Текст книги "Жемчужина (СИ)"
Автор книги: полевка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 45 страниц)
– Хорошо. Я уйду, если и он уйдет, – Кайри встал и с вызовом посмотрел на Тайсона.
– Эмиль – мой жених. Я с места не двинусь, – Тайсон с улыбкой посмотрел на соперника и расположился на стуле удобнее.
– Что-то я не помню, чтобы ты делал мне официальное предложение, а я на него соглашался, – Эмиль тоже умел быть упрямым. – Вы уйдете ОБА и пожалуйста, не задерживайтесь! Я собираюсь сегодня еще поработать.
– Хорошо, – Кайри легко согласился, он понимал, что когда омега вот так хмурит брови, то он не уступит, и будет стоять до конца. А это значит одно из двух – или он сам уйдет, или его выставят за дверь. – Встретимся завтра на премьере!
– Я сам его туда привезу, – Тайсон подхватил со стола билеты и с вызовом в глазах положил их в свой карман.
Эмиль вздохнул и кивнул головой. Пусть так, лишь бы ушли с миром. Тем более, он мечтал посмотреть кино с Таем и увидеть его реакцию на свою музыку. Альфы постояли немного, выжидая, кто двинется первым. Но Эмиль попросту подтолкнул Кайри к одной двери, а Тайсона – к другой. Дождавшись, когда одновременно хлопнули обе двери, Эмиль пошел наверх. Где-то там у него валялся не дописанный реквием…
Комментарий к
https://vk.com/photo265570678_404769009 Тайсон
========== Часть 30 ==========
Эмиль, как и задумал, поработал над реквиемом. Он остался просто в восторге от синтезатора. Это так здорово, когда не надо записывать ноты, судорожно чиркая карандашом. Достаточно просто наиграть, а дальше умная техника сама все запишет и сохранит!
К нему пришел Мерфи и увел к себе на ужин. Похоже, он всерьез решил присматривать за одиноким соседом. Они ужинали втроем на маленькой кухоньке. Эмиль ел из глиняной тарелки, больше похожей на небольшой тазик, вкуснейшее рагу и с улыбкой наблюдал, как Мерфи строит своего мужа, который был крупнее его в два раза.
Утром он получил посылку от деда Одина, в которой был плед из тартана традиционных цветов клана МакГрегоров и крупная серебряная брошь. Эмиль сразу же решил, что наденет ее сегодня вечером на премьеру. Премьера фильма – это не премьера оперы, так что он вполне мог себе позволить одеться так, как хочет. Он порылся в своем гардеробе, но, не найдя нужной ему одежды, решил отправиться в магазин за обновками, а заодно и в парикмахерскую. Стоило быть во всеоружии и, если сегодня будет беспокойный вечер, то он хотя бы не будет стесняться своей внешности!
Когда вечером Тайсон приехал за омегой, дверь ему открыл очень экстравагантный молодой человек. Он был одет в свободные белые брюки и рубашку из тяжелого белоснежного шелка с широкими рукавами на узкой и высокой манжете. Костюм дополнял клетчатый плед в красно-бело-зеленую клетку, скрепленный на правом плече массивной серебряной брошью. Возможно, на ком-нибудь другом подобное украшение смотрелось бы странно, но на Эмиле этот традиционный плед смотрелся очень органично и эффектно. Он очень освежал монохромность его костюма.
– Ты уверен, что хочешь именно в таком виде пойти на премьеру фильма? Там будет много народа, и наверняка будут папарацци. Не хотел бы ты одеться более традиционно?
– Тебя не устраивает мой костюм или я? – ощетинился Эмиль. Он и так волновался, а сомнение в голосе Тайсона вызвало глухое раздражение. – Можешь не ходить со мной. Я в состоянии отправиться на премьеру один.
– Ну, уж нет, – ухмыльнулся Тайсон. – Я обещал СВОЕМУ ДРУГУ КАЙРИ, что привезу тебя. Я привык держать свои обещания. Если ты готов, то поехали.
Тайсон открыл перед омегой дверь автомобиля. В салоне пахло кожаной обивкой сидений и самим альфой. Эмиль на минуту прикрыл глаза и вдруг подумал, что Тай ему очень нравился, а вот Тайсон – нет. Было очень неприятно слышать в его голосе покровительственные нотки, совсем как у папочки. За эти несколько месяцев свободной жизни он привык к тому, что его воспринимают как взрослого человека, а не как несмышлёного ребенка, которым надо руководить. Эмиль посмотрел на Тайсона, который сосредоточенно вел машину, и подумал, что, быть может, он погорячился со своей любовью? Ну, по крайней мере, Ранзани – не папочка, и он всегда сможет дать ему отпор! Потеря свободы и самоуважения не стоила сладких поцелуев. И попадать в клетку мужа-тирана совсем не хотелось.
Вдруг Тайсон повернулся и, поймав удивленный взгляд омеги, очень мягко ему улыбнулся. Сердце Эмиля от такой улыбки чуть не выскочило наружу. Это был все тот же Тай! Милый, ласковый и очень внимательный! Как он мог думать о нем так плохо? Он довольно вздохнул и с надеждой посмотрел на альфу. Тай с ним, а значит, все будет хорошо!
Когда машина остановилась, и Тайсон открыл Эмилю дверь, первым, кого омега увидел на ковровой дорожке, был дед Один. На нем был парадный китель и малый килт, который смотрелся неожиданно уместно, словно Один МакГрегор именно так и должен выглядеть на всех торжественных мероприятиях! А узор, выгравированный на серебряном навершии парадного споррана, был точно таким же, как на броши, что красовалась на правом плече Эмиля. И спорран, и брошь явно составляли комплект семейных украшений лэрдов клана МакГрегоров.
– Эмиль, радость моя! – Один бросился к внуку и сгреб его в медвежьи объятия. – Отрада очей моих! Наконец-то, я увидел на тебе цвета нашего клана!
– Отпусти немедленно! – зашипел омега. – Медведь косолапый! Ты помнешь мою одежду и растреплешь прическу!
– Ну, прости, прости, – Один отпустил возмущенного Эмиля и помог расправить смятые складки на одежде. – Ты у меня такой красивый! И грозный, точь-в-точь как мой любимый Клиэмэйн!
Эмиль, быстро отряхнувшись, поймал недоуменный взгляд Тайсона. Одинаковая расцветка килта и пледа бросалась в глаза и на первый взгляд выглядела весьма двусмысленно. Эмиль взял Одина под локоть и представил альф друг другу.
– Тайсон, познакомься, этот медведь – мой дедушка, Один МакГрегор. Помимо этого, он – лэрд клана МакГрегоров, контр-адмирал тактических войск дальней разведки. Дедуля, познакомься – это Тайсон Ранзани, я тебе о нем рассказывал…
– Помню, помню, – Один пожал протянутую руку и цепко осмотрел альфу. Рукопожатие было крепким и коротким. Так приветствуют друга или единомышленника.
Тайсон, который вначале растерянно наблюдал, как его спутника бесцеремонно лапает посторонний альфа, заметно расслабился, когда услышал, что это родственник, но следом вновь напрягся, когда понял, кем именно является дед Эмиля. А от слов Одина и вовсе растерялся.
– Я видел Кайри, – сказал дед, подмигнув внуку. – Он пришел под руку с каким-то омегой и сказал, что это сюрприз для тебя. Но я-то знаю, как ты «любишь» сюрпризы, и поэтому решил заранее тебя предупредить.
– У Кайри каждую ночь новый сюрприз, – недовольно проворчал Тайсон, оглядываясь по сторонам.
Один внимательно оглядел альфу, а потом перевел взгляд на Эмиля и мягко ему улыбнулся.
– Я надеялся составить тебе компанию на это вечер, но если ты уже занят, то не буду мешать.
– Дедушка, ты не можешь помешать! – Эмиль подхватил одной рукой локоть Одина, а вторую просунул под локоть Тайсона. – Мы вполне можем дойти до зала втроем.
Так они и сделали. Папарацци от радости чуть в обморок не падали. Один МакГрегор, свирепый одинокий волк, и вдруг под руку с красивым омегой, на котором красовался плед из тартана традиционной расцветки МакГрегоров, скрепленный фамильной брошью лэрдов клана! Этот омега был малоизвестен, он всего лишь один раз мелькнул в светских новостях рядом с Динлохами и опять пропал для всего света. А теперь появился вновь и выглядел, как член семьи лэрда клана МакГрегоров. Все терялись в догадках. Неужели одинокий волк нашел себе избранника?
В силу этих событий появление Тайсона Ранзани осталось почти незамеченным. Но когда они втроем вошли в концертный зал, все уже были в курсе, что молодой омега не жених Одина, а один из его внуков! Тогда папарацци перенесли все свое внимание на Тайсона. И новое открытие произвело очередной фурор у журналистов. Младший Ранзани, которого все считали погибшим, оказался жив! Журналисты сразу вцепились в свои камеры и предвкушали сенсационные выпуски утренних новостей!
Один увидел кого-то из своих знакомых и, договорившись с Эмилем, что сегодня вечером сам отвезет его домой, ушел.
– Почему ты не говорил, кто твой дед? – Тайсон посмотрел на омегу с удивлением. – Такой родней обычно хвастаются, а ты помалкивал…
– А тебе разве родители не озвучили мою родословную? Второй мой дед – герцог Аберкорн, – Эмиль надменно поднял брови в лучших папочкиных традициях. – Если для тебя это так важно… При такой родне я сразу становлюсь красивее в твоих глазах?
– Эмиль, не кусайся, – Тайсон мягко провел по его щеке. – Тебе это не идет. Мой милый и мягкий котенок! Убери коготки, царапка. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, – Тайсон перешёл на шепот, склонившись к омежьему уху. – Ты мой любимый котенок, единственный и неповторимый! Просто сегодня сюрприз за сюрпризом! К чему мне еще готовиться?
– Например, к встрече с моими братьями, – Эмиль порозовел от такого интимного шепота и неожиданного признания в любви. – Видишь Роберта Динлоха? – Тайсон кивнул. – Рядом с ним стоит красивый омега. Видишь? Это мой старший брат Анджей! На их свадьбе я был в эту субботу.
– Ты же говорил, что он военный? – удивился Тайсон.
– Так и есть, – согласился омега. – Он недавно получил звание майора!
– Омега и военный? – Тайсон слегка скривился и посмотрел с такой пренебрежительной ухмылкой, с какой все полевые военные смотрят на штабных выскочек. – Ах, ну да. Еще один внук контр-адмирала. Понятно.
Эмилю вдруг стало обидно за Анджея. Брат всего добился сам! Все восторженное состояние после признания альфы мгновенно улетучилось, и омега напрягся, готовясь защищать своего брата.
– Не советую смотреть на него с такой ухмылкой, он мигом сотрет ее с твоего лица! Ты слышал о портняжках? Так вот он один из них! – Эмиль довольно улыбнулся, увидев оторопевший взгляд альфы, и кивнул головой. – Да-да, мой брат – офицер войск особого назначения и, смею тебя заверить, лучший из лучших!
– Верю, верю! – Тайсон насмешливо посмотрел на Эмиля. – У вас в семье все уникальные и неповторимые?
– Даже не сомневайся, – Эмиль, гордо подняв голову, пошел навстречу брату и его мужу.
– Тайсон! – Роберт с улыбкой протянул руку. – Глазам не верю! Неужели, в самом деле, это ты?! Здравствуй! Где же ты пропадал?
– Служил в армии, а потом занимался всякими глупостями. Но родителям потребовалась моя помощь, и вот я вернулся, – Тайсон самодовольно улыбнулся. – Кто же поможет родителям, как не сыновья?
Роберт поддержал Тайсона в его похвальном стремлении вернуться в семью. Сияя от счастья, он представил своего супруга. Анджей мило похлопал ресничками и, прижавшись к руке Роберта, сообщил Эмилю:
– Теодор, к сожалению, на премьеру не попадет. Ему так понравилось устраивать праздники в Большом доме Кантарини, что он загорелся идеей организовать на Хэллоуин тематический бал.
Эмиль поймал недоуменный взгляд Тайсона и, подняв бровь, вопросительно посмотрел в ответ, мол, в чем дело.
– Ты же говорил, что твой младший брат еще учится. Или он подрабатывает в свободное время организатором праздников? И как он умудрился попасть в дом к Кантарини? Туда так просто не приглашают, – недоумевая, протянул Ранзани.
– Причем тут организатор праздников? – нахмурился Эмиль, а Анджей, насмешливо подняв бровь, переглянулся с Робертом. – Мой младший брат – истинная пара Доминика Кантарини. Тот понял это еще во время дебютного бала и прилюдно заявил свои права на Теодора. И теперь он в качестве жениха живет в его доме.
– Ну, пока он ему не жених, а только подопечный, – мягко поправил старший брат. – Несмотря на заявление Доминика на дебютном балу, что Тео его истинная пара, помолвки пока не было. Кантарини сейчас фактически его опекун. Но поскольку альфа ни в чём не может отказать своей половинке, младшенький резвится в свое удовольствие!
Тайсон не смог скрыть своего потрясения и теперь то бледнел, то краснел, растерянно переводя взгляд с Роберта на омег. Эмилю доставило почти садисткое удовольствие видеть, как Ранзани растерял весь свой апломб и небрежную снисходительность. Он-то считал, что его омега просто бедный музыкант, а тот оказался еще более родовитым, чем он сам.
– Вот вы где! – около их живописной группы возник донельзя довольный Кайри, поддерживая под локоть невысокого молодого омегу. – Знакомьтесь, это Остин Беррингтон. Эмиль, помнишь, я тебе говорил о молодом дирижере для твоего оркестра?
– Я помню, мы договаривались заняться оркестром, когда появится свободное время, – нахмурился Эмиль.
– Ты сейчас сильно занят? – Кайри насмешливо улыбнулся. – Съемки сериалов идут своим чередом. Если и потребуется на них время, то ты вполне сможешь совместить МУЗЫКУ с музыкой. А создание толкового оркестра дело неспешное. Отнюдь не все согласятся работать под началом дирижера-омеги. Да и чтобы оркестр звучал гармонично, потребуется время и много упорного труда. Так что советую познакомиться и подумать над тем, что бы вам хотелось исполнять.
Эмиль с Остином переглянулись и синхронно улыбнулись друг другу. Остин был примерно одного роста и возраста с Эмилем, худощав, с правильными чертами лица. Его антрацитово-черные волосы были подстрижены коротко, как у альфы, и зачесаны назад.
Устроители просмотра объявили, что скоро начнется премьерный показ. Все стали неторопливо рассаживаться по своим местам. Эмиль увидел в соседнем ряду Усаги и еще нескольких людей, которые работали с ним в студии звукозаписи. Они издали раскланялись с омегой и поторопились занять свои места. Эмиль сел между Тайсоном и Кайри. Почему-то оказавшись между ними, он почувствовал не тишину и покой, а наоборот, ему стало тревожно. Воздух вокруг был словно наэлектризован, и казалось, что от витающего напряжения у Эмиля волосы вот-вот встанут дыбом.
Вскоре выключили свет, и начался фильм. Эмиль от напряжения почти ничего не видел. Хоть действие фильма и было очень динамичным и напряженным, Эмиль просто кожей чувствовал недовольные взгляды сидящих рядом альф. Это все очень напрягало и нервировало. Несмотря на то, что по сюжету фильм был скорее боевиком, в нем очень красиво показывалась запретная любовь двух одиноких сердец.
В начале фильма была очень красивая сцена танца под цветущими деревьями в вихре опадающих лепестков. Вальс звучал так трогательно и нежно, но в конце та же тема вальса сопровождала космический бой. Корабли плавно кружились, словно вальсируя, а их обломки летели следом за ними, как лепестки цветов. В этот второй раз вальс звучал уже трагично и обреченно. В зале многие, не скрываясь, плакали от избытка эмоций.
Эмиль большую часть фильма просидел с закрытыми глазами, наслаждаясь звуками музыки. Когда видеоряд не отвлекал от музыки, она открывалась во всей своей красе. Он с удивлением узнавал свои произведения в безупречном исполнении симфонического оркестра. Это все было похоже на сказку. Его музыка лилась в тишине большого зала, и её слушали с явным удовольствием.
Фильм заканчивался на очень трагической ноте и в зале слышалось всхлипы вперемешку с восторженными вздохами. Он действительно был выше всяческих похвал. Финальные титры шли под звуки бравурного марша. Эмиль с трудом узнал тот же марш, что звучал в самом начале фильма.
Когда он отрыл глаза, то первое что он увидел, было восторженное лицо Остина. Омега повернулся и сидел, склонившись над коленями Кайри. Он смотрел на Эмиля круглыми глазами, как на рождественского оленя.
– Это все твоя музыка? – спросил Остин полушепотом. – В титрах стояло только твое имя!
– В целом, да, моя, – сознался Эмиль, – но оркестровку по большей части делал Усаги.
– Ух, ты! – только и успел сказать Остин.
Он поставил локти на колени Кайри и уперся подбородком в ладошки, не обращая внимания на альфу, словно тот был всего лишь тумбочкой. По всей видимости, сам Кайри придерживался другого мнения, поэтому достаточно бесцеремонно одернул своего спутника, призывая его к порядку. Остин в ответ потребовал поменяться с ним местами. Поскольку эта возня привлекала к себе внимание соседей, то Кайри ничего не оставалось, как уступить свое место Остину.
В этот момент все в зале повставали со своих мест и начали бурно аплодировать вышедшему на сцену Томо Маримото. Вскоре овации стихли, и зрители сели на свои места, а Томо начал благодарственную речь. Он вызвал на сцену исполнителей главных ролей, а также нескольких актеров второго плана, которые тоже великолепно отыграли в фильме. После оваций актерам пришла очередь сценариста, операторов и других «бойцов невидимого фронта».
Остин в это время допытывал Эмиля, какие еще у него есть произведения. Тот постарался отвечать коротко, чтобы успеть услышать, что говорят со сцены, но каждый его ответ рождал еще несколько вопросов у Остина. В конце концов, Эмиль сдался под напором нового знакомого и пообещал показать свой заветный чемодан сегодня вечером. Отвлекшись на все эти разговоры, Эмиль не расслышал, как Томо заговорил о нем. После слов режиссера о молодом и талантливом композиторе раздались восторженные аплодисменты, а Кайри прошипел Остину, чтобы тот оставил Эмиля в покое. После этого альфа встал и, буквально выдернув омегу с места, стал энергично подталкивать его в сторону сцены, не забывая довольно улыбаться при этом.
Эмиль проскользнул мимо растерянного Тайсона и сразу попал в объятия Анджея, а следом – в медвежьи тиски деда. Один с удовольствием прижал внука и поцеловал в румяную щечку. Потом лучась самодовольством, поправил на омеге плед фамильной расцветки и выпустил Эмиля из рук. Тот с растерянным видом поднялся на сцену и обомлел. Столько людей в зале хлопали ЕМУ? Вскоре аплодисменты переросли в овации, люди вставали со своих мест, раздавались крики «Браво!». Эмиль совершенно растерялся. Хорошо, что Томо пришел ему на выручку. Он его приобнял за плечи и вывел на середину сцены. Откуда-то из-за кулис вынесли громадный букет. А Томо все это время рассказывал, какой он гениальный и талантливый омега, и что без его волшебной музыки фильм не получился бы таким запоминающимся и волнующим. Эмиль завороженно слушал Маримото и удивлялся, неужели и это все о нем? А потом вдруг засмущался и начал взволнованно вырываться из объятий режиссера.
– Ох, нет! Это все не совсем так! Это не только моя заслуга! – зал заинтересованно замер в ожидании скандала или пикантных подробностей. Но Эмиль нашел взглядом Усаги и позвал его к себе на сцену. – Моя была только идея, но вот обработка и запись целиком и полностью заслуга этого замечательного человека!
Томо Маримото засиял довольной улыбкой, словно омега своим поступком оправдал его чаяния. На сцену вышел растерянный Усаги, который, похоже, совсем не ожидал, что о нем вспомнят на премьере. Обычно композиторы ревниво относились к личным заслугам, и если упоминали об оркестровке, то только вскользь и свысока как о пустяке, не заслуживающем особого внимания.
– Это по праву ваш букет! – Эмиль передал шикарный букет Усаги. Тот попытался отказаться, но Эмиль настаивал. – Нет, нет, ваша работа безупречна и великолепна! У меня никогда бы так не вышло! Я так вам благодарен, что вы открыли мою музыку для людей и бесконечно счастлив услышать ее в столь совершенном исполнении! Браво, маэстро! – он отступил на шаг и присоединился к аплодисментам зала.
Усаги расплакался, а Эмиль растерялся. Он не ожидал такой реакции от всегда невозмутимого дирижера. Тот опять попытался вручить букет Эмилю, что-то лопоча и кланяясь, но омега был непреклонен.
– Нет, нет, маэстро, поверьте, в моей душе сейчас букет ВО-ОТ такого размера! – Эмиль развел руки в стороны, как это делают маленькие дети, когда хотят показать родителям, что такое очень-очень много, так много, что «прямо до неба». – Благодарю вас за это.
Зрители опять разразились овациями. Эмиль попытался незаметно улизнуть со сцены, но у него ничего не получилось. Зрители восторженно хлопали им, пожалуй, больше, чем актерам, сыгравшим главные роли. Смущенному Эмилю казалось, что это все длится просто бесконечно, но вскоре ему все же удалось вернуться обратно на свое место. Он опять попал в объятия деда, а потом в цепкие лапки Остина, который начал выпытывать у Эмиля, делал ли тот оркестровки для камерных ансамблей? И если делал, то для каких именно инструментов, и на чем предпочитает играть сам автор?
У Эмиля вдруг возникло чувство, будто его снова атаковал ручной хорек. Однажды к ним в дом пришел папин знакомый с необычным ручным питомцем. Этот хорек почему-то воспылал к Эмилю любовью и целый вечер висел на нем, как горжетка. Он умудрялся и лизать его, и покусывать уши, и ревниво смотреть, чтобы омега не разговаривал с другими. Он требовал к себе полного и безраздельного внимания. Ему хотелось, чтобы Эмиль гладил его, не переставая, и ни с кем другим не общался.
Когда поздравление закончилось, Остин подхватил Эмиля за локоть и решительно приклеился к его боку. Тайсону ничего другого не оставалось, как идти рядом, недовольно зыркая на Кайри, как на виновника того, что этот мелкий выскочка теперь полностью завладел вниманием Эмиля. Усаги нашел их и пригласил на вечеринку в загородном клубе. Но Эмиль представил, как Остин весь вечер будет отгонять от него других, всякое желание веселиться сразу же пропало. Он осторожно отказался, сославшись на усталость и головную боль.
Один сразу же решительно подхватил внука за вторую руку и сказал, что сам отвезет его домой. Остин посоветовал обязательно выпить ромашкового чая и сделать расслабляющий массаж шеи. Он сразу же сообщил, что в совершенстве умеет делать массаж и непременно поможет Эмилю расслабиться. Тому ничего не оставалось, как только слабо кивнуть головой. Дед сразу погрузил обоих омег в свое авто и повез их в военный городок.
Появление Одина вызвало переполох в военном городке. Дети первыми стали собираться у едва остановившейся машины. Вскоре к ним присоединились и соседи. К удивлению Эмиля, дед знал по именам не только своих младших офицеров, но и их супругов и детей. Все сразу обратили внимание на одинаковую расцветку килта Одина и пледа Эмиля. А фамильная брошь лэрдов клана, поблескивавшая на плече омеги, сразу рассеяла все сомнения в их родстве с альфой.
Один сразу же включился в организацию вечеринки. Но каково было его удивление, когда, выйдя на задний двор, он увидел Кайри и Тайсона, вцепившихся друг другу в лацканы вечерних смокингов. Похоже, обоим альфам пришла в голову одна и та же «счастливая мысль», и они пробрались к Эмилю через дверь внутреннего двора, где встретились и опять не смогли разойтись миром. Дед расцепил их, как шкодливых щенков, и велел убираться из военного городка. Еще и попенял, что такие взрослые альфы ведут себя, как дети, которых надо призывать к порядку. Он им разве лишь только пальцем не погрозил, как несмышленым малышам, и, напоследок сурово сдвинув брови, велел держаться подальше от Эмиля, пока не разберутся друг с другом.
Эмиль стоял на пороге и не знал, плакать ему или смеяться. Дед очень кратко и доходчиво разъяснил альфам самое заветное желание внука. По связи Эмиль чувствовал раздражение и злость, которые у них сменялись волнами. Омегу же от таких непривычных для него эмоций просто штормило. Он чувствовал себя маленькой лодочкой во власти океанских волн и понимал, что грести во время шторма просто бесполезно. Ему оставалось только терпеливо ждать, пока волны перестанут биться, захлестывая друг друга, и успокоятся.
Во дворе появились Анджей с Робертом. Вечеринка набирала обороты. Потом Эмиль с удивлением увидел в толпе Томо, Усаги и еще нескольких членов съемочной группы. Томо подошел и приветственно поклонился Эмилю. Он сказал, что если омега не смог прийти на вечеринку, то вечеринка сама пришла к нему. Эмиль улыбнулся. В толпе мелькали актеры, где-то слышалось восторженное повизгивание Вилли. Он, кажется, опять с кем-то фотографировался.
Похоже, всем понравилось такое неформальное общение, а Эмиль подумал, что раз официальная часть праздника закончилась, то вполне можно переодеться. Когда он зашел в дом, то неожиданно для себя увидел Остина, невозмутимо пьющего чай на его кухне.
– Ромашковый чай – лучшее лекарство от сердечных мук и разочарований, – Остин кивнул на заварной чайник. – Тебе налить чашечку?
– Я предпочитаю играть на рояле, – Эмиль улыбнулся.
– Правильно! – Остин вскочил с места и бросился к нему. – Покажи, покажи свое сокровище!
– Не придумывай, – Эмиль недовольно поджал губы. – Там нет ничего такого, просто чемодан с нотами.
– Целый чемодан!! – Остин закатил глаза от восторга, омега даже испугался, что сейчас этот хорек в обморок грохнется.
Эмиль обреченно вздохнул и отправился наверх. Вытащив чемодан, он откинул крышку и предоставил Остину самому разбираться в завалах нот. Эмиль боялся только одного, чтобы тот не перепутал ноты, а то потом разобраться будет тяжело. Но тут Остин совершенно преобразился, щенячий восторг сменился сосредоточенным вниманием, словно это был совершенно другой человек.
Остин внимательно читал ноты, время от времени задавая очень толковые вопросы по делу. Неожиданно для себя Эмиль тоже втянулся. Они просматривали каждую работу с точки зрения того, как ее может исполнить камерный ансамбль или симфонический оркестр. Эмиль во многих вопросах откровенно плавал, ему не хватало знаний и опыта. А вот Остин выглядел очень солидно, чувствовалось, что у него большой опыт подобной работы. После очередного удивленного взгляда Эмиля гость решил пояснить.
– Не удивляйся, я из семьи профессиональных музыкантов. Мой папа, Джерри Беррингтон, первая скрипка Симфонического оркестра, а отец – флейтист в этом же оркестре. Все мои дяди играют в том или другом оркестре. Я, по сути, вырос в оркестровой яме. Сколько себя помню, моими колыбельными были звуки репетиции камерного оркестра, который и являлся моей семьей. Дедушки, дяди и родители не выпускали инструменты из рук целыми днями. Я научился читать ноты раньше азбуки. Первыми моими книгами были партитуры. То, чему учат детей в музыкальной школе, мне было известно с малолетства. Я с отличием закончил и музыкальную школу, и консерваторию. Моя семья поддерживает меня в моей мечте стать дирижером, хотя и считают, что это невозможно. Когда Кайри нашел меня и предложил создать омежий оркестр, я подумал, что это единственная возможность осуществить мечту. Только мне не верилось, что удастся найти толкового композитора, который бы согласился отдать нам свои работы.
Остин перевел дух и с нежностью посмотрел на Эмиля, тому даже стало неловко, что он думал о нем, как о надоедливом зверьке.
– Когда я услышал твою музыку сегодня на премьере, я от восторга чуть не умер, – Остин положил руку Эмилю на плечо и заглянул ему в глаза. – Ты даже не представляешь, как тяжело омеге пробиться в этом альфьем обществе и отстоять свою независимость. Есть много талантливых музыкантов, которых не берут в оркестр только потому, что они – омеги. А с твоей музыкой у нас всех появится реальный шанс доказать этим альфам, что мы тоже чего-то стоим!
– Я буду рад помочь вам во всем, – Эмиль мягко улыбнулся. – Только боюсь, что от меня будет мало толка. Я не учился в консерватории и оркестровки для камерных ансамблей делал исключительно для родни, которая любила играть на праздниках маленьким оркестром.
– Не страшно, – Остин потянулся и встал с пола, сидя на котором он просматривал полный чемодан исписанной нотной бумаги. – Я вижу у тебя два инструмента, давай сыграем вот эту красивую миниатюру.
Остин показал набросок, который Эмиль когда-то так и не решился дописать. Согласно кивнув головой, он сел к роялю, Беррингтон устроился за синтезатором. Он привычно пощелкал кнопками, настраивая инструмент, и вдруг увидел сохраненную в памяти работу. Омега щелкнул тумблером, и синтезатор выдал последнюю запись. У Остина глаза с каждой минутой становились все больше и больше, он слушал, затаив дыхание. Когда запись закончилась, он выдохнул и заговорил почему-то шепотом.
– Это восхитительно! Я эту работу раньше нигде не слышал! Уж я бы точно не пропустил такой шедевр!
– Я уже отдал ее на аранжировку, и на днях она прозвучит в сериале, – улыбнулся Эмиль, ему понравилась такая реакция нового приятеля.
– Это варварство растрачивать такой талант на написание музыки к мыльным операм! – воскликнул Остин. – Это просто ужасно, чтобы такой композитор писал озвучку к сериальчикам. Это так же нелепо, как если бы Рембрандт рисовал этикетки на коробки с хлопьями!
– А мне понравилось, – пожал плечами Эмиль. – Это было интересно и познавательно. Я там познакомился с множеством интереснейших людей, многому научился и получил хороший жизненный опыт. Так что, я ничуть не жалею об этом. И кроме этого, они заплатили мне приличные деньги! И теперь я не иждивенец на шее у старшего брата, а взрослый и самостоятельный человек! – увидев, как смутился Остин, он сразу прикусил себе язык. Похоже, для Остина это было больной темой. – Прости, если нечаянно задел твои чувства.
– Ничего, – Остин снял бабочку с шеи и расстегнул жилетку. – Ты прав. Папочка всегда говорит, что я увлекаюсь и порой теряю связь с реальностью. Музыка – это хорошо, но есть-то надо каждый день! Я, конечно, пока живу с родителями, но Кайри пообещал платить стипендию мне и всем музыкантам, которых я приглашу в оркестр. Он сказал, что у нас есть полгода до первого выступления. Это очень щедро с его стороны! Родители не верят, что корпорация Ирвингов всерьёз возьмется за такой спорный проект. Они очень рискуют, но я им очень благодарен за такой шаг. Альфы любят баловать омег, но частенько относятся к ним, как к домашним питомцам. Моя цель доказать, что омеги вполне могут конкурировать с альфами!
– Ну, у меня нет цели что-либо доказывать кому бы то ни было. Мне нравится моя работа, и я счастлив от того, что это нравится людям. Папочка считал, что единственное, что у меня получается вполне приемлемо, так это оратории для церковного хора.
– У тебя есть оратории? – Остин удивленно поднял брови. – Я до них еще не дошел. Как интересно! Но давай лучше поиграем!
Остин размял пальцы и проверил уровень звука на синтезаторе. Эмиль сел за рояль. Хотя было уже поздно, но на улице полным ходом шла вечеринка, и звуки музыки вряд ли кому-нибудь могли помешать. Он помнил ту миниатюру и, закрыв глаза, опять окунулся в воспоминания того вечера.
Папочка тогда в который уже раз объяснял Эмилю, что, если ему не суждено создать семью с приличным человеком, то это не повод сидеть на шее у родителей. Он должен принести хоть какую-то пользу обществу, и поэтому он (папочка) собирается найти ему место компаньона в доме у состоятельного пожилого омеги где-нибудь в деревне. А там поди знай, может Эмилю повезет, и он встретит какого-нибудь приличного вдовца с детьми. Помогать тем, кому в жизни не повезло, весьма достойное занятие. Эмиль был тогда в таком смятении. Рояль нежно сетовал на судьбу вместе с омегой. Очень тяжело ставить на себе крест в двадцать лет, когда сердце грезит о любви, и красивом, добром альфе.
