Текст книги "Синяя борода и солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Доминик никого не подпускал к «своему» омеге, ревниво охраняя от возможных посягательств. Когда Доминику исполнилось шестнадцать, он случайно узнал, что у Шу есть любимый альфа, а он, Доминик, просто способ заработать на собственный бизнес. Альфа внутри него почувствовал себя оскорблённым и Доминик избил Шу. Он в первый и последний раз поднял руку на омегу. Когда обида отступила, и он увидел разбитое лицо омеги, которое столько раз с восторгом целовал, ему стало мучительно стыдно за происшедшее. Он отвез его в больницу и был с ним рядом, пока ему оказывали помощь.

Шу рассказал ему, что он заключил контракт с его отцом на три года для оказания Доминику специальных услуг. Они тогда проговорили всю ночь о любви, верности и ответственности перед партнером. А утром альфа заехал в офис к отцу и разорвал контракт омеги, спасая того от неустойки. Он выделил Шу из карманных денег сумму, достаточную для открытия собственного ресторана, и отпустил его с миром.

Да, в свои шестнадцать лет он чувствовал себя взрослым и ответственным мужчиной. Ему было смешно наблюдать за своими ровесниками, строящими глазки и говорящими всякую сентиментальную чушь. Вся романтика отношений у Доминика закончилась ночью в больничной палате у постели избитого им омеги. Ему до сих пор неприятно вспоминать о том, как он тогда поступил, но именно отношения с Шу наложили отпечаток на всю его дальнейшую сексуальную и эмоциональную жизнь.

Когда ему исполнилось восемнадцать, родители напомнили ему об обязательстве перед семьей. Он с рождения был обручен с Бьянкой – старшей из трех сестер в богатой и именитой венецианской семье. Когда Доминику было восемнадцать, Бьянке было двадцать пять, она не была красавицей и вдобавок ко всему была бетой. Она не питала в отношении себя никаких иллюзий и была уверена, что родители вместо нее предложат молодому Кантарини одну из младших сестер-омег.

Когда Доминик познакомился с будущей женой, он был приятно удивлен трезвостью ее мышления и отсутствием у нее излишних иллюзий в отношении семейной жизни. Они проговорили весь вечер, и нашли много общего, оба были прагматичными и целеустремлёнными. К радости родителей, они согласились на брак сразу и без истерик. В дальнейшем у них сложились ровные дружеские отношения. И секс у них был, скорее, дружеский, чем страстный. Доминик никогда не изменял Бьянке. Во-первых, он помнил, как тяжело его мать переживала измены отца, а он не хотел делать Бьянке больно, во-вторых он всегда помнил о Шу с его продажной любовью и лживыми чувствами. Когда на него вешались восторженные омеги или девушки, он абсолютно спокойно снимал их со своей шеи или вытаскивал из своих брюк чужие руки, объясняя все это горячей любовью к жене.

Когда положенный год траура прошел, на одном из светских раутов к нему подошла Паола, и по-деловому предложила себя в качестве жены. Она без жеманства рассуждала обо всех достоинствах их брака, о взаимной выгоде обеих семей. Доминик согласился с ее доводами, и они оформили брак. Спустя два года Паола сообщила ему, что ждет ребенка. Вначале Доминик не знал, как реагировать, но время шло, живот стал округляться, ребенок стал шевелиться и однажды Доминик понял, что действительно рад их ребенку. Но Паола погибла и, несмотря на все усилия, ребенок тоже погиб. Смерть ребенка опечалила Доминика сильнее всего.

А потом были Стивви и Дилан. С ними было весело, они были, скорее, лекарством от скуки. Они были симпатичны, и секс с ними был хорошим развлечением. Но эмоционально они совсем не задевали альфу, он считал их чем-то вроде домашних питомцев. Надо выгуливать, заботиться, баловать и есть что рассказать, когда между альфами заходил разговор о достоинствах и недостатках брака.

Но Теодор! Он обрушился на него, как стихийное бедствие! Доминика разрывало от эмоций, восторга и какой-то неконтролируемой радости. Глядя на него, хотелось читать стихи, петь, смеяться, делать глупости. От запаха Тео кружилась голова, и постоянно хотелось к нему прикасаться, смотреть на него, слушать его голос. Просто наваждение какое-то! Омега как будто поселился у него в голове и сердце, Доминик постоянно ощущал его присутствие рядом, всегда знал, в каком состоянии его сокровище, веселится или грустит, что чувствует, чем встревожено. Да даже просто смотреть на него было несравнимым удовольствием.

И вот сейчас его рыжая одержимость увлеченно жарит зефир и совершенно счастлива при этом!

========== Совет Конфетки ==========

В это воскресенье Эркюлю стало совершенно ясно, что такими темпами он может дожидаться встречи с альфой хоть до морковкина заговенья. А поскольку морковкино заговенье наступает в аккурат через три луны после ЯПОНСКОЙ пасхи, то он решил взять свою судьбу в свои же загребущие ручки. И так как, он считается другом куколки, то, пожалуй, на правах друга можно заехать в гости, но в маленьком домике семейства Кантарини его ожидало разочарование – ни самого хозяина, ни его последнего увлечения дома не оказалось. Хорошо, что в гостевом домике резвились малолетние рок музыканты. Грохот, издаваемый ими, был слышен от самих ворот. Охранники после нескольких сладких улыбок пропустили Эркюля внутрь.

В большой комнате гостевого домика находилось человек десять, некоторых из них Эркюль узнал. Почти на всех горизонтальных поверхностях в комнате стояли пустые пивные бутылки и тарелки с кусками недоеденной пиццы. Эркюль, увидев весь этот беспорядок, по привычке начал возмущаться, что в этом доме такая безалаберная прислуга! Но, подумав было о том, что сделает, когда доберется до нее, он сразу же мысленно одернул себя. Вначале надо бы добраться до альфы!

Адам, самый старший из них, объяснил Эркюлю, что до следующей субботы искать Теодора здесь бесполезно. У него танцевальный конкурс, и, вообще, они переехали в большой дом за городом. Куда точно, Адам не знал, зато точно знал, что сегодня днем Тео можно будет найти в клубе «Арабеск», который находится недалеко от школы.

Танцевальный клуб нашелся на удивление легко и быстро. В нем было много народу. Эркюль заглядывал во все залы и комнаты, пока не нашел знакомую маленькую компанию. Троица сидела на полу за небольшим раскладным столиком и уплетала роллы, а полненький бета в форменной куртке дома Кантарини подливал им чай. Как только Эркюль зашел в зал, его сразу же пригласили к столу, бета уступил ему свое место, предварительно положив перед ним хаси и маленькую чашку для чая.

– Эркюль, отгадай загадку, – Конфетка смотрела, как виртуозно Эркюль орудует палочками, – из какой это сказки железный ключ, испачканный в крови и тайная комната в подвале?

– Ну, это просто! «Синяя борода и его семь жен», – Эркюль посмотрел поверх чашки на сосредоточенные лица ребят и насторожился, похоже в воздухе запахло интригой, – а кто загадал загадку?

– Ванесса, – Тео обреченно махнул рукой, а Эркюль внутренне собрался и стал просчитывать возможные варианты, – и к чему она это сказала?

– И это тоже просто, – улыбнулся Эркюль и продолжил заговорщическим шепотом, – Доминика за глаза называют Синей Бородой, а ты у него вскоре станешь пятым мужем. Это можно расценивать, как предупреждение или угрозу. А что именно она тебе сказала? Поделись, возможно, я смогу помочь или посоветовать, в крайнем случае.

– Ты знал это? – Тео внимательно смотрел на вытянувшееся лицо Ноя, – его действительно так называют?

– Ну же, Ной, колись, – Эркюль забавлялся, разглядывая покрасневшего бету, – слуги всегда дают прозвище своим хозяевам. Я знаю, что меня, например, дразнят Марципанчиком. А как зовут между собой Кантарини и Теодора? Колись, орешек, ты же должен знать! Только не ври, что зовут по именам или ты не знаешь!

– Ну, за Синюю Бороду, управляющий увольняет без всякой пощады, – Ной покраснел, – Доминика Кантарини между собой называют САМ – Ной выделил голосом и даже палец вверх поднял, что бы показать насколько многозначительно и уважительно получилось. – САМ приехал. Отнесу кофе, САМ звонил, он в библиотеке.

– А Тео как зовут? – Конфетка пихнула Тео локтем в бок, ей было смешно.

– Теодора называют Жаворонок, – Ной посмотрел на него с восхищением, – ну, это за то, что он поет по утрам, и, вообще, веселый и жизнерадостный, как птичка. Его все обожают, а вчера, после того как он Тунцу по носу дал, так вообще на кухне бутылку шампанского открыли, и пили за его здоровье! Наконец хоть кто-то поставит ее на место!

– А тунец это кто? Ванесса, что ли? – удивился Тео,– не давал я ей по носу, и все, вообще, совсем не так было.

– Замороженный тунец, – поправил Ной. – так кажется, в Японии называют фригидных женщин. Ей подходит, она такая холодная и глаза у нее рыбьи! Ой, только вы не выдавайте меня, что я проболтался!

– Так что вчера было? – Эркюль уже дрожал от нетерпения.

– Ванесса заказала свой портрет, – Начал объяснять Тео, – и решила повесить его в картинной галерее, которая называется галерея Предков, где висят портреты выдающихся предков. Она велела снять оттуда портрет своего мужа, Чезаре Кантарини, а на освободившееся место повесить свой. А я сказал, что только Доминик, как хозяин дома, будет принимать такие решения, и велел повесить портрет на место. Она тогда заявила, почему это я раскомандовался, а потом таким сладеньким голосом поинтересовалась, дал ли мне Доминик железный ключ от тайной комнаты в подвале и посоветовала не пачкать его в крови, а то мне плохо будет. Ну, вот вы мне объясните, причем здесь Доминик и что это за ключ такой дурацкий железный?

– Ну, я думаю, что ключ это, скорее всего, символ доверия, – Луиза, как всегда, была рассудительна, – вот увидишь вечером своего альфу и спросишь у него про всю эту чушь. Ты сегодня целое утро рассеянный и спотыкаешься на ровном месте. Надо думать об отборочном выступлении, а не о выдумках спятившей бабы.

– Конфетка, как всегда, права, – вмешался Мэтью – Тео сегодня мозгами не здесь, и, если так пойдет и дальше, то Конфетке новые платья не понадобятся. Включай мозги, мало ли кто что придумал!

– Это не выдумка, – Эркюль сделал глоток чая и внимательно посмотрел на Тео, – у Кантарини действительно есть тайная комната в подвале, даже две. Я сам их видел.

– Где это ты их видел? – ощетинилась Конфетка.

– Помнишь, мы на «черную» кухню ходили в подвале? – Эркюль проигнорировал Луизу, он смотрел только на Тео, – так вот там, с правой стороны две железные двери с ОЧЕНЬ серьезными сейфовыми замками. Поверьте, я видел сейфы, но такие навороченные никогда. И, кстати, там две камеры наверху висят, причем, на самом виду как предупреждение, чтобы любой взломщик дважды подумал прежде, чем посмотреть в ту сторону.

– Ты так об этом говоришь, как будто, сам и есть взломщик сейфов, даже слушать страшно, – Ной с интересом рассматривал Эркюля.

– Просто у нас семейный бизнес, – Эркюль высокомерно посмотрел на бету, – а когда я был уже достаточно взрослый, то в доме открыли игральный клуб. И я видел, как монтируют систему видеонаблюдения, мне было очень интересно. Я разговорил специалиста по охране, и он мне многое объяснил. И сейфы тогда же устанавливали. Так что, я в курсе, – он многозначительно посмотрел на Тео.

– А я даже внимания не обратил, – поник головой Тео, – столько раз пробегал мимо и даже не увидел.

– Я видела, что двери железные, – задумалась Луиза, – но я подумала, что там, наверное, посуду парадную держат или еще что, а камеры я не увидела, – Луиза тряхнула волосами, – но я и не смотрела. Какая разница? Мало ли что там может лежать! Но чего об этом думать, у нас отборочные на носу, выкинь глупости из головы! Тебе меня надо бояться, – она встала на ноги и уперла руки в боки.– Тео, ты знаешь, что я с тобой сделаю, если мы провалимся?

– Вот только не надо меня запугивать!

– А может он, там держит трупы бывших жен? – не унимался Эркюль, – может, Ванесса хочет тебя предупредить, чтобы ты туда не ходил?

– Не говори глупости! – разозлился Мэтью, – а ты, Тео, не майся дурью. Мало ли зачем нужны сейфы в доме у богатого человека? Раз он тебе не показал что там, значит, тебе этого и знать не надо. Все, закончили посиделки! Расселись тут, как в ресторане! Убирайте бардак и начинаем работать! Нет, конечно, все было вкусно, спасибо большое, но работа превыше всего!

Ной стал быстро складывать посуду. Задумчивый Эркюль топтался на месте и рассуждал вслух.

– Точно! В одной комнате жены, в другой мужья! Он же их любил! Засунул их в криозаморозку и приходит навестить любимых. Так романтично! С любимыми не расставайтесь! – он жеманно промокнул глаза платочком,– только я не смог бы жить с трупами в одном доме. Жуть! Интересно, а он уже приготовил пятую камеру?

Бубня под нос, довольный собой Эркюль вышел из танцкласса. Он увидел, как побледнел Тео и был очень этим доволен. По всей видимости, Ванесса Кантарини настроена против куколки. Надо придумать, как разыграть эту карту!

Когда Эркюль и Ной вышли, Мэтью поставил пару в исходную позицию. Луиза видела, что Тео бледный и мыслями далеко отсюда. Она прижала его к себе, как ребенка.

– Не надо слушать чужих людей! Если тебя это так беспокоит, возьми и спроси у самого Доминика! Ты же говоришь, что любишь его! А если любишь, значит, надо доверять ему, а не чужим людям. Пока не спросишь, ответа не узнаешь. И если он тебя любит, то не будет увиливать и сам все расскажет и покажет! Ну же, выше нос!

========== Сказка на ночь ==========

Легко сказать, поговори. А КАК? Вот так взять и спросить у дорогого человека: «Дорогой, а ты не маньяк случаем?». Ему ведь будет обидно услышать такое. С тяжелым вздохом Тео переступил порог Большого дома.

Доминик нашел Тео в музыкальном салоне. Тот сидел, уставившись в никуда, а из-под его пальцев лилась грустная музыка.

Альфа подошел со спины и вытащил длинные шпильки из волос. Дреды радостно рассыпались по спине. Тео откинул голову назад и посмотрел на альфу с любовью и нежностью, но Доминик чувствовал, что зайка чем-то встревожен.

– Тебя что-то беспокоит? – Доминик присел рядом с омегой на длинной скамеечке у рояля. Тео только пожал плечами, он не мог найти нужных слов.

– Какие у тебя планы на завтра? – Доминик заправил дреды за ухо омеги, чтобы они не закрывали любимое лицо.

– У меня завтра выходной, буду спать до обеда, – Тео потянулся, в спине явно хрустнуло, – Мэтью сказал, что все, что можно мы уже подготовили, а перед соревнованием надо расслабиться и отдохнуть. Не знаю, наверное, буду балбесничать целый день. Мэтью считает, что в танцах лучше выйти в зал отдохнувшим и веселым, чем скрюченным от усталости. Поэтому завтра только легкие прогулки и положительные эмоции, – он лукаво посмотрел на Ники, – жаль, что ты завтра работаешь…

– Я завтра буду с тобой целый день, котенок, – улыбнулся альфа, – и постараюсь обеспечить тебе положительные эмоции.

– Мурр, – Тео встал и, вскрикнув, схватился вначале за спину, потом за бедра, – да, я все-таки устал. Ну, ничего, горячий душ все поправит. Дай мне пару минут, и я буду как огурчик… малосольный.

Доминик подхватил его на руки и отнес в спальню, постоял немного, глядя на кровать, и решительно отнес его в ванную комнату.

– Я бы приготовил тебе горячую ванну, – Доминик, поставив на пол Тео, стал помогать ему раздеваться, и для начала разул его и снял носки, какое блаженство пронеслось у омеги в голове, не надо наклоняться, – но боюсь, ты в ней заснешь, а у меня на сегодняшний вечер совсем другие планы, – Тео с интересом посмотрел на альфу, – так что, марш под душ, я буду ждать тебя в спальне.

У Тео вся усталость вмиг куда-то делась! Он очень бодренько помылся и помедитировал, глядя на батарею флакончиков с духами и одеколоном. Может побрызгаться какими-нибудь? Ведь к нему сегодня, похоже, будут приставать! Он довольно улыбнулся. И домогаться будут! От нетерпения все внутри дрожало и радостно замирало. Тео быстро заплел волосы и заколол их повыше, чтобы не мешали! Накинув халат на голое тело, порепетировал перед зеркалом, как он эффектно распахнет его перед альфой. Воспоминание услужливо подкинуло ему картинку, как альфа ласкал его в ванной. Сразу стало так жарко! Тео понял, что возбужден и схватил себя, сжав покрепче. Еще не хватало появиться перед альфой возбужденным, как мартовский кот! Ну, уж нет! Пускай монашка сам пристает, а он, так и быть, согласится! Заулыбавшись и представив, как будет «сопротивляться», он запахнул халат и открыл дверь.

За дверью стоял крепкий мужчина в белой майке и белых хлопковых штанах! Тео от неожиданности отпрянул внутрь ванной и захлопнул дверь. Кто это такой? Где Доминик? Сердце бешено застучало. В дверь тихо постучали.

– Теодор, милый, выходи не бойся, – Доминик, похоже, улыбался. Тео приоткрыл дверь и боязливо выглянул, – это массажист, – мужчина церемонно склонил голову, – он поможет твоим мышцам расслабиться и избавит от боли в перетружённых ногах.

За спиной мужчины стоял длинный стол с овальным отверстием на одном конце. Тео растерялся. Доминик понял это и подошел поближе.

– Снимай халат и ложись на живот, лицом вот сюда, – Доминик показал головой на овал и потянул за полы халата.

– Я без трусов, – покраснел Тео, он совсем не так представлял, как его разденут.

– Это нормально, успокойся, – Доминик ободряюще улыбнулся и похлопал рукой по столу, – давай, ложись, я рядом, ну ты же мне доверяешь?

Тео быстро распахнул халат и нырнул на стол, повозился, пытаясь, устроиться. Его попу прикрыли полотенцем, и сразу стало легче. Доминик поставил стул рядом со столом и сел на него. Тео стали видны его ноги и это его успокоило. В комнате запахло братом Эмилем – лавандой, а следом еще эвкалиптом и геранью и чем-то еще. Тео совсем успокоился. Когда чужие руки коснулись его, он вздрогнул от неожиданности всем телом.

– Теодор, расслабься, – Доминик протянул руки и погладил его по плечу.

– Поговори со мной, – попросил Тео, – расскажи мне сказку про… – Тео прикусил себя за язык, поняв, что чуть не ляпнул про Синюю бороду, – про что хочешь.

Доминик сделал вид, что не услышал этой заминки в просьбе, и решил отложить этот вопрос на время когда они останутся одни.

Чужие руки тем временем хлопали, гладили, а потом очень жёстко вцепились в каменные мышцы, было и больно и приятно одновременно. Доминик начал рассказывать сказку о маленьком мальчике и капризной розе, за которой надо было ухаживать и постоянно говорить комплименты, а иначе она увядала. И о Фонарщике который был верен своему слову. И о могущественной змее, которая была не толще пальца. И о маленьком рыжем лисенке, который хотел, что бы его приручили. Тео наслаждался руками, которые распутывали узлы натруженных мышц, и тихим голосом альфы. Когда массажист занялся ногами, Тео довольно застонал и почувствовал себя кусочком сыра на шпажке. Он тихо растекался бесформенным комочком под уверенными руками и тихо плавился от удовольствия.

Очень скоро он уснул, и ему приснился странный сон. Там была Роза в платье с декольте, как у Ванессы, и черноволосый мальчик с глазами, как звезды, и печальный лисенок, который пытался объяснить, как важно дождаться правильного человека, который сможет понять, как правильно приручить, ведь это очень важно быть чьим-то особенным, прирученным и любимым.

Во сне все было так правильно и логично! Это было так просто! Непонятно, почему он до этого не додумался сам!

Проснулся Тео от жуткого чувства голода. Он, как всегда, был в объятиях альфы. Тео даже возмутился про себя! Альфа совсем не понимает, что нельзя так вкусно пахнуть возле голодного омеги! С возмущенным видом, Тео стал выпутываться из теплых рук.

– Что, уже обед? – Тео повернулся и увидел сонные глаза, – ты же собирался поспать подольше.

– Я хочу есть, а ты так завлекательно пахнешь, что провоцируешь меня на каннибализм! – Доминик немедленно выпустил его из рук. И тут Тео понял, что он-то голый! Совсем! А как же камеры? Ну, вот и как теперь встать!

– Прости, ты вчера заснул, не поужинав, – Доминик выглядел виноватым, – плохо я о тебе забочусь, голодом морю.

– Я голый! – Тео был возмущен.

– Я знаю, – Доминик улыбался, как сытый кот.

– А как же мне встать, когда кругом камеры? – глядя на возмущенного Тео, альфа молча снял с себя пижамную кофту и протянул ему. Мысли у Тео плавно потекли в другом направлении.

– Что, есть ты уже не хочешь? – Доминик перехватил руки Тео на своей груди.

– Монашка! – Тео надувшись, как хомячок, стал одевать куртку, рукава которой были бесконечно длинными, – вот объясни мне, почему я голый, – он поплотнее запахнул куртку, и стал перелезать через альфу, – охо-хо-хо и бутылка рома.

– Ну, не оставлять же тебя спать на массажном столе? Сказать, чтобы завтрак принесли сюда? – спросил Доминик. Тео задержался в дверях гардеробной.

– Нет, давай в музыкальную комнату, оттуда виден восхитительный восход!

Тео торопливо оделся за ширмой. Надо успеть встретить солнце! Он быстрее помчался в музыкальную комнату, за окнами уже розовело.

Солнце уже показалось краешком из-за деревьев. Тео, встав напротив большого окна, запел вначале тихо, спросонья голос был глуховатый, но чем выше поднималось солнце, тем звонче было звучание! Солнце обласкало своего неофита. Теодор почувствовал, как он весь наполняется радостью и силой. Казалось, что еще чуть-чуть, и он взлетит, как птичка!

– Не знаю даже, – Доминик стоял в дверях в халате, накинутом поверх пижамы, – что прекраснее этим утром восход или твоя песня! – он подошел и, обняв Тео, поцеловал его в лоб, – нет, все-таки песня! С добрым утром, соловей!

– Ты в пижаме, – Тео прижался к теплому боку.

– Ну и что? Мой дом, как хочу, так и хожу, – следом за ним вошел человек в форменной одежде, толкая перед собой столик с сервированным на двоих завтраком.

Они завтракали, сидя возле рояля и наблюдая, как солнце поднимается все выше и выше. Тео пил молоко, когда заметил на себе сосредоточенный взгляд Доминика.

– Так, что ты вчера хотел услышать от меня? – Доминик смотрел без привычной улыбки.

– Я хотел, что бы ты мне рассказал о тайной комнате в подвале, – Тео не мог хитрить, глядя в глаза своему альфе, – вернее, о двух комнатах в нашем домике.

– С чего вдруг такой интерес? – прищурился Доминик.

Тео было больно на него смотреть, он зажмурился и выпалил:

– Ванесса спросила, дал ли ты мне железный ключ от тайной комнаты в подвале, – Тео услышал, как вздохнул Доминик. Он открыл глаза и увидел печаль в голубых глазах альфы.

– Я там спрятал то, что лучше не видеть посторонним. Я хотел, чтобы вначале привык ко мне, прежде чем вываливать тебе на голову все ЭТО. Но ЭТО проще показать, чем объяснить,– Доминик встал, – идем, я все покажу тебе. Ты, похоже, не успокоишься, пока все не узнаешь.

========== Тайны Синей бороды ==========

Маленький домик встретил их уютом и тишиной. У Тео появилось ощущение, что он вернулся домой, в родное гнездо, такое маленькое, уютное и очень свое! Доминик сразу же направился в подвал, Тео заторопился за ним следом. Спустившись по ступенькам, альфа дошел до первой двери и, остановившись, внимательно посмотрел на Тео.

– Ну что, готов? – Доминик с улыбкой посмотрел на запыхавшегося Тео, – от того что ты увидишь сейчас можно потерять голову. Ты уверен, что хочешь это увидеть?

Тео взволнованно посмотрел на Доминика и, подойдя ближе, взял его за руку.

– Я не боюсь, я тебе верю, – Теодор был серьезен и сосредоточен.

Доминик улыбнулся, глядя на суровую мордашку, и стал открывать замки, Тео завороженно смотрел, как он покрутил что-то, посмотрел в глазок и напоследок произнес: «Пещера Дилладина». Что-то внутри хрустнуло, и дверь тихо приоткрылась.

За дверью была самая настоящая сокровищница! Множество ярких лучиков ударили по глазам, Тео зажмурился, а Доминик засмеялся.

– Дилану понравилась бы твоя реакция!

Он сделал шаг вперед и выключил часть света. Сразу стало видно, что комната внутри достаточно просторная. Они зашли внутрь.

– Дилли очень любил драгоценные камни и украшения. Это его коллекция. Он вначале пропадал в банковских хранилищах, не в силах расстаться с ними, поэтому я оборудовал хранилище дома. И, хотя весь дом охраняется так же бдительно, как банковское хранилище, в силу того, что у нас дома постоянно были гости и приятели Дилли, поэтому я распорядился поставить дополнительные замки и камеры, чтобы не провоцировать неумных и жадных людей. Несмотря на свою веселость и любовь к эскападам и вечеринкам, Дилли имел сухой математический ум, любовь к порядку и каталогам, поэтому в его коллекции все разложено по порядку и имеет свое цветовое обозначение.

Тео огляделся вокруг. В комнате были уставлены стеллажи, на которых лежали большие бархатные книги разных цветов. На самом верху стояли розовые бархатные коробки различных размеров. По краю стеллажа стояли открытые шкатулки и небольшие подушечки с прикрепленными к ним украшениями. Возле таких открытых шкатулок и подушечек были расположены отдельные светильники, которые выключил альфа. Блеск именно этих украшений ослепил Тео, когда была открыта дверь.

– Смотри, Тео, – Доминик взял со стеллажа бархатную книгу и открыл посередине. С одной стороны в прорезях бархатной «страницы» были закреплены кольца всевозможных видов, – в красных «книгах» находятся кольца, в синих – серьги, в зеленых – браслеты, в белых – гарнитуры, в бирюзовых – броши и подвески, в розовых коробках – диадемы.

Он показал рукой наверх, а потом как фокусник откуда-то сбоку достал небольшую лесенку и убрал «книгу» обратно:

– Лестница для того, чтобы можно было добраться до верхних полок.

– А вот это было его гордостью. Вещи, принадлежавшие знаменитым людям, – Доминик провел рукой по кожаным корешкам книг и достал одну из них. В самом начале в прозрачных файлах были какие-то документы с печатями и голограммами, а, если откинуть эти файлы, то становятся видны лежащие на черном бархате небольшие серьги, тонкое кольцо и подвеска, – этот гарнитур король Генрих Восьмой подарил своей невесте, будущей королеве Анне Болейн на помолвку. А это документы, подтверждающие их подлинность.

Он перевернул следующую страницу, там опять вначале были документы, а потом ожерелье, закрепленное на бархате. После этого опять документы и опять бархатная «страница»:

– Здесь украшения различных эпох, разных королей и королев, и не только королевские. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы добиться разрешения выкупить их из королевской сокровищницы или из частных коллекций. Вот здесь, – он показал на несколько толстых папок, – каталог всего, что здесь находится, разделенный по камням, виду огранки и по фамилиям мастеров, изготовивших эти украшения.

– А зачем так много? – Тео растерянно осматривался по сторонам.

– Ну, – Доминик пожал плечами, – Дилли их любил, а когда что-то любишь, то хочется еще и еще. Редкие камни, редкие виды огранки, искусная работа ювелиров. Его это делало счастливым.

– А ты? – Тео выглядел встревоженным, – ты был счастлив от этого?

– Я? – задумался Доминик, – я, пожалуй, был доволен тем, что мог сделать его счастливым. Ты можешь всем этим пользоваться, – он подвел его к толстой железной двери и показал, как пользоваться замком. Потом на внутренней стороне двери открыл небольшой механизм, который записал рисунок сетчатки глаза Тео, а затем Доминик отогнул небольшой микрофон.

– Придумай фразу, с помощью которой будешь открывать дверь, – улыбнулся Доминик, – только запомни слова, иначе включится система охраны и направит вызов охранникам о несанкционированном проникновении.

– Сезам, откройся! – Тео больше ничего в голову не пришло, но Доминику понравилась эта фраза, и он тоже изменил свою запись, затем дверь закрыли.

Когда они остановились у второй двери, Доминик внимательным взглядом посмотрел на Теодора, будто сомневался, стоит ли показывать содержимое этой комнаты. А потом, решившись, открыл дверь.

– Ты будешь первым человеком, кто увидит то, что находится в этой комнате, – он выглядел взволнованным и несколько растерянным, – многие вещи могут тебя шокировать, но это часть моего прошлого с которым я не могу расстаться. Я не думал, что найдется кто-то, кого я пущу сюда, кому покажу все это. Но ты тот, кому я доверяю настолько, что могу впустить не только в эту комнату, но и в душу. Да и потом, если ты не увидишь все своими глазами, то напридумываешь невесть что, – он посмотрел в глазок и нараспев произнес, – «памяти моей страницы».

Дверь скрипнула, открываясь. Доминик пропустил вперед Теодора. Первое, что тот увидел, это был стоящий посередине комнаты портновский манекен. На нем висело женское шелковое платье, грубо разрезанное сбоку и закрепленное по разрезу булавками. У манекена был явно обозначенный животик. Тео оглянулся на Доминика, а тот смотрел на манекен с печалью. Тео стал оглядываться по сторонам. У одной стены стояла доска для серфинга со смешной картинкой, а рядом с ней стояла вешалка с разной одеждой. Среди прочего там висел клетчатый пиджак жуткой расцветки, черная кружевная рубашка, по размеру явно Доминика, и кожаная косуха с заклепками.

У противоположной стены стоял стеллаж с коробками, там же лежал шлем, похожий на те, что носят мотоциклисты. Доминик подошел и достал со стеллажа небольшую коробку.

– Я, оказывается, очень сентиментален, и не могу со всем этим расстаться. Вот, например, это все, что осталось после нашей детской переписки с братьями, – Доминик открыл крышку коробки, там лежали детские фотографии, открытки и письма.

Он убрал коробку на место и подошел к манекену:

– В этом платье погибла Паола. Я нашел ее у подножия лестницы, она лежала как сломанная кукла. Потом врачи отдали мне это платье, – он погладил выпирающий животик на манекене и вздохнул, – я не смог его выкинуть. Все остальные выкинул, а его – нет.

– А это, – он взял со стеллажа шлем, – я снял со Стиви. Он разбился на моих глазах, – альфа покрутил шлем в руках, – нет, он и раньше попадал в аварии, я даже купил медицинский аэроблок, который ты уже видел у школы, он сопровождал Стиви на всех его выступлениях и тренировках, но та авария была роковой, – Доминик задумался, вспоминая, – его практически перерубило пополам, но когда я подбежал к нему, он был еще в сознании. И, хотя его зажало в обломках, он, будучи в шоковом состоянии, не чувствовал боли. Когда я снял с него шлем, он попросил у меня прощения за аварию и пообещал покинуть гонки, – Доминик грустно улыбнулся, – Стиви после каждой аварии обещал больше не участвовать в гонках. Но в этот раз он выполнил свое обещание и действительно покинул гонки. Я понимал, что чудо невозможно. Когда медблок опустился рядом, я заставил врачей сделать невозможное. Они забрали в капсулу вначале нижнюю часть Стиви, а потом подошли к верхней части. Он был жив только потому, что его обрубок был крепко зажат в обломках, и поэтому не было кровопотери. Мы разговаривали, пока врачи думали, как лучше его освободить. А потом он потерял сознание, – Доминик положил шлем на стеллаж, – все же врачи сделали невозможное, они смогли собрать его, была долгая, но успешная операция. И спустя год, который Стиви провел в коме, его тело срослось, но вот только самого Стиви не стало. Аппараты поддерживали его жизненные функции, но это уже была не жизнь, а существование. В годовщину аварии я отключил его от аппаратов жизнеобеспечения и похоронил тело.