Текст книги "Жемчужина (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 45 страниц)

На прекрасных, цветущих берегах Лох Ломонд

Мы попрощались в тенистой лощине

На крутом склоне Бен-Ломонд.

Мы видели лиловые тени Хайланда,

Когда в сумерках всходила луна».

Припев песни подхватил Глен, им с Мэрфи подпевали все гости с печальными и торжественными лицами, даже дети притихли, слушая грустную историю о солдате, который погиб, защищая свою родину.

«Мой друг, ты пойдешь по высоким холмам,

мой дух полетит по долинам.

Я вернусь в Шотландию раньше тебя,

Но мы с моей любимой больше никогда не встретимся

На прекрасных, цветущих берегах Лох Ломонд».

Мэрфи допел, в его глазах стояли слезы, губы дрожали. Светлая грусть царила в зале. Ярко горели поминальные свечи, потрескивали дрова в большом очаге. Люди молчали, вспоминая тех, кого любили и потеряли.

Тут Мэрфи вскинул голову, оглядел зал и, смахнув слезы с глаз, запел «Храбрую Шотландию». Песню подхватили волынщики, и вскоре весь зал пел гимн Шотландии.

После исполнения гимна начался старинный обряд подтверждения верности клану. Первым, как и обещал, вышел Глен. Он изящно опустился на одно колено и склонился перед Кэлумом в глубоком поклоне.

– Кэлум МакГрегор, я пришел к вам, как родич и союзник. Я уже дал клятву своему роду, но вам даю то, что имею – мою помощь и добрую волю. Я обязуюсь служить и помогать вам, как родственнику и как лэрду, пока остаюсь на землях клана МакГрегор.

Его глаза смотрели на Кэлума с нежностью и надеждой, как на родного ребенка, как на вождя, за которым он пойдет с закрытыми глазами, доверив ему свою честь и жизнь. Эмиль был очень взволнован, ему хотелось поднять Глена с колен и пожать руку, но он должен был сидеть в кресле лэрда и кивать с улыбкой всем клансменам.

– Мы почтем за честь принять предложенные вами дружбу и добрую волю, – громко

произнес Кэлум. – Принимаем ваш обет повиновения и приветствуем вас, как союзника клана МакГрегор.

Следом за Гленом стали подходить альфы из других родов, которые входили в клан на правах младших. Потом Кэлум заметил Брюса. Тот пробрался к нему и, встав на одно колено, подтвердил верность добрососедским отношениям между кланами Кэмпбелл и МакГрегор. Кэлум кивнул и жестом пригласил присоединиться к праздничному застолью. Любой клансмен мог повторить свою ежегодную клятву верности своему клану, и перед наследником выстроилась вереница людей, которые хотели сказать ему о своей преданности. И хотя клятва была посвящена лэрду клана, каждый смотрел в глаза Кэлуму с нежностью и любовью. В какой-то момент Эмиль почувствовал, как его окутывает любовь и поддержка, которые шли от каждого, кто находился в большом зале. Когда закончился обряд, гости расселись за столами, заставленными блюдами с пудингом, бифштексами, вареным гусем, запеченными в тесте яблоками и с овсяными лепешками. И, конечно же, в полночь наследник открыл дверь замка, чтобы выпустить из дома старый год и впустить новый. За столом звучали красивые и грустные песни. Вместе с клансменами за общим столом сидели новые члены клана, вдовцы пилотов, которые решили остаться в клане, и принесли сегодня клятву верности лэрду. Они со слезами на глазах слушали песни, которыми так щедро делились шотландцы.

Уже второго января на Кэлума обрушилась волна предложений и бизнес-проектов. В клане было собрано рекордное количество денег на строительство. Поэтому Глен вместе с экономистами занялся подсчетом, сколько необходимо построить многоквартирных домов и сколько останется денег на строительство детского сада и новой школы. Было решено проводить занятия пока в две смены, а позже построить новый корпус для старших классов, а малышей оставить в старом здании, в котором в свое время учились их родители, и родители родителей. В нем все дышало историей города, и надо было, чтобы дети поняли и оценили величие своего древнего рода.

Со всеми этими хлопотами Эмиль чуть не пропустил дебют омежьего симфонического оркестра. Они с Остином теперь связывались по скайпу и работали по два раза в неделю. У Эмиля порой совсем не было времени на музыку на протяжении недели. Он с удовольствием слушал о подготовке к дебюту. Остин прислал ему видеозапись концерта, и он внимательно ее просмотрел. Он оценил профессионально слаженную игру оркестра. Но когда оператор несколько раз показал зал и лица слушателей, Эмиль потерялся и перестал вслушиваться в игру оркестрантов. Все вдруг стало далеким и незначительным после того, как он увидел сидящих в первом ряду Тайсона и Кайри. Они сидели порознь, но на коленях у каждого из них лежали одинаковые букеты бледно-розовых цветов.

Они ждали выхода композитора, но Остин виновато развел руками, когда слушатели стали требовать композитора, и пообещал передать ему их наилучшие пожелания. Он и передал через Анджея громадную корзину цветов и шикарную коробку конфет. Остин позже рассказал, какую шикарную вечеринку для оркестра закатил Кайри. Ирвинг по прежнему оставался продюсером оркестра, и после грандиозного дебюта в столице он организовал им турне по крупным городам Федерации. Остин, смущаясь, извинялся перед Эмилем, что из-за плотного гастрольного графика у него будет меньше времени для работы над оперой. Но Эмиль скорее был рад этому обстоятельству, так как у него самого совсем не оставалось времени на музыку. Она сопровождала его в течение дня, когда он занимался делами, но устало замолкала, когда Эмиль вытягивал ноги поздно вечером у себя в комнате.

Очень неожиданным стало полученное в феврале сообщение о замужестве Теодора. Эмиль вновь перекрасил волосы, став, как прежде, платиновым блондином, и отыскал в гардеробе свои старые вещи. Он отправился в гости к брату в одном из своих старых костюмов, накинув сверху плед и заколов его на левом плече брошью. Свободная одежда скрывала его невольную худобу и слегка округлившийся животик. Приехав в столицу, он понял, что уже отвык от свободных шелковых одежд. Теперь ему были привычней деловые костюмы и темные рубашки, которые подчеркивали стройность омежьей фигуры и давали фору в переговорах с альфами. Пока те с интересом рассматривали его фигуру, выгодно подчеркнутую узкими брюками и приталенным пиджаком, он добивался от них наиболее выгодных условий. И пока расслабленный альфа подбирал слюни и пытался сорентироваться, Кэлум с нежной улыбкой подсовывал ему документы на подпись. И для многих подрядчиков и поставщиков порой было очень неожиданным открытием тот факт, что омега с глазами цвета виски мог настоять на безукоризненном выполнении всех пунктов договора. Они ругали себя и давали обещание, что больше не поведутся на милое личико, но все равно не могли оторвать взгляд от элегантной фигуры наследника клана МакГрегор.

Кантарини устроили закрытую вечеринку для ближайших родственников на острове, принадлежавшем отцу Доминика – Чезаре.* Эмиля туда доставили на аэромобиле вместе с Анджеем и Робертом. Ангел был уже на последних сроках беременности и устало вздыхал, когда Роберт, в очередной раз укутывая его ноги пледом, заботливо заглядывал в глаза, пытаясь определить, что на этот раз так раздражает ненаглядного супруга. А Анджея раздражала именно эта опека. Он не чувствовал себя инвалидом или хрустальной вазой, он был полон сил и энергии. Его команда впервые с момента создания была разобщена: Бима с Бомом отправили с заданием на Дальние Рубежи, Донг работал в штабе. Анджей в свое время оформил Донга своим секретарем, и альфа первое время развлекался, взламывая программы защиты и приводя этим штабных работников в состояние тихого ужаса от своих хакерских уловок и весьма специфических шуточек. И только Свен был занят мирными делами. Он оформил долгосрочный отпуск по уходу за беременным супругом и теперь носился со своим драгоценным омежкой, как курица с яйцом.

Летняя резиденция Чезаре Кантарини поразила Эмиля своими размерами. Громадный дворец представлялся ему каким-то замысловатым лабиринтом из комнат и бесконечных коридоров. Хорошо, что на время праздника в доме было много гостей и всегда можно было спросить дорогу в нужную комнату. Шумное и многочисленное семейство Аберкорнов быстро освоилось в большом доме и прекрасно ориентировалось в лабиринте комнат и переходов. Привезли даже старого герцога Аберкорна. Дедушка сильно постарел. Он стал меньше ростом, но его глаза все также с нежностью и любовью смотрели на внуков. Эмиль присел на маленькую скамеечку у его ног и долго рассказывал дедушке, что с ним произошло. Он ему рассказал и про своих альф, и про беременность, и про то, что теперь он живет у деда с отцовской стороны Одина МакГрегора, и что тот сделал его своим наследником.

Эмиль не ожидал, что у этого разговора будет невольный слушатель. Но, как оказалось, Теодор, захотев принести дедушке чашку чай, нечаянно услышал начало разговора, а потом решил, что обязательно надо дослушать все до конца. Тео почувствовал себя очень обиженным из-за того, что от него все скрывали, как от неразумного ребенка. От обиды на братьев у него задрожали руки, в которых он держал чашку на блюдце. Именно это тихое позвякивание из-за гардины и услышал Эмиль. Прервав свой рассказ, он подошел к двери, чтобы узнать, что же являлось источником необычного шума. Но нашел там Тео, который плакал, закусив губу.

– Вы, вы… – Тео старался справиться со слезами, но его небесно-голубые глаза сейчас напоминали затянутое тучками дождливое небо. – Вы с Анджеем считаете меня совсем ребенком? Я взрослый, такой же, как вы! – «очень взрослый» омежка, уронив чашку, бросился вон из комнаты, захлебываясь криком. – Видеть вас больше не хочу, предатели!

Эмиль бросился следом, пытаясь поймать легконогого олененка, но только успевал увидеть, как скрывались за очередным поворотом разлетающиеся локоны. Уже окончательно запутавшись в коридорах и поворотах, он вдруг услышал судорожный плач с тонким подвыванием. Приоткрыв дверь, увидел рыдающего на кровати Тео.

– Тео, котенок, – Эмиль присел на кровать и погладил вздрагивающую спину младшего брата. – Поверь, мы не хотели тебя обидеть..

– Почему вы молчали и ничего мне не рассказывали? Вы считаете меня глупым? Думаете, что я бы ничего не понял? – обиженные глаза уставились на Эмиля. – Или вы считаете, что я стал бы всем рассказывать о тебе и альфах? Да я никому ни за что не рассказал бы о том, что ты живешь у деда! Я умею хранить секреты!

– Мы нисколько в тебе не сомневались, – Эмиль погладил брата по голове и протянул ему платок. – Просто ты очень честный и открытый. Поверь, опытные люди смогли бы выудить из тебя информацию, просто наблюдая, как ты реагируешь на вопросы.

Тео вытирал платком зареванную мордочку и пытался перевести дыхание. Он был решительно не согласен с братом и сейчас пытался подобрать слова, чтобы доказать, как они ошибались. Эмиль прижал палец к губам брата и мягко улыбнулся.

– И потом, я не хотел грузить тебя своими проблемами, у тебя и так было полно своих приключений. Я наблюдал за тобой издали и хотел, чтобы ты научился жить самостоятельно, не оглядываясь в поиске поддержки и одобрения. Ведь все было с самого начала легко? Взрослый альфа, который перестает дышать, как только ты оказываешься рядом, и свобода, абсолютная, без ограничений. Тебе надо было научиться плавать самостоятельно, – Эмиль мягко улыбнулся, глядя, как Тео нахмурился, собираясь возразить. – И не только тебе хотелось свободы. Мне тоже очень хотелось доказать прежде всего самому себе, что я взрослый и могу прожить сам. Сам ходить по магазинам без папочкиного списка, сам вести хозяйство без окриков и напоминаний. А потом появился Кайри, – Эмиль печально улыбнулся. – Он привел людей, которым понравилась моя музыка. И мир вокруг меня закружился, как карусель – заказчики, музыка, сериалы. Это было как в сказке, – Эмиль вздохнул и мечтательно улыбнулся. – А потом я познакомился с Таем и понял, что влюбился. Вначале я сам не мог разобраться в своих чувствах, к тому же я вдруг почувствовал в Кайри свою пару и совсем растерялся. У тебя к тому времени были гастроли с Циклонами, и мне не хотелось дергать тебя, у меня у самого в голове была каша. А потом произошел несчастный случай на концерте, свадьба Анджея, знакомство с Одином. Столько событий! Я видел, что ты счастлив и беззаботен. Мне совсем не хотелось грузить тебя своими переживаниями, тем более, что я сам не мог в себе разобраться.

Эмиль помолчал немного и продолжил:

– А потом я провел течку с альфами и очень пожалел, что поторопился. Поэтому я позвонил Анджею, он единственный, кто мог помочь мне тогда, – он прижал палец к губам Тео, который хотел возразить. – Я хотел исчезнуть и стать невидимкой, чтобы обдумать ситуацию и найти верное решение. Анджей привез меня к Одину, а тот сделал меня наследником клана. Я рассказал правду только деду, вся остальная родня твердо уверена, что я путешествую. И заметь, что в этот раз Анджей приехал без Мадлена. Даже не представляю, как ему это удалось, но я ему очень за это благодарен. Мадлен дружит с родителями Тая, и точно смог бы поймать меня на лжи и выяснить, где я прячусь от альфы. Роберт слишком зациклен на беременном супруге и на окружающих не обращает никакого внимания. Да выйди я сейчас в гостиную голым, он будет обеспокоен только одним – чтобы я не простыл и не заразил Анджея. А Аберкорны слишком тактичны, чтобы лезть с расспросами.

– Что случилось? – на пороге появился обеспокоенный Доминик. Он подошел к омегам и недоуменно переводил взгляд с одного на другого. – Зайка, что случилось? Почему ты плачешь?

– Эмик беременный! Анджей беременный! Дани беременный! Один я несчастный и одинокий! Я тоже хочу ребенка!

– Тео, любимый, ты несправедлив! – Доминик устало вздохнул. – У тебя и так скоро появится малыш. * А что касается твоей беременности. Как мне помнится, кто-то хотел учиться в Милане, петь в ЛаСкала, устроить концертное турне с «Милитари бойз», все верно, я ничего не перепутал? Ах, да, еще был проект концерта с Циклонами, как ты его там назвал? «Сказки Востока»? Я ничего не забыл?

Тео недовольно надулся и отвернулся от альфы. Доминик тем временем улыбнулся, наблюдая, как Тео пытается перестать шмыгать носом и успокоиться.

– И кстати, пока не забыл, – Доминик сделал серьезное выражение лица. – На кухню привезли свадебный торт, который ты заказывал. Ты хотел увидеть его первым.

– Он такой же, как на картинке? – Тео сразу забыл обо всех обидах. – С сахарными цветами, белым кружевом из шоколада и маленькими кремовыми розочками внизу?

Дождавшись кивка от альфы, Тео сосредоточенно слез с кровати и бросился из комнаты, выкрикнув на ходу:

– Главное, не подпускать к нему раньше времени детей, а то получится так же, как с пряниками на Рождество!

Дождавшись, когда за Тео захлопнулась дверь, Доминик посмотрел на Эмиля.

– Тебя можно поздравить? – увидев, как омега довольно кивнул, он улыбнулся в ответ. – Поздравляю! Я могу чем-нибудь помочь?

Эмиль улыбнулся и подумал, что, когда в последний раз Доминик ему помог, у него на пороге появился Кайри. Поэтому он отрицательно покачал головой, но потом вдруг вспомнил об одном обстоятельстве.

– Пожалуйста, об этом не должны узнать Бо и Мадлен. Я сейчас якобы путешествую и хотел бы, чтобы никто не узнал ни о моем состоянии, ни о моем месте жительства. Я обязательно свяжусь со своими альфами, когда сам буду готов к разговору. А пока…

Эмиль виновато улыбнулся, но Доминик был умным человеком и все понял сам. Он кивнул головой и отправился на поиски Тео. Похоже, с зайкой надо было ещё раз поговорить по поводу ребенка и его планов на будущее.

Вечеринка удалась на славу. Было много танцев и смеха. Эмиля официально представили Чезаре Кантарини и его сыновьям. Его до глубины души поразил этот властный альфа. Раньше он считал, что Доминик является олицетворением власти и могущества, но, познакомившись с Чезаре и его сыновьями, он понял, что очень слабо представлял себе, что такое настоящая власть. Каждый из сыновей Чезаре был сам по себе отдельным цветом, а вместе они составляли радугу. И только Чезаре казался цельным, ярким в своей силе, являя собой ослепительно белый цвет, вобравший в себя все цвета радуги, и таким же обжигающе холодным.

Хотя, его взгляд теплел, когда он смотрел на Теодора, а когда к нему прижались двое детей с синими, как у деда глазами, то ледяная глыба треснула улыбкой в морщинках вокруг глаз и легкой ухмылке. Они были почти ровесниками со старым герцогом, но дедушка Аберкорн был стар, а Чезаре был полон сил. Эмиль, танцуя с Чезаре и чувствуя его руки на своей талии, понял, что никогда не смог бы назвать его дедушкой. Чезаре был альфой в полном понимании этого слова. За ним хотелось следовать в беспрекословном повиновении.

Эмиль танцевал и с сыновьями Чезаре, каждый из которых был по своему ярким представителем альфьего племени. Хоть они и напоминали собой титанов, у каждого из них была своя ахиллесова пята. У властного Доминика это был Теодор, у Луиджи – миниатюрный Дидье. Рыжий громила Пьетро становился милым щеночком, когда появлялась прелестная Луиза. И даже Джованни с Френсисом смотрелись друг с другом органично, не смотря на то, что оба были альфы. Эмиль с интересом наблюдал за этой странной парочкой, и ему нравилось то, что он видел. Один словно был продолжением другого. Они заканчивали фразы друг за другом, и порой казалось, что они читают мысли своей пары. Им было комфортно друг с другом, и это было понятно каждому, кто видел их вместе.

Эмиль долго и с большим удовольствием побеседовал с одним из братьев-омег – Стефано, второй брат Александр улетел по делам церкви на Дальние Рубежи, но не забыл прислать поздравления и милый подарок. Вокруг бегали дети, и их голоса органично дополняли семейную вечеринку. На следующий день все отправились в Венецию, где начинался знаменитый карнавал. Эмиль с восхищением смотрел на костюмы и маски, но сам отказался присоединиться к шумной компании.

Он остался вместе с Анджеем и Робертом в Большом доме. Брат тяжело вздыхал, он хотел побывать на карнавале, но у Роберта каждый раз начиналась тихая истерика, когда он представлял, что с ненаглядным Ангелом может что-нибудь случиться. Толпа людей, а вдруг кто-то из них болеет и заразит омегу? Или гондола перевернется? Или маньяк прорвется сквозь строй охраны и толкнет супруга? Анджей устало вздыхал и шипел, что он сам кого угодно толкнет и голову открутит любому при малейшей опасности. Но Роберт не мог ничего поделать с собой, чем ближе роды, тем сильнее он переживал за любимого. Анджей устал повторять, что он не калека и вполне может защитить себя, ребенка, да и самого Роберта в случае опасности. Муж кивал головой, соглашаясь, и сразу же бежал за пледом, чтобы укутать ноги любимому омеге и не дать ему замерзнуть и простудиться.

На следующий день Эмиль едва дождался когда, наконец, проснётся Тео и попросил разрешения у него, как у основного зачинщика семейного сбора, уехать домой. Тео, хоть и был огорчен отъездом брата, сразу же предложил, чтобы личный водитель Кантарини отвез его домой на аэромобиле. Эмиль не стал отказываться и, дождавшись пока дома все проснутся, стал прощаться с новыми родственниками. А ближе к вечеру он отправился домой, в Шотландию.

Дома его уже дожидался Николь с краской для волос и новыми новостями в клане. С его отъездом обсуждение вариантов новой постройки остановилось. Все так и не нашли решения, которое устроило бы всех. Место для строительства новых домов так и не нашли. Для новой улицы просто не было достаточно места. На окраине города были или овраги, или крупные валуны, которые выступали из земли на несколько метров, как клыки дракона. Эмиль еще тем же вечером влетел в кабинет к Глену, и они долго выискивали на карте подходящее местечко.

Глен прекрасно знал окрестности города, и поэтому мог объяснить Кэлуму, с какой проблемой столкнутся строители на том или другом месте. Самым подходящим по протяженности был южный вариант. Там когда-то были общинные земли, где пасли скот. Там можно было заложить новую улицу с двумя рядами домов, но вот дальше начинался глубокий овраг, и засыпать его было большой проблемой.

Утром они отправились посмотреть на овраг еще раз. За ними увязались еще десятка полтора человек: архитектор, подрядчик от клана с бригадирами по различным видам работ и, конечно же, главы благотворительных обществ, которые обязательно (куда же без них!) должны были участвовать в обсуждении проекта новой улицы.

Овраг занимал почти половину будущей улицы и продолжался на протяжении примерно пятнадцати домов. Обойти овраг, оставив его за домами, было немыслимо, ведь там же планировалось строительство детского сада и новой школы. А значит, овраг представлял опасность для непоседливых детей. Кэлум со вздохом попинал камни в глубокий овраг и подумал, что вряд ли им удастся найти другой подходящий участок, если только…

– А мы из этой проблемы извлечем наибольшую выгоду! – Кэлум довольно улыбнулся. – Построим на месте оврага стадион. Котлован для него уже готов! Он не помешает застройке улицы в целом, и размеры у него подходящие! Стадион здесь будет в самый раз, а на месте старого мы построим мемориал! Ему подойдет это место в центре города и не придется сносить старые постройки!

Все вначале замерли, а потом заговорили все разом. Кто-то соглашался, считая это лучшим решением, кто возмущенно кричал, что старый стадион – это память предков. Но Глен поставил точку в споре и подрядчик с ним согласился. Если расширить овраг, то получится готовый котлован, а вынутым в центре грунтом можно будет засыпать начало и конец оврага.

– Только где мы найдем деньги на строительство стадиона? – подрядчик покачал головой. – У нас и так с трудом хватит денег на строительство всего запланированного.

– Я найду деньги к концу строительства улицы, – Эмиль поджал губы. – Пока мы оградим это место забором, чтобы не лезли дети, и займемся дорогой, прокладкой коммуникаций и строительством самих домов. А после заселения начнем строительство стадиона.

– Надо рассчитать проект с привязкой к местности и учетом грунта, – архитектор схватил подрядчика за руку, и они вместе с бригадирами спустились вниз,чтобы осмотреть склоны и сделать предварительные замеры.

– Ты уверен, что достанешь деньги? – Глен вопросительно посмотрел на Кэлума. – Это большая сумма…

– Я уверен, что клану нужен и новый стадион, и мемориал. А деньги… Деньги будут!

Комментарий к

https://vk.com/album265570678_210188713 Остров Чезаре Кантарини

* “Синяя борода и солнечный зайчик” Глава “Слезы Ангела”

https://www.youtube.com/watch?v=dZ-AQwQfAYQ – Прекрасные цветущие берега Лох-Ломонд

http://discoverscotlandtours.com/wp-content/uploads/2014/10/Ben-Lomond-2-1024x700.jpg – гора Бен-Ломонд на берегу Лох-Ломонд

https://www.youtube.com/watch?v=_96v_SFEz6E – неофициальный гимн Шотландии

https://www.youtube.com/watch?v=PSH0eRKq1lE – так гимн звучит в исполнении волынщиков и барабанщиков

========== Часть 49 ==========

Через две недели после карнавала в Венеции Анджей родил крепкого и здорового мальчика-омежку, которого назвали Аэрин, что означало мир. Эмиль сразу позвонил брату и поздравил с рождением ребенка, а заодно попросил прощения, что не приедет на праздник в столицу, чтобы не столкнуться с Мадленом.

– Не парься, – устало отмахнулся Анджей. – Вот приеду за золотым дублоном, там и наобнимаемся.

Эмиль улыбнулся. Он понял, что брат говорит о старинном обычае, когда лэрд клана вручал новоиспеченным родителям золотой дублон с пожеланиями счастья и здоровья их новорожденному. Он уже видел, как в первые дни празднования Самайна Один принимал подарки и одаривал всех новорожденных в клане. Что ж, значит, брат с семьей приедет только на Самайн. Они еще поговорили немного. Анджей сообщил, что роды прошли на удивление легко, и он бы с удовольствием походил, чтобы размять уставшие мышцы.

– Жаль, что цербер не позволит, – вздохнул Анджей и показал брату спящего на стуле Роберта. – Устал бедолага, ему роды дались тяжелее, чем мне, но домой все равно не уезжает. Его выгнали из детского отделения, поэтому вся его забота теперь досталась мне. Вот ведь упрямец! Ну, ничего, завтра вернемся домой, уж там-то я смогу вправить ему мозги. Ох, не могу больше лежать, устал от безделья. Я собираюсь начать потихоньку тренироваться. Через два месяца вернутся близнецы, и я хочу к тому времени быть в форме.

– Ты, что, решил вернуться на службу? – Эмиль ахнул, представив, что устроит Роберт, когда узнает о планах мужа.

– Конечно, – Анджей удивленно посмотрел на брата. – Донг, пока меня не было, рылся в архивах родной конторы и обнаружил одну интересную закономерность. Она явно не просматривается, но когда мозг привык все систематизировать, то замечаешь слишком частые повторения и ошибки. Надо будет разобраться и кое-что уточнить. И делать это лучше в форме, а не в пеньюаре. Да я в любом случае сидеть дома не буду.

После этого они еще немного поговорили. Анджей интересовался самочувствием самого Эмиля. У него уже заметно округлился животик, и дети время от времени толкались, что неизменно приводило омегу в состояние тихого восторга. Он теперь спал на большом диване, который каждый вечер разбирали для него расторопные горничные. Перед сном он гладил свой животик и вздыхал, что не может поделиться этой радостью с альфами. Тем более что по связи неслась совершенная путаница. Альфы, похоже, воевали друг с другом и, если радовался один, то злился другой.

А потом Тайсон, похоже, принял какое-то решение и совершенно успокоился. Кайри при этом ликовал. Его радость клокотала в венах, как шампанское. Эмиль улыбался весь день. В душе, наконец-то, поселилось спокойствие и тихое ожидание чего-то хорошего. Он даже стал с осторожностью оглядываться по сторонам. А вдруг они его нашли и готовят сюрприз с появлением?

На следующее утро он проснулся с улыбкой и, довольно мурлыкая, вышел из комнаты. В замке все обрадовались его хорошему настроению и радостно носились вокруг. На завтрак была неизменная каша и чай, но Эмиль, как все беременные, решил покапризничать. Ему вдруг захотелось подкопченной рыбки, и он, выскользнув из замка, помчался в паб, где подавали великолепно пахнущую форель горячего копчения. В пабе удивились, увидев его так рано, но прихоти беременных были всем понятны и вызывали улыбку и желание побаловать омежку.

Дожидаясь, когда ему принесут заказанную вкуснятину, Эмиль рассеянно смотрел телевизор. Вдруг на экране мелькнуло лицо Тая. Эмиль пересел к барной стойке и попросил прибавить звук. Передавали светские новости. Диктор рассказывал о Тайсоне Ранзани. О его героическом прошлом и триумфальном возвращении. Эмиль улыбнулся, слушая, как диктор, жеманно закатывая глаза, рассказывал, каких высот добилась семейная корпорация под руководством молодого и амбициозного директора. На экране появилась крупная фотография Тайсона в смокинге, потом камера отъехала немного назад и стало видно, что его под руку по-хозяйски держит красивый омега. У омеги было холеное породистое лицо, он явно был из старой ветви аристократов. Эмиль таких распознавал сразу (спасибо папочке!), впрочем, как и военных. У этих людей была особая манера держаться, привитая с рождения, она оставались у них до конца жизни. Этот омега был породистым, как колхидский жеребец королевских кровей.

Диктор, заламывая руки и закатывая от восторга глаза, объявил о помолвке и скорой свадьбе Тайсона Ранзани с наследником Аттервудов. У Эмиля потемнело в глазах, в ушах зашумело, и он даже не расслышал имя жениха его альфы. Он, тяжело дыша, смотрел, как на экране мелькают один за другим кадры помолвки – вот Тайсон надевает на тонкий палец омеги кольцо с громадным изумрудом. А вот крупный план кольца на пальце и довольная улыбка омеги. Потом показали поцелуй, скрепляющий помолвку пары, и счастливые лица родных.

***

Очнулся Эмиль в перинатальном центре от писка приборов и тихое переругивание в коридоре. Стоило Эмилю пошевелиться, как дверь открылась, и в комнату вошел Дугал.

– Наконец-то ты очнулся, – доктор, мельком взглянув на приборы, склонился над омегой. – Ты всех нас перепугал своим обмороком. Я столько раз просил, чтобы ты был осторожнее. У тебя двойня, а ты беззаботно скачешь целыми днями, – Эмиль судорожно схватился за живот, Дугал погладил его по руке и поторопился успокоить. – Не волнуйся, с детьми все в порядке, тебя успели подхватить до того, как ты упал. А вот будущему папочке явно нужен отдых. Кэлум, ты набираешь вес только за счет растущих детей, а сам худеешь. Пойми, в дальнейшем это станет проблемой. Тебе непременно надо набрать вес, иначе у тебя будут тяжелые роды. У тебя нервное истощение, а это очень плохо. Тебе надо больше есть, отдыхать и неспешно прогуливаться, а не бегать по стройкам. Альфы и без тебя все построят.

Увидев, что глаза омеги наполнились слезами, Дугал вздохнул и, набрав в шприц какое-то лекарство, наклонился к омеге.

– Кэлум, послушай меня внимательно, – Дугал дождался, когда Кэлум посмотрел на него сквозь слезы. – Тебе надо успокоиться и поспать, такой эмоциональный всплеск может спровоцировать преждевременные роды. У нас, конечно, есть аппаратура, чтобы выходить недоношенных малышей, но, поверь, будет лучше, если они пробудут с тобой положенное время. Сейчас ты уснешь, – Дугал добавил какое-то лекарство в капельницу и покачал головой. – А когда проснешься, мы поговорим о том, как ты будешь вести себя оставшиеся месяцы беременности. Если понадобится, я оставлю тебя в больнице под присмотром врачей до самих родов. Пожалей Одина, он не переживет, если с тобой что-то случится.

Эмиль не успел даже подумать о том, что говорит Дугал, как глаза сами собой закрылись, и он провалился в сон без сновидений. Когда он проснулся, за окном было уже темно, похоже, он проспал целый день.

– А я вас уверяю, что сладкое это самое лучшее лекарство для омеги, – дверь распахнулась, и на пороге появился Тео с большим подносом в руках. На нем стоял большой чайник и тарелки, полные конфет и булочек. – Привет, Э…Кэлум, мы с братом, как ближайшие родственники Одина, решили тебя навестить.

Тео довольно улыбнулся и подмигнул с видом великого заговорщика. В углу большой палаты раздался шорох. Сидевший в кресле Анджей закончил сцеживать молоко и теперь обтирался салфеткой.

– Хорошо, что ты проснулся, – он застегнул рубашку и, кивнув головой, показал Тео, куда поставить поднос. – Твой доктор уверил нас, что ты скоро проснешься, вот мы и решили приготовить для тебя чай со сладостями. Внутривенное питание, может, удобно, зато обычное – намного вкуснее.