Текст книги "Жемчужина (СИ)"
Автор книги: полевка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)
– Почему он не разбудил меня? – Эмиль отодвинул гардину, чтобы лучше видеть.
– Долгие проводы, лишние слезы. Хорошо уходить на рассвете, когда любимые спят. Они не плачут и не смотрят с тоской вслед. Они спят и видят сладкие сны, а ты уходишь, как будто в булочную за свежим круассаном и вскоре вернешься.
– Но это не правильно! Я так и не успел сказать ему самое главное! – Эмиль увидел, как еще один бот поднялся в воздух. Он выбежал на улицу в надежде поймать деда и сказать ему что-то очень важное.
Омега выскочил на улицу, когда перед замком остался последний бот. Трап медленно поднимался. Один стоял на улице и смотрел, как по аллее бежит опаздывающий альфа. Прежде, чем тот пропал в недрах бота, дед по-отечески отвесил ему подзатыльник. Один оглянулся на громаду замка, спящего в предрассветной неге, и увидел бегущего к нему Эмиля. Альфа распахнул объятия и прижал к груди взволнованного омегу.
– Почему ты не разбудил меня? – Эмиль схватил деда за китель и требовательно посмотрел в глаза.
– Я не хотел, чтобы ты плакал, – честно сознался дед.
– А зачем мне плакать, ты ведь вернешься, – искренне удивился Эмиль. – Я просто не успел сказать тебе самое главное…
– Что? – ухмыльнулся дед и пригладил встрепанные омежьи волосы.
– Ну, не знаю, – честно сознался Эмиль. – Я еще никогда никого не провожал и не знаю, что говорят в таких случаях. Сказать, что люблю тебя? Так ты и сам это знаешь. Сказать, что буду ждать тебя, и чтобы ты возвращался поскорее? Так это и так понятно. Даже не знаю. Но надо обязательно сказать что-то важное, такое, что ты мог бы это помнить до самого приезда! – Один улыбнулся, грустно и нежно. Эмиль взял себя в руки, чтобы не расплакаться и, отпустив китель деда, сказал со всей серьезностью. – Это был хороший праздник, надо будет обязательно повторить на следующий год!
– Договорились, – в серых глазах Одина зажглись огоньки, как в костре Самайна. – Ну, тогда я тоже попрошу тебя о чем-то очень важном. Пообещай, что исполнишь мою просьбу, – Один улыбнулся, увидев, как Эмиль сосредоточенно закивал головой. – Когда мы будем взлетать, придержи килт, чтобы не отсвечивать голой попкой на всю округу!
Из бота донеслось сдержанные смешки альф. Эмиль только тогда подумал, что в боте полно солдат, которые дожидались Одина и невольно слышали все, что он сейчас говорил деду. Он вспыхнул от смущения, но Один быстро притянул его к себе и, сжав на прощанье, также быстро поцеловал в макушку. После этого развернул и подтолкнул в сторону от бота, напоследок легонько шлепнув по попе. После этого стремительно запрыгнул в бот, а за его спиной сразу же опустился люк. Двигатели взревели. Эмиль едва успел подхватить килт и отбежать подальше. Вся махина стала подниматься вверх, сильный ветер хлестал по лицу и рвал одежду из рук, а низкая вибрация била по барабанным перепонкам.
Эмиль непроизвольно сделал еще несколько шагов назад, а потом смотрел, как большая туша бота скрылась в облаках. Сразу же появились работники и жители городка. Оказалось, что в замке и в городе никто не спал. Все наблюдали издали, как взлетал последний бот. Это была своеобразная традиция – притвориться спящими с утра и позволить своим альфам спокойно уйти на их тяжелую службу. Все провожающие с тоской в глазах вглядывались в серые тучи, которые не позволили увидеть, как вспыхнет звездочка в небе, когда бот выйдет из атмосферы и отправится к кораблю. Повздыхав и даже немного всплакнув, все разошлись по своим делам. Надо было навести порядок после праздника, вычистить и вымести город, посчитать прибыль и остатки, заняться составлением планов на ближайшее Рождество.
На Рождество всегда проводили фестиваль народной музыки, а потом 25 января один из самых почитаемых праздников – день рождения народного поэта Шотландии Роберта Бёрнса. В этот день сюда съезжалось множество туристов, поэтому надо было хорошенько приготовиться к очередному столпотворению и запастись продуктами, чтобы хватило на все праздники.
Эмиль нашел Глена и предложил свою помощь. Альфа улыбнулся и предложил заняться бухгалтерией. Оказывается, замок является частью исторического и культурного наследия нации и давно внесен в реестр памятников зодчества позднего Средневековья, но в основном содержал себя сам, так как государственное финансирование было крайне скудным. Поддержание замка в жилом состоянии и оплата многочисленной прислуги, которая, как армия муравьев, каждый день заботилась о старом доме, требовали немалых вложений. Эмилю это было знакомо. Ведь все семейство Аберкорнов посвятило все свои силы, чтобы поддерживать на плаву руины, которые были когда-то прекрасным дворцом. И хотя новое поколение уже смогло отремонтировать одно крыло дворца, но обставить его аутентичной мебелью стоило целого состояния. Поэтому восстановленное крыло стояло полупустым с минимальным количеством мебели. Так что Эмиль осознавал масштабы капиталовложений, которые требовались этому огромному замку каждый месяц.
В замке четыре дня в неделю проводились экскурсии и были разработаны специальные маршруты. Спальня наследника попадала в экскурсионную программу, а гостиная и остальные личные комнаты омеги не входили. Поэтому надо было четыре дня в неделю прятать личные вещи из спальни, чтобы не вызывать ненужного ажиотажа среди зевак и мелких воришек. И, конечно, запирать двери в смежные комнаты. Глен рассказал, что в замке после отлета альф иногда устраивают двухдневные туры с проживанием гостей в пустующей казарме и обязательным пиром по вечерам. Глен во время таких застолий изображает главу клана, который принимает дорогих гостей. В такие вечера в большой столовой накрывали столы и устраивали танцы. Из города приходили местные музыканты, которые играли во время таких пиров, зарабатывая на этом неплохие деньги. И поскольку продукты так же закупали у местных фермеров, то такие туры помогали держаться наплаву не только замку, но и местным жителям во время межсезонья.
Эмиль сосредоточенно взял тетрадь и стал записывать прочие статьи дохода: от винокурен, нескольких рыболовецких траулеров, которые ловили в море рыбу, от рыбохозяйства, которое выращивало рыбу, от сыроварен, от овечьих отар, принадлежавших клану. И многое, многое другое, вплоть до отчислений за использование клановой символики на этикетках. Эмиль к концу лекции ужаснулся объему работы, но Глен успокоил его, сообщив, что в клане есть свои экономисты и бухгалтеры, но присматривать за ними все равно надо. Хотя бы для того, чтобы быть в курсе всего и суметь вовремя откорректировать неожиданные эксцессы.
Эмиль сознался, что имеет о бухгалтерии только самые общие представления. На что Глен улыбнулся и сказал, что если есть желание научиться, то со временем все приложится. А кроме этого, он, как заместитель лэрда, а теперь еще и Кэлум, как наследник, должны будут решать хозяйственные споры в клане и городе, и принимать участие в общественной жизни городка. И, конечно, помогать благотворительным комитетам, опекающим школы, детские сады, больницы и хосписы, которые содержал клан.
Эмиль в тот момент ясно понял, что на музыку в ближайшее время у него почти не будет времени. Но это, наверное, и хорошо, потому что на переживания и воспоминания тоже совершенно не останется времени. Но Эмиль помнил, что у него есть обязательства перед Остином и омежьим оркестром, и он не может вот так взять их и бросить. Значит, как минимум, надо будет связаться с Остином и объяснить, что они будут общаться по скайпу.
В кабинет Глена заглянул Анджей и сказал, что они уезжают сразу после завтрака. Он поцеловал Эмиля и напомнил, что тот может обращаться к нему в любое время за любой помощью. К Глену как раз пришли музыканты по поводу подготовки к ближайшему экскурсионному туру. Альфа хотел официально нанять группу волынщиков из соседнего городка для участия в вечерних выступлениях. Эмиль решил, что сейчас самое время поговорить с Остином.
Когда Эмиль открыл ноутбук, то на заставке появились пальмы, пляж и сообщение, что Эмиль находится на тропических Сейшельских островах. Компьютер предложил звуковое сопровождение на время разговора, и Эмиль, подумав, согласился. Сразу из колонок послышались шелест волн и крики чаек. Он закрыл глаза и прислушался. Наверное, во время разговора эти звуки будут слышны, и Остин решит, что Эмиль действительно отдыхает на этих красивых островах.
Остин, как выяснилось, ждал звонка и сразу ответил на вызов. Эмиль вкратце объяснил, что у него изменились обстоятельства, и он отправился путешествовать. Но он помнит о своем обещании предоставить партитуры с новой музыкой для оркестра, а также он хотел бы продолжить работу над рок-оперой. Остин обрадовался такому сообщению, и они договорились о том, что Эмиль будет пересылать Остину написанную музыку, а тот сам решит годится она для оркестра или нет. Когда основные вопросы были обговорены, Остин вдруг замялся и виновато посмотрел куда-то поверх монитора.
– Я могу поговорить с тобой по поводу Кайри?
– Нет. Остин, давай договоримся, что мы с тобой говорим только о музыке, и если ты решишь заговорить со мной о Кайри или Тайсоне, то я буду прерывать связь. Это моя жизнь и обсуждать ее с тобой или кем-либо еще я не намерен. Если Кайри решит разорвать договор с тобой и оркестром из-за меня, то я смогу поддерживать вас за счет своих средств. По крайней мере, какое-то время. А там будет видно…
– Но… – замялся Остин, но его перебил Кайри, который попросту оттеснил Остина от экрана.
– Эмиль! Эмиль, не отключайся. Прошу поговори со мной! Почему темный экран, я не вижу тебя!
– Я закрыл глазок камеры, – Эмиль вздохнул, – не хочу, чтобы кто-то видел, где я нахожусь. Я хочу побыть сам со своими мыслями, и зрители мне не нужны. Остин, выйди, пожалуйста, из комнаты и закрой дверь, мы поговорим с Кайри наедине.
– Скажи только одно, – Кайри выглядел больным. Вокруг глаз залегли тени, сами глаза лихорадочно блестели в темном провале глазниц. Складывалось такое впечатление, будто он не спал все это время. – Ты действительно ушел сам или тебя забрал брат со своими головорезами? Скажи, что это было не твое решение. Только намекни, где ты и я сейчас же примчусь к тебе. Ты мне нужен, Эмиль.
– Это было мое решение, Кай, – Эмиль увидел, как альфа прикрыл глаза, справляясь с приступом боли. – Кай, не мучай себя, это все не имеет смысла. Я не нужен тебе, ты напрасно мучаешь себя. Это все самообман.
– Эмиль, скажи, где ты сейчас. Я приеду. Если ты не хочешь меня, как альфу, пусть, – Кай прикрыл глаза, пытаясь справиться с собой. – Позволь просто быть рядом. Ты хочешь путешествовать, увидеть мир? Прекрасно! Я буду носить твои чемоданы, буду твоим водителем и охранником. Я просто хочу видеть тебя и знать, что у тебя все в порядке.
– Это все просто разговоры, Кай. Слова не имеют смысла. Кай, твое тело честнее тебя. Вы заснули, обнявшись друг с другом. Про меня никто не вспомнил. Я проснулся от того, что упал с кровати. Я вам не нужен, пойми, – Эмиль увидел, как Кайри собирался что-то сказать, и остановил его. – Нет, выслушай меня до конца. Вы с Таем слишком похожи, чтобы отрицать это. Я вызвал вас спонтанно, и вы пришли ко мне, не договариваясь, в одинаковой одежде. С той лишь разницей, что у Тая был галстук, а у тебя – не было. Да у вас даже запонки были одинаковыми! Вы настолько на одной волне, что даже в мелочах непроизвольно копируете друг друга!
– Эмиль, прошу, вернись! – Кайри выглядел несчастным. – Мы все исправим. Клянусь, Эмиль, я больше не выпущу тебя из своих рук. Ты мне нужен. Эмиль! Я люблю тебя больше всего на свете. Ты мой омега, мой любимый…
– Нет! – Эмиль прервал его, слушать Кая было просто невыносимо. Вся решимость таяла, как снег на солнце. – Нет, Кай. Я не твой омега. Мы провели вместе течку, но метку ты мне не поставил. Ни ты, ни Тай. Я немеченный омега, а значит, свободен от вас. Я ничей, я свой собственный!
– ЭМИЛЬ!!
– Это была моя первая течка с альфами, – Эмиль говорил глухо, стараясь удержаться от слез. – Вы оба говорили, что любите меня, но в итоге, стали выяснять отношения между собой. Я не был вам нужен настолько, насколько вы были нужны мне. Вам было важно выяснить, кто главный, кто старший. А я был так, поводом для встречи…
– Эмиль, ты нужен нам!
– Если вам нужен омега, – разозлился Эмиль, – то найдите себе послушного и непритязательного омежку, который согласится быть для вас просто инкубатором на ножках. Найдите себе такого, который будет заглядывать вам в рот и выполнять все ваши прихоти. Кого-нибудь более покладистого и милого, чем я, – Эмиль перешел на крик. – Да вы просто ходячая мечта любого омеги! Многие захотят такого счастья! Два альфа-самца в постели! Богатые, умные и, вообще, супер! Только вот мне такого не надо! Я свободен!! Я буду жить так, как хочу!! Никто не будет мне указывать, что делать, а что не делать!!
Эмиль осознал, что кричит и замолчал. В груди заполошно билось сердце, хотелось что-нибудь разбить, кричать от боли и всего происходящего. Но Эмиль взял себя в руки и, отдышавшись, посмотрел на экран. Кайри сидел, обхватив голову руками, и выглядел, как приговоренный к смерти.
– Кай, Кай, послушай меня, – Эмиль увидел, что альфа посмотрел на экран взглядом раненного животного. – Кай, пойми, ты ошибся, принял желаемое за действительное. Ты просто хотел найти любовь, а тут я подвернулся под руку. Ты не любишь меня, ты просто это сам себе придумал. Если бы я был действительно нужен тебе, то ты в первую очередь пометил бы меня, но вместо этого ты занялся выяснением отношений с Таем. Потому что это действительно важно для тебя. Для тебя и для него…
– Нет, Эмиль, нет, ты все не так понял…
– Я все понял так, Кай, – Эмиль погладил изображение альфы на экране и вздохнул. – Я все понял, когда держал в руке четыре одинаковые запонки. Я все понял, когда смотрел, как вы спите, обнявшись и довольно посапывая в унисон друг другу. Вам было хорошо вдвоем, и третий здесь был лишним. Я понимаю, что общество не примет брак двух альф, более приемлемым в этом случае был бы союз двух альф и омеги. Но такая семья всегда будет, как два плюс один. А я не смогу быть плюс один. Я лучше буду просто один. Это будет честнее…
– Эмиль, я…
– Ты запутался, Кай, ты просто запутался. Дай себе время разобраться. Тебе надо просто успокоиться и посмотреть на всю ситуацию со стороны. Попробуй представить, что все это происходит не с тобой. Поговори с родителями, с психологом, наконец. Это все просто объяснить простой теорией замещения. Ты ищешь любви, находишь омегу, который по твоему мнению не похож на остальных и решаешь, что влюблен, но когда появляется Тай, то ты на подсознательном уровне выбираешь его. Вот вы и уснули вдвоем, а про меня никто не вспомнил. И я упал с кровати, как отработанный материал. Все просто…
По лицу Эмиля катились тяжелые слезы, и ему приходилось прикладывать все свои силы, чтобы голос звучал ровно и не выдал его. На лице Кайри было смятение. Эмиль понял, что силы его на исходе и, собрав всю свою волю в кулак, добавил:
– Все будет хорошо, Кайри. У вас с Тайсоном все будет хорошо. Будьте счастливы. Прощайте…
Эмиль закрыл крышку и молча смотрел, как отключился ноутбук. На душе было тихо и тоскливо, как на кладбище зимой. Плакать уже не хотелось. Эмиль встал и подошел к окну. На лужайке разобрали карусель и грузили оставшиеся детали. Праздник закончился, наступили будни. В дверь со стороны кабинета Одина постучали. Это был Глен.
– Ты сказал, что хочешь заняться бухгалтерией, у меня есть час, чтобы позаниматься с тобой…
– Да, Глен, спасибо, что возишься со мной. Ты еще увидишь, я буду полезным помощником, а не балластом.
– Не сомневаюсь, – Глен улыбался. – Человек, который не уронил флаг во время ветров Самайна, балластом никогда не будет. Ведь не даром Один сделал тебя наследником, наш лэрд в людях никогда не ошибался!
========== Часть 42 ==========
Последующие дни были наполнены хлопотами и заботами. Теперь они делились на экскурсионные и обычные. Четыре дня в неделю дом наполнялся шумом, суетой и запахами незнакомцев. Эмиль тщательно запирал двери со стороны спальни наследника после того, как однажды к нему в гостиную заскочил ребенок. Следом за ним в комнату забежали его родители, а потом и все остальные сунули к нему в комнату свои любопытные носы и таращились по сторонам, пока Эмиль с гостями выуживали ребенка из-под рояля.
Теперь Эмиль предпочитал ночевать в своей гостиной. Ему очень не хотелось метаться по спальне в поиске забытых вещей, да и находиться в комнате, в которой витали запахи множества посторонних людей, было неприятно. Со временем он окончательно перебрался в гостиную и по утрам до прихода слуг быстро собирал постельное белье и уносил его в гардеробную.
Глен уверил Эмиля, что все должны привыкнуть к нему, как к наследнику. Для этого было необходимо, чтобы до приезда Одина все видели его каждое утро сидящим во главе стола. Так что теперь он завтракал в малой столовой, занимая место лэрда за столом. Обедали они вдвоем с альфой в кабинете Одина, сидя над ворохом бумаг и обсуждая последние новости. Ужинал Глен с сыном и его семьей. Это когда в замке не было «гостей», в противном случае Глен надевал килт из тартана МакГрегоров и фотографировался с туристами, после чего приглашал их на веселый ужин с обязательным участием барда клана и оркестра волынщиков. После ужина Глен вместе с официантами и горничными почти до полуночи учили туристов танцевать рил, джигу и страспей. И только в полночь замок, наконец, погружался в сон. Утром Глен обязательно приветствовал гостей за завтраком и напоминал об экскурсионной программе, в составе которой была непременная прогулка по городу с посещением пабов, дегустацией национальной кухни и прочими милыми сердцу туриста приключениями.
В первый же день после отъезда Одина Глен официально представил Кэлума всем главам общественных и благотворительных организаций. Традиционно эти посты занимали омеги. Они вежливо улыбались, а сами косили глазами, настороженно присматриваясь, как поведет себя «этот непонятный выскочка». Но Эмиль помнил все папины уроки хороших манер. Как самый старший по статусу омега, он очень элегантно разливал чай и легко поддерживал беседу практически на любую тему. Эмиль поймал себя на мысли, что порой невольно копирует папину манеру разговора и одергивал себя. Но, похоже, именно эта легкая жеманность в сочетании с простотой покорила омежьи сердца. Если к началу чайной церемонии в комнате были они и Кэлум, то к концу посиделок омеги расцеловали лапочку наследника в щеки и благодарили Бога, что им так повезло с понимающим их наследником лэрда. «Да-да, именно понимающим, не то, что этот сухарь Глен! Ну, альфа – что с него взять!»
Эмиль не обманывался, слушая их льстивые восторги. Он прекрасно помнил, как папочка разительно менялся, стоило только последнему гостю покинуть их гостиную. В глаза папА всегда улыбался, но вот за спиной едко и точно высмеивал оплошности гостей, их промахи и неумение вести себя в обществе. Каждая папина вечеринка была игрой в преферанс со многими козырями в рукавах. Эмиль точно знал, что, если новые знакомые посчитали его милым и податливым, то впереди их ожидали пренеприятнейшие открытия. Единственное, чему папочка научил его в совершенстве, так это отказывать, не говоря «нет» напрямую и, уловив нужный момент в разговоре, «дожать» собеседника, сладко улыбаясь при этом. Папочка всегда повторял, что сладкая бумажка привлекает мух больше и удерживает их крепче. Тот, кто купился однажды на сладкую улыбочку, и дальше будет послушным.
Занятия с Гленом не проходили даром. Вскоре Эмиль ясно видел и понимал движение финансовых потоков клана. Видел, какое количество сил и средств требует содержание старого замка, постоянный ремонт порой опустошал казну клана. Немало вложений требовал и город – улицы и дороги нуждались в ремонте, траты на освещение и прочие расходы тоже частично погашались кланом. Город потихоньку разрастался и, чтобы каждый новый дом не нарушал исторический облик и вписывался в общий ансамбль, его строили по старинным технологиям, но со всеми современными удобствами внутри. Новые улицы мостили камнем по старинной технологии, прокладывая при этом под ними все современные коммуникации. И создание всей этой иллюзии старины целиком и полностью ложилось на клан. Но, тем не менее, строительство новых домов было острой необходимостью прежде всего для клана. Альфы, выходя в отставку или получив ранение, возвращались домой, создавали семьи и заводили детей. Поскольку молодой семье было не под силу построить такой дом самостоятельно, то какое-то время они жили с родителями в ожидании, когда у них появится самостоятельное жилье. Эмиль как никто другой понимал, как важно иметь собственное жилье. А еще были нужны детские сады, ясли для малышей и школы, как общеобразовательные, так и специальные: спортивные, художественные и музыкальные. Детей мало было кормить и одевать, их надо было учить, заполнять их свободное время и постоянно стимулировать их интерес к познанию нового и неизведанного.
Кроме этого, по обычаю к Новому году молодые люди, которые хотят открыть свое дело в городе, представляют на рассмотрение совета клана свои бизнес-планы. И, выбрав самые перспективные, совет выделял деньги на их воплощение в жизнь. Неизвестно, что именно это будет – новая сыроварня или паб, или небольшая гостиница, или мастерская, где будут изготавливать и продавать аутентичные вещи для туристов и приезжих. Поэтому для них к весне архитекторы клана создадут проекты новых зданий, которые гармонично впишутся в общий дизайн города, а с первыми теплыми деньками начнется стройка. Естественно строители будут свои, местные работяги. Кроме домов будет проложена новая улица, и все это должно быть незаметным, чтобы туристам даже в голову не приходило, что идет строительство новых домов. Ведь они сюда приезжали в надежде увидеть старинные постройки, и насладиться духом истории и величия Шотландии.
Глен вначале опасался, что Кэлум пойдет на поводу благотворительных и общественных организаций и, приняв «омежью сторону», начнет трясти казной клана в угоду различным фондам. Когда ему передали, в каком восторге от наследника были все главы комитетов, он заготовил множество аргументов в пользу экономии. Но став невольным свидетелем второго заседания глав комитетов с Кэлумом во главе, понял, что явно недооценивал омегу, и все его аргументы теперь совершенно ни к чему. Когда к Кэлуму обратились со списком первоочередных трат на «благое» дело, омега, сладко улыбаясь, извинился перед всеми, что он, де, не знаком с такими замечательными людьми и их, безусловно, важными делами. Именно поэтому, заметил Эмиль, мило смущаясь, не может отдать деньги клана людям, которых так мало знает. И после этих слов с самым кротким видом попросил предоставить отчетность по поступлению и расходу денежных средств за последние пять лет.
– Я, конечно, не налоговая инспекция, – Кэлум мягко улыбнулся и невинно похлопал глазками, – но хотелось бы понять, какой комитет наиболее рационально использует отпущенные ему средства и какие именно славные дела он совершил. Может, стоит расформировать наиболее слабые комитеты и передать их функции более сильным? А, главное, мне надо выяснить, кто наиболее успешен в своих начинаниях.
Главы комитетов хищно переглянулись между собой. Глен давно подозревал, что многие организации конкурируют, интригуя и чиня друг другу препоны. И непрочь были бы устранить «сотоварищей» руками наследника. А что касается деятельности комитетов, то для альфы это было за гранью понимания. Его робкие попытки добиться того, чтобы главы комитетов отчитались перед советом клана за деньги, полученные из казны, всякий раз встречались в штыки и неизменно сопровождались злобными нападками на самого Глена. Он, как всякий здравомыслящий альфа, старался не спорить с этим кублом шершней, по ошибке родившихся омегами.
Собрание закончилось быстро, все бросились писать хвалебные оды своим комитетам и искать компромат на соперников. Эмиль, поправив плед на плечах, с улыбкой попросил у Глена в помощь парочку толковых бухгалтеров, чтобы провести аудит и свести все цифры воедино, не забыв сверить их с бухгалтерией города и клана. Вряд ли в каждом комитете велась строгая отчётность. Папочка в свое время занимался благотворительными сборами, и Эмиль знал, что он с близкими друзьями устраивал вечеринки за счет собранных средств, оправдывая их необходимостью дальнейших сборов, но на самом деле их больше волновало, как они выглядят со стороны, чем конечный результат их усилий.
Глен пообещал себе выставить Жнецу бочонок самого лучшего виски за такой подарок клану, каким оказался кроткий Кэлум. Хотя это совсем не значило, что он не занимался городом и людьми, просто предпочитал это делать по собственному разумению. Когда к нему пришли мальчишки из рок-группы, то их ожидал подарок в виде коробки с инструментами от «Military boys» и постера с автографами всех участников группы.
Эмиль позвонил Адаму, которого знал с тех самых пор, как в группе стал петь Тео. Он считался самым старшим в их группе. Эмиль поинтересовался, не хочет ли он продать свои старые инструменты. Так получилось, что в этот момент в комнате находилась вся группа во главе с Тео. Ребята, услышав о молодых ребятах, прониклись ситуацией и подарили свои старые инструменты подросткам, за исключением старых колонок, «которые больше шипят, чем играют», но Эмиль заверил, что уж на колонки-то ребята найдут деньги. После этого Кэлум спросил, где ребята собираются репетировать, и кто ведет у них в школе уроки музыки. В ответ он с ужасом услышал, что музыкальная школа делит свое помещение с художественной, занимаясь по четным дням. Преподавание шло на двух расстроенных пианино и трех замученных волынках, а чтобы получить серьезное музыкальное образование, надо было ездить на уроки в соседний город.
Кэлум посетил маленький домик, носящий громкое название «Дом искусств» с тесными полутемными комнатками, и пришел в ужас от того, в каких условиях занимаются дети. Он проинспектировал все общественные организации, которые являлись арендаторами соседних домов и вскоре, наступив на горло Глену, заставил «Клуб любителей ловли форели» поменяться помещениями с «Домом искусств». Вскоре дети перебрались в уютный трехэтажный особняк на площади, а рыболовы-любители – в маленький домик на окраине.
– Там по соседству есть чудный паб, где подают самую вкусную копченную форель в городе! – с восторгом в глазах приговаривал Кэлум, выкидывая последние коробки с удочками и чучелами рыб из большого и светлого дома.
Особняк прекрасно подходил художникам и юным скульпторам. А вот музыкантам пришлось довольствоваться классами, выходящими во внутренний двор, но никто не жаловался. Эмиль порылся в своих вещах, но не обнаружил своей кредитки. Когда он обратился с вопросом к Анджею, то брат прислал свою с пожеланием не стесняться. Ангел посоветовал ему какое-то время не трогать свою кредитку. Эмиль пообещал вернуть все потраченные деньги, в ответ на что брат, выразительно хмыкнув, напомнил, что он тоже МакГрегор и хотел бы помочь Эмику в благих делах.
Не найдя, что возразить, Эмиль успокоился, купил несколько инструментов для музыкальной школы и оплатил изготовление в местной мастерской дополнительных этюдников для юных художников. После этого он продолжил инспекцию недвижимости, принадлежавшей клану. В те дни, когда в замке проводились экскурсии, Эмиль путешествовал по городу, знакомясь с людьми. В один из таких дней он зашел в хоспис к старикам. Омега с удовольствием пил с ними чай и слушал замечательные истории о своих дедушках – о молодом и дерзком Одине, упрямом и красивом Клиэмэйне. Старики помнили все забавные случаи и, скрипя старческим смехом, делились этими историями с Кэлумом.
Также посетил Эмиль больницы, взрослую и детскую, и перинатальный центр. В больнице для взрослых прием вели в основном военные врачи, которые по той или иной причине вышли в отставку. Военная выправка и строжайший порядок чувствовался во всем. Даже интерны и медбратья ходили почти строевым шагом. В детской больнице была прямо противоположная атмосфера. Повсюду было много цветов, а стены были разукрашены забавными животными и героями детских фильмов. В динамиках слышалась веселая музыка, стояла мебель не только для взрослых, но и для детей.
Перинатальный центр был, скорее, омежьим царством, чем больницей. Там были детские игровые комнаты, цветы и улыбчивый персонал. К удивлению Кэлума, здесь он встретил Дугала, сына Глена. Оказывается, все врачи время от времени дежурили в этом омежьем царстве. Они выпили чаю, и Дугал устроил Кэлуму экскурсию по центру. Последним омегой, умершим во время родов, был его дедушка Клиэмэйн, после чего клан не пожалел денег на оборудование центра всем необходимым. С тех пор ни один омега не погиб во время родов.
Эмиль загрустил после таких слов. Бедный Один так старался помочь всем, но не сумел сберечь самого дорогого. С тех пор, как дед улетел на своем крейсере, Эмиль стал внимательно следить за сводками с мест локальных конфликтов. Он и не знал, как тревожна обстановка в дальних колониях, и о постоянных нападениях на Дальних рубежах. Он внимательно слушал Глена, когда тот объяснял, как можно определить участвует в данном конфликте звездный флот или нет. О местоположении «Молота Тора» можно было только догадываться по обрывочным данным, которые мелькали среди общих новостей.
На музыку оставалось совсем мало времени. Как правило, вечерами, когда Эмиль ужинал в своей гостиной, музыка тихо навещала его, как старая подруга. Он садился за рояль и, открыв крышку, замирал, глядя на клавиши. На душе было тоскливо. Помедитировав немного в тишине, он бережно закрывал крышку. Малыш грустно вздыхал в ответ, и омега, погладив его по крутому боку, отправлялся за постельным бельем. Закончился еще один день.
Неожиданно желание писать музыку возникло вместе с Брюсом Кэмпбеллом. В один прекрасный день тот постучался в дверь его гостиной с подарком в руках. Это была небольшая деревянная миниатюра, практически копия той, что он вырезал на конкурсе – две собаки и медведь на одной подставке. Только в этот раз фигурки были раскрашены и покрыты лаком.
– Я услышал, что ты хотел поставить мою скульптуру в свою комнату и поэтому решил, что она должна быть из хорошего дерева, чтобы радовала тебя не один год, – альфа растерянно топтался в комнате точно как медведь, натыкаясь на мебель и чуть не опрокинув вазу с цветами. – Сюда можно поставить?
