Текст книги "Очень приятно, Демон! (СИ)"

Автор книги: Oren_i_shi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 41 страниц)

– Простите, Оокунинуши-сама, я… – замялась Нанами. – Как я могла знать, что вы там?

– А я давно говорю: эта женщина бесполезна!!! Позорище, а не богиня! Не почувствовать энергию Оокунинуши – надо быть полной бездарностью. – Рычал Икусагами

Лис вцепился в его глотку и нещадно стал грызть, пока тот пытался вырваться.

– А у нас тут беда приключилась. Тамоечка выпил какую-то гадость. Тянет в рот, что ни попадя. Но посмотри, какой он теперь милашка, – и Отохико мечтательно скрестил ладони, захлопав длинными ресницами.

– О, так вот чем вы тут заняты, пока я сидел запечатанный в гордом одиночестве. А я то, дурень, думал вы придумываете план моего спасения. – улыбнулся Оокунинуши.

Упрёк принят.

– Мы и правда очень волновались за тебя, Оокунинуши. Но прежде чем мы приступим к серьёзному разговору, не мог бы ты вернуть Томоэ прежний облик? – вмешался Микаге.

Нанами пыталась оттащить Томоэ от бога войны, но тот и не думал так просто сдаваться, вцепившись в его сапог.

– Тамоечка, выплюнь « каку » и подойди наконец к Оокунинуши.

Бог ветра прав. Лучше вернуть свой облик, а потом как следует отделать бога войны, который сыпет соль на рану, когда и без того тошно.

Волшебный молот Оокунинуши сотворил чудо, и Томоэ, наконец, стал собой, избавившись от этого поганого тела. Паршивые блохи не давали покоя. Нанами крепко обняла его, и он обрадовался тому, что может прижать ее к себе.

– Томоэ. Нам нужно спешить, надо помочь ему, – она подняла на него свои красные от слёз глаза. – Мидзуки остался там. Не знаю, если он ещё жив. Возможно, он убил его.

Заплакав, она уткнулась лису в грудь. Как же больно от её слёз. Такие горькие и солённые, что обжигают плоть.

– Успокойся. Расскажи, что случилось? Нет, погоди. Сначала ответь мне на один вопрос. – Он серьёзно посмотрел на любимую. Как же печальны были его прекрасные светло-фиолетовые глазки.

« Неужели он узнал о том, что случилось на горе»

Дрожь пробрала насквозь, а ещё и страх потерять любимого, если кто-то неправильно доложил сальные подробности.

– Хорошо. – тихо сказала Нанами.

Ладони лиса сжали её нежное личико в руках.

– Это правда, что ты умираешь?!

Ему страшно. Второй раз в жизни, за много веков. Первый раз был, когда он потерял Юкидзи.

– Как ты узнал? – удивлённо спросила она.

– Гонец тэнгу. Так это правда или нет? – настойчивей, чем обычно.

– Все позади, Томоэ, – Нанами погладила его по лицу. – Теперь я не умру.

– Нанами-тян, расскажи что произошло? – вмешался Микаге, вырвав обоих из их собственного мирка.

– И правда, Нанами. Конечно, я планировал начать со своего рассказа. Ведь я был заточен. Но ты в таком виде, что я тебе пожалуй уступлю, – вставил свою лепту Оокунинуши и печально вздохнул.

На пороге во дворец показался Мидзуки. Вспомнишь хорошего человека, и долго не заставит он ждать. Одежда окровавлена, вся в грязи, разодрана и подпалена. В светлых волосах запуталась земля. Вид уставший. На лице сажа. Глаза пустые.

Все уставились на него, ожидая объяснений.

– Что за чёрт!! – ревел от злости Икусагами. – Все веселились кроме меня! Даже эта человеческая баба!

Последние слова бога войны перед тем, как Томоэ отправил его в глубокий нокаут своим фирменным ударом по челюсти.

– Ми… Мидзуки.

– Постой, Нанами. Змей, говорить можешь? – серьезно спросил Томоэ. Нет времени на девичьи истерики и пустые вопросы. Слишком сильно чешутся руки лиса.

– Где Курама? Его сильно ранили? – хранителя больше интересовало состояние его товарища.

– Он поправится. Персиковый эликсир быстро поставит его на ноги.

– Хорошо, – веки его закатились, и Мидзуки с грохотом бухнулся на пол.

– Чёрт! – выругался Томоэ. – Что за ублюдки это сделали?

Зря он обратился к Нанами, после вида Мидзуки она и сама лишилась чувств.

====== Глава 9: Бежать! Нужно бежать... ======

Все трое пострадавших провели всю ночь в лазарете. О них хорошо позаботился бог здоровья, который щедро поделился персиковым эликсиром за весьма скромную плату: одну из лучших коллекционных бутылок саке Оокунинуши.

Пробудившись от беспокойного сна, Нанами почувствовала как что-то тяжёлое сдавило тело. Она опустила взгляд и увидела серебристые волосы, а на плече сильную руку с острыми когтями.

« Томоэ…» – богиня улыбнулась и не стала шевелиться, несмотря на то, что голова лиса бесцеремонно покоилась на её груди. Сейчас он так мирно посапывал и выглядел таким безмятежным, что Нанами не простила бы себе, если бы посмела разбудить. Пусть спит. Пусть всегда так засыпает на её груди. Тогда Нанами будет абсолютно счастлива от одной мысли, что её бесконечная любовь может подарить ему тепло и покой. Даже события вчерашнего дня перестали тревожить, когда она вот так ощущала его на себе. Поэтому, прикрыв глаза, Нанами радовалась его близости.

– Эй, поганый лис, а не обнаглел ли ты часом!!! – завопил Мидзуки, чем заставил богиню очнуться.

– Что надо, гадёныш? – демон лениво зевнул. – С самого утра орёшь как петух, – приоткрыв один глаз сказал Томоэ.

Он положил руку под щёку и тут же ощутил что-то не то. Слишком выпуклое и мягче подушки. Распахнув глаза Томоэ растерянно уставился на ошарашенного Мидзуки, который сидел напротив. Не понимая, что в его руках, пару раз сжал мягонький бугорок.

Щёки Нанами за секунду покраснели, как раскалённая сковородка.

– Ты покойник, лис!!! Пощады не будет! – орал Мидзуки, вскочив со своего футона и пиная беднягу с ноги.

Курама тоже проснулся от крика хранителя и уже заметил, как они с Томоэ сцепились.

– Остынь, гадёныш! Я и не заметил, что сплю на ней! – орал лис, держа его за горло.

– Знаю я твои уловки, озабоченная скотина! – вопил змей, вцепившись в руку Томоэ.

– Прекратите оба! – вмешалась Нанами.

Обоюдное нанесение жёстких побоев друг другу прекратилось. Сила слова богини – по истине чудная вещь. Особенно если хранителей нельзя успокоить другим способом.

– У нас есть вещи поважнее, а вы дурью маетесь. – Теперь Нанами злилась по-настоящему.

– Момодзоно права, – вмешался Курама, поднявшись с футона. – Мне нужно к братьям.

– Курама, не горячись. Мы вместе отправимся на гору, – попыталась успокоить богиня.

– Один ты всё равно ничего не сделаешь!

– И без тебя знаю, лис, – процедил тот сквозь зубы. – В таком случае, буду благодарен вам за помощь.

– Ну вот и договорились, – с печальной улыбкой сказала Нанами.

Дверь лазарета скрипнула, и в ней показался одноглазый ёкай.

– Оокунинуши-доно ожидает вас троих в своём зале через 10 минут,– торжественным голосом объявил он.

« Замечательно. Пойду как лахудра» – подумала богиня, посмотрев на себя с ног до головы. Как же она приятно удивилась, заметив на себе чистое кимоно.

– А как…А откуда оно на мне? – спросила удивленно Нанами, разглядывая длинные рукава.

– Что за глупые вопросы? – отозвался лис, на ходу поправляя юкату после борьбы. – Конечно, я переодел. Не мог же я позволить своей хозяйке спать в таких лохмотьях. Обязанность хранителя следить и за чистотой одежды.

Нанами смутилась. Щёки покраснели. Особенно от похотливого взгляда, которым Томоэ, её щедро наградил.

– Эй, паршивый лис! Вообще-то я тоже её хранитель. Надо было разбудить меня, чтоб я помог.

– Ты был изнурён вчерашней битвой, змей. И дрых бесполезной тряпкой на своем футоне.

– Томоэ... – обратилась Нанами.

– Да?

– Конечно, спасибо. Но в следующий раз я бы не прочь и сама переодеться.

– Как скажешь.

Мидзуки этому неслыханно обрадовался, зато сама богиня не очень. Слишком легко лис со всем согласился. Прямо паинька.

Через 10 минут все уже стояли в огромном зале. Только Оокунинуши и Отохико как всегда опаздывали. Позже объявились и они.

– Оокунинуши рассказал нам, как некий человек Кирихито поручил своим шикигами выкрасть его. Он видел этого парня лишь раз. Ему нужна была кровь Оокунинуши. После этого он снова заточил его в зеркало. Вот, собственно, всё, что мы знаем. – Микаге посмотрел на девушку.

– Кирихито – это сопляк, которого я спас в стране жёлтых вод, – задумался Томоэ. – Как знал, надо было скинуть его тело обратно. – Он посмотрел на богиню. – Ты его встречала, Нанами?

« Чёрт. Ну и вопросик. Томоэ, дай время всё рассказать по порядку. Надо придумать, что ответить… Как-то подготовить его… Блин…» – ладони девушки вспотели от волнения, а глаза забегали по всему залу, не зная куда спрятаться.

– Встречала?! Это ничего не сказать! – вмешался Курама. В его голове так и мелькали похабные картинки вчерашнего дня. – Лис, ты такое пропустил, что тебе и в страшном сне не привидится.

Ушки Томоэ дернулись, а сам весь насторожился. Должно быть он и правда пропустил особое событие. Чует сердцем, что оно крайне неприятное, иначе глаза Курамы не горели бы так от ярости. Томоэ заметил, что даже Мидзуки весь вспотел от напряжения, а Нанами виновато опустила голову.

« Курама, смотри не сболтни лишнего, – взмолилась богиня. – Здесь же столько людей, и Томоэ не простит…Я сама ему скажу всё…но не здесь. Не сейчас. Чёрт, не в это время!..».

– Слушай меня, лис, – одноклассник не был телепатом, а язык так и чесался. – Вчера утром я спокойно сидел дома. Отвечал фанаткам на электронную почту. Вдруг в окно стучится ворона. Я сразу почуял, что что-то не то. К птице была прикреплена записка. В ней говорилось о том, что Нанами умирает. Должен был решаться вопрос, чтоб оставить её жить на нашей горе. Конечно, я сразу вспомнил про змеёныша и побежал в храм.

– А я как раз приготовил саке и собирался его выпить после того, как Нанами-тян пошла божественной тропой в Изумо. А тут влетает этот общипанный петух.

– Нарываешься, змеёныш…– зашипел недовольный Курама.

– Не перебивай. В общем, он вваливается и кричит, что они оставят Нанами жить на горе воронов тэнгу. А я такой: “чего” ? А он такой: “что слышал” ! Мол если Нанами вернётся в храм, то отдаст концы. Конечно, я перепугался, и мы полетели в деревню тэнго.

– Я сказал лишь то, что прочёл в записке. Но когда мы прилетели туда, то услышали, что Нанами, не хотят оставлять. Потому, что она с тобой….ммм…. ну как…ну это…ну ты понимаешь? – как мог намекал он, с надеждой глядя на остолбеневшего лиса. Курама не мог подобрать приличного слова.

– Потому что на горе может жить только девушка. А они уже думали, что ты сделал с ней свои тёмные делишки, лис, поэтому ей отказали.

Мидзуки считал, что он выражается деликатно. Но от его слов у всех присутствующих глаза на лоб полезли, а девушка в миг покраснела как рак. Только глаза Томоэ сверкнули хищным огнем. В действительности он единственный не понял, что подразумевал Мидзуки под тёмными делишками.

– Подожди, змей, – перебил Курама. – Всё не так. Потом же они всё-таки согласились! Только после того, как Нанами заявила, – « Курама, сволочь, заткнись! » – что собирается отдать тебе, мерзкий лис, свою невинность – они передумали. А дальше хуже! Заявился этот ублюдок Кирихито…

– Она отдаст мне невинность? – Томоэ удивленно посмотрел на Нанами, прожигая насквозь взглядом. Такого поворота событий он точно не ждал.

– Потом, лис, – перебил его нахлынувшую фантазию Мидзуки. – Мерзавец Кирихито был вооружен до зубов. Тогда я сразу понял, что он не с добрыми намерениями явился. А Нанами-тян сказала, что он никого не тронет. И он такой типа да-да …. Но после того, что он сделал… – змей зашипел.

Курама сплюнул от подступившей злости прямо на золотой пол Оокунинуши, но тот и бог ветра настолько были поглощены рассказом, что не заметили этакого свинства.

– Настоящая скотина!!! – орал тэнгу, размахивая кулаком в воздухе.

– И что же он сделал. Прибил Джиро? – спросил Томоэ.

– Неееееет!!! – хором закричали и змей, и тэнгу.

– Наверное даже это было бы не так омерзительно. Этот засранец… Чёрт! …Поначалу мы не поняли о чём он там с Нанами говорил. Что-то типа « тебе я нужен, вот и пришел ». Точно не помню, но что-то такое.

– Заткнись Курама! Всё с ног на голову перевернул. Он сказал « Если я тебе нужен решай быстрее и иди бери у меня ».

 – Чего? – глаза лиса округлились от услышанного. Ощущение будто сзади огрели лопатой по башке.

« Спасибо, Мидзуки. Убью тебя, сволочь! Трепло! Брехун паршивый!!!» – Нанами даже не могла вставить слово от стыда и возмущения, которые переполняли до самой макушки. Но главное эти двое перевернули всё с ног на голову, теперь Томоэ точно не так всё поймёт.

– И Нанами-тян подошла и поцеловала его. Ну и так они… –  как ни в чём не бывало, тараторил змей.

– Какооого чёртаааааааа! – лис завопил так, что стены зала содрогнулись. Вокруг него засветилась синяя аура.

Нанами была готова провалиться сквозь пол. Микаге стал поглаживать лиса по плечу. Отохико прикрыл рот ладошкой, а бедный Оокунинуши вообще все глаза проглядел, уставившись на богиню.

– Томоэ, ты…ты не так понял. Я должна была …. Он не оставил мне выбора.

– Что за хрень, Нанами? – рычал вне себя Томоэ. – Ты решила из лиса превратить меня в козла?!!!!

Закрыв ладошками лицо, девушка горько заплакала. Сейчас она ещё больше возненавидела Акиру.

– Эй! – рявкнул на него Мидзуки, подбежав к Нанами. – Она ни при чём! Этот Кирихито поглотил её энергию. Ей предложили остаться на горе при условии, что будет видеть тебя раз в год. Нанами-тян собиралась покинуть гору, чтоб только ты, неблагодарное животное, был с ней.

– Кирихито подстроил всё так, чтоб Нанами подошла и поцеловала его, ведь энергию высасывают через рот. Он пришёл её отдать, – вступился Курама. – А ты бы предпочёл, чтоб она пожила с тобой пол годика и в могилку!

– Заткнись, тэнгу!!!

Томоэ стёр пот с лица. Почувствовал свою вину. В конце концов, сам виноват, кретин, что не смог защитить. Лис подошёл к Нанами. Обнял. Он удивился, что она не оттолкнула, а только крепче прижала к себе. А Нанами боялась, что он её не простит. Тогда её жизнь разобьётся. Ведь он и есть – жизнь.

– Прости, Нанами. Я идиот, – он нежно погладил её по головке, и девушка успокоилась в его объятьях.

– Томоэ, я не хотела этого, – всхлипывала она. – Всё было специально. Кирихито хотел, чтоб ты узнал об этом. Он ненавидит тебя и хотел поссорить нас.

– С чего вдруг?

– Понимаешь, Кирихито и Акира – это одно лицо. Просто Кирихито умер и Акира вселился в его труп.

– Он труппппп!!!!! – кричал Томоэ от ярости.

– Да, я же сказала тебе, – высморкавшись в небольшой платочек сказала девушка.

– Нанами-тян, ты не поняла, – вступился змей. – Не важно. Вчера Акира перебил пол деревни тэнгу. Джиро просил меня лететь в Изумо и защитить Нанами. Он сильно ранен. Кажется, этот ублюдок отрубил ему одно крыло.

– Брат… – Курама от перенапряжения и волнения тёр переносицу так сильно, будто хотел сломать.

– Какого чёрта ты там прохлаждался, Мидзуки?!

– Эй, Томоэ, заткнись! Тебя там не было, – вступился за змея Курама. – Я, конечно, слышал какие легенды ходили о твоём братишке. Думал врут. А вчера собственными глазами убедился, что это правда. Настоящий дьявол.

– Вы что, с одним мальчишкой справиться не могли?! Он даже не в своем теле!!! Чёрт, вечно мне приходится делать всё самому. Ладно, эта разукрашенная певичка. – Курама впал в ступор: так его ещё не называли. – Но ты, Мидзуки?! Никакого толка. Ты стал как Нанами.

А вот это было неприятно и привело девушку в чувства. Какой же он вредный.

– Блохастый лис! Как ты смеешь?! – вопил обиженный змей. – Сам выпил какую-то гадость и отсиделся тут. А нас с Курамой в это время крошили, как грибы шитаке. Думаешь, ты самый сильный? Этот мальчишка всю деревню разнёс за пол часа. Небо было красным, как кровь. Пламя полыхало такое, будто ад вырвался наружу. Не знаю, если им удалось всё потушить.

– А я не знаю, если из моих братьев кто-то остался в живых, – подал голос Курама. – Ужас, который я пережил вчера, мне надолго запомнится.

– И с кем же он был? – задумчиво спросил лис.

– В том-то и дело что один! – орал змей.

– Один и повалил всю вашу деревню?!

– Не спеши судить, Томоэ! Ты бы видел как он сражался. К нему нельзя было подступиться. Мы с Мидзуки пытались. В итоге я получил ранение в спину, хотя Мидзуки должен был меня прикрывать. А он вместо этого где-то нюхал цветочки.

– Ээээй, вообще-то я Нанами-тян искал, паршивый тэнгу. Ты потом улетел, и Кирихито меня исполосовал своим мечом, как полотно, а я даже не ранил его ни разу. Этот демон полный псих. Он безумен. С таким драться невозможно. Он двигается со скоростью света. Заметить его невозможно. Короче, просто дьявол во плоти. Как ты мог вообще дружбу с таким чокнутым водить, Томоэ?

– Хм…. Да. Узнаю Акиру. Если он так сражался, значит, нашёл способ вернуть силу ёкая. Теперь ему не нужно его тело.

***

 – Господин Кирихито, что случилось? – спрашивал взволнованный Кикуити, увидев на пороге хозяина.

Весь в крови, причём не только в чужой, а ещё и в своей собственной.

– Приготовь мне ванну.

– Кирихито-доно, нужно было меня позвать, – вмешался Ятори, увидев в каком состоянии тот заявился домой.

– Когда понадобишься, тогда и позову.

В своём репертуаре. Акире не нужна помощь. Всё привык решать и делать сам. Одиночество – единственная его постоянная спутница. Но преданный слуга вечно чувствовал себя ненужным. Слишком велико было желание оберегать хозяина.

Вернувшись с горы Курама, Акира всё никак не мог понять, чем же таким его порезали, что раны до сих пор не затянулись. Вчера он пробовал это тело на прочность. Всё получилось. Приготовленный эликсир не подвёл, по крайней мере, так казалось. Но после боя потерял много крови. Теперь слабость чувствуется в руках и ногах.

« Проклятый тэнго…»

Рубашка прилипла к ранам, пришлось отдирать. Дикая боль разлилась по телу, и он упал на колени. Упёрся руками в пол. Стиснул крепко зубы, лишь бы не кричать, как девчонка. Эта боль слишком человеческая. В прошлом он такой не испытывал, когда был в своём теле.

– Что происходит? Ведь я всё сделал правильно. Почему тогда опять это тело стало бесполезным.

Отдышался. Успокоился. Вроде лучше. Смотрит на рану в области живота, потихоньку затягивается, но слишком медленно.

 – Ничего. Терпеть можно.

В сравнении с тем, что он уже пережил, это лишь пустяк. Мелочь, не способная сломить. Только не Акиру. Боль стала чувствоваться слабее. Вот уже нашлись силы добраться до ванны. Смыть с себя усталость и запёкшуюся кровь.

Тело погрузилось в тёплую приятную воду. Раны ещё немного пощипывало, но они уже почти затянулись. Расслабившись, Акира прикрыл глаза. Теперь он видит поляну так, будто наблюдает со стороны. Каштановые волосы. Карие глаза, пропитанные ненавистью к нему. Хрупкие руки крепко сжимают его в объятьях. С нетерпением притягивают к манящим губам. Гладят по тёмным, как ночь, волосам. На губах до сих пор её вкус и следы от красной помады, которые не стёр до конца. Картинка меняется и теперь маленькие кулачки сжимают его черную рубашку, а нежная девичья рука проникает под одежду и жадно гладит спину.

« Моя невинность принадлежит Томоэ! И как только я его увижу….» – звучит в голове знакомый голос.

Акира будто очнулся, вырвался из глупого мира мечтаний, которые стали явью сегодня. Умыл лицо, чтоб снять наваждение. Раны уже затянулись, но теперь щиплет душу.

– Что со мной? – шепчет он, уткнув голову в ладони.

Вопрос, на который может ответить только он сам, и в то же время не может.

Стук. В ванну вошёл шикигами и поклонился.

– Господин, вам звонила та женщина, пока вы отсутствовали. Она звонит довольно часто. Около 3-х раз на день, – доложил Кикуити.

– А, матушка, – Акира снова прилёг в воду. – Позвоню ей позже.

Он поднял руку и стал внимательно рассматривать появившиеся когти.

– Люди странные, правда, Кикуити? Какой смысл беспокоиться о ком-то? Тем более, когда тебя нет рядом и ты ничего не можешь сделать. Никогда не понимал их. Почему бы ей просто не жить своей жизнью и не забивать голову ерундой.

– Кирихито-доно, эта женщина ведь не хотела уезжать, вы заставили её это сделать.

– Не совсем. Я лишь дал понять, что хочу пожить один. Наплёл что-то про самостоятельность, и она согласилась. Честно говоря, мне только на руку, что родители этого парня уехали в Америку. Чем они дальше, тем мне лучше. Этот Кирихито был ещё тем маменькиным сынком. Аж тошнило от этой лживой заботы.

– Думаю, она заботилась о вас, так как вы ей не безразличны. Кажется, у людей это называется материнской любовью.

Акира загадочно улыбнулся. Широко раскрыв глаза, посмотрел на белый потолок.

– Она любит своего сына, ну, а я не он. Я свободен от чьих-либо чувств. Как и от чувств к кому-то …. Я свободен от всех и от всего.

Вечно одинокий путник, который ненавидит тьму и в тоже время не разлучен с ней.

– Кикуити, придумай план, как нам подобраться к Маморуногами. Я вернул свою силу в это тело. Но её на долго не хватает. В самом начале сражения мои раны заживали очень быстро, и я не чувствовал их. Но чем дольше это длилось, тем медленнее они затягивались. К концу битвы жутко кружилась голова от потери крови. Прямо как у человека.

– Господин Кирихито, у ёкаев так не может быть.

– Значит, зелье не сделало меня ёкаем, а лишь дало силы. Теперь и сам не знаю кто я. Но это весело. Обожаю сложности, – глаза его сверкнули алым блеском. – С ними жизнь напоминает кислую конфету с начинкой. Поначалу гадкий привкус, но ближе к середине становится всё слаще.

Тем временем почти все боги явились на помощь к воронам тэнго. В деревне было много раненных, после пожара поляна у дерева сакуры напоминала место кровавого побоища. Коим оно и стало, в принципе.

Нанами не отходила от Джиро. Винила себя во всём, что с ним приключилось. Не кинься он на Кирихито, был бы абсолютно здорово. А так лежит покалеченный и без сознания уже вторые сутки. Даже персиковые пилюли бога Мамору-ногами медленно помогают. Раны, нанесённые Акирой, так просто не заживают, чем ни лечи.

В деревне хватало забот. Кто-то помогал раненным, кто-то восстанавливал сгоревшие дома. Никто не сидел без работы. Даже Мидзуки и Курама.

– Нанами, ты здесь? – спросил Томоэ, постучав в комнату главы тэнго.

– Да. Заходи.

– Уважаемый хранитель, проходите, – засветился от радости Сиро.

– Все дома восстановлены. Мне пару часов хватило чтоб всё закончить, – доложил Томоэ. – Как по мне от огня больше пострадал внешний вид деревни. Дома же почти не тронуты.

– Да, я тоже это заметил – сказал Сиро. – И всё же, глядя на всю эту разруху, ощущение, что на нас напали тысячи солдат. Как один человек мог сотворить такое? Не укладывается в голове.

– А уж сколько людей пострадало, – печально вздохнула Нанами. – Многие из них уже никогда не увидят своих близких.

– Почему? – удивленно спросил Сиро.

Странно было слышать такой вопрос от него.

– Сиро-сама, погибла почти половина ваших братьев, – и опять её глаза на мокром месте.

– Что ты, уважаемая богиня. Даже в шутку не говори такое. Все мои братья сильно пострадали, но ни один не погиб, – и он радостно улыбнулся.

Томоэ и Нанами удивленно посмотрели на него. По словам Мидзуки, кровавый король убил всю деревню.

– Мы всё подсчитали и выяснили, что ранено 473 человека, а остальные 57 это старики и дети. Они не принимали участие в битве.

– 473? – переспросила Нанами. – А сколько вас всего?

– Нас 530 человек в деревне.

– Не смотри так высокомерно, лис, – раздался слабый голос Джиро.

– Джиро-сама! – обрадовалась Нанами. – Наконец-то ты очнулся.

Взгляд лиса был мрачен. Он смотрел на слабого ворона с жалостью и презрением.

– Знаешь, тэнго, не будь ты в таком плохом состоянии, то я б сказал, что твои интенсивные строгие тренировки абсолютно бесполезны.

– Томоэ! – перебила его богиня.

« Ну что за вреднючий лис. Как можно говорить такое больному….Неисправим… »

– Тебя здесь не было! – огрызнулся раненный. – Акира вернулся. Из-за этого ублюдка я больше не смогу летать. С одним крылом это невозможно. А всё потому, что ты его не добил. Строишь из себя всесильного, а сам с ним не справился. И хозяйку свою не защитил, когда он при всех моих братьях её опорочил.

Справедливо. Ничего не добавишь. Поэтому Томоэ отвернулся в сторону и крепко стиснул зубы. Больнее всего осознавать, что он по своей глупости позволил своему врагу приблизиться к богине.

– Меня одно удивляет, – наконец сказал лис. – Почему Акира никого не убил? Пощада не в его стиле.

Брат Сиро мимолётно кинул взгляд в сторону земной богини. Ответ быстро пришёл ему на ум, но озвучивать его при лисе было бы глупо. Но кажется Нанами тоже знала причину и поэтому невольно её губы слегка приподнялись в улыбке.

« Никого убивать не собираюсь, – мелькнуло в голове. – Значит, ты держишь свои слова… Акира….».

Нанами и Томоэ покинули гору тэнго и вернулись в храм раньше всех по наставлению Микаге.

– Меня так долго не было, что храм выглядит как заброшенный, – глухо сказал лис, окинув всё вокруг грустным взглядом.

– Ничего, Томоэ. Завтра мы всё приведём в порядок, – богиня улыбнулась и сама взяла хранителя за руку.

Томоэ не двигался, просто как-то странно смотрел на девушку. Чувство вины не давало покоя. Уже второй день хранитель не находил себе место от того, что позволил давнему врагу обидеть свою хозяйку.

– Нанами, – сказал он, печально коснувшись ладонью её лица.

Девушка замерла. В ожидании не отводила от него удивленных, вопросительных глаз.

– Прости меня, – его лицо склонилось над ней, и он прикрыл глаза. – Я не должен был оставлять тебя без защиты. Больше такого не повторится.

– Томоэ, прекрати.

Девушка крепко прижалась к лису. Ей не нужно никаких извинений. Хочется просто быть с ним рядом. Хочется тишины и любимого тепла. Весь ужас остался позади. Теперь они снова вместе в родном храме.

– Томоэ, не хочу, чтоб ты становился человеком, – шепнула Нанами, уткнувшись в его грудь.

– Не переживай. Я не стану им до тех пор, пока не отправлю Акиру обратно. Он пожалеет, что вернулся.

Холод и дрожь пробрали тело девушки насквозь после этих слов.

– Томоэ, оставь его. Месть до добра не доводит. Пусть Кирихито живет своей жизнью, а мы будем жить своей.

– Глупая, – он погладил её по голове. – Акира никогда не оставит меня в покое, пока не вернёт долг.

– Мне он сказал, что не собирается мстить.

– А ты успела так сильно с ним сблизиться, что он даже посвятил тебя в свои планы?

В лисе заговорила не ревность, как подумала девушка. Осторожность и недоверие подсказывали, что старый друг ни за что не простит поражения. Никогда. Такой, как Акира вообще не знает, что значит прощать. Поэтому пустил в ход очередной обман. Возможно, преследовал какую-то цель. Всегда есть подвох.

Зато девушка почему-то смутилась. Крепче сжала ладони хранителя в своих. Широко распахнутыми глазами смотрела в его такие фиолетовые и такие любимые.

– Томоэ, я просто столкнулась с ним однажды. Вот он и пообещал мне не трогать тебя.

« Глупышка. И как можно быть такой доверчивой, –  думал лис. – Неудивительно, что кто угодно может её обидеть. Ведь верит даже последним отморозкам, которые уже причиняли ей вред»

Продолжать дальше разговор было бесполезно. Томоэ слишком устал, чтоб объяснять Нанами, как много в жизни бывает огорчений. Лекция о том, что есть зло, в его планы не входила. Не сегодня.

На пороге в храм их встретили Котэцу и Оникири. Духовички были вне себя от счастья. Радовались возвращению хозяев.

Хорошо перекусив и приняв расслабляющую ванну, Нанами пошла к себе в комнату. На улице было холодно и пошёл дождь, а в комнате очень жарко. Накинув юкату поверх голого тела, девушка легла спать.

Сон как назло не шёл. И в голову лезли разные неприятные мысли. Вдруг сёдзе резко распахнулась, и на пол упала знакомая тень. Привстав на футоне, богиня удивленно посмотрела на хранителя.

– Не спишь? – спросил он.

– Пока нет. Что-то случилось, Томоэ? – сердце её бешено забилось.

– Надо поговорить.

Томоэ прикрыл дверь и как обычно плавными размерными шагами подошел к футону. Подогнув колени, присел рядом. С серебристых волос спадали капельки воды. Видимо, сидел на крыльце и промок.

– Нанами, о каких моих тёмных делишках говорил Мидзуки, из-за которых тэнго не хотели тебя оставить?

В горле аж ком образовался. И как ему ответить на вопрос. Нанами подтянула одеяло поближе, надеялась прикрыть им нахлынувшее смущение. Но лис разглядел в свете луны её красные щёки.

– Понимаешь….Томоэ…Они говорили про то…

– Про то, что в прошлом я был другом Акиры? Под тёмными делишками они имели ввиду, что я вероломно заслужил твою благосклонность? Заставил тебя сделать меня своим хранителем?

« О боже. Томоэ, каким же болваном ты иногда бываешь. Он думает обо мне только как о своей хозяйке. Даже теперь, после всего, что мы пережили вместе»

– Томоэ! – вскипела Нанами. – Ты вечно не так понимаешь вещи.

– Это я то? – удивился лис.

Но тут Нанами почувствовала странный запах. Алкоголь. Лис пил, сидя на ступенька у храма.

– Ты то. Возможно твоё саке, Томоэ, плохо на тебя влияет, если ты не понял очевидных вещей. –  Обиженно сказала она.

– Эй, кажется я единственный, кто понимает хоть что-то. Это ты вечно смотришь не под тем углом.

– Но не в этот раз. Если бы ты был таким умным, то сразу понял о чём пытались сказать Мидзуки и Курама, – она взглянула в его вопросительные глаза. – Нет, Томоэ, тут ни причём, что ты был диким лисом.

– Хм, – удивлён. Растерян. – Но, тогда что? Больше нет причин.

Терпению пришёл конец. Из-за своего положения хранителя он не замечал, что другие смотрят на них иначе. Как на пару, например. Обидно было, что Томоэ так зациклен и видит в ней только богиню, которой он служит. Нанами разозлилась. Откинула одеяло в сторону. Взяла лицо лиса в свои маленькие ладошки, заставив тем самым смотреть прямо в глаза.

– Томоэ, ты дурень этакий! Меня не хотели оставить, потому что думали, что ты лишил меня девственности!

Похоже на этот раз он и правда совсем не вник в суть дела. Нанами его оглушила, озвучив такое вслух. Сама же засмущалась, потому что почувствовал, как рука, что гладила щёку, дрогнула. Неожиданно. Тишина повисла в комнате на пару секунд. Такая хрупкая, почти прозрачная, её можно было потрогать. Фиолетовые глаза прожигали богиню насквозь, проникая взглядом в неприкрытую ничем душу. Растерянность отразилась на прекрасном лице Томоэ. Снова сладкие фантазии и давние мечты поглотили сознание хранителя.

Дерзкая ухмылка появилась на хитром лице.

– И это правда, что ты готова отдать её?.. Мне? – спросил лис, проведя пальцем по нижней губе Нанами.

В комнате их двое. Откровенный вопрос заставляет сердце колотиться как бешеное. Внутри появлялись странные чувства, незнакомые до этих пор. Ни с чем несравнимые. Похоже так и выглядит желание. Страх исчезает, уступая место любопытству. Хочется узнать каковы эти губы на вкус. Насколько горячее у него тело. Как оно откликается на ласку.