Текст книги "Верь мне (СИ)"

Автор книги: Октябрина Коллет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Закрыла глаза – блаженство. Полежав минут эдак пятнадцать, снова открыла их, понимая, что не уснёт. Перевернулась на живот, притягивая подушку к щеке. Повернулась, посмотрела на часы: так и есть, уже пятнадцать минут двенадцатого. «Господи… Как же долго я спала!» – зевнув, простонала Вика. Только потом заметила, что лежит она поперёк кровати, полностью одетая. Медленно села на кровати, придерживая голову и по кусочкам восстанавливая события вчерашнего вечера. Стрельба вспомнилась нехотя, как страшный сон, как видение. Вика посмотрела на руку – на ладони краснело пятно – ожог от горячей пули. «Значит, не сон…– мрачно подумала она, падая обратно на кровать: вставать было, откровенно говоря, лень. – Жила бы себе беззаботно, легко. Нет же: приключений захотелось!».

Голова трещала по швам. Как бы Вика ни массировала виски – бесполезно: головная боль не уходила. Тогда Вика сползла с кровати, глянула в зеркало и ужаснулась. Красные опухшие глаза, явные синяки от недосыпа, шелушащаяся кожа, взлохмаченные волосы – всё это придавало Вике отнюдь не привлекательный вид. Она болезненно поморщилась, осторожно встала. Вроде бы, больше не шатало, да и комната не плыла перед глазами. Прежде, чем выйти из спальни, Вика поспешила привести себя в порядок.

Из кухни тянуло чем-то аппетитным, так что в животе заурчало. Вика толкнула дверь и подчинилась приятному запаху. На кухне стоял Шилов и что-то готовил. Вика улыбнулась, наваливаясь на косяк.

– Доброе утро, – улыбнулся Роман, посмотрел на часы, – выспалась? – Вика кивнула. – Тогда давай садись завтракать и поедем.

– Постой, – нахмурилась. – Куда?

Шилов усмехнулся и покачал головой: до чего короткая память у женщин.

– Родителей встречать.

Вика тяжело вздохнула и взъерошила волосы: она совсем забыла, что сегодня прилетают родители. Ничуть не удивительно, что после всех событий ночи она забыла об этом. Рома усмехнулся, вернулся к готовке. Вдруг Вика вспомнила, что ничего не говорила Роману о приезде родителей. Она внимательно и долго смотрела на него, соображая. Потом закусила губу, обвела взглядом кухню, тихо спросила: «Роман, а ты откуда это знаешь?». Шилов обернулся и кивком головы указал на телефон. На маленьком окошке высветилось около десяти непринятых вызовов. А в сообщениях Вика нашла и время вылета, и время прибытия, и даже номер рейса.

– А, между прочим, читать чужие сообщения неприлично. Благородство испаряется на глазах…

– Да ладно тебе, просто хотел узнать про всех твоих ухажёров. Чтоб Стаса предупредить, если что.

Хмыкнув, Вика удалилась в душ. Потом, за завтраком, Рома сказал ей, что Стаса перевели в другую больницу. Какую именно – не сказал. Да Вика не особо и интересовалась. Её больше волновал тот факт, что из-за внезапного приезда родителей и стрельбы в больнице обрывается их крупная афера. Разговор об этом Вика заводить пока не решалась, но время неумолимо утекало. До приезда родителей оставалось не так уж и много времени. А вот после встречи с родителями Вика вряд ли сможет находиться в центре событий, как сейчас.

– Ром, – спросить Шилова Вика решилась уже в аэропорту, – а что дальше?

– Дальше? Дальше я буду ловить преступников, а ты будешь проводить время с родителями.

– Нет. С аферой как быть? И, кстати, ты не рассказал мне, откуда узнал про стрельбу в больнице и почему примчался так скоро.

Шилов, напряжённо выглядывающий всех посетителей аэропорта, махнул рукой, мол, долгая история. Но Вика понимала: или сейчас, или никогда. Поэтому начала выпытывать у Ромы информацию.

***

По инициативе Джексона Рома встретился с ним в рюмочной. Жека уже был в тотальном загуле, несмотря на то, что с утра работал.

– Короче, – принялся рассказывать Женя, – приволок я, значит, Митяя в отдел. Там Костик. Орать начал: где я, почему опоздал? Я ему в нос Митяя сую. Типа на меня напали. Ну, наш глубокоуважаемый начальничек удивился. Отправил меня в больницу. Побои снимать. Хех.

– Побои не у тебя снимать надо, Жека, – вздохнул Ромка, – и у тебя вообще мыслей нет, кто это?

– Ром, не надо меня нагружать лишними мыслями. Мне голова для другого нужна.

– Чтобы есть?

– Угу, – закусывая копчёной колбасой, отозвался Жека. – Ром, мир катится в жопу. Если даже мы друг другу не доверяем. Мы, менты. Которые всегда были против людей! – сообразив, что сболтнул что-то не то, Женя поспешил исправиться: – То есть, мы, против которых люди были всегда… Короче, не важно. Стас не доверяет новому следователю. Ждёт, когда дежурным окажется Юрка или Танька.

– Кажурина в прокуратуру вернулась? – проснулся задумавшийся Ромка.

– Ага, снова следователь. Только Стас всё равно с ней не так тесно общается. Всё больше с Юркой. И когда доблестный омон расстреляли, Стас порывался ехать с нами. Но его Гвардис зацепил с собой. Плохо тут, Ромка… Пло-хо.

Друзья помолчали. Шилову не лезла в рот ни водка, ни любезно предоставленное Джексоном пиво. Подозвал официанта. Попросил обычной воды. Холодной. Без газа. Джексон посмотрел на бывшего начальника огромными глазами. Крякнул.

– Да, стало быть, всё плохо. Ромело, ты чего?

– Ничего, Жек. Просто. Бессмысленно как-то всё. Зачем вернулся?

– Позвали же.

– Куда?

– Не туда, откуда уезжал, – хлопая ещё одну стопку, резво отозвался Жека и расхохотался. – Гвардис всё больше Костика таскает по совещаниям. А тут Стаса позвал.

Шилов кивнул. Сейчас его мысли были в совершенно другом месте. Странно: Стаса нужно было убрать. Причём, убрать как можно скорее. В голове эхом отзывались слова Юрки Голицина: «Стас знал что-то, потому что накопал он эту информацию давно. Реализовал только, когда я дежурным был». В связи с этим возникал целый ряд вопросов. На которые мог ответить только Скрябин. И, возможно, ответы на эти вопросы заставили бы Рому понять, кто на самом деле является преступником. Кому по-настоящему надо, чтобы Стас погиб.

Из мыслей Шилова вырвал телефонный звонок. Звонили Джексону. Жека поднял трубку и с вальяжным видом по слогам произнёс: «Ал-ло». Шилов лениво поднял взгляд и поразился, как резко вытянулось лицо Жени. Как резко он нахмурился, выслушивая чьи-то нотации. Потом положил трубку и тихо процедил: «Леднёв звонил. Обстреляли больницу МВД. Есть трупы». Рома поднял глаза, переваривая информацию, потом вдруг подорвался, хватая висевшую на стуле куртку: «Господи, Стас!». До Джексона тоже, кажется, дошёл смысл слов, сказанных Костей, потому что он вскочил вслед за Ромкой, бросая деньги в руки официанту, матеря весь белый свет и приговаривая: «В печёнку Бога, Вашу мать!».

***

Вика пожала плечами и откинулась на спинку. Самолёт прибывал аж через пятнадцать минут. Было время обмозговать всё.

– Ром, и всё-таки, что с аферой делать? Наружка же стоит под окнами.

– Уже навряд ли. Скорее всего, они взломали дверь, никого там не обнаружили и отправились на поиски хозяйки для составления фоторобота.

Уголком губ Вика улыбнулась:

– Всё-то ты знаешь, Роман.

– Опыт. – Помолчали, потом Ромка вдруг обернулся (Вика сидела на заднем сидении). – Слушай, а не пора ли нам прекратить играть в подполье?

– В смысле?

– Костя хороший опер. У него связи. Да и работал он у меня долго: знает, что да как. Если старушка составила фоторобот, то он, наверняка, узнает и меня, и тебя. Так давай заявимся к Косте в отдел?

Хотелось спросить: не сошёл ли Рома с ума. Уж слишком безумной казалась его идея. Ужели для этого Вика бегала от Леднёва столько, чтобы потом вот так прийти к нему? Какой-то бред. С каждым днём идеи Ромы становились всё бредовее и бредовее, но от этого доверие к Шилову не пропадало. А, кажется, только возрастало.

– А если не сломали? Если ждут?

– Вот съездим и проверим.

Но неясная тревога всё равно поселилась в Викиной душе. Она прижалась лбом к стеклу, чтобы переварить всё произошедшее. Почему-то все эти события: перестрелки, беготня, прятки, двуликость – уже стали для неё чем-то обыденным и одновременно с этим не желали укладываться в голове. «Как в кино… – печально подумалось ей. – Хотя, вся наша жизнь похожа на кино. У кого-то комедия; у кого-то вечная драма, романтика. А у меня на плохой детектив». У огромных стеклянных дверей здания аэропорта мелькнули две фигуры. Высокая, достаточно стройная женщина с извечным медно-рыжим каре. Рядом с ней стоял, на полголовы ниже, крепкий мужчина, сжимавший в руках две сумки. Вика сощурилась: не могла разглядеть лиц. Но когда мужчина пошёл, сомнения не осталось: папа.

Вика улыбнулась. Отогнала вдруг накатившиеся слёзы, вылетела из машины и, лавируя между десятками припаркованных автомобилей, невзирая на скользкую подошву сапог, подбежала к родителям. Папа опустил сумки, мама улыбнулась.

– Папа! – кидаясь сперва на шею отцу и целуя его в поросшую колючей щетиной щёку, крикнула Вика.

– Викуля… – отец погладил дочку по голове и шутливо чмокнул в нос.

Вика улыбнулась и снова поцеловала папу. Потом крепко обняла его, стараясь насладиться запахом его парфюма, которого не слышала уже давно. Через пару секунд Вика-таки отлипла от отца и обняла маму. Чмокнула её в мягкую щёку. Потом отстранилась и посмотрела на них. Господи, как же она по ним скучала!

– Мам, пап, я на машине. – Поймав на себе недоумённые взгляды родителей, поспешила исправиться: – Не на своей. У меня гости в доме. Ничего? Правда, я не знаю, как мы вчетвером проживём в однушке…

– Доча, мы с папой решили не стеснять тебя и сняли номер в гостинице.

Отпустив отца на пару метров вперёд, Вика заговорщицки шепнула: «Ни за что не поверю, что вытащила сюда папу, да ещё и заставила его заплатить лишние деньги на номер в „Астории“». На это мама лишь усмехнулась, и Вика поняла, как соскучилась по этому, ласково-насмешливому, взгляду каре-зелёных глаз. А мама, тем временем, зашептала в ухо дочери: «Не поверишь. Я знаю, почему скоро пойдёт снег. Потому что всё это затеял сам папа». Вика нахмурилась: чтобы её экономный отец, любивший родную землю и не выезжавший дальше своего экономического района, вдруг сам собрался в Питер – это было нереально.

– Здравствуйте, – в своей привычной манере, выбрасывая окурок в снег, поприветствовал Викиных родителей Роман. – Карета подана.

Отец, упаковав чемоданы в багажник Роминой машины, подошёл и пожал руку Роме.

– Здорово, Роман.

– Здрасте, Алексей Олегович. А я тут проездом. Узнал, что вы прилетаете, решил помочь. Куда? Домой к Вике?

– Думаю, – усаживаясь на переднее сидение, произнёс Алексей, – что сначала заедем в гостиницу. Юль, ты не против?

Мама согласилась с супругом и, уединившись на заднем сидении с дочерью, принялась у неё выспрашивать всё про жизнь здесь. Сначала Вика отвечала вполне охотно. Рассказывала про работу, про друзей, которых, по сути, было не так уж и много. Рассказывала про «случайную» встречу с Шиловым. Рассказывала, как пригласила его пожить у неё в квартире. «А что до начальника „убойного“, про которого ты мне рассказывала?» – вполголоса прошептала мама. Вика напряглась. Почувствовала вдруг себя школьницей. Причём провинившейся школьницей. Возможно, раньше Вика бы и рассказала бы всё маме. Выложила бы как на духу. Но сейчас… Сейчас, когда она оказалась в эпицентре настоящей бойни, она не могла подвергать жизнь родителей опасности. Поэтому Вика понуро мотнула головой, давая маме понять, что вопрос закрыт. «Ладно, потом…» – прошептала мама.

– Пап, а вы надолго? – наконец начала говорить во весь голос Вика.

– Как мама скажет, – отозвался отец и подмигнул дочери.

– Мам?

– Ну, мы планировали здесь целый месяц провести. Встретить вместе Новый год…

– Погоди-погоди, – замахала Вика руками, а потом в недоумении уставилась на маму, – какой месяц? Вы месяц в гостинице жить будете?

На что мама рассказала Вике о том, что её подруга уезжает куда-то и предоставляет им с отцом свою квартиру. Но проблема в том, что подруга уезжает через три дня. Поэтому три дня родители проведут в гостинице. У Вики голова пошла кругом. Ясно из всего этого Вика уловила лишь одно: она может быть спокойна за жизнь родителей и продолжать аферу с Романом.

– У тебя точно ничего не случилось? – спросила мама, когда они уже отвезли сумки в гостиницу и приехали на Викину квартиру. – Вялая такая…

– Мам, – нахмурилась Вика, – я нормальная… Как обычно.

Вика отпила горячий чай, отправила в рот кусок торта, купленного по случаю приезда родителей, и посмотрела на отца. Так хотелось всё ему рассказать, тем более что он сам когда-то говорил: «Если что-то случится, сразу приходи к нам и всё расскажи. Сколько б лет тебе ни было…». Но сейчас слишком высоки были ставки. На кону была жизнь. И не одного человека. Сама для себя покачала головой: она обязательно всё расскажет, но не сейчас.

– Ну, рассказывайте, как вы там без меня?

– Скучно… – лениво протянул папа.

– Ага, – рассмеялась мама, пихая отца локтем в бок, – просто ему боевики смотреть не с кем. Мне они уже надоели.

– Юль, не моли чепухи, а?

Мама и дочка хором рассмеялись. С родителями Вика чувствовала себя такой же маленькой и беззаботной, как и раньше. Она уже напрочь забыла о новом левом телефоне с левой симкой, который притаранил Рома, прежде чем опять испариться по своим делам. Забыла о том, что Роман планировал сегодня-завтра засветить её в отделе. Вика забыла обо всём и теперь лежала на кровати между родителями, смотрела вместе с ними какой-то лёгкий детектив. Хотя мысли её были далеки от этого детектива. Потому что у неё под боком разворачивался самый настоящий боевик. Как в кино.

***

Роман, приобретя дешёвый левый телефон с симкой, зарегистрированной на имя Маргариты Клевер, отправился вручить его Вике. Она как раз ждала родителей в машине под окнами «Астории».

Нужно сказать, что Рома с трудом верил в совпадения, тем более, что эти были чересчур странными: два раза в Стаса стреляли. И оба раза рядом оказывалась эта самая Вика. Волей-неволей начинали зарождаться подозрения. Причём подозрения логичные и обоснованные. Озвучить Рома, конечно, их не мог. Да и кому? Вике? Это ж смешно. Джексону? Как бы Рома его ни уважал, а всё-таки знал, что Жека по пьяни может сболтнуть чего лишнего. Стас?

Рома не знал, как отреагирует его друг на такое заявление. Но других вариантов не было. Именно поэтому Роман сейчас нёсся по дороге со скоростью восемьдесят километров в час по направлению в частную клинику, где Апостол предоставил раненому Скрябину палату. Именно туда рано утром был перевезён Стас. Уж где-где, а у Апостола раненого начальника отдела убийств вряд ли будут искать. И местоположение Скрябина знают лишь водитель скорой, врачи, перевозившие Стаса, Апостол и Шилов. У Ромы не было причин не доверять этим людям.

В больнице было даже слишком стерильно. Слишком приветливые медсёстры. Старые усатые врачи. Было как-то всё наигранно и неестественно. Отыскав нужную палату, Шилов раскрыл дверь и вошёл.

– Здорово, Стас, – присаживаясь на край койки, произнёс Роман.

– Здорово… Ром, какими судьбами? – поморщившись, прохрипел Стас.

– Живой? – улыбнулся краем губ Ромка.

– Ну, как видишь. Был бы мёртвый, не разговаривал бы с тобой.

– Извини, без фруктов… – развёл руками Рома.

Стас махнул на Ромку рукой, поскольку привык к таким выходкам друга. Он мог ни с того ни с сего спросить о чём-то постороннем. Но этот вопрос заставлял напрячься и давал понять, что сейчас будет крупный разговор.

– Ромка, мы знакомы давно. Давай начистоту.

– Ну, вот и славненько, – потёр ладони Шилов, явно подготавливаясь к беседе. – А теперь, Стас, выкладывай…

Стас нахмурился: очевидно, не понял, о чём говорит Рома. Роман покачал головой и улыбнулся.

– Ром, я не понимаю тебя… Мы, кажется, обо всём переговорили.

– Да ладно? И ты думал, что после второго покушения на тебя, я поверю в это?

Стас заёрзал. Потом потёр голову, очевидно, понимая, что Ромка его раскусил на раз-два.

– Давай, рассказывай, чего у тебя с этим убийством крупных бизнесменов.

– Ну, – Стас иронически улыбнулся, – не такие уж они и крупные. Так себе – среднячки. Поднялись из грязи. При нас с тобой были мелкими уголовниками. А сейчас – бизнесмены средней величины. Можно было предположить конкуренцию во внутренних кругах, но здесь другое.

– Раздел сфер влияния? Как в девяностых?

– Ты ещё про «белую стрелу» расскажи, – мрачно отозвался Стас. – Тут другое. Работают слаженно. Чётко. Сразу после убийства арестовывают все счета и фирмы.

– А ребята что? – потерев затылок, спросил Роман.

Стас помолчал, гоняя мысли, потом постучал костяшками правой руки по кровати. Посмотрел на Рому, так что последний всё понял без слов.

– Ребята… А что ребята? Костик до зама дорос. Всё крутится-вертится, хочет иметь лучшую агентуру. Хочет стать хорошим опером. Да, цепкий; да, хваткий. Но, Ром, сам понимаешь, время прошло. Всё поменялось.

– Это я уже заметил… – печально вставил Рома.

– Им нужно дело раскрыть. Не за справедливость борются, а за «звёздочки» на погонах.

Шилов кивнул головой: примерно то же самое рассказал ему Джексон. Только из уст Жеки это звучало более жёстко и резко. Но Роман привык, что его друзья по-разному выражают одни и те же мысли. Рома спросил у Стаса, какие факты тот накопал в деле, почему доверял именно Юрке, как вышел на киллеров. Скрябин отвечал неохотно, односложно. Морщился, тёр висок, соображая. Припоминал все факты, все мелкие детали. Но всё это не казалось Шилову веской причиной для убийства.

– Знаешь, а задержание киллеров было похоже на задержание Чибисовского парня. Помнишь? Даже квартира та же. И представился ментом.

– Погоди, вы же не задержали.

– Ну, да. Сначала на разведку отправились – мало ли что. За день до самой операции.

– Думаешь, спугнули?

Стас отрицательно покачал головой, поджав губы. Он сильно сомневался в том, что киллер мог что-то заподозрить. Значит, выходило, что их слили? Или работали недостаточно тонко. Или брать нужно было раньше. Рома вздохнул, постучал носком ботинка по полу, провёл по лицу руками.

– Тогда я ничего не понимаю… Ладно, Вите я позвонил. Там бытовой взрыв газа. У него труба лопнула. Повезло, что дома не было никого. Значит, покушение на тебя – отдельная тема. – Рома посидел, уставившись в одну точку, нужно было искать другие варианты. – Слушай, Стас, ты меня, конечно, извини. Но не знаю, как по-другому спросить.

– Давай прямо. – Согласился Стас.

– Стас, ты насколько Вике доверяешь? – заметив, как прищурился Скрябин, Рома добавил. – Просто понимаешь, всё складывается: папа – бывший авторитет, внезапно прилетает в Питер. Причём сразу после второго покушения на тебя. Да и, к тому же, она всё время оказывается рядом, когда в тебя стреляют.

Стас медленно положил голову на подушку, посмотрел на потолок. Размышляя над словами Ромки, зажмурился, положил руку на лоб.

– Ром, – тихо прохрипел Стас, поднимая голову и глядя на друга, – Юлю убили и жену Айдара. Один убийца. Он не знал, что вы друзья.

Рома закивал, взъерошил волосы. Конечно, если бы ему такое сказали о Лизе или Юле, или ещё о какой-нибудь его женщине, то не задумываясь, врезал бы. Стас врезать не мог. Да и, вряд ли стал бы.

– Конечно…

В палату вошёл врач, чтобы поменять капельницу у Скрябина. Роман понял, что это лучший шанс удалиться. Он вышел, но на пороге обернулся: «А ты всё-таки подумай…». «Да иди ты!» – нахмурился Стас. Ромка усмехнулся: а Стас не изменился.

– Ладно, будь здоров. Спи больше.

– С тобой выспишься… – буркнул Стас, но улыбнулся.

Рома вышел из больницы озадаченным. Сел в машину. Закурил. Курение помогало думать. Набрал номер Лизы – давно она ему не звонила. Холодно-безразличный голос автоответчика произнёс: «Абонент находится вне зоны действия сети».

– Вне зоны, блин, – фыркнул Рома, бросая телефон на соседнее сидение.

Потом подумал, вздохнул, взял телефон, набрал номер, хорошо знакомый.

– Алло, Пётр Сергеевич, здравствуйте ещё раз. Встретиться надо бы.

– Роман Георгиевич, ну разве могу я Вам отказать? Подъезжайте на место нашей первой встречи через час.

Когда в трубке послышались короткие гудки, Шилов улыбнулся краем губ: «Знаю, что не можете отказать. Потому и звоню». Резко повернул руль и направился в кафе на набережной, что когда-то изменило всю его дальнейшую судьбу.

Шилов выкурил две сигареты, выпил две чашки кофе, когда напротив него присел Апостол. Рома встал, пожал Петру Сергеевичу руку.

– Чем обязан, Роман Георгиевич? – по привычке нюхая сигарету, поинтересовался Апостол.

Шилов усмехнулся: нет, всё-таки Набоков – удивительный человек. Удивительно просто прикидывается ничего не знающим. Когда Роман рассказал ему, что хочет поговорить о недавних убийствах, Апостол нахмурился. Оказалось, Пётр Сергеевич не считал убитых такими уж крупными фигурами, убрать их мог кто угодно. Куда больше его настораживал тот факт, что ОБЭП совместно с ФСБ ловко и быстро арестовывал все счета.

– Фирмы у них, прямо скажем, не такие уж и большие, чтобы за них драться. Куда важнее тот факт, что, не насытившись мелкими фирмами, Ваше управление начнёт заглатывать другие фирмы. Блокировать других авторитетов.

– Ну, во-первых, управление уже давно не моё. Я отошёл от дел. Во-вторых, я просто хочу найти тех, кто стрелял в моих друзей. Сами понимаете, друзей у меня не так уж много. Да и поздно новых заводить.

– Роман Георгиевич, не прибедняйтесь. Признайте, Вы соскучились по прежней жизни, поэтому и влезли в это…

Рома, сощурившись, посмотрел на небо. Усмехнулся. В какой-то мере Апостол был прав. Но лишь от части. Поэтому Роман поспешил возразить.

– Да нет, Пётр Сергеевич, соскучиться по свисту пуль нереально. Живу спокойной размеренной жизнью, езжу с супругой по командировкам. Жизнь прекрасна и без работы.

– Ну-ну, – Апостол усмехнулся, поднялся и, распрощавшись с Романом, вышел.

Рома посидел ещё немного, посмотрел на слепящую глаза улицу. Нужно было ещё найти время для встречи с Леднёвым. Пожалуй, сначала без Вики. Сначала Шилов должен был всё решить сам. Рома откинулся на спинку стула.

В кафе было пустынно. Кое-где встречались пары, да и то, через раз. Вдруг маленький телевизор, до этого показывавший какой-то детективный сериал, переключился на криминальные хроники. «Главное событие дня. Санкт-Петербург медленно возвращается к статусу города Бандитизма. Что это: наглость бандитов или непрофессионализм полицейских?». Камера переключилась на здание больницы МВД, у которого половина окон была выбита автоматными очередями. «Интересно…– пробормотал Шилов, прислушиваясь к новостям. – Они уже обо всём знают!».

***

Когда лёгкий детектив переключился на новости, Вика не придала этому особого значения. Хотела вообще выключить телевизор. Но папа улыбнулся: «Какой ты была, такой и осталась! Надо же знать, что происходит в городе, где мы будем ближайший месяц жить». Вика, пораскинув мозгами, пришла к выводу, что папа, в общем-то, прав. Да и выбора у неё другого не было – отец прибрал пульт себе. А отобрать у папы что-то – дело практически невыполнимое.

– Сегодня ночью на больницу МВД было совершено дерзкое нападение. Есть погибшие и пострадавшие. – Звонко-задорно сообщала девушка с телеэкрана, а Вика медленно переставала ощущать свои поледеневшие пальцы рук и ног: картина, обозреваемая видеокамерами, была ей до дрожи знакома. – Начальник полиции города отказался от дачи комментариев. Но заместитель начальника отдела по расследованию убийств высказал журналистам свою точку зрения.

На экране мелькнуло лицо Леднёва: «Ну, в общих чертах, мы считаем, что это недоразумение». Вика невольно фыркнула, услышав отцовский комментарий: «Ну да, недоразумение. Больницу расстреляли – недоразумение. Извините, ошиблись». Константин, между тем, продолжал вещать: «Как известно, недавно в больницу после покушения был доставлен один из служащих ГУВД. И мы предполагаем, что ночной обстрел больницы связан с повторным покушением на начальника отдела убийств главного управления внутренних дел города Санкт-Петербурга Скрябина Станислава Александровича». Вика до последнего надеялась, что родители не услышат эти слова. Или их не услышит она. Но не вышло. Сказанная Леднёвым фраза заставила Вику побледнеть. Вика почувствовала, как внутри что-то как будто оборвалось и упало вниз. Теперь смысла юлить нет. «Вика, – наклонилась к уху дочери мама, – ты мне ничего не хочешь рассказать?». Вика молча слезла с кровати, кусая губы до крови, и стремительно скрылась в ванной. Ей нужно было всё обдумать.

Комментарий к Глава 10. Чем дальше в лес…

Всё ближе и ближе к концу. Решила вставить здесь действия Ромы Шилова, чтобы запутать всё окончательно)

========== Глава 11. Лёд тронулся ==========

Кто сказал, что людям, чтобы подумать, нужно полное уединение? В ванной Вике думалось ещё хуже. Опираясь всем мокрым телом на ледяные кафельные стены и чувствуя, как холод пронизывает её с ног до головы, отрезвляя мысли, Вика тяжело дышала. Мощным напором била ледяная вода, так что ноги, погружённые в неё, уже не чувствовались. Но мысли от этого не становились трезвыми. Была отчаянная паника. Паника дикая. Вика металась от одного варианта к другому. Родители не дураки – поняли уже, что Скрябин Станислав Александрович и есть тот самый начальник. Оставалось только молиться, чтобы мама ничего не рассказала папе. Иначе… Иначе Вика просто не знала, как быть. Впервые в жизни она попала в настолько глупую ситуацию. Всегда осторожная и рассудительная, она впервые в жизни поддалась глупым чувствам, пренебрегла рассудительностью: захотела адреналина настоящего. Поплатилась.

Вика присела на край ванной, накручивая на палец мокрые волосы. Потом схватилась за голову. Сколько она уже тут сидит? Странно, что родители не вызвали ещё спасателей. Осторожно закрыла кран. До ушей едва-едва долетел звук работающего телевизора. Смотрят, как ни в чём не бывало. Вика запустила руки в волосы, старательно вспенивая шампунь. Потом рассерженно швырнула опустошённый бутылёк шампуня в дверь. От бессилия. Признаться во всём было крайне стыдно.

– Доча, всё хорошо? – в дверь постучала мама.

– Да, я выхожу уже! – по привычке откликнулась Вика, смыла с себя шампунь.

«Всё будет так, как надо, – улыбнулась она краем губ, открывая дверь ванной, выдохнула: – Даже если всё будет наоборот». К своему удивлению, на кухне Вика застала хлопочущую по хозяйству маму. Улыбнулась: мама всегда стремилась облегчить дочке жизнь, даже в ущерб себе. Раньше Вика этого не ценила, пока не приехала сюда. Здесь она познала всю мамину доброту. С непривычки хозяйничать с утра до вечера иногда даже обессиленно плакала. Потом привыкла. Сейчас Вика подошла к маме и, как раньше, обняла её со спины и чмокнула в щёку: «Спасибо, мамуль!». Мама как-то слишком угрюмо кивнула, и Вика незаметно сглотнула. Потом прошла в спальню, где ещё шумел телевизор. Отца не было. Вернулась в кухню. Жестами поинтересовалась у мамы, куда он исчез.

– С трудом уговорила его сходить в магазин, – улыбнулась она, забрасывая полотенце на плечо и усаживаясь на стул, – чтобы ты могла мне всё рассказать.

– Мам… – медлить было нельзя, Вика понимала, что другого шанса пооткровенничать не будет. – Я… – облизала губы, села напротив, опустила голову на руки. – Я не могу!

– Надо, – голос матери был строг, взгляд суров, таким взглядом на Вику не смотрели давно.

– Да, надо, – пару раз методично стукнулась затылком о стену. – Знаешь, как сложно?! – мама хмыкнула. – Короче, ты поняла всё правильно. Начальник «убойного» – это Скрябин Стас. И на него покушались. Два раза.

– Ну, это я поняла из новостей. Давай рассказывай другое…

Вика протёрла губы рукой. Локтями уперлась в стол, закрыла лицо ладонями.

– Мам, – не меняя позы, говорила Вика, – мы немного знакомы были. Дней пять. Не больше. Сначала была деловая встреча. Потом встреча в ГУВД. Он на свой страх и риск провёл меня в архив. Потом… Впрочем, какая разница?

– Я мать. И я должна всё знать.

– Но мне не пятнадцать! – горячо воскликнула Вика, растирая слёзы по лицу.

– Но я не перестала быть твоей мамой, – мама придвинулась поближе к дочке и приобняла её.

Этого Вике хватило, чтобы разрыдаться. Она так мечтала выговориться кому-то, рассказать все свои тревоги, проблемы, неприятности. И мама подходила на эту роль лучше всего. Уткнувшись в плечо мамы, Вика судорожно рассказывала обо всём.

– Понимаешь, мам. Я тогда вообще ни о чём не думала. Я просто поняла, что полюбила раз и навсегда!

– В который раз? – улыбнулась мама, поглаживая дочку по макушке.

– В этот раз правда… – всхлипнула Вика, утирая нос. – Я, правда, ни о чём не думала. Мозги отключились. Но у нас ничего не было…

Вика на секунду прикрыла глаза, вспоминая горячие поцелуи Стаса на своих губах. Вспомнила, как сошла с ума от накрывшей её любви. Но в мозгу её проснулось какое-то чувство, заставившее её резко обхватить запястья Станислава и убрать его руки со своей талии. «Так нельзя!» – прошептала она, выворачиваясь из его рук. «Почему?» – опешил Скрябин. «Потому что. Сначала познакомишься с родителями…» – Вика повесила скинутую свою и Скрябинскую одежду в шкаф. Стас разочарованно вздохнул: «Я-то думал: дедовщина уже давно сгинула…». Виктория усмехнулась: «Не мне тебе рассказывать о моём отце…». Стас согласился, потом отправился в ванную – не захотел уезжать домой. Они спали в обнимку, рядом, согревая друг друга теплом своих тел. Но к чести Стаса надо сказать, что он даже не предпринял попытки прикоснуться к ней. Только горячо целовал её, а Вике пока хватало и поцелуев.

– А потом его убить хотели… – Вика опять разрыдалась.

Мать сидела и поглаживала рыдающую дочь по голове, одновременно вынашивая план о том, как поговорить с отцом обо всей ситуации. Благо, она ещё не успела ничего рассказать супругу. Иначе… Иначе бы Вика знала, кто заказал расстрел больницы МВД. Улыбнувшись таким мыслям, Вика подняла заплаканное лицо на маму.

– Дурочка ты у меня. Хоть уже за двадцать пять перевалило, – ласково поцеловала дочь в лоб. – Ладно, тогда мы с отцом поедем. Я придумаю, как ему это лучше изложить.

– Думаешь, пощадит Стаса? – усмехнулась Вика, довольная тем, что выговорилась и теперь могла жить со спокойной совестью.

– Ну, учитывая тот факт, что он начальник «убойного» отдела, на него покушались дважды, – загибала пальцы мама, – да, к тому же, он спас тебя и помог положить ламинат… Думаю, да.

Вика улыбнулась: хорошо, что она не стала рассказывать матери об афере, о Шилове, о квартире пыток, о том, что она была во время обстрела больницы. Тогда бы она так легко не отделалась. «Ложь во спасение – это всё равно ложь! – пронеслось у Вики в голове, когда она провожала родителей. – Но, с другой стороны. Я же не лгала. Я просто не сказала всей правды… Это же разные вещи. Или нет?».