Текст книги "Маринея, или путешествие сквозь Бермудский треугольник (СИ)"

Автор книги: Печатная машинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Знаете, Тавор, я порой вообще не понимаю, что мы с моими людьми тут делаем! Я то и дело выражаю Аргосу Тору соболезнования по поводу очередной трагедии с маринейскими гражданами, а сам вот не могу взять в толк, что же происходит?

– А что, собственно, происходит? ― с невозмутимым лицом отвечал ему Кратос. ― Жизнь ― суровая штука, и порой со всеми нами случается что-то неприятное. Умирают люди ― это печально, но ничего уж не поделаешь! А вы продолжайте выполнять свою работу, как делали это до сих пор. К вам никаких претензий нет, все наши пока довольны результатом.

– Да уж, довольны… Странно только то, что все эти события: загадочные смерти, террористические акты, диверсии стали происходить после подписания между нашими странами этого мирного соглашения. Раньше, насколько я знаю, в Маринее такого не наблюдалось. Здесь есть над чем задуматься, а, Тавор? ― этот намёк был уже довольно прозрачным.

– Не советую вам думать о чём-либо, кроме своих прямых обязанностей, дорогой Тримос! ― уже с железной ноткой в голосе ответил Тавор Кратос. ― От этого может сильно разболеться голова.

– Чёрт побери, я хочу знать, что происходит?! ― вскричал посол. ― Не надо играть со мной, как с мальчишкой. Я имею право знать!

– Держите себя в руках! ― в свою очередь не выдержал и Тавор Кратос. ― Вы же дипломат! Где ваша выдержка? Я уже всё сказал! Продолжайте налаживать отношения с Маринеей! Возьмите пример с вашего маринейского коллеги ― они здесь в посольстве ведут себя совсем по-другому!

– Ах, ладно, раз уж взялся, я доведу это дело до конца! ― в сердцах бросил Тримос Нодр и первым разорвал соединение.

Придёт время, и Тримос Нодр со своими подчинёнными ещё сам пойдёт в расход. Тавор Кратос, который, кстати, учился вместе с Тримосом Нодром в университете, и они даже одно время были приятелями, припомнит послу, в том числе, и этот разговор. Хотя если бы даже посол вёл себя тихо и не препирался с ним, Тавор Кратос всё равно пожертвовал бы им ради успеха своего дела.

Как бы могущественна ни была Ардестиния, и как бы ни мало значило для неё мнение других стран и собственный образ в их глазах, Тавор Кратос всегда предпочитал подстраховаться и, по возможности, придать тем или иным действиям легитимный характер. Вот и в этот раз он решил воспользоваться уже проверенной много раз надёжной схемой, а именно: имитировать нападение на собственное посольство с убийством всей дипломатической миссии, что обязательно служило поводом для дальнейшего вторжения в необходимую страну.

Но как бы он ни был раздражён разговором с Тримосом Нодром, Тавор Кратос не собирался отдавать такой приказ прямо сейчас. Ещё не время! Он хотел максимально запугать жителей Маринеи многочисленными убийствами и терактами, сломить их дух и волю к борьбе, чтобы потом с минимальными потерями захватить страну. Весь план Тавора Кратоса был рассчитан примерно на год, из которого прошло уже четыре месяца. Ждать было ещё довольно долго, но он был терпеливым человеком.

Однако генерал Кратос и господин Заонис были отнюдь не так терпеливы, особенно генерал. Они единственные были посвящены в реальные планы операции, и в какой-то момент, сговорившись, решили сыграть в свою игру на опережение. Поскольку все диверсанты, кроме Уоррена, напрямую подчинялись господину Заонису, сделать это было не слишком трудно. К тому же регулярная армия Ардестинии также была, в целом, лучше знакома со своим генералом, чем с его братом и остальными финансовыми воротилами.

В какой-то момент вместе с гражданскими грузами, доставляемыми в Маринею транспортной авиацией Ардестинии, стали небольшими партиями поступать и компоненты для будущего взрывного устройства, которое должно было стереть с лица земли здание посольства и прилегающую к нему территорию, скрыв тем самым тела предварительно убитых посла и его команды. Делалось всё настолько искусно, что даже Уоррен ни о чём не догадывался. Адскую машину собирали по ночам, в строжайшей тайне несколько агентов Заониса, работавших под прикрытием в посольстве в качестве обслуживающего персонала.

Наконец, спустя месяц она была готова, и заряды были размещены в необходимых местах. Теперь оставалось лишь довести маринейское общество до точки кипения, чтобы весь их гнев обратился именно на посольство для лучшей имитации агрессии. Обратный отсчёт до дня «икс» пошёл.

========== Глава XVI ==========

Несмотря на принятые меры, преступления против жителей Маринеи продолжались, хотя и в гораздо меньшем количестве. Но и этого хватало, чтобы градус напряжённости в отношениях между обеими странами медленно, но верно повышался. Ситуация пока ещё не была критической, и Аргос Тор всеми силами старался не допустить развития конфликта и начала войны. Если бы он знал, что Ардестиния именно войны и добивается!

Генерал Кратос и господин Заонис ещё в открытую не решались ослушаться приказов Тавора Кратоса, но морально уже были готовы к этому. Он и сам стал внутренне ощущать, что план по захвату Маринеи идёт как-то не так, слишком быстрыми темпами. Однако и обвинить кого-то в чём-то Тавор Кратос пока что не имел возможности, а поэтому наблюдал за развитием событий, рассчитывая в необходимый момент своим авторитетом повлиять и всё исправить.

В свою очередь, Уоррен тоже был на распутье и старался понять, что ему делать дальше. Стоит ли продолжать участвовать во всём этом спектакле, или же просто убить Пауэлла и Вадима и попытаться сбежать обратно в наш мир. Внутренним чутьём опытного разведчика он тоже чувствовал, что что-то идёт не так, но что именно, пока не мог понять. Если бы Джеймс знал про взрывчатку, готовую отправить в небытие здание посольства и всех, кто в нём находился, он бы без сомнения рассказал бы всё Тавору Кратосу, но он не знал.

Из-за того, что Уоррен входил в состав дипломатической миссии и обладал неприкосновенностью, Вадим не мог его задержать, избить или, чего он желал больше, убить. Это спровоцировало бы ответные действия Ардестинии и почти наверняка привело бы к войне. Вадим понимал, что она рано или поздно неизбежна, но не хотел становиться её виновником и приближать её начало. Всё-таки худой мир всегда лучше!

Однако из-за того, что он не мог ничего поделать, а ардестинианские диверсанты безнаказанно убивали и насиловали маринейцев, из-за постоянного волнения за судьбу Элаи настроение молодого человека день ото дня становилось только хуже. Временами накатывали апатия и даже депрессия. И если бы не методики их подавления, которым его научили в разведшколе, Вадиму пришлось бы совсем туго.

А тут ещё внезапно новое горе вошло в семью его любимой. Мать Элаи, Лина, после того случая на пороге их дома серьёзно заболела, но здоровье её начало поправляться. Если бы не известие о гибели её родных в другом городе, женщина бы со временем выздоровела и вернулась к нормальной жизни, но это её окончательно подкосило. Лина медленно угасала, а под конец жизни вообще почти лишилась рассудка. Та Маринея, тихая, счастливая и безопасная, которую она знала много лет, ушла в прошлое, и Лина ушла вместе с ней.

Вадиму было невыносимо больно видеть, как Аргос Тор и, особенно, Элая переживают эту утрату. Хотя они и держались достаточно сдержанно на людях, молодой человек знал, что, оставшись наедине или друг с другом, эти двое дают волю своим эмоциям. И Аргос Тор и Элая постарались забыться каждый на своей работе, посвящая делам львиную долю времени.

Вадим добился у Аргоса Тора разрешения вновь отправиться на военную базу, чтобы начать обучение основам маринейского военного искусства и обращению с местными видами оружия. Он уже заранее приготовился к вопросам, зачем, мол, журналисту такие подробные знания в данной сфере, и подготовил возможные варианты ответов, но Верховный мудрец лишь посмотрел несколько минут на парня и молча подписал необходимое разрешение.

Начальник базы, с которым Соболев познакомился ещё во время поиска предателя в рядах военных, весьма радушно принял его и на этот раз. Он был простым и понятливым человеком, не любившим задавать лишние вопросы, к тому же Вадим ему сразу чем-то понравился, и они стали, можно сказать, приятелями.

Со следующего дня Вадим начал обучение наравне с рядовыми бойцами, без всяких исключений и поблажек. Ему пришлось вспомнить давно прошедшие годы, проведённые в армии, и не всегда эти воспоминания вызывали ностальгию. Впрочем, Вадим занимался очень усердно, много часов в день, стараясь отогнать грустные мысли, преследовавшие его в последнее время, и настроиться на боевой лад, приготовившись к вторжению ардестинианских войск.

Вадим делал успехи, и уже через полтора месяца хорошо научился обращаться с основными видами стрелкового оружия и бронетехники, а также освоил почти в совершенстве приёмы маринейской армейской борьбы. Ему даже довелось управлять большим, высотой с пятиэтажный дом, боевым роботом, одним из самых мощных вооружений в армиях обеих держав.

Во время тренировок Вадим свёл знакомство со многими молодыми людьми, солдатами и офицерами, и с некоторыми даже завёл дружбу. Все они отмечали его простоту, доброжелательность, готовность помочь товарищам и, конечно же, усердие и дисциплинированность. Позже, эти знакомства ещё сослужат свою службу и не раз помогут Соболеву в бою.

Вот только с иланофорами дела шли неважно. Конечно, Вадим освоил и их пилотирование, но до совершенства было очень далеко, и в случае конфликта, в реальном сражении, он быстро потерпел бы поражение. И всё же, в целом, молодой человек сейчас был хорошо подготовлен, и мог бы дать отпор врагу, сражаясь в рядах маринейской армии.

– Знаешь, ты мой лучший солдат! ― не без гордости произнёс начальник базы, когда они с Вадимом сидели за столом в его кабинете, куда радушный хозяин пригласил Соболева пропустить по стаканчику перед его отъездом.

– Спасибо за такую высокую оценку моих скромных способностей! Это мне льстит! ― в свою очередь, поблагодарил молодой человек. ― Но, давайте выпьем за то, чтобы эти знания остались только в теории, чтобы не было войны!

– Согласен! ― охотно поддержал его начальник базы и чокнулся стаканами с Вадимом.

На этом полуторамесячная военная подготовка была закончена, и молодой человек вернулся в Айяделлу. Настроение его немного улучшилось, к тому же перемена обстановки всегда помогает по-иному взглянуть на жизнь, собрать воедино свои мысли и чувства. Так произошло и с Вадимом.

Они с Элаей и Аргосом Тором почти не общались за эти полтора месяца, отчасти потому, что все трое были сильно заняты, отчасти потому, что Вадим сознательно не хотел отвлекаться на эмоции, чтобы они не мешали тренировкам. Теперь же он с нетерпением ждал новой встречи со своей возлюбленной, и поэтому первым делом по возвращении в город отправился к ней.

Девушка была в это время в школе. Занятия давно закончились, и она сидела одна в кабинете и проверяла домашние задания своих учеников. Вадим подошёл тихо, держа в руках букет её любимых цветов, и слегка откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание. Элая очень обрадовалась, увидев парня, но слегка, в шутку упрекнула в том, что он не сказал, не позвонил заранее, что сегодня вернётся.

– Я хотел сделать тебе сюрприз, ― объяснил молодой человек. ― Вот, и цветы специально купил!

– Очень красивые, спасибо! ― Элая расцвела в улыбке.

Пока она ставила цветы в воду, Вадим наблюдал за девушкой, и заметил, что она полностью оправилась после смерти матери. Да точно, это было уже не напускное спокойствие, которое он наблюдал до своего отъезда, но действительно возвращение к жизни этого прелестного создания. Вадим был очень рад такому преобразованию.

– Ты здорово выглядишь, и платье очень идёт! ― сделал он комплимент.

– Ты тоже стал, как бы это сказать… ещё сильнее и мужественнее! Это всё усиленные тренировки! ― Элая ткнула пальчиком в грудь Вадиму, пробуя твёрдость мышц, а затем потрогала руку, на которой бицепс проступал заметно рельефнее, чем до этого.

Прикосновения её рук, таких тонких и нежных, были ему очень приятны и заставили рот сложиться в лёгкой улыбке. Элая тоже рассмеялась в ответ и, оставив Вадима в покое, вернулась на своё место за столом.

– Я хотел тебя проводить домой, но ты, похоже, не собираешься пока уходить, ― сказал молодой человек.

– Ещё чуть-чуть, буквально пятнадцать минут! Мне осталось немного, но это важно: вскоре у моих ребят важная контрольная работа, и я хочу понять, насколько они все к ней готовы. Пожалуйста, посиди здесь со мной!

– Не сомневаюсь, что готовы! Ведь их же ты учила! ― Вадима не нужно было уговаривать дважды. Он снял с плеч рюкзак и уселся за первой партой, прямо напротив Элаи.

Вадим решил не мешать девушке и не смущать её своими постоянными взглядами, так что просто уткнулся в свой коммуникатор, изучая всем последние новости маринейских СМИ и сообщения, которые ему приходили, пока он был в дороге. Но через несколько минут Элая сама нарушила молчание.

– Вадим, скажи мне, пожалуйста, только честно: эта война с Ардестинией, о которой все говорят в последнее время, ― её что, действительно, не избежать?

Парень поднял глаза на Элаю, которая внимательно и серьёзно смотрела ему в лицо.

– Я не знаю, хотелось бы верить в обратное, но, скорее всего, нет, ― откровенно высказался Вадим. ― А что твой отец думает по этому поводу?

– Он ничего конкретного не говорит. Вообще, он стал гораздо скрытнее со мной, почти не обсуждает свои рабочие дела, а ведь раньше ничего не утаивал! Наверно, не хочет лишний раз расстраивать!

– Ты тоже должна его понять. Ему сейчас очень нелегко приходится, и хоть дома с тобой он хочет побыть просто отцом, а не главой государства.

По дороге из школы, провожая Элаю, Вадим заметил, что в городе то и дело собираются группами поменьше и побольше люди, о чём-то шепчутся, переговариваются. Это был дурной признак, значит, вскоре здесь что-то будет, возможно даже, уже этой ночью. Нужно поскорее увести Элаю, а затем всё хорошенько разузнать!

В итоге, благополучно доведя девушку до дома и перекинувшись парой фраз с Аргосом Тором, молодой человек поспешил навестить Гарри Пауэлла, с которым хотел потолковать о последних событиях и попытаться уговорить уехать из Маринеи, а после этого уже побродить по городу и прислушаться к настроениям его жителей. И если бы он так не спешил, то смог бы заметить сидящего в машине неподалёку от дома Верховного мудреца Уоррена, который, в свою очередь, осторожно последовал за ним, как только Соболев удалился на безопасное для слежки расстояние.

А в это время оставшиеся в доме Элая и её отец готовились ужинать, когда внезапно на коммуникатор Аргоса Тор пришло сообщение от неизвестного отправителя с сообщением: «Вам и вашей дочери это будет интересно!» Показав сообщение Элае, её отец открыл аудиозапись, которая прилагалась к сообщению, и вот что они услышали:

– А чего ты, собственно, хочешь, Вадим? Зачем ты мне мешаешь? ― это был голос Уоррена. ― Почему тебе стала так дорога эта страна? Из-за этой малышки, Элаи? Да, понимаю. Она очень хороша, но тебе нужно быть понастойчивее, иначе я буду у неё первым.

– А тебе, позволь полюбопытствовать, зачем это нужно? ― теперь говорил Вадим. ― Нашёл себе нового хозяина и теперь рад выслуживаться? Ещё не наигрался в свои шпионские игры?

– Ты так говоришь, как будто совсем меня не понимаешь! Мы же оба с тобой шпионы, и оба выполняем задания командования, нравится оно нам или нет.

– Ну, тебе-то уж твоё точно по душе!

– А тебе твоё нет? Поселился здесь на всём готовом, крутишь шашни с дочерью Верховного мудреца, а этот старый дурак даже не подозревает, кто ты на самом деле! А что скажет Элая, если узнает, что её дружок оказался русским шпионом, который должен разузнать всё о Маринее и доложить своему правительству? Будет ли она с тобой также мила после этого, а, Вадим?

– Разведка разведке рознь. Моя страна не желает Маринее зла, в то время как Соединённые Штаты лишь ищут новый сырьевой придаток и выкачают здесь всё до последней капли нефти, до последнего кубометра газа ради собственного обогащения!

– Да прекрати! Можешь мне не рассказывать эти сказки про плохую Америку и хорошую Россию. Советского Союза больше нет, и теперь вы такие же, как мы. А что до истинных мотивов твоего задания, возможно, даже ты сам не догадываешься о них!

Уоррен давно ждал этого момента. Он держал эту запись при себе и берёг, как зеницу ока, рассчитывая в нужный момент опубликовать, чтобы как можно больше маринейцев узнали, кто такой на самом деле этот русский журналист. С этой целью он разослал подобное сообщение не только Аргосу Тору, но и другим членам Совета мудрецов, а также в редакции нескольких местных СМИ.

Вадиму повезло, что он не слышал этой записи, ведь ему трудно было бы сейчас смотреть в глаза этим двоим, да и найти подходящих слов для оправдания он бы, скорее всего, не смог. То, чего молодой человек боялся на протяжении всех этих месяцев, случилось. Позже станет ясно, что в полной мере эффекта, на который рассчитывал Джеймс, эта запись не возымела, но пока он ещё этого не знал.

Уоррену было мало унизить своего противника в глазах маринейцев, он хотел теперь уже окончательно расправиться с Вадимом, застрелить его прямо на улице на глазах у прохожих. Война уже близко, и неважно, какое впечатление создаст убийство, публично совершённое человеком, формально относящимся в ардестинианской дипломатической миссии. В любом случае, он собирается скрыться и присоединиться к регулярной армии, как только они вступят на землю Маринеи.

Уоррен проследил за Вадимом и узнал, что он сидит сейчас на веранде дома Гарри Пауэлла. Это было ещё лучше ― можно было убрать сразу двух ненавистных ему людей. По губам Уоррен прочитал, что Вадим уговаривал Гарри улететь с Маринеи, так как здесь становилось слишком опасно.

– Вот ещё, чтобы я убрался, как последний трус?! Да ты понимаешь, о чём просишь меня, парень?! ― возмущённо вопрошал старый лётчик.

– А о племяннике ты подумал? Ведь Томии легко может погибнуть в жерновах этой войны! И за что?

– Судьба Томми в его руках, так же, как и моя! И твоя тоже, Вадим! Ведь ты же не улетаешь! Не бросаешь Маринею, а готов сражаться и умирать за неё! Я знаю, ты делаешь это во многом из-за Элаи, ну а я вот просто полюбил эту страну, этих людей, и тоже не дам так просто её в обиду!

– Ладно, я вижу, мне тебя не переубедить! Тогда, удачи, Гарри Пауэлл!

Вадим встал и пошёл по дорожке по направлению к улице и, пройдя уже почти её всю, услышал внезапный окрик Гарри: «Берегись! Справа!» Старый лётчик всё ещё обладал отличным зрением и сумел вовремя заметить Уоррена, приближающегося к Вадиму с пистолетом, направленным ему в голову. Пауэлл успел закрыть Соболева своим телом, так как Уоррен, не ожидавший такого развития событий, на секунду-другую замешкался. Но уже затем он выстрелил несколько раз в сторону обеих своих жертв.

Вадим среагировал быстро и, поддерживая раненного Гарри, а заодно прикрываясь им, достал пистолет и тоже стал стрелять. Он ранил Уоррена в ногу, хотя и не стрелял прицельно. Американцу пришлось спешно ретироваться, а его план так и не был доведён до конца.

Гарри умирал, очень быстро теряя кровь. Стали сбегаться прохожие и жители соседних домов. За Уорреном бежать все боялись, так что Вадиму предстояло решить, преследовать ли его самому или остаться с Гарри в последние мгновения его жизни. Преодолев желание пуститься в погоню, Вадим выбрал Гарри. Держа его на руках, сам весь пропитавшийся кровью, Соболев смотрел в глаза старому лётчику, которые из последних сил смотрели на него самого. Гарри сделал попытку улыбнуться и сквозь хрипоту и кровь в горле еле слышно произнёс: «Вот видишь парень, я ещё на что-то пригодился, а ты говоришь, уезжай! Передай Томми, что я его люблю!»

Гарри умер. Прямо как Джоанна тогда в порту, пронзённая пулями Уоррена. Ещё одна жертва. Ещё одна вина для Вадима.

А между тем разъярённая толпа жителей Айяделлы, в которой насчитывалось несколько тысяч человек, вооружённая, чем попало, стихийно надвигалась по всем улицам в сторону посольства. Это было страшное зрелище: люди были доведены до последней черты и готовы были на всё. Обычно спокойные и добродушные маринейцы словно стали другими людьми: жестокими и кровожадными. Судьбе сотрудников ардестинианского посольства в эти минуты можно было только посочувствовать.

Впрочем, не все, конечно, жители Маринеи дошли до такой крайности. Очень многие старались остановить толпу, отговорить, призвать к разуму и милосердию. Но тщетно! Радикально настроенные маринейцы, в особенности это была молодёжь, ничего не желали слушать и с ещё большей решимостью свершить своё кровавое правосудие устремлялись к цели.

И вот толпа уже совсем рядом с посольством, до ограды остались какие-то десятки метров. В окна полетели камни и бутылки с зажигательной смесью. Немногочисленная охрана здания ничего не могла противопоставить им и, забежав за ограду, собралась укрыться внутри. Но в этот момент произошло то, чего никто не ожидал, ― взрыв, мощнее которого маринейцы ещё не видели и не слышали.

Моментально всё здание превратилось в один большой сгусток пламени. Да, собственно, и от здания то почти ничего не осталось: куски стен, стёкол, мебели разбросало далеко за пределы территории посольства. Они стали словно градом сыпаться на подступившую толпу. Появились первые убитые и раненные. Воинственный пыл маринейцев мгновенно упал, и ошарашенные люди тут же отхлынула назад.

Затем, когда первый шок прошёл, жители Айяделлы, ещё совсем недавно желавшие растерзать посла и его команду, бросились им на помощь. Прежние маринейцы снова вернулись, и теперь уже вся толпа стремилась потушить пожар и помочь выжившим, если такие вообще остались. Однако жар от пламени были столь сильный, что своими силами потушить пожар люди не могли ― это было просто опасно, да и физически невозможно. Необходимо было использовать специальную пену, которую могли разбрызгать над местом пожара иланофоры.

Машины появились в небе спустя десять минут и сразу же приступили к тушению. Когда пламя унялось, маринейцы бросились разбирать завалы и искать раненных, но таковых не было. Тримос Нодр и все его люди были заранее убиты головорезами Заониса, которые скрылись незадолго до взрыва. Согласно приказу своего шефа с началом вторжения они должны были перейти полностью на нелегальное положение и помогать войскам, совершая те же самые диверсии в тылу.

Уоррена среди убитых не было, хотя Заонис с генералом и собирались от него избавиться. Хитрый шпион, он почувствовал заранее, что скоро запахнет жаренным и вовремя успел сбежать.

Генерал Кратос привёл все свои силы в полную боевую готовность, ожидая формального приказа от президента Ардестинии, выдвинуться к берегам неприятеля. И такой приказ вскоре был получен, несмотря на протесты и увещевания Тавора Кратоса, которого уже особенно никто не хотел слушать.

Аргос Тор безуспешно лихорадочно пытался связаться с ним или кем-то ещё из руководства Ардестинии, чтобы попытаться остановить начало войны ― до него тоже уже никому не было дела. Никто даже не собирался уведомлять Совет мудрецов о начале военных действий! По этой же причине участь маринейского посольства в Эваскеле была незавидна. Пора было собирать жатву!

========== Глава XVII ==========

И вот вторжение началось. Спустя семь месяцев после подписания мирного соглашения между Ардестинией и Маринеей и последовавших за этим событий: будораживших воображение маринейцев циничных диверсий, странных убийств, попыток всячески подорвать сложившиеся устои жизни маринейского общества. В конце концов, милитаристская клика во главе с генералом Кратосом, не выдержавшая столь длительного «подготовительного» периода и стремящаяся во что бы то ни стало поскорее разделаться с ненавистным противником и взять реванш за поражение двадцатипятилетней давности, продавила своё требование о военном вторжении ардестинианских вооружённых сил на территорию Маринеи.

Тавор Кратос пытался убедить брата и поддерживавшую его часть магнатов, что нападение преждевременно и что необходимо ещё несколько месяцев, чтобы окончательно путём диверсий подорвать оборонную мощь Маринеи, а затем решить дело быстро и без особых потерь. Но на этот раз всемогущему главе «Ардестиниан Корпорэйшн» пришлось уступить – слишком велико было всепоглощающее желание ардестинианской элиты дорваться поскорее до маринейских природных богатств. Настолько велико, чтобы затмить даже разумные доводы Тавора Кратоса, который предупреждал их, что не стоит недооценивать силу воли маринейцев.

Шеф разведки Заонис, до этого стоявший на стороне генерала, также вынужден был поддержать мнение Тавора Кратоса, так как верные ему агенты предупреждали, что даже несмотря на несколько удачно проведённых диверсий, покушений на известных маринейцев и некоторый общий упадок духа людей, в целом, Маринея не испытывает больших проблем со снабжением едой и другими товарами, оборонным комплексом, а также общее настроение жителей не свидетельствует о сильном ослаблении страны. Даже наоборот, маринейцы стали более собранными, морально готовыми к будущей возможной войне.

Однако жажда наживы победила, и агентам было дано задание во время начала высадки сил Ардестинии отключить, по возможности, системы электронного обмена данными между всеми учреждениями Маринеи, в том числе оборонными объектами. Всё остальное сделает уже военная машина ардестинианцев. Генерал Кратос, который собирался лично, с борта иланофороносца руководить операцией, делал основную ставку на новейших боевых роботов, а также иланофоры последнего поколения. Ну и, конечно же, живая сила, которой в армии Ардестинии насчитывалось до семи миллионов человек (при общей численности населения около семидесяти пяти миллионов), должна была стать основной ударной силой в этой войне.

Начало войны для Ардестинии прошло довольно удачно. Даже несмотря на то, что агентам не удалось вывести из строя электронную систему обмена данными, а некоторых из них быстро схватили и изолировали, массированный удар с воды, воздуха и на суше привели к тому, что несколько городов, в том числе уже хорошо известный нам Урт, были буквально сметены с лица земли. Силы обороны действовали с некоторой задержкой – всё-таки маринейцы не любили воевать, да и не были созданы для этого.

Уже через полчаса информация о вторжении дошла до сведения Совета мудрецов, который собрался на экстренное заседание по этому поводу. В Айяделле, да и других городах люди выглядели подавленными, утратив свою привычную весёлость и жизнерадостность, однако паники нигде не наблюдалось. Совет обороны, куда входили Великий мудрец и командующие всех родов войск маринейской армии, организовали первую волну мобилизации, которая касалась пока только мужчин, но при необходимости женщины могли тоже включиться в вооружённую борьбу. Пока же они вели не менее важную работу в тылу, главным образом, в больницах и госпиталях.

В каждом городе или посёлке действовали свои сборные пункты, куда стали в срочном порядке собираться мобилизованные. В принципе, учения по обороне регулярно, не реже раза в полгода проводились Советом обороны, и люди знали, что делать и куда идти. Также у каждого дома хранился комплект военной формы, а оружие мобилизованные получали на местных складах при военных частях.

Мобилизация была проведена быстро и слаженно, и уже через полтора, а кое-где через два часа между атакующими и защитниками начались противостояния. Обе армии были хорошо вооружены, но у маринейцев было одно преимущество – они сражались за свою Родину, и война эта была справедливой в их глазах, тогда как ардестинианцы всё равно не могли не понимать, что делают, в общем-то, несправедливое дело. К тому же, маринейцы гораздо лучше знали местность своей страны и возможности, которые получится использовать на каждом конкретном участке фронта, и это составляло их дополнительное преимущество.

Вадим с готовностью включился в борьбу. Все последние дни он с напряжением ждал чего-то подобного, и теперь, когда Ардестиния показала своё истинное лицо, ему стало даже легче, и задача сводилась отныне к тому, чтобы отстоять независимость этой ставшей такой родной для него страны. Попутно он старался выяснить местоположение Уоррена – тот скрылся куда-то в самом начале вторжения и теперь наверняка присоединился к регулярным частям ардестинианской армии. Вместе с ним сбежали и многие другие «сотрудники» посольства.

За время жизни на Маринее Вадим прекрасно обучился обращаться с местным оружием. В целом, оно напоминало привычные ему образцы, но было плазменным, стреляющим сгустками энергии, в зависимости от типа заряда, смертельными или нет для противника. К тому же у такого оружия практически не было отдачи, и поэтому стрелять из него было удобно даже новичку. Кроме этого Маринея обладала и большим набором тяжёлого вооружения, не уступающего ардестинианскому: танками и бронемашинами, иланофорами, боевыми роботами и кораблями. Небо страны защищали довольно эффективные лазерные комплекты противовоздушной обороны.

В результате действий диверсантов, кое-что из военной мощи Маринеи удалось подорвать, так же как были уничтожены несколько важных гражданских объектов, но в целом, страна была физически и технически готова к войне. Другое дело, в моральном плане…

И всё же война началась. Силы ардестинианцев атаковали Маринею со всех сторон, надеясь таким образом сразу же подавить любое возможное сопротивление. Как мы знаем, начало операции выдалось для них успешным, и некоторые города были либо уничтожены, либо захвачены, но уже спустя несколько часов повсеместно начались боестолкновения. Стремительно росло число убитых и раненых. Маринейцы и здесь были верны своим принципам гуманизма и старались использовать против противника не смертельные заряды плазмы, что, надо полагать, выглядело не совсем оправданным в такой ситуации. Но такими уж они были людьми.

Захватчики старались нанести минимальный ущерб территории Маринеи, так как магнаты имели на неё большие планы, но ардестинианцы не церемонились ни с кем из самих маринейцев, будь то мужчины, женщины, дети или старики, и количество убитых намного превышало количество захваченных в плен. Немногих выживших они планировали потом использовать как рабов. Видя такую жестокость со стороны врага, защитники Маринеи скрепя сердце тоже стали постепенно всё более применять именно летальное оружие, выбрав, как им казалось, меньшее из двух зол.

Обе стороны сражались мужественно, и никто пока не одерживал верх. Бои шли интенсивно, стихая более-менее лишь по ночам. Война, которую генерал Кратос мнил себе молниеносной и триумфальной, затягивалась. Однако он пока хранил спокойствие, по крайней мере, внешне. Может быть, генерал ещё и не осознавал, что дело дало трещину. Его брат Тавор, напротив, так как был прозорливее генерала, быстро сообразил, что всё пошло не так, и может повториться сценарий, который уже не раз происходил за всю историю этого мира, когда маринейцы успешно прогоняли своих врагов и с честью отстаивали независимость своей отчизны. Он боялся этого и до вторжения, но почти никто тогда не послушал главу «Ардестиниан Корпорэйшн».