Текст книги "Гарри Поттер. Продолжение. Первый курс Академии авроров (СИ)"

Автор книги: Orchid2707

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

(примеч. автора – книга «Путешествия души» Майкла Ньютона)

====== Глава 18. «Неизвестное место.» ======

Гарри очнулся. Он ничего не видел, был в полной темноте. Последнее, что он помнил, это как он вышел утром в воскресенье из дома Дины Элспет с намерением навестить крестника и поздравить его с днем рождения. Потом провал в памяти. Гарри потрогал лицо. Глаза открыты, но зрение отсутствовало. Очков не было. Куртки тоже. Рубашка и брюки с пустыми карманами. Палочки не было. В пальцах на левой руке была тупая боль. Потрогал их и понял, что мизинец и безымянный палец вывихнуты и переплетены вместе. Видимо, от трансгрессии. Почувствовал боль в мочке, понял, что серьга-нож вырваны. Стал трогать пространство вокруг, одна нога оказалась закована. Оковы железные, руками не сломать, от них шла цепь. Крепеж в стене. Он тоже не поддавался. Гарри пошарил руками, наткнулся на вертикальную решетку, стал её трогать в поисках двери. Цепь на ноге натянулась, не давая продвигаться дальше. Позвал на помощь. Никто не откликнулся. Стал звать громче. Долго звал. Захотелось пить и стало очень холодно. Вокруг был тяжелый запах сырой земли. Пленник стал шарить руками по окружающему пространству в поисках любых предметов или камней, но кругом была только твердая утрамбованная земля. Несколько часов ползал вокруг, потеряв счет времени. В какой-то момент услышал звук открывающейся решётки. Кто-то зашёл. Гарри спросил: «Кто здесь?» Попросил помочь ему, освободить его, но в ответ было молчание. Гарри понял, что его ослепили заклинанием, так как рядом невидимый человек шёпотом произнёс «люмос максима», но для Гарри ничего не поменялось. Он услышал звон цепи, потом последовал звук открывающейся железной двери, и Гарри потащило за ногу в другое место. По пути он попытался цепляться руками хоть за что-нибудь, но руки ловили пустоту. Его швырнуло об стену. Снова послышался звук металла, цепь на ноге натянулась. Видимо её пристегнули снова в новом месте. Гарри начал руками шарить вокруг, пытаясь найти невидимого противника. Потом почувствовал, как его руки связали заклинанием «инкарцеро» и подвесили, должно быть, к крюку на потолке. В первые секунды Гарри провис на руках, но потом подтянулся и встал на ноги. Начал спрашивать невидимого оппонента «кто он и что хочет от него?». Но в ответ было только дыхание. Гарри слышал, как человек ходил вокруг, потом установил какой-то предмет слева от него, что-то положил рядом. Потом рука похитителя дотронулась до его левого бока, рубашку подняли, и Гарри пронзила острая боль. Он задохнулся в крике. Отдышавшись, спросил «зачем?». Гарри слышал, как его кровь капала в какую-то посудину с того предмета, что был вставлен в бок. Время шло. У Гарри начала кружится голова, и стали подкашиваться ноги. Он провис на руках. Предмет из раны вынули. Рану чем-то заклеили. Его ударили по щекам, потом дали пить. Гарри пришёл в себя. Встал на ноги. – Кто вы? Зачем вам моя кровь? – спросил он. Ответа не получил. – Кто вы?!! Зачем вам это?!! – закричал Гарри. – Зачем вам это?!! Зачем?!! Отпустите! Человек взял то, что находилось слева от Гарри и сел, по звуку в кресло, чуть в стороне. Наступила тишина. Гарри слушал, но ничего больше не происходило. В какой-то момент ему показалось, что человека нет в комнате. Может он ушёл? Но тут послышался звук шуршащей одежды, человек встал, и Гарри понял, что тот машет волшебной палочкой, бормоча заклинания. Снова и снова. Так длилось около десяти минут. Потом движения прекратились. Через какое-то время Гарри услышал, как человек рядом всхлипнул, потом взял что-то в руки и швырнул в стену, потом ещё и ещё. Человек крушил всё вокруг. Предметы с громким звоном и треском разлетались рядом. До Гарри долетали осколки и щепки разбиваемых предметов. Человек подскочил к Гарри и ударил его несколько раз в голову. Потом всё замолкло. В полной тишине прозвучал дикий, сумасшедший хохот. Сквозь затуманенное сознание Гарри не смог узнать смех, как ни старался. Потом наступила тишина. Через какое-то время человек загремел чашками где-то в стороне. До Гарри донёсся неприятный запах. Он показался смутно знакомым. Человек выпил что-то, подошёл к Гарри, потрогал его голову и бок, проверил верёвки и оковы, и ушёл. Гарри остался один. Шоковое состояние постепенно начало проходить, адреналин отпускать. Начала накатывать реальность. Да, его похитили, теперь держали в неизвестном месте, и брали его кровь. Зачем кому-то нужна его кровь? Почему его ослепили? Может это кто-то из знакомых, кто-то из его окружения? Боится быть узнанным? Его лишили волшебной палочки. Вырвали серьгу-нож. Почему её вырвали? О волшебстве серьги знают только авроры. Эта задумка появилась в Аврорате только в этом году. Это кто-то близкий к аврорам. И тут до Гарри дошло. Он знает этот запах. Это запах отвара неискренности, от которого он чихает. «Думай, кто это может быть? Кто-то из авроров? Зачем пить отвар неискренности?» – Гарри чихнул, и понял, что этот напиток в его окружении может пить и пил всегда только один человек – аврор, который знает о Гарри почти всё. Это не может быть совпадением. Профессор Атипус Шруд. Гарри обдало жаром. Этот человек был ближе всех из преподавателей к нему на протяжении всего года. Он постоянно пил из своей бутылки какое-то зелье, и Гарри всегда чихал, когда общался с ним. Но не придавал значения, так как думал, что чихание происходит по любым другим причинам. А первая их встреча в лаборатории? Тогда в Гарри полетели лабораторные инструменты. Неужели профессор тогда хотел его убить и запустил в его сторону нож? И потом он заварил себе напиток и сказал, что это успокоительное. И каждый раз, когда они общались, профессор пил это зелье. И сейчас, похититель ослепил его, так как боится быть узнанным. Но зачем всё это? Мысли роем носились в голове. Надо бежать и как можно скорее. Если профессор пьёт отвар неискренности очень давно, то, как говорила Дина, такие люди становятся неадекватными. Похоже, что он таким уже стал. Может в этом причина, что он болел и не появлялся в Академии? Если не удастся сбежать, то Гарри поговорит с профессором, чтобы тот его отпустил. Ведь профессор такой же человек, как и Гарри. Ведь нельзя же так! Всё будет хорошо. Надежда – это самое лучшее, что есть в Гарри, и сейчас она горела самым ярким светом. Всё будет хорошо. Надо, для начала, попытаться освободиться самому. Гарри начал с усилием дёргать верёвки, за которые был подвешен к крюку. Он драл и тянул их, раскачивался из стороны в сторону. Через какое-то время сделал передых. Руки болели, начинали затекать. На запястьях, там, где верёвки впивались в кожу, появилась кровь. Гарри снова стал с усилием раскачиваться и тянуть верёвки. В какой-то момент он почувствовал, что крюк поддался. Он рванул из последних сил и с грохотом упал на землю. От падения из легких выбило воздух. Гарри отдышался, пару раз глубоко вздохнул. Сел. Руки остались связаны, но пальцами он нашёл то, за что был прикреплён к потолку – большой железный крюк. «Не зря я занимался весь год физкультурой», – подумал Гарри. – «Физическая нагрузка ещё никому не вредила.» Дотронулся руками до оков на ногах. Замок можно было сбить чем-то тяжёлым. Начал искать вокруг. Далеко уползти не мог, радиус цепи был слишком мал. На земле тут и там попадались только щепки и осколки разбитого стекла. Попробовал осколком перерезать веревку, но порезал руки, так как ничего не видел. Решил потом расправиться с верёвками. Осколок спрятал в кармане брюк. Стал дальше искать камни. Вот, наконец, нашёл камень! Он выступал из земли. Гарри начал пальцами отрывать камень. Спустя минут двадцать камень был у него в руках. Прицелился на ощупь и ударил им по оковам. Звон был очень сильным, но тут же пропал. «Как будто в каком-то подвале», – подумал пленник. Он замахнулся ещё раз, ударил. Камень задел по ноге, и Гарри ещё минуты две приходил в себя от боли. Надо быть точнее. Дальше он бил и бил, в некоем исступлении, понимая, что свобода может быть уже близка, не обращая внимания на кровь, что текла по ногам, на пот, текший по слепым глазам. Гарри потерял счет времени. Круцио накрыло внезапно. Боль была нестерпимой. Заклинание всё длилось и длилось. Гарри корчился на полу в судорогах. Наконец его отпустило. Пока он приходил в себя, его руки опять подвесили за установленный заново крюк к потолку. – Хватит. Я знаю, что это Вы, профессор Шруд, – бесцветным голосом произнёс Гарри. Было слышно, как похититель, отошедший на некоторое расстояние, резко замер, а потом подскочил к Гарри вплотную. Пленник чувствовал рядом его дыхание. Было ощущение, что его лицо рассматривали. Взмах волшебной палочки, и глаза ослепил свет. Гарри жмурился, постепенно привыкая к тому, что зрение возвращается. Ему одели на нос очки. Курсант посмотрел в глаза своему преподавателю. – Как ты узнал меня? – холодно спросил Атипус Шруд. – Вы принимаете отвар неискренности. – О! Неудачник в зельеварении, Гарри Поттер, разбирается в отварах?! – расхохотался Шруд. – И разве можно узнать человека по отвару, который не имеет запаха и никак не влияет на окружающих? Неужели ты знаешь больше, чем я? – в голосе Шруда слышалось ехидство. – У меня на него аллергия, для меня отвар пахнет горечью. Шруд достал из-за пазухи бутылку, открыл её и поднёс к губам Гарри. – Хочешь попробовать? – засмеялся он. – За что, профессор? Зачем Вы меня похитили? Что я Вам сделал? – спросил Гарри. В его голове не укладывалось, как может человек творить такое с себе подобными. Как можно держать другого в цепях, словно собаку, и применять непростительное заклятие. Профессор отводил взгляд. Он не был похож на себя прежнего. Ввалившиеся глаза с тёмными кругами, серое землистое лицо и взгляд сумасшедшего человека. Видимо, такими становятся люди, когда надолго связываются с травой лгунов. – Как думаешь, Гарри, а разве можно в одночасье потерять всех, кого ты любил из-за какого-то сопливого щенка?! – закричал Шруд. – Моя дочь погибла в битве второго мая в Хогвартсе, случайно. Она испугалась и в суматохе от страха закрылась в туалете. Маленький ребенок. Много детей, но мало преподавателей, мало взрослых, готовых помочь ребёнку! Она два часа просидела в туалете, написала в своей тетрадке, что очень любит меня и хочет, чтобы я её спас. Посылать патронуса такие маленькие девочки ведь не умеют, Гарри. И выйти боялась, так как слышала звуки битвы. Потом стену в туалете разорвало. И моей девочки не стало. Через три дня не стало моей жены. Умерла от горя. И всё из-за тебя! По твоей вине Хогвартс тогда превратился в руины. Ведь Воландеморту нужен был только ты! Ты, сопливый щенок, виноват в смерти моих самых дорогих людей! Ты же мог сдаться ему сразу! Всё равно ты пошёл к нему. Зачем было ждать?! Зачем?!!! Гарри накрыло ещё одно круцио. В глазах профессора не было жалости. Атипус Шруд хотел причинить ему боль. Всё закончилось также внезапно, как и началось. Гарри провис на веревках. С трудом разлепил слезящиеся глаза. Профессор смотрел на него в упор: – Хочешь спросить, почему ты здесь? Ты мне поможешь кое в чём. Я дам тебе время передохнуть, Гарри, и расскажу интересную «сказку на ночь», и ты поймёшь, почему так всё происходит. Впереди у нас всё равно много времени. Нам торопиться некуда. Последние слова профессора стали куда-то уплывать, и Гарри начал терять сознание. Кровопотеря, раны на запястьях и ногах, затекающие руки, действие непростительных заклятий, удары по голове, все это сказалось в одночасье. Шруд произнёс заклинание. Крюк в потолке выпал, и Гарри мешком повалился на землю. – Я усажу тебя на стул. И не думай сбежать. Выпей ещё воды, – профессор поднёс к губам пленника чашку. Гарри с жадностью пил, и с каждым глотком становилось легче. Спустя некоторое время взгляд начал фокусироваться. Гарри сидел на стуле, руки крепко привязаны к подлокотникам, ноги в оковах. Перед ним, метрах в двух, стоял длинный стол со множеством колб. У стола стоял табурет. На нем лежал шип индийской ламии, а рядом была чаша с красной жидкостью. Гарри задержался на ней взглядом – догадался, что это его кровь. Профессор стоял рядом, опираясь на стол. Они находились в каком-то подземелье. На ближайшей стене горел факел. Комната была размером с небольшой зал. Остальные стены тонули в темноте, выхода Гарри не видел. Профессор, взяв со стола кружку с напитком, сел в глубокое кресло напротив пленника.

====== Глава 19. «Истории из прошлого.» ======

– Знаешь, Гарри, когда я узнал, что ты будешь учиться в Академии, моей злости и гневу не было предела, – медленно заговорил профессор. – Я готов был задушить тебя голыми руками. Я немного испугался, так как раскрыл себя одному из преподавателей, и тот наблюдал за мной первое время. И это меня отрезвило. Разум или трусость взяли вверх над чувствами. Я стал постоянно использовать отвар неискренности, чтобы не выдавать своей неприязни к тебе. Хотя в первый раз в лаборатории чуть не убил тебя. Я решил, что будет лучше сблизиться со своим врагом, чтобы держать его в поле зрения. Я наблюдал за тобой, иногда пытаясь найти хоть что-то, что могло бы тебя оправдать. Но я видел, что ты самый, самый посредственный парень, и многие слухи о тебе преувеличены. Днём я улыбался тебе, но каждую ночь просыпался после очередного кошмара и понимал, что близких мне не вернуть, и я ненавидел тебя снова. Я лелеял эту ненависть. В мечтах я представлял, как смогу убить тебя. Но трусость заставляла делать шаг назад, и я медленно умирал в своём горе. Профессор вздохнул и продолжил. – Всё переменилось, когда в газете вышла заметка о том, что Белатриса Лестрейндж стала привидением. У меня как будто открылось второе дыхание. Я подумал, что не всё ещё потеряно. Появилась надежда, что я могу увидеть снова погибших дочь и жену. Гарри, ты часто слышишь, что умершие волшебники становятся привидениями? На твоей памяти это было? Нет. Заметь, это происходит крайне редко. Я слышал эту сказочку о том, что привидениями становятся те, кто испугался пойти за грань. Ты поверишь, что Белатриса Лестрейндж чего-то боялась? Чушь. Я стал искать ещё информацию о привидениях, где и когда они появлялись. Ты ведь знаешь одно потрясающее место, где много привидений? Гарри без эмоций смотрел на профессора. – Хогвартс, конечно, ты прав, Гарри. Сначала я напросился в охрану с другими аврорами на открытие этой школы, чтобы увидеть призраков замка своими глазами. Позже я перерыл тонны книг, пытаясь узнать, при каких обстоятельствах умирали эти волшебники, после смерти ставшие привидениями. Информации ноль. Тогда я снова отправился в Хогвартс и прожил там некоторое время. Минерва Макгонагал меня любезно пустила, аврорам на задании сложно отказать. Директору Эдерну я сказал, что болен. Тебе сказал, что уезжал по делам аврората. Так вот, пока я жил в Хогвартсе, я попытался узнать у Серой Дамы, привидения Когтеврана, подробности её смерти, но она оказалась очень скрытной и молчаливой. Я обратился к Кровавому барону, но ты понимаешь, что к нему вообще не подступиться. Тогда я познакомился с привидением Пуффендуя – Толстым монахом. О! Из этого добродушного тюфяка информация полилась, как пиво из бочки, – Шруд довольно усмехнулся. – И вот, что он мне рассказал: Серая дама – Елена Когтевран была дочерью Кандиды Когтевран, основательницы одного из факультетов Хогвартса. Она убежала в Албанские леса, уж не знаю по какой причине, может быть повздорила с матерью, но последняя очень горевала, что дочери нет рядом и попросила Кровавого барона вернуть её дочь. Елена Когтевран отказывалась возвращаться, тогда Кровавый барон силой трансгрессировал её на территорию Хогсмида, там они снова поссорились, и в их ссору вмешался третий человек, оказавшийся тоже в этом месте. Он встал на защиту Елены, и Барон в пылу ярости его ранил, после чего Елена убежала. Барон бросился за ней, настиг, и в продолжающейся ссоре убил Елену ударом ножа в сердце, а потом убил и себя. Жители Хогсмида спасли от смерти человека, вставшего на защиту Елены Когтевран. Я спросил Толстого монаха, как умер он сам. Смерть монаха была самой обычной. Он странствовал по стране и остановился в Хогсмиде. Он жил уже неделю там, когда произошла смерть Елены и Барона, всколыхнувшая всю деревушку. В один из дней за обедом он подавился едой, уж очень он любил поесть и набивал рот по полной. Его тело похоронили, но душа вернулась в качестве привидения в Хогвартс. И знаешь, что самое интересное? Он умер через неделю после смертей Елены и Барона. Я на всякий случай спросил, кем был тот человек, которого ранил Барон, на что Толстый монах мне сказал, что он был преподавателем в Хогвартсе, и родом он был из Туманной долины. Я попытался узнать у Толстого монаха, чего он боялся, что не ушёл к смерти, на что он только пожал плечами. Сказал, что много времени прошло с тех пор, скоро уж будет тысяча лет, а за тысячу лет всего и не упомнишь. Я обратился к директору Макгонагал с просьбой предоставить мне старые записи о Хогвартсе времен основателей. Она любезно разрешила мне покопаться в старинных книгах Хогвартской библиотеки, благо она уцелела после битвы. Я нашёл древний список преподавателей начала одиннадцатого века. Из-за того, что школа только набирала популярность, волшебников в ней обучалось мало, соответственно и преподавателей было мало, всего семь: Годрик Гриффиндор – основатель и декан факультета «Гриффиндор» из Туманной долины – преподавал «Заклинания»; Кандида Когтевран – основатель и декан факультета «Когтевран» из деревушки Сандерленд – преподавала «Нумерологию»; Салазар Слизерин – основатель и декан факультета «Слизерин» из Полтьюна, что на болотах – преподавал «Тёмные искусства» и «Зелья»; Пенелопа Пуффендуй – основатель и декан факультета «Пуффендуй» – в её ведении был «Уход за магическими существами» и «Травология»; далее следовали две преподавательницы по астрономии и древним рунам; и последний преподаватель – Эмброуз Певерелл из Туманной долины – преподаватель «Полётов на мётлах». Это был единственный преподаватель мужчина из Хогвартса на начало XI века, кроме мужчин – основателей факультетов. Получается, что это он заступился за Елену во время её ссоры с Бароном. И Толстый монах не запомнил его имя. Я обратил внимание на место его рождения. В других источниках я нашёл подтверждение, что Туманной долиной называлась деревушка, в которой родился Годрик Гриффиндор, и которую через некоторое время после его смерти переименовали в Годрикову впадину. Меня это очень заинтересовало. Годрик и Эмброуз оба были из Туманной долины. Видимо, Годрик знал Эмброуза ещё в детстве. И как не доверить обучение подопечных другу – односельчанину? Я стал поднимать старые документы дальше и обратился к магловским источникам; ведь до введения статута о секретности в 1689 году, разделения на магов и маглов не существовало. Все были в одинаковых условиях. Я поднял список «Книги Страшного суда» 1086 – 1088 годов Вильгельма Завоевателя. И нашёл там в переписи населения Туманной долины некоего Эмброуза Певерелла. Он был уже стар и видимо вернулся в родные края, а Годрика уже не было в живых. Чуть позже я обратился к Почти-Безголовому-Нику. Мне захотелось узнать его историю. Он с удовольствием рассказал мне её. Сэр Николас жил при дворе Английского Короля Генриха

VII

в конце XV века. Он был придворным медиком, и колдовские способности старался не проявлять. Уже тогда между колдунами и маглами росла напряженность. Он лечил королевских фрейлин и дворян, и заодно делал фрейлин чуть красивее. Уж очень любил красивых женщин! Фрейлины заметили его способности, и некоторые стали соперничать друг с другом, какая станет красивее после приёма у него. Сэр Николас пользовался популярностью и в итоге однажды перестарался. Вместо того, чтобы сделать фрейлину красивее, он отрастил ей бивни. Скандал был на весь двор. Сэра Николаса казнили, притом неудачно. Голову, как ты знаешь, ему не отрубили до конца. Я спросил его, как звали ту фрейлину, и что с ней потом стало. Её звали, Гарри, минуточку твоего внимания – Боудикка Певерелл! Сэр Николас потом узнавал, – правда уже в качестве приведения, – что с ней стало. Так вот, она в тот же день покончила жизнь самоубийством, при этом странным способом. Она прибыла в закрытой карете на площадь, где должны были казнить Сэра Николаса и ещё до его казни перерезала себе вены. Как сказал Сэр Николас, она сидела и смотрела, как его казнят и медленно умирала. И знаешь, что самое интересное, сразу после Сэра Николаса на площади по приказу Генриха

VII

обезглавили ещё нескольких человек. И все они сейчас состоят в клубе обезглавленных охотников-привидений, которых ты тоже не один раз должен был видеть в Хогвартсе. Я спросил Сэра Николаса, как он оказался в Хогвартсе, на что тот ответил, что его просто сюда потянуло.

Такого совпадения я не ожидал. У меня аж дыхание перехватило, когда я услышал имя Боудикки Певерелл. Очередная Певерелл, пролившая кровь, и люди, умершие после этого и ставшие привидениями.

Я спросил у Сэра Николаса, были ли ещё приведения в Хогвартсе. Он назвал мне преподавателя истории магии – Картберта Бинса и Плаксу Миртл, живущую в женском туалете. Я разыскал Картберта Бинса, но оказалось, что он совершенно не помнил ни год своей смерти, ни какие-либо подробности или события того времени. Мне показалось, что он живёт только своим предметом, который преподает и ничего вокруг не замечает. Следующей была Плакса Миртл, девочка, погибшая от взгляда Василиска в женском туалете Хогвартса 13 июня 1943 года – Миртл Элизабет Уоррен! – произнёс торжественно Шруд. – С ней было сложно общаться, она всё время плакала. Но в итоге разговор состоялся. Я стал спрашивать подробности её смерти и о каких-нибудь громких событиях, которые произошли до этого. Но она рассказывала мне только про какие-то жёлтые глаза и свою жизнь в школе. Я снова обратился к директору Макгонагалл, уточнил, когда умер Картберт Бинс, она сказала, что в 1973 году. Я спросил, учился ли кто-нибудь из Певереллов или их потомков в этот год в Хогвартсе. Она сказала, что Певереллов у них уже нет несколько сотен лет, и из известных фамилий только Поттеры на сегодняшний день являются их потомками. Я ухватился за эту информацию и спросил о Поттерах. К моему удивлению, она сказала, что Джеймс Поттер в это время был учеником Хогвартса, твой отец, Гарри. Но каких-либо подробностей его обучения она не стала рассказывать. Сказала только, что мальчик был сорви голова и часто попадал в переделки. С Плаксой Миртл всё оказалось намного сложнее. Во времена её обучения никакие Поттеры не учились в Хогвартсе. Я стал уточнять у Профессора Макгонагалл, может быть кто-то из Поттеров навещал Хогвартс. Она сообщила, что таких подробностей не знает. Но в те времена в мире бушевала Вторая мировая война, и всякое могло быть. Я решил подойти к вопросу с другой стороны. Я спросил, сохраняются ли записи о больных или пострадавших учениках Хогвартса. Макгонагалл заверила, что в Хогвартсе это обязательно. Я попросил доступ к старым архивным записям. Если бы не моя должность, уверяю тебя, Гарри, я бы не получил доступ к архивам Мадам Помфри. Макгонагалл долго не сдавалась, но я заверил её, что это в интересах моих расследований, связанных с делами аврората. В итоге я оказался в архиве больничного крыла Хогвартса. Я начал перерывать весь архив, Гарри, начиная с 1943 года и ранее. И вот, что я нашёл. В середине августа 1940 года произошла первая бомбёжка Лондона немецкими бомбардировщиками. Директор Хогвартса тотчас предложил волшебным семьям Англии укрытие в стенах Школы. Первого сентября 1940 года поездом с вокзала Кингс-Кросс в Хогвартс прибывают не только ученики, но и некоторые родители. После первого сентября решено было пустить ещё два поезда с Лондонского вокзала до Школы. Один восьмого сентября, другой ещё через неделю. Я не знаю, Гарри, знаешь ли ты магловскую историю Англии, но в ночь с седьмого на восьмое сентября Лондон подвергся очередным масштабным бомбардировкам: более 500 бомбардировщиков атаковало город вечером и ночью. К утру восьмого сентября более 400 жителей Лондона было убито. Более тысячи бомб было сброшено на Лондон в течение 24 часов. Я нашёл запись в архиве, что поездом из Лондона прибыли несколько раненых волшебников и их семьи, так как трансгрессировать в Хогсмид они не могли. Среди архивных записей я увидел запись о некоем Флимонте Поттере 1900 года рождения, с осколочными ранениями ног. Ранения были получены в ночь с седьмого на восьмое сентября. В больничном крыле Хогвартса он пробыл неделю. На этом я не остановился; я стал смотреть, – умирал ли кто-нибудь в Хогвартсе с восьмого сентября 1940 года по тринадцатое июня 1943 года: оказалось, что нет. Я обратился к информации о Хогсмиде, уже будучи в Лондоне: оказалось, что и в Хогсмиде за этот период никто не умирал. Получается, что Миртл Уорен была первой волшебницей на территории Хогвартса и его окрестностей, кто умер после того, как там была пролита кровь Певереллов – Поттеров. И тогда я понял, что здесь-то и «зарыт дракон»! Причина и следствие: причина – Эмброуз Певерелл, раненный Кровавым бароном, следствие – Елена Когтевран, сам Барон и Толстый монах; причина – Боудикка Певерелл, перерезавшая себе вены, следствие – Сэр Николас и безголовые охотники; причина – Флимонт Поттер с раненными ногами, следствие – Плакса Миртл; причина – Джеймс Поттер (твой отец), возможно просто разбивший колено до крови на территории школы и следствие – профессор Бинс. И вот, в прошлом году Белатрисса Лестрейндж! Причиной её превращения в привидение мог быть только ты – Гарри Поттер. Но мне показалась странной одна вещь. Все приведения в конечном итоге оказывались на территории Хогвартса. Как ты помнишь, на дне Черного озера лежит огромный метеорит, принёсший магию этой земле. И я допускал, что это проделки метеорита и крови Певереллов. Но некоторые смерти выбивались из общего ряда. Сэр Николас и другие безголовые привидения нашли свою смерть не на территории Хогвартса. Что-то важное я упустил. Я перестал спать ночами. Но потом меня вдруг осенило. Певерелл – это же что-то из детства. Я вспомнил детские сказки; история трёх братьев – легендарных Певереллов. Я купил себе детскую книжку «Сказки барда Бидля» и буквально выучил её наизусть. Один из братьев – Кадм – воскрешает свою любимую с помощью камня. Она приходит к нему из мира мертвых в виде привидения по его зову. Я стал опять рыться в архивах. Братья Певерелл жили в тринадцатом веке. Один из них – Игнотус Певерелл похоронен в Годриковой впадине. Я стал изучать информацию об этом удивительном месте и обнаружил, что в «Истории магии» Батильды Бэгшот упоминаются «привидения, уже много столетий обитающие поблизости от маленькой церквушки» на кладбище Годриковой впадины. Получается, что одни возвращения людей в качестве привидений происходили на территории Хогвартса и его окрестностей – что я связываю с попаданием крови Певереллов и их потомков на землю вокруг Хогварсткого метеорита. Возвращались те, кто умер непосредственно в то время, как лилась кровь на землю, или же человек был первым умершим, после того как кровь пролилась. Другие возвращения людей я связал с даром смерти – воскрешающим камнем Кадма Певерелла – тоже, видимо, метеоритом. Возможно, являющимся частью Хогварского метеорита. Я подозреваю, что пока этот камень был в Годриковой впадине, и на него или рядом с ним проливалась кровь Певереллов, первый же умерший человек становился привидением и обитал на кладбище Годриковой впадины. И этот камень должен был быть на виду у Певереллов, чтобы умный Кадм заметил его свойства и сбежал с ним из Годриковой впадины для проведения своего эксперимента. Ведь его могила отсутствует на местном кладбище. Кадм пошёл дальше всех – он сам вызвал, по своему желанию, привидение того человека, которого хотел увидеть. Я не поверил в то, что камень нужно лишь покрутить в руках три раза, это сказки для детей, а может, и завещание Кадма своим потомкам, чтобы они не смогли повторить его эксперимент. Только кровь может так повлиять на метеорит. Я стал думать, что может из себя представлять воскрешающий камень. В сказке Бидля Смерть подняла обычный камень на берегу реки. Я подумал, что раз Боудикка Поверелл, сидя в карете у места казни, порезала вены, то не могла она просто так держать в руках какой-то камень. Она могла дотронуться до украшения с камнем и, в первую очередь, я подумал про кольцо или же какой-то медальон на груди. Я ещё раз побывал в Хогвартсе, и встретился с Сэром Николасом, я стал расспрашивать его, носила ли какие-нибудь украшения Боудикка Певерелл. Сэр Николас, ценитель женской красоты и всего прекрасного, запомнил свою пациентку на всю жизнь или на смерть. Он описал мне в мельчайших подробностях единственное ценное украшение, по словам Боудикки, которое она носила – кольцо с тёмным камнем в оправе. На камне было изображение даров смерти. Рисунок, будораживший умы волшебников не одно столетие. Боудикка признавалась, что её бабка однажды пошутила, что это воскрешающий камень. Боудикка относилась с юмором к этому. Но ведь бабка оказалась права. Профессор поднялся из кресла и подошёл к столу. Он что-то взял и повернулся к Гарри. – Вот этот камень! Не правда ли, Гарри? Для Гарри это было неожиданностью. В руках профессора поблескивал тёмным светом крошечный воскрешающий камень, который он уронил в Запретном лесу. – Как Вы его нашли? – спросил пленник. – С твоей помощью, – ответил серьезно профессор. – Как историк магии, аврор и преподаватель в Академии, я получил доступ к свидетельским показаниям волшебников о событиях на территории Хогвартса в ночь битвы. Я знал, что людей погибло много, но никто из них не стал привидением, и лишь единственная волшебница, которая превратилась в приведение – это Белатрисса Лестрейндж, которая погибла после того, как тебя якобы мертвого принесли из Запретного леса, и до того, как сгинул Воландеморт.

Мне стало очень интересно, что же произошло в Запретном лесу. Все показания Пожирателей смерти были краткими и сводились к тому, что Воландеморт пустил заклятие авады кедавры, но, видимо, промахнулся, раз ты остался жив. Твои свидетельские показания об этом моменте тоже были скудны.

Тогда я попытался выяснить у тебя лично. Но при нашем общении в музее истории магии, когда ты отбывал наказание в пещерах драконов, ты уклонился от ответа. Тогда я попробовал прощупать тебя на уроке легилименции, но ты оказался прекрасным окклюментом, и я опять остался с носом. Но судьба мне благоволила. Когда перед Рождеством пожиратели напали на курсантов в Баруэлле, и меня позвали в больницу помочь определить яд, которым были отравлены Фокс, Грир и ты, я с удовольствием вызвался подежурить у твоей кровати. Я не стал давать тебе противоядие. Я видел, что ты бредишь и не сможешь мне противостоять. Просмотреть с помощью легилименции твои воспоминания о битве, все до мельчайших подробностей, не составило мне труда. Я видел воскрешающий камень в твоих руках, на них была твоя кровь (ты получил рану на голове, когда взорвалась стена Хогвартса), видел, как ты вызвал с помощью камня родителей и ещё двух человек, что стало для меня полной неожиданностью. Видел, как ты потом упал после авады кедавры. В этот момент твоя кровь попала на землю Хогвартса. Гарри, это потрясающе! Воскрешающий камень и метеорит Хогвартса творят необыкновенную магию. После этого погибла Белатрисса. Наверно, если бы первым погиб Воландеморт, то сейчас в Запретном лесу ходило бы его привидение! – профессор расхохотался. Пленник грустно смотрел на него, конечная цель похищения становилась всё яснее. – Мне нужна была твоя кровь и воскрешающий камень. На удачу близился день рождения Рона, и я решил опоить тебя и твоих друзей, чтобы исполнить задуманное. Меня навел на мысль об этом случай с отравлением Рона, который был записан в его медицинской книжке, которую я также изучил, когда находился в архиве больничного крыла Хогвартса. Я послал Рону на день рождения напиток и стал ждать. Я совершенно не был удивлён, когда вечером первого марта ты пришёл ко мне с просьбой проверить содержимое бутылки. Я ликовал! Я сказал тебе, что с напитком всё в порядке. Вы распили его и попадали без сознания, сломленные крепчайшим сном. Ночью я прокрался к вам в спальню и взял твою кровь с помощью шипа ламии. Гарри вспомнил, как проснулся утром второго марта с синяком на боку. У Горана была сломана рука, наверно неудачно на неё упал. И никто ничего не помнил. – Теперь по поводу воскрешающего камня, Гарри. Чтобы найти его, я пересмотрел не одно воспоминание пожирателей. Я хотел точно установить то место, откуда ты вышел на поляну к ним. Я не собирался всю жизнь бродить по Запретному лесу. Времени у меня было достаточно – я прождал всю зиму, пока лесные тропы были в снегу. А весной, в конце марта, отправился на поиски воскрешающего камня уже подготовленный. Мне не составило труда, используя заклинание «спектрум», найти его. Посмотри, как он прекрасен, – профессор произнёс заклинание, взмахнул волшебной палочкой, и серый невзрачный камушек в его руке стал переливаться золотистым светом. – Я раздобыл камень, но вызвать родных с помощью твоей крови у меня не получилось, – продолжил профессор. – Тогда я подумал, что кровь должна быть свежей. Я решил тебя украсть. В Академии трансгрессия запрещена, и полно авроров. Мне оставались только выходные. Я стал следить за твоим домом, но ты всегда был или с Уизли, или выглядел так, что я не мог тебя сразу узнать и боялся ошибиться. Но я же аврор, Гарри. Все твои изменения внешности рассчитаны на простых обывателей: одежда, очки, линзы, цвет волос. Но я запомнил твои ботинки. У тебя не так много пар обуви, и ты не изменял их никакими заклинаниями. Это твоя ошибка. Учти на будущее, хотя у тебя нет будущего, – профессор снова захохотал. Гарри передёрнуло от этого смеха. Он не узнавал человека, сидящего в кресле. Спустя пару минут профессор продолжил: – Гарри, я наткнулся на твои ботинки, когда увидел недавно тебя и Дину Элспет в «Летнем некрополе». Ты ещё тогда произнёс, что тебя зовут Гарри Блэк. Смешно было назваться фамилией крёстного. Моя уверенность, что это ты и никто иной в этот миг возросла на сто процентов. Я стал следить за домом Дины Элспет и видел, как вы встречаетесь. Профессор на секунду замолчал: – Я обещаю, Гарри, что после твоей смерти её выгонят из Академии за нарушение устава. – Следующим этапом было убить твоего домовика, который спас тебя после нападения пожирателей в Баруэлле. Его эльфийская способность появляться по твоему зову могла мне помешать. На неделе, пока ты был в Академии, я без труда попал в квартиру на площади Гриммо, назвавшись твоим другом, и послал в домовика смертельное заклятие. Мне оставалось только дождаться выходных. И я легко тебя сцапал, выходящим из дома Элспет. И теперь, Гарри, ты сидишь передо мной. Профессор взял с табуретки чашу с кровью и подошёл к своему пленнику. – Я использовал сейчас твою свежую кровь, но вызвать моих любимых всё равно не получилось, как бы я ни старался. Это должен сделать ты. Видимо, воскрешающий камень слышит только Певереллов – Поттеров. Профессор вложил в привязанную к стулу ладонь Гарри воскрешающий камень, красный от крови, в которую его только что окунул Шруд: – Покрути его и назови имена моей жены и дочери: Ангелина и Мэгги Шруд. Гарри молчал. – Сделай это. Пока ты будешь сотрудничать со мной, ты будешь жить и надеяться, что спасёшься, – ледяным тоном произнёс профессор. – Но, если откажешься, – Шруд направил волшебную палочку на Гарри, – я убью тебя, и это будет не авада кедавра, которой тебя нельзя убить. Это будет медленная мучительная смерть. Гарри с тяжёлым сердцем закрыл глаза и, перебирая пальцами холодные грани воскрешающего камня, тихо произнёс: – Я вызываю Ангелину и Мэгги Шруд.