Текст книги "Жемчужина (СИ)"
Автор книги: полевка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)
– Я хотел бы просить помощи наследника в одном очень деликатном деле, – Мэрфи серьезно смотрел прямо в глаза. Эмиль, молча кивнув, поставил чашку на стол. – У меня есть друг, он жил по соседству, – начал издалека Мэрфи. – Хороший такой омежка, только очень наивный и доверчивый, как ребенок. Так вот… Так вышло, что у него оказалось двое истинных альф, – Мэрфи пожал плечами и посмотрел в глаза Эмиля с сочувствием. – Такое случается нечасто, а одновременная встреча с двумя истинными и того реже.
Мэрфи задумался о чем-то, а в это время альфа закончил поить ребенка и опять положил его животиком на свое плечо. Победный рык младенца вырвал Мэрфи из раздумий, и он опять улыбнулся Эмилю.
– Простите, задумался. Так вот, этот наивный птенчик не придумал ничего лучше, чем пригласить своих альф провести течку вместе. Я уверен, что на такое можно было пойти только по неопытности и наивности. Альфы, конечно, согласились, но гормоны и физиология взяли свое, и они стали выяснять между собой, кто из них самый альфястый альфа. В результате, обидели наивного омежку.
– Так в чем, собственно, заключается ваша просьба? – Кэлум говорил глухо, в этот момент у него просто горло перехватило спазмом. – Вы хотите, чтобы альфы были наказаны? Не понимаю, что вы ждете от меня?
– Ой, простите, – Мэрфи улыбнулся. – Нет, конечно, пусть омежка разбирается со своими альфами сам. Просто он внезапно уехал путешествовать, никого из соседей не предупредив об отъезде. Я хотел, чтобы вы, когда его встретите, передали ему, что мы волнуемся и ждем от него вестей. Хотелось бы знать, что он жив и у него все в порядке. Он умчался так резво, что мы с ним и проститься-то не успели.
– Хорошо, – Эмиль улыбнулся. – Когда я его найду, то попрошу связаться с вами.
Они немного посидели молча, затем Эмиль, сделав равнодушное лицо, поинтересовался.
– Могу я спросить, что стало с теми альфами?
– О, это было незабываемо! – Мэрфи довольно улыбнулся. – Однажды утром все соседи проснулись от громкой ругани и грохота мусорных контейнеров. Мы, конечно, все кинулись к окнам. А там полуголые красавцы из мусорных баков выбираются, – Мэрфи довольно улыбнулся, вспоминая. – Ну, как полуголые… Если можно считать одеждой мусорные пакеты, которые на них натянули.
– Какие мусорные пакеты? – растерялся Эмиль. – Как натянули?
– Как, как, – пожал плечами Мерфи. – Дырку в шве прорезали и на голову натянули. Так что получился такой пакетик с голыми ножками. Нет, альфы пока выбирались из контейнера, пакеты, конечно, с себя сорвали. Но потом увидели зрителей в окнах, и поняли, что прикрыться-то все равно больше нечем. Ну, они и достали пакеты обратно, чтобы прикрыть, что там осталось от достоинства. Они попытались прорваться обратно в дом и стали стучать в дверь, окончательно перебудив тех соседей, которые еще спали, – Мэрфи довольно засмеялся и размял кулаки, как будто собирался драться. – Когда дверь в доме открылась, оттуда вышли сослуживцы Анджея. Хорошие ребята, надо сказать, справедливые. Они вначале поинтересовались, что, мол, надо. Услышав в ответ ругань, просто дали им в морду и сказали, что подонки, которые смогли во время течки обидеть невинного омежку, просто не могут называться альфами. А потом еще и добавили, что ключи и прочая их одежда валяется со стороны парадного входа. Им, де, чужого не надо. С этими словами они захлопнули перед их носом дверь.
У этих двух козлов был выбор: пройти через соседский дом или обойти квартал по периметру, чтобы с заднего двора попасть к фасаду. Они вначале ломанулись ко мне. А у меня метелка есть с высокой ручкой, так я их так лупил этой ручкой, что она погнулась, бедняжка. Они выскочили, как ужаленные и бросились к Вилли. Это наш другой сосед, – пояснил Мэрфи и улыбнулся Эмилю. – А тот встретил их уже на пороге тоже с метлой наперевес и заявил им, что мусор в свой дом не пустит.
– И вы не побоялись? – ахнул Эмиль.
– А чего бояться, когда мужья дома, – пожал плечами Мэрфи, – да хоть бы и не было их дома, мы своих в обиду не даем и стоим друг за друга стеной. Так и получилось. Из других домов повыскакивали соседи-омеги, кто с метелками, кто со скалками. Ну, мы и погнали их вдоль домов с улюлюканьем и тычками. Прямо до машин. Они там быстро похватали свои шмотки и умчались.
– Какой кошмар! – Эмиль представил, как бедных альф разбудили самым ужасным образом, а потом устроили такое родео.
– Нет, было весело! – Мэрфи подмигнул мужу, который укачивал младенца. – Я так набегался, что у меня отошли воды, и я родил на неделю раньше срока! – увидев, как брови Эмиля сложились домиком, решительно успокоил. – Нет, все нормально, я даже рад, что так получилось. Я переживал, что рожать придется в Самайн или еще хуже, когда муж уедет. А так и на праздник успели, и муж успел понянчиться!
– Я благодарен вам за все, – Эмиль накрыл руку Мэрфи. – Ваши помощь и забота бесценны.
– Не за что, – Мэрфи накрыл руку Эмиля своей. – Мы не бросаем своих и всегда рады помочь. Кэлум МакГрегор, наследник Одина МакГрегора, вы позаботитесь о моем наивном соседе? С ним все будет хорошо?
– Я думаю, что у него все наладится.
Комментарий к
https://vk.com/photo265570678_420794730
https://vk.com/photo265570678_420794721
========== Часть 39 ==========
По обычаю третий день праздника отмечали военным парадом, во время которого проводился конкурс на лучшее маршевое построение. Начинали дети, в основном школьники. Подростки в килтах бодро маршировали под звуки волынки, перестраиваясь и синхронно меняя направление движения. Они были сосредоточены и явно гордились своим участием во всем происходящем. За торжественным действом Один наблюдал очень внимательно и лично выбирал победителей в конкурсе среди школьников. Призами для них в этом конкурсе помимо сладостей были путевки на занимательные экскурсии.
Потом школьников сменили взрослые, это были команды из разных городов. Бывало, из одного городка выставляли по две-три команды: пожарные, полиция, спасатели. Они соревновались с соседями или с командами других графств. Наряду с профессионалами выставлялись и самодеятельные команды со смешными названиями. Например, «Завсегдатаи паба «Серебряная подкова»», «Любители пива», команды сыроваров, виноделов. Казалось, что весь город только и ждет повода заняться маршированием и построением под звуки волынки.
Кроме этого выступали всевозможные музыкальные ансамбли. В составе одних были только волынщики, в составе других были барабанщики с ударными разных размеров и форм. Встречались ансамбли, состоявшие из нескольких барабанщиков и одного волынщика. Когда Кэлум поинтересовался, как тот будет выбирать лучшую группу, то Один только пожал плечами и сказал, что для всех приготовил одинаковые призы – бочонки с виски. Тот, кто хочет, завтра и без него выяснит, какой ансамбль лучший. Дед рассказал, что Самайн в их клане уже давно объявлен фолк-фестивалем. Многие группы приезжают сюда не столько в надежде получить приз, сколько из желания поучаствовать и пообщаться с себе подобными. Они стремятся показать себя, исполнить новые композиции и привлечь внимание музыкальных агентов. Всем хочется пробиться на большую сцену, завоевав популярность. Поэтому призами и будут бочонки с виски, лучшей рекламы для своей продукции не придумать!
Репертуары таких коллективов были весьма разнообразными: старинные баллады, марши, каверы современных произведений. Эмиль с удивлением услышал кавер собственной композиции «Под зонтом». В исполнении трех волынок и двух барабанов она звучала необыкновенно трогательно.
Эмиль вспомнил Кая и Томо, каким растерянным был Ирвинг, когда он играл для Маримото. Казалось, это было, очень давно, в другой жизни, так же, как и Тай с робкой улыбкой на лице, пришедший к нему в гости на первый ужин. И его паника и побег, когда Эмиль признался в своей любви. Надо было еще тогда отказаться от своих глупых мечтаний. Просто анонимно помочь с операцией и оставить все, как есть. А когда выяснилось, что Тай с Каем пара, рассказать честно Кайри о том, что Тайсон жив, и отойти в сторону. Пусть бы они с самого начала разбирались между собой.
– Не грусти, маленький, – Один приобнял его за плечи и поцеловал в волосы, – все наладится. Все образуется. Вот увидишь.
– Да, – Кэлум улыбнулся, взяв себя в руки. – Все образуется, когда босой разуется. Нет, Один, мосты сожжены и возврата к старому нет. После того, что им устроили ребята Анджея, они сами не захотят меня видеть.
– Ну, иногда мосты стоит сжечь для того, чтобы осветить дорогу впереди, – Один подмигнул Кэлуму и потянул его ужинать.
Они не заметили, как за ними весь день наблюдал Брюс. Он все пытался понять, что же связывает этих двоих. С одной стороны, чувствовалось, что они доверяют друг другу, как родные люди, но только вот любви между ними не было, по крайней мере той, о которой шептался весь город. Эти двое были явно близки, но Брюс поспорил бы на Малыша, что они не любовники. Тогда с чего бы Одину называть наследником омегу? Если бы он был его супругом или женихом, или, в конце концов, любовником, то было бы понятно, что альфа пытается обезопасить своего омегу в случае своей смерти. Эти двое были кем угодно, только не любовниками, и подслушанный разговор это подтверждал. Мысли бегали по кругу, и Брюс понимал, что у него нет всей информации, поэтому мозаика и не складывается. Попытка узнать об омеге у Глена встретила жесткий отпор. Если Кэлум оттаскал его за нос, когда он спросил, то Глен сделал то же, но только словами. У Брюса до сих пор уши пылали от ехидных словечек Глена.
После ужина Кэлум объявил, что устал. Один не стал настаивать, но предупредил, что завтра Самайн и празднование будет продолжаться всю ночь. Поэтому он завтра может спать утром сколько захочет, но на запланированном ночном шествии он обязан быть и более того, он понесет флаг клана, как наследник. После этого альфа проводил Кэлума до спальни и опять присоединился к празднующим. Эмиль тогда задумался, откуда у деда столько сил? Он еле ноги таскает, а дед везде успевает и еще пьет целый день едва ли не с каждым в городе.
Утром Эмиль проснулся от запаха сдобы и свежесваренного кофе. На прикроватной тумбочке стоял подносик с завтраком и запиской от Одина. В ней дед писал, чтобы он хорошенько отдохнул, но в то же время долго не валялся в кровати, а то пропустит все самое интересное. Эмиль вспомнил кофе в постель накануне свадьбы Анджея и улыбнулся. Надо все же деду сказать, что он не пьет кофе по утрам, хотя он все равно скоро уедет. Ему даже взгрустнулось от этой мысли, он привык, что дед рядом, такой родной, сильный и очень внимательный.
Эмиль решительно откинул одеяло и пошел одеваться. Хотелось напоследок побыть с дедом больше времени, чтобы было, что вспомнить. На улице было ветрено и по-осеннему прохладно. Эмиль только сейчас в полной мере ощутил, что под килтом не было белья. Рубашка едва прикрывала ягодицы, поэтому осенний ветерок гулял там, где раньше всегда было тепло. Большинство палаток убрали, оставив только качели и карусели для малышей. Не было палатки, где можно было перекусить.
Эмиль быстро шел по улице, оглядываясь в надежде найти деда. Народа на улицах было много, и омега понимал что, скорее всего, придётся спросить, где найти лэрда, потому что дед принципиально не носил коммуникатор во время праздника. Один, довольно сверкая глазами, заявил, что тот, кто захочет его отвлечь от праздника, должен будет, по меньшей мере, его на этом празднике найти.
– Кэлум! – Один стоял в дверях паба и призывно махал ему рукой.
Эмиль хмыкнул. Где же еще искать альфу на празднике, как не в пабе? Он быстро добежал до деда и попал в медвежья объятия.
– Мой хороший, – Один довольно зарылся носом в его волосы, игнорируя людей которые, не смущаясь, глазели на них. – Ты наполняешь мою жизнь смыслом, – он дохнул на омегу перегаром и добавил. – Как хорошо, что ты теперь со мной!
– Э-э, да ты пьян! – Эмиль положил прохладные руки деду на лицо, тот с удовольствием прижался к ним, а потом поцеловал нежные ладошки. – Ты хоть сегодня спал или всю ночь проторчал в пабе?
– В Самайн спят только слабаки! – провозгласил дед и все посетители в пабе, довольно взревев, застучали кружками о столы. Эмиль от души пнул деда в щиколотку, и тот, недовольно подпрыгнув на одной ноге, добавил. – А еще омеги, которым надо спать по ночам, чтобы утром выглядеть такими хорошенькими, как ты!
Дед увернулся от второго пинка по ногам и потащил Эмиля к барной стойке.
– Подать моему наследнику настоящий шотландский завтрак! – дед грузно уселся возле Эмиля на второй табурет. – Ты легко одет, руки просто ледяные! – Один снял с себя плед, который носил по-военному скаткой и расправив, накинул Эмилю на плечи. – Вот так тебе будет намного теплее!
– Я не хочу, чтобы ты улетал, – сознался Эмиль. – Так хорошо, когда ты рядом!
– Я бы тоже с удовольствием остался, – Один с нежностью посмотрел на омегу, который кутался в его плед. – Но я обязательно вернусь, теперь мне есть к кому возвращаться. О! Хороший тост! – дед подхватил бокал со стойки и обвел глазами альф в пабе. Он поднял бокал вверх и провозгласил. – За то, чтобы было к кому возвращаться!
Все альфы радостно поддержали тост. А Брюс, который зашел в заведение позавтракать, едва не окосел от происходящего. Он опять запутался в своих мыслях. Так все-таки, кто же этот омега? Кто он для Одина?
Бармен поставил пред Кэлумом большую тарелку, на которой была глазунья из двух яиц, жареные сосиски, пару ломтиков кровяной колбасы, поджаренный бекон, картофельная котлета и пара ложек тушеной фасоли с томатом. Эмиль возмущенно посмотрел на бармена, у него только от одного внешнего вида подобной еды разыгралась изжога.
– Ты бы мне еще стакан виски предложил вместо чая! – Эмиль с возмущением посмотрел на довольно ухмылявшегося бармена. – Я омега, а не сумасшедший альфа, чтобы есть жареное с утра! – Эмиль отодвинул тарелку и потребовал. – Будьте любезны завтрак для омеги – кашу, чай и тост с медом или сладкую булочку!
Бармен кивнул головой и ушел на кухню. Эмиль посмотрел на деда. Тот выглядел уставшим, но ужасно довольным жизнью.
– Как я понимаю, сам-то ты не завтракал? – Эмиль посмотрел, как дед огляделся по сторонам, желая улизнуть от разговора. Омега решительно пододвинул к Одину тарелку и грозно посмотрел на него. – Сам говорил, что день будет тяжелым, а еще ночное факельное шествие. Так что, быстро позавтракал, как положено! А то сил до вечера не останется.
– Грозный такой! Ну, прям боюсь-боюсь! – Один хмыкнул, но послушно взял вилку и принялся за еду.
Бармен принес Эмилю тарелку овсяной каши, кусок паровой форели с парой кусочков мягкого сыра. Рядом поставил большую чашку фруктового чая и корзиночку со свежей выпечкой. Эмиль поблагодарил его и принялся за еду. Все было очень вкусно, и хотя порция была несколько больше, чем привык омега, он с удовольствием съел все до конца и похвалил еду, вызвав улыбку у всех сидящих в пабе.
После этого они вместе с дедом вышли на улицу, народу там заметно прибавилось. На улице играли те самые оркестры волынщиков, которые вчера выступали на празднике. Сегодня они играли на улице для прохожих. Перед каждой группой музыкантов стояла коробка или футляр от инструмента, в которую все желающие могли положить деньги. Вокруг каждой группы собрались поклонники или просто прогуливающиеся зеваки.
– Ты спрашивал, как определяют победителя? – Один положил Кэлуму руку на плечо. – Вот так: все, кто пожелают, кидают в коробки деньги. Какая группа больше собрала, та и победила! А потом они на все собранные деньги устраивают общую гулянку в одном из пабов.
– Гулянка, конечно! Как это по-шотландски! – Эмиль помахал перед носом, отгоняя запах перегара, идущий от Одина.
– Ну, так Самайн же! – Один довольно засмеялся. – А у меня так еще и повод есть – наследник появился! Ну, ничего, вот улечу на службу и опять стану грозным воякой, а сейчас я просто счастливый альфа. Рядом со мной идет самый красивый омежка, мой самый дорогой на свете человечек!
Один говорил громко, и все прохожие улыбались, когда слышали похвальбу подвыпившего альфы. Они еще долго бродили по городу, останавливаясь у каждого оркестра или просто маленьких групп, которые с огнем в глазах играли на своих инструментах. Эмиль кидал в каждую коробку одинаковые купюры и с удовольствием хлопал после каждого выступления. Ребята очень старались и играли с огоньком, порой устраивая настоящее шоу.
Когда стало смеркаться, на улицах появились люди с разукрашенными лицами. На центральной площади города готовили дрова для большого костра. Их сложили высокой пирамидой, вокруг которой уложили ровными слоями факелы. Один стал сразу объяснять, что это один из самых главных ритуалов, совершаемых в Самайн, – разжигание священного огня. Ритуальный огонь непременно должен быть «новым», «живым», «чистым», только что добытым. Это требование к ритуальному огню существует не только у друидов, но и у большинства других народов. Все другие огни – светильники, очаги в домах, костры во дворах – должны быть погашены, чтобы вновь быть зажженными от этого нового ритуального огня. Разжигать огонь раньше огня, разведенного жрецами в очаге короля, было запрещено под страхом смерти. Поэтому незадолго до полуночи в городе и дворце погасят все огни и светильники. Он, как глава рода и лэрд этих земель, добудет огонь древнейшими способом с помощью огнива. Так же считался священным огонь, загоревшийся от удара молнии. Несмотря на появление более современных способов добычи огня, разжигание костра при помощи огнива по-прежнему считалось обязательной частью ритуала. Священный огонь из костра наследник понесет во дворец, чтобы зажечь камин в большом зале. А потом жители получат по факелу, чтобы в своих домах разжечь очаги. Сейчас во всех домах тушат печи и выгребают золу для того, чтобы после полуночи зажечь чистый, новый огонь в жилище.
А потом все жители соберутся на факельное шествие. Все обойдут вокруг замка и города, чтобы священный огонь защищал их дома до следующего Самайна. Вокруг слышался гул довольных голосов и выкрики. Эмиль оглянулся, оказывается, на площади собралось уже много молодежи и одиноких альф среднего возраста. Молодые люди были в килтах разнообразной расцветки, на их лицах читалось плохо скрытое нетерпение от ожидания праздника.
Один подхватил Эмиля и повел его к кострищу. Там на выкаченных из ближайшего магазина с эмблемой МакГрегоров двух бочках заменяли на крышках чопики на деревянные краники. Бочки были громадными, в половину роста альфы, Эмилю же они показались просто гигантскими. Всем происходящим командовал Глен. Из магазина вынесли деревянные подставки для бочек.
– Ты, что, решил споить весь город? – омега с недоумением посмотрел на Одина.
– Я должен проставиться за наследника! – Один подхватил Кэлума и поставил на бочку. – Я так долго выбирал, и, наконец, выбрал самого достойного, – альфа развернулся к толпе и спросил. – Ну как, вам нравится мой наследник?
В толпе альф послышалось довольное улюлюканье. На них сразу набросились местные омеги, тональность общих высказываний сразу изменилась. Отовсюду слышались выкрики одобрения и поддержки. Эмилю подумалось, что они сейчас были бы рады и говорящей собаке, лишь бы выпить. Вперед вылез самый зловредный клансмен – бард клана. Он был в чистой одежде и щегольски заломленном берете. Казалось, даже волос у него на голове стало больше. Он встал напротив бочки с Кэлумом, и, уперев руки в бока, начал неожиданно для такого тщедушного тела сильным голосом.
– Да, мой лэрд, мы видим. Омега, который стоит на бочке, хорош собой, остер на язык и хорошо воспитан. А еще мы видели своими глазами, что он умелый не только на словах. У него твердая рука и меткий глаз! То, как он стреляет по мишени, не каждому альфе под силу. Но вот хватит ли у него сил командовать кланом?
– У меня хватит сил! – воскликнул Эмиль и со всей злости топнул ногой, совершенно не ожидая, что за этим последует. Крышка бочки вдруг провалилась внутрь с ужасным треском и шумом, часть виски выплеснулось через борт. Один едва успел удержать Эмиля за талию, чтобы тот не нырнул в бочку с головой. Эмиль испугано молчал и хлопал круглыми от ужаса глазами. Один бережно достал его из бочки, стараясь не поранить о плавающие деревяшки и выбитую крышку бочки. Он поставил его на соседнюю бочку и обвел взглядом всех собравшихся.
– Самайн – дни безвременья. В эти дни души умерших приходят на землю. Наши предки ходят среди нас и радуются вместе с нами, а мы приносим им дары, чтобы они были благосклонны к нашим начинаниям! – Один топнул ногой по пролитому виски. – Дар был радушно принят! Предки крестили наследника в купели! А теперь и мы порадуемся этой новости!
Все на площади радостно загудели.
– Купель из бочонка с виски? – около деда появился лэрд клана Кэмпбеллов. – Право слово, по-королевски!
– Мы королевского рода! – выкрикнул девиз клана Один во всю мощь своих легких*.
Его поддержали и вскоре все на площади кричали, как сумасшедшие. А Эмиль тем временем стоял на втором бочонке, боясь пошевелиться, чтобы случайно не выбить крышку и у второй бочки. Виски с него стекало ручейками. Наиболее дерзкие альфы подставляли под эти ручейки ладони и сразу же хвастались, что пили виски с килта наследника.
– Я ботинок утопил, – Эмиль чувствовал себя ужасно виноватым, столько виски пролилось на землю, и что же теперь делать с так нехорошо открытой бочкой?
Один заглянул в бочку и посветил внутрь фонариком. Ботинок благополучно лежал на самом дне. Эмиль тем временем снял второй ботинок, потому что в нем противно хлюпало.
– Этот ботинок станет призом тому, кто выпьет из бочки последний глоток! – провозгласил Один и, подхватив второй ботинок, зачерпнул им из бочки виски. – А вот и кубок! За здоровье наследника!
Один выпил виски и крякнул от удовольствия.
– Налей и мне этой святой водички из купели наследника! – сказал лэрд Кэмпбеллов и Один протянул ему ботинок Эмиля, полный виски.
Лэрд принял его, как хрустальный кубок, и обведя взглядом довольную и возбужденную толпу, выкрикнул:
– Долгих лет жизни Одину МакГрегору и здоровья его наследнику Кэлуму!
Все на площади пришло в движение. В руках у Глена появился странный черпак, похожий на пивную кружку с очень длинной ручкой. Он зачерпывал из бочки виски и наливал всем желающим. Каждый произносил здравицы в честь Одина и Кэлума и пили до дна. Эмиль тем временем стянул с себя мокрую гетру.
– Отожми в мою кружку! – какой-то альфа протянул Кэлуму пластиковый стакан. Эмиль ужасно разозлился. Оставшись совершенно босиком, он был настолько зол от всего происходившего, что когда подвыпивший альфа попросил его о подобном, он просто с размаха врезал ему по наглой роже мокрой гетрой.
– О, тебя смотрю, перекрестили поперек рожи! – такой же подвыпивший альфа довольно таращился на друга.
Эмиль в отместку попросту кинул в него мокрой гетрой. Шерстяная гетра метко попала в приоткрытый рот нахала и в толпе началось веселье. Молодые альфы восприняли это как веселую забаву и стали довольными щенками подпрыгивать на месте и выкрикивать: «В меня кинь!», «Мне кинь, я тоже зубами поймаю!». Или от того, что Эмиль был наполовину в виски, он опьянел от одного только запаха и винных паров, которые окутали его, как облако. Он почувствовал себя пьяным и каким-то безрассудно дерзким. Он стянул с себя вторую гетру, с которой уже натекла приличная лужа, и скомкав ее в клубочек сделал вид, что кидает в одну сторону, а сам кинул в другую.
Людская толпа качнулась сначала в одну сторону, потом в другую. Бочку качнуло от людского водоворота, оказавшийся рядом Один рыкнул на заигравшуюся молодежь. Незаметно рядом появилось несколько крупных и совершенно трезвых громил, которые одним своим видом утихомирили толпу. Все выстроились в живую цепочку, которая достаточно резво двигалась к открытому бочонку.
– Как же мне быть? – Эмиль растерянно смотрел на босые ноги. – Я хотел прыгать через костер, а в мокром от виски килте это будет сродни самоубийству, мне надо переодеться. Как мне попасть в дом?
– Я отнесу тебя на руках, омежка! – Один, нежно глядя на внука, подхватил его на руки, при этом ревниво прижав его килт к ногам, чтобы не засветить филей ненаглядного перед посторонними.
– Я же тяжелый, – смутился Эмиль.
– Ты мне веришь? – Один мурлыкнул ему в ухо.
– Я верю тебе больше чем себе, – Эмиль обнял крепкую шею Одина и положил ему голову на плечо.
Толпа расступалась перед ними, как волны Красного моря перед Моисеем. Один легко нес Эмиля, как будто тот ничего не весил. Люди улыбались и уступали дорогу. Омега вдруг подумал, что раньше его никто не носил на руках. Он прислушался к своим ощущениям. А что, ему нравится! Хотя умом он понимал, что дед немолодой альфа и сейчас тащит его, скорее, от куража и пьяного угара, но все было неважно. Ему нравилось все, что происходит!
– Ну, вот пообещал выкупать в бочке меня, а в итоге самого тащат, как мокрого котенка за шиворот домой.
Эмиль приоткрыл глаза и огляделся. Ну, конечно, это вредный Эрик не мог удержаться от шпильки. Омега ему хитро подмигнул, и бард вдруг смутился, как подросток, которого застукали за подглядыванием в омежьей раздевалке.
Комментарий к
*” S rioghal mo dhream (Мы королевского рода)!” – девиз клана МакГрегор
https://www.youtube.com/watch?v=UII8CPnJuro для настроения)
https://www.youtube.com/watch?v=ZSSwYLkziCg
https://www.youtube.com/watch?v=hnSNfxjrwck
https://www.youtube.com/watch?v=ZKjvAFBx-tg
========== Часть 40 ==========
Один донес Эмиля до его спальни, не запыхавшись и не сбившись с шага во время пути. Поставив его на пол и сказав, что принесет ему сухую одежду, он куда-то ушел. Эмиль вытащил с мокрой одежды все заколки и булавки, вылил из споррана виски и выловил оттуда размокшие салфетки, платок, мелкие деньги и знаменитый скин-ду. Он сунул его в спорран, когда стянул с себя мокрую гетру. После этого, скинув с себя килт и рубашку, он подхватил с изножья кровати пижамные штаны и, натянув их на уже обсохшие ноги, отправился в ванную, чтобы смыть с себя виски.
Эмиль успел ополоснуться под душем, когда в дверь ванной комнаты деликатно постучали и оставили чистый килт и гетры. Через дверь ему передали пожелание Одина, чтобы Кэлум поторопился. Эмиль, быстро обтеревшись полотенцем, оделся и побежал наверх. Надо было надеть свежую рубашку и захватить теплую куртку, сшитую из тартана клана. Омега понял, что вполне привык за эти несколько дней к традиционной одежде. Вместо ботинок, которые утопил в бочонке виски, он надел легкие полусапожки, отороченные мехом. В ночной прохладе они будут уместнее и теплее.
Пояс был влажным от виски, а спорран откровенно мокрым. Эмиль без колебания отправился в спальню Одина, где стоял сундук с всякими шотландскими аксессуарами. Омега именно там выбирал в первый раз спорран, ремень, скин-ду и килтпин. Дед сидел в широком кресле при тусклом свете бра и гладил подушку, сшитую из ткани в клетку тех же цветов, что и килт Глена. Эмиль уже не раз бывал здесь, но только сейчас внимательно осмотрел интерьер спальни.
Стены из такого же желтого камня, как и в его гостиной, были ничем не декорированы. Балдахин, висевший над кроватью, скорее предназначался для того, чтобы защитить от песка, время от времени сыпавшегося с каменного потолка, чем для красоты. Деревянная перегородка отделяла спальню лэрда от санузла, в котором размещались только унитаз и простая душевая кабина. Ярким пятном, бросавшимся в глаза на фоне скромного, почти аскетичного интерьера, были плед и подушки чужой клановой расцветки, лежавшие на кровати. Эмиль, решив не мучаться над этим вопросом, спросил об этом напрямик.
– Этот плед и подушки были в приданом Клиэмэйна. Он посмеивался, когда раскладывал все это здесь, – Один нежно погладил рукой подушку, лежавшую у него на коленях. – Он сказал, что они не позволят ему забыть, что у него в кровати появился МакЛеод. Вместе с ним пришел и его старший брат Глен. Они вдвоем управлялись с делами клана, когда я уезжал на службу. После смерти Клиэмэйна Глен сказал, что задержится на то время, пока я не найду себе нового супруга. Но спустя год его супруг утонул во время шторма, и Глен остался с новорожденным ребенком на руках. Общее горе нас сплотило, и он вскоре принес присягу на верность клану МакГрегоров, хотя до сих пор носит цвета МакЛеодов в память о погибших младшем брате и супруге. Когда я уеду, ты можешь доверять ему, как мне. Он надежный человек.
– Хорошо, – Эмиль откинул крышку сундука и выбрал себе пояс, на пряжке которого был выгравирован цветок чертополоха, который ему понравился в прошлый раз, и новый спорран. – Я собираюсь прыгать через костер в Самайн и не хочу, чтобы моя одежда вспыхнула от случайной искры или от пропитанных виски вещей.
Один раскатисто рассмеялся и помог правильно закрепить спорран. После этого они вместе вышли на улицу. Навстречу им все чаще попадались люди с раскрашенными лицами. Один объяснил, что это один из обычаев Самайна и делается это для того, чтобы злые духи не отличили живых от мертвых и не могли им навредить. Один завел Эмиля в паб, где на стойке стояли миски с краской различных цветов и каждый мог разрисовать себя, как душа пожелает. Дед очень аккуратно нарисовал на щеках и лбу Кэлума полосочки из цветов клана, а потом, макнув одну руку в красную краску, а вторую – в зеленую, раскрасил себе лицо с одной стороны в красный цвет, а с другой – в зеленый. Кэлум провел по центру лицу Одина белую полосу через лоб по носу и до подбородка. Вид у альфы сразу стал жутким и пугающим, а когда тот попытался улыбнуться, то лицо исказилось в злобной гримасе. Один грозно рыкнул и порадовался, как ребенок, когда ему в ответ отозвалась толпа таких же разукрашенных монстров.
Они вышли на улицу и еще успели послушать окончание выступления волынщиков. Все музыканты разукрасили себе лица и многие из них были уже пьяны. А иначе Эмиль не мог объяснить, как взрослые мужики могли бить в барабаны, будучи практически полуголыми, без рубах в одних килтах, которые развевались на осеннем ветру. Накал страстей возрастал вместе с грохотом барабанов, люди танцевали на улице. И казалось, что весь город участвует в каком-то древнем обряде.
Один привел Кэлума на площадь к приготовленному костру. Там на площади, где раньше громоздились раблезианских размеров бочки, Глен командовал грузчиками, которые затаскивали пустую тару в подсобку магазина и поливали водой из ведер мостовую, чтобы смыть разлитый виски и не допустить случайного пожара. Он, посмеиваясь, рассказал, что за ботинок наследника развернулось практически побоище. Победил хозяин паба «Орел», и теперь ботинок, как боевой трофей, будет выставлен на барной стойке вместе с остальными его призами. А второй ботинок он поставит в витрину магазина, как реликвию клана.
