерпит, как терпел он, пусть попробует сохранить спокойствие, когда желанный рот находится так близко. Но Теодор не умел ждать! Он нетерпеливо освободил альфу от рубашки и судорожно стянул свою, его туфли со стуком упали на пол. Он сел верхом на бедра альфы и толкнул того в грудь, вынуждая лечь на спину. Доминик с удовольствием откинулся назад, подчиняясь, позволяя верховодить и исследовать себя, как неизученный архипелаг.

Тео рассматривал его сверху вниз, тяжело дыша, не совсем понимая, что делать, но возбуждение подгоняло его дальше к неизведанному наслаждению. Маленькие горячие ладони, слегка упираясь, легли на грудь альфы и, привстав на коленях, омега нависает над Ники, с восторгом и жадностью вглядываясь в свою добычу. Маленький хищник начал быстро целовать его, сводя с ума своей жадностью. Поцелуй в сосок вызвал у альфы долгий стон. Тео попытался прикусить кожу над ключицей так же, как альфа однажды пометил его, но зубы скользнули по упругой коже, вызвав дрожь под руками. Дреды растекаются по сторонам как лава, добавляя чувственных ощущений своим шелковистым скольжением. Доминик вспомнил, для чего ему нужны руки! Он собрал все это огненное великолепие и попытался удержать их на весу. Тео быстро сел, и стянул их в небрежный узел на затылке. Он довольно улыбнулся, ему понравилось ощущение власти над этим крупным и красивым мужчиной.

Доминик с удовольствием рассматривал юного охотника. Ему, почему-то вспомнился случай, как однажды на площади молодой домашний кот поймал голубя. Гордость на мордочке оттого, что он смог поймать птицу, в скором времени сменилась недоумением от незнания, что же делать с ним дальше. Только пух и перья на раздосадованной мордочке и никакого удовольствия! На правах старшего и более опытного хищника надо, пожалуй, объяснить котенку, как правильно разделаться с добычей. С довольным урчанием он перевернул омегу на спину и начал, не торопясь, выцеловывать дорожки страсти, вызывая стоны и сбившееся дыхание. Он никуда не торопился, зная, что страстный и отзывчивый Теодор сможет получить разрядку только от нежных прикосновений.

Тео с удовольствием подчинился и отдался в умелые руки, пытаясь вначале отслеживать происходящие события, но вскоре сознание ускользает от него. Руки, губы Ники – они везде, он похож на многорукого Шиву, языческого бога. Он даже не заметил, как его окончательно раздели, и только тогда, когда губы Ники накрыли его член, будто взорвался от фейерверка удовольствий, слишком ярких и прекрасных, чтобы быть настоящими.

Сквозь негу и истому он почувствовал, как его уложили под одеяло. Тео хотел что-то сказать, но внезапно слова потеряли всякий смысл, и теперь только тепло тела рядом и мягкое дыхание у виска имели значение для него.

========== Сердце волнует жаркая кровь ==========

– Ники, Ники, – Теодор разбудил Доминика, кутаясь по горло в одеяло, – Ники, я голый!

– Да, я в курсе, – сонный Доминик зевнул, не открывая глаза, – рано еще, спи, непоседа.

– Нет, скоро рассвет! Мне пора вставать, а я голый, и кофты, чтобы снять с тебя, нет! Как же мне вылезти из-под одеяла? На тебе одни штаны и все…

– Это не просто штаны, а последний оплот моего благоразумия, – Доминик, поцеловав Тео в висок, попытался снова заснуть, но у Тео были другие планы, и он опять начал тормошить альфу, – ну, что тебе? В чем проблема? Хочешь – вставай!

– А как же камеры? – глаза у Тео загорелись от возмущения, – мне, что, ходить перед камерами голышом? А если кто-нибудь, увидит? Ну, не спи!

– То есть то, что они могли увидеть вчера ночью, тебя не волнует, а дефиле неглиже с утра вызывает у тебя приступ паники? – Доминик улыбнулся, глядя на потрясенного Тео.

– ОЙ! Ой, я совсем об этом вчера не подумал! Какой ужас! – Тео сел в кровати и закрыл покрасневшее лицо руками, – как же мне теперь людям в глаза-то смотреть? Боги, какой ужас! Они решат, что я распутный…

– Тео, зайка, – Доминик сел и погладил омегу по нежной спинке, – не переживай, я неудачно пошутил! Камеры у нас в спальне отключены еще с того вечера, когда тебе делали массаж. Неужели я бы позволил хоть кому-нибудь рассматривать моего любимого котенка?

– Полфунтика! – Тео всплеснул руками, – я совсем забыл о ребенке! Плохой из меня родитель получится. Я совсем о нем не вспоминал вчера!

– Ну, что ты, – Доминик прижал к груди расстроенное сокровище, – котенок, конечно требует внимания, но это все же не ребенок! За ним и слуги прекрасно поухаживать могут в твое отсутствие. Он в состоянии сам поесть, сходить на лоток, а большую часть дня и вовсе спит. Кстати, ребенка вот так под скамейкой не найдешь. Пока будешь ходить беременный, как раз свыкнешься с мыслью, что ты уже не один, и потом, к ребенку совсем другие чувства. Когда увидишь маленького человечка, похожего на тебя и на меня, сам не захочешь его из рук выпускать и даже на минутку одного не оставишь.

– Ты хочешь ребенка? – Тео внимательно посмотрел на альфу.

– Очень. Но тебе еще об этом рано думать, – Доминик устроил омегу поудобнее на своей груди.

– Но ведь у нас вчера был секс? – сурово нахмурившись, Тео уперся ладонями в грудь Ники, не понимая, что так развеселило альфу, – кстати, мне понравилось. Мадлен вчера мне объяснил что до свадьбы вполне можно заниматься сексом, но «без проникновения». Он сказал, что ты знаешь как.

– Так вот откуда ветер дует! – Доминик внимательно рассматривал сосредоточенную мордашку, – что он еще тебе сказал?

– Он сказал, что я должен больше доверять тебе в этом, не комплексовать и положиться на твой опыт. Мадлен утверждает, что мне это будет очень полезно, что-то вроде гормональной терапии. Ну, и ты тоже будешь очень доволен, – Тео сурово посмотрел на Ники, – а ты доволен?

Доминик рассмеялся. Ну, Мадлен, ну, хитрец, и вот что с ним поделать? Поблагодарить или отругать за оказанную медвежью услугу? До этого разговора был хоть какой-то шанс сохранить статус кво в вопросах секса с Тео. А теперь как удержать на расстоянии любопытного и темпераментного омегу?

– Что он еще тебе сказал?

– Мадлен сказал, что можно объявить о помолвке и раньше, – Тео смущенно повел глазами по сторонам, – у нас ведь не договорной брак, а по любви. Ты ведь любишь меня, правда?

– Правда, – Доминик подмял под себя податливое тело и принялся неторопливо целовать скулу и нежное ухо, постепенно спускаясь на шею и с удовольствием прислушиваясь, как изменилось дыхание у омеги, – что еще тебе рассказал этот престарелый Купидон?

– Он мне много чего рассказал, – с вызовом ответил Тео, – сказал, что ты сам этого ждешь, просто не хочешь меня напугать, так вот… я не боюсь! У нас в школе почти у всех омег есть бой-френды, и многие уже давно не девственники. А в параллельном классе один даже забеременел! Давай объявим о помолвке раньше, меня твои братья не напугают.

– Они и не должны тебя пугать. Они же мои братья, а не враги. Я думаю, ты им очень понравишься, и, если хочешь, я могу тебя с ними познакомить. У отца день рождения в начале декабря, поедешь со мной в Венецию и познакомишься сразу со всем семейством. А после нового года, если хочешь, объявим о помолвке. Хотя… Ну, куда ты торопишься? Я от тебя никуда не денусь. Я думал, что ты захочешь окончить школу вместе с друзьями. Ты ведь знаешь, что замужние омеги доучиваются дома?

– Это несправедливо. Почему можно иметь бой-френда, а мужа нельзя? – Тео запустил пальцы в волосы Доминика, и тот прикрыл глаза от удовольствия, жалея, что он не кот, так хотелось замурлыкать.