Текст книги "Жемчужина (СИ)"
Автор книги: полевка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 45 страниц)
Эмиль с удовольствием прислушался, как кофеварка тренькнула, оповещая о готовности очередной порции кофе. Сегодня на рассвете она сварила целый кофейник, чтобы взбодрить задержавшихся гостей. Сливок не осталось, впрочем, как и выпечки. Эмиль со вздохом поставил на стол остатки сахара и принялся намазывать подсохший хлеб медом.
Тайсон с нежной улыбкой наблюдал, как Эмиль хлопает дверцей холодильника и роется на полках. Омега в пижаме и шелковом халате выглядел очень мило и совершенно по-домашнему. Он был слегка растрепан, как взъерошенный воробушек, и совсем не походил на того самоуверенного красавца, которым был вчера на премьере фильма. Утреннего Эмиля хотелось обнять и погладить по спинке, как котенка и позволить свернуться на руках в клубочек, а вечерним можно было хвастаться перед друзьями. Родители правы во всем: Эмиль прекрасная партия, красивый, хорошо воспитанный. Да и родословная у него просто идеальная.
А самое главное, Эмиль честный и искренний. И говорит, что любит его. Тайсона такая открытость и совершеннейшая незащищенность совершенно сбивала с толку. Как можно быть таким наивным в современном мире? А еще невинность… Как получилось, что у такого красивого омеги никого не было до сих пор? Раньше, когда Тайсон был слеп, чистый и нетронутый запах омеги приводил его в смятение. И он считал, что, скорее всего, у Эмиля был какой-то дефект внешности, который отталкивал от него других альф. Поэтому-то он и жил уединенно в доме брата и повелся на слепого альфу. Поверить в чужую искренность было тяжело. Невольно во всем он искал подвох и тайный умысел. И теперь, когда глаза видели красивое, идеальное лицо, ладную омежью фигурку и беззащитный взгляд орехово-золотистых глаз с трудом верилось, что такой милашка мог согласиться быть супругом слепого нищего.
После того, как Один вышвырнул их с Кайри из дома омеги, как двух заигравшихся щенков, Тайсон колесил по ночному городу, вглядываясь в лица людей и вновь открывая для себя столицу. Он уже не чувствовал себя тем наивным мальчиком, но и взрослым мужчиной тоже не ощущал. Когда после операции он вернулся в родительский дом, то попал в свою старую комнату, которую родители полностью сохранили нетронутой. Даже все его старые вещи лежали в шкафу, будто он только сейчас вернулся из колледжа.
Отец рассказал, что папа не разрешал ничего трогать здесь. Просто закрыл комнату на ключ и все. Даже порядок в ней наводили под его пристальным вниманием. И если вещь нечаянно смещали со старого места, то папа обязательно возвращал ее обратно. Когда Тайсон вернулся домой, то воспоминания, как лавина, хлынули на него. Книги, тетради, все лежало на своих местах. Он открыл тайник и нашел там записки Кайри, которыми они обменивались на переменах. Это было смешно и волнительно, совсем как два шпиона. Но дотерпеть до вечера, когда они вдвоем оказывались в одной комнате, было тяжело. Поэтому они писали на уроках смешные записочки, рисовали мордочки и сердечки, и незаметно обменивались ими. И каждый раз испытывали волну нежности и возбуждения, когда руки случайно соприкасались.
Как будто не было пяти лет армии с болью и смертями. Не было двух лет отчаянья и нищеты. Как будто счетчик жизни обнулился, и все началось по-новому. Только родители поседели, да братья не подзуживали его за столом. Тайсон так и не смог уснуть в своей старой комнате. Он ушел в библиотеку, где все еще стояли большие и удобные диваны. Там его утром и нашел отец. И тогда они, наконец, поговорили по душам. То, что не случилось семь лет назад, наконец-то произошло сейчас.
Теперь отец был готов выслушать сына. А Тайсона будто прорвало, он судорожно рассказывал, порой перепрыгивая с события на событие, и вспоминал, переживая все заново. О своей любви к Кайри, такой неправильной, но такой острой и яркой. О боли от предательства, об отчаяньи и нежелании жить, о войне и смертях. О том, как ослеп и как пытался умереть, не находя смысла в этой жизни. А после разговора на маленькой кухоньке дома в военном городке все обиды показалось мелочными и до абсурда нелепыми, как будто ссора в детской песочнице. Если бы все можно было вернуть назад, ведь тогда возможно было избежать всего лишь одним звонком. Надо было поверить своему сердцу, а не чужим словам!
И что делать сейчас? От былой любви остался только пепел. Прошло столько лет в одиночестве и постоянно подогреваемой обиде. При взгляде на Кайри, у него возникало чувство досады, как о неприятном воспоминании и былой ошибке. Да и Кайри сейчас явно влюблен и даже не скрывает своего интереса к омеге. А этот омега, надо сказать, уже признавался ему в любви. Как-то все так странно закручено, что даже подозрительно. Разве мог омега влюбиться в слепого настройщика настолько, что согласился на брак, зная, что жить придется впроголодь?
И почему-то именно в этого самого омегу влюблен Кайри? У него ведь было омег без счета. Почему он ходит вокруг именно этого? Почему судьба опять сталкивает их лбами? Да и сам омега на удивление оказался совсем не таким, каким казался ему, пока он был слеп. Раньше Эмиль был тихим, милым и со всем соглашался. Он пах чисто, и когда Тайсон прикасался к нему руками и губами, то чувствовал наощупь правильные черты лица и нежную кожу. Он думал, что возможно омега рыжий и конопатый или с пигментными пятнами на коже. Ведь что-то отталкивало других альф от него? И ему действительно было все равно, как тот выглядел. Когда ты слепой или нищий, ты оцениваешь людей иначе.
Но теперь, когда он так нечаянно выиграл в лотерею, хотя и понимал, что шансы невелики, оказалось, что невзрачного омегу, живущего в доме брата и совершенно никому неизвестного, полюбил не кто-нибудь, а всем известный Казанова и серцеед Кайри Ирвинг? Как и почему все стрелки судьбы опять сошлись в одной точке? И что нашел в этом омеге Кайри?
Да и сам омега теперь выглядел подозрительно. Обычный на первый взгляд, но в тоже время совсем не тихий лапочка, каким казался. Характер у него, как косточка в абрикосе. По виду милый и мягкий, а неловко надкусишь и вполне можно зубы сломать. За кротостью и воспитанием чувствуется характер уверенного в себе человека. Тайсон сам себе не поверил, когда услышал стальные нотки в нежном голоске Эмиля и увидел отблеск металла в орехово-золотистых глазах. Как будто это был другой омега, не тот, что угощал его печеньем на кухне и млел под его жадными поцелуями. Новый Эмиль недрогнувшей рукой выставил его из домика и запер дверь. И никакой дрожи в голосе или чувства смущения. Совершенно другой человек. Очень странно.
После этого тяжелого разговора Тайсон признался, что хочет пожить один. Старая комната давит на него. Ему надо идти дальше и оставить прошлое позади так же, как это сделал Кайри. Надо смотреть вперед, а не бередить старые раны. Папа, войдя в комнату в поисках мужа, услышал эту фразу и согласился с сыном. Прошлое надо оставить позади. У него теперь есть омега – Эмиль. Чудная партия и хороший омежка. Сын вполне может пожить в городской квартире, все равно она стоит пустой столько времени! А пока он сделает ремонт и заменит все старое на новое и современное.
Так и поступили. Тайсон сразу перебрался в городскую квартиру, которая была недалеко от офиса отца. В этой квартире тот изредка ночевал, когда работа не отпускала его до поздней ночи. Теперь папа взялся сделать эту квартиру более уютной, чтобы сыну было, куда вернутся после работы в корпорации отца. Ведь вскоре ему придется занять там подобающее место! Тайсон вспомнил об Эмиле и попросил поставить рояль в гостиную. Он не собирался отдавать омегу Кайри. Нет, ни за что! Только надо вначале разобраться, что же в нем нашел Кайри?
После вчерашней премьеры Тайсон уже смотрел на Эмиля другими глазами. Он действительно прекрасно подходит в качестве будущего супруга. Безупречный во всем. И внешность, и воспитание, и родня не подкачала. Глядя, как смущенный Эмиль готовит завтрак, он вдруг подумал, что с таким омегой будет легко и спокойно жить. Он не будет бросаться в авантюры, пятная свое и его имя. А еще он сможет сделать дом уютным. Рядом с таким нежным и кротким омегой будет приятно жить, да и дети будут красивыми. А любовь… Что ж, главное, что Эмиль любит его, и он, Тайсон, сделает так, чтобы омега был счастлив в семейной жизни. Со временем, может он будет ему доверять настолько, что откроет свое сердце для новой любви. А пока пусть все будет, так как ожидают другие. Помолвка, свадьба и тихая семейная жизнь. Пусть Эмиль получит то, что хочет – любимого альфу, семью, достаток и стабильность.
Тайсон улыбнулся и привлек к себе смущенного омежку. Надо скорее его обрадовать.
– Я приехал забрать тебя из этой халупы. У меня большой пентхауз, и я распорядился поставить в гостиной большой концертный рояль. Тебе понравится, – Тайсон по-хозяйски улыбнулся. – Вскоре я войду в совет директоров отцовской фирмы. У меня будет много работы, но я обещаю сделать все, чтобы ты чувствовал себя комфортно в новой квартире.
– Я бы поехал за слепым настройщиком на край мира, не задумываясь, – Эмиль выпрямил спину и обжег взглядом Тайсона, тот отстранился и отвел взгляд. – Но перебираться в пентхауз богатого наследника многомиллиардного состояния… Тут я должен подумать. Я поеду туда в качестве кого? Игрушки? Подстилки? Не много ли ты о себе возомнил, Тайсон?
– В качестве моего жениха! – Тайсон смотрел тяжелым взглядом. – Мне казалось, мы уже со всем разобрались! Ладно, не хочешь жить со мной до свадьбы, тогда позволь снять для тебя более достойное жилье, с прислугой и охраной.
– Я не продаюсь, Тайсон, – Эмиль прищурился. – У меня достаточно своих денег, чтобы снять дорогое жилье, но я предпочитаю оставаться в военном городке, мне здесь комфортно и спокойно.
– Ты изменился, – Тайсон оценивающе посмотрел на омегу. – Раньше ты был совсем другим. С чего бы такие разительные перемены?
– Нет, я все такой же, – Эмиль вздохнул и поправил халат на груди. – Это ты изменился. У тебя даже тембр голоса стал другим. Я уже не узнаю того Тая, которого полюбил. Новый Тайсон меня пугает, я говорил о совместной жизни с милым Таем. С тем, кто не побоялся заступиться за меня в ночном парке. Тот Тай был нежным и внимательным. Если увидишь его, передай, что я по нему скучаю.
– Я тебя не понимаю, – Тайсон встал и подошел ближе. – Чего ты ждешь? Романтики? Свечей и громадных букетов? Серенад под окнами? Хорошо, если ты хочешь долгих ухаживаний, то я готов!
– Я хотел бы знать, что ты чувствуешь ко мне! – Эмиль прикусил губу, а потом решился и продолжил. – Ты никогда не говорил о своих чувствах, только строил планы и молчал о том, что у тебя на сердце! Я хочу знать, любишь ли ты меня? Или… или тебе просто комфортно со мной?
– Я люблю тебя, – произнес Тайсон и сам услышал, как безжизненно это прозвучало.
Омега отшатнулся, будто его ударили. В глазах блеснуло влагой, но Эмиль только глубоко вздохнул и вымученно улыбнулся.
– А я люблю котят. А еще люблю смотреть в окно на дождь, когда в доме тепло и рядом стоит чашка горячего чая. Я тоже люблю комфорт и забавных пухнастиков. Они такие милые.
– Я не это имел в виду, – Тайсон поморщился. – Прости, я не хотел тебя обидеть. Эмиль, поверь, ты единственный, кому я доверяю.
– Да, – Эмиль отодвинулся от Тайсона. – Сердцу не прикажешь. Поверь, я понимаю это, как никто другой. Я полюбил Тая, а вот с Тайсоном едва знаком. И не хотел бы, чтобы ты был здесь против своей воли, и только потому, что так надо.
– Эмиль! – Тайсон потянулся к омеге, но тот отпрянул от него в сторону.
– Пожалуйста, уходи, – Эмиль подошел к двери открыл ее. – Ты мне ничего не должен, и нас с тобой ничего не связывает. У Тайсона Ранзани, наследника многомиллиардного состояния и Эмиля МакГрегора, начинающего композитора, не может быть ничего общего.
– Эмиль, не надо так поступать, – Тайсон подошел и прикоснулся к щеке омеги. – Зачем ты так со мной? Это ведь я…
– Тайсон, – омега отодвинулся и посмотрел с мукой в глазах на альфу. – Поверь, я очень рад, что ты вернулся в семью. Теперь ты богатый человек, завидный жених и многие омеги будут счастливы составить тебе партию. Тебе надо искать пару из своего круга. Я не светский человек, никогда не буду блистать на вечеринках и совершенно теряюсь при большом скоплении людей. Я привык к тишине и размеренной жизни. Мне кроме музыки ничего в этой жизни не надо. Поэтому будет правильнее, если ты поищешь себе приключений в другом месте. Я живу в военном городке, у меня есть музыка и работа.
Тайсон подошел и взял лицо Эмиля в руки. Глаза у омеги блестели от непролитых слез, но брови хмурились, а губы были упрямо сжаты.
– Ты меня больше не любишь? – Тайсон увидел, как Эмиль прикусил губу, а потом кивнул ему в сторону открытой двери. – Что ж, если ты хочешь, я уйду.
Тайсон, не веря себе, вышел на порог домика и услышал, как за ним повернулся ключ в замке. Оказавшись на улице, он хмыкнул. Он представлял себе все как-то совершенно иначе.
Эмиль, за дверью затаив дыхание, слушал, как на улице прозвучали шаги, а потом звук отъехавшего автомобиля. Он не удержался и расплакался. Вот и все. Тай сделал свой выбор, а ему надо его принять и попытаться жить дальше.
– Кто это был? – на кухне, сладко потягиваясь, появился Остин в пижаме. – Вроде я слышал голоса на кухне.
– Неважно, – Эмиль повернулся к приятелю и постарался незаметно смахнуть слезы с щек. – Давай завтракать. Правда, дома нет еды и сахара маловато. На выпечку не хватит. Надо собраться и сходить в магазин.
– Ты, что, плакал? – Остин выглядел растерянным.
– Не обращай внимания, – Эмиль отмахнулся и попытался улыбнуться. – Я хотел бы поработать над реквиемом, а то я его как-то урывками пишу, пора бы закончить.
– Давай, я тебе помогу, – Остин уселся за стол и укусил кусочек хлеба, который так и остался лежать нетронутым после Тайсона.
Эмиль вздохнул. Сейчас не время рыдать и плакать. У него теперь есть интересная работа, обязательства перед Остином и будущим оркестром. Эмиль опять вздохнул, когда Остин доел кусочек хлеба, который предназначался Таю. Очень хотелось разрыдаться, но было неудобно распускать нюни перед посторонним человеком. Надо занять себя работой! Эмиль так и поступил. Для начала он принял душ и переоделся в домашние штаны и майку. Он отдал Остину спортивный костюм, который купил в расчете на то, что будет бегать по утрам, но так ни разу не надел.
Эмиль нашел папку с нотами и, передав ее Остину, по привычке сел за рояль. Любимый Малыш, казалось, сопереживал его утрате, и сейчас даже разболтанные, дребезжащие колки пели в унисон с измученной душой. Казалось, рояль тоже едва сдерживался и скрывал непролитые слезы. Пока Остин читал ноты, Эмиль играл по памяти свою работу. Он закрыл глаза и вспомнил, как все начиналось. Дебют брата, истерика папы, его горькие слова, что Эмиль никогда не найдет себе достойного альфу. Просто никому не понадобится такое серое убожество, как он.
Дыхание сбилось от боли и отчаянья. Тай ушел. Он был рядом, когда был слепым, но стоило ему прозреть, как он сбежал. Папочка был прав, он действительно никому не нужен. Пальцы дрогнули и соскользнули с клавиш, рояль зазвучал фальшиво. Эмиль открыл глаза и снова сыграл фрагмент. Звучание должно быть безупречным. Прежде, чем опять погрузиться в пучину звуков, он заметил краем глаза, что сидевший на диване Остин, прижав ноты к груди, плачет. Эмиль бросился к другу, может ему плохо?
– Остин, что случилось? Тебе больно? – Эмиль постарался осмотреть омегу на предмет повреждений. Может, он палец прищемил и боится пискнуть, чтобы не помешать репетиции. – Где болит? Да не молчи, ты меня пугаешь!
– Такая музыка!! – Остин схватил Эмиля одной рукой, прижимая к себе ноты, как любимое дитя. – Это просто… просто, волшебство! Столько силы, столько боли! Я, когда дядя умер, и то меньше переживал, чем сейчас! Смотри! – Остин поднял рукав и показал пупырышки «гусиной кожи» на предплечье. – Видишь? Просто волосы дыбом встали от такой силы! О боги! Да я теперь не смогу уснуть от ужаса и печали!
– Все так плохо? – удивился Эмиль. – Прости, я не хо…
– НЕТ!! – Остин отложил бережно ноты и вцепился в композитора двумя руками. – Гениально! Божественно!! Настолько сильно, что я … – Остин вскочил с дивана и начал бегать по комнате. – Это должен быть не реквием, а рок-опера! Не стоит зацикливаться на классике! Мы пойдем дальше! Орган и бас-гитара! А вот либретто возьмем из классики – Шекспир, «Двенадцатая ночь». А это – увертюра! – Остин взмахнул руками, как будто начал дирижировать. – Слушай сам – кораблекрушение и ужас перед неминуемой смертью! Да слушатели просто описаются от ужаса в самом начале!
– Если классика, – Эмиль улыбнулся такому энтузиазму, – то тогда Орфей и Эвридика, когда в поисках любви проходишь девять кругов ада, а в конце все равно остаешься один!
– Ну, ну не надо так уже драматизировать! – Остин заглянул ему в глаза и воскликнул. – Эмиль, мне почему-то кажется, что ты сейчас просто умрешь от горя! Кто был этот козел, который так тебя расстроил? Да я ему глазки расцарапаю и по яйцам отпинаю!
– Не стоит, – грустно улыбнулся Эмиль. – Мои чувства и переживания двигают вперед мою музыку. Вот если у меня все будет хорошо, то буду сидеть в кресле-качалке и мурлыкать что-нибудь слюняво-мажорное. И вот тогда ты взвоешь и полезешь на стены, – он вздохнул и мужественно улыбнулся. – Не помню, кто из авторов сказал, что чернилами, которыми он пишет, является кровь, вытекающая из его разбитого сердца. Так что воспользуемся чернилами моего сердца и займемся музыкой!
– Это так жестоко, – Остин прижал кулачки к груди и с болью посмотрел на Эмиля.
– Это справедливо. За все в этой жизни надо платить! – Эмиль нашел карандаш и пододвинул нотную бумагу ближе. – Приступим. Я помню, где остановился в прошлый раз, так что я продолжаю.
Остин опять уткнулся в ноты из бумажной папки. Он недовольно проворчал, что записывать ноты от руки – это древняя ветошь. Зачем тратить свое время на пачкотню бумаги, когда все можно записать сразу на синтезаторе через программу.
– Но ты же хочешь волшебства? – Эмиль протянул ему очередной лист. – А для этого нужна магия живого инструмента с тоскующей душой. Когда рояль сопереживает твоим эмоциям, то музыка льется сама, легко и непринужденно, как по волшебству! Если хочешь сварить приворотное зелье, то используй настоящие ингредиенты, а не химические заменители. Потому что химическая формула может и совпадет, но вот волшебства не будет!
Остин растерянно замер, хлопая недоуменно глазами и пытаясь сообразить, шутит Эмиль или говорит серьезно. Судя по улыбке вроде как шутит, но если вспомнить музыку, то вроде – серьезно… Эмиль развеселился от такого замешательства друга и настроение сдвинулось с критической точки. Может, он действительно слишком сгущает краски? Тай ведь был его первой любовью, но, как правило, она у всех заканчивается плохо. Так может не стоит так уж сильно страдать? Может, действительно, ну его, реквием этот?
Эмиль задумался. «Двенадцатая ночь», Шекспир. Вещь немного заезженная, впрочем, как и Орфей и Эвридика. Но только вот события можно перенести в Шотландию, килты, волынки… Дед будет счастлив! От мыслей его отвлек стук в дверь. Эмиль вздохнул и, передав очередной лист Остину, сошел вниз. Наверное, Кайри пришел. Он тяжело вздохнул, теперь когда его отвергли, пришло понимание того, каково было Кайри. Это так больно, когда ты любишь, а тебя в ответ терпят.
В дверь опять настойчиво постучали, по связи Эмиль почувствовал восторг и щенячье обожание. Ну, точно Кайри, только он так всегда радовался их встречам. Голос, прозвучавший за дверью, заставил его споткнуться на последней ступеньке.
========== Часть 33 ==========
Голос за дверью принадлежал Таю.
– Сокровище мое, открой. Это я, Тай!
Эмиль, едва дыша, подошел к двери и замер перед ней. Похоже, альфа услышал его легкие шаги, потому что, прижавшись к двери с той стороны, зашептал:
– Прости, прости меня, любимый, я сбился с пути и заплутал в потемках. Но я сейчас здесь, за этой дверью, открой, пожалуйста, я так хочу тебя увидеть! Стоило только представить, что я тебя больше никогда не увижу, так сердце едва не разорвалось от боли. Эмиль, впусти меня, позволь мне доказать, как сильно я тебя люблю!
Эмиль дрожащей рукой открыл замок и приоткрыл дверь. За ней стоял Тай. Без пиджака и галстука, немного лохматый, с горящими глазами. В его руках был большой букет ромашек и колокольчиков.
– Эмиль, радость моя! – Тай бросился к омеге и, целуя, прижал к себе, сминая цветы между телами.
– М-м, – омега стал молча вырываться. – Подожди.
Помрачневший Тай отпустил Эмиля, но тот вытащил едва живые цветы из его рук и, положив их на стол, сам набросился на альфу. Наконец-то, Тай вернулся! Он обнял его и, зажмурившись в ожидании поцелуя, потянулся к нему, но тот медлил, с улыбкой рассматривая омежку, который ластился, как котенок. Эмиль, не дождавшись поцелуя, растерянно приоткрыл глаза. Тай смотрел на него с нежностью и любовью.
– Поцелуй меня, Тай, я так по тебе скучал, – попросил омега и прикрыл глаза, когда горячие губы, как лавина, накрыли сверху, а язык Тая ворвался в его рот. У Эмиля почти не было опыта. Ну, разве можно считать украденные Кайри поцелуи? Или торопливые поцелуи Тая на кухне в паузах между разговором? А вот сейчас язык альфы напористо и властно хозяйничал у него во рту. Эмиль вначале растерялся, а потом понял, что ему это очень нравится и он получает от всего происходящего удовольствие. Он запустил руки в лохматую шевелюру Тая и понял, что именно об этом и мечтал в последнее время.
– Эмиль, рояль совсем расстроен, ОЙ! – Остин который почти спустился вниз, опять запрыгал вверх по ступенькам. – Простите, – раздалось с самого верха лестницы.
Тай и Эмиль прижались лбами и рассмеялись, как заговорщики. Омега быстро чмокнул Тая в щеку и выбрался из объятий.
– Остин, прости, – Эмиль заглянул в пролет лестницы. – Спускайся вниз, я вас познакомлю еще раз.
Омега нехотя спустился вниз и старательно отводил глаза в сторону, чтобы не видеть припухшие губы Эмиля и довольные глаза альфы.
– Остин, познакомься – это Тай, настройщик роялей и мой любимый альфа! – Эмиль довольно рассмеялся, когда увидел, как вытянулось лицо друга. После этого он взял его за локоть и представил Таю. – А это Остин, он будет дирижером омежьего оркестра и моим соавтором. Мы решили написать рок-оперу «Двенадцатая ночь». Я надеюсь, автор либретто не будет против того, что мы возьмемся за его пьесу?
Эмиль засмеялся, а следом и за ним Остин, когда подумал о Шекспире. Но вскоре он растерянно замер, когда до него дошло, что именно сказал Эмиль.
– Я? Соавтором? Ты уверен? – Остин даже побледнел от волнения. – Но ведь это будет целиком и полностью твоя музыка.
– Я сам не справлюсь, – Эмиль показал головой. – У меня действительно нет опыта в подобной работе, и об оркестровке я имею весьма общие представления. Не забывай, как бы ни была хороша музыка, без правильной обработки и грамотной подачи ей будет грош цена. Поверь, тебе предстоит много работы. Рок-опера сама себя не напишет!
– Что я слышу? Рок-опера? – в кухню через заднюю дверь вошел Кайри и поздоровался с омегами.
Кайри подчеркнуто игнорировал Тайсона, а тот смотрел на него с вальяжностью кота, занявшего доминирующую высоту.
– Да, – Эмиль повернул к Кайри сияющую мордашку, и тот невольно залюбовался им. – Остин подал неплохую идею – переделать реквием в начало рок-оперы. Ну, помнишь, тебе попались эти ноты в первый день нашего знакомства, а потом я его исполнил Томо Маримото? С этого все и началось. Он был первым человеком, который воспринял мою музыку всерьез. Они при озвучке фильма использовали только часть реквиема, но в интерпретации Усаги она звучит несколько иначе, чем в первоначальном варианте. И поскольку я автор работы, то вполне могу исполнить его целиком и в другой тональности.
– Да, вполне, – Кайри неприкрыто любовался тем, как солнечные блики играют в волосах омеги. – Ты волен поступать так, как считаешь нужным. Кстати, Усаги спрашивает разрешения записать музыку из фильма в исполнении именно его оркестра. Поскольку договор о музыке для фильма оставлял все авторские права за тобой, то тебе и решать, кто будет ее исполнять – оркестр Усаги или оркестр Остина?
– Я думаю, будет честно, если музыку из этого фильма будет исполнять оркестр Усаги, а для Остина я напишу что-нибудь другое. И вдобавок, будет хорошо, если новая работа будет звучать в исполнении нового оркестра.
– Хорошо, – Кайри довольно улыбнулся. – Я рад, что ты именно так решил, это действительно будет честно, особенно в отношение Усаги. Он потратил много сил, чтобы музыка открылась во всей своей красе и вполне заслужил такой бонус. Кроме этого, это будут быстрые деньги, как для Усаги и его оркестра, так и для тебя. Не надо забывать об авторских гонорарах. Фильм уже вышел в прокат, и музыка из него сейчас будет востребована. А оркестр Усаги уже сработался, знает партитуру и сможет выпустить диск в кратчайшие сроки.
– О, я как-то об этом не подумал, – растерялся Эмиль. – Тебе лучше знать, как будет правильнее. Я тебе доверяю.
– Какие планы на сегодня? – Кайри продолжал игнорировать Тайсона, который, притянув к себе Эмиля, мягко усадил его к себе на колени.
– Я даже не знаю, – Эмиль увернулся от губ Тая. – У меня рояль расстроен…
– Я позабочусь об этом, – Тай мягко поцеловал омегу в покрасневшее ушко.
– Хорошо, – Эмиль осторожно выбрался из объятий Тая и виновато посмотрел на Кайри. – У меня продукты дома закончились. Кайри, ты не отвезешь нас с Остином в магазин, пока Тай настраивает рояль?
– С удовольствием. Всегда к вашим услугам, маэстро, – Кайри ухмыльнулся уголком рта и отвесил галантный поклон.
Эмиль подхватил Остина, и они побежали наверх переодеваться. Поскольку у Остина не было своей одежды, кроме вечернего костюма, то Эмиль предоставил ему собственный гардероб. Благо, что их фигуры не сильно отличались. Вскоре они спустились вниз и застали двух альф, которые сверлили друг друга злобными взглядами и выглядели, как коты, которые, распушив хвосты и выгнув спины, приняли боевую стойку.
– Мы готовы, – Эмиль жалобно мяукнул, разрывая этот зрительный армрестлинг. – Тай, Кайри, вам следовало поговорить друг с другом, а не гипнотизировать взглядами, раздувая капюшоны на змеиный манер. Я себя чувствую мышью в подобной ситуации. Если вы не начнете общаться друг с другом, то я выставлю за дверь вас обоих, как это сделал дед. Поймите, наконец, нам НАДО найти общий язык. Вы разрываете мое сердце на части…
– Эмиль, – хором сказали оба альфы и настороженно уставились друг на друга. – Не надо так говорить, – продолжили они так же синхронно. В этот раз они оба улыбнулись, но при этом одновременно отвели глаза в стороны.
– Да, вот так намного лучше, – Эмиль довольно улыбнулся. – Продолжайте в том же духе. Делайте каждый раз навстречу по шажку, и когда-нибудь мы встретимся вместе в одной точке мирозданья.
– Мы готовы ехать, – Остин подхватил друга под руку и, покусывая губы, делал вид, что все нормально. – Быстрее уедем, быстрее вернемся, и тогда останется больше времени для репетиции.
– Ну, тогда в путь! – Кайри распахнул дверь и пропустил первыми омег. После этого хмыкнув, посмотрел на Тая, который уже не улыбался.
Поездка в магазин неожиданно затянулась. Обычно Эмиль кидал в тележку все, что попадалось на глаза или строго по списку. Но сейчас он рассеянно ходил по магазину и расслаблено улыбался. На душе было одновременно легко и тревожно. Легко от того, что Тай вернулся, прогнав противного Тайсона. А тревожно, потому что Эмиль не мог придумать, как примирить двоих упрямцев. Надо придумать им общее занятие или общую цель, но пока ничего путного в голове не возникало. У Тая скоро начнется работа в фирме отца, Кайри займется кастингом музыкантов для оркестра. И вот, скажите на милость, что здесь может быть общего?
Просить помощи у Анджея не хотелось. Когда тот с мужем был у него в гостях в прошлый раз, Эмиль вдруг понял, что брат чем-то обеспокоен. И хотя он старательно веселился вместе со всеми, но было очевидно, что мыслями он очень далеко. И грузить его еще и своими проблемами совершенно не хотелось.
Эмиль вдруг понял, что уже несколько минут стоит возле стойки с туалетной бумагой. На глаза попалась папина любимая, особо нежная с розовыми цветочками. Эмиль вздрогнул. Ведь они с Тео узнали о том, что брат жив именно из-за этой самой туалетной бумаги. Если бы Тео не отправили на поиски, а младший братик не нашел бы старшего, то… Эмиля передернуло. Страшно представить… Интересно, встретил бы Тео своего альфу, если бы бал проходил не в его дворце? Хотя, кажется, они встретились с ним еще до бала? Но вот у Эмиля бы точно не было изменений в жизни, если бы не маленький домик брата, куда он из последних сил притащил свой чемодан. Эмиль положил в тележку дурацкую туалетную бумагу просто из благодарности за то, что так все получилось.
Тут к нему подошел Остин и положил сверху конфет и печенья, как он сказал для вечернего вдохновения. Эмиль засмеялся и сказал, что приготовит дома печенье намного вкуснее магазинного. Дальше они отправились вдвоем. Эмиль покатил тележку к отделу бакалеи и стал набирать все необходимое. Кайри добавил бутылку сладкого фруктового вина, и взялся за тележку, оттеснив омег. Дальше сборы пошли намного веселее. Эмиль понял, что получает от всего происходящего удовольствие. Они много смеялись, а потом Кайри привел их в кафе отведать вкусностей в честь окончания закупок.
Эмилю не терпелось оказаться быстрее дома, чтобы Тай не скучал в одиночестве, но Кайри и Остин уговорили заехать еще и в кондитерскую, где долго привередничали, пока выбирали тортик. Потом еще пили чай с пирожными, чтобы сравнить крема и начинки. Эмиль под конец уже не знал, как их поторопить. Ему очень хотелось домой. По связи с Таем чувствовалось, что тот очень доволен собой. И поэтому домой тянуло просто со страшной силой.
Когда они уже подъехали к дому, то Эмиль с замиранием сердца увидел, как грузчики запихивают его Малыша в грузовую машину, стоящую возле его дома. Эмиль выскочил едва Кайри остановил машину. Омежка, как коршун, налетел на грузчиков.
– Кто, кто посмел? Куда вы его везете? Он мой! Верните Малыша немедленно обратно! Я за него честно заплатил своими деньгами! ОН МОЙ!! Вы не смеете его забирать!
– Эмиль, котенок, – Тайсон поймал возмущенного омежку и оттащил от грузчиков. – Все в порядке, не переживай, просто я купил тебе новый рояль, красивый и без дефектов. Ты же мой омежка, а значит заслуживаешь всего самого лучшего. Ну, зачем тебе этот дефектный, когда наверху тебя дожидается красавец?
