Текст книги "God is on my side (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Оказалось, что Оскар вовсе не из Айронбриджа. Он и там был проездом. Через неделю его старшая сестра выходит замуж. Младшая сестра упрямится приезжать из-за какой-то нелепой ссоры. Он ездил, чтобы переубедить Дарси (вроде бы именно так зовут младшую сестру парня). Ему это не удалось, о чем свидетельствует его одиночество в этой поездке.

Как же мне это знакомо. Эйприл дуется на меня ни по чем. Чувствую себя виновной за то, что уделила немного времени себе. Почему ей так сложно понять, что я всё ещё беспокоюсь о ней? Я хочу жить для себя. Хочу хотя бы попытаться. Мне будет под силу жить ещё и для неё. Жить для Флинна. Но я устала игнорировать себя. Попробовав на вкус жизнь, не хочу отказываться от неё. Разве что под угрозой смерти. Если это вообще будет иметь смысл.

Воздух в Айронбридже кажется мне таким тяжелым. Свинцом он падает на мои легкие. Сырость от прошедшего дождя щекочет ноздри, и я чихаю три раза подряд. Машу рукой Оскару на прощанье. Не знаю, увидимся ли мы ещё. Провожаю автобус взглядом, затем достаю телефон, где сразу же замечаю несколько пропущенных звонков от Луизы.

Иду не спеша знакомой дорогой, что ведет домой. Набираю номер Луизы, прижимаю к уху телефон и слушаю долгие непрерываемые родным голосом гудки. Лишь на третий раз женщина всё же принимает вызов. Останавливаюсь на повороте перед своей улицей, пытаясь разобрать запыхавшийся голос женщины.

– Я тебя совсем не слышу. Повтори, пожалуйста, ещё раз, – замечаю наш дом. Свет горит лишь на втором этаже в комнате Эйприл. Мне становится как-то беспокойно. Что могло случиться за несколько часов? Когда я лишь села в автобус и говорила с Луизой, всё было в порядке.

– Харпер, мне пришлось уехать немного раньше. Сара заболела, и я уехала сегодня утром. Очень хотела встретиться с тобой, чтобы обсудить твою поездку… И ещё я хотела поговорить об Эйприл, она кое-что задумала… Вот чёрт, похоже, врач наконец-то пришел. Я позже тебе обязательно перезвоню, – бегло трепещет женщина и отключается, не успеваю я даже произнести и слова.

Меня озадачили слова насчет Эйприл. Что она могла задумать? Не состроила же она план убийства? Это даже смешно звучит. Единственная проделка, на которую может быть способна Эйприл это… разрушение всех моих работ. Вот чёрт! Прибавляю шагу, ещё может быть не поздно.

Буквально врываюсь в дом. Скидываю обувь, сумку бросаю в коридоре. Включаю во всем доме свет.

– Эйприл! – подхожу к лестнице и кричу во всё горло. Мне всё равно хочет она со мной говорить или нет, но она должна объясниться. Тревога внутри растет, словно снежный шар, что катится вниз, набирая скорость. – Эйприл!

– Какого чёрта? – девушка появляется наверху. На ней пижама, с уха свисает один наушник, другой – всё ещё в ухе. Её волосы взъерошены, она точно не собиралась подниматься с постели этим вечером. – Харпер! – неожиданно для меня Эйприл бросается на меня с крепкими объятиями. Я в тот же миг оторопела. Она точно уже успела что-то сделать.

– Мне звонила Луиза…

– О да, ей пришлось уехать утром. Сара заболела. Я уверила её, что всё в порядке, – отпустив меня, девушка широко улыбается. Она обходит меня и идет на кухню. Следую за ней по пятам.

– Ты… Ты больше не злишься на меня? – неуверенно спрашиваю. Эйприл в это время ставит на плиту чайник. Облокачиваюсь на кухонную поверхность. Мне всё ещё неспокойно.

– Нет, – ещё одна улыбка. Эйприл становится напротив меня, опираясь на стол. – Ты ведь вернулась.

– И с моими картинами всё в порядке?

Лицо Эйприл преображается. Сначала оно вытягивается в удивлении, между бровями появляется маленькая складка. Но затем оно расслабляется, девушка взрывается громким смехом. Я лишь слабо улыбаюсь своей глупой догадке. Похоже, я подсказала Эйприл идею идеальной мести. Теперь у неё есть мишень.

– Надеюсь, ты порвала с Флинном, – как ни в чем не бывало спрашивает девушка. Тяжело вздыхаю в ответ, потирая пальцами виски. Я знала, что не стоит расслабляться. На губах появляется грустная улыбка, а на лице Эйприл недопонимание.

– Почему я должна с ним рвать? – проговариваю сквозь тихий смешок.

– Боже мой, Харпер, как ты можешь быть такой безрассудной? Это же очевидно, что вы с ним не пара! Он даже не твой парень!

Чувствую разрастающуюся во всем теле злость. Мои кулаки сжимаются, как и челюсть. Хочу вылить на Эйприл поток ругани, но это лишь всё усугубит. Пытаюсь привести мысли в порядок, чтобы ответить как можно вежливее.

– Флинн больше не встречается с Брук, – сдержано, но сквозь зубы отвечаю. – К тому же, он её никогда не любил.

– С чего ты взяла, что он любит тебя? – Эйприл резко меня перебивает.

– Я знаю это, – так же резко отвечаю ей.

– Харпер, очнись! – девушка хватает меня внезапно за плечи и легонько встряхивает. – Ты лучше этого! Он не нужен тебе, – небрежно сбрасываю руки Эйприл. Отталкиваю её, подскакивая с места. Снимаю с плиты чайник, который вовремя начал свистеть, но ставлю его в ту же секунду на стол, чтобы не ударить им сестру или чтобы не вылить кипяток ей на голову.

– А кто нужен мне? – из моего горла вырывается рык. Метаюсь с одного угла в другой, не находя себе места.

– Например, Том, – скромно отвечает Эйприл, разжигая во мне ещё большее пламя.

Останавливаюсь и начинаю истерически смеяться.

– С каких это пор ты любишь Тома? Всё время ты твердила, какой Том скучный, какой он назойливый, какой глупый и бесперспективный! Так теперь он тебе нравится? – кричу ей в лицо. Эйприл пятится назад. Её глаза становятся стеклянными, но я не чувствую и капли сожаления, хотя бы потому что никто не хочет пожалеть меня и подумать о моих чувствах.

– Харпер…

– Я не люблю Тома! И не любила его никогда!.. – громкий хлопок входных дверей выбивает меня из колеи. Это пугает меня. Оборачиваюсь, но не замечаю никого. Хочу пойти, чтобы проверить, кто это, как Эйприл останавливает меня.

– Это Том, – её голос уже не звучит так уверенно и резко, скорее наоборот. С подозрением смотрю на девушку. Она шутит? Как Том мог здесь оказаться. Я даже не слышала, как он вошел.

– Том? – ехидный смешок срывается с моего рта. – Господи, да ты издеваешься надо мной!

Смотрю в окно, где вижу силуэт мужчины, что быстрым шагом удаляется в темноту. Он поворачивается на секунду. Мне хватает этого времени, чтобы увидеть его лицо и убедится, что это он. Это последний раз, когда я вижу Тома. Сердце болит от осознания того, что я в который раз разбила ему сердце. Я не хотела этого делать. Хотела решить всё мирно, хотела отстранить его от себя. Всё то, что я не могла произнести ему в лицо, он услышал.

Это больно причинять боль другим. Это чертовски больно. Хочешь оставить людей в прошлом, думаешь, что уход в закат будет прекрасным окончанием отношений. Хочешь оставить их самих по себе, потому что любовь превратилась в тягость. Эти-то люди продолжают любить тебя искренне, как любили и до этого, а твои чувства выгорели. Страх – самый главный враг. Стоит бояться не других людей, а себя. Но от себя ведь не избавишься. Поэтому, под воздействием страха, увидев разбитое сердце в стеклянных глазах, ты убегаешь от этого.

Я попала в капкан. Случилась ужасная вещь. Я разбила человеку сердце.

– Я убедила его в том, что ты всё ещё нуждаешься в нем. Я хотела сделать, как лучше для тебя, – Эйприл начала плакать горькими слезами. Закрыв лицо руками, она бормочет себе под нос слова, которые мне едва удается различать. – Я знала, что он придет сегодня, но прежде хотела поговорить с тобой. Хотела тебя подготовить…

– К чему подготовить? – перебиваю я её. Мой голос кажется мне грубым и как будто вовсе чужим. – К чему подготовить?! – хватаю девушку за хрупкие плечи, как делала она пару минут назад, и трясу. Она открывает своё заплаканное лицо, в глазах сожаление, которое теперь уже совсем неуместно.

– Том хотел сделать тебе предложение, – тонкий голос девушки скорее напоминает мышиный писк.

Отпускаю её. Опираюсь локтями на стол и закрываю лицо ладонями. Неужели за всё хорошее в жизни я неизменно должна платить? Почему бы Богу не отплатить мне за всё плохое, что мне пришлось пережить?

Чувствую себя отвратно. Горло сдавливает, но у меня даже нет сил, чтобы плакать.

Меня приводит в чувство шум за спиной. Поворачиваюсь и нахожу Эйприл, лежащую на полу. Она без сознания. Падаю на пол рядом с ней. Сразу же трогаю руками её голову, не ударилась ли она. К счастью, нет. Трогаю пульс. С ним всё в порядке.

Поднимаюсь, хватаю со стола телефон и набираю номер скорой. Руки трясутся. Не могу отвести взгляда от безжизненного вида девушки. Роняю телефон, когда отмечаю про себя, что мне это знакомо. Моргаю и на месте Эйприл вижу его тело, мертвое тело отца, что лежит, истекая кровью, и молит меня о прощении.

Комментарий к 21. С Новым 2018-тым годом! Пусть он всё изменит (в лучшую сторону)!!!

♥♥♥

====== 22. ======

Эйприл

Вокруг меня темно. Прищуриваю глаза, но всё равно не могу видеть даже очертаний чего-либо. Мои ноги прикипели к полу, и мне не удается даже сдвинуться с места, чего я хочу больше всего на свете. Мне удается уловить чье-то движение в темноте. Я здесь не одна. Мне стоит бояться этого, но на душе наоборот необычайно спокойно.

Хлопают двери. Странно, но света всё равно нет. Я больше не вижу никаких движений, из-за чего во мне теперь просыпается страх. Мне страшно оставаться одной. С призраками и демонами гораздо спокойнее. Я хочу, чтобы они вернулись, но беспросветная темнота накрывает меня холодным одеялом и нежно обнимает за плечи. Нуждаюсь хотя бы в капле света.

Одеяло спадает с плеч, когда до меня доносится знакомый голос. Слышу голос Харпер. Различаю лишь отрывки фраз, которые мой мозг просто не может сложить вместе. Её голос звучит из-за двери, которую я не вижу, но точно знаю, что она напротив меня. Хочу попытаться хотя бы потянуться вперед, но всё моё тело словно онемело. У меня не получается даже этого, что невероятно злит.

Голос Харпер перебивает другой голос. Он незнаком мне, а от этого и неприятен. Хочу слышать сестру. Хочу, чтобы она говорила.

Двери снова открываются. Никакого света. Хочу заплакать, но не могу сделать и этого. Слышу шаги. За спиной что-то происходит. Чувствую запах духов Харпер, но по-прежнему ничего не вижу. Почему я ничего не вижу?! Хочу позвать сестру, но мне не удается даже открыть рта.

Но внезапно всё вокруг светлеет. Запах духов становится резче. Чувствую, как щиплет глаза. Свет становится всё ярче.

Пытаюсь сделать глубокий вдох, и мне удается это. А затем мне удается открыть глаза. И первое, что я вижу это потолок. Душа возвращается в тело. Голова раскалывается, а к горлу подступает тошнота.

Поворачиваю голову и замечаю Харпер, сидящую на краю кровати спиной ко мне. Её голова опущена, лицо закрыто руками. Когда прислушиваюсь, то понимаю, что она всхлипывает. Совсем тихо, наверное, чтобы я не услышала. В стиле Харпер. Строит из себя смелую, сильную женщину, каковой вовсе не является.

И всё равно чувствую облегчение от того, что сестра рядом.

Пытаюсь вспомнить, что произошло. Ничего плохого не припоминаю, кроме… Я пригласила Тома для того, чтобы помирить его с Харпер. Он сказал, что хочет сделать предложение, а я сказала, что это должно сразить её наповал. Приехала Харпер, я встретила её внизу. Мы говорили… Захлопнулась дверь и… Затем наступила темнота!

Том ушел. Ничего не получилось. Харпер слишком глупая и упрямая, продолжает отрицать очевидные вещи и верит в чудо, которое вряд ли когда-то произойдет. Вообразила себя Золушкой, которую должен взять под венец Прекрасный Принц. Они будут жить долго и счастливо, а умрут они в один день. Но если оторвать глаза от книги, вырисовывается совершенно отменный сюжет. У Принца достаточно много Золушек. Она не единственная, а лишь очередная. Ещё одна интересная игра, которую Принц просто выбросит, выиграв.

Я вижу Флинна насквозь. Он очаровательный и знает, как этим пользоваться. Он творческий человек, что значит, что он не постоянен. Харпер может быть его музой, но вдохновение уходит так же быстро, как и приходит.

В конце концов, не моё сердце будет разбито. Когда-то ей придется посмотреть на него по-другому. Когда-то даже Харпер сможет проснуться.

– О Боже мой, – восклицает девушка неожиданно громко. Похоже, мои движения, сопровождаемые шуршанием одеяла, всё же привлекли её внимание. Мне стоило быть тише. Вообще не нужно было двигаться, а подождать, когда она сама уйдет. Но когда Харпер бросается обнимать меня, мне приятно. Хоть и спустя, наверное, минуту, если не больше, я чувствую себя неуютно. Тело сестры больно давит, прижимая меня к кровати. – Я убью тебя, – говорит она, поднявшись. Я с облегчением выдыхаю, а затем хмурюсь.

– Харпер, я хотела, как лучше, – начинаю объясняться я. На автомате занимаю оборонительную позицию и уже готова к словесной перепалке.

– О твоей выходке с Томом мы поговорим позже, – подняв указательный палец вверх, грозит девушка. Обеими ладонями она начинает неуклюже вытирать слезы, а затем поворачивает голову. Её карие, всегда кажущиеся мне теплыми глаза наливаются холодным блеском, который холодит мне душу. – Почему ты не сказала мне, что у тебя проблемы с питанием?

Издаю тяжелый выдох, за которым следует сумасшедший смешок. Только стоит мне посмотреть на лицо Харпер, как веселье в ту же секунду прекращается.

– В этот раз ты упала в обморок, но ты могла упасть и не открыть больше глаз. Ты хоть это понимаешь? – она не обвиняет меня, а скорее просто хочет понять. Неплохая тактика, но мне всё равно не нравится эта тема для разговора. – Почему ты перестала есть, Эйприл? – её тон становится требовательнее. Ей нужен ответ.

– Я хотела понравиться парню, – честно отвечаю я, бормоча себе под нос. Я перестала есть из-за Зака. Лиззи утверждала, что таким парням нравятся тощие девчонки. Сначала было сложно отказываться, но затем морить себя голодом превратилось в привычку.

– Никакой парень не достоин такого! – слишком резко отвечает мне в лицо Харпер. Похоже, мой ответ действительно разозлил её. Подумать только, это говорит мне девушка, готовая отречься от семьи ради молодого человека. – Ты говоришь сейчас о Заке? Или о Стюарте? – последнее имя она называет с некой опаской.

– О Заке…

– Господи, Эйприл! – Харпер снова берется за голову. Отвернувшись от меня, она будто переваривает это незначительное количество информации и ищет новые подходы ко мне. – Это так глупо! Как тебе вообще в голову пришло сделать это?

Девушка выглядит такой разъярённой, что мне страшно и слово произнести. Харпер выглядит, как злой родитель, который вместо того, чтобы углубляться в ситуацию, обвиняет своего ребенка в глупости, совершенной им. Мне кажется, из её глаз сыплются искры, что обжигают мою кожу. Я вижу перед собой не сестру, а рассерженного пса, который вот-вот покусает меня. В уголках глаз скапливаются слезинки.

– Всё дело в Хэлен, – на выдохе проговаривает Харпер. Имя матери срабатывает мгновенно. Может, Харпер снова хотела оскорбить меня, обвинив во всем мать, но я готова защищать это имя. Во всем виновата я, но точно не она. У Харпер всегда во всем виновата мама.

– Перестань! – я подтягиваюсь вверх по спинке кровати. Моё тело подает тревожный сигнал в виде протяжной боли в области живота. – Это моя вина! Я просто перестала контролировать это! И… – и слезы начали катиться стремительно вниз по моим щекам.

– Эйприл, – взгляд сестры, как и тон, смягчается. Она снова тянется ко мне, чтобы обнять, но я отталкиваю её, приложив все силы, которые у меня есть. – Я не желаю тебе зла. Я всегда была на твоей стороне, не взирая ни на что.

– Она вернется, – упрямо отвечаю я, спускаясь вниз и поворачиваясь задницей к девушке.

– Ладно, я не хочу больше говорить об этом, – после недолгой паузы произносит Харпер. Но я читаю все её мысли, ведь они крутятся вокруг одного. Она повторяет, будто мама больше не вернется. Может, она просто пропала без вести? Может, с ней что-то плохое случилось? Может, её вообще убили, или она умерла от какой-то неизлечимой болезни? Почему только меня это волнует? – Мне пришлось уговорить врача не увозить тебя в лечебницу. Я сделала это под свой страх и риск. Поэтому я умоляю тебя быть благоразумней. В конце концов, это тебя касается.

Харпер снова обвиняет меня в эгоизме, но делает это так заботливо. Её холодная ладонь накрывает мою, и у меня проходится мороз по коже.

– Обещаю, я это исправлю, – хриплым надломленным голосом произношу я ей в ответ.

– Хорошо, – её губы, не менее холодные, касаются моего лба. Девушка поднимается с постели и уходит. Прежде она бросает грустный взгляд на арфу, что стоит уныло в углу. Её струны хранят в себе воспоминания о прошлом. Несчастливом, но незабытом прошлом.

– Откуда у тебя столько силы? Ты уже полчаса колотишь эту грушу? – усмехается Стюарт, полулежа на своей кровати. Бросаю на него яростный взгляд, что вмиг убивает улыбку на его лице. Он показывает замочек, что закрывает рот. Бросает мне невидимый ключик, но мой взгляд испепеляет и его.

– У меня много ярости! А не силы, – я обнимаю грушу обеими руками и прикасаюсь разгоряченной щекой к ней. Испускаю тяжелый выдох, закрываю глаза. Голова немного кружится. Чувствую, как тело подается вперед, и груша поддается физической силе, но мне удается не упасть. Вместо этого я собираю все свои кости и бросаю их на кровать рядом с парнем. Кладу голову ему на плечо. Не осталось ни сил, ни злости.

– Опять поругалась с Харпер? – спрашивает он. Стюарт зарывается носом в мои волосы, что вызывает улыбку на моем лице.

– После того случая мы не обмолвились друг с другом даже десятью фразами. Все наши разговоры вертятся лишь вокруг того, что я ела и в каком количестве.

– Она делает это для тебя, – парень начинает тереться носом о мою щеку, щекоча и вызывая улыбку на лице. Затем он валит меня на кровать, нависая сверху. Его губы касаются моих, а я хочу сжать его лицо ладонями, но мне мешают это сделать боксерские перчатки, которые Стюарт надел на мои руки.

Увлеченная поцелуями, чувствую, как из меня выходит пар. Это помогает мне больше, чем вызывающие скорее физическое истощение бесцельные удары по мишени.

В кармане брюк вибрирует телефон. Нехотя отрываюсь от Стюарта, ведь знаю, что эти звонки не прекратятся. Это Харпер. Звонит, чтобы в который раз проверить, поела ли я. Поднимаю руки вверх, подавая парню знак, что мне нужна его помощь. Он поднимает на меня глаза, пошлая улыбка озаряет его лицо. Легонько бью его перчаткой по голове, от чего Стюарт достает мой телефон в ту же секунду, открывает сообщение и поворачивает экраном ко мне, чтобы я прочитала:

«Жду тебя в „Розовом поросенке“. Если в течение получаса не появишься там, то тебя ждут проблемы!».

И опять Харпер строит из себя строгого родителя. Сочувствую её детям, с такой мамой не долго и повеситься хочется.

– Помоги мне, пожалуйста, – говорю я парню, протягивая обе руки вперед. Сначала он усаживает меня ровно, а затем помогает снять перчатки и развязать бинты на руках. Наблюдаю за ним с неподдельным интересом. У него красивые черты лица, хоть сначала казались мне немного грубыми. Больше всего мне нравятся его карие глаза. Добрее глаз я ещё не видела. У него невероятной красоты улыбка. Неуклюжие руки, но это не так важно.

– Почему ты не признался мне сразу? – спрашиваю я, когда мы поднимаемся с кровати. Стюарт оборачивается и как-то неуверенно смотрит на меня.

– Слишком боялся быть отвергнутым. Ты тогда вообще не обращала на меня внимания. Наверное, даже не знала о моем существовании, – губы расплываются в грустной улыбке. Я знала о его существовании, ещё как, особенно после того, как мы с Лиззи сбили его собаку.

Подхожу к нему ближе, обвиваю руки вокруг шеи. Привстаю на носочки, чтобы дотянуться, а затем притягиваю парня для поцелуя.

– Думаю, не стоит недооценивать Харпер. Боюсь, даже если я возьму всю вину на себя, она всё равно убьет тебя, – оторвавшись от моих губ, произносит Стюарт.

– Она меня в любом случае когда-то убьет, – хмыкаю в ответ.

Пока мы едем в старом пикапе до «Розового поросенка», я набираю номер Мишель. Когда мы приехали, она ждала нас за одним из столиков. Напротив неё сидела Харпер. Она крутила между пальцев трубочку. В своей форме она выглядит крайне глупо и нелепо, но серьезное выражение лица девушки не позволяет мне смеяться над ней даже в шутливой безобидной форме, что я зачастую и делаю.

Харпер даже и не заметила, как мы прошли мимо окна, в которое она зачаровано глядела, и даже когда вошли внутрь. На лице Мишель я заметила тень облегчения. Девушка сразу же подхватилась с места, чтобы заключить меня в теплые объятие. Наверное, тогда с Харпер спали чары. Она живо поднялась следом. Её глаза всё равно излучали грусть и усталость. Я знаю, что всё дело во мне.

Харпер встает и, не сказав и слова, идет за едой, даже не спрашивая, что мы будем есть. Мы удобно располагаемся за столом. Обстановка угнетенная. Мы поддерживаем настроение, заданное моей любимой сестрой.

– С ней всё в порядке? – спрашивает Мишель. Похоже, она озадачена поведением девушки.

– Она никогда не бывает в порядке, – фыркаю я в ответ. Откидываюсь на мягкую спинку старого диванчика и в ту же секунду чувствую, как Стюарт поддевает меня локтем.

– Думаю, в последнее время на неё слишком много всего свалилось, – парень наклоняется вперед и говорит шепотом, когда видит выходящую их кухни Харпер, лицо которой всё ещё не изменило своего выражения.

Она вываливает на стол большую тарелку с супом, маленькую корзинку с хлебом и приборы. Не сказав больше и слова, она уходит.

– Это из-за её разрыва с Томом? – спрашивает Мишель так же тихо. Чего они вообще переживают за Харпер? Чувствую укол зависти. После случившегося о моей проблеме никто не говорит. Сначала я чувствовала облегчение, но теперь мне хочется, чтобы мне уделяли больше внимания. Конечно, это слишком глупо и по-детски, но ничего не могу с собой поделать.

– Она сама бросила Тома, – говорю я достаточно громко, чтобы люди, сидящие за соседними столиками, тоже услышали меня. Беру ложку и начинаю есть суп, который на вкус, как пластик. Как Тима ещё не уволили?

Мишель и Стюарт смотрят на меня широко раскрытыми глазами. Сверлят взглядом так, будто я сказала что-то запретное.

На горизонте появляется Харпер. Ставит передо мной тарелку с салатом, а моим друзьям небрежно бросает меню. Её подзывает к себе Тони, и я мысленно благодарю его за это. Сил больше нет смотреть на её кислую мину. Она улыбается только тогда, когда ей звонит Флинн. Её глаза загораются, а рука автоматически подносится к губам, чтобы скрыть улыбку. Она сразу спешит уйти, спрятаться от моего испепеляющего взгляда.

Но в остальное время моя сестра вполне смахивает в большей степени на овощ, нежели на человека. Наблюдаю за её разговором с Тони, прихлебывая суп, на вкус которого уже даже не обращаю внимания. Слышу краем уха, как Стюарт хрустит хлебом, а Мишель листает меню, хоть и всё равно закажет то же, что и всегда.

– А почему она его бросила? – всё так же шепотом, перевалившись через стол, спрашивает Мишель. Стюарт прочищает горло, подавая немой знак, что этот вопрос находится в списке «Под запретом». Но мне нечего скрывать от лучшей подруги.

 – Потому что она влюбилась в парня своей лучшей подруги, – на лице Мишель застывает маска ужаса. Уверена, со мной она бы так не поступила. Да и я никогда бы не увела у неё парня, как бы сильно он мне не нравился. – Помнишь Брук?

– Видела её всего лишь раз, – девушка скатывает хлебную мякоть в шарики, внимательно вслушиваясь в каждое моё слово.

– Они дружили с самого детства и… Вот! Случилось то, что случилось, – я пожимаю плечами. Объясняю всё так, будто это в порядке вещей.

– Ты напрасно судишь её. Ты даже не была на её месте, – Стюарт становится на защиту Харпер, и мне это совсем не нравится. Чей он, в конце концов, парень? Взгляд Мишель в это время бегает от одного к другому.

– И никогда не буду! – произношу я чересчур громко. Смотрю в сторону Харпер. Она вместе с Тони вопросительно смотрит на меня. Затем он что-то говорит ей, поглаживая спину. Она кивает головой и направляется к нам.

– Но что, если… – начинает Мишель, сидя спиной к приближающейся девушке и не может заметить её.

– Вы определились с заказом? – прерывает её Харпер. Блондинка подскакивает на месте от испуга, а я не могу удержаться от улыбки. Но стоит мне поднять глаза на сестру, как я встречаюсь с её тяжелым взглядом. Губы поджаты, брови нахмурены. Она всё слышала. Мне плевать. Натягиваю улыбку ещё шире.

Стюарт заказывает чизбургер, а Мишель – картошку фри с кетчупом. Харпер уходит, а мы остаемся в молчании. Приступаю к салату. В моем желудке едва ли нашлось место для супа, но я всё равно пытаюсь засунуть и его внутрь. В конце концов, это нужно мне самой. Хоть в чем-то Харпер права.

– У каждого есть право на ошибку. Тем более, если этот парень любит её в ответ, то почему бы им не быть вместе? – спрашивает Мишель. Девушка откидывается на спинку дивана. Теперь, когда она может наблюдать за моей сестрой, которая обслуживает столик в конце зала, она звучит увереннее и громче.

Закатываю глаза. Мне порядком уже надоело, что все становятся на сторону Харпер. Она не чёртово божество, чтобы прощать её за все грехи. Они не знают её так, как знаю её я. Так какого чёрта?

Кладу вилку на стол, дожевываю кусочек помидора и вытираю салфеткой уголки губ. Концентрируюсь на хорошем и пытаюсь прогнать подступивший к горлу ком злости и обиды. Харпер – моя сестра. Мне стоит перестать злиться на то, что все вокруг неправы. Действительно, у каждого есть право на ошибку. Они ошибаются в Харпер, и мне не стоит винить их за это.

– Я не уверена в его чувствах к ней, – говорю я, но в этот раз не так резко и грубо, а ненавязчиво. У меня ведь тоже может быть взгляд на эту ситуацию.

– А Харпер уверена?

– Все влюбленные ведут себя глупо. Она слепо верит в призрачную искренность его чувств, но… Я знакома с ним лично. По нему сразу видно, что всё, на что он способен, это лишь разбивать бедные влюбленные сердца, вроде моей сестры.

– А что по мне видно? – игриво спрашивает Стюарт, что совсем не уместно. Мы с Мишель вопросительно смотрим на него. Кажется, даже синхронно закатываем глаза, а затем продолжаем свой диалог:

– Эйприл, ты должна понять, что даже если твоя сестра ошибается, то это будет уроком для неё. Это её жизнь, и тебе не стоит лезть туда, куда не надо.

Складываю руки на груди. Кажется, у меня даже пар из ушей идет. Это звучало слишком грубо, пусть сказала Мишель это вовсе не со зла. У меня не так уж много времени, чтобы взять себя в руки, но я пытаюсь выпустить весь пар в длинном выдохе. Снова принимаюсь есть салат, что должно меня успокоить, но меня это ещё больше злит, особенно когда чёртова оливка никак не накалывалась на вилку.

– Давай поговорим с тобой об этом тогда, когда твой брат будет встречаться с отвратной девушкой, которую ты не возлюбишь больше всего на свете, – стараюсь сделать свой тон как можно мягче, избегая лишней грубости.

Телефон, лежавший на поверхности стола, начинает воспевать мою любимую мелодию, оповещая о входном звонке. На экране высвечивается имя Тома. Быстро хватаю телефон и, ничего никому не объясняя, выбегаю на улицу, принимая вызов ещё на половине пути.

Мы не общались после случившегося. Мне было слишком стыдно даже для того, чтобы набрать его номер и попросить извинения. Я подставила его. Если бы я не убедила его в том, что в душе моей сестры ещё есть уголёк теплых чувств к нему, он остановился бы вовремя для них обоих. В итоге я разбила ему сердце. Не стоило давать надежду, которую Харпер удачно выбила из его рук.

– Эйприл? – мне показалось или его голос действительно пьяный? – Эйприл, это ты?

– Нет, ты не ошибся номером, – мой голос звучит сипло, совсем не так, как звучал ещё минуту назад.

– Обещаю, что в последний раз тебя беспокою, но хочу, чтобы ты кое-что узнала. Правду…. Харпер возле тебя? – он прерывает самого себя, а у меня сердце начинает стучать быстрее. Замечаю в окне сестру, что с неподдельным интересом наблюдает за мной, устроившись за столиком с моими друзьями. Мои глаза, наверное, выглядят напуганными, из-за чего на её лице замечаю замешательство.

– Нет, её нет рядом.

– Хорошо, – мужчина тяжело выдыхает в трубку. Кажется, будто он всё ещё колеблется, стоит ли мне рассказывать. – Харпер просила меня ничего не говорить. И я все эти годы молчал, но ты должна кое-что знать. Ты заслуживаешь знать это. В её комнате, в комоде, в самом нижнем ящике под аккуратно сложенными носками ты найдешь ответы на большинство своих вопросов.

Мне уж захотелось рассмеяться. Камень падает с моих плеч. Какие ответы я могу найти на нижней полке в комоде Харпер, спрятанные под её носками?

– Том… – только и успеваю сказать я, как он сбрасывает вызов. – Ты точно пьян.

====== 23. ======

Харпер

Сижу на стойке, болтаю ногами, попивая молочный коктейль. В кафе ни души, остались только я и Тим. Эми, моя новая напарница, ушла пораньше под предлогом, что её ребенок остался дома один. Странно, что она это обнаружила лишь за час до конца смены. Я ничего не стала говорить, так сильно устала, и к тому же без неё как-то спокойнее. Вроде бы прошло уже два месяца, как их наняли на работу, но такое чувство, будто это случилось лишь вчера, так много у новичков вопросов.

Напарник Тима, ещё один повар, имя которого я упрямо не могу запомнить, тоже ушел на час раньше. У меня есть подозрение, будто между Эми и этим Не-знаю-как-его-там-поваром тайный роман. И дело совсем не в ребенке. Хотя, может, это их общий ребенок. А сегодня они решили снять номер в грязном мотеле, единственном, который есть в нашем городе. У меня до сих пор мурашки по коже, когда вспоминаю огромного таракана, ползущего по ободранным обоям на стене. Патрик снял комнату для нас в наш последний день святого Валентина, и романтический уик-энд превратился в кошмарный триллер. Этот день я, наверное, никогда не забуду.

– Чего улыбаешься? – спрашивает у меня Тим. Его голова выглядывает из-под одного из столиков. В руках у него шпатель, который в наших узких кругах используют не совсем по назначению, а именно для того, чтобы отдирать жвачки. И вот я снова слышу ругань парня, когда ему на глаза попадается очередная «находка».

– Вспомнила день святого Валентина, который мы провели с Патриком в мотеле, – смеюсь собственным глупым воспоминаниям. Не могу забыть выражение лица Патрика, когда у него прямо перед носом повис паук. Он едва не описался со страха.

– В мотеле при выезде из города? – удивленно спрашивает Тим, будто впервые слышит об этом. Скорее всего, когда я рассказывала эту историю, сидя за одним из столиков в «Розовом поросенке», когда работала здесь ещё одна, Тим грезил о своей бурной ночи в прошедший день Валентина.