Текст книги "Жемчужина (СИ)"
Автор книги: полевка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 45 страниц)
– Я залеплю глазок камеры, чтобы на всякий случай не проколоться, – Эмиль улыбнулся. – Все равно я буду общаться только с Остином. Я пообещал ему помочь с подбором репертуара для оркестра. А еще мы с ним начали писать рок-оперу. Я надеюсь, мы сможем продолжить совместную работу?
– Безусловно, – Анджей улыбнулся. – После Хэллоуина я перешлю тебе твои вещи и инструменты. А пока у меня действительно мало времени, – Анджей со значением посмотрел на Одина, тот вздохнул и встал из-за стола.
– Приедешь на Хэллоуин? – Один перехватил Анджея, который рванул к двери. – Хотя мы называем его Самайном. В клане будет веселое гуляние и факельное шествие.
– Может, на следующий год, – Анджей вздохнул. – Мне надо обязательно в этом году быть на балу в доме Кантарини. Это важно. Дедушка, не задерживай меня, у меня времени совсем мало остается.
– Ладно, – Один притянул внука и поцеловал его в лоб. – Хорошо, что теперь у меня есть Кэлум, – улыбнулся альфа и подхватил руку Эмиля. – Что хочешь вначале: осмотреть дом или перекрасить волосы?
– Сначала покрасить волосы, потом переодеться в одежду из тартана МакГрегоров, осмотреть дом и познакомиться с людьми. – Эмиль улыбнулся лэрду. – Деда, привыкай называть меня Кэлумом! Не спали мою легенду!
– Ни за что! – Один сделал страшные глаза и огляделся по сторонам, как шпион. – Твои тайны – мои тайны! Расскажешь, кто и когда напал на тебя и чем все закончилось?
– Хорошо, – Эмиль вспомнил о Тае и, нахмурившись, кивнул головой. – Но вначале я хочу выглядеть, как положено. А поговорить мы сможем позже.
– У тебя точно получится командовать альфами, – Один кивнул головой и улыбнулся. – Хорошо, так держать! Главное, больше строгости в голосе, суровый взгляд, и я сам вытяну руки по швам и отдам честь!
Один отвел его в очень странную комнату, больше похожую на музейную экспозицию. Но дед уверял, что это и есть знаменитая комната наследника. Она долгое время стояла пустой. И поскольку Кэлум является наследником Одина, то соответственно жить он должен именно в ней. Эмиль вздохнул и осмотрелся. Комната была большой, но темной. Небольшое окно едва справлялось с освещением. Несмотря на то, что потолки были высотой метров пять, деревянные панели из темного дерева делали ее маленькой и душной. Они были покрыты замысловатой резьбой и укрывали стены до середины, а выше были натянуты расшитые гобелены. Потолок тоже был закрыт деревянными щитами с геометрическими узорами, а с его середины свисала громадная люстра, в которой лампочки заменяли настоящие свечи.
Эмиль даже растерялся от подобного. Они, что, серьезно, не удосужились провести в комнату электричество и живут по старинке? Дед довольно рассмеялся, глядя на ошарашенное лица внука. Он потянулся и нажал незаметный выключатель на панели. В люстре сразу же зажглись лампочки в виде свечей. Они горели ровным светом, от которого стало неожиданно уютно.
Эмиль заметил в углу большую деревянную кровать с высоким резным спинками и балдахином. Рядом стояли высокое кресло и небольшой столик, на котором стояли какие-то безделушки и два громадных подсвечника. Дед сразу показал, как их включать и выключать. Они добавили света, и Эмиль еще раз осмотрелся. Ощущение музейных экспонатов еще больше усилилось. Кровать стояла на небольшом возвышении, напротив нее располагался небольшой камин. Ковров на полу не было, впрочем, как и штор на окне. У него был оклад, похожий на балдахин кровати, и от этого вся конструкция смотрелась несколько громоздкой и тяжеловесной.
– Ну, надо, так надо, – Эмиль тяжело вздохнул и пожал плечами.
– Остались еще твои гостиная и ванная комната, – дед показал на дверь возле камина.
Эмиль решительно открыл ее, ожидая увидеть комнату похожую на склеп и, сделав шаг, просто зажмурился от слепящего света. Комната была такой же большой, но совершенно другой по стилю и оформлению. Первое, что бросилось в глаза, это был флаг клана, стоящий на подставке. Громадный фонарь, состоявший из трех окон, заливал комнату полуденным солнцем. Эмиль довольно улыбнулся и легко вздохнул.
– Эту комнату очень любил Клиэмэйн, и здесь все осталось, как было при нем, – Один с нежность провел рукой по изголовью дивана. – Но если ты захочешь сюда другую мебель, то только скажи Глену, какую именно, и он привезет ее. Здесь ты можешь менять все по своему вкусу и желанию. Главное, чтобы тебе было удобно.
Эмиль осмотрелся. Мебель была различной по стилю и цвету, но выглядела неожиданно гармонично. Между двумя диванами стоял стол с большой вазой, полной конфет. Стены были увешены картинами разных эпох, в промежутках между ними проглядывала старинная кладка из желтого камня. Стоявшие в вазах живые цветы украшали комнату. Эмиль поймал себя на мысли, что комната напоминала кладовую, куда снесли все ненужное. Но при всем этом она явно была обжитой и очень уютной. Скорее всего, ее бывший хозяин собрал здесь наиболее любимые вещи, потому что здесь было очень приятно находится.
– Хорошо, – Эмиль погладил деда по плечу, желая ободрить. – Если можно, я поставлю сюда свой рояль и синтезатор. Здесь очень уютно, поэтому я здесь буду музицировать.
– Ну, у нас есть музыкальный салон, – дед повеселел. – А еще есть омежья гостиная, где обычно собираются омеги, когда им надо посплетничать об альфах. Или составить план боевых действий. Ну, сам увидишь.
Один подошел ко второй двери и открыл ее жестом настоящего фокусника.
– А здесь твои ванная комната, туалет и гардероб, – глаза у альфы горели в предвкушении чужого восторга.
Эмиль осторожно заглянул внутрь и искренне удивился. Первыми бросились в глаза два витражных окна. Ванная комната, которая уютно располагалась за дверью, была небольшой. Все те же темные деревянные панели в сочетании с витражами делали ее похожей на шкатулку с драгоценностями. Со скошенного потолка свисали винтажные светильники, стены были занавешены гобеленами. Напротив двери висел портрет темноволосого омеги в восточном халате с веером в руках. Он был неуловимо похож на Анджея и Теодора одновременно.
– Это портрет Клиэмэйна, – вздохнул за его спиной дед. – Он не разрешал забирать его отсюда. Он считал его неудачным и не хотел, чтобы его видели посторонние. Вот он здесь так и висит, – Один еще раз вздохнул. – Если захочешь, можешь убрать его, только не вешай на видное место, Клиэмэйну это бы не понравилось.
Эмиль зашел внутрь. Ванная на удивление была вполне современной, с гидромассажем и подогревом воды. За перегородкой располагались туалет и биде.
– А где гардероб? – спросил Эмиль.
Один толкнул неприметную среди темных панелек дверку. За ней была маленькая винтовая лестница, которая вела в невысокую комнату, располагавшуюся над ванной комнатой. В ней было несколько встроенных шкафов с пустыми полками, на перекладинах висели вешалки, а у стены напротив двери стояло большое зеркало на подставке. По всей видимости, одно помещение попросту разделили на два. Эмиль удивился такому положению. Это ведь так неудобно каждый раз бегать за одеждой по винтовой лестнице.
– Ладно, – Один посмотрел, как Эмиль спускается из гардеробной комнаты. – Пойду, найду тебе килт и плед для начала. И распоряжусь, чтобы сюда прислали парикмахера. Ты пока обустраивайся. Когда будешь готов, пройдешь в ту дверь, – Один указал на дверь напротив. – Там мой кабинет. Я пока займусь делами. Буду ждать, когда ты ко мне присоединишься. Тебе еще что-нибудь нужно?
– Да, пусть принесут полотенца, – Эмиль улыбнулся. – Я пока помоюсь с дороги и перекрашу волосы. Потом вернусь к тебе, и ты покажешь мне замок дальше.
– Хорошо, Кэлум, – Один поцеловал внука в лоб и вышел из комнаты.
Эмиль покрутил краны, вскоре ванна наполнилась водой, и приятный пар поднимался все выше, клубясь под потолком. Эмиль быстро разделся и забрался в ванну. Течка в этот раз закончилась как-то резко и быстро. Обычно Эмиля трясло еще пару дней от возбуждения, а в этот раз сознание было четким и ясным. Он включил легкий гидромассаж и попытался расслабиться. Пузырьки приятно щекотали кожу. Омега закрыл глаза и отдался воспоминаниям, все еще острым и пронзительным.
Все начиналось так мило и приятно: поцелуи, объятия, нежные слова. Его гладили и целовали с двух сторон, четыре руки скользили по коже слаженно, словно принадлежали одному человеку. Альфы не мешали друг другу, а только дополняли один другого. Вскоре омега оказался зажат между двумя сильными и горячими телами. Сознание плавилось и растекалось в неге, и как-то лениво мелькнула мысль, что так должно быть чувствует себя кусочек сыра между двумя гренками. Когда альфы поцеловали друг друга, все также зажимая омегу между собой, то он почувствовал, будто его купают в шампанском. Все тело пронзили иголочки необыкновенного наслаждения. От острого и усиленного в два раза удовольствия он даже кончил в первый раз. Альф подобное позабавило, а сам Эмиль почувствовал себя совершенно пьяным от возбуждения и необычайно резкого сочетания запахов собственной течки и мускуса двух возбужденных альф.
Он не заметил, когда все изменилось. Когда нежность переросла в спор и выяснение отношений между двумя самцами? Эмиль зажмурился, вспоминая. Запах течки сорвал внутренние ограничители у альф, они распалились, и вскоре из воспитанных молодых мужчин превратились в разъяренных животных. Эмиль тогда в первый раз пожалел о том, что у него течка. Похоже, именно этот запах толкал их соревноваться друг с другом, выясняя, кто же является наиболее сильным альфой. Они были полностью во власти инстинктов, и казалось, совершенно не соображали, что творят. Они боролись друг с другом, кусаясь и выкручивая руки. Когда в зоне досягаемости оказывался омега, его просто втягивали в этот клубок сплетенных рук и ног, жаркого дыхания, скользких от пота, смазки и спермы тел.
Чувства и ощущения двоились, сплетаясь в замысловатый узор. Через какое-то время Эмиль уже не мог отделить свой восторг и возбуждение от того, что неслось по связи истинных. Омеге порой казалось, что еще немного, и он просто сойдет с ума от ярких и необычайно сильных переживаний. А потом опять альфы начинали рычать друг на друга и делить его тело. Никто не хотел уступать, и в какой-то момент они стали его дергать, как резиновую игрушку. К концу вторых суток они полностью обессилели и забылись коротким сном.
Эмиль проснулся от того, что попросту упал с кровати. Альфы спали синхронно посапывая, закинув друг на друга ноги и руки. Эмиль с трудом разогнулся и, посмотрев на них, почувствовал себя лишним и даже более того, помехой, как будто он бесстыдно навязался и влез в чужие отношения. Тело неприятно чесалось от засохшей спермы и смазки. Омега на дрожащих ногах пополз в ванную комнату. Контрастный душ взбодрил и окончательно разбудил, сразу захотелось есть и пить. Эмиль спустился вниз и заглянул в холодильник. Пожевав, что нашлось и выпив воды, он отправился обратно в спальню. По дороге в комнату, пропахшую их телами, Эмиль машинально собирал и сортировал одежду, которую альфы раскидали по дому. Одежда была практически идентичной, и он принюхивался к каждой вещи, чтобы определить владельца.
Когда у него в руках появилось два комплекта совершенно одинаковой одежды, он задумался. Высокая совместимость альф проявлялась даже в мелочах. Это стало очевидным, когда он с удивлением рассматривал четыре совершенно идентичные запонки. Вот именно тогда Эмиль впервые задумался о своем будущем. Подойдя к кровати, он залюбовался двумя красивыми альфами, спящими в обнимку. Кай заворочался во сне, по всей видимости, отлежав себе руку, а Тай, не открывая глаз, вытащил его руку, прижатую собственным телом. Он, все также не просыпаясь, развернул Кайри к себе спиной и крепко прижал, чмокнув в плечо. Вскоре они опять блаженно посапывали в унисон друг другу.
Эмиль присел рядом, чувствуя себя третьим лишним. К чему эта влюбленность и все его терзания, когда между этими двумя попросту нет места для третьего? В предрассветных сумерках он увидел отражение собственно тела в стекле окна. На плечах и бедрах были синяки от пальцев, на шее и груди – полукружья засосов и даже несколько отметин от зубов, но он почему-то очень четко вспомнил, что метку ему так и не поставили, ни один, ни второй. Они так и не решили, кто первый поставит ее. Омега был им необходим, но не настолько, чтобы идти на компромисс. Он был, скорее, как приятное дополнение. И вот сейчас, стоя в предрассветных сумерках над спящей парой, Эмиль четко понял, что он здесь явно лишний, как попрошайка, заглядывающий в чужое окно. И как бы ни был полон чужой стол, для него там не было места.
Омега, стараясь не шуметь, подхватил чистую простынь и коммуникатор. Он выскользнул на кухню и позвонил брату, прося помощи. Уйти из дома, оставив альф вдвоем, было его осознанным решением. Теперь он, как взрослый человек, должен принять последствия собственного поступка. Он сам позвал их и сам же решил все завершить. Наверное, стоило разбудить их и поговорить, но он сбежал, как трус. Хотя, что он мог сказать в тот момент? Простите, что лезу между вами? Они, конечно, стали бы уверять, что все не так, но ведь все действительно пошло не так… Все должно было завершится совершенно иначе.
– О! Я тебя знаю! Ты – Эмиль, внук Одина, а мне свекор сказал, что помощь нужна какому-то Кэлуму! Или здесь еще кто-то есть?
Эмиль распахнул глаза и с удивлением уставился на сорокалетнего омегу, стоявшего в дверях ванной, с полотенцами и небольшим чемоданчиком в руках.
– Нет, все правильно, – Эмиль сел в ванне, стараясь прикрыть синяки, которые после горячей ванны стали только темнее. – Я действительно Эмиль, средний внук, только теперь я должен стать Кэлумом. Долго объяснять, но никто из посторонних не должен узнать во мне Эмиля. Я здесь прячусь.
– О-о, – протянул омега, внимательно оглядев синяки на плечах и руках омеги. – Понятненько…
– Нет, – Эмиль смутился. – Все совсем не так, как выглядит. Я здесь прячусь от своих истинных альф. И будет лучше, если из ванной выйдет Кэлум, а Эмиль растает, как призрак прошлого. Я хотел бы перекраситься в свой родной цвет. Я, вообще-то, шатен.
– Как скажешь, дорогуша, – омега, положив полотенца, раскрыл чемоданчик, полный всевозможных красок для волос, мисочек, тюбиков и кисточек. – Я – Николь, мой муж Дугал – бета и единственный сын Глена МакЛеода. Свекор доверяет мне все семейные тайны.
Вскоре Эмиль был перекрашен в несколько более темный, чем родной цвет, но его это не расстроило. Он надел черные джинсы и черную водолазку, которые купил ему Анджей по пути. Высокий ворот водолазки прекрасно закрывал синяки на шее. Эмиль накинул на плечи плед, как шаль, и завязал впереди узлом. После этого стянул волосы резинкой в низкий хвост.
– Теперь ты выглядишь старше своих лет. Как будто тебе лет тридцать, уж больно суровые глаза для двадцатилетнего, – задумчиво протянул Николь. – А еще ты очень похож на покойного Клиэмэйна. Все решат, что Один на старости лет нашел себе замену покойному супругу.
– Пусть так и будет.
Эмиль совершенно спокойно взглянул в зеркало. На него смотрел незнакомец с сурово сжатыми губами и уверенным прищуром глаз. Он приветственно кивнул своему отражению. Детство закончилось вместе с глупой любовью. Теперь он другой человек. Кэлум МакГрегор, наследник Одина…
Комментарий к
https://vk.com/id265570678?z=photo265570678_430408431%2Falbum265570678_213504272%2Frev
https://vk.com/id265570678?z=photo265570678_430618598%2Falbum265570678_213504272%2Frev
https://vk.com/id265570678?z=photo265570678_430275626%2Falbum265570678_213504272%2Frev
*https://cs3.livemaster.ru/zhurnalfoto/d/6/d/140125205440.jpg
https://vk.com/photo265570678_456239323– вересковый мед) В Англии его сравнивают с шикарным роллс-ройсом, а мудрые греки называют его «Король-мед».
========== Часть 37 ==========
В тот же вечер Один представил Кэлума клану. Все увидели, как омега по-хозяйски держит лэрда за руку и охотно принимает его ухаживания. Кроме того, клансмены заметили, что Кэлум похож на покойного Клиэмэйна и, естественно, сделали соответствующие выводы. Один, бережно поддерживая омегу, водил его по замку, попутно знакомя со всеми. При этом все видели, как светились глаза у пожилого альфы, который знакомил «моего дорогого Кэлума» с кланом.
На следующий день они посетили город, рядом с которым расположился замок, и хозяйства, принадлежащие клану. Эмиль с интересом рассматривал сыроварню и знаменитые винокурни, на которых производили знаменитый односолодовый виски «Клан МакГрегор» с клановым гербом на этикетке. Эмиль внимательно слушал, как проходит процесс изготовления и даже попробовал разливаемый купаж. Виски обладал легким сладковатым ароматом с нотками фруктов и цветочно-травяным послевкусием.
Один вместе с Гленом провели экскурсию по городу и рассказали, что земля, на которой построен город, принадлежит клану, так же как дома, пабы и магазины, и о различных производствах, которые и приносили доход клану. Познакомили и с арендаторами, которые вместе с клансменами занимались овцеводством, изготовлением тканей и пошивом из них одежды, которая пользовалась спросом и была хорошо известна. Эмиль к концу дня понял, что быть наследником совсем непросто и от него ждут не только заботы о людях, но и компетентности в делах клана.
Кэлум весь день внимательно слушал Одина с Гленом, пытаясь понять внутреннюю политику клана и взаимоотношения людей. Понять, кто есть кто и чем в клане занимается, и что для клана является важным, а что второстепенным. К ночи Кэлум понял, что от избытка новой информации мозг просто клинит, как ржавую шестеренку.
Одно он усвоил определенно – Глен не может стать наследником и правопреемником Одина, потому что он, во-первых, МакЛеод, а во-вторых, старше Одина. И, кроме того, у Глена не было сына альфы, который смог бы унаследовать все после него. Его сын Дугал мало того, что был бетой, так еще и поступил вразрез с традициями клана, став педиатром, а не военным врачом. Все альфы клана смотрели на него с презрением, потому что считали эту работу недостойной главы семьи. Кроме того, его супруг Николь был парикмахером и владельцем салона. И хотя он был лучшим мастером в городке, все равно эта профессия не соответствовала высоким требованиям заносчивых горцев. Поэтому супружеская пара жила не в замке, рядом с отцом, а в городе. У них был взрослый сын-бета, который заканчивал медицинскую академию и милая дочка, которая была поздним ребенком этой крепкой и любящей пары.
На следующий день в городе началась подготовка к празднованию Самайна. Эмиля поразила верность шотландцев своим корням. Один зашел к внуку утром в комнату узнать, как ему спалось на новом месте. Он предупредил, что сам праздник продлится семь дней: три дня до и три дня после самого Самайна. К празднику непременно тщательно убирали дом, чистили очаг. Для умерших оставляли еду и питье. Поэтому уже с самого утра все слуги в доме начищали камины в каждой из комнат. Эмиль убедился в этом вскоре сам, когда к нему в спальню с очень независимым видом зашел молодой паренек с ведром и тряпкой. Заметив Одина, который сидел на краю кровати омеги, он сразу стушевался и бросился обратно в коридор.
– Вот так и рождаются слухи, – Эмиль откинул одеяло и выбрался из кровати.
– Тебе сегодня все равно никто поспать не даст, – Один и не думал стесняться или извиняться. – Сегодня полным ходом идет уборка и подготовка к празднику. Замок моют и украшают, а на кухне готовят угощение на завтра. Пока длятся праздники, я хотел, чтобы ты был всегда рядом со мной. Пусть все в клане видят, что ты – мой наследник и находишься под моей защитой. Когда меня не будет рядом, ты сможешь опираться на мое имя, и люди будут знать, что это не пустое бахвальство.
– Хорошо, как скажешь, Один, дорогой, – Эмиль ехидно улыбнулся и показал язык. – Это так непривычно выдавать себя за любовника.
– Главное, не переходи границы благоразумия, чтобы, когда придет время объяснять всем, что ты мой внук, а не любовник, люди в это поверили, а не решили забить меня камнями за кровосмешение.
– Значит, целоваться прилюдно не будем? – Эмиль веселился от нелепости этой дикой ситуации. – Ай-яй-яй, какая досада!
– Эмиль, – протянул Один, призывая его к серьезности. – Это будет тяжелая праздничная неделя, как бы нелепо это ни прозвучало. Помимо членов клана соберется множество соседей и друзей клана, арендаторов и поставщиков. Приедут все те люди, которые работают вместе с кланом над его благополучием и процветанием. Все они будут смотреть на тебя и оценивать со стороны. Я не ожидал, что цвет волос и темная одежда может так изменить внешность омеги. Вчера ты выглядел старше своего возраста и казался совершенно другим человеком, совсем не похожим на того романтичного омежку, который страдал за роялем в доме Кантарини. Большинство людей видели Эмиля на фотографиях и в новостях, когда тебя показывали на премьере фильма. Тогда ты был блондином и милым, как пушистый котенок. Сейчас же ты выглядишь несколько иначе, но все же не забывай, что на праздник приедут люди из военного городка, которые видели тебя в будничной одежде. Если ты собираешься скрываться на виду у всего мира, то не выходи из придуманного образа нового человека.
– Это не придуманный образ, – Эмиль вздернул голову и смерил Одина ледяным взглядом. – Я теперь действительно другой человек. Того лапочки уже нет. Я отказался от своих альф и детских иллюзий. Теперь я – Кэлум МакГрегор, у меня совсем иная жизнь и цели.
– И какие же у тебя теперь цели? – у Одина болезненно кольнуло в груди, он чувствовал, как маленькое сердечко внука сжимается от боли, но не представлял, как ему помочь.
– Я собираюсь быть нужным клану и помогать Глену в меру своих сил, чтобы больше никто не мог подумать обо мне, как о бесполезном украшении музыкального салона. Я – омега из клана МакГрегоров и хочу, чтобы с моим мнением считались.
– Я помогу тебе во всем, – Один притянул к себе Эмиля и поцеловал в нахмуренный лоб.
И именно в этот момент дверь опять открылась и на пороге появились двое молодых людей с щетками и совками, которые тоже, слабо пискнув, скрылись в коридоре.
– Да уж, – ухмыльнувшись, Один посмотрел на закрытую дверь. – Похоже, мне тоже стоит лучше контролировать себя, чтобы не давать повода для лишних сплетен. Ну, ладно, переодевайся, я жду тебя в малой столовой. Нам надо еще о многом поговорить до моего отъезда.
За дверью послышался грохот перевернутого ведра и топот ног. Без сомнения, их разговор бесстыдно подслушивали. Эмиль взял со стула халат и, накинув его на себя, отправился в ванную и гардероб.
Спустя полчаса он появился в столовой и удивился, сколько там собралось соклановцев. Стыдно сказать, но причиной его задержки было то, что большую часть времени он пытался одеться соответственно новому образу. Решив, что теперь и одежда у него должна быть иной, нежели у Эмиля, он еще вчера накупил в магазине обтягивающих брючек и строгих рубашек. Он кутался в плед из тартана клановой расцветки. Тот был нужен ему не столько ради имиджа, сколько для тепла. В замке повсюду гуляли сквозняки. Тепло в комнатах поддерживалось, в основном, за счет каминов. И только в его гостиной стояли обогреватели, чтобы хоть как-то прогреть помещение от подступающей осенней прохлады.
И теперь увидев, сколько лиц повернулось ему навстречу, он надменно поднял подбородок и поздоровался коротким кивком. Это были альфы из числа команды крейсера и помощники лэрда по вопросам подготовки к празднику. Один представил его, как своего наследника, Кэлума МакГрегора. После этих слов на него уставились все присутствующие в малой столовой. Кто-то уже слышал о таинственном омеге, которого привез Жнец, кто-то услышал о нем впервые. Теперь же все уяснили, что разговоры о том, что Один определился с наследником, которые давно бродили среди клансменов, не пустые слухи, а самая настоящая реальность.
Всем было интересно посмотреть на человека, которого лэрд признал достойным занять место рядом с ним. Так и случилось. Кэлум сел за столом по левую руку от Одина. Напротив него сидел Глен, и самым невозмутимым образом делал пометки в блокноте. Наследнику подали завтрак, и разговор в комнате возобновился. Эмиль прислушивался к разговору и внимательно смотрел на альф, которые в ответ глазели на него, как на жирафа в гостиной. Он не переживал, что кто-то мог узнать его. Если в доме родителей и собирались военные, то они были все как один исключительно штабными, здесь же собрались те альфы, которые знакомы с войной не понаслышке и не из новостных каналов. И потом, он был совершенно уверен, что его никто не примет за Эмиля. Он сейчас не только чувствовал себя намного старше, но и выглядел, как человек, недавно переживший сильное потрясение и боль. Взгляд стал другим, более строгим и цепким. Вместе с невинностью Эмиль потерял иллюзии, и теперь он старался перед неизвестной новой жизнью держать спину прямо. Его гордость, пожалуй, единственное, что удерживало от слез и жалостных всхлипываний о потерянном рае.
Разговор крутился в основном вокруг празднования Самайна и окончания отпуска сразу после праздничных мероприятий. Ремонт и переоснащение крейсера были закончены, и военные ожидали, когда, наконец, можно будет проверить новое вооружение. Остальные альфы не скрывали свою зависть к воякам. Эмиль только сейчас заметил, что у некоторых альф, которые сейчас занимались хозяйством и организацией праздника, была не только военная выправка, но и протезы вместо рук или ног. По всей видимости, ветераны и инвалиды, оставаясь в клане, переучивались с военного ремесла на мирные профессии. Но они все равно выглядели, как волки из одной стаи – грозно и внушительно.
Когда Один увидел, что Кэлум закончил завтрак, он сразу разогнал утренние посиделки и отправился с ним и Гленом проверить, как продвигается подготовка к празднику. В замке чувствовалась сдержанное напряжение. Слуги старательно изображали необычайный трудовой порыв при приближении лэрда, но стоило только им пройти мимо, как они замирали с тряпками в руках, таращась в спину непонятного наследника. Как такое могло случиться, что наследником был выбран омега? И кем?! Самим Одином! Да он омег всегда ни во что не ставил и мирился с их существованием, как с неизбежным злом в этом мире. И вдруг такой крутой финт – наследник-омега! И, кроме того, совершенно неизвестный человек. Ну, все бы поняли выбери Один наследником Жнеца! Он знаменитый омега, практически легенда, но этот худощавый омега был совершенно никому не известен.
Перед замком устанавливали детские карусели и палатки. Завтра здесь будет шумно, как на ярмарке: много аттракционов и конкурсов для детей и взрослых и обязательные горские игры. Это было едва ли не обязательным событием для большого праздника и сбора клана. Дед объяснил Кэлуму, что завтра на этой площадке пройдут соревнования волынщиков, силачей, а позже к вечеру – танцоров. Альфа, улыбаясь, сказал, что горцы не могут представить себе праздник без народных танцев. Так что, после выбора победителя праздника, начнутся танцы для всех, и вся площадь перед дворцом будет заполнена танцующими парами.
Вскоре Глен отправился по своим делам, а Один вместе с Кэлумом продолжили обход замка и прилегающих территорий. Они проверяли готовность кухни, и достаточно ли было эля, сваренного специально к празднику. Позже Один познакомил Кэлума с бардом клана – Эриком МакГрегором. Бард, являясь хранителем традиций и архивариусом, был достаточно важной персоной в клане. Но этот бета средних лет выглядел, мягко говоря, немного странно. На нем были надеты килт и пиджак, сшитые из традиционного тартана МакГрегоров, на ногах – некогда белые гетры, а на голове красовался потертый берет, из-под которого выглядывали лохматые и жидкие волосы. Он напоминал, скорее, неряху, чем уважаемого в клане человека. Бард вцепился в лэрда, как клещ, и долго выпытывал, сколько участников зарегистрировалось на конкурс волынщиков и каков будет в этом году главный приз.
Один только слабо отмахивался от надоеды. От того несло немытым телом и грязными вещами. Эмиль терпел и держался до последнего, но все же не выдержал и отчитал неряху за запах и за внешний вид. Он пригрозил, если тот явится на праздник в «этих обносках», то не поленится и лично искупает грязнулю в пожарной бочке, и пусть не жалуется потом, что водичка холодная. Эрик, внезапно замолчав, уставился на Кэлума, будто только его заметил. Прищурившись, он ехидно поинтересовался, кто он такой и кто его родители. И, вообще, он, как бард клана, хотел бы разобраться в его родословной, а то вдруг он авантюрист, который втирается в доверие к лэрду, пользуясь своим внешним сходством с Клиэмэйном.
Пока Эмиль растерянно хлопал глазами, Один громко расхохотался и похлопал Эрика по спине, словно тот удачно пошутил. Но увидев, как нахмурился рассердившийся внук, решил прояснить ситуацию. Он очень сурово заявил барду, что Кэлум не авантюрист и с родословной у него полный порядок. Он, как лэрд, знает о своем наследнике все, а если и не торопится делиться этими знаниями с остальными, то у него на это есть веские причины. А Эрик вместо того, чтобы лезть, куда не просят, лучше бы занялся подготовкой к конкурсу, чтобы на этот раз главный приз остался в клане, а не ушел к заносчивым Кэмпбеллам, как в прошлом году.
Бард недовольно замолчал и засопел, как обиженный ребенок. У него сразу нашлось много важных дел, и он умчался, стуча нечищеными ботинками по аллее замка. Один с Кэлумом вскоре дошли до городка и с удовольствием пообедали в местном пабе. К лэрду подходили и здоровались, тот каждого называл по имени и обязательно что-либо спрашивал или советовал. Казалось, дед знал каждого жителя городка. И когда какая-то женщина с ребенком на руках стала жаловаться на не выплаченное пособие, дед с улыбкой заявил, что ей следует обратиться с этим вопросом к наследнику сразу после Самайна. Теперь Кэлум вместе с Гленом будут вести дела клана и поэтому порядка станет больше. В пабе на минуту повисла напряженная тишина, люди переваривали информацию, а потом шум в пабе возобновился.
После обеда они зашли в магазин купить Кэлуму крепкие шотландские ботинки и хосы с флешами. Один захотел, чтобы омега вместо берета надел гленгарри с лентами и перьями. И, конечно же, килт вместе с нательной рубашкой. Альфа потребовал немедленно примерить обновки и довольно зажмурился, когда увидел смущенного Кэлума с голыми коленками. Он сказал, что килтпин – булавку в виде кинжала для закрепления апрона, заколку для килта, спорран и, конечно же, скин ду, он даст из фамильных запасов. И он велел дополнить костюм пиджаком «Принц Чарли» для официальных мероприятий и теплую куртку для уличного ночного шествия.
