Текст книги "Жемчужина (СИ)"
Автор книги: полевка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 45 страниц)
https://vk.com/photo265570678_456239323
========== Часть 53 ==========
Тео прислал за братом аэромобиль. Эмиль напоследок еще раз поцеловал своих карапузов и выслушал еще одно напутствие от Марты отдыхать спокойно и ни о чем не волноваться. Дети как-то очень гармонично смотрелись на ее руках. Марта умудрялась ловко располагать их на своем пышном бюсте, и дети довольно посапывали на такой мягкой перинке. Им очень нравилось так спать, что вызывало тихую ревность у родного папы.
Эмиль еще раз взглянул на детей и спокойно вышел из комнаты. Ну что, в конце концов, может произойти за пару дней? Тео все же уговорил его приехать за день до концерта. У брата был день отдыха, чтобы он и все участники смогли перевести дыхание после бесконечных тренировок и репетиций. За этот день надо было успеть посетить портного, который любезно откликнулся на слезные просьбы Тео срочно и вне очереди сшить для его брата костюм.
***
– Нет! Нет! Нет! Снимите это немедленно! – маэстро Джеронимо нервно подпрыгивал вокруг растерянного Эмиля. – С вашим цветом кожи, с этим шикарным цветом волос носить оливково-зеленый просто преступление! Здесь нужен медово-янтарный, ореховый или нечто сочетающееся с вашим шикарным запахом – лавандовый, кремово-бежевый! Но никак не «пыльно-зеленый»! О, mamma mia! Беппе, Вито! Принесите тот костюм из нашей последней коллекции для этого неразумного ребенка! Ну, как можно быть таким небрежным к своей внешности!
Нервный, сухощавый итальянец размахивал руками и от переизбытка эмоций перешел на родной язык. Тео бегло отвечал маэстро на итальянском, гася праведный гнев. Пока помощники бегали вокруг стеллажей с одеждой, выискивая, что могло бы удовлетворить изысканный вкус маэстро, Джеронимо попросил омегу снять его «просторный баллахончик, чтобы он смог было снять настоящие размеры». Эмилю было немного неловко показывать свою немного поплывшую после родов фигуру. Мастер все понял без слов и задумался.
– Придете ко мне через пару месяцев, а пока я посоветую вам палантин! Это очень элегантно, если уметь носить!
– О, я умею, – Эмиль улыбнулся, – я уже полгода постоянно хожу с пледом на плечах, у нас в замке ужасные сквозняки. Я надеялся, что перестану мерзнуть с приходом лета, но теперь появилась другая проблема – все норовят оставить двери нараспашку, и мне порой кажется, что я, как воздушный шарик, буду летать по комнатам, пока меня в окно не вынесет.
– О-о! – маэстро, морща лоб, быстро снял с Эмиля мерки. – Сейчас мои помощники на первое время подберут что-нибудь достойное вашей красоты. А праздничную одежду я пришлю вам, la mia bellezza, только завтра. И запомните, – Джеронимо поцеловал растерянному Эмилю руку и помог ему спуститься с постамента, – красота – это страшная сила и весьма опасное оружие в умелых руках! Боги так щедро наградили вас, а вы ее прячете от всего мира, как жадина! Ну, позвольте нам, простым смертным, насладится этим даром богов!
Эмиль смущенно кивнул. Он не привык к комплиментам. Нет, он, конечно, знал, что в клане его любят и гордятся им так, как шотландцы умели гордиться своим наследником. До него доходили рассказы о том, как его окрестили в бочке с виски, или как он Брюса за нос таскал, или как он мог парой хлёстких фраз загнать в угол зарвавшегося выскочку, но то была семья, как Анджей и Тео. А здесь совершенно посторонний человек говорил ему, что он красив. Это было неожиданно и волнующе, поэтому омега смутился и покраснел, чем очень позабавил маэстро.
Вскоре ему подобрали несколько новых нарядов. Эмиля одели в светло-бежевый костюм, а на плечи накинули палантин с крупными, яркими цветами. Оранжевые, лавандовые и ярко-лимонные цветы на нем подчеркнули нежную кожу, медовую сладость волос и зажгли золотистые отклики в ореховых глазах. Тео с азартом поднял вверх большие пальцы, восхищаясь произведенным эффектом.
– Пойдем, прогуляемся по парку, – Тео потянул брата на улицу, не обращая внимания на недовольство охраны. – Не хочу тебя такого красивого прятать в доме. Да и денек сегодня славный, я бы с удовольствием съел мороженое, но накануне выступления боюсь застудить связки. Но погулять-то мы можем?
Они неторопливо прогуливались по аллее городского парка. Тео рассказывал о своих приключениях на последних гастролях с рок-группой «Military boys». Он с грустью сказал, что, похоже, это были его последние гастроли с ребятами, и что Кайлу придется подыскивать в группу нового солиста. У него, как у супруга Доминика Кантарини, добавилось много светских обязанностей, да и оперное пение его привлекает намного сильнее. Видимо, он несколько перерос своих сверстников.
Эмиль в ответ рассказал ему, что пишет рок-оперу и его теперь рок увлекает больше, чем классическое исполнение. И он надеется, что Тео все же согласится спеть ведущую партию, которую он писал специально для его голоса. Так за разговорами они незаметно для себя прошли половину аллеи. Теодора узнавали на улице, охрана отслеживала, чтобы их не беспокоили зеваки, и по просьбе Тео для автографов и общих фотографий подпускали только детей.
– Теодор Кантарини! – раздался манерный голос.
Эмилю на мгновение показалось, что их окликнул папочка. Тот же тембр, те же модуляции. Развернувшись, он увидел Аттервуда, супруга Тайсона. Тот оказался выше ростом, чем на фотографиях. Эмиль растерялся, он совсем не ожидал его увидеть так близко. Хорошо, что того занимал исключительно Тео. Младший кивнул охране, позволив им подпустить к себе омегу с надменным взглядом.
– Я присылал вам с мужем приглашение на свадьбу, но так и не увидел вас в числе гостей! – в голосе послышались визгливые нотки. Аттервуд скользнул равнодушным взглядом по Эмилю и с возмущением повернулся к Тео.
– … – Тео посмотрел на него, как на говорящую ящерицу, и, недовольно приподняв брови, скривил губы, возвращая тому надменный взгляд. – И что?
Эмиль растерянно посмотрел на брата. Он даже не предполагал, что Тео способен одним только движением бровей поставить на место зарвавшегося нахала.
– Мы так и не смогли подружиться, – улыбка омеги стала заискивающей взгляд метался по лицу младшего, а губы кривились в улыбке. – Я был представлен вам на Хеллоуине, но вы так быстро покинули собственный праздник, что мы так и не успели поговорить. Разрешите пригласить вас на заседание нашего литературного клуба! Будьте нашим почетным гостем!
Омега поднял руку и нетерпеливо пощелкал пальцами. Эмиль невольно посмотрел ему за спину и совершенно потерялся. За спиной кривляки стоял Тайсон! Его рот был слегка приоткрыт, он оторопело уставился на Эмиля, позабыв обо всем на свете. Он даже не среагировал, когда нетерпеливый супруг ткнул в него пальцем, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Э М И Л Ь !! Это и в правду ТЫ?!! Какой же ты стал….
Эмиль почувствовал, как по связи поднялась волна восторга и удивления. От неожиданности он даже смутился и поправил на плечах палантин. Такого урагана обожания и нежности он совершенно не ожидал и совсем не так представлял их встречу.
– Вы знакомы? – Аттервуд переводил удивленный взгляд с растерянного омеги на зачарованного, как кролик, альфу.
– Да, – коротко ответил Эмиль и, взяв себя в руки, постарался улыбнуться. – Поздравляю с законным браком.
– Эмиль, – Тайсон сделал несколько шагов вперед. – Я искал тебя… Эмиль…
– Мои пригласительные! – супруг протянул руку к мужу, преграждая дорогу и глядя на него с видом вселенского мученика. – Ну же, соберись! Мои пригласительные, Я тебе давал их утром! Где они?
– Да, да сейчас, сейчас, – Тайсон стал заполошно рыться по карманам, пока не вытащил розовый конвертик с вычурной надписью. – Эмиль… я…
Супруг выхватил конверт из дрожащих пальцев альфы и с заискивающей улыбкой протянул его Теодору.
– Приходите со своим братом, – он пристально оглядел Эмиля, но тот уже взял себя в руки и спокойно посмотрел на несколько дезориентированного супруга Тайсона. – Будем ждать вас в гостях. Да, дорогой?!
Омега цепко схватил альфу за локоть и еще раз настороженно посмотрел на Эмиля. Но тот уже отвернулся, как будто его это совершенно не касалось. Тео кивнул и принял конверт, после чего он подхватил Эмиля под руку и потянул дальше по аллее. Эмиль чувствовал кожей, как ему в спину смотрит Тайсон, чувствовал по связи нежность и тоску. Очень хотелось обернуться и кинуть еще один взгляд, но Тео крепко держал за локоть и продолжал разговор, как будто ничего не случилось.
И только отойдя на приличное расстояние, Тео протянул Эмилю конверт.
– Пойдешь? – увидев, как тот отрицательно покачал головой, улыбнулся. – Правильно! Литературный клуб! Какая гадость! Помнишь, какие заседания устраивал папочка? – Тео, так и не открыв, разорвал конверт и положил обе половинки в карман. Поймав заинтересованный взгляд брата, решил пояснить. – Негоже сорить на улице. Ты бы видел, что мои фанаты творили на сайте, когда вытащили из урны палочку от мороженого, которое я облизывал!! Мне, право слово, было стыдно! И с тех пор я стараюсь после себя ничего не оставлять! Их фантазия непредсказуема, и никогда не знаешь, куда она их заведет.
***
Эмиля поселили в той же комнате Большого дома Кантарини, в которой он останавливался в прошлый раз во время свадьбы Анджея. В небольшой гардеробной висели вещи, которые Эмиль привез с собой, и те, что подобрал ему Джеронимо. Эмиль погладил рукой по новым костюмам и улыбнулся, вспоминая слова о том, что красота – грозное оружие. Похоже, Тайсон получил сегодня контрольный выстрел в голову. Омега довольно улыбнулся, вспоминая, как его разглядывал альфа.
По связи со стороны Тайсона доносилась печаль, словно одинокая собачка тоскливо выла, закрытая в глухой комнате. Со стороны Кайри слышался интерес и ожидание чуда. Эмиль улыбнулся и выбрал себе очередной наряд из новой коллекции маэстро Джеронимо. Они с Тео собирались посетить концерт омежьего оркестра. Он был очень популярен в этом сезоне, и все билеты были распроданы задолго до выступления, но у Тео был абонемент на все концерты, и была зарезервирована ложа.
Эмиль тщательно выбирал наряд, понимая, что выступление оркестра возможно закончится тем, что его, как автора большинства работ, вызовут на сцену. Он выбрал костюм из тяжелого шелка цвета золотистой охры. Поверх него, на манер шотландского пледа, он накинул палантин нежно-сливочного цвета с вытканными золотыми цветами и длинной бахромой. Тео был просто в восторге, когда увидел брата. После обеда они выехали вдвоем. Доминик Кантарини должен был присоединиться к ним позже.
Здание музыкального театра было достаточно большим. Его когда-то построили на средства благотворительного общества, которое занималось организацией концертов для пропаганды классической музыки. Здесь же проводились конкурсы молодых дарований и благотворительные концерты. Выступления омежьего оркестра до сих пор привлекали много слушателей. Сегодня зал был практически полон, пустовали лишь несколько лож, зарезервированных на весь театральный сезон представителями высшего света, в числе которых был и Кантарини.
Охрана аккуратно оттеснила толпу и проводила двух омег в ложу за несколько минут до начала. Весь оркестр был уже в сборе, и заканчивал настройку перед концертом. Стоило раздаться последнему звонку, как на сцену вылетел Остин. Его встретили аплодисментами. Он одернул рукав фрака, и коротко поклонившись публике, сразу повернулся к оркестру. Остин поднял руку вверх, призывая к вниманию, и взмахнул палочкой. По залу поплыли чарующие звуки.
Эмиль с восторгом узнавал собственные произведения, и в исполнении большого оркестра они звучали просто фантастически. Остин дирижировал очень эмоционально, буквально нанизывая на свою дирижерскую палочку каждую ноту, издаваемую оркестром. От этого казалось, что он сплетает из звуков невесомое кружево волшебных образов. Оркестровка была совершенна, звучание было таким гармоничным, что Эмиль, поглощенный музыкой, не заметил ни Доминика, который вошел в ложу и занял место рядом с Тео, ни Кайри, сидевшего, как всегда, в первом ряду и не спускавшего с омеги горящих глаз.
Кайри не пропускал ни одного выступления оркестра в надежде, что рано или поздно композитор явится послушать собственные произведения вживую. И вот, наконец, Эмиль появился в зале. Кайри с восторгом рассматривал омегу, который сильно изменился с их последней встречи. Воспоминания об их встречах придавали его жизни смысл. Самая первая встреча, когда Эмиль ловко выставил его из домика, и его праведный гнев, когда Ирвинг привычно попытался задобрить омежку. И то наивное смущение, и удивление, когда Маримото хвалил его музыку.
Но самым главным было воспоминание о том, как он исполнял вальс для фильма Томо. Такой хрупкий и нежный, в вихре снежинок и блесток, которые, казалось, струились из-под его пальцев, пока он музицировал. Кайри перебирал эти драгоценные воспоминания, как четки. Вот Эмиль на съемочной площадке отстаивает свое мнение, а вот он, пылая праведным гневом, отчитывает двух альф в ресторане. А как он смутился, когда Кайри объяснил ему, что такое «кожаная флейта», как заснул в машине, устав за день. И самым сладким до боли, до стона было воспоминание о том, как с его плеч падал тонкий халатик, и солнечный свет, казалось, окутывал тонкую фигурку золотистым коконом.
То, что произошло потом, сохранилось в памяти обрывками, словно он был пьян или под действием наркотиков. Как будто зеркало, отражавшее картину событий, разбили и, смешав, выложили причудливой мозаикой. Отдельные звуки, стоны, смешение запахов лаванды и горького миндаля, шелк прикосновения, трепет ресниц, шепот, сильные руки Сони, смех, удовольствие от прикосновения и ярость обладания… И горькое похмелье, когда их с Сони выкинули из дома, как любовников, которых застали в супружеской спальне.
А потом появилась незаживающая дыра в сердце. Боль и осколки с одной стороны и ревнивое недовольство – с другой. Все это детское соперничество за лидерство в триаде, теряло всякий смысл без омеги, без Эмиля.
Эмиль.
Он стал прекраснее за время разлуки. Путешествие явно пошло ему на пользу. Он выглядел несколько уставшим, но это и понятно, в последнее время он мало спит. Кайри за последние месяцы научился различать те чувства, которые он получал от Сони и Эмиля. Как бы он ни старался не обращать внимания на чувства альфы, пытаясь угадывать только чувства омеги, порой все смешивалось в один клубок. И когда он тянул за одну нитку, всегда невольно вытягивалась и другая. Именно поэтому Кайри понял, что Тайсон встречался с Эмилем. Они вдруг оба вспыхнули удивленно, рождая ревность его в душе, но, судя по тому, что Тайсон страдает, становится понятно, что Эмиль для него потерян. А значит, теперь Кайри может попытаться заполучить его для себя одного.
Когда оркестр отыграл первое произведение, Остин повернулся, чтобы поклониться слушателям в ответ на аплодисменты. Он никогда не позволял себе смотреть в зрительский зал до начала выступления, но после первого номера всегда окидывал взглядом зрителей. Вид полного зала всегда вызывал у него панику. Но после первых аплодисментов это уже не казалось таким страшным. Сегодня же он выхватил взглядом необычайно напряженного Кайри. Альфа всегда сидел на их выступлениях слегка расслабленный и отстраненный, порой казалось, что он был мыслями далеко. Вначале это поддерживало оркестрантов, а потом вошло в привычку. Но сегодня Ирвинг сидел, развернувшись всем корпусом к ложе, внимательно рассматривая кого-то. Остин заинтересованно проследил за ним взглядом, чтобы узнать, кто же мог вызвать у него такую реакцию, и не поверил своим глазам.
В ложе Кантарини сидел Эмиль МакГрегор собственной персоной! Остин задохнулся от восторга. Это был именно он – омега, чьим умом и талантом, он давно восхищался. Остин сделал несколько шагов навстречу, но потом, опомнившись, поклонился другу и вернулся на свое место. Эмиль смущенно кивнул головой, отвечая на приветствие, и жестом попросил, чтобы продолжали. Среди музыкантов пронеслась волна узнавания. Остин часто носил в партитуре фотографию Эмиля, и все знали, что это был Эмиль МакГрегор – композитор большинства произведений, которые они исполняли.
Остин постучал палочкой по пюпитру, привлекая внимание артистов. Он перелистнул партитуру и, взмахнув рукой, начал второе произведение. Если первым номером всегда шло более бравурное, энергичное произведение, чтобы с первого мгновения привлечь внимание слушателей, то вторым всегда было более медленное с плавными переходами. Как будто платье со шлейфом, которое требовало сдержанности и грациозности поз. Третье произведение следовало за вторым практически без паузы, только смена темпа указывала на то, что началась новая композиция. Это было попурри на темы из фильма и сериалов. Эмиль несколько растерялся, услышав подобное исполнение. Он до этого совершенно не задумывался о том, сколько его работ уже «вышло в свет». Все это было волнующе и очень приятно.
По окончании концерта Остин опять развернулся к залу, чтобы принять заслуженную похвалу от слушателей. И после недолгих реверансов и поклонов положил палочку на пюпитр и начал аплодировать сам, повернувшись к ложе, в которой сидел растерянный Эмиль. Музыканты встали со своих мест и присоединились к овации, которую устроили зрители. Тео незаметно сжал руку брата и показал глазами, чтобы Эмиль ответил на аплодисменты. Вскоре в зале послышалось: «Автора на сцену!»
Раньше Эмиль испугался бы от такого внимания к своей персоне, но жизнь в клане приучила его к публичности. Он теперь без страха мог выступать перед большим скоплением народа. Тео кивнул со словами: «тебя проводят», и Эмиль, нимало не смутившись, отправился на сцену. Но только стоило открыть дверь ложи, как перед ним предстал взволнованный Кайри с большим букетом кремовых роз в руках.
– Эмиль, как я рад тебя видеть.
Омега почувствовал, как в груди разливается тепло и спокойствие, и благодарно улыбнулся. Он подошел к альфе, охрана за спиной подобралась, но Доминик их остановил. Эмиль подошел ближе и коснулся рукой щеки Кайри, тот совсем как тогда в церкви прикрыл глаза.
– Я помню это прикосновение, – Кайри прижал пальцы Эмиля к щеке. – Как я рад, что ты вернулся. Теперь-то я тебя никуда не отпущу.
– Отпустишь, – Эмиль бережно освободил пальцы. – Дождись меня, нам надо поговорить. Или ты не выдержишь, и как Тайсон, свяжешься с первым попавшимся?
– Ни за что, – Кайри улыбнулся легко и, казалось бы, беззаботно, только волна тревоги пробежала от сердца к сердцу. – Я тебя дождусь, ты стоишь всего времени мира. Это тебе.
Эмиль улыбнулся и, поправив палантин, перехватил букет. Охранник махнул рукой, показывая, куда надо пройти, и вскоре Эмиль оказался на сцене. Он приобнял Остина, и вручил ему розу. Потом передал по цветку каждому из музыкантов со словами благодарности. В зале зрители начали вставать и кричать «Браво, автор!»
Эмиль немного растерялся, не зная, как утихомирить публику, поэтому он не нашёл ничего лучшего, как подойти к роялю, и попросить разрешения у пианиста сыграть на нем. Омега с удовольствием уступил свое место, и в ожидании замер за спиной композитора. Когда зрители поняли, что автор собирается сыграть для них, то стали успокаиваться и рассаживаться по своим местам.
Эмиль размял пальцы и задумался, что бы исполнить. В ложе неподалеку сидел Тео с мужем, возле сцены стоял Кайри и смотрел на него с нежностью и обожанием. Эмиль вздохнул. После концерта он обещал Кайри поговорить с ним, но сам так и не мог решить, как поступить. Эмиль положил руки на клавиши и, начав играть, в очередной раз задумался о своем будущем. У рояля был сильный и властный звук. Так, наверное, звучит ответственность. Грозно, пронизывая до самого сердца. От такого звучания перехватывало дыхание, и все внутри замирало в ожидании чего-то значительного.
Эмиль посмотрел на альфу. Кайри изменился с последней встречи. Он больше не выглядел голодным волком, рядом с ним было спокойно и тепло. Наверное, следует ему рассказать о детях и том, что произошло с ним в последнее время. С одной стороны, он должен узнать об их с Тайсоном детях. Эмиль сам поражался своему спокойствию. Ведь раньше он считал, что любит именно Тайсона, а Кайри считал, скорее необходимостью в триаде. Но после случайной встречи в парке, он понял, что отношение к альфам поменялось. К Кайри тянулось сердце, а Тайсон вызывал удивление и сожаление. Если бы не боль, которая сейчас примешивалась к эйфории, которая неслась от Кайри, то он, пожалуй, смог бы отпустить Тайсона, и стать счастливым, исключив его из своей жизни.
Эмиль улыбнулся своим мыслям о том, как порой причудлива жизнь, и совершенно непонятно, что будет впереди. Омега прислушался к тому, что выводят пальцы и улыбнулся еще шире. Похоже, он исполнял что-то похожее на балладу, которую пел Мерфи на траурной церемонии в клане. Мысли опять вернулись в Шотландию. Как Кайри примут в клане после его скандального «подарочка»? И сможет ли альфа изменить свою жизнь, отказавшись от прежних привычек? Скорее всего, да. Хотя бы на какое-то время, но насколько его хватит, вот в чем вопрос? И не возненавидит ли он их с детьми за то, что они вырвали его из привычного круга?
Эмиль закусил губу, надо принимать решение, которое изменит не только его жизнь, но и жизнь его детей. Он закрыл глаза, вспоминая малышей. Они были такими крохотными, что пока они лежали в кювезах, Эмиль боялся за них. Но стоило только взять их в руки, как он сразу понял, что все будет хорошо, и он мир перевернет ради них и сделает так, чтобы у них было все, что им надо. Хотя им сейчас, кроме пышной груди Марты и бутылочки со смесью, ничего особенного и не требовалось. Они быстро набирали вес и рост, и как говорил Дугал, вскоре не будут отличаться от своих сверстников. Детям нужны были тепло и покой на душе у папочки. Только чем надо будет заплатить за этот самый покой?
Эмиль вздохнул и, закончив музыкальную фразу, решительно закрыл крышку рояля. С Кайри надо объясниться, хватит прятаться по углам. Он теперь взрослый омега и должен взять ответственность за тех, кто ему доверяет. В зале воцарилась оглушающая тишина, Эмиль даже на мгновенье решил, что все вышли из зала, а он и не заметил этого. Но подняв глаза, он увидел зрителей, замерших на своих местах. Хотя пауза была не длиннее стука сердца, Эмиль невольно вздрогнул, а вдруг его мысли услышали посторонние? Вот это будет просто катастрофа!
Но тут зрители вскочили с мест и, если раньше они аплодировали, то теперь они просто неистовствовали от восторга. Эмиль посмотрел на ложу брата. Тео вытирал слезинки, а Доминик протягивал ему свой платок. Кайри казался потрясенным. Он, похоже, понял, что разговор будет не из легких. Но он все равно посмотрел Эмилю в глаза и храбро улыбнулся. Эмиль улыбнулся ему в ответ. Он принял решение, осталось только объясниться с Кайри.
Эмиль продолжал улыбаться, когда на сцену стали выходить люди с букетами. Они что-то говорили, совали цветы, какие-то записки. Но Эмиль сейчас видел только Кайри, который, выйдя на сцену, старался оградить его от навязчивых поклонников. Гром аплодисментов оглушал, и Эмиль, еще раз обняв Остина, передал ему все врученные букеты и поспешно ушел со сцены. Кайри и охрана Кантарини ему в этом помогли. Вскоре они оказались за кулисами в рабочих коридорах театра. Они были знакомы Эмилю еще со времен музыкальных конкурсов и прослушиваний.
Они прошли по коридору, несколько раз повернули. Охранники неотступно шли следом, не выпуская подопечного из поля зрения. Кайри остановился перед небольшим репетиционным кабинетом и, достав ключ, открыл дверь. Эмиль повернулся к охране.
– Разрешите нам поговорить наедине, пожалуйста, это важно, …
Охранники с сомнением переглянулись, пожали плечами, и предупредили, чтобы они не закрывали дверь. Кайри пропустил вперед Эмиля и вошел следом. В комнате было темно, падающий из окна свет освещал стол и накрытый чехлом рояль. Эмиль отвернулся от окна и сразу попал в объятия альфы. Кайри сцепил руки у него за спиной и навис сверху. Они замерли, рассматривая друг друга, будто видели впервые. У Кайри в уголках глаз появились тонкие морщинки. Раньше Эмиль их не замечал, но сейчас в этом тусклом свете уличных фонарей, тени были контрастными и глубокими.
– Даже не верится, что я могу обнять тебя, – Кайри с тревогой смотрел в любимые глаза. – Ты так давно не разговаривал с Остином, что я уже начал волноваться, не случилось ли что с тобой. Ты себя хорошо чувствуешь? Ты в последнее время совсем мало спишь, тебе кто-то не дает? Мне начинать ревновать? – Кайри улыбнулся, хотя в душе была печаль. – Расскажи, как ты жил все это время? Я чувствовал твои переживания, тревогу, и мне жаль, что я не мог быть рядом, чтобы помочь…
– Кайри…
Эмиль хотел отстраниться, ему было страшно, что Кайри поймет, что его фигура сейчас не такая стройная, как когда-то, но альфа теплыми губами прикоснулся к его лбу. Эмиль сбился с мысли, а Кайри, горько улыбнувшись, поцеловал его в нос, а потом коснулся губ, бережно и осторожно, будто пробовал тонкий лед под ногами. Омега отстранился насколько позволяли руки, сомкнутые за спиной, и вгляделся в лицо Кайри. Тот всегда был дерзким и безудержным, и эта неожиданная робость озадачила. Казалось, он ждал приговора, не рассчитывая на снисхождение. Это было внове и немного пугало. Прежний Кайри кусался бы и острил, а этот, новый, казалось, боялся сказать слово.
– Кайри, я… – Эмиль собрался с духом, и отвел глаза. – Все хорошо, я сейчас живу в одной семье, обо мне хорошо заботятся. Руки альфы напряглись, омега с тревогой посмотрел на Кайри, тот напряженно сжал губы, но промолчал. – У меня появились новые друзья и интересные занятия, но я один, – Эмиль почувствовал, что Кайри ощутимо расслабился и, набравшись храбрости, погладил его по лицу. – Мне не нужны другие альфы, у меня их и так с избытком.
Эмиль подумал о сыновьях-альфах и довольно улыбнулся. Кайри воспринял эту улыбку, как приглашение, и потянулся навстречу. Губы Эмиля были такими же нежными и мягкими, какими он их запомнил. Чистый, ясный запах лаванды слегка отдавал свежестью трав и ветра, от него не пахло посторонними альфами, и Кайри едва не застонал от наслаждения. Его Эмиль, его и только его…
Эмиль растерялся, когда его неожиданно поцеловали. Губы Кайри, его запах, пряный и дерзкий, завораживал и покорял. Омега сам не понял, как ответил. Они целовались вначале осторожно, словно впервые узнавая друг друга, словно и не было безумия проведенной вместе течки. Как будто не было того безумия и неистовства, и они впервые исследовали неизвестную реку с ее ловушками и водоворотами. И словно плыли по течению все дальше и дальше, отдаваясь друг другу.
Эмиль запутался руками в волосах Кайри, обнимая того за шею и прижимая крепче. Он закрыл глаза, наслаждаясь жаром его тела и томной слабостью своего. Но стоило только рукам альфы скользнуть вдоль тела, как Эмиль отшатнулся, отбрасывая его руки прочь. Они замерли, растерянно рассматривая друг друга. Омега пытался перевести дыхание и унять жар в груди, который совершенно лишал воли, а альфа смотрел с непониманием и тревогой.
– Что случилось? – Кайри опомнился первым. – Что тебя беспокоит?
– Нам надо поговорить, – Эмиль отошел в сторону и поправил слетевший палантин. Он обошел рояль и жестом показал, что не стоит к нему приближаться.
– Хорошо, – вздохнул Кайри. – Ты решил меня бросить? Ты меня стыдишься? Я не гожусь быть мужем такого совершенства?
– Кайри, – Эмиль улыбнулся. – Я себя совершенством не считаю и тебя не стыжусь. Ты изменился и многого достиг за последнее время. Я всегда с гордостью следил за твоими успехами. Ты замечательный…
– Но, – Кайри горько вздохнул и скривил губы, – теперь ты должен сказать: «но, после того, что ты сделал в последние дни…»
– Я видел, что произошло в церкви, – Эмиль заметил, как на него настороженно посмотрел альфа. – Нет, меня не было там, но мой брат устроил тайную съемку церемонии. Я видел, как ты встал. У меня не хватило бы духа так поступить. Я бы не решился встать. И то, как ты ворвался на мотоцикле на званый вечер, меня развеселило, я долго смеялся, когда ты запрыгнул на столы, а потом крутился, распугивая гостей. Было смешно смотреть, как вы окунали друг друга в пунш, я не буду спрашивать, о чем вы тогда говорили, но мне кажется, что тогда вы оба изрядно напились пунша.
Эмиль легко рассмеялся, Кайри улыбнулся следом, но не торопился расслабляться. Он понимал, что это пока только начало разговора. Так и случилось. Омега поправил палантин и сделал еще один шаг в сторону.
– Но потом… потом, рассматривая фотографии, я многое понял о себе. Я, оказывается, достаточно ревнив. Мне неприятно думать, что на моего альфу, голого альфу, – поправил себя омега, – может смотреть каждый желающий. – Эмиль зябко повел плечами, кутаясь в палантин. – Нет, я понял твое послание, адресованное мне – ты не ангел и не демон, ты такой, какой есть. Я это понимаю, и то, что ты хранишь мне верность, пусть даже так эксцентрично, меня радует, – Эмиль смущенно отвел глаза, увидев, как альфа хищно раздувает ноздри. – Наверное, мне даже стоит гордиться такой яркой демонстрацией. Если бы это касалось только меня одного, я бы мог махнуть рукой на все и быть с тобой… Но…
Эмиль опять сделал шажок в сторону, и Кайри криво ухмыльнулся. Омеге стало горько, и он почему-то подумал, что альфа его не понял и попытался объясниться.
– Но я омега, Кайри. Я хочу семью, детей и собираюсь жить в обществе, а не на необитаемом острове. У людей долгая память и твой «подарок» они запомнят. – Эмиль покачал головой. – Представь, что почувствуют твои дети, когда узнав, кто их отец, им скажут: «Так вы сыновья того «подарочка»?»
Кайри дернулся, как от удара, и с волнением посмотрел на Эмиля. Тот обхватил себя руками, словно защищаясь.
– Ты – моя пара Кайри, – Эмиль твердо посмотрел на альфу уже без улыбки. – Я не отказываюсь от тебя. Но тебе надо решить, что для тебя важно. Мне нужен надежный альфа, тихий и спокойный дом, в котором я смогу растить детей, не опасаясь оказаться в водовороте вечеринок с кучей пьяных гостей. Ты ведешь себя как подросток, которым руководят гормоны и амбиции. Согласен ли ты повзрослеть и взять на себя ответственность за семью? Нет! – Эмиль вытянул вперед руку, останавливая альфу. – Нет, не говори. Слова ничего не значат и сказать можно что угодно. Подумай, сможешь ли ты изменить свою жизнь и не пожалеть об этом. Одно дело сказать, что готов, и другое дело повзрослеть на самом деле.
