Текст книги "Жемчужина (СИ)"
Автор книги: полевка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 45 страниц)
Брюс собирался поставить миниатюру на небольшой столик возле дивана, но Эмиль перехватил ее в воздухе. Это был не столик, а тщательно замаскированный синтезатор. На инструменте лежал лист картона, накрытый сверху красивой скатертью. Эмиль, взяв миниатюру в руки, стал внимательно ее рассматривать.
– А этот медведь не выглядит беззащитной жертвой двух злобных псов. Он вполне может раскидать собак и отправится дальше по своим делам, – Эмиль бережно поставил миниатюру на Малыша и улыбнулся Брюсу. Тот смотрел на него, приоткрыв рот, и выглядел несколько растерянным. – Мне, пожалуй, потребуется сделать тебе ответный дар. Что бы ты хотел?
–Э-э, – растерялся альфа, – а, это чей рояль? Вроде бы Клиэмэйн не играл… Или я ошибаюсь?
– Нет, это мой рояль, – Эмиль улыбнулся и открыл крышку.
– Сыграй мне что-нибудь, и мы будем в расчете, – Брюс улыбнулся, как ребенок.
Эмиль удивился в очередной раз такому разящему контрасту между внешним видом грозного амбала и немного детским поведением альфы. Пальцы плавно опустились на клавиши, и Малыш обрадованно запел, он мурлыкал, как котенок, который соскучился по ласке и вниманию. Эмиль вдруг понял, что он тоже соскучился по музыке и этим чарующим звукам, которые, словно чистая вода, омывают душу, унося с собой тревоги и горести. Пальцы легко скользили, сплетая невесомую паутину звуков. Одновременно с этим из туч выглянуло солнышко, наполняя комнату теплом и светом.
– Ты похож на ангела! – Брюс с восторгом в глазах подошел и оперся о крышку рояля. – Когда ты играл, ты стал таким молодым и красивым!
– А так я старый и страшненький? – Эмиль легко рассмеялся. – Какой изысканный комплимент! Вот спасибо!
– Ой, ну, я это, – Брюс почесал свою бородку и виновато улыбнулся. – Прости, я не мастер говорить комплименты омегам. Когда я последний раз говорил омеге комплименты, то дело закончилось помолвкой! – Брюс со значением пошевелил бровями, а Эмиль в ответ только рассмеялся.
– Даже не мечтай! Я – чужая ягодка. На меня облизываться бесполезно, – пальцы омеги легко пробежались по клавишам, Малыш радостно отозвался на ласку. Эмиль понял, что вся хандра и грусть развеялись, и он опять может дышать легко и свободно. – Вот спасибо, развеселил! А то я после отъезда Одина совсем нос повесил.
В комнату заглянул Глен и, увидев Брюса, зашел поздороваться. Альфы сразу завели разговор о совместных делах. Эмиль с удивлением услышал, что Кэмбеллам принадлежит не только большой рыболовецкий флот, но и судостроительный завод, на котором как раз заканчивалось строительство очередного траулера. Брюс, как оказалось, руководит строительством и ремонтом судов, и альфы стали договариваться о ремонте корабля из флота МакГрегоров. Эмиль в очередной раз удивился преображению Брюса. Ушла нескладная дурашливость подростка, вместо этого рядом с Гленом стоял серьезный человек, который явно гордился своей работой.
Когда альфы закончили разговор, Брюс, кивнув Кэлуму, вышел из комнаты. Эмиль улыбался и во время обеда, и позже, когда они с Гленом занимались делами. В голове мелькали обрывки музыкальных фраз, и он с удовольствием ожидал вечера, когда можно будет сесть за инструмент и поиграть в свое удовольствие. Глен увидел подобное мечтательное выражение глаз у Эмиля и истолковал его по-своему.
– Брюс хороший парень, но ему просто феноменально не везет с омегами, они его обманывают, а он им верит.
– Ох, Глен, – Эмиль поднял на альфу смеющийся взгляд и ответил. – Брюс, как альфа, меня совсем не привлекает, меня вообще альфы не привлекают. С ними одни только расстройства и нервотрепка. Ну, уж нет! С ними покончено раз и навсегда! У меня есть музыка и клан. Это все, что мне надо для жизни. Музыка – моя любовь, а клан – семья! Разве можно желать большего? Давайте-ка, займемся лучше делами. Я слышал, что бухгалтеры сделали предварительный аудит и выявили кучу ошибок и несоответствий? Вы поможете мне разобраться, в чем именно? А то у меня скоро следующее заседание совета, и мне надо хорошенько разобраться во всем, чтобы во всеоружии встретить «милых друзей».
– Ты уверен, что хочешь поругаться со всеми сразу? – Глен тревожно посмотрел на омегу. – Я бы не рискнул выяснять отношения с ними всеми, ты не представляешь, какими они могут быть! Это они сейчас тебе мило улыбаются, но стоит их только тронуть, накинутся, как стая пираний.
– Глен, простите за нескромный вопрос, а вы с моим папочкой знакомы? – Эмиль, зябко кутаясь в плед, внимательно посмотрел на альфу и, увидев, как тот задумался, пытаясь что-то вспомнить, вздохнул. – По всей видимости, нет. Поверьте, я не питаю иллюзий в отношении их улыбок, адресованных мне в лицо, и догадываюсь, о чем они говорят за моей спиной. Я для них темная лошадка, и они считают, что вполне могут на мне покататься. А я не собираюсь с ними ругаться и выяснять отношения, – Эмиль улыбнулся и по-детски наивно похлопал глазками. – Они предоставили столько компромата друг на друга, что мне и делать то ничего не придется, только сидеть у камина их вечной любви и преданности и подбрасывать в него дровишки. Они все сделают сами! Мне, главное, не допустить драки в гостиной, а то они поубивают друг друга от избытка «братской любви». Я буду голубем мира! После того, как они окончательно переругаются и разбегутся по углам, предоставлю им свою жилетку, чтобы они могли поплакаться. И только после этого, тихо, с глазу на глаз они получат наставления нежным голосом: «Больше не шали, а то я рассержусь, и тебе же хуже будет!» и благословляющий пинок в нужном направлении. Я собираюсь направить деятельность нескольких комитетов в новое русло. Ну, а чтобы меня в дальнейшем воспринимали серьезно, для острастки придется разогнать парочку из них. Я знаю по себе, никакой крик и грозные вопли не пугают сильнее, чем угроза, произнесенная тихим голосом и с улыбкой на губах.
– Надо будет вашему папеньке отправить подарок! – вздохнул Глен.
– Да, я тоже подумывал об этом, – Эмиль улыбнулся. – Попрошу Анджея, чтобы он отправил папе подарок от моего имени откуда-нибудь с Ямайки! Не дай Боги, папенька узнает, где я нахожусь, и примчится сюда со своими нотациями! Мы тогда все будем по стеночке в безлунную ночь ходить, замирая при малейшем шуме!
Глен задумался. Может, он напрасно не обратил внимания на того тоненького, изящного омежку, которого однажды Грегор привел знакомиться с отцом? Хотя как-то не сочеталась внешность полупрозрачного мотылька с серебристым облаком волос с таким хищным воспитанием родных сыновей. Один только Жнец чего стоит, да и младший внук, по рассказам Одина, был тем еще бочонком с порохом. А как все ошибались в тихоне Эмиле. Хотя, может, это не благодаря папочкиному воспитанию, а вопреки ему? Глен ухмыльнулся своим мыслям. Он как-то раньше не воспринимал Кэлума в кресле лэрда, как полноценную замену Одину. Но, если у него получится разобраться с кровожадными омегами из благотворительных обществ, то он первым принесет ему присягу верности во время Новогодних праздников.
Спустя неделю, альфа напряженно прислушивался к воплям, которые неслись из гостиной Кэлума. В какой-то момент у него сдали нервы, и он решил прийти на помощь невинному омежке, которого эти злыдни наверняка уже доедают. Но дойдя до двери, он обнаружил, что та закрыта, и, вспомнив, что ключ от этой двери у него брал Кэлум, хмыкнул. Приказ не вмешиваться был более чем красноречив. Он постоял еще немного у двери, переживая за молодого омегу. Он сам боялся тех омег до судорог! Ведь как бы ни был продуман план битвы, а вдруг…
Долгое время из-за двери слышались гневные крики, а потом раздалось хлопанье дверью и чей-то плач. Глен сжимал кулаки, молясь всем богам, чтобы плакал не Кэлум. Но спустя какое-то время в гостиной наступила тишина, и омега открыл дверь. Он был невозмутим, как сфинкс.
– Ну что вы, Глен! – воскликнул омега, безмятежно улыбнувшись. – На вас просто лица нет! Накапать вам валерьяночки? Хотя у меня, по-моему, выпили все запасы. Давайте-ка, я вам лучше виски налью в медицинских целях.
Эмиль провел альфу в кабинет и налил из квадратной бутылки в стакан приличную порцию. Убедившись, что Глен сидит в кресле и принимает «успокоительное», он погладил его по плечу, как неразумного ребенка.
– Не надо так переживать. Я же объяснял вам, что именно собираюсь сделать, – Эмиль покивал головой и продолжил. – Все прошло, как я и рассчитывал, они переругались и обиделись друг на друга. Теперь я могу действовать свободно. Не скажу, что все будет просто и гладко, но им придется со мной считаться. А иначе мне придется удивить их еще разочек!
Эмиль при этом так мечтательно улыбнулся, что Глен опасливо поджал ноги и торопливо выхлебал весь виски из бокала.
– Ну, ладно, – Эмиль убедился, что альфа успокоился и улыбнулся. – Пойду, помузицирую. Остин будет в восторге! Работа, как я чувствую, пойдет просто семимильными шагами! Столько сил, столько эмоций!
Глен посмотрел, как Кэлум, пританцовывая, отправился к себе в комнату, и тяжело задумался. Ох, не хотел бы он быть сейчас на месте тех злыдней! Альфа решил, что если и посылать подарок родителям Эмиля, то не папе, а отцу за его терпение! Виски ему, бутылку, две! Нет, лучше ящик!
Комментарий к
https://www.youtube.com/watch?v=5byCvG6lTd8 – рил
https://www.youtube.com/watch?v=h2TtXjZWxgk – джига (еле нашла, в сети засилье ирландских танцев)
https://www.youtube.com/watch?v=rrzxO_MUVW0 – страспей
а вот и МакЛеоды (которых у нас почему-то окрестили МакЛаудами)
https://www.youtube.com/watch?v=ciHI0IGNwQM
https://www.youtube.com/watch?v=5TLdMbzA-yA
https://www.youtube.com/watch?v=vqLUbNQbcR4
https://qna.center/question/432252 – к вопросу об отличиях шотладских танцев от ирландских
https://www.youtube.com/watch?v=MZ35SOU9HTM – к вопросу о наличии белья под килтом у настоящего шотландца
========== Экстра Николь и Дугал ==========
История связанна с фанфиком номинально, у автора просто был «непесец» и нужна небольшая история что бы «расписать ручку». К самому фанфику имеет условное отношение, просто не хочется выносить в отдельную историю. Просто история, рассказанная однажды по случаю…
Время в хлопотах текло незаметно. Наступил декабрь, город готовился к праздникам и толпам новых туристов, которых ожидали на красочное торжество. Однажды Эмиль зашел к Николю, чтобы подкрасить отросшие волосы. После непродолжительных раздумий было решено перекрасить волосы в чуть более темный цвет. Николь, пожалуй, единственный в клане знал, что Кэлум сбежал от своих истинных альф, но никогда не расспрашивал его о подробностях. И сейчас, оставшись с ним наедине в своем кабинете, задумчиво посмотрел на омегу. Затем встряхнул головой, словно решаясь на что-то, и заговорил.
– Мой первый муж был моим истинным альфой. Я же местный омежка, родился и вырос в здешних местах. Мои родители до сих пор живут в доме, который в свое время построил еще мой прадед. Истинный приехал со своими родителями из другой страны. Он был очень красивым смуглым брюнетом с обворожительной белозубой улыбкой и напоминал героя молодежного сериала или топ модель из глянцевого журнала. Он выделялся среди местных красавчиков, примерно так же, как павлин в курятнике. И как бы ни были красивы местные парни, но с его красотой и обаянием никто не мог сравниться.
То же было и с его характером. Он был дерзким, наглым, почти грубым, но стоило ему только улыбнуться, как все омеги, вне зависимости от возраста, растекались у его ног сиропными лужицами и прощали ему все на свете. Но и с местными альфами он прекрасно уживался. Будучи задиристым хулиганом, тем не менее он прекрасно учился. Особенно ему давалась математика, он даже ездил на школьные олимпиады. Одним словом, был хорош всем и нравился и взрослым, и ровесникам, и альфам, и омегам.
Он унюхал меня в первый же учебный день на школьной линейке. Мне тогда было 12, ему – 15. Я был мелким голубоглазым блондином и совершенно ничем не выделялся из толпы одноклассников. Мне, конечно, льстило, что такой замечательный альфа – мой истинный. Он познакомился с моими родителями и красиво ухаживал за мной, дарил мне игрушки и конфеты, по воскресеньям водил в кино и на мультики. Однажды с разрешения моих родителей он взял меня в семейную поездку в Дублин, где сводил в зоопарк и цирк. Мой папа по приезду внимательно обнюхал меня, но все было просто безупречно, и родители успокоились.
Я был ребенком, а он подростком. И у него, конечно, гуляли гормоны. Я был очарован им, и мне было все интересно. Спустя какое-то время наши отношения стали меняться. Он начал тискать меня, зажимать меня по углам и жадно обнюхивать. А однажды он меня лизнул, – Николь хихикнул от этих воспоминаний, продолжая наносить краску на волосы. – Это было очень волнительно. Мне было щекотно, а вот он в тот момент кончил себе в штаны. Я тогда был еще совершенным ребенком и ничего не понял. Я жил, как в сказке, в которой он был самым красивым и заботливым принцем.
Мои родители, конечно же, навели справки о его семье через знакомых полицейских, но ничего криминального не было. Все вроде бы в рамках закона, как у всех. Но было одно, что напрягло в то время. Это были заметки школьного психолога, о том, что альфа подвержен всплескам гнева и немотивированной агрессии. Но к тому времени мы уже полгода встречались, и он ни разу не был со мной груб. Психолог в нашей школе сказал, что, скорее всего, это был подростковый бунт, а с появлением пары альфа стал более уравновешенным. Мои родители успокоились и согласились на предварительную помолвку с уговором, что свадьба будет после окончания школы.
После этого мы стали встречаться открыто, держаться за руки и, конечно же, целоваться до одури, до звездочек перед глазами. Мои родители опять заволновались, но альфа был сдержан и ничего лишнего себе не позволял. Время шло, а у нас дальше обнимашек и поцелуйчиков не заходило.
А потом за моей спиной стали хихикать и шептаться. Я не верил глупым сплетням, пока однажды не застал его в школьном туалете с другим омегой. Ну, ты понимаешь, чем они там занимались? – Николь повел выразительно бровками и, вздохнув, продолжил. – Я тогда плакал, мне было очень больно и обидно, но он смог меня уболтать. Он заявил, что это ничего не значит, и, вообще, все это только ради меня. Потому что у альфы должен быть опыт таких отношений, чтобы сделать счастливым своего омегу.
Мне тогда было 13, а ему 16. Он казался взрослым и ответственным, и я ему поверил. Знаешь, я ему настолько верил, что даже не ревновал и с жалостью смотрел на тех омежек, что пачками висели у него на шее. Ведь он был моим истинным альфой, а все остальные были для него просто эпизодами, некими сексуальными тренажерами.
Моя первая течка совпала с его выпускным вечером. Конечно же, мы провели ее вместе. И в результате я забеременел в 14 лет. Дело было на летних каникулах. Альфа уехал в Дублин поступать в институт, а меня отправили в летний лагерь, где врач и определил мою беременность.
Родители рвали и метали. Но альфа сразу же приехал ко мне и взял всю ответственность на себя. Он сказал, что все в пределах нашего уговора. Ведь свадьбу собирались провести после окончания школы. Он школу уже закончил, а я вполне могу доучиваться дома. Нас тихо расписали в мэрии, и муж увез меня в Дублин.
По приезду выяснилось, что жить мы будем в доме его родителей, которые тоже переехали в Дублин. Это я позже выяснил, что он и его родители были картежниками и музейными ворами. А в нашем тихом городке они просто пережидали несколько лет, чтобы избавится от преследования мафии. Поэтому они и не хотели скандала. Неприятности с несовершеннолетним омегой пресса бы не пропустила. А так меня тихо передали из рук в руки, из одной семьи в другую.
В то время я был еще наивным ребенком, влюбленным и доверчивым. Своего малыша я почти сразу потерял. Я только потом узнал, что все это было подстроено. Я нервничал из-за переезда, потаскал тяжелые коробки, а вечером свекор налил мне травяного чая, сказав, что это успокоительный сбор. Наутро у меня началось кровотечение, и я очутился в больнице с выкидышем. С точки зрения врачей все было закономерно: сильное эмоциональное потрясение, подъем тяжестей и не до конца созревший для беременности организм. Муж был рядом и очень переживал за меня. Родители приехали, но придраться было не к чему. Я плакал и просил не забирать меня домой. Родные, хоть и волновались, но поверили альфе и оставили меня с ним.
Я сидел дома и занимался домашним хозяйством: стирал, убирал, готовил. Свекры мотались по своим делам, время от времени приезжая и контролируя учебу сына и мое ведение хозяйства. Но все было в порядке, и они опять срывались с места. Муж усердно учился в институте, но, как оказалось позже, он туда ходил не ради знаний, а ради статуса и обретения новых знакомых. Он приходил домой со своими новыми друзьями, мы устраивали вечеринки, а бывало, просто собиралась компания, чтобы поиграть в карты. Муж был компанейский, и друзей у него становилось все больше и больше.
Через полгода муж стал отсеивать ненужных ему людей, а еще через полгода наш дом превратился в закрытый клуб, где играли в карты на деньги, порой на очень большие суммы. Кроме того, муж принимал ставки на “черном тотализаторе”. Попасть с улицы к нам в гости было невозможно, только по рекомендации друзей. Свекры к этому времени уже жили с нами и присматривали за клубом. Посетителей становилось все больше, а личности некоторых все страшнее и страшнее. Это уже не были студенческие посиделки, а закрытый клуб для избранных.
Мы несколько раз переезжали, и каждый раз новый дом был больше предыдущего. Я все так же занимался уборкой, готовкой и бесконечно верил мужу. Я считал его удачливым бизнесменом и очень гордился его успехами. Муж обязательно представлял меня всем гостям, а я доверчиво к нему прижимался, слушая, как он всем говорил: «Это мой талисман на удачу и любимый супруг. Мы с ним истинная пара и любовь на всю жизнь!». Как выяснилось позже, он давно выставлял меня на кон, когда проигрывал по крупному. Раз за разом, выставляя меня, он отыгрывался. И дело было не в его, а вернее, моей везучести, просто выставив меня на кон и пережидая, пока я разносил напитки, а подвыпившие гости облизывались на меня, он попросту передергивал карты и отыгрывался.
Но, как известно, сколько веревочке ни виться, но конец всегда наступит. Так и случилось. Однажды мужу попался карточный шулер более ушлый, чем он. И он сильно проигрался.
И вот однажды я проснулся в пустом доме. Не было ни мужа, ни свекров. Пока я растерянно убирался, дожидаясь их прихода, к нам в дом явились очень серьезные и суровые мужчины. Они сказали, что муж проиграл им очень крупную сумму, и поэтому они забирают меня в качестве залога. Ведь всем известно, что альфа будет сражаться за свою истинную пару до конца, да и муж не против, чтобы именно я был гарантом выплаты долга.
Я не поверил. Попытался дозвониться до мужа или свекров, но их номера были заблокированы. Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Я был в ужасе от всего происходящего. Я попытался договориться, но надо мной посмеялись. Мне сразу заявили, что пока муж не выплатит долг, мне «придется отрабатывать проценты». И чтобы муж не затягивал с поиском денег, заниматься я этим буду в публичном доме. А если он не объявится в течение месяца, то меня продадут куда-нибудь в колонию в качестве раба, чтобы возместить часть денег.
Николь замолчал и уставился в пустоту стеклянным взглядом. Эмиль только перевел дыхание. Какой кошмар! Он не торопил его ни с разговором, ни с работой. Где-то в салоне раздался смех, и Николь, вздрогнув, вынырнул из своих страшных воспоминаний. Он растерянно моргнул пару раз, а потом улыбнулся уголками рта взволнованному Эмилю.
– Я тебе говорил, что я везучий человек? Вот именно тогда моя удача и преподнесла мне самый главный приз. Когда меня из дома тащили к машине, я заорал и стал отбиваться. На мою удачу по дороге шел Дугал со своими друзьями. Они возвращались с лекции, которую отменили у них в институте. Услышав мои крики, они поспешили на помощь. Пока ребята пытались отбить меня у бандитов, не пуская их в машину, кто-то успел позвонить в полицию.
На мою удачу совершенно случайно наряд полиции проезжал неподалеку, и поэтому они оказались на месте потасовки почти сразу. Они долго не разбирались и быстро скрутили всех: и бандитов, и меня, и даже студентов-спасителей. Нас всех доставили в участок и стали разбираться. Студентов после допроса отпустили сразу же. Бандиты оказались ушлыми и вызвали зубастого адвоката, который их вытащил под залог почти сразу. Они заявили, что это я на них напал, а студенты просто не поняли, что происходит на самом деле.
А вот я со своей наивностью даже не понял, в какой яме оказался. Успокоившись, что я в полиции, а значит, в полной безопасности, я стал рассказывать о муже и его бизнесе. Я тогда был твердо уверен, что все, чем занимался муж и его родители, было абсолютно законно, и я являлся супругом преуспевающего бизнесмена. Поэтому я совершенно честно и искренне отвечал на все вопросы полиции.
О том, что появился карточный притон, в котором работает «черный тотализатор», полиция знала, только не могла вычислить, где именно. Мы ведь переезжали каждые полгода. А тут такая удача – получилось задержать одного из организаторов, то есть меня. И вдобавок ко всему, я все рассказывал и объяснял. И кто приходил, и как все было устроено. И хотя я не знал деталей, но общая схема была понятна. А самое главное, я знал людей, которые бывали в нашем доме постоянными клиентами.
Неизвестно, чем бы все это для меня закончилось, не пришли мне Дугал адвоката из клана. Он долго со мной разговаривал. Фигурально выражаясь, он снял с меня розовые очки, которые надел мне в свое время муж, и все объяснил. Реальность меня ужаснула. Я даже не представлял, что все это было незаконным. И самым страшным было потрясение, что мой альфа, мой любимый муж использовал меня вслепую в своих схемах. Я был для него просто шестеренкой в механизме выуживания денег из лохов.
На удачу, но в момент задержания мне было только шестнадцать лет, и по закону я был еще несовершеннолетним. Адвокат потребовал все мои показания, и после просмотра объявил, что они все незаконны, поскольку допрос проводился без адвоката и опекуна, которым фактически являлся муж. Полицейские, увидев, что у них из рук вырывают практически раскрытое дело, ужасно разозлились. Они отказались выпускать меня под залог, мотивируя тем, что я сбегу следом за своим мужем.
Так я остался в тюрьме до вынесения приговора и определения степени моей вины. Я упущу подробности того, как мне жилось за решеткой, и что я пережил бессонными ночами. Но свой семнадцатый день рождения я отмечал в камере. На свидание ко мне пришли родители, и к моему удивлению, Дугал. Они принесли мне тортик и сладостей и попытались порадовать меня в той бездне отчаянья, в которой я находился.
Адвокат оказался человеком толковым, и еще немаловажным фактором послужил клан, который активно принимал участие в расследовании и проследил, чтобы меня не сделали в этом деле крайним и как можно быстрее оправдали. Поэтому суд был вынужден под давлением общественности в лице клана принять решение быстро и справедливо по отношению ко мне. На заседание суда пришли не только мои родители, но и учителя, и просто соседи. Все с большим жаром рассказывали, какой я хороший ребенок и меня не стоит судить за преступление мужа.
Я отделался условным сроком и не должен был покидать земли клана, который выступил гарантом моего освобождения. Единственное, что расстраивало судью, так это то, что я отказывался разводиться со своим истинным альфой, совершенно по-детски надеясь на чудо и исправление любимого. Меня выпустили прямо в зале суда. И меня, зареванного и уставшего от переживаний, прижал, наконец-то, к груди такой же измученный папа.
Вот так я вернулся обратно. Мои бывшие одноклассники как раз оканчивали школу, у них горели глаза, они были полны планов на будущее. А я… Я работал уборщиком в парикмахерской, потому что по решению суда был обязан работать, и родители устроили меня в ближайшее к дому место. А еще у меня за плечами был выкидыш, муж-преступник, отсутствие образования и, самое главное, у меня не было желания жить. В лицо все меня, конечно, жалели, и от этой жалости хотелось лечь и умереть, а за спиной шушукались и осуждали. Осуждают и до сих пор. У людей крепкая память на хорошее, а особенно на плохое.
Единственным человеком, который общался со мной, как ни в чем не бывало, был Дугал. К тому времени, он закончил обучение в мединституте и проходил интернатуру в местной больнице. Он каждый день после работы заходил ко мне и пытался растормошить. Он рассказывал мне о своих успехах и неудачах, делился планами на будущее, а еще рассказывал о своем отце и событиях в клане. Он говорил, что чувствует свою ответственность за мое благополучие.
У нас с ним разница в семь лет и к тому времени, когда он окончил школу и уехал на учебу в Дублин, я был совсем ребенком. Он меня совсем не помнил по школе. И потом, Дугал бета и никогда не смотрел на омег, как на возможных партнеров. Потому что, ты же знаешь, что в браке с бетой, всегда делается оговорка о появлении истинной пары. И Дугал даже не делал намеков, что он заинтересован во мне, как в партнере. Он просто был рядом, как старший брат, как человек, который искренне беспокоился о твоем благополучии, не ожидая выгоды для себя лично. Мне с ним было просто. Он не жалел и не осуждал, он просто был рядом.
Прошло какое-то время, и я стал успокаиваться, постепенно забывая о заключении и допросах. Научился опять спать по ночам, не вздрагивая при малейшем шуме. И вот однажды ночью в окно моей комнаты постучали. Это был мой муж, мой альфа. Он сказал, что приехал забрать меня, но я отказался с ним ехать. Я прекрасно знал, что в случае моего побега у клана будут неприятности, и не хотел подводить людей, которые не бросили меня в беде. Муж разозлился и избил меня.
Он стал обвинять меня во всем произошедшем. Оказывается, я должен был молча согласиться со всем происходящим, и по плану мужа, позже, когда меня выставили бы на подпольные торги, он смог бы выкупить меня «по бросовой цене». Но я своим упорством и, главное, болтовней в полиции нарушил ему все планы. Теперь он по моей вине в бегах.
– Знаешь, что самое страшное? – Николь оторвался от покраски волос и с грустью посмотрел на Эмиля. – Если бы он поговорил со мной до прихода тех мужчин, то он вполне мог бы уговорить меня потерпеть и дождаться его возвращения. И я бы сам согласился пройти все круги ада ради своего альфы. Не думаю, что на самом деле он искал бы меня, но я бы надеялся и верил до последнего вздоха, что мой альфа за мной вернется. Ведь нельзя же обманывать того, кто любит? Я был тогда таким наивным, – покачал головой Николь и продолжил:
– Он бил меня до тех пор, пока я подавал признаки жизни, а потом просто развернулся и ушел. Меня нашел на улице Дугал. Ему почему-то было беспокойно ночью, и он решил утром меня проведать. Я был едва жив. Хорошо, что ночью было холодно и это замедлило кровопотерю, поэтому я выжил. Меня срочно доставили в больницу и провели несколько операций.
От побоев у меня отказали ноги, и когда я пришел в себя, то умолял врачей отключить аппараты и дать возможность мне умереть. Хорошо, что меня не послушали и продолжали сражаться за мою жизнь. Я провел в больнице несколько месяцев, вначале у меня все заживало, потом я учился заново ходить. И все время Дугал был рядом со мной, кормил с ложечки, терпел мои истерики, менял памперсы, мыл меня, делал массаж, чтобы не было пролежней. Он проводил со мной больше времени, чем родители.
В день моего восемнадцатилетия ко мне в палату пришли родные и друзья. Я тогда с трудом ходил, но очень лихо рассекал по больнице на инвалидном кресле. Когда все собрались за чаем с тортиком, я снял свое обручальное кольцо и торжественно пообещал, что разведусь с мужем, как только смогу добраться до мэрии. Родители были счастливы такому подарку. А я сказал, что истинный или нет, это теперь для меня совсем не важно, и я собираюсь прожить свою жизнь один, все равно замуж меня больше никто не возьмет.
В ответ на это Дугал встал на одно колено и попросил моей руки. Он признался, что влюблен в меня и не представляет себе другого супруга, кроме меня. Я расплакался и согласился. Когда я услышал слова кланового обета, то не поверил своим ушам. Но Дугал был серьезен, вокруг нас стояли свидетели его клятвы, и я сквозь слезы повторил клановый обет. Вместо обручального кольца Дугал надел мне на палец пластиковое предохранительное кольцо от ампулы. Он совсем не ожидал такого поворота событий и поэтому не приготовил кольца, – Николь вытер слезу с глаза и всхлипнул носом. – С тех пор это пластиковое колечко для меня является самым большим сокровищем. Оно до сих пор лежит в моей шкатулке с драгоценностями.
На следующий день Дугал на руках отнес меня в мэрию. Там я отменил предыдущий брак, и мы с Дугалом заключили новый. Мы надели друг другу серебряные кольца, не по тому, что серебро дешевле, а потому что оно чище и искреннее золота. И, кстати, отгоняет всякую нечисть. Спустя год я уже хорошо ходил, стал учеником парикмахера и учился в вечерней школе. А потом вдруг забеременел, не то, чтобы мы к этому стремились, просто мы не предохранялись. Омеги крайне редко беременеют от бет, но у нас случилось это чудо. А потом еще раз, хотя мы и не ждали такого счастья, но в нашем доме опять появился ребенок. Во время первой беременности с меня сошла метка первого мужа, остался только маленький шрамик.
Пусть мой муж бета. У него нет узла и собственного запаха, он не сможет поставить мне метку, но рядом с ним я понял, что такое быть любимым. Истинность – это всего лишь биологический фактор влечения, который совсем не гарантирует любовь, заботу, искренность и честность отношений, что альф, что омег. Я понимаю и принимаю твое решение больше, чем кто-либо. В жизни надо думать головой, а не идти вслепую за инстинктами. Надо принимать решение, широко открыв глаза и крепко подумав, а не покорно, как животное, повинуясь зову гормонов и не думая о будущем.
– Да, – согласился Эмиль и вздохнул. – Именно так, думая головой.
– Не грусти маленький, – Николь ласково улыбнулся. – Поверь, пройдет время, и все наладится. Боль потери притупится и освободит твою душу. Поверь, я прошел через это сам, весна обязательно наступит в твоей жизни. Надо просто подождать и не отчаиваться. А знаешь, все еще будет…
