Текст книги "Жемчужина (СИ)"
Автор книги: полевка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 45 страниц)
Вскоре шум в городе стал стихать, волынщики и барабанщики смолкли. Люди в ожидании чуда шли к площади, в городе вдуг стало тихо. Один посмотрел на часы, и скомандовал: «Пора!» и городские фонари начали гаснуть один за другим, одновременно с ними погасли вывески пабов и магазинов. Постепенно город и замок погрузились в темноту и тишину. Эмиль увидел меж городских крыш звездное небо и тонкий серпик молодого месяца.
Один сосредоточенно чиркал огнивом над паклей, но у него не очень-то получалось. Ветер гасил слабые искры, не давая им разгореться. На площади стояла тишина. Все молча ждали нового огня. Эмилю в тишине и темноте показалось, что они с дедом одни в целом мире. Наверное, это пары алкоголя все еще гуляли в его крови, потому что он, не выдержав, хихикнул в полной темноте.
– Ты просто дыхни на костер, от твоего перегара он мгновенно вспыхнет.
– Омеги, – дед притворно вздохнул. – И как я раньше жил без этих советов!
В толпе послышались сдержанные смешки и шиканье. Один в очередной раз чиркнул огнивом, высекая искры. Эмиль, сложив ладони лодочкой, прикрыл паклю от ветра и от искры загорелся слабый огонек. Дед дыхнул на него, и он действительно окреп и стал разгораться. Лэрд сразу пристроил паклю в приготовленную растопку, и вскоре первые языки пламени жадно лизнули сложенную поленницу.
В полнейшей тишине, прерываемой лишь потрескиванием дров, все смотрели, как ветер помогает костру разгореться. Когда ближайший факел загорелся, Один вытащил его из поленницы и протянул Кэлуму.
– Иди, зажги огонь в камине и возвращайся с флагом клана. Мы будем ждать тебя.
Эмиль перехватил факел и развернулся в сторону замка. В круге света показались разукрашенные людские лица. В мерцающем свете факела они были похожи на призраков или злобных духов. Они молчаливо расступались перед Кэлумом, чтобы снова сомкнуть ряды за его спиной. Эмилю вскоре стало казаться, что он оказался в каком-то зачарованном месте, и вокруг действительно нет живых людей, только злобные духи, сверкая глазами, расступаются перед священным огнем.
Он и не заметил, как пробрался сквозь толпу и оказался в темной аллее замкового парка. Ветер трепал факел, пытаясь погасить огонь. Он задирал полы килта и толкал Эмиля то в спину, то в грудь. Но омега крепче перехватил факел и прибавил шагу. Когда у ворот из темноты вынырнул крупный альфа, Эмиль чуть не закричал от страха. Но это был Глен. Он встречал его в темноте, чтобы быть рядом.
Слуги стояли в распахнутых настежь дверях замка. Глен командовал куда идти. Они прошли через высокие дубовые двери, ведущие в большой зал. В его глубине темнел зев готового к растопке камина. Эмиль поднес факел к основанию поленницы, и огонь вспыхнул как по мановению волшебной палочки.
– Оставь факел в камине, – подсказал Глен. – Слуги затопят остальные камины в доме и печи на кухне.
После этого он надел на наследника специальный пояс с кожаной петлей и показал, как закрепить в ней древко флага, чтобы было легче нести. Флаг достаточно надежно крепился в петле на поясе и поэтому его можно будет удержать одной рукой, чтобы вторая могла в это время отдохнуть. Глен напомнил, что Кэлуму надо будет нести флаг во время всего шествия и ни в коем случае не уронить его. На самый крайний случай он будет рядом на подхвате, но в клане это посчитают слабостью, наследнику надо показать свою силу и выносливость до конца шествия. Эмиль поднял выше голову и улыбнулся Глену:
– Доверьтесь мне, как доверяет лэрд. Я не подведу клан.
Глен хмыкнул и, покачав головой, указал омеге на дверь. У парадного входа его встречали альфы с факелами и штандартами клана. Ветер, найдя новую игрушку, попытался вырвать флаг из рук омеги, и Эмиль вцепился в него обеими руками, чтобы удержать на месте. Тяжелое полотнище флага с вышитыми на нем гербом и девизом клана хлопало на ветру, словно парус. Хорошо, что основание флага было жестко закреплено на поясе. Эмиль вдруг с ужасом подумал, что если все будет продолжаться так и дальше, то надолго его не хватит. Но, вспомнив спокойную гордость деда, когда тот смотрел на него, понял, что, если понадобится, то он будет держать это древко зубами, но не уронит и никому не отдаст!
Эмиль перехватил древко флага повыше и пошел вдоль шеренги альф, которые освещали ему путь. Вскоре показались люди, которые несли зажженные факелы в свои дома, чтобы и в их жилищах появился святой огонь. Они махали факелами и кричали «Кэлум!», а Эмиль поводил флагом из стороны в сторону в знак приветствия. Вскоре они вошли в глубину улиц, и ветер перестал трепать полотнище флага. Прохожих стало больше. Волынщики, увидев несущего флаг наследника и альф со штандартами, заиграли гимн клана, который вслед за ними подхватили барабанщики. Вскоре весь город заполнили звуки волынок и рокот барабанов.
Людей с факелами становилось все больше и больше, у них были довольные лица, и их улыбки освещали лучше любых факелов. Эмиль удивлялся, как он раньше мог бояться их и принимать за призраков? Один встретил Кэлума с факелом в одной руке и обнаженным клинком в другой. Он приобнял его за талию, и подняв факел к небесам, зычно выкрикнул клановый клич: «Мы – королевского рода!» Его поддержали сотни глоток. А после этого началось шествие!
Альфы выстроились колонной по шесть человек. Двое крайних несли факелы, а в центре шли волынщики и барабанщики. Между группами под охраной несших огонь альф шли участвующие в праздновании Самайна омеги с детьми.
Дед шел первым. Ветер бросался на него неистово и злобно, но разбивался о него, как о скалу. За ним шел Кэлум с флагом, а следом шеренга альф, музыкантов и жителей. Они шли под рев волынок и барабанов по улицам городка и вокруг замка. Одна мелодия сменялась другой. Все было так торжественно и возвышенно, что Эмиль совершенно забыл об усталости. Он смотрел на фигуру деда с факелом и обнаженным клинком. Казалось, что он ведет свой клан в бой и готов защищать его до последней капли крови.
Эмиль так увлекся всем происходящим, что и не заметил, как они опять шли по улочкам городка, войдя в него с другого конца. Вскоре показалась площадь с костром. Он уже успел догореть под присмотром стариков и теперь от него остались только горящие уголья, в любую минуту готовые вспыхнуть новым огнем.
– Ты молодец! Я горжусь тобой наравне с Одином и всеми альфами клана! – Глен перехватил древко флага, и Эмиль только сейчас понял, как у него устали руки. – Отдай мне флаг, ты – молодец, справился!
Глен смотрел на него спокойно и уверенно. А омега понял, что у него от усталости свело пальцы, и потребовалась помощь Глена и Одина, чтобы, разжав скрюченные пальцы, высвободить из них древко. Один потом бережно растер руки омеги, целуя каждый пальчик и без остановки говоря, какой он молодец и как он им гордится.
Потом Один рассказал, что любой, кто прыгнет через костер Самайна, может начать новую жизнь, а старые ошибки спишутся с души, но только если человек искренне раскаивается, клятвопреступник же может заживо сгореть, пролетая над святым огнем. Эмиль улыбнулся довольной улыбкой.
– Новая жизнь! Это именно то, что мне надо! Я обязательно прыгну!
– Я прыгну вместе с тобой!
Один схватил Кэлума за руку, и они, разбежавшись, перепрыгнули через тлеющие угольки. Может, это действительно было волшебство, но Эмиль мог поклясться, что в тот момент у него с души упал большой камень, и дышать стало легче. Он даже расплакался от облегчения. Дед подхватил его на руки и подкинул в воздух, как маленького ребенка. Эмиль взвизгнул от неожиданности. Все вокруг рассмеялись, как будто всем стало легче от омежьего писка.
Следом стали прыгать другие люди, поодиночке и парами. Все смеялись и подзадоривали тех, кто не мог решиться. Время от времени старики подправляли угольки и подравнивали кучку. Так продолжалось до рассвета. Когда небо стало светлеть, старики сказали, что угольки прогорели, и теперь каждый желающий может взять горсть золы в качестве оберега. Волынщики, напоследок отыграв гимн клана, закинули волынки за спины и разбрелись, кто куда. Ночь Самайна закончилась…
Один предложил Кэлуму руку, чтобы тот мог на него опереться, и проводил его до замка. Эмиль в первую очередь зашел в свою гостиную. Там на подставке спокойно стоял флаг, словно не рвался ночью ввысь и не трепетал на ветру, как живой. Эмиль подошел и понюхал полотнище, оно до сих пор пахло ветром и костром. Прямо в спальне он скинул с себя куртку и килт, рядом с кроватью стряхнул с ног полусапожки и забрался под одеяло. Он уже привык ходить без штанов и поэтому сладко заснул в одной рубашке. В комнате горел очаг, но огонь в нем был легкий, похожий на ночной костер. Он дарил тепло, защиту и легкие сны.
Эмилю показалось, что он только закрыл глаза, а его уже тряс за плечо Один. Эмиль, едва разлепив глаза, увидел деда, свежевыбритого и бодрого, как огурчик.
– Это несправедливо, – Эмиль перевернулся под одеялом. – Ты пил вчера весь день и вечер, а похмелье, похоже, у меня. Не хочу вставать, у меня все болит! Я только на рассвете лег!
– Вставай, нытик, – хмыкнул Один. – Я и так дал тебе поспать сегодня почти до полудня! Сегодня после обеда будет награждение победителей конкурса лесорубов. И, кроме того, там уже заканчивают изготавливать деревянные скульптуры. Идем, поможешь мне выбрать победителя. Там народ волнуется, куда ты делся, я уже устал придумывать для тебя уважительные причины.
– А то, что я спать хочу, это не уважительная причина? – Эмиль натянул одеяло до носа.
– Только не в Самайн. Вставай, осталось еще три дня и все! После этого выспишься! Хочешь, помогу тебе одеться?
– Нет! – Эмиль вдруг вспомнил, что спит без трусов в одной рубашке и вцепился в одеяло мертвой хваткой. – Я сам оденусь и скоро выйду. Можно мне чай с булочкой на завтрак?
– Позавтракаешь в городе. Поторопись, – припечатал дед и довольный вышел из комнаты.
Эмиль, охая и кряхтя, как старый дед, сполз с кровати, все тело болело и ломило. Он накинул на себя халат и стал собирать раскиданные по комнате вещи. Каждый раз, наклоняясь за чем-либо, он опасался, что его просто заклинит, как сломанную игрушку. Горячий душ помог немного ноющим мышцам, но все равно двигаться было непривычно тяжело. Дед перехватил его в гостиной, когда он с трудом спустился с крутой лестницы гардероба. Один, не слушая жалоб и возражений, потащил его за собой.
На улице пахло осенней прелой листвой и свежим деревом. Крупные мужчины в одних килтах пилили на скорость громадные стволы деревьев. Другие рубили стоящие стволы, везде летали щепки и опилки. Зрители подбадривали своих любимчиков и едко комментировали работу их соперников. Рядом важно прохаживались судьи. Они оценивали не только скорость, но и качество работы мастера.
Дальше стояла толпа, которая восторженно смотрела, как резчики по дереву творили свои шедевры. Среди резчиков был и Брюс. Он вырезал свору собак, которые травили медведя. Скульптура была такой живой, казалось, что вот-вот послышится собачий лай и медвежий рев. Рядом бегал Мальчик и своим лаем подбадривал, то ли хозяина, то ли деревянных собак. Другие мастера тоже творили простое волшебство. Из-под их рук выходили фигуры медведиц с медвежатами или других зверюшек, прекрасных и незатейливых птиц. Эмиль поинтересовался, что будет со всеми скульптурами дальше.
– Ну, кто-то заберет с собой свою работу, но в основном все останутся у нас. Мы раздадим их по школам и благотворительным организациям. Самая красивая будет украшать холл больницы. Их вырезают из свежего дерева, потому они быстро растрескаются и их пустят на растопку.
– Как жалко, – Эмиль поджал губы.
– Ну, это ведь конкурс мастеров, они просто демонстрируют свое умение, поэтому и вырезают из сырого дерева. Оно мягче и легче режется. Из просушенного дерева резать быстро не получится, да и для настоящей скульптуры надо хорошо высушить древесину, порой не один год, чтобы она высохла ровно и без трещин. Поэтому эти скульптуры простоят полгода, ну, максимум год, и начнут трескаться. Ну, это ведь и хорошо, на следующий год можно будет поставить свежую скульптуру. А если кому-то понравится работа, то тогда можно будет договориться с мастером, чтобы тот вырезал такую же, но только из сухого дерева.
Эмиль посмотрел, как старательно Брюс вырезает морду медведя, и вздохнул. Жалко, что такая красота не долговечна. Альфа, казалось, прочел его мысли и весело подмигнул грустному Кэлуму. Эмиль сразу встрепенулся и заявил деду, что проголодался. Один, на ходу здороваясь со всеми, повел Кэлума в ближайший паб.
Это был паб «Орел». Большая деревянная фигура птицы, именем которой назвали паб, казалось, парила над барной стойкой. Хозяин заведения, бывший по совместительству барменом, продемонстрировал Одину и Кэлуму свои боевые трофеи. Это были кубки и памятные знаки за победы самого хозяина и его супруга, несколько раз побеждавшего в кулинарных битвах, кроме того, на почетном месте красовался новый трофей – ботинок Кэлума. И бармен, довольно натирая бокалы белоснежным полотенцем, рассказывал, как именно ему достался этот трофей, и что тогда происходило в городе. Он был хорошим рассказчиком, и с его слов там разгорелась нешуточная битва между двумя кланами.
– Но я отстоял честь клана МакГрегор и не позволил, чтобы ботинок наследника достался этим подлым Кэмпбеллам! – закончил он свой рассказ под восторженный рев слушателей.
– Он выхлебал не только последний виски из бочки, но и из ботинка выпил, и ботинок отжал в свой рот! – полный омега в большом переднике толкнул бармена в бок.
Омега был супругом бармена и поваром в этом пабе. Он принес Одину и Кэлуму обед. Перед Кэлумом поставили тарелку поменьше с приготовленой на пару рыбой, деду же досталась большая тарелка жареной рыбы. Один получил бокал пива, а наследник – чашку травяного чая. Все было очень вкусно, и он ел с большим аппетитом, очень кстати вспомнив, что накануне за целый день тоже успел только позавтракать. Еда была выше всяческих похвал. Эмиль с удовольствием поблагодарил довольного повара.
После завтрака, который был больше похож на обед, Один познакомил его с какими-то поставщиками и торговыми посредниками. Эмиль честно старался всех запомнить по именам, хотя единственное, что его действительно радовало в этот день, это осеннее солнышко и крепкая рука деда, которая, то обхватывала его за плечи, то игриво поддерживала за талию, то крепко сжимала его руку.
Он смотрел, как Один награждал победителей конкурса лесорубов и резчиков по дереву. Дед долго и придирчиво выбирал, советуясь с членами организационного комитета праздника, пока не выбрал самые лучшие работы. Работа Брюса не вошла в пятерку победителей из-за того, что, по мнению судий, была маловата. Но Эмиль на ухо попросил Одина, что если работа останется в клане, то он с удовольствием заберет ее в свою гостиную. Она, хоть и была небольшой по размеру, но очень эмоциональной по сути. И у него как раз есть подходящий для нее столик. Дед хмыкнул и кивнул.
Вечером они ужинали уже в другом пабе. Там на стене, среди грамот и кубков, под стеклом висела белая гетра наследника, и им рассказали очередной рассказ про битву во имя и во славу. Эмиль ошарашенно слушал героическую сагу добывания гетры у толпы недостойных и рассматривал посетителей паба. Похоже, шотландцы умеют сотворить легенду из любого события. Все пили пиво и стучали кружками в особо героических местах. И больше всего этому, как ни странно, радовался Один.
Поздно вечером начались танцы. Эмиль с удовольствием станцевал с Одином, а потом заявил, что отправляется спать, иначе завтра он опять проснется к обеду, не раньше. Один не спорил с Эмилем и сразу предложил проводить до комнаты. Эмиль в тот момент решил, что дело не в учтивости, а в том, что дед просто не уверен, что Эмиль не заблудится в замке. Но решил не огорчать его и, подхватив деда за локоть, прижался к теплому боку альфы.
В предпоследний день проводился конкурс животноводов. Эмиль растерялся, когда утром, выйдя из замка, попал на скотный двор. Парковая аллея перед замком вплоть до самого города была поделена на небольшие загоны, в которых стояли овцы, бараны, телята, коровы, свиньи, отдельно от всех стояли быки. Рядом с этими загонами прохаживались такие же крупные альфы. Насколько Эмиль понял из объяснений Глена, который вместе с судьями оценивал животных, это был конкурс красоты среди домашней скотины. Все уважающие себя фермеры прислали своих рекордсменов. А еще были соренования по показателям – кто толще или больше дает молока, шерсти. Эмиль слушал все, раскрыв рот, чем вызывал улыбки у местных жителей. Всем нравился интерес наследника и его неподдельное восхищение.
Эмиль был городским ребенком и никогда не видел домашних животных вблизи. Надо сказать, все увиденное его просто заинтриговало и очаровало. Он ходил между загонами, знакомился с фермерами, гладил животных по красивым мордам и шелковистым спинкам. Там его в обед и нашел Один, который уже стал переживать куда делся наследник, если по словам слуг он выскочил из дома, даже не позавтракав.
Дед отвел его в новый паб, в котором вместо пива подавали сидр и замечательный сыр. Паб был построен между сыроварней и булочной. Хозяин очень гордился сидром, который готовил сам, а еще сыром, который делал его старший сын. А младший сын командовал булочной по соседству и выпекал вкуснейшую сдобу. В пабе к сидру обязательно подавали фирменные крендельки с сыром. Хозяин с удовольствием хвастался перед Кэлумом своими замечательными сыновьями. И по его рассказу, они были ничуть не хуже его фирменного сидра. Когда Эмиль с дедом, наконец, смогли выползти оттуда, то омега понял, что у него в животе булькает сидр, а в руках он сжимает крендель с сыром. Один рассмеялся, когда услышал от Эмиля, что, если он сегодня еще раз услышит слово «сидр» или «сыр», то просто искусает рассказчика.
Они гуляли до самого ужина и смотрели, как выбирают победителей. Хлопали вместе со всеми, когда называли призеров. А потом отправились ужинать в следующий паб. Там не было сыра и сидра, зато было много баранины, знаменитый хаггис – бараний рубец с потрохами и приправой, и шотландский пряный пирог с говядиной. Эмиль поразился такому количеству пабов в таком сравнительно маленьком городке. На что Один прочел ему небольшую лекцию об экономике городка и выживании в мирной жизни людей, которые в свое время привыкли жить за счет войны.
Оказывается, и город, и сам замок выживают за счет туристов, которые приезжают на праздники и щедро тратят здесь свои деньги на еду, выпивку и сувениры. Каждый паб не случайно выделяется по какому-то отличительному признаку, и возле каждого паба обязательно есть своя сувенирная лавка, где туристы смогут купить то, что им понравилось. А клан живет за счет налогов, отчисляемых предпринимателями и за счет сдачи в аренду помещений. Клан помогает всем своим ветеранам и инвалидам деньгами, строит для них дома и дает возможность заниматься каким-либо делом. Но подробнее обо всем этом Кэлуму расскажет Глен, который занимается хозяйством клана.
– Но это все будни, – Один благодушно посмотрел по сторонам. – Делами займемся позже, а сейчас самое время хорошенько потанцевать!
Комментарий к
https://vk.com/photo265570678_430618794 спальня Одина
https://vk.com/photo265570678_430275172 ночь Самайна
https://vk.com/photo265570678_433100397
https://vk.com/photo265570678_433100411
========== Часть 41 ==========
В последний день празднования Самайна в замке МакГрегоров в сопровождении команды появились Анджей с мужем и ребенком. Они привезли инструменты и вещи Эмиля. Рояль так тщательно был упакован в ящик, что со стороны нельзя было понять, что в нем. Из гостиной наследника пришлось вынести один из диванов и столик, чтобы освободить место для Малыша и синтезатора.
Один, прикрыв плотно дверь, спросил, удалось ли поймать крысу и как прошло празднование Хэллоуина. В сети ходили сплетни одна невероятнее другой и фотографии якобы погибшего Теодора. Эмиль, услышав эти новости, побледнел и рухнул на диван. Значит, пока он здесь веселился и танцевал, на Тео опять совершили покушение?
– С Тео все в порядке, – отмахнулся Анджей. – Хотя у меня до сих пор руки чешутся отшлепать его за самоуправство. Но я решил, что теперь пусть у Кантарини голова болит, как заставить его быть послушным. Поросенок делает все, что только в голову взбредет!
– Так никто не погиб? – Один смотрел цепко в глаза Анджею.
– К сожалению, погиб, – Анджей потер виновато шею, – его компаньон, правда, по собственной дурости, но все равно жаль парнишку. Мы надеялись поймать убийцу тихо, чтобы успеть допросить. Но не получилось, этот компаньон появился в самый неподходящий момент и спутал нам все карты. И сам погиб, и киллера допросить не успели толком.
– А Тео? – Эмиль с растерянным видом сидел на диване.
– С ним все в порядке, не волнуйся, – Анджей притянул к себе брата и погладил по спине, желая успокоить. – Его альфа повез на море, чтобы развеяться и прийти в себя. Хочешь на море?
– Нет, – Эмиль взял себя в руки и улыбнулся, – мне и здесь хорошо.
– Что ты будешь делать дальше? – Один ждал решения Ангела.
– То же, что и раньше. Копать и разнюхивать. Хотя мне все время кажется, что решение лежит на поверхности, и я напрасно роюсь по трущобам. Похоже на то, что я вычислил заказчика, все сходится к одному человеку, Но только мне вряд ли поверят на слово. Нет никаких доказательств, одни только предположения и интуиция, а их к делу не пришьёшь. А это такой человек, насколько мне известно, что без весомых доказательств вывернется да тебя же и обвинит во всем.
– А если не получится? – дед не спускал глаз с внука.
– А не получится по закону, будем действовать по обстоятельствам! Нормальные герои всегда идут в обход! – ухмыльнулся Анджей и подмигнул Одину, тот сразу понял, что внучок прикалывается и это явно не его метод. – В любом случае надо действовать быстро и использовать фактор неожиданности, пока заказчик не нашел другого киллера, – продолжил Ангел, становясь серьёзным. – Раньше ему хотелось, чтобы все выглядело, как несчастный случай. Но прежний киллер, который специализировался именно на таких вариантах, мертв, и сейчас заказчик может просто нанять снайпера. А наш Тео не тот омежка, который будет пугливо отсиживаться за стенами фамильного особняка, наоборот, его все больше тянет на приключения!
– Я могу помочь? У меня есть связи в разведке, – дед сжал кулаки, не зная чем помочь.
– А вот этого не надо, – Анджей переглянулся с ребятами. – Еще не хватало, чтобы наше руководство нас же и обязало разобраться в ситуации. Да мы потом замучаемся писать отчеты и объяснительные за каждый шаг. Не надо нам такого счастья. Мы лучше как-нибудь сами разберемся, без проволочек, по-тихому, в узком семейном кругу. И руки развязаны, и никакой канцелярской волокиты!
– Да уж, как-то я об этом не подумал, – рассмеялся дед и виновато потер крепкую шею.
Бим и Бом заканчивали собирать рояль. Донг демонстрировал Эмилю на ноутбуке программу, которая автоматически запускалась при включении и показывала картинку с местностью или видом города, откуда предположительно шел сигнал. Он предупредил, чтобы Эмиль дважды в один день не включал ноутбук, так как сигнал будет идти из разных городов и трудно предсказать, какой именно город выберет программа. Чтобы все выглядело правдоподобно, и не были показаны места, находящиеся в разных полушариях, будет правильно включать программу только один раз в день. Потом он торжественно залепил глазок камеры и с довольным видом захлопнул крышку. Свен притащил последние коробки. И ребята стали красноречиво переминаться с ноги на ногу, желая быстрее оказаться на празднике.
Анджей махнул рукой, отпуская своих ребят, которые помчались, как школьники на перемену.
– С твоего счета будут сниматься деньги за аренду склада, – Анджей посмотрел на брата. – Официально все вещи до твоего возвращения лежат в арендованной ячейке. Ребята тайно перекидывали их из одной ячейки в другую и несколько раз переупаковывали в другие коробки, чтобы наблюдатели остались с носом.
Эмиль благодарно кивнул головой. Анджей продолжил.
– Пока мы не разберемся с заказчиком, я бы хотел, чтобы о тебе никто не знал. Потерпишь пару месяцев в замке?
– Я, наверное, останусь здесь навсегда. Если Один не будет против, то я хотел бы на самом деле стать Кэлумом.
– Я искренне надеялся на это, – Один подошел и погладил Эмиля по голове. – Представляя тебя людям, я говорил серьезно. Буду рад и горд, если ты станешь лэрдом после меня. Люди тебя приняли, а когда узнают лучше, то полюбят от всего сердца. Они уже любят тебя. Знаешь, что они чуть ли не лопаются от гордости, рассказывая о том, как ты Брюса Кэмпбелла вначале обыграл, а потом за нос оттаскал?
– Страшно представить, – Эмиль засмеялся легко и свободно. – Если уж они из-за утопленного ботинка устраивают крестовый поход, будто это Святой Грааль, а из-за белой гетры – рыцарский турнир, то рассказ об этом должен звучать, по меньшей мере, как Песнь о Роланде!
– А ты изменился, – Анджей погладил Эмиля по щеке, – и внешне, и внутренне. Выглядишь более собранным, старше и спокойнее, но печальнее. Хотел бы я тебе помочь, только вот не знаю, как…
– Не терзай себя, ты и так мне помог, – Эмиль грустно улыбнулся. – Я сам загнал себя в эту ситуацию, а, значит, мне и разгребать ее.
– Не надо винить себя одного, – Анджей поджал губы. – Ты себя ведешь, как жертва изнасилования, те тоже во всем винят только себя.
– Меня не насиловали, – Эмиль резко скинул руку брата и холодно посмотрел на него. – Они пришли по моей просьбе, все было исключительно по обоюдному согласию и моему желанию. Я не могу пожаловаться на своих альф. Это, скорее, им надо жаловаться на меня. Или вернее сказать, на то, как все закончилось. Зачем вы так некрасиво с ними поступили?
– Долг платежом красен, – Анджей скривился. – Они не смогли поступить, как альфы, с ними поступили так же. Альфа омегу во время течки от себя не отпустит, будет рядом, это просто на уровне инстинктов. А эти двое со своими разборками забыли обо всем на свете.
– Мне надо было дать им время разобраться друг с другом, – Эмиль встал и отошел к окну. – А я влез со своей любовью. У них совместимость 98 процентов, и кто сказал, что мои два процента им нужны? Они были первой любовью друг друга, потом тяжелая драма, и вот они опять встретились, а тут я, как снег в июне: «Здравствуйте, вы меня не ждали? А вот вам на голову!»
– Эмиль, – Анджей подошел и встал рядом с братом. – Поверь, они старше и более искушенные в жизни, чем ты, они должны были…
– Они ничего мне не должны, – Эмиль резко перебил брата, но наткнувшись на его печальный и понимающий взгляд, стушевался и обнял его. Анджей сразу прижал его к себе. Эмиль продолжил говорить полушепотом брату в шею. – Зачем говорить о долге? Если нет любви и желания, то зачем это делать из чувства долга? Лучше прекратить все в самом начале, пока не стало еще хуже. Пока все не запутались окончательно в своих и чужих обязательствах.
– Ты прав, – Анджей погладил брата по спине, ожидая слез, но тот и не думал плакать. – Ты сильный человек. Что ж, это твоя жизнь, твои ошибки и победы. Поступай, как считаешь правильно. А мы все – я, Тео, Один – будем рядом и поможем во всем, скажи только в чем именно. Мы можем многое – в морду дать, сопли вытереть, советом поделится или обнять, в конце концов! – Анджей прижал брата крепче. Рядом появился Один и обнял их сверху своими лапищами. Анджей сразу запищал. – Тише! Тише, медведь косолапый. Не тискай, я все же беременный!
– Кто здесь тискает моего папочку? – в комнату влетел Робби-младший и с разбега запрыгнул на Одина.
Альфа подхватил его на руки и с удовольствием стал крутить в руках, как живую игрушку, разглядывая со всех сторон. К тому времени, когда в комнату вошел Роберт с большой корзиной сладостей в руках, Один и Робби были уже лучшими друзьями. Анджей сказал, что эти сладости их запоздалый дар лэрду на Самайн. Один рассмеялся и заявил, что самым лучшим подарком от них на Самайн был Кэлум!
После этого все отправились в город, где повсюду опять стояли палатки. Только на этот раз в них торговали едой, а победителем должен стать тот, у которого выручка к концу дня будет больше. Там, естественно, соревновались владельцы пабов и хозяева небольших ресторанчиков, которые пытались конкурировать с пабами, еще стояли палатки от магазинов, в которых предлагали продегустировать новые сыры и колбасы, выпечку и сладости.
Эмиль, подхватив Анджея с Робертом, на правах хозяина устроил им экскурсию по кухням различных пабов. И хоть он знал еще не всех, зато все уже знали его. Когда хозяева узнавали, что в компании с наследником их посетил старший внук Одина, тот самый знаменитый Жнец, сразу же пытались накормить совершенно бесплатно, просто от широты шотландской души. Один посадил Робби на плечи и всем громогласно объявлял, что это его первый правнук.
Погода была чудесной. Везде играла веселая музыка, работали аттракционы для детей. Все были счастливы и благодушны. После обеда началось награждение победителей в различных конкурсах. Нашелся победитель и в игре в дартс, и в настольный теннис, и среди детей и подростков. На сцену для награждения вытянули Кэлума и вручили ему награду за самый лучший выстрел из лука. Анджей подмигнул румяному Эмилю, когда тому вручили бронзовую стрелу на подставке с надписью. Тогда же объявили победителей в кулинарной битве. Было много шуток, призов и все казались очень счастливыми, вне зависимости получили они призовое место или нет.
Когда стемнело, начались танцы. Эмиль только сейчас заметил, среди гуляющих и отдыхающих людей было множество довольных туристов. И порадовался еще раз за местных. Хорошо, когда можно совместить работу и удовольствие. Потом появился Один, на руках которого крепко спал измазанный в шоколаде Робби, и вся компания вернулась в замок. Они удобно устроились в большом зале на диванах у камина. Один и Анджей обсуждали ситуацию на Дальних рубежах. Роберт вскоре уснул на диване, положив голову Анджею на колени и умостив у себя на животе Робби. Эмиль старался не спать. Он знал, что дед улетит завтра утром, и это последняя ночь, когда они рядом, но вскоре и он сдался, незаметно уснув у Одина на плече.
Проснулся он неожиданно от низкой вибрации, от которой дрожали стекла. Эмиль поднял голову с подушки и огляделся. Он спал в гостиной у потухшего камина, накрытый пледом, от которого пахло дедом. Но самого Одина в комнате уже не было. Эмиль резко сел и осмотрелся. У окна на фоне серых осенних сумерек стоял Анджей и смотрел на улицу. Эмиль тоже выглянул в окно. Перед замком стояли десантные боты, в которые без спешки и суеты загружались альфы. Руководил всем Один. Он был в форме, которая обезличивала и делала его похожим на других, но теперь Эмиль узнал бы его среди тысячи альф.
