Текст книги "Жемчужина (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 45 страниц)

– Переодевайся, – Янис положил перед Эмилем черную одежду и большие берцы. – Это самый маленький размер, который удалось добыть. Тебя надо незаметно вывезти из дома под носом полиции и журналистов. Мы выведем тебя под видом человека из отряда Тени, их пока не пересчитывали, и никто толком не знает, сколько их было на самом деле. Под шумок увезем, а там с полицией разберемся.

– А что дальше? – Эмиль взял одежду, которая пахла альфой и кровью.

Пока омега крутил одежду, пытался разобраться, где верх, где низ, руки у него стали подозрительно влажными. Он едва не уронил ее, когда понял, что это кровь. Растерянно замерев, Эмиль в ужасе подумал, что одежду сняли, скорее всего, с трупа, лежащего под целлофаном где-то в гостиной или в темном углу возле кладовой. Подняв глаза, он увидел, как все в комнате замолчали и напряженно ждали его решения. Эмиль сглотнул слюну, пытаясь справиться с рвотным позывом.

– Мы, конечно, можем вывезти тебя в мешке для трупов, но их не скоро заберут, а нам стоит поторопиться, – Янис переминался с ноги на ногу, как большой медведь.

– Ты можешь просто отказаться, – Анджей встал рядом и заглянул в глаза брату. – Мы не планировали везти тебя во Францию. В конце концов, нам удалось устранить всех людей Омбры, так что он остался в одиночестве, – Анджей строго посмотрел на Яниса. – Даже если он сейчас сорвётся с крючка, мы всегда сможем взять его в следующий раз.

– Ага, а он за это время успеет набрать людей, и неизвестно что сделать в отместку. И я не уверен, что у нас получится еще раз обвести его вокруг пальца, – Янис, недовольно поджав губы, наклонился, собираясь забрать одежду у Эмиля.

– Нет, – Эмиль оттолкнул руки Яниса и забрал одежду. – Я сделаю, что надо, и пусть все закончится сейчас. Я не подведу, не переживайте. Я не боюсь крови, просто это было так неожиданно, – Эмиль сглотнул еще раз. – Говорите, что надо делать.

– Переодевайся и переобувайся, – Янис улыбнулся, глядя на сосредоточенного Эмиля, который сразу же стал похож на своего отважного брата. – Ничего не бойся. Мы не дадим тебя сильно рассматривать. Я не смогу с тобой поехать, надо здесь все разрулить, но с тобой поедут мои ребята, которые будут беречь тебя, как собственного ребенка.

Эмиль кивнул и вышел в соседнюю со спальней брата маленькую ванную комнату. Быстро скинув свою измятую и грязную одежду, он натянул форму, пахнувшую посторонним альфой. Он старался не думать, что на ней кровь и даже почти не испугался, когда палец провалился в дырку на спине черной робы. Эмиль одёрнул себя, сейчас не время для истерик. Безопасность любимых людей зависела от того, будет ли он сильным и сделает все, как надо. А раз так, то он будет сильным!

Эмиль кивнул собственным мыслям и зашнуровал берцы, которые были велики ему на несколько размеров. Когда он вышел, в комнате стоял еще один рослый альфа. Фигурой и габаритами он напоминал Яниса, только был рыжим, как подсолнух.

– Это Лис, – представил сослуживца Янис, – теперь он будет заботиться о тебе, так что слушайся его во всем.

– Собери волосы, – Лис протянул омеге резинку для волос, – надо вывести тебя под видом задержанного, поэтому до тех пор, пока мы не окажемся в машине, никто с тобой церемонится не будет. Главное, не бойся ничего.

– Я не боюсь, я – МакГрегор, – Эмиль вздернул подбородок, совсем как его сыновья, когда заявляли, что бегать по лужам это очень важное дело.

– Хорошо, – Лис ухмыльнулся. – Руки за спину, – альфа стянул руки омеги, а потом, резко развернув, надел ему на голову черный мешок. После этого Лис подхватил Эмиля за стянутые руки и потянул их вверх, заставляя его согнутся почти пополам.

– Поаккуратнее с его руками, мой брат пианист, – Анджей смотрел на все происходящее, недовольно поджав губы. – И вообще не забывай, что он омега, поэтому будь понежнее. Сделаешь ему больно, и я лично тебе накостыляю, ты меня понял?

– Понял, понял, – Лис довольно ощерился, – я буду с ним бережней, чем с хрустальным бокалом.

После этого Лис вывел омегу с мешком на голове в коридор, а потом, осторожно придерживая за руки, спустил с лестницы.

– Еще один, – Лис сказал это, по всей видимости, полицейским, которые сразу же вцепились в Яниса, требуя объяснений. – На колени, – Лис придавил рукой Эмиля, усаживая его у стенки возле других задержанных.

Как выяснилось, через черную ткань мешка можно было все разглядеть, но пока его вели по лестнице, он кроме пола ничего не видел. Оказавшись на коленях, Эмиль осторожно повернул голову и попытался оглядеться. Вблизи все выглядело намного страшнее, чем на экране планшета. В холле пахло не порохом, а какой-то оружейной смазкой, от соседнего «пакета» остро пахло кровью. Под ногами людей хрустело каменное крошево, а лежавшая на полу входная дверь, казалось, занимала все пространство холла.

Эмиль еще вывернул голову и увидел спины уходящих Тая и Кая. Они держали на руках сыновей, которые крепко обхватили их за шеи. Кайри, видимо, что-то услышал, потому что резко остановился и стал оглядываться, но его стал торопить Глен, который уже поговорил с полицейскими и объяснил им, что детям надо оказаться дома как можно быстрее. Тайсон остановился следом, и едва взглянув на Кайри, стал точно так же осматривать всех людей в холле.

– Дасти, ты? – вдруг спросил сосед, который стоял точно так же, уткнувшись лбом в пол. – Ты ранен?

Эмиль вздрогнул, не зная, что предпринять. По всей видимости, сосед услышал запах альфы, с которого эту одежду сняли.

– Молчать! – рявкнул сверху Лис и с размаха пнул соседа по спине. Тот зашипел сквозь зубы.

Глен не выдержал и, подскочив, стал выталкивать Тайсона и Кайри на улицу. В это время полицейский стал спорить с Янисом, кому достанутся пленные. Полицейский доказывал, что раз их арестовали на территории города, то их следует считать задержанными, и они должны попасть в полицейский департамент. А Янис доказывал, что они пленные, потому что взяты в плен во время контртеррористической операции. Пока эти двое пререкались, агрессивно порыкивая друг на друга, на огражденную территорию ворвался очередной начальник, Эмиль даже не понял из какого тот ведомства, но то, что этот тип считал себя самым главным, было ясно по тому, как агрессивно он набросился на Яниса и полицейского.

В холле добавилось людей в форме, там были и полицейские, и военные, и какие-то типы в штатском. Свен стоял у лестницы и никого не пропускал внутрь дома. Возле него собралась небольшая демонстрация из желающих пообщаться с хозяевами дома, но все их претензии отскакивали от рослого альфы, как бильярдные шары. Свен поигрывал мощными плечами, и отлавливал за шиворот наиболее пронырливых, придавая им обратное направление движения хлопком промеж лопаток. После подобного «напутствия» у желающих получить пояснения, сбивалось дыхание и пропадал весь азарт. Они продолжали бестолково топтаться у лестницы в надежде рано или поздно прорваться наверх.

А наверху в комнате почти в конце коридора, на широкой кровати отдыхала уставшая семейка. Анджей прислушивался к шуму в доме. Ему в макушку сопел Роберт, который, крепко обняв его со спины, наконец-то, успокоился и уснул. В папиных руках безмятежно спал альфочка, который и не подозревал, какие родители ему достались. Но во сне он крепко сжимал кулачки, и казалось, был готов вместе с родителями бороться со всем мировым злом.

Ангел с нежностью поправил влажные темные кудряшки на лбу младенца и в очередной раз задумался, пытаясь просчитать все возможные варианты. Очень хотелось встать и чем-нибудь заняться, но Роберт спал, чутко реагируя на каждое его движение, а омега не хотел будить своего уставшего и измученного неопределенной опасностью любимого альфу. Роберт заслуживал хотя бы нескольких часов отдыха, и поэтому Анджей тихо лежал, прислушиваясь к происходящему, и прокручивал в голове все известные данные. Ответ, кто такой Омбра, казалось, лежал на поверхности, но каждый раз ускользал, как обмылок из уставших рук.

В холле назревала потасовка из-за дележа пленных и лавров за очередную победу. Казалось, еще немного и начальники схватят друг дружку за грудки. Но гам перекрыл рык Яниса.

– Лис, бери крайнего и вези в штаб. Остальных делите, как хотите, – Янис кивнул Лису, и тот сразу подхватил Эмиля под локти, поднимая с пола.

– А почему именно его? – прищурился полицейский начальник.

– А почему бы нет? – насупился Янис. – Тем более, что мы с ним уже начали работать.

– Это мы должны с ним работать, – выдвинул вперед челюсть полицейский.

– Наша рыбка, мы поймали, мы и съедим, – опять набычился Янис. – Мы и так отдаем вам остальных, и то только потому, что хочется, чтобы вы, наконец, прекратили препираться и занялись делом. Делите остальных, как хотите, хоть монетку кидайте, только делайте что-нибудь! Сколько можно переливать из пустого в порожнее?

Эмиль не услышал, что ответили Янису. Его очень уверенно и напористо тащил Лис, как курицу из курятника. Омегу так и вели согнутого пополам, поэтому он видел только ступени, множество ног, а потом его с размаха затолкнули в машину. Следом уселся Лис, водитель сразу начал сигналить, требуя, чтобы машину выпустили из кольца окружения.

– Давай руки, пианист, – Лис снял мешок с головы и осторожно разрезал стяжку на запястьях омеги. – Устраивайся удобнее, нам долго ехать.

Но ехать пришлось не слишком долго. Машина промчалась по городу на сумасшедшей скорости, обгоняя всех. Вскоре они заехали в ангар, быстро пересели в маленький спортивный самолет, который сразу же вырулил на взлетную полосу. Эмиль только успевал крутить головой. Сиденья были жёсткие и неудобные. В животе жалобно заурчало, и альфы сразу начали кормить своего невольного гостя. Эмиль ожидал увидеть сухпайки, но получил неожиданно вкусную выпечку и мягкий сыр. Такая нежная еда совсем не сочеталась с горой мышц, которая занимала соседнее сиденье.

Вскоре самолет клюнул носом и пошел на посадку. Он заехал своим ходом в ангар, совсем как автомобиль в гараж. К тому времени, когда трап подкатили к самолету, двери ангара были уже плотно закрыты. Потом опять гонка на мощной тонированной машине, которая закончилась в гараже больницы. Водитель загнал ее в просвет между двумя машинами скорой помощи. Альфы вышли из машины и растаяли в полупустом гараже. Эмиль остался один в пустом салоне и растерянно смотрел в окно на стоявшие в гараже машины.

Когда он уже стал переживать, что о нем забыли, дверь открылась, и Лис, закинув внутрь больничную пижаму, скомандовав ему переодеваться. Это стало настоящим испытанием на гибкость. Не согнуться, не разогнуться. Эмиль даже не представлял, каково это переодеваться в салоне машины, когда руки за все цеплялись, а стянуть брюки с бесконечно длинных ног стало настоящей проблемой. Стянуть громадные берцы оказалось практически невозможно. Пришлось оставить обувь на полу, и попросту вытащив из них ноги, сесть по-турецки на сидении. Кстати, обуви Лис не дал, только белые носки.

Эмиль высунул нос из машины и сообщил, что он переоделся, но выйти не может, потому что босиком. Но Лис, похоже, именно этого и дожидался. Он подхватил омегу на руки и усадил в инвалидную коляску. Закутав ноги пледом, альфа хмыкнул и разорвал зубами пакет с бинтами. Эмиль подумал, что ему забинтуют голову, но вредный альфа перевязал Эмилю нос так, что стало казаться, что омеге сделали пластическую операцию по коррекции носа. Непонятно почему, но он почувствовал себя обманутым и обиженным.

– Вот, очень подходящее выражение глаз, – снова хмыкнул Лис. – Капризное и раздражённое одновременно, теперь всем понятно, что ты омега. Ладно, пианист, не куксись, все будет хорошо.

Эмиль злобно фыркнул на альфу и промолчал, отметив про себя, что обязательно выскажется, но позже. Из уст Лиса пианист прозвучало едва ли не как ругательство, и это надо было исправить.

Лис тем временем скинул плащ и оказался в форме санитара с бейджиком на груди.

– Таких здоровенных санитаров не бывает, – съязвил Эмиль.

– Бывает, – Лис ухмыльнулся своей бандитской рожей. – В психиатрии. У меня и бейджик санитара этого отделения. Так что, на тебя все постараются не смотреть, чтобы не спровоцировать. Ну, ты сам понимаешь, что от психов все стараются держаться подальше.

Эмиль злобно посмотрел на альфу, но того это только развеселило.

– Правильно, не выходи из образа. Вот так в коридоре посмотришь на врачей, они сразу спросят у меня, не нужна ли мне помощь с буйным!

Эмиль вздохнул и попытался расслабиться. Они подъехали к лифту на подземной стоянке, и вскоре металлическая кабинка поднимала их в недра больницы. Пару раз лифт останавливался на этажах, но, люди едва взглянув на санитара из психиатрического отделения, сразу решали, что поедут на другом лифте. Поэтому они доехали в одиночестве почти на самый последний этаж здания. Когда двери открылись, Лис, пятясь спиной, вывез коляску с Эмилем и шустро закатил ее в боковой коридор. Поймав удивленный взгляд омеги, объяснил, что скоро полицейские, которые охраняют выжившего при взрыве человека, будут вызваны к дежурному врачу.

Так и получилось, Лис тревожно прислушивался к сообщениям, которые раздавались из динамика. Услышав, наконец, то, что ожидал, он быстро повез омегу по коридору с самым независимым видом. Закатив коляску в палату, Лис закрыл дверь и прислушался к голосам в коридоре. Эмиль осмотрелся. Палата была большой, в ней стояли две кровати, разделенные ширмой. На ближайшей кровати лежал человек с забинтованной головой. Размеренно пиликали приборы, помаргивали цветные лампочки.

– Вставай и ложись сюда, – Лис подошел к кровати и, откинув одеяло, бережно поднял неизвестного на руки, а потом переложил на кровать за ширмой. – Быстрей.

Эмиль забрался на кровать, которая была на удивление холодной. Приборы, так и пиликали, как ни в чем не бывало. Пока омега раздумывал над этим феноменом, Лис укрыл человека одеялом и, вздохнув, накрыл его лицо простыней. Эмиль вздрогнул всем телом. По всей видимости, этот человек изображал его во Франции и попал под ракету. Лис вздохнул еще раз, а потом затащил за ширму коляску и вернулся к омеге.

– Стирай грим, – Лис протянул упаковку влажных салфеток. – На фоне бинтов он будет лишним.

Эмиль стал обтирать лицо. Он уже и забыл, что его с утра разрисовывал брат, это было так давно, словно в другой жизни. Лис подождал, когда Эмиль закончил судорожно вытирать лицо, и, проверив все ли он стер, удовлетворенно кивнул. После этого он достал из карманов бинты и начал перебинтовывать Эмилю голову, прикрывая частично нос и глаза. Лис бинтовал умело и быстро. За его спокойными движениями чувствовался большой опыт, а это значило, что альфе приходилось заниматься оказанием медицинской помощи раньше.

Эмиль терпеливо ждал, когда Лис закончит превращать его в мумию. Вскоре тот отстранился от омеги и подошел к соседней кровати, чтобы сравнить насколько похоже получилось. Сквозь бинты было плохо видно, что происходит снаружи. Это не шло ни в какое сравнение с черным мешком, но выбирать не приходилось. Лис бережно уложил Эмиля на кровать и поправил одеяло, после чего бесшумно выскользнул в коридор.

Эмиль лежал и судорожно прислушивался, вздрагивая от каждого шороха. Было страшно понимать, что лежишь в кровати, где раньше лежал покойник. И, кстати, он до сих пор лежит здесь, за ширмой. Хотелось потребовать как минимум свежего постельного белья, а еще лучше, чтобы труп вывезли в морг. Но вспомнив, как бережно Лис держал тело погибшего на руках, Эмиль почувствовал ужасный стыд от своей невольной истерики. Человек погиб, потому что оказался на том месте, где должен был быть он, а, значит, погиб вместо него.

– Спасибо тебе, незнакомец, – Эмиль постарался удержаться от слез. – Прости, я не хотел, чтобы ты погиб вместо меня. Я, я… я не знал, что происходит, но я постараюсь, чтобы твоя смерть не была напрасной.

Омега услышал, как тихо скрипнула дверь. Он напрягся, не зная чего ожидать. Сквозь бинты видны были два силуэта, которые тихо подходили к его кровати.

– Это он, – раздался шепот Лиса. – Сделай быстрее, что надо и вали отсюда, пока тебя не увидели.

– Не подходи! – Эмиль выставил руки вперед. – Я сейчас закричу, и сюда вся больница сбежится!

– Тише ты! – шепотом прикрикнул Лис и поймал руки омеги. – Это я – Лис, а это наш человек, он сейчас все датчики подключит, как положено, чтобы комар носа не подточил.

– Не волнуйтесь, – мягкий баритон мурлыкнул в тишине. – Меня ваш брат Анджей специально консультировал, что и как надо сделать.

Вскоре теплые руки придавили Эмиля к кровати, заставляя лечь на прежнее место, а после этого аккуратно распахнув пижаму, быстро прилепили к телу датчики. Звучание приборов несколько изменилось.

– Все в порядке, – баритон укутал омегу и обошел кровать по кругу. – А теперь я поставлю капельницу, чтобы все выглядело правдоподобно. Не переживайте, там просто набор витаминов, и ничего больше.

Те же теплые руки осторожно воткнули иглу в вену. Эмиль настороженно прислушивался. С завязанным лицом появилось такое чувство беспомощности. Стало страшно от того, что ничего не видишь и поэтому ничего не можешь сделать сам. Не можешь даже оценить человека стоит ему верить или нет. Эмиль понял, что давно привык принимать решение самостоятельно, и теперь безоговорочно доверять посторонним людям было страшно.

– А теперь успокойся и лежи тихо, по показаниям приборов ты здорово напуган, а это неправильно, – человек погладил Эмиля по одеялу. – Врачи в больнице не в курсе проводимой военной операции. Если они увидят, что ты пришел в сознание, то вызовут полицию для допроса. А нам этого не надо. Поэтому успокойся и лежи тихо. Ничего не бойся, мы будем рядом.

– Дайте мне нож, – Эмиль посмотрел на крупный силуэт, который молчаливо стоял рядом, и протянул руку. – Анджей сказал, что у жертвы нет шанса выжить, если она сама не будет бороться за свою жизнь. Я буду последним рубежом обороны.

– Не переживай, – Лис, похоже, растерялся. – Мы за тобой присмотрим.

– Пожалуйста, дайте мне нож, мне так будет спокойнее, – Эмиль не собирался сдаваться. – Не волнуйся, я сам себя не порежу.

Альфы молча переглянулись, а потом в свободную руку омеги лег небольшой метательный нож.

– Хорошо, – Лис хмыкнул. – Если тебе так будет спокойней, пианист. Что, от страха штанишки намочил? Смотри, игрушка острая, как бы сам себя не поцарапал, отвечай потом перед старшеньким.

– Я пошел, – баритон поправил одеяло и практически бесшумно вышел из комнаты.

– Я буду рядом, – Лис склонился над Эмилем, чтобы тот все хорошо слышал. – И постарайся не шевелиться и не разговаривать. Ты как бы в коме лежишь. Могут зайти врачи или настоящие медбратья. Я рядом и внимательно за всеми наблюдаю. Мы не знаем, как выглядит Омбра, но зато я знаю в лицо большинство медработников. Чтобы не происходило – молчи и дыши носом. Это не слишком тяжелое для тебя задание, пианист?

Эмиль вздохнул и задержал дыхание, чтобы не рявкнуть на придурка. Он все выскажет потом, а сейчас, главное, чтобы все получилось. Лис, удостоверившись, что его услышали, скользнул за ширму и там замер. Эмиль полежал немного, а потом у него зачесался нос, от бинта, потом бок, а и следом и нога. Ну, просто невыносимо!! Эмиль сжал нож в руке и попытался подумать о сыновьях и альфах.

Интересно, что они сейчас делают? Они сегодня будут спать в его комнате или уложат там только детей? А сами где устроятся? И как потом им жить в замке? Замок, хоть и большой, но совершенно неприспособленный для семейной жизни. Спальня наследника это не детская комната, а супружеская кровать давно принадлежит Одину. Ведь не выгонять же главу клана из его собственной спальни? Эмиль только сейчас понял, что последние три года совершенно не задумывался о собственном быте. Его устраивало, что дети всегда были с ним. Его не беспокоило, что Один занимал большую спальню, а он практически жил в собственной гостиной, днем принимая там людей, а ночью устраиваясь там же с детьми на диване. Его все устраивало, а спальня наследника так и оставалась музейным экспонатом. Похоже, пришло время перемен в его жизни.

Так незаметно за раздумьями стало легче переносить неподвижность, и даже тело перестало чесаться. В комнату заглянул доктор, он записал, что-то в планшет, который висел в ногах кровати и ушел дальше. Потом приходил медбрат и заменил капельницу, которая закончилась на новую. А потом опять тишина и только писк приборов. Эмиль расслабился, и задремал, но вдруг чуткое ухо музыканта уловило странные шаги.

Человек шел не скрываясь, только наступая осторожно, как по тонкому льду. Так ходят охотники в лесу. Эмиль сжал нож в руке и постарался дышать тихо и размеренно. Сквозь бинт закрывающий лицо, был виден силуэт некрупного человека. Он прошелся по палате, присматриваясь и принюхиваясь, заглянул за ширму, где лежал еще один неподвижный пациент. Похоже, увиденное ему понравилось. Человек подошел к кровати Эмиля, посмотрел на записи в планшете, а потом вдруг отогнул край одеяла и стал рассматривать его ноги.

Непонятно, что его заинтересовало, но он опустил на щиколотке носок, присматриваясь. А потом потер щиколотку влажной салфеткой. Охотник довольно хмыкнул и вернулся к двери, чтобы закрыть ее изнутри. Эмиль судорожно вспоминал, что такого мог увидеть неизвестный. Но потом его словно молнией прошило насквозь – на ноге был след от цепи! Когда омега прыгнул на неизвестного в подвале, то цепь поранила кожу, и на ней отпечатались звенья. В горячке всего происходящего и потом, когда на голову обрушилось столько информации, Эмиль совершенно забыл о синяке и сорванной коже на лодыжке. Но этот человек явно знал, что искать.

Эмиль от испуга, что убийца рядом с ним, даже слегка задержал дыхание, что сразу отразилось на мониторе. Неизвестный насторожился, услышав тревожное попискивание прибора и замер у двери. Эмиль взял всю свою волю в руки и постарался расслабиться и успокоить заполошно бьющее сердце. Он представил, что в комнате брат и начал тихо и размеренно дышать. Прибор успокоился следом, и неизвестный вернулся к кровати с перебинтованным пациентом.

Неизвестный принюхался. От омеги пахло не только больницей, но и кровью, которая присохла к его спине, пылью и посторонними альфами. Ведь вредный Лис не озаботился тем, чтобы у Эмиля была возможность обтереться от чужого запаха. Хотя, похоже, неизвестного подобный «букет» ароматов скорее успокоил. Он постоял, тихо размышляя о чем-то, потом перевернул ладонь Эмиля и внимательно рассмотрел его пальцы и ладонь. Эмиль подумал, чтобы он там мог увидеть. У него, как и у всякого пианиста, а впрочем, как и у родителя с маленькими детьми, были коротко острижены ногти, а еще, пожалуй, подушечки его пальцев были несколько отполированы клавишами рояля. Это в свое время заметил Анджей, он тогда посмеялся, сказав, что у него пальцы отполированы, как у карточного шулера. Руки Эмиля коснулось что-то холодное и мерзкое, по всей видимости посетитель хотел убедиться в истинности того, кто лежит под одеялом.

Хмыкнув еще раз, неизвестный достал из кармана большие ножницы и стал осторожно срезать бинт с лица. Эмиль закрыл глаза и постарался, не жмуриться, а просто расслабить мышцы лица. Холодные пальцы развели разрезанный бинт в разные стороны и таинственный посетитель довольно хмыкнул.

– А вот и ты, красавчик. Ну что ж, похоже это и на самом деле ты, а не подставная кукла. Когда ты бросился на охранника, я думал, что меня опять пытаются провести, но у тебя такой же взрывной темперамент, как и у твоих проклятых братьев. Можешь открыть глаза, я знаю, что ты не спишь.

Эмиль осторожно открыл глаза и посмотрел на незнакомца. Он был, скорее всего, альфой. Но только не крупным, а худым и жилистым. Тонкие волосы неопределенного цвета свисали вокруг запавших щек. Несмотря на нездоровую худобу, Эмиль не посмел бы назвать его слабым. В его глазах билось сильное, безумное пламя, в котором сгорало тело. Он был, скорее, высушенным, но от этого казался еще более опасным. Никаких мягких округлых линий, только мышцы и сухожилия, обтянутые сухой, как пергамент, кожей.

– Кто ты? – Эмиль смотрел, как полыхает пламя в запавших глазницах, как трепещут крылья тонкого носа. Этот нос напоминал птичий клюв или ледоруб. Он смотрелся не как часть лица, а скорее, как заточенное оружие.

– Я всего лишь тень своего великого отца, – альфа страшно улыбнулся. – Твои братья убили его. Младший заманил в ловушку, а старший убил. Но этого им показалось мало. Они пришли к моей матери и убили ее в ее же собственном доме на глазах остальной семьи. Но я отмщу за невинно пролитую кровь моих родителей. И начну с тебя и твоей никчёмной семейки, – глаза альфы светились безумием, Эмиль не мог отодвинуться, он только сжал рукоятку ножа, готовясь к удару. – Я убил твоих альф и детей. Это было просто – один взрыв, и только кровавые ошметки на дороге! Никто не выжил!

Эмиль от боли задохнулся, но потом потянулся мыслями к своим любимым, и они с радостью ему отозвались! По связи пронеслась волна облегчения и любви, мол, не бойся, мы с тобой! На сердце стало так легко. Эмиль открыл глаза и вздрогнул, увидев угольки в провалах глазниц обтянутого серой кожей черепа.

– Ты лжешь, – Эмиль улыбнулся. – Мы – истинные, и я знаю, я чувствую, что они живы и с детьми тоже все в порядке!

– Ты чувствуешь? – череп злобно ощерился мелкими зубами. – Значит, и они почувствуют твою боль, почувствуют, как я буду рвать тебя на кусочки и смогут понять, как я ненавижу твою семейку! Я не буду торопиться, нам никто не помешает насладиться этим процессом!

Сумасшедший замахнулся на омегу зажатыми в кулаке ножницами, а Эмиль попытался ударить его ножом. Но рука запуталась в пододеяльнике, и омега смог только подставить под удар взметнувшееся волной одеяло. Ножницы скользнули по упругой ткани, а омега тем временем отчаянно брыкался, пытаясь сбросить навалившееся на него тело. Когда волна ужаса отступила, то Эмиль увидел, как на краю кровати Лис скрутил и методично связывает худого, как мумия, альфу. Он засунул ему в рот кляп, и методично обвязывал, словно рачительный хозяин круг колбасы.

– Ты чего так медлил? – прохрипел Эмиль, он от ужаса едва мог говорить.

– Я не медлил. Мне надо было удостовериться, что это именно он. И я вовремя, не раньше и не позже, – Лис довольно ухмыльнулся. – Что, пианист, пора штанишки менять?

– Знаешь, Лис, – Эмиль сел на кровати, и, осторожно выдернув иглу из вены, принялся методично снимать с себя датчики. – Я человек не злопамятный, но, если на тебя когда-нибудь упадет рояль, я с удовольствием на нем сыграю.

========== Часть 59 ==========

Палату сразу заполонили какие-то мордовороты. Они хоть и были в гражданском, но все до одного имели военную выправку. И, конечно, же, были полицейские, которые везде совали свой нос и требовали пояснений всему происходящему.

Эмиль нарычал на всех, как Один на провинившихся штрафников и закрылся в маленькой ванной комнате. Он долго стоял под душем, пытаясь отмыться от посторонних запахов и ощущения липких холодных пальцев психопата. Весь ужас произошедшего обрушился на его плечи, и он самым позорным образом разрыдался, стоя под горячими струями воды. Кто-то стучал в дверь, требуя, чтобы он вышел и дал показания, но Эмиль крикнул, чтобы его оставили в покое и связались с адвокатами клана. И что он засудит любого, кто попробует открыть эту дверь и нарушить его приватность.

Эмиль всхлипывал, пытаясь успокоиться, но взглянув в зеркало и увидев зареванное лицо, снова заплакал. Вскоре истерика потихоньку сошла на нет, и омега судорожно всхлипывая, пытался отдышаться, а заодно придумать, что бы надеть на себя. Он совершенно не удивился, когда дверь открылась, и на пороге появился невозмутимый Анджей с костюмом в чехле и парой обуви.

– Переодевайся быстрее, аэромобиль ждет во дворе. Я обещал Роберту одной ногой сюда – и сразу же домой!

Эмиль дрожащими руками вцепился в костюм, как будто тот олицетворял прошлую жизнь. Жизнь без взрывов и безумных кровожадных монстров. Анджей помог ему одеться, направляя его дрожащие руки в рукава. Он быстро застегнул все пуговицы и зашнуровал ботинки. Когда с одеждой и обувью было покончено, Эмиль обессиленно привалился к стене.

– Мой хороший, – Анджей обнял брата. – Все закончилось, это просто последствия стресса. Ты скоро окажешься дома, поцелуешь детей, отдохнешь, и все произошедшее покажется тебе дурным сном, ночным кошмаром. Поехали домой, тебя уже все ждут.

Эмиль, почувствовав облегчение, всхлипнул, но слез больше не было. Похоже, он исчерпал лимит на многие годы вперед. Анджей приобнял его за плечи и повел сквозь толпу. Перед ними шли два бойца, которые раздвигали любопытных, как ледокол льдины. Они быстро спустились на стоянку. Забравшись в машину, Эмиль почувствовал, что напряжение последних двух суток начало отпускать. Руки мелко задрожали, а зубы начали стучать, как от холода.

– Все закончилось. На самом деле закончилось, – Анджей крепко обнял его за плечи и прижал к себе. – Мы все видели на мониторах, и я тобой очень горжусь.

– А теперь ты можешь рассказать все по порядку? – Эмиль стиснул зубы, чтобы унять их стук. – Он сказал, что вы с Тео убили его родителей. И что это за тень отца такая?

– Хорошо, – Анджей начал растирать ледяные руки брата. – История началась давным-давно: два древних рода Кантарини и Медичи с переменным успехом делили между собой власть и деньги. Медичи всегда рвались к власти, Кантарини в это время подгребали под себя финансы. Эти два семейства то заключали союзы, то топили друг друга в крови. Ну, в общем, развлекались, как умели. Наша семья попала в эти разборки совершенно случайно, когда Доминик Кантарини вдруг признал в нашем Тео свою истинную пару. Ну, ты помнишь, это все было на твоих глазах.

Эмиль вспомнил приглашение на дебют Теодора, и то, что произошло потом. Он решительно кивнул головой. Анджей мягко улыбнулся ему и продолжил:

– В свое время между Кантарини и Медичи было заключено два договорных брака. Первый – между Домиником и старшей из дочерей Медичи – Бьянкой. Но Бьянка была бетой, и выбор Кантарини не устроил Медичи. Они потребовали второй брак между альфой и омегой – это оказались Пьетро и Екатерина. Доминик в то время учился в институте, и они с женой не торопились обзаводиться потомством, а вот у Пьетро почти сразу же родился сын-альфа, что устроило оба семейства. После этого в жизни Доминика стали происходить семейные драмы. Первая жена покончила жизнь самоубийством, вторая, будучи беременной, упала с лестницы. Она умерла сразу, но ребенка удалось спасти, но он прожил недолго и умер при странных обстоятельствах. Два следующих супруга были омегами, но тоже погибли, не оставив Доминику наследников. Поэтому наследником рода Кантарини долгое время считался сын Пьетро и Екатерины – Лоренцо.* Как только Теодора объявили парой Доминика, на нашего беспокойного брата начал охотиться легендарный киллер – Хайд. Он был хорошо известен в определённых кругах, опытен в своем деле и крайне опасен. Я узнал об охоте на Тео только после неудачного покушения во время концерта.