Текст книги "Маринея, или путешествие сквозь Бермудский треугольник (СИ)"

Автор книги: Печатная машинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Ты всё врёшь, сука! ― главарь перегнулся через журнальный столик и замахнулся на миссис Пауэлл так, как будто хотел её ударить.

Здесь нервы её не выдержали, и женщина расплакалась. Он вынула из нагрудного кармана платья записку от Тома и швырнула её на стол.

– Вот, это всё, что у меня есть! Я ничего больше не знаю! Оставьте меня в покое!

Прочитав записку, в которой подтверждалось то, что они и сами уже предполагали, агенты, наконец, спустя почти час, ретировались из дома Марты Пауэлл. Никаких извинений они ожидаемо не принесли, да и ещё раз погрозили ей напоследок.

Одновременно ЦРУ проводило расследование в отношении погибшей Джоанны. Обстоятельства её смерти довольно явно говорили о том, что она была связана с русским агентом, который, как они знали со слов оставшихся членов группы Уоррена, перехватил Пауэлла. Поскольку допросить мёртвую девушку не в силах было даже ЦРУ, там занялись поиском других возможных шпионов в своих рядах.

В результате, по горячке схватили несколько человек, которые якобы что-то когда-то где-то не то сказали, не так посмотрели, могли слышать секретные разговоры, но на самом деле не имевших никакой связи с нашей разведкой. Когда всё вскрылось, их пришлось отпустить, и вся эта история закончилась ничем.

Через несколько дней в кабинете директора ЦРУ состоялся такой разговор.

– Ну и что мы в результате всего этого имеем? ― спросил директор, усталый и раздражённый, обращаясь к руководителю отдела по диверсионной работе, непосредственному шефу Джеймса Уоррена.

– Как ни прискорбно признать, сэр, но ничего конкретного, ― последовал ответ. ― Очевидно, наш человек, русский шпион и Пауэлл находятся сейчас в той самой Маринее, и у нас к ним доступа нет.

– Всю последнюю неделю на меня давит высшее руководство страны. Я перестал нормально спать. Все требуют результатов, а у нас их нет, чёрт побери!

– Понимаю вас, сэр, но в данном случае мы бессильны. Остаётся только ждать, что Уоррен сам выйдет на связь, ― руководитель отдела по диверсионной работе был гораздо спокойнее своего начальника и рассуждал здраво. ― А пока засекретим всё это происшествие с Пауэллом. Мы уже изъяли запись его интервью и провели беседу на радиостанции – они будут молчать.

– Это хорошо, ― угрюмо согласился директор. ― Не хватало нам только ещё резонанса по всей стране. Ладно, так и сделайте, а я сегодня же доложу обо всём президенту…

Очень скоро СВР через свои каналы узнала о прекращении американцами всяких действий по этому делу, и в Москве приняли решение также свернуть операцию. Теперь оставалось только ждать.

А сейчас вернёмся снова на Маринею, где Джеймс Уоррен, вот уже несколько дней скучающий от безделья в стенах ардестинианского посольства, вынашивал очередной план в отношении Вадима. Ему пришло в голову, что необходимо уверить Соболева, что очередной теракт может быть совершён в нескольких разных местах, и пока он будет разбираться, где именно, реальный взрыв уже произойдёт.

Главным объектом была выбрана электростанция, но какие места ещё могли бы стать предполагаемым местом для диверсии? После длительного раздумья и прикидок по времени и удалённости друг от друга, Уоррен выбрал стадион, фабрику, публичную библиотеку и… школу. Последняя казалась ему идеальным вариантом. Вадим бросится спасать свою возлюбленную и её учеников, которые могут взлететь на воздух, и даже думать забудет про всё остальное!

О своей идее он рассказал Тавору Кратосу, и тот, одобрив план, поручил его исполнение группе лучших диверсантов. Механизм очередной циничной акции устрашения заработал, и часы начали свой отсчёт. Планировалось осуществить диверсию не ранее, чем через месяц. Всё нужно было тщательно продумать, подготовить, чтобы не получилось, как в прошлый раз.

Уоррен лично хотел принять участие в этой операции, но пока он и всё посольство находились под наблюдением. Впрочем, человек, внедрённый в окружение Совета мудрецов, очень ненавязчиво и ловко напоминал при случае, что причастность ардестинианцев к терактам доказать так и не удалось, да и самих диверсий давно уже не было, а значит, наблюдение можно было снять. В конце концов, это подействовало, и вскоре маринейские соглядатаи были отозваны.

Впрочем, это распространялось только на посольство. Военные и промышленные объекты продолжали находиться под наблюдением. Но и враг не дремал. Уоррен, получив возможность снова свободно передвигаться, стал шнырять то там, то тут, и за короткое время объездил почти всю страну, стараясь запутать Вадима, который один из всех не спускал с него глаз.

Примерно за неделю до предполагаемой даты диверсии на электростанции Совету мудрецов стали приходить анонимные сообщения о том, что вскоре планируются теракты то на одном, то на другом объекте. Сообщения приходили каждый день, и вызывали всё большее напряжение среди людей. Регулярно проводились эвакуации, а сапёры исследовали здания. Но ничего так и не было найдено.

А между тем активно готовилось нападение на электростанцию. Собственно, это было даже не нападение, а скрытое проникновение туда под видом очередной смены охранения. Такая смена происходила каждые сутки ближе к вечеру, а иногда и по ночам, что в некотором роде облегчало задачу диверсантам. Они внимательно поминутно изучили маршруты движения машин, на которых привозили и увозили маринейских солдат, их количество, вооружение и подобрали несколько удобных позиций для нападения.

Когда всё было согласовано с руководством, диверсанты в количестве двадцати человек, переодевшись в форму маринейских солдат, захватили группу машин и убили реальных солдат охраны, двигавшихся в сторону электростанции. Трупы они сбросили в ближайший овраг, накрыв специальным брезентом, который хорошо маскировался под естественную поверхность земли. Ночь и надвигающийся ливень должны были дополнительно скрыть тела на время операции.

Покончив с мертвецами, диверсанты, как ни в чём не бывало, сели в машины и отправились в место назначения, где без особых проблем приняли смену и заступили на дежурство. Все планы электростанции, расположение тех или иных помещений они, конечно, знали заранее. Как только сдавшая свой пост охрана выехала с территории объекта, диверсанты начали работу.

Оставив несколько человек в дозоре для предотвращения внезапного появления кого-либо, остальные по-тихому расправились с персоналом станции, а затем занялись закладкой взрывчатки, а также копированием информации из базы данных – её хотели получить ардестинианские учёные для изучения и применения в отечественных электростанциях. И в этом был смысл, так как маринейцы достигли невероятных успехов в использовании природной энергии.

Вообще, маринейские электростанции, которых всего было восемь штук, представляли собой крупные сооружения пирамидальной формы, по размеру также сопоставимые с пирамидой Хеопса. Они черпали энергию от солнца, а затем преобразовывали её в электричество, которое по специальным каналам, проложенным под землёй, снабжало крупные города и дальше растекалось во все населённые пункты страны. Технология эта была передовая, и поэтому даже с учётом того, что на Маринее солнце светило не круглый год, энергии хватало всегда для бесперебойной работы. Наблюдался даже её излишек, которые маринейцы готовы были поставлять заграницу, если бы было куда. Поэтому вывод из строя одной электростанции не причинил бы электросети Маринеи существенного ущерба, но здесь важен был сам прецедент.

К утру всё было закончено, и осталось только привести в действие адский механизм. Но Уоррену необходимо было не просто взорвать станцию, а ещё и помучить лишний раз Вадима. Поэтому, выждав, когда в школе начнутся занятия, а значит, Элая уже будет там, он направил на коммуникатор Вадима сообщение: «Она следующая!» В свете последних событий американец не сомневался, что его противник истолкует это именно так, как ему, Уоррену, нужно.

И действительно, Вадим с другого конца города сломя голову бросился спасать Элаю и её учеников. У него не было времени на раздумья, кто послал это сообщение: друг или враг, предупредить его хотели или жестоко разыграть. Сейчас ничего не имело значения кроме жизни его дорогой Элаи. И пускай он погибнет сам, но спасёт ни в чём не повинные жизни от той опасности, которая им угрожает. Он же обещал девушке всегда защищать её!

По дороге молодой человек попытался позвонить руководителю отряда сапёров, чтобы рассказать им о случившемся, но связь странным образом барахлила, и сделать это он смог только с третьего раза. Однако и здесь Вадима ждало разочарование: спасатели были заняты на других объектах и просто физически не могли сейчас прийти к нему на подмогу. Необходимо было выкручиваться самому!

Затем Вадим набрал на своих часах-коммуникаторе номер Аргоса Тора, чтобы сообщить ему о возможной опасности, грозящей его дочери. Но едва соединение удалось установить, как произошёл резкий скачок напряжения, и экран часов потух. Парень так ничего и не успел сказать.

Это взорвалась электростанция, из-за чего в Айяделле и ещё нескольких городах произошли веерные отключения электроэнергии. Прежде, чем заработали экстренные подстанции, случилось много неприятных вещей: многочисленные аварии из-за сошедших с ума светофоров, сотни ударов током от бытовых электроприборов, сорванные операции в больницах, да и просто отключение света в домах, магазинах, предприятиях и так далее повлеки за собой не только человеческие жертвы, но и вызвали нешуточную панику. Диверсанты могли гордиться своей работой, а Уоррен довольно посмеивался, представляя, как сейчас мечется Вадим по улицам, среди хаоса и неразберихи, стараясь поскорее добраться до школы.

И представления, рождавшиеся в мозгу этого негодяя, были не далеки от реальности. Вадим действительно вынужден был пробираться сквозь хаотичные потоки испуганных людей, мечущихся по улицам туда и сюда. Зрелище было жуткое, но молодой человек не терял самообладания. Он понимал, что сейчас любая задержка или промедление могут стоить жизни его любимой и этим несчастным детям. До школы оставалось ещё около двух километров, и Вадим бежал, словно спринтер. Он уже чувствовал боль в боку и сухость в горле, но упрямо двигался вперёд.

Наконец, преодолев последний перекрёсток, он очутился перед заветным зданием. Чтобы не напугать детей, он выждал минуту и отдышался. Затем вошёл, стараясь, как мог, сдерживать волнение и казаться спокойным и рассудительным.

Плохо, что эвакуация ещё не производилась: электричество в школе также отключилось, но всего на несколько минут, затем сработали автономные генераторы, и учебный процесс продолжился. Вадим шёл мимо дверей, частью открытых или приоткрытых, за каждой из которых сидели ученики, но он не заходил ни в одну из комнат, а хотел сначала найти именно ту, где находилась Элая. Последний раз Вадим был здесь больше месяца назад, но прекрасно помнил, куда идти.

При его появлении все ученики сразу же отвлеклись от школьного процесса и устремили любопытные взгляды на Вадима ― они хорошо помнили его ещё с той самой встречи в парке и всегда рады были, когда молодой человек заходил проведать их.

Элая, которая что-то объясняла им, прервалась на полуслове, и с удивлением также посмотрела на Вадима. В отличие от детей, она сразу определила по его виду, что парень взволнован, и что-то не так.

Привет, ребята! ― как можно бодрее поприветствовал детей Вадим и тут же обратился к девушке, приглашая её выйти за дверь: ― Можно тебя на минутку?

– Что случилось? ― полушёпотом спросила Элая, притворив за собой дверь. ― У тебя такой вид…

– Послушай меня: нужно срочно эвакуировать всех людей из здания! И чтобы без паники! ― молодой человек тоже шептал в ответ, отводя на всякий случай Элаю подальше от двери, чтобы не слышали дети.

– Почему? Это из-за перебоев с электричеством? Я не знаю, что случилось, но мы в порядке…

– Нет-нет! Мне сегодня пришло сообщение на коммуникатор, где намекается, что школа будет взорвана! Понимаешь? Я уверен в этом!

– О, нет! ― воскликнула Элая, и на её лице отразился весь ужас осознания смысла его слов.

– Ты начинай со своих, а я пока поговорю с директором школы, чтобы он организовал общую эвакуацию, ― Соболев не стал долго ждать и сразу же побежал в кабинет руководителя.

Элая, оправившись от испуга, также постаралась взять себя в руки и как можно спокойнее попросила ребят собираться, сказав, что на сегодня занятия окончены раньше времени.

Директор оказался понимающим человеком, и не стал ничего уточнять и тратить время. По громкой связи он отдал распоряжение о необходимости срочно, но спокойно, организованно покинуть школу.

Однако сделать это было не так-то легко, ведь в спокойной и безопасной Маринее давным-давно уже не проводились такие мероприятия, как учения по эвакуации. Поэтому Вадим принял на себя большую ответственность за судьбу этих людей и всем, чем мог, помогал побыстрее опустошить здание: открывал нараспашку двери, на руках вытаскивал самых маленьких, которые испугавшись, не могли или не хотели, боялись выходись, подбадривал ребят постарше, призывал не волноваться, а спокойно, но не задерживаясь, двигаться на улицу и отойти как можно дальше от здания.

Во время эвакуации, которая, кстати, продлилась не больше двадцати минут, что при количестве людей примерно в тысячу человек можно было считать рекордом, Вадим и Элая несколько раз оказывались рядом, но по понятным причинам не особо смотрели друг на друга и обменялись лишь парой-тройкой самых необходимых фраз. И всё равно, каждый из них не мог не заметить, как они вдвоём изо всех сил стараются помочь спасти детей, рискуя при этом собственными жизнями. Вадим и так знал, что Элая любит детей, но помимо своих собственных учеников, она одинаково заботливо относилась ко всем, проявляя при этом завидную выдержку и мужество, хотя сама изрядно нервничала. А девушка, видя, как Вадим безо всяких условий бросился искренне помогать этим детям, которые для него, в сущности, чужие, ещё больше полюбила его в своём сердце. Она понимала, что и сама дорога ему, поэтому он первым делом пришёл именно к ней в класс, и это придавало Элае сил и оптимизма.

Наконец, когда все до последнего были выведены из здания и расположились вдали за спортивной площадкой, прибыли первые сапёры. Один из них подозвал Вадима и о чём-то перебросился с ним несколькими фразами, а затем присоединился к своим коллегам внутри. Для поиска взрывчатки маринейские специальные службы использовали не только технику, но и животных, называвшихся маанакадами, размером с очень крупную собаку и напоминавших в общих чертах муравьедов.

Сапёр сообщил Вадиму о взорванной электростанции, и тогда парень осознал, что школа нужна была только, как отвлекающий манёвр, ну и ещё способ заставить его понервничать. Взрывчатки здесь, скорее всего, не найдут, но проверить тем не менее не мешает. «Ох, Уоррен, погоди, ты ещё попляшешь у меня! На твоё счастье в школе никто не погиб, иначе я бы тебя из-под земли достал!» ― заскрежетав зубами, Соболев, усталый и злой, поплёлся назад в ту сторону, где стояли Элая и другие учителя. Девушка ничего не стала спрашивать у него, просто обняла и положила голову на плечо, отчего Вадим тут же стал спокойнее.

Взрывчатку в школе предсказуемо не обнаружили.

========== Глава XV ==========

Примерно спустя неделю после событий, описанных в предыдущей главе, Мун Лорнок, рядовой чиновник из аппарата Совета мудрецов, возвращался к себе домой довольно поздно. Обычно маринейцы работали только в первой половине дня, а вторую посвящали полностью себе любимым, но в последнее время все стали очень напряжёнными и занятыми, особенно те, кто каким-либо образом, даже косвенно имел отношение к политике. Поэтому часто люди стали засиживаться на работе допоздна, а домой приходили лишь поспать и привести себя в порядок.

Мун Лорнок жил довольно далеко от центра Айяделлы, но всегда добирался на работу и с работы пешком. Ему приходилось идти часть пути по малонаселённым районам, которые, однако же, считались безопасными, по крайней мере, пока. Поэтому даже такой трусливый человечек, как Лорнок, который жил один, без родителей и семьи, не боялся ходить там, где ходил.

В тот вечер он, как обычно, ничего не подозревая дурного, медленной усталой походкой двигался по направлению к дому, когда бедолагу вдруг внезапно окрикнули из-за спины. Мун Лорнок вздрогнул и едва не выронил стопку бумаг, которую держал в руках. Он решил не оборачиваться, сделать вид, что не расслышал или не придал значения окрику, ведь его не назвали по имени, значит, возможно, это относилось и не к нему.

Немного ускорив шаг, Лорнок продолжил движение, пока через минуту его снова не окрикнули, теперь уже откуда-то сбоку. Дрожа от страха, Мун оглянулся на голос и увидел, что в глубине подворотни стоит фигура, скрытая в полумраке. Мун Лорнок хотел было броситься наутёк, но ноги его не слушались, и он так и остался стоять, как вкопанный, пока незнакомец стал медленно, вальяжно, приближаться к нему из тени.

В какой-то момент несчастный Мун даже решился спросить: «Извините, это вы мне?», но незнакомец уже вышел из тени и стоял почти вплотную к Лорноку, с устрашающей ухмылкой на лице. Она не предвещала ничего хорошего для бедолаги, как и брошенная в ответ фраза: «Тебе, тебе, дружок».

В следующий момент с быстротой молнии клинок, который незнакомец держал всё время позади себя в руке, взметнулся и вонзился в область сердца несчастной жертвы. Лорнок едва успел вскрикнуть и упал на дорогу, уронив таки свои драгоценные бумаги, которые так бережно прижимал к груди.

Как только убийца сделал своё дело, из ближайшего переулка вынырнула машина, в которой сидело ещё двое, и они вместе с товарищем погрузили тело в багажник, после чего скрылись в неизвестном направлении. И пропажу Лорнока долго бы ещё не обнаружили, если бы его голова, отделённая от тела, не оказалась на следующее утро лежащей на пороге дома Аргоса Тора. Во рту лежала записка: «Это только начало».

Страшную находку первой обнаружила жена Верховного мудреца, и жуткое зрелище привело в настоящий шок и ступор бедную женщину, совершенно не привыкшую, как и большинство маринейцев, к чему-то подобному. Причём, Лине стало настолько плохо, что Аргосу Тору и Элае пришлось ехать с ней в больницу. Пока их не было дома, голову спешно убрали и увезли в морг в ту же больницу.

Вадим, который узнав от Элаи о случившемся, быстро примчался в больницу, справился о здоровье Лины, а затем отправился в морг, чтобы самому взглянуть на голову и записку. В отличие от жены Аргоса Тора, ему было не так тяжело вынести вид этого зрелища, но осознание того, что Элая тоже это наблюдала, вызывало в нём какую-то подавленность, словно Вадим сам был виновен в смерти Муна Лорнока. Стараясь отвлечься, парень осмотрел записку, которую ему подал патологоанатом, но небольшой клочок бумаги с напечатанным на нём текстом не представлял особого интереса и не мог пролить света на обстоятельства произошедшего, хотя содержание ясно намекало, что убийства продолжатся.

Действительно, у ардестинианцев и Уоррена были большие планы на такую новую тактику ведения подрывной деятельности. После инцидента с электростанцией были приняты серьёзные меры, ещё более усилена охрана, и теперь провести какую-либо диверсию становилось крайне сложно теми ограниченными силами, каким располагали диверсанты внутри страны. Поэтому решено было переключиться на индивидуальный террор и тем самым оказать психологическое воздействие на не привыкших к такому маринейцев. Мун Лорнок стал лишь первой, пробной жертвой.

Когда Уоррен сообщил Тавору Кратосу свой новый план, тот быстро оценил всю изощрённость и эффективность этой затеи. Никакие моральные соображения не были близки этому человеку, и, если цель оправдывала средства, он всегда был готов пойти даже не крайнюю низость. Генерал Кратос и господин Заонис тоже нехотя признали, что из этого может что-то выйти. Они любили масштабные действия с множеством погибших и раненных, а такая манера ведения подрывной деятельности была им незнакома до того момента.

Пока Вадим читал записку, пришли новые страшные известия: разные части тела Лорнока стали находить в других районах города, в основном, рядом с домами членов Совета мудрецов. Аргоса Тора срочно вызвали на экстренное заседание. Лина осталась в больнице, а Элаю, которой нужно было обязательно идти в школу, Вадим вызвался сопровождать, не желая ни за что, чтобы она одна передвигалась по городу в такое время. Он понимал, что конечной целью убийц станут именно Аргос Тор и его семья.

– Я думала, что то, что было неделю назад, ― это ужасно, но я даже и представить себе не могла, что случится такое… Сегодня утром, когда мама закричала, выйдя на порог… Я никогда не забуду этого момента! ― изливала душу девушка, пока они шли с Вадимом по улице.

– Да, я понимаю. Такое трудно пережить и изгладить у себя из памяти, но со временем ты сможешь. А сейчас, главное, не допустить новых жертв…

– Бедный Мун Лорнок! Я помню его, видела пару раз. Он работал в канцелярии Совета мудрецов, всегда такой тихий, спокойный… Кому он мог помешать?!

– Да, жаль парня… Но дело не именно в нём, я уверен. Просто они начали с того, к кому легче подобраться, ― объяснял Соболев.

– Даже представить себе не могу, что папа, или мама, или кто-нибудь из моих учеников, или… ты можете пострадать! Не хочу думать об этом! ― Элая заплакала.

Вадим впервые видел её настолько расстроенной, но одновременно ему было приятно, что она беспокоится и о нём. Парень обнял девушку и погладил по голове, стараясь успокоить.

– Тише, тише. Всё будет хорошо! Главное теперь всем маринейцам держаться группами и не ходить поодиночке, особенно в тёмное время суток… А сейчас соберись! Помни, что тебе нужно быть бодрой и весёлой, когда ты войдёшь в класс. Дети не должны чувствовать твоего напряжения!

– Да, да, прости, я совсем расклеилась! ― сказала Элая, вытирая слёзы и стараясь приободриться. ― Это всё из-за мамы. Я сейчас, я только приведу себя в порядок, а потом обязательно буду стараться выглядеть, как ни в чём не бывало! ― Элая поцеловала Вадима в щёку. ― Спасибо тебе!

Доведя девушку до школы и убедившись, что с ней всё в порядке, молодой человек отправился в Совет мудрецов, где хотел узнать итоги заседания и посоветоваться с Аргосом Тором относительно дальнейших мер реагирования. По дороге, проходя мимо ардестинианского посольства, он с неудовольствием отметил, что никакого наблюдения за зданием и его обитателями не было, а его стоило бы возвратить.

Застав мудрецов как раз заседающими, Вадим как можно тише пробрался в зал и сел на свободное место в одном из первых рядов трибуны. Аргос Тор заметил его и понимающе кивнул. Но не все члены Совета мудрецов были рады его появлению. Среди этих стариков стало назревать подозрение по отношению к чужеземцу, а отдельные члены Совета даже готовы были обрушить вину за всё произошедшее на Маринее в последнее время с его появлением, как бы абсурдно и несправедливо это не звучало. Однако авторитет Верховного мудреца пока что надёжно защищал Вадима от всяких нападок с их стороны, но никто не знал, что будет дальше.

Вадим решил вести себя как можно тише, чтобы не раздражать стариков, которые и так были на взводе после сегодняшних событий, и до конца заседания сидел молча и смотрел перед собой на собственные скрещённые пальцы. Но он внимательно прислушивался к тому, что говорят мудрецы, надеясь, что они в итоге примут правильное решение.

Правильным решением в понимании Вадима было самое скорое усиление защитных мер, как на всех уже охраняемых объектах, так и среди населения, а также предписание маринейцам соблюдать крайнюю осторожность и никуда не ходить поодиночке. Обо всём подозрительном необходимо было тут же сообщать в Совет мудрецов, а все, на кого укажут, должны были быть немедленно арестованы до выяснения всех обстоятельств. Сейчас не время было соблюдать общепринятые свободы ― шла тайная война против Маринеи, и на кону стояли её свобода и независимость!

В итоге, мудрецы, в целом, вынесли схожее решение. Разве что до арестов у них дело так и не дошло, но самое главное, что люди будут предупреждены в полной мере о грозящей им опасности. После того, как другие удалились, и они остались вдвоём, Вадим поблагодарил Аргоса Тора за то, что во многом благодаря ему решение было принято.

– Знаешь, я никогда не забуду выражение лица моей любимой супруги, да и Элаи тоже, когда они увидели сегодня утром голову бедняги Муна Лорнока на нашем пороге! ― искренне признался Верховный мудрец. ― И я совсем не хочу, чтобы ещё кто-то из моих сограждан испытал что-то подобное. Надеюсь, что принятые нами меры помогут избежать новых жертв!

– Я тоже надеюсь на это! Нужно довести информацию для маринейцев как можно быстрее! ― с энтузиазмом воскликнул Вадим.

– Можешь в этом не сомневаться. Текст решения и обращения к людям уже загружены в информационную систему и через несколько минут каждый житель нашей страны будет осведомлён о нём!

– Я хотел ещё спросить, нельзя ли вновь поставить наблюдение за ардестинианским посольством? ― Вадим не мог уйти, пока не узнает ответ.

– К сожалению, этого сделать не получится. Я говорил с несколькими членами Совета. Среди наших все почти против ― боятся обострять отношения с Ардестинией, ведь нападения и другие теракты прямо не связаны с ними. Доказать причастность ардестинианцев нам не удалось.

– Ещё бы! Они наверняка позаботились о том, чтобы не осталось никаких следов! Но я уверен, что это всё Уоррен…

– Что ты собираешься делать, Вадим? ― поинтересовался Аргос Тор.

– Отныне я прилипну к нему, как тень. Я знаю, что он выходит наружу, и вот тогда-то я припру его к стенке!

– Один раз ты уже сам чуть не пострадал, ― напомнил Верховный мудрец.

– Я знаю. И уверяю вас, что этого больше не повторится!

– Хорошо, только будь осторожнее! Мне нужно снова съездить в больницу, проведать жену… А ты, пожалуйста, встреть сегодня Элаю после работы и проводи до дома, могу я попросить?

– Можете даже не напоминать!

Как и обещал Аргос Тор, послание Совета мудрецов очень скоро разошлось по всей стране. И на первое время, казалось, оно возымело своё действие ― несколько дней всё было спокойно. Однако затем по отдалённым краям Маринеи прокатилась буквально волна убийств, одно другого жутче: обезображенные тела или их части находили в самых разных местах, а одного несчастного специально оставили в живых и привязали израненного, истекающего кровью к ограде дома главы местного совета одного из маленьких городков на юге страны. Когда он вместе с домочадцами приблизился к жертве, чтобы помочь и отвязать от ограды, раздался мощный взрыв ― на теле несчастного убийцы закрепили связку гранат. В итоге, погибли все. И ни в одном случае выйти на след террористов не удалось ― настолько искусно они заметали следы.

В итоге диверсанты добились желаемого результата ― среди маринейцев стало понемногу расти возмущение в отношении центральной власти, её бездействия и неспособности защитить свой народ от этой чудовищной угрозы. Стали раздаваться отдельные призывы, чтобы распустить действующий состав Совета мудрецов и избрать новых, но пока до конкретных действий так и не дошло, и всё осталось только на словах.

В Айяделле обстановка была самой спокойной, но в такой ситуации она могла быстро перерасти в нечто совсем иное. В первые дни знакомства с этой страной и её людьми Вадим даже не мог себе представить, чтобы маринейцы могли быть чем-то недовольны и, более того, когда-нибудь решились на мятеж, революцию и тому подобные вещи. Но сейчас он с ужасом не исключал даже этого варианта развития событий.

Зайдя в один из дней в кабинет Аргоса Тора, Вадим застал там посла Ардестинии Тримоса Нодра, человека маленького, пухлого и по виду незлобного. Он как раз в этот момент приносил Верховному мудрецу искренние соболезнования от имени своей страны в связи с очередными жертвами. Аргос Тор с грустью кивал в ответ на его слова.

Вадима эта сцена привела в бешенство, прорвавшееся сквозь многодневно нараставшее напряжение. Он подскочил к послу и чуть ли не взял его за грудки, подняв с кресла.

– Да как вы смеете здесь распинаться и произносить всю эту ложь глядя в глаза человеку, соотечественников которого убивают ваши подлые наёмники!

От этой сцены на мгновение застыли и посол, и сам Аргос Тор, и несколько сотрудников посольства и Совета мудрецов, находившихся в это время в кабинете.

– Молодой человек, я не потерплю!.. Что за надуманные обвинения?! ― верещал Тримос Нодр, оглядываясь по сторонам и, особенно, в сторону Верховного мудреца, пока Вадима оттаскивали от него в другой угол комнаты.

– Уважаемый посол, я прошу прощения! ― нашёлся пришедший в себя Аргос Тор. ― Это не официальная позиция Маринеи, а лишь частные утверждения Вадима, просто скопившее напряжение вырвалось наружу… Такого больше не повторится! Прошу вас, не раздувайте скандала из этого прискорбного инцидента!

– Ну, ладно… забудем, уважаемый Аргос Тор, ― пробормотал смягчившийся посол. ― И ещё раз примите мои искренние соболезнования!

– Благодарю вас! ― Верховный мудрец лично проводил Тримоса Нодра и его свиту до выхода из кабинета, стараясь провести их как можно дальше от Вадима, который всё ещё стоял в углу, тяжело дыша и недобро поглядывая на посла.

– Прошу, больше не делай так! ― со всем чувством призвал Вадима Аргос Тор, когда они остались вдвоём в кабинете. ― Он мог бы раздуть из этого невероятный скандал, и тогда горе нашему мирному соглашению с Ардестинией!

– Да к чёрту соглашение! ― вновь взвился было притихший молодой человек. ― Разве вы не понимаете, что всё это просто ложь?! Ложь вам в лицо!

– Даже если это и так, хотя я сомневаюсь, я пока ничего не могу поделать, ― как можно спокойнее, чтобы разрядить обстановку, сказал Аргос Тор.

И он был прав. Тримос Нодр, конечно, не был таким уж невинным ягнёнком, а достаточно прожжённым дипломатом с почти двадцатилетним стажем, и немало на своём веку льстил людям и лгал, но в данном случае он, как ни странно, говорил правду. Парадоксально, но руководство Ардестинии не сочло нужным поставить своего посла в известность о готовившейся операции, и этот человек действительно искренне считал, что налаживает отношения с давним противником своей державы. Он старался делать это хорошо, тем самым где-то даже мешая своим хозяевам.

Вот какой разговор, перешедший в какой-то момент на повышенные тона, состоялся у них с Тавором Кратосом незадолго до начала войны.