Текст книги "Сказки про Сталина (СИ)"

Автор книги: Пантелей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 45 страниц)

– Я не знаю, что было в письме. У меня инструкции – передать и убедиться в сожжении после прочтения. Извини, Василий Филиппович. Бывай здоров, мне пора.

* * *

8 января 1953 года, Кремль, Кабинет Сталина

Министр Государственной Безопасности, недавно ставший генерал-полковником, Павел Анатольевич Судоплатов подытожил свой доклад по "Делу Врачей"

– ...без натяжек мы им можем вменить только антисоветскую пропаганду.

Товарищ Сталин был очень обижен на евреев. Единственный, кто поддержал Израиль в войне с арабами в сорок седьмом – сорок девятом, он рассчитывал по меньшей мере на взаимность, а вместо этого получил только пятую колонну внутри СССР. Оставлять это так как есть было нельзя, его не покидало смутное чувство, что именно эта, лично им допущенная ошибка, роковым образом повлияла на всю дальнейшую судьбу Советского государства. "Сам дурак, обижаться глупо. Благодарность – это такое собачье чувство..."

– Не нужно никаких натяжек, товарищ Судоплатов. Осуждение ведь их не перевоспитает?

– Обозлит ещё сильнее, товарищ Сталин.

– Сколько по вашим оценкам может уехать евреев в Израиль, если мы им предоставим такую возможность?

– При правильной пропаганде немного, тысяч сорок – пятьдесят, вряд ли больше.

– Мы их отпустим, товарищ Судоплатов. Постарайтесь, чтобы в этой орде было побольше ваших сотрудников. Скоординируйте свои действия с Меркуловым, когда он поправит здоровье, и начинайте готовить антисоветчиков к отъезду. Желательно, чтобы они все добровольно уехали. Все и добровольно. Никого не удерживать, а некоторых даже подтолкнуть.

– Сколько у нас времени на подготовку, товарищ Сталин?

– Думаю, месяца три вам хватит. Тянуть с этим не будем.

– Хватит, товарищ Сталин. Я свободен?

– Пока нет. Доложите, что по Жукову.

– Объект ведём, он заметно усилил активность после самоубийства Хрущёва и отстранения Берия. Пытается понять, что происходит, связывался с Булганиным, в разговоре очень резко высказывался о Рокоссовском. Множественные контакты с различными генералами, в основном бывшими сослуживцами, осторожно выясняет их отношение к новому назначению маршала Рокоссовского.

Назначение Константина Константиновича Рокоссовского Секретарём Президиума ЦК КПСС, и ответственным за создание "Объединённого Штаба" Вооружённых Сил социалистического лагеря, обсуждала так или иначе вся страна, но особо жаркие дискуссии разгорелись среди армейских офицеров и генералов. В целом, армия выбор товарища Сталина одобрила, "жуковцы" остались в явном меньшинстве.

– Не тяните, товарищ генерал-полковник, ничего нового вы про маршала Жукова не узнаете, не нужны нам его связи. Не будет Жукова, не будет и его связей.

– Разрешите внести изменение в план ликвидации и не использовать снайперскую винтовку, товарищ Сталин?

Сталин искренне удивился этой просьбе.

– Почему? По-моему, отличный способ...

– В том то и дело, товарищ Сталин. По какому-то необъяснимому мне умственному затмению, этот гениальный способ до сих пор не применялся на практике, и от него никто в мире не защищён, даже вы, товарищ Сталин. Я тут с экспертами проконсультировался и за голову схватился. Прежде чем такого джина из кувшина выпускать, нам самим сначала надо всю систему охраны высшего руководства поменять. А уж потом...

Судоплатов рубанул рукой.

– Разом! Это ведь оружие пострашней атомной бомбы может бабахнуть. А буйного маршала мы по старинке упокоим, товарищ Сталин. Охрана у него расслабленная, можно и из пистолета отработать. Он театр любит, театр его погубит...

Скаламбурил главный диверсант СССР и вопросительно посмотрел на Вождя.

– Исполнитель?

– Самый настоящий ОУН-овец, матёрый, «вышка» давно по нему плачет. Некто Зарицкий, он уже в Свердловске, на конспиративной квартире. Ведём в тёмную, сам он убеждён, что акцию готовит Британское посольство, так что тут комар носа не подточит. Армейские прокуроры выйдут на третьего секретаря посольства Вильяма Стивенса, но без доказательств, кроме показаний самого Зарицкого.

– А почему этот Зарицкий вдруг даст показания на британца?

– Не вдруг, товарищ Сталин. Руководство недобитого ОУН уверено, что акция заказана британцами. Они установили личность Стивенса и дали Зарицкому добро.

– Не понимаю, Стивенс что, действительно ваш агент?

– К сожалению, нет, товарищ Сталин. Был бы он нашим агентом, было бы жаль его потратить на такую ерунду. Но у нас есть его двойник, работает почти без грима. Мать родная не отличит, тем более, на расстоянии.

– А как ОУН установила его личность? У них что, в Москве есть свои агенты?

– Конечно, товарищ Сталин. Ячейки ОУН есть и в Москве, и в Ленинграде. Не боевики, в основном студенты из сочувствующих. Мы их полностью контролируем, поэтому работают они больше на нас, хоть и в тёмную.

– Да уж… С винтовкой вы, пожалуй, правы, товарищ Судоплатов, торопиться не нужно. Пусть будет по-вашему. По изменениям в охране высшего руководства работайте напрямую с Власиком. А с Жуковым не тяните. Вы свободны, товарищ Судоплатов.

* * *

После министра госбезопасности, товарищ Сталин принял нового министра Иностранных Дел – Андрея Андреевича Громыко. Поводом стали ноты послов США и Британской империи, по действиям советских добровольцев-интернационалистов в Корее. Иосиф Виссарионович выслушал гневные ноты бывших союзников по антигитлеровской коалиции с непроницаемым выражением лица, но глаза у него при этом были весёлые.

– Светлое чувство солидарности трудящихся всех стран, мы специально воспитываем в своих гражданах с детства, поэтому не удивительно, что они по зову сердца встали на защиту братского корейского народа от агрессии новых колониалистов. Если мы это запретим, то будем неправильно поняты своими собственными гражданами. Ноты оставьте без ответа, поставьте им на вид необоснованное вмешательство в наши внутренние дела, и сообщите послам, чтобы читали передовицу в завтрашней Правде. Вам удалось связаться с полковником Насером?

– Удалось, товарищ Сталин, он охотно пошёл на контакт.

– Нам выгодно его поддержать, товарищ Громыко. Генерал Нагиб занимает слишком соглашательскую с британскими интересами политику. Обещайте Насеру любую разумную помощь, с условием национализации египетским правительством Суэцкого канала к лету этого года.

– Насколько разумную, товарищ Сталин? Он ведь захочет военной помощи.

– В пределах разумного, поможем по Корейскому варианту, военных я этим вопросом уже озадачил. Что конкретно мы потребуем с Насера за помощь, обсудите дополнительно с Маленковым. Революция в Египте антиколониальная, но не социалистическая, помогать ей бесплатно мы не намерены, для нас это временные союзники. Что-то ещё, товарищ Громыко?

– Да, товарищ Сталин. Неофициальный контакт от Республиканской партии США, через наше посольство в Вашингтоне. Избранный, но ещё не вступивший в должность президент Эйзенхауэр хотел бы обсудить с вами ситуацию в Корее. По нашим данным, встреча, состоявшаяся пятого числа, между Черчиллем и Эйзенхауэром, была очень прохладной.

– Генерал Эйзенхауэр кавалер советских орденов Победы и Суворова I степени, как я могу отказать такому заслуженному человеку? Жду его в Москве в любое удобное для него время. Так и передайте по неофициальным каналам в Республиканскую партию.

Сталина неофициальное обращение Эйзенхауэра не удивило, дела у американцев в Корее складываются, мягко говоря, не блестяще, окружённые и без поддержки с воздуха, под ежедневным артиллерийским огнём они и двух недель не протянут, дезертирство уже сейчас массовое, а в США как раз безвластие, Трумэн устранился от принятия решений, а Эйзенхауэр ещё не уполномочен. Клятву на библии ещё не принёс, не прошёл процедуру, как её там…, инаугурации. Тьфу, язык можно сломать. Вот же дураки, сами себе проблемы придумывают…

– Мы примем избранного Президента США по высшему протоколу хоть завтра, не дожидаясь исполнения дурацких формальностей. Вы свободны, товарищ Громыко.

* * *

На следующее утро, в газете Правда, вышла обзорная статья товарища Сталина о Корейской войне. Советскому народу объяснялись – почему она началась, с чего она началась, как идёт и чем закончится. Сообщил товарищ Сталин и о том, что пленных интервентов, которые сдались Корейской Народной Армии добровольно, корейское командование уже передаёт Советскому Союзу. И с ними уже возникли большие проблемы – многие просят политического убежища, ведь по возвращению в США им всем грозит суд и тюрьма. Советские добровольцы-интернационалисты проявляют себя лучшим образом, очень многие из них награждены командованием Корейской Народной Армии орденами, в том числе тридцать шесть стали Героями КНДР*. Советский народ должен гордиться своими Героями-интернационалистами. Потери есть. К сожалению, на войне они неизбежны. Но мы ничего не забудем и отомстим за каждого. Пусть об этом знают в Японии, откуда прямо сейчас взлетают американские бомбардировщики. Мир между СССР и Японией до сих пор не заключен, хотя мы и предлагали им довольно мягкие условия. Правительство Советского Союза постановило прекратить переговоры о заключении мира с правительством Японии и довести войну до победного конца. До полной и безоговорочной капитуляции. В этом решении нас безоговорочно поддержали правительства Китайской Народной Республики и Корейской Народно-Демократической Республики. «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!»

* Герой КНДР – почётное звание КНДР. В 1953 году считалось – наряду со званием Героя Труда КНДР – высшей государственной наградой КНДР.

* * *

12 января 1953 года, Сеул, Штаб Сил ООН

Накануне вечером, когда штабная сводка показала, что потери от дезертирства уже достигли трети списочного состава, генерал Кларк приказал прекратить огонь и поднять белый флаг. Корейская война де-факто закончилась, осталось выполнить юридические формальности. В числе делегации победителей, был и Василий Сталин, на этот раз в качестве одного их официальных наблюдателя со стороны СССР, вместе с генерал-полковником Крыловым и министром Иностранных Дел СССР, Андреем Громыко.

В Сеуле нашлось довольно много корреспондентов из стран агрессоров, слишком стремительным было наступление КНА, и их просто не успели эвакуировать. Ким Ир Сен приказал собрать их и привести на подписание капитуляции. Корреспондентам тонко намекнули, что чьи правдивые репортажи пойдут в тираж в их изданиях, тех сразу отпустят, а с остальными будут разбираться на предмет шпионажа. Замотивированные таким образом, "акулы пера" не жалели фотоплёнки, и разумеется, сеульский портрет младшего Сталина был одним из самых тиражируемых снимков к материалу о корейской капитуляции в западной прессе.

Генерал Кларк, на парадном кителе которого, под наградной колодкой, был закреплён всего один орден – советский орден Суворова I степени, с невозмутимым выражением лица поставил подписи в двух экземплярах договора и обратился к прессе.

– Господа, у меня не было выбора, ещё пара дней, и вся моя армия дезертировала бы в полном составе, а такой позор был бы ещё хуже, чем эта капитуляция. Уже ни для кого не секрет, даже Правда об этом написала, – реплика командующего сил ООН вызвала всеобщие усмешки, – Что нам шесть суток не оказывается поддержки с воздуха. Я не знаю почему, спросите об этом у Трумэна. Он первым дезертировал с этой войны. Дурной пример заразителен. Мы же просто стали заложниками странных политических игр, а ваш покорный слуга, к тому же, ещё и козлом отпущения. Неужели какие-то идиоты всерьёз рассчитывали, что мы здесь тремя корпусами разгромим всю Красную Армию, без поддержки с воздуха и моря? Наверное, они рассчитывали на помощь Господа, но Он не стал нам помогать. Вопросы, господа?

– Джон Рич, ЭнБиСи. Господин генерал, советские газеты сообщают, что множество американских военнослужащих попросили убежища в СССР, опасаясь уголовного преследования дома. Что вы об этом думаете? И что ждёт лично вас?

– Думаю, что мистер Сталин им откажет, вряд ли ему нужны эти трусы и дезертиры. А я иду в плен, господа, вместе с остатками своей армии, наша судьба снова оказалась в руках политиков. Ещё вопросы?

– Константин Симонов, специальный корреспондент газеты Правда. Если можно, два вопроса. Первый – в чём основная причина вашего поражения? Второй – в вашей прессе сейчас настоящая истерия по поводу скорого начала ядерной войны, сообщается, что простые американцы массово роют укрытия и скупают продукты длительного хранения – сахар, соль, консервы, крупы, макароны, муку, газеты пишут о драках в очередях.. Как вы оцениваете вероятность этой угрозы?

– Начну с ответа на второй вопрос. Угрозу со стороны СССР оцениваю как реальную, если мы вынудим их ответить. У них очереди стояли из добровольцев в пункты найма*, а у нас за солью и крупой в бакалейные магазины. Если они объявят среди лётчиков запись добровольцев, желающих отдать свою жизнь ради победы, у них снова будет очередь. Они будут отбирать лучших. Ассов. Вероятность ядерной войны очень высокая, и, если бы я продолжал жить гражданским обывателем в родном Сэкетс-Харборе, наверняка бы делал то же самое, что и все остальные – копал себе убежище и запасал макароны. В моей стране нет службы гражданской обороны, нет коллективных убежищ и уж тем более, государственного резерва. Наше правительство, в отличие от вашего, такой услуги своим гражданам не предоставляет. Зато оно предоставляет нам свободу сдохнуть где-то в Корее, за их интересы.

На второй ваш вопрос я уже частично ответил, мистер Симо-нофф, Идиоты в Вашингтоне решили напугать дядюшку Джо, а он, в ответ, только весело посмеялся и удвоил ставку. «Азия для азиатов» – это новая реальность. Не завидую я сейчас парням в Японии и на Филиппинах. На этом всё, господа. Благодарю вас за внимание, я должен идти в плен. Виноватым себя не считаю, поэтому извиняться, а тем более стреляться не собираюсь. Господи нас благослови и укрепи!

*В военкоматы, генерал Кларк использует понятные ему аналоги

Затем к журналистам обратился товарищ Ким Ир Сен. В своей речи, на русском языке, обильно сдобренной цитатами товарищей Маркса, Ленина, Сталина и Мао, он поблагодарил за неоценимую помощь в борьбе с империализмом братские народы СССР и КНР, и напомнил, что хоть территория Кореи уже освобождена от захватчиков, но война с Японией до сих пор продолжается. Корейский народ полон решимости завершить её полной победой на территории противника

Примерно в таком же духе выступил и китайский генерал Пэн Дэхуай. Хоть КНР и отвёл часть своих добровольцев, из числа победителей Китай исключать не стали. Китайский генерал подтвердил: «Война с Японией продолжается, и то, что теперь их союзники не германские нацисты, а западные империалисты – абсолютно ничего не меняет».

Андрей Громыко заявил о депортации всех американцев во Владивосток и хорошей памяти у Советского Народа. «Мы отлично помним и Ленд-Лиз и как вместе били нацистов-людоедов. Также мы помним, что Фултонскую речь произнёс именно Черчилль. Британия продолжает свою большую геополитическую игру, с целью сохранить доминирующее положение. Всего восемь лет назад мы были союзниками. Выгодно торговали, развивали отношения. Кому пошли на пользу инициативы Черчилля, кроме Британии?»

Генерал-полковник Крылов (уже генерал армии и дважды Герой Советского Союза, но до Сеула это пока не дошло) был краток – «В политике встречается всякое, а на войне всегда одно и то же. Побеждают те, кто сильнее. У нас было подавляющее преимущество в воздухе. Подавляющее. Даже я такого не ожидал, хоть и не случайно здесь оказался. Это победа наших лётчиков-добровольцев. Наступать под ТАКИМ «зонтиком» и при ТАКОЙ огневой поддержке с воздуха было очень приятно. «Куда не подойдём, все уже сдаются», – усмехнулся Крылов, – «Сдавались передовым дозорам, целыми гарнизонами. Даже танков дождаться не успевали. Это победа целиком принадлежит товарищу Сталину, я лишь занимал территории и собирал пленных»,

Василий Сталин на вопросы отвечать отказался.

– Я здесь простой наблюдатель, господа. Номер третий. Наблюдаю, чтобы стороны соблюдали условия договора, в том числе и обеспечения безопасности. Это скучная и никому не интересная работа, но вы ведь будете недовольны, если на Сеул завтра упадет изделие, мегатонн под сорок? Мне этого тоже не хочется. Нет, как и любой советский офицер, погибнуть я всегда готов, но не тороплюсь. Мне ведь поручено вас всех защитить. Извините, я не слушал товарищей Громыко и Крылова, у меня как раз возник сеанс связи. Их выступления я прочту завтра в Правде, вряд ли там что-то срочное, относительно управления авиацией ПВО. Жаль, что мистер Хемингуэй не присутствует. С ним бы я выпил с удовольствием, даже китайского чая.

* * *

14 января 1953 года, Кремль

Прибытие в Москву, избранного президента США Дуайта Эйзенхауэра, произошло в тот же день, когда вся страна читала специальный выпуск Правды, посвящённый итогам Корейской войны. Разумеется, был там и репортаж Константина Симонова, с цитатами генералов: Кларка, Ким Ир Сена, Пэн Дэхуая, Крылова и Василия Сталина, а также министра Громыко. Наградной список включал тридцать Героев Советского Союза включая и фамилию Сталин. Шестнадцать боевых вылетов военного советника "полковника Иванова" два лично сбитых и четыре в группе в совокупности с умелым командованием всей воздушной операцией потянули на Героя без всяких натяжек, товарищ Сталин-старший это представление подписал. А вообще, наградной список по итогам Победы в Корейской войне включал в себя больше десяти тысяч фамилий – лётчики, танкисты, артиллеристы, связисты. Не отметилась в этой войне только наша пехота.

Этим, Советский Союз открыто признал своё участие в дальневосточных событиях. Страна весело праздновала очередную победу, угроза ядерной войны никого не испугала, над американцами откровенно смеялись.

Визит Дуайта Эйзенхауэра был объявлен частным, поэтому прилетел он без всякой помпы, обычным военно-транспортным бортом ВВС США, но у трапа его ожидал президентский приём, со всеми сопутствующими почестями: почётный караул, оркестр, гимны. У трапа ему пожал руку секретарь Президиума ЦК КПСС Константин Рокоссовский, которого американские аналитики теперь считали наиболее вероятным преемником Сталина. Эйзенхауэр приём оценил и очень тепло поздоровался с Рокоссовским и Громыко. Они же составили компанию Сталину в переговорах с американской делегацией, кроме нового президента США, она включала его будущего госсекретаря Джона Даллеса и бывшего командующего американскими войсками в Корее, отставленного Трумэном, будущего министра обороны в новой администрации, полного генерала Дугласа Макартура.

Слово взял товарищ Сталин, после тёплых приветствий и поздравлений Эйзенхауэра с избранием на пост Президента США, он попросил гостей ознакомиться с документом "Аналитическая записка о последствиях ядерной атаки кальдеры погасшего супервулкана в Йеллстоунском национальном парке, США," и перешёл к делу.

– Корейцы передали нам почти сто двадцать тысяч американских военнослужащих, взятых в плен в Сеуле и Пусане, мы готовы их вам передать вам незамедлительно, после компенсации расходов на их содержание. Мы готовы выступить посредниками на переговорах о судьбе генерала Кларка и его штаба, а также приложить всё возможное влияние, для их скорейшего освобождения из плена. Мы не намерены кому-либо из них предоставлять политическое убежище. Их политические убеждения с нашими, в целом, не сходятся, таких мы считаем преступниками, а преступников у нас и своих хватает. Но это касается только американских граждан, и только из уважения лично к вам, мистер президент. Остальные участники ООНовской коалиции, пусть решают свои проблемы напрямую с товарищем Ким Ир Сеном. Или пишут жалобы в ООН. – усмехнулся Сталин.

Отказаться от такого предложения было невозможно. Конечно, британские и прочие союзники этого не поймут, но отказа уже точно не поймут американцы. Дуайт Эйзенхауэр покосился на Макартура, убеждённого антикоммуниста, сторонника переговоров с позиции силы, но и тот только пожал плечами и кивнул. За этим и летели. Поражение потерпел демократ Трумэн, бледная тень своего политического папочки Черчилля, а республиканцы победили. Пусть дипломатически, но победили. Макартур поддерживал военную операцию в Корее, но ровно до того момента, пока его не отстранили от командования. Теперь он злорадствовал, на союзников ему откровенно наплевать, ведь к его отстранению приложил руку и британский боров, вот теперь пусть хлебнёт полной ложкой, подлая тварь. Джон Даллес тоже кивнул, хоть и не так вызывающе, как Макартур.

– Мы с благодарностью примем вашу помощь, мистер Сталин. – в голосе Эйзенхауэра действительно прозвучали нотки благодарности, – Скорейшее возвращение армии Кларка является главной целью нашего визита. Хотелось бы обсудить подробности.

– У меня к вам другое предложение, мистер Президент. Раз главной цели вы уже достигли, то оставим товарищей Рокоссовского и Громыко обсуждать с господами Даллесом и Макартуром подробности, а мы с вами пока обсудим аналитическую записку наших учёных и военных специалистов. Оставьте здесь своего переводчика, пусть работает, найдём другого.

Намёк генерал Эйзенхауэр понял, знаком остановил переводчика и вдвоём со Сталиным перешёл в соседний кабинет. Другим переводчиком оказался Андрей Януарьевич Вышинский, собственной персоной, недавно отставленный советский госсекретарь. Эйзенхауэру стало очевидно, что встреча принимает судьбоносный характер. Уселись на диваны за низким столиком, президент США положил перед собой сценарий апокалипсиса, и глядя в глаза Сталину спросил.

– Это ведь не блеф?

Пока Вышинский переводил, лидеры великих держав, казалось, пытались увидеть друг у друга саму душу, настолько пристально они вглядывались друг другу в глаза.

– Нет, это не блеф. В Йеллстоунском парке действительно расположена кальдера супервулкана. Но и это ещё не всё. С появлением ядерного оружия Америка сделалась очень уязвимой. Ядерное оружие способно воздействовать на тектонические, геологические процессы, а ваш континент в этом плане настоящая пороховая бочка. Йеллстоун не единственный источник смертельной угрозы, но всех тайн мы вам пока раскрывать не будем. Мы может быть и переживём ядерную войну, но вы точно нет. США, как государство, а может быть и вся Северная Америка, как континент, просто исчезнет. Этого сейчас рассчитать невозможно, это можно проверить только путём эксперимента.

– Допустим. Но ведь и мы развиваемся. Вам ведь тоже не хочется получить термоядерный боеприпас в каждый из крупных городов. Евразию мы, конечно, не утопим, но СССР точно уничтожим.

– Мы в курсе хода ведущихся у вас работ по созданию компактной термоядерной бомбы, и могу вас совершенно искренне заверить, что в этом вопросе вы от нас тоже отстаёте. Года на три, как минимум. Ваша бомба размером с трёхэтажный дом, и использовать её пока можно только на своей территории. Наша уже влезает в бомбовый отсек Ту-4. Пока четыреста килотонн, но мы продолжаем её совершенствовать. Изделие первого поколения мы скоро будем испытывать. Приглашаю ваших специалистов. Всё, что возможно, им покажут. Такими бомбами уже можно минировать тектонические разломы с подводных лодок. Вам придётся реагировать не на атаки с воздуха, а на землетрясения и цунами. Мы уже способны уничтожить друг друга. У нас сейчас нет средств ПВО, чтобы остановить ваши Б-36, поэтому мы готовим ассиметричный ответ.

Такая осведомлённость, а особенно открытость Сталина, сильно озадачила президента США. Добровольно делится секретами такого уровня? Такое просто не укладывалось в голове. Эйзенхауэр развёл руками.

– Откровенно говоря, я сейчас не способен сформулировать своё отношение ко всему этому. Может быть, у вас есть какие-нибудь предложения, мистер Сталин?

– Разумеется, мистер Президент, предложения у меня есть. Но, учитывая тот факт, что ваш президентский срок пока ограничен четырьмя годами, долгосрочность совместных планов разумно вместить в эти сроки. Вы согласны?

Эйзенхауэр подтвердил кивком. Меньше всего ему хотелось прерываться сейчас на прения о системах власти. Четыре года – это немало.

– Мы предлагаем разделить Британскую Империю, а после придать суду виновных за их преступления против всего человечества. Андрей Януарьевич приготовил доклад о преступлениях британских империалистов-колониалистов во всём мире, в том числе и в вашей стране. Такие преступления, как геноцид коренных жителей Америки не имеют срока давности, и по ним обязательно придётся кому-то отвечать. Если вскрыть все известные нам факты, на их фоне Гитлер покажется мелким пакостником. Ведь вы, как государство США, не хотите сами отвечать за истребление ста миллионов индейцев, коренных жителей Америки? Почитайте доклад, мистер Президент, там преступлений на десяток Нюрнбергских трибуналов. Тезисно, конечно, но все изложенные факты мы готовы доказать в суде. К тому-же, владение Британии Канадой противоречит доктрине Монро, а Австралия и Новая Зеландия останутся бесхозными. Вам самим даже воевать за них не придётся.

Пока Эйзенхауэр читал, товарищ Сталин несколько раз переговорил с кем-то по телефону. Наконец, Президент закончил, всё это его весьма впечатлило. Вернулся на своё место и Сталин.

– Генерала Кларка и всех высших офицеров, уже завтра доставят в Москву, заберёте их с собой, мистер Президент.

– Я очень впечатлён, мистер Сталин. И докладом мистера Вышинского, и новостью про генерала Кларка. Однако я не пока не полномочен ответить согласием на ваше предложение, такой политический поворот невозможно совершить в одночасье.

– Ну разумеется, мы это отлично понимаем, и даже больше того, заикнись вы сейчас об этом на публике, вас обязательно убьют. Ведь власть президента в США простирается ровно до границ интересов капитала, а он у вас изначально британский. Теперь уже называется Трансатлантическим, но в любом случае, он не ваш национальный. Мы предлагаем вам идти к цели скрытными маленькими шажками. К примеру, для начала, уберите свой контингент из Западного Берлина, мы бы не хотели, чтобы американские военнослужащие пострадали во время революции. Западный Берлин – это пощёчина всему Советскому народу, Народу-Победителю. Американцы не брали Берлин. Мы же не имеем своей половины города в Токио, хоть и разбили Квантунскую армию. Это несправедливо, мистер Президент, а русский народ не ради физиологических потребностей живёт, а именно ради Справедливости. Это цивилизационная функция русского-советского народа. Если в Западном Берлине начнётся восстановление справедливости, закончится оно, как минимум в Лондоне.

Дуайт Эйзенхауэр, ещё не вступивший в должность 34-й Президент США, тяжело вздохнул.

– Я подумаю, что можно для этого сделать. Но почему вы утверждаете, что капитал британский?

Товарищ Сталин с виду совершенно искренне удивился.

– А какой же? Британский капитал вошёл к вам на начальном этапе колонизации и с тех пор никуда не девался, только прирастал, всё это время, хоть поверьте, хоть проверьте. А британский капитал, по сути, преступный. Нажитый грабежом колоний, пиратством, торговлей опиумом в Китае и взымающий проценты со всего мира. Хуже того, сейчас этот капитал даже печатает ваши доллары, ведь Федеральная резервная система США – это ничто иное, как частный банк, причём с неизвестными акционерами. Вижу, вы удивлены? Конечно, поинтересуйтесь, мистер Президент, но призываю вас к осторожности, это очень опасные знания. Я знаю, что вы настоящий американский патриот и смелый человек, но в политике новичок, поэтому считаю своим долгом вас предостеречь. Как только вы полезете брать под контроль этот вопрос, вас будут пытаться ликвидировать, поэтому раньше как следует организуйте свою охрану.

Эйзенхауэр не мог поверить своим ушам, но чувствовал, что Сталин не врёт, и от этого холодело в груди. Как будто мир переворачивался.

– Благодарю вас, мистер Сталин. Надеюсь, что это не последняя наша встреча. Из Берлина мы уйдём, на это можете рассчитывать твёрдо, но с нашими союзниками* вы договаривайтесь сами.

*свои сектора в Западном Берлине имели Великобритания и Франция

– Ваш Конгресс этому не помешает?

– Конгресс сейчас наш, республиканский, мистер Сталин. Мой кабинет сумеет убедить нужное число конгрессменов.

– Если вам удастся убедить свой кабинет.

– В этом я уверен, мистер Сталин. Даллес и Макартур мне помогут.

Лидеры двух сверхдержав встали и обменялись крепким рукопожатием. Сталин подвёл итог.

– Мы не враги американскому народу, нас очевидно стравливают воевать за чужие интересы. За сохранение Британских колоний. Грядущее лето будет горячим, поэтому следующую встречу я предлагаю провести в Ялте, где-нибудь в сентябре. За это время и вы как раз войдёте в курс дел, и случится может многое, нам будет что обсудить.

* * *

19 января 1953 года, Кабинет Сталина

Присутствовали: секретарь ЦК КПСС, Рокоссовский Константин Константинович; первый заместитель председателя Совета Министров, Маленков Георгий Максимиллианович; председатель Госплана, Сабуров Максим Захарович; заместитель председателя Совета министров, Косыгин Алексей Николаевич; министр Госбезопасности, Судоплатов Павел Анатольевич; министр Электронной промышленности, Лебедев Сергей Алексеевич; главный конструктор ОКБ-1, Королёв Сергей Павлович.

Минутой молчания почтили память маршала Жукова, павшего от руки украинского националиста, нанятого британским дипломатом, молчание прервал Сталин.

– Вечная память! Товарищ Жуков погиб на боевом посту, и мы за него обязательно отомстим, но собрались мы сегодня не за этим. К делу, товарищи. Перед нами поставлена историческая задача – первыми выйти в Космос. По имеющимся у нас данным, в США активно ведутся исследования в этой области, и мы ни в коем случае не должны уступить им первенство. Товарищ Королёв, нам известно, что вы в своё личное время ведёте работу над двухступенчатой ракетой, способной выходить на космическую орбиту. Мы считаем, что пора придать вашей самодеятельности статус чрезвычайной государственной важности, а также отблагодарить за уже проделанную в ЛИЧНОЕ время работу. Задачи перед вами ставятся следующие – до конца текущей пятилетки* вывести на орбиту первый искусственный спутник Земли, а в пятьдесят шестом – пятьдесят седьмом совершить пилотируемый полёт по космической орбите. Товарищ Королёв?

*5-я пятилетка 1951-55 годы

Пока Сталин говорил, лицо Сергея Павловича поменяло выражение с угрюмого до вдохновлённого, услышав вопрос он порывисто вскочил.