Текст книги "Маринея, или путешествие сквозь Бермудский треугольник (СИ)"

Автор книги: Печатная машинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Мы договорились, Вадим! ― Пауэлл дружески взял молодого человека за плечо. ― А теперь, извини, нам нужно лететь: груз сам себя не доставит!

Все трое снова пожали друг другу руки, и Вадим отправился дальше. Обычно, первую половину дня он тратил на осмотры различных достопримечательностей или же важных промышленных объектов, разговаривал с людьми, потихоньку узнавал необходимую информацию о Маринее и маринейцах. Но всегда старался делать это очень аккуратно и ненавязчиво, чтобы не вызвать лишних подозрений.

А послеобеденное время Вадим проводил преимущественно с Элаей, если она не была занята или не встречалась с подругами. Они много гуляли в городе и не только, совершая поездки на поезде в самые интересные, на взгляд Элаи, места Маринеи. Это были старинные города, небольшие деревеньки, национальные парки и исторические памятники. Элая много и с увлечением рассказывала своему спутнику об обычаях и традициях маринейского народа, ей нравилось проводить время с Вадимом. Параллельно они давали друг другу уроки русского и маринейского языка. У Элаи дела шли успешнее, но и Вадим тоже постепенно улучшал свои навыки. Со временем лучше разобравшись в структуре и особенностях маринейского языка, молодой человек нашёл его не таким уж и сложным.

А между тем, Уоррен тоже даром времени не терял. Он получил от Тавора Кратоса карт-бланш, и теперь довольно независимо определял механизм своих действий в тылу врага. Первый месяц-полтора Джеймс действительно решил никак не выдавать своих намерений, чтобы не сыграть на руку Вадиму. Он вёл себя примерно: завёл знакомства со многими маринейцами, гулял, подобно своему противнику осматривал достопримечательности, а по части промышленных и военных объектов пока проявлял осторожность. Уоррен несколько раз сопровождал посла Ардестинии на переговоры с Советом мудрецов, нашёл общий язык с Аргосом Тором и даже один раз побывал у того дома. Но что касается Элаи, Уоррен пока держал себя в руках, и все контакты с ней свёл к обыкновенной вежливости. И даже, когда в один прекрасный день встретил на улице Гарри Пауэлла, не подал особо вида, что тот ему знаком. В свою очередь, и Гарри предпочёл лишний раз не лезть на рожон.

Джеймс следил за Вадимом, а Вадим за Джеймсом. Пока градус взаимной напряжённости в их отношениях не превышал безопасных пределов, но оба знали, что это лишь вопрос времени. Каждый пока выжидал, что будет дальше, и кто из них первым допустит промах.

Остальные члены ардестинианской делегации, особенно другие разведчики, вели себя примерно так же, как и американец: гуляли, общались с местными, наслаждались жизнью. А сами в это время всё больше узнавали сведений, что где находится, охраняется ли, и если охраняется, то как надёжно.

Ардестинианский посол, который, нужно заметить, не был посвящён во все детали операции, искренне был занят подготовкой встречного визита маринейской делегации в свою страну и открытия в Эваскеле маринейского посольства. Такой визит был запланирован через две недели.

Вадим собирался обязательно побывать там, чтобы иметь живое представление о том, как же выглядит изнанка вероятного противника. Сделать это, посетив Эваскел с официальной группой маринейских корреспондентов, было несложно, но насколько свободно он сможет передвигаться там, Вадим не мог судить. Наверняка местные спецслужбы будут очень пристально следить за всеми, кто прибыл из Маринеи, чтобы они ненароком не увидели чего-нибудь лишнего, не заговорили с ненужными людьми и так далее.

В тоже время, как узнал Соболев, ардестинианцы очень ждут в гости Аргоса Тора с его женой и дочерью. Много наслышанные о красоте и обаянии Элаи, местные обыватели хотели бы посмотреть на прелестную маринейку вживую. Вадим понимал, что в процессе официального визита с его возлюбленной вряд ли может случиться что-то плохое, но всё равно, ему было не по себе, что и она отправится в место, где всем заправляли алчные магнаты и где так легко приняли Уоррена.

Ардестиния представлялась Вадиму сосредоточением порока наподобие Соединённых Штатов, а Элая, которая для него была сейчас дороже всех на свете, явно было создана для чего-то другого, для лучшего и светлого мира. Он всеми силами постарается защитить её от дурного влияния Ардестинии.

Но время неумолимо бежало вперёд, и вот уже Вадим вместе с другими представителями маринейских СМИ на борту большого пассажирского иланофора несётся через океан в сторону ардестинианских берегов. Предстояло пролететь два с половиной часа над океаном, и Вадим коротал время, болтая с Траосом, молодым маринейским журналистом одной из столичных газет, который волею случая оказался его соседом по салону.

Выяснилось, что тот заметно волнуется из-за своей первой командировки, так как не знает ардестинианского языка, да и вообще слышал много неприятного и пугающего про Ардестинию. Вадим постарался успокоить его, сказав, что и сам не знает языка, а бояться ничего не стоит, ведь он в составе большой делегации, и к тому же всегда лучше увидеть всё своими глазами, чем с чьих-то слов: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать ― у нас в России есть такая поговорка».

И невольно затронув тему нашей страны, Вадим сам пожалел, потому что всё внимание Траоса до конца полёта сконцентрировалось именно на России, и он буквально засыпал своего соседа вопросами.

Эваскел напомнил Соболеву Нью-Йорк, так же, как и Уоррену. Молодой человек несколько раз бывал там на заданиях. Открытие посольства планировалось ближе к вечеру, а пока всю делегацию вместе с журналистами заселили в лучшую гостиницу города «Ардестиниан палас». По дороге к гостинице Вадим и остальные не увидели «ничего лишнего», а наблюдали лишь чистый, опрятный город, вполне довольных себе жителей, бурный ритм жизни мегаполиса.

Власти Ардестинии провели большую работу, чтобы предстать перед маринейцами с лучшей стороны: город, где это было нужно, действительно помыли и привели в порядок, а главное, убрали с улиц бродяг и нищих, и, самое главное, недовольных действующим режимом. С населением провели глобальную профилактическую работу о том, как нужно вести себя с маринейцами и что говорить.

Именно из-за этого открытие маринейского посольства затянулось на столь долгий срок. Формально же ардестинианцы объясняли это тем, что нужно было найти подходящее здание и привести его в порядок, согласовать с администрацией Эваскела и тому подобной чепухой. Маринейцы сделали вид, что поверили, ― Аргос Тор всеми силами старался наладить реальный, а не формальный мир, и готов был закрыть глаза на многие вещи.

По этой же причине никто из делегации не стал возражать против того, что город можно было осмотреть только на официальной совместной экскурсии. Никаких индивидуальных прогулок не было предусмотрено. Объяснялось это тем, что многие ардестинианцы до сих пор воспринимают маринейцев, как врагов, и хотя разъяснительная работа с населением проведена, власти города, тем не менее, не могут поручиться за полную безопасность гостей. Экскурсия должна была состояться только завтра, так что пришлось пока коротать время в отеле, рассматривая город с высоты птичьего полёта с крыши здания.

Наконец, наступил момент открытия дипломатической миссии Маринеи в Ардестинии, из которого местные СМИ устроили грандиозное шоу. На мероприятие съехались все сливки местного общества: политики, деятели культуры, представитель общественных организаций ну и, конечно, магнаты. На несколько часов участок в деловой части города, итак всегда полный народа, превратился в настоящий кишащий муравейник.

Под здание посольства выделили семиэтажное здание в современном стиле из стекла и бетона, окружённое высоким забором, с круглосуточной вооружённой охраной. Территория вокруг здания была в разы меньше той, что маринейцы отвели для ардестинианского посольства в Айяделле, но плотность застройки не позволяла сделать большего. Зато, зная любовь маринейцев к природе, на крыше здания разбили довольно аккуратный сад.

Надо сказать, что посольство Маринеи было единственным, которое располагалось в этой части города, и это также было неспроста. Власти Ардестинии хотели, чтобы маринейская делегация как можно меньше общалась с представителями остальных народов, так как те могли лишний раз сболтнуть что-нибудь лишнее, например, как Ардестиния через насаженные марионеточные правительства обворовывает их страны и держит их граждан в нищете и страхе.

Ардестинианские наряды были ещё ближе к привычной для нас одежде, поэтому очень трудно было со стороны понять, что дело происходит, например, не в тех же Соединённых Штатах. Вадим, как и все местные мужчины, был облачён в элегантный чёрный смокинг. Маринейцы также решили одеться на местный манер, чтобы угодить хозяевам.

На Элае на этот раз было светло-зелёное платье, а волосы элегантно собраны сзади в пучок. Девушка также как и в прошлый раз, страдала от повышенного внимания к своей персоне, хотя и старалась держаться спокойно. Вадим не мог налюбоваться ею и одновременно злился на то, что не может увести её отсюда, подальше от всех этих вспышек и шума.

Пока Тавор Кратос любезно знакомил семью Аргоса Тора со своими женой и детьми, Вадим, наконец, смог заметить в толпе Уоррена, который всегда оказывался где-то неподалёку от своего патрона. Тот сделал Соболеву знак пальцами, что наблюдает за ним, на что Вадим кивнул, как бы давая понять, что ему совсем не трудно разгадать планы американца.

Но одну шпильку Джеймс всё-таки смог вставить своему противнику. После торжественного ужина состоялся небольшой бал, о котором заранее не объявляли. И американец сумел очень быстро сориентироваться и пригласить Элаю на первый танец. Отказать она не могла по соображениям вежливости, но видно было, как неприятно удивлена девушка таким ходом событий.

Вадим вне себя от негодования стоял в стороне и ничего не мог поделать. Он вообще формально не мог пригласить Элаю, так как состоял в числе журналистов и выполнял на этом вечере фактически роль стороннего наблюдателя, которому необходимо было лишь делать удачные снимки. В какой-то момент он чуть было не сорвался и не разбил о землю камеру, висящую на шее и неприятно давящую на неё. Впрочем, техника здесь была не виновата, и он это прекрасно понимал.

Стараясь отвлечь внимание, Вадим наткнулся глазами на Одиса, который стоял неподалёку и разговаривал с какой-то женщиной. Что-то в нём привлекло Вадима, и он задержал взгляд на молодом человеке. И это было не только внешнее сходство с Тавором Кратосом, которое он тут же подметил, но что-то ещё. Одис как бы выделялся на фоне всех этих напыщенных ардестинианских мужей, стёкшихся суда, чтобы покрасоваться.

Одис заметил на себе взгляд незнакомца и, извинившись перед женщиной, прервал разговор и неспешно направился к Вадиму.

– Добрый вечер! Как вам у нас нравится? ― вежливо обратился адрестинианец. Вадим отметил в его голосе искреннюю заинтересованность и отсутствие той фальши, которую можно было наблюдать в речах многих здешних гостей.

– Добрый. Здесь… очень мило, ― Вадим попытался ответить также вежливо, но получилось несколько натянуто. ― Извините, я не хотел вас отвлекать! Вы разговаривали с той женщиной…

– Ничего страшного! Мне всё равно хотелось так или иначе от неё избавиться…

Вадим на мгновение перевёл взгляд снова на танцующих Элаю и Уоррена. Одис это заметил и тоже посмотрел в их сторону.

– Да, это неприятно видеть, как такая милая девушка вынуждена находиться в обществе столь отвратительного типа! ― внезапно произнёс он. ― Вам она очень нравится ― это видно.

– Ничего, он своё получит! ― негромко произнёс Вадим и только потом сообразил, что тем самым выдаёт своё отношение к Уоррену.

– Я на это надеюсь, ― также тихо произнёс Одис, чем поставил Вадима в замешательство.

– Но он же один из ваших? Почему вы так говорите?

– А я ничего не говорю, вам показалось. Удачи, Вадим! ― и Одис подмигнул ему на прощанье, чем только увеличил замешательство Соболева.

Что это было? Какая-то проверка или провокация? Или этот парень говорил искренне? Но откуда он знает имя? Ах, конечно же, из списков гостей! И всё же очень странно! Нужно быть начеку!

Последовали ещё несколько танцев, который Элае пришлось танцевать с едва знакомыми ей молодыми ардестинианцами из числа местной «золотой молодёжи». Но Вадима это раздражало уже меньше, к тому же он был несколько отвлечён обдумыванием слов Одиса.

Наконец, вечер закончился, и вся маринейская делегация, кроме собственно посла и его свиты, которые остались обживать здание своей миссии, вернулась в гостиницу. Вадим хотел, было, сразу лечь спать, но рой мыслей никак не затихал в его голове. Сосед по комнате стал уговаривать его сходить вниз в бар отеля, чтобы немного выпить и расслабиться, но молодой человек вежливо отказался. Когда сосед удалился, Вадим стал прохаживаться туда-сюда по комнате, надеясь таким образом нагнать сон, затем вышел на балкон и стал ещё раз разглядывать теперь уже ночной Эваскел.

Разве может быть так, что вся страна является сосредоточением зла и порока? Нет, такое даже трудно себе представить! Наверняка в Ардестинии тоже много хороших людей, которые страдают от алчности и жажды власти своих правителей. Но почему они тогда ничего не предпримут, почему не свергнут ненавистную власть? Это страх, неорганизованность или ещё что-то? А может быть, он, Вадим, ошибается, и здесь действительно всё не так уж плохо? Может, власти Ардестинии, также проанализировав многовековой неудачный опыт противостояния с Маринеей, решили положить этому конец? Имеет ли он право вообще вмешиваться в отношения двух стран? Стоп, но Уоррен, Уоррен! А что, Уоррен? Это частный случай, его личный враг! И Вадим его остановит!

От его рассуждений Вадима отвлёк стук в дверь. Сначала он не хотел открывать, но стук повторился, и молодой человек подошёл к двери. На пороге оказалась Элая. Увидев Вадима в пижаме, явно готовящегося ко сну, она несколько смутилась, но затем всё же вошла.

На ней уже было другое платье, совсем простое, домашнее, волосы распущенны, а вся косметика, которую Элая так не любила и наносила лишь изредка, была смыта.

– Извини, что я так поздно! Ты, наверно, спал! ― смущённо произнесла Элая.

– Нет, я как раз не могу уснуть, ― усталым голосом ответил молодой человек. ― Траос, мой сосед по номеру, пошёл в бар немного развлечься, я вот тут хожу туда-сюда…

Элая кивнула. На минуту повисла неловкая пауза. Оба явно не знали, что сказать ещё.

– Неожиданно так получилось с этими танцами… ― продолжила девушка. ― Вадим, прости, что я танцевала с этим Уорреном и другими… Просто не могла отказать из вежливости! Знаю, это тебе было неприятно…

– Тебе не в чем извиняться, я понимаю, что ты ни в чём не виновата! ― постарался успокоить девушку Вадим.

– Знаешь, я подумала, а давай с тобой потанцуем! Сейчас! Одни! ― улыбнулась Элая и тут же засмеялась. ― Глупо, правда?

– Нет, ну что ты! Я с удовольствием потанцую с тобой! ― Вадим взял её ладонь в свою, а второй рукой обнял за талию. Он почувствовал, как Элая слегка вздрогнула от его прикосновения.

Они стали неспешно кружиться в танце, находя в этом невыразимую прелесть даже без музыки. И хотя оба сильно утомились за день, сейчас всю усталость как рукой сняло. Вадим был влюблён и чувствовал, что и Элая испытывает к нему самые нежные чувства. Сейчас такой подходящий момент, чтобы во всём признаться ей, но он не мог найти в себе силы сделать это. Не мог, пока всё не решит с Уорреном, пока не устранит эту опасность для их отношений.

В конце танца их лица оказались друг к другу так близко, что лишь одно движение слило бы их губы в поцелуе, но его не произошло. Ещё не пришло для этого время. В конце концов, они попрощались, и Элая ушла к себе, а Вадим смог, наконец, заснуть.

На следующий день, как и было обещано, маринейцам устроили экскурсию по городу. Водили, понятное дело, только по самым привлекательным и благополучным районам. На окраины в трущобы никто гостей не собирался приглашать.

Из почти трёхчасовой экскурсии можно было сделать вывод, что Эваскел если и не рай на земле, то уж точно одно из самых прекрасных мест на планете. Гостей водили по историческому центру, центральному парку, нескольким музеям и общественным учреждениям, завели пообедать в уютный ресторан, а затем привели на городской рынок, чтобы те накупили сувениров домой. Вадим же больше внимания обращал на всякие мелочи: поведение людей, взгляды, жесты ― всё, что могло показать ему реальное настроение и обстановку в городе.

В итоге, маринейская делегация вернулась домой вполне удовлетворённая увиденным. Эти люди, в абсолютном своём большинстве никогда не бывавшие за пределами родной страны, а некоторые вообще не знавшие войны между двумя государствами, смогли в полной мере удовлетворить своё любопытство. Родным и друзьям по возвращении домой они расскажут о своих впечатлениях и раздадут сувениры и подарки.

Согласно подписанному мирному договору, взаимные визиты представителей двух народов должны вскоре были стать регулярными, а также предполагалась обширная совместная культурная и научная программа.

Будущее казалось счастливым и многообещающим, но грозовые тучи уже стали понемногу собираться на горизонте.

========== Глава XII ==========

Первые «сигналы» чего-то тревожного стали появляться спустя примерно две недели после возвращения маринейской делегации из Эваскела. Сначала это были совсем не серьёзные происшествия, без каких-либо существенных последствий и без человеческих жертв: стали периодически возникать проблемы с освещением, с работой светофоров, мелкими поломками компьютерного оборудования. Конечно, нам может показаться странным, что такие вещи вообще принимают за проблемы, но для маринейцев, жизнь которых была отлажена во многих отношениях, как часы, даже такие мелкие нарушения её привычного течения были неприятны.

Все последствия быстро устранили, и на какое-то время всё снова вернулось в привычное русло. Жители даже успели подзабыть, что совсем недавно некоторые вещи шли не так. Но затем, дела стали принимать уже более серьёзный оборот.

В сельской местности, где маринейцы выращивали многочисленные сельскохозяйственные культуры и породы животных, начались эпизодические проблемы с гибелью растений и некоторых видов скота. Причём, было совершенно не понятно, в чём причина: естественная ли она или же это дело человеческих рук.

Ардестинианские химики в секретных правительственных лабораториях сумели разработать несколько новых видов ядов, которые пока невозможно было распознать. Им нужна была площадка для испытания в полевых условиях, и Маринея для этого подходила идеально. Результаты получились удовлетворительные, а значит, это было только начало. Учёные решили проверить действие некоторых препаратов на людях, и диверсанты с готовностью принялись выполнять новое задание.

В результате несколько десятков ничего не подозревающих маринейцев попали в больницы с сильнейшими отравлениями, галлюцинациями, бредом, а несколько из них в итоге умерло. Здесь уже явно было событие из ряда вон выходящее, и Совет мудрецов санкционировал проведение особого расследования.

Однако дело усложнялось тем, что у маринейцев шпионаж был не принят как таковой, а значит, нигде в стране не использовалось видео-и аудионаблюдение, даже в целях безопасности. Граждане также не были приучены наблюдать за окружающими. Установить виновников происшествия в итоге оказалось невозможно.

Вадим как никогда внимательно следил за всеми перемещениями Уоррена и его подручных, но тот ничем себя не выдавал, да и парень не мог всего углядеть один. Возможности слежки для Гарри и Томми были ограничены, хотя они делали всё, что было в их силах. Но этого явно было недостаточно. Вадим напряжённо думал, что же предпринять.

А между тем, Ардестиния на официальном уровне делала вид, что ничего чрезвычайного не происходит, и продолжала налаживать связи с бывшим противником. Маринее также пришлось несмотря ни на что поддерживать хорошие отношения с ардестинианцами, хотя Аргос Тор чувствовал, что без них в последних событиях не обошлось. Но пока никаких доказательств не было, он был бессилен. К тому же не так легко было признать Верховному мудрецу, что все его надежды и чаяния относительно наступления вечного мира между двумя странами оказались лишь мечтами, и Ардестиния всё также играет в свои гнусные игры.

На некоторое время всё снова улеглось, и жители Маринеи смогли вздохнуть спокойно. Впрочем, они стали более осмотрительными и уже не такими наивными и легковерными, как раньше. Однако, в целом жизнелюбие и добродушие, присущие каждом маринейцу, не покидали этих людей.

Вадим с восхищением наблюдал, как Элая, которая признавалась ему, что ей самой очень страшно из-за всего случившегося, на людях никогда не показывала своих эмоций, стараясь наоборот всегда излучать жизнелюбие и оптимизм. Особенно это касалось её учеников, которых девушка не переставала подбадривать и успокаивать. При виде неё Вадиму самому всегда становилось легче на душе.

– Я ведь родилась после войны и только косвенно знаю, что это такое, ― сказала она как-то за разговором в кафе. ― А наша повседневная жизнь вообще лишена подобного рода событий. И вот сейчас, когда стали происходить такие непонятные вещи, многие люди стали искренне бояться. Они не знают, чего ещё ждать, и не могут смотреть в будущее с присущим оптимизмом.

– Понимаю. Но мне не страшно именно из-за того, что я не маринеец, ― ответил Вадим. ― У нас в России нечто подобное периодически случается, и люди со временем привыкают ко всему, даже к этому, как это не ужасно. Единственное, что меня беспокоит, – это сколько ещё должно произойти несчастий и сколько погибнуть человек, прежде чем Совет мудрецов и твой отец поймут, что за всем этим стоит Ардестиния.

– Вадим, а что, если нет?! Если ардестинианцы здесь не причём? ― предположила Элая.

– Я не сомневаюсь в обратном. Сама рассуди: ведь ничего подобного не происходило уже много лет до того момента, как был заключён этот злосчастный договор о мире! Мне кажется, что таких совпадений не бывает. Как ты думаешь?

– Да, наверно ты прав, ― поразмыслив, ответила девушка, ― наверно, мы, маринейцы, просто слишком наивны и глупы, чтобы понять, что наше общество – это хрупкая идиллия, которую может легко нарушить коварный враг. Может быть, это нам наказание свыше за нашу излишнюю доверчивость?!

– Не говори так! Вы этого не заслужили. Вы почти достигли идеала, пройдя сквозь череду тяжёлых испытаний, сполна заплатив за своё счастье, и никакие высшие силы не вправе вас за это наказывать! Да и наказывать то собственно не за что! ― Вадим, как мог, старался успокоить Элаю.

Она улыбнулась и пожала его руку.

– Я точно знаю одно: тебе мы можем доверять, ты не причинишь Маринее вреда!

– Я постараюсь сделать всё, что в моих силах. Я ведь обещал защитить тебя от любой опасности.

Прошло несколько дней, и события стали развиваться в ещё более мрачном направлении. Внезапно рухнула одна из опор моста на участке магнитной железной дороги, по которому как раз в этот момент двигался пассажирский поезд. Так как эти составы ходили с достаточно большой скоростью, последствия крушения были очень серьёзными: погибло около ста пятидесяти человек, ещё около двухсот сильно пострадали. До выяснения причин аварии были приостановлены движения всех поездов на Маринее. Это, в свою очередь, привело к довольно существенному транспортному коллапсу: и грузы и люди с трудом могли попасть в отдалённые районы страны.

Вадим напросился в комиссию по расследованию чрезвычайного происшествия. Он хотел своими глазами всё увидеть и на месте разобраться, каким образом была повреждена опора моста. Достаточно легко было установлено, что опору подорвали направленным взрывом, но вот тип взрывчатки установить пока не удалось. И снова никаких свидетелей! Место специально было выбрано подальше от населённых пунктов ― здесь работали профессионалы.

Вадим едва не кинулся на Уоррена, когда тот, почти не сдерживая ухмылку, стоял рядом с послом Ардестинии, приносившим соболезнования Аргосу Тору. Американец подмигнул Вадиму едва заметно, так что другие не могли этого видеть. Соболев твёрдо решил выследить сегодня вечером Уоррена и припереть его к стенке.

Когда стемнело, Вадим занял позицию в одном из переулков напротив выхода из посольства. Место было удобное: Вадима не было видно с улицы, зато он мог достаточно хорошо видеть всё, что происходит там, кто входит и выходит из посольских ворот. Прошло почти сорок минут прежде, чем молодой человек, наконец, заметил того, кто ему был нужен.

Крадучись тихо, словно кошка, постоянно оглядываясь по сторонам, Уоррен, одетый в плащ с высоким воротом для большей маскировки, вышел за ограду и направился вдоль улицы налево, стараясь не попадать в свет фонарей уличного освещения. Выждав несколько секунд, Вадим осторожно направился за ним, двигаясь по противоположной стороне улицы.

Уоррен шёл довольно быстро и часто петлял, как бы желая сбросить возможный «хвост», и со временем удалялся всё дальше от центра города на северо-восток. На счастье или наоборот улицы оказались абсолютно пусты, и навстречу им так никто и не попался. Вадим периодически сверялся с часами и отметил, что идут они уже около получаса, когда, наконец, Джеймс замедлил шаг и вскоре остановился посреди небольшого пустыря неподалёку от моста через один из притоков реки Орсы.

Он огляделся по сторонам, явно ища кого-то, но не найдя, негромко засвистел, затем ещё раз. Ответный свист не заставил себя долго ждать. Он доносился из-под моста, где, по-видимому, спрятался неизвестный сообщник Уоррена. Тот спустился по лестнице на узкую набережную и пошёл в сторону моста. Вадим постарался максимально близко подобраться к ним, чтобы всё расслышать, но при этом остаться незамеченным.

Соболев спрятался за ближайшим деревом и стал слушать. Говорили тихо, полушёпотом, но вот что ему удалось узнать.

– Последняя операция с мостом была неплоха, но в штабе ждут чего-то посерьёзнее: нужна диверсия на электростанции или военной базе, ― это говорил Уоррен.

– Вам легко говорить! Не так-то просто это сделать! Эти маринейцы только с виду такие наивные простачки, а при случае легко можно попасться им в руки, и тогда пиши пропало, ― отвечал его собеседник глухим низким голосом.

– Не преувеличивайте, прошу вас. Здесь даже нет видео наблюдения, а втереться в доверие к этим людям не так уж и сложно. Нужно лишь найти подход!

– Почему бы вам тогда лично этим не заняться вместо того, чтобы сидеть на территории посольства?! ― собеседник Уоррена явно был раздражён.

– Потому что командование считает, что мне пока лучше не высовываться, ― с ледяным спокойствием в голосе произнёс американец. ― Всему своё время, и я ещё сыграю в этой операции свою роль… Ладно, перейдём к делу! Вам удалось завербовать кого-нибудь из местных?

– Да… то есть, почти… Мы почти договорились с одним капитаном на военной базе на севере страны и ещё с одним пилотом иланофора. Они недовольны соглашением о мире с Ардестинией и готовы помочь в деле его денонсации любыми средствами. Эти идиоты даже не понимают, что нам то этот мир тоже не нужен!

– Кто бы мог подумать, что в этой стране, которая гордится своим практически идеальным устройством, тоже могут быть недовольные режимом? ― елейно заметил Уоррен.

– Ну, кто-то же вошёл в число того процента, который голосовал против.

– Ладно, как бы там ни было, я озвучил вам задачи на ближайшее время. Вам всё понятно?

– Да, мы будем продолжать работу.

– Хорошо. Теперь встретимся через две недели на этом же месте. Я не могу часто отлучаться, это могут заметить.

– Кстати, а что там с этим русским агентом? Он под вас не копает? ― поинтересовался у Джеймса собеседник.

– У него ничего конкретного на меня нет, хотя я чувствую, что он постоянно прощупывает почву, и ещё этих двоих, лётчика и его племянника привлёк. За них я вообще не переживаю, а вот он может оказаться крепким орешком… Впрочем, я уверен, что сумею его нейтрализовать.

Тут Соболев решил вмешаться. Уж очень ему хотелось поддеть самолюбие американца. Он осторожно вышел из-за дерева и, перемахнув через ограждение, спрыгнул на набережную. Всё это заняло не более нескольких секунд, и вот Вадим уже стоит рядом с этими двумя. Собеседник Уоррена тут же поспешил ретироваться, скрывшись в темноте ночи.

– Ты кретин, Уоррен! ― с ходу заявил Вадим. ― Как ты решил меня нейтрализовать, если даже «хвост» за собой обнаружить не можешь? Я слышал весь ваш разговор и всё записал на плёнку. Посмотрим, как ты теперь выкрутишься! ― это было полным блефом, у Вадима даже не было с собой никакой записывающей аппаратуры, но Джеймс-то этого не знал.

Американец, который в первое мгновение казался не на шутку ошеломлённым, быстро сумел взять себя в руки. Он с наглой ухмылкой посмотрел на Вадима и ответил:

– Признаться, я тебя недооценил. Но ничего, в будущем я учту такие моменты. А теперь дай мне пройти!

Уоррен решительно направился к лестнице, ведущей наверх, но Вадим не менее решительно преградил ему путь. Он был намерен избить и даже убить Джеймса, если тот откажется признаваться в своей подрывной деятельности.

– А чего ты, собственно, хочешь, Вадим? Зачем ты мне мешаешь? ― Уоррен решил подойти с другой стороны, вызвав своего оппонента на откровенность. Почему тебе стала так дорога эта страна? Из-за этой малышки, Элаи? Да, понимаю. Она очень хороша, но тебе нужно быть понастойчивее, иначе я буду у неё первым, ― Джеймс осклабился, стараясь вывести из себя Вадима, чтобы он в порыве ярости наболтал лишнего о себе.

– А тебе, позволь полюбопытствовать, зачем это нужно? ― подавив в себе зарождавшийся гнев, спокойным голосом ответил Вадим. ― Нашёл себе нового хозяина и теперь рад выслуживаться? Ещё не наигрался в свои шпионские игры?

– Ты так говоришь, как будто совсем меня не понимаешь! ― Уоррен засмеялся. ― Мы же оба с тобой шпионы, и оба выполняем задания командования, нравится оно нам или нет.

– Ну, тебе-то уж твоё точно по душе!

– А тебе твоё нет? Поселился здесь на всём готовом, крутишь шашни с дочерью Верховного мудреца, а этот старый дурак даже не подозревает, кто ты на самом деле! А что скажет Элая, если узнает, что её дружок оказался русским шпионом, который должен разузнать всё о Маринее и доложить своему правительству? Будет ли она с тобой также мила после этого, а, Вадим?

– Разведка разведке рознь. Моя страна не желает Маринее зла, в то время как Соединённые Штаты лишь ищут новый сырьевой придаток и выкачают здесь всё до последней капли нефти, до последнего кубометра газа ради собственного обогащения!