Текст книги "Верь мне (СИ)"

Автор книги: Октябрина Коллет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Опомнилась лишь когда громыхнула дверь ванной.

– Погоди. Женя! А зачем?

Из щели между косяком и дверью ванной показалось лицо Джексона. Он подмигнул Вике: «Мы ж элитный отдел. Работаем чисто!». А после дверь снова захлопнулась. Вика вздохнула, закатила глаза, покачала головой: «Сумасшедший дом. И хозяйка всего этого – я!». Допив чай, Вика решила отнести напиток операм, запершимся в разных частях квартиры. Сначала постучала в дверь спальни: «Роман, я тут принесла чай. Будешь?». Ответом был короткий приказ оставить кружку под дверью. То же самое было и с Джексоном. Ещё раз поразившись своей терпеливости, Виктория поставила на кухонный стол свой рабочий ноутбук. Запивая работу второй кружкой чая, Вика пыталась сосредоточиться на статье.

Не получалось. Работа не шла. Конечно, какая уж тут работа, если в твоей квартире хозяйничают практически не знакомые мужчины, а сама ты не спишь вот уже – Вика загибала пальцы, пока не поняла что сбилась – дня три, точно? Вот и Виктория думала, что в такой ситуации работа – последнее дело.

Вика поймала себя на том, что вот уже в течение минуты бессмысленно нажимает на пробел, а курсор перескакивает просто так. Захлопнув крышку ноутбука, она поднялась из-за стола.

Были в характере Вики две черты, которые не давали ей спокойно жить. Любопытство и совесть. Если любопытство норовило втянуть Викторию и окружающих её людей в какие-нибудь неприятности, то совесть потом не давала Вике соскочить с этих неприятностей одной. Приходилось вытаскивать всех, кто волею случая оказался втянут в эти неприятности.

Вот и сейчас, подчиняясь любопытству, Вика скользила по ламинату по направлению к собственной спальне, где закрылся Рома. Прильнув спиной к двери и затаив дыхание, Вика слушала.

– Ну и… – это был Рома.

– Да пошёл ты! – мерзкий, прокуренный вконец голос.

Не видь Вика хоть один раз лица этого мужчины, по голосу дала бы ему лет шестьдесят. Глухой удар и стон. Вика не поняла, что происходит и продолжила слушать.

– Ты, кажется, не понял. Ты сидел. Если тебе один раз удалось соскочить, то второй раз не выйдет.

– Тьфу! Я с ментами дел не имею.

– Ты не понял, – опять процедил Рома. – Я не мент. Для меня нет правил. Я могу действовать незаконно. И мне за это ничего не будет. Не боишься? Зря. Я не контролирую себя, особенно когда убивают моих друзей.

– Я никого не убивал! – весь пафос и смелость нападавшего мигом слетела. – Это Митяй с пистолетом. Он его у барыги купил. А я с ножом. Мы никого не убивали.

Из комнаты потянуло табачным дымом: Шилов курил. Вика раскрыла рот, готовясь возмутиться, но вовремя поймала себя на том, что мешает проведению, хоть и незаконных, следственных действий. Да и, любопытно было послушать.

– И всё?

– А ты большего ожидал, гад? Думал, я так быстро сдулся. Я не для этого пять лет на нарах в крестах парился, чтобы такие, как ты меня разводили.

– Значит, не понял… – послышался грохот, как будто кто-то сбросил мешок, полный тряпья, на пол. – Мне всё равно, кто стоит за тобой. Они пытались убить моих друзей, которых осталось не так уж и много. Поэтому те, кто стоит над тобой – уже трупы. Заочно. А те, кто нападали – тем более. Понял?

– Иди ты!

Опять грохот. «Прервать их беседу, что ли?» – мелькнуло на секунду в Викиной голове. Но только на секунду, потому что она опять обратилась в слух.

– Я-то пойду… – тяжело выдохнул Шилов. – А вот ты. Куда пойдёшь ты, Славик? Думаешь, твоя «крыша», узнав о провале, кинется тебя спасать? Ты – пешка. Шестёрка. Таких, как ты, миллионы! Ваша проблема в том, что вы возомнили себя особенными! – Роман медленно переходил на крик. – Проблема в том, что такими, как ты и твоя «крыша», заполняется страна! Но такие, как ты, всегда забывают главное правило: шестёрки умирают первыми. Сделал ты что надо – и уже завтра никто не вспомнит, что жил такой Серебряков Владислав Валерьевич тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, судимый по статьям 212, 213. Никому ты не нужен. Никому.

Молчание. Долгое, гнетущее молчание, заставившее даже Вику задуматься над словами Шилова. Он прав. Шестёрки всегда умирают первыми. Ведь их легче всего подставить. Об этом же, наверняка, думал и «Славик», потому что спустя пять минут он заговорил. И голос этот был срывающийся. В нём была мольба. Мольба о помощи.

– Роман Георгиевич! Я Вас сразу не узнал. Я всё-всё расскажу. Честно. Мы никого не убивали. Честное, благородное слово.

– От тебя благородством так и веет.

– У меня ж семья, дети.

– Вечные отговорки. А мне по барабану, Славик. У меня убивают друзей. Это не по понятиям. Прощать тех, кто убивает моих. Ты согласен?

– Роман Георгиевич, у меня к Вам предложение.

– Ты не думаешь, что ты не в той ситуации, чтобы предлагать? На тебя и твоего сообщника повесить три покушения – раз плюнуть.

– Это первый был. Честное слово! Короче, подошёл к нам солидный такой мужик. Солидный такой, вот. Дал зелёных. Штуку. – Рома красноречиво присвистнул. – Сказал, если сможем завалить такого-то и такого-то мужика – получим столько же.

– А как вы его нашли? Следили?

– Не, нам позвонили за час до того… И сказали, где он тип. С кем…

– Продолжай, Славик, продолжай… – Роман задумался.

Вика отползла от двери, из-под которой стало сильнее тянуть сигаретным дымом, и приблизилась к ванной, где заперся Джексон. И тут же съёжилась, услышав, как с полок посыпались многочисленные средства по уходу за кожей и как взвыл парень, видимо, уже пришедший в себя.

– Вы кто? Что Вам надо? – ныл гопник.

– Это ты кто такой?! Что тебе надо, собака?! – голос Джексона было сложно не узнать. – Какого чёрта ты в меня стрелял, жертва аборта?!

– Я н-не…

– Чётче!

– Н-не, н-не я…

– Это мне показалось?! – взревел Жека, и снова грохотнули падающие баночки. – Парень, ты кажется, не понял… Я же контуженный! Меня в Кандагаре до сих пор боятся! Я сейчас как разозлюсь! – голос Жени стал тише: – И порву! И закопаю! Ты не посмотри, что я мент! Для меня законов нет. Убью тебя. А меня выпустят. Потому что я был в состоянии аф-фекта. Вот так-то.

– Ч-чего?

– Не понял?! Говори сейчас же, кто тебе меня заказал?!

Тишина. Вика успела уже выдохнуть, как вдруг снова вопль Джексона заставил её дёрнуться: «Э, парень, ты чего? Рома! У меня проблемы!». Вовремя Вика успела скрыться в кухне и унять быстрое сердцебиение, потому что через секунду после вопля на пороге ванной появился Джексон с перекинутым через плечо гопником. Дверь спальни открылась, и на пороге возник недовольный Роман, курящий сигарету. Заметив укоризненный взгляд Вики, вышедшей в коридор, и её безмолвное возмущение, Рома затушил сигарету, а потом посмотрел на красного от усталости Женю.

– Что?

– Клиент попался хилый.

На ламинат с грохотом приземлилось тело парня. С лицом таким, как будто ночами он подрабатывал боксёрской грушей. Рома присел перед парнем, похлопал по щекам, заглянул в закрытые глаза: «Обморок. Ищи нашатырь».

– Извините, конечно, что прерываю, – устав бездействовать, влезла в разговор мужчин Вика. – Но вы не забыли, кто хозяин квартиры? – успела отрыть в «Аптечке» нашатырь и мимоходом сунула его Джексону. – Я прошу вас, Роман, не превращать мою квартиру в пыточную. И вообще, – игнорируя связанного скотчем бандита, прошла к окну, открыла на проветривание, – я слышала, что в Шиловском отделе силу не жалуют.

– Так это уже не мой отдел! – ловко парировал Рома, не без усмешки глядя на Вику.

– А ещё я слышала о тебе, Роман, много хорошего.

– Не у тех спрашивала, – Рома не лез за словом в карман.

Вика вздохнула, отвернулась к окну, формулируя ответ. В это время Джексоновский подопечный пришёл в себя, и Жека, взвалив его себе на спину, грозно буркнул: «Ну что, парень, убираться пойдём?». В ответ на вопрос о цели уборки, Жека тряхнул парня за плечи, улыбнулся Вике, вышедшей уже в коридор и пристально наблюдавшей за ним, и добавил: «Хорошей девушке беспорядок в ванной навели. Сейчас ты у меня свой художественный вкус проявишь! Не художник? Станешь…». Дверь в ванную с грохотом захлопнулась. Вика подняла глаза на озадаченного Романа.

– А почему не у тех? – Роман пожал плечами. – Но раньше же не били. Силу не жаловали. Были деликатны. А что изменилось? Почему сейчас по-другому?

– Это тебе Стас наплёл? Он интеллигент.

– Роман…

– Раньше… – Шилов задумался, посмотрел на Славика, задремавшего в неудобной позе, – раньше Земля была плоская и стояла на трёх китах. А сейчас шарик кругленький.

Рома накинул куртку и вышел на лестничную клетку – покурить. А Вика осталась в недоумении. Она не нашлась, что ответить. Как ни крути, Шилов прав. Даже если он не прав, он всегда будет прав. Из ванной вылез довольный Джексон, придерживающий за шкирку худого парнишку, лет двадцати. Удивительно, как у него ещё духу хватило попереть на Джексона. Такого великана!

– Пардон, мадемуазель, за неудобства, – Жека шуточно присел в реверансе, а бедный мальчишка болтался на нём, как лишний элемент, – теперь всё в норме.

Вика заглянула в ванную – за каких-то десять минут они ещё и успели отмыть её до блеска. Посмотрела на Жеку: с таким мотиватором и не то сделаешь…

Когда гопники были возвращены Ромой и Женей в багажник машины, когда уже начало всходить солнце, а по кухне потянуло жареной колбасой, был поднят вопрос о дальнейших действиях. Поднят он был Жекой, жадно поглощающим все оставшиеся в Викином холодильнике запасы молока.

– И что дальше, командир? – употребляя молоко прямо из тетрапака, спросил Женя.

– Я тебе не командир. Это раз. А два – ты идёшь на работу.

– Рома, – Джексон попробовал сделать несчастное лицо, но это получалось с трудом, – меня ж убивали… Мне отгул нужен…

– А что ты меня этим мучаешь! Иди – и бери.

– Вот спасибо! – выбрасывая опустошённый пакет молока, потёр руки Джексон.

– Роман, а что с нападавшими? – подала голос Вика.

– Простить и отпустить.

– Э, Ромело, мы так не договаривались. Нафига я его тогда так мутузил?

– А я знаю?

Не желая ссоры на кухне, Вика подала голос.

– Роман, а если одного отпустить, а с другим Женя пусть делает, что захочет.

Шилов задумался, пробуя мысль Вики на вкус и прикидывая в голове все варианты. Потом кивнул в знак согласия.

– А за первым выставить ноги, – продолжала возбуждённая Вика, так что щёки её раскраснелись, – чтобы он привёл к заказчику!

– Э-э, стоп. Спустись с небес на землю, – прервал её пылкую речь Рома. – Не горячись. У нас нет таких сил и связей.

Вика кивнула, глотнула чай из кружки.

– А, правда, Рома, а что дальше? – неожиданно для себя тихо и печально произнесла она, вглядываясь в алеющий рассвет.

В комнате повисло немое молчание. Даже не было слышно, как глотает Джексон продукты из Викиного холодильника. Рома поочерёдно посмотрел то на Вику, то на Джексона. Потом встал, бросил ложечку в кружку и сказал:

– Теперь ход за нами. Если они не соблюдают правила, то почему мы должны их соблюдать?

Комментарий к Глава 8. Ночь

Та-дам! Вот и внеочередная глава! Жду ваших отзывов – хороших и не очень. Приму всё)

========== Глава 9. Вся наша жизнь – это борьба ==========

Едва Вика проводила Джексона, убежавшего под мышкой с «Митяем», и Рому, что поспешил отвезти куда-то Славика и дать ему какие-то приказы, как у неё появилось непреодолимое желание промотать время вспять и прожить жизнь без этой ужасной кутерьмы.

«Господи! Во что я вляпалась? – причитала Вика, убираясь в комнатах, которые Шилов и Джексон использовали как пыточные. – Получила консультацию, называется. Да нафига мне вообще все эти книги?». Вика злобно отшвырнула в сторону прозрачную плотную плёнку, от которой не оттиралась кровь и, сев на диван, уткнулась лицом в ладони. Задумчиво помассировала виски.

Итак, что она получила в результате? Хотела получить консультацию, а в итоге. Влюбилась, чего уж греха таить, в начальника отдела убийств Санкт-Петербурга. Стала свидетелем покушения на убийство этого самого начальника. Лично познакомилась с легендарным Шиловым. Стала участницей бешеных ментовских игр. Да ещё и засветилась! Ах, да! Ещё получила пистолет!

Вспомнив об опасной игрушке, Вика на коленках проползла по кровати и извлекла из-под неё оружие. Весило оно около одного килограмма. Осмотрев пистолет со всех сторон, Вика решила, что это либо стандартный ТТ, либо ПМ – облики этих пистолетов смешались в её сознании. Благодаря отцовскому прошлому Виктория неплохо разбиралась в некоторых видах пистолетов, особенно, заграничных. Так, револьвер, «Беретту», «Кольт», «Вальтер» – всё это она могла отличить легко. Но почему-то сейчас ей было сложно вспомнить, как именно выглядит ПМ. Повертев пистолет в руке ещё немного и поднапрягши память, Вика всё-таки пришла к выводу, что это, скорее всего, ТТ.

– Привет трудящимся! – вошёл в квартиру Роман.

– И тебе не хворать, – вполголоса буркнула Виктория, а вслух крикнула: – Роман, будь добр, вынеси мусор. А именно остатки ваших пыток!

Отложив пистолет, Вика поднялась и пнула ногой целлофан, заляпанный редкими каплями крови. Шилов улыбнулся. Смял пакет в охапку и отправился выбрасывать мусор. Виктория вздохнула, мотнула хвостом. Посмотрела на пистолет, как будто приросший к руке, окинула критическим взглядом комнату, выбирая, куда бы спрятать его. Когда Вика уже взяла оружие в руки, в комнату вошёл Шилов, уже успевший выбросить мусор.

– Осваиваешься с пистолетом? – улыбнулся он, скидывая куртку и доставая из кобуры «Беретту». – Решил взять тебе ТТ, на всякий случай.

Показалось, что в комнате вдруг похолодало, так что Викторию проняло до мелких противных мурашек. Вика шумно втянула воздух, обхватывая себя за плечи, а зубы отбили короткий марш. С трудом совладав с неприятной пустотой в глубине души, которую заполнил страх, Вика подняла испуганные глаза на Рому: «Думаешь, пон-надобится?». Шилов неопределённо повёл плечами: «Предупреждён, значит, вооружён. А если вооружён, значит, спокоен за жизнь». Вика угрюмо кивнула, медленно присаживаясь на край кровати и стараясь переварить слова Ромы. Потом вздохнула, тихонько простонала, положила лоб на колени и зарылась пальцами в туго стянутые волосы.

– А почему ты решил, что я умею обращаться с оружием? – буркнула она, отрывая лицо от коленей.

– А ты не умеешь, – констатировал факт Рома, – но не волнуйся – научим. Не боись, я своего свидетеля когда-то из такой жопы вытащил.

– Угу, – Вика кивнула, потом вздохнула, провела по лицу руками, посмотрела на Рому: – Что дальше будем делать?

– Дальше? – Роман посмотрел на электронные часы: девять утра. – Через три часа встреча с человеком, который мне поможет. Но ты со мной не пойдёшь.

– Почему? – приподняла бровь Вика.

– Куда? – усмехнулся Шилов. – В прокуратуру? Тебе мало было беготни в больнице? Хочешь по гор. прокуратуре побегать? Меня такая перспектива не соблазняет.

– Меня тоже… – принуждённо согласилась Вика.

Шилов удобно улёгся на кровати, закинув руки под голову, гоняя в голове какие-то свои мысли.

– Кофе будешь? – предложила Вика, не зная, чем занять себя.

– Давай, – Рома встал с кровати и вслед за Викторией проследовал на кухню.

Когда журчание турки нарушило тишину на кухне, когда горячий напиток побежал по кружкам, когда ложечка застучала о стенки кружки, Вика решилась задать очень важный для себя вопрос: «А что со мной?». Шилов сделал глоток кофе. Подумал.

– Продолжим аферу.

– Как?

– Есть у меня одна идея, – прищурившись, произнёс Рома – тон его голоса не сулил Вике ничего хорошего.

Но выбора не было: одна бы она ничего не смогла. Оставалось довериться Шилову, каким бы безумным его план ни был. Поэтому она сделала глоток, улыбнулась, подалась корпусом вперёд, показывая, что готова принять любую его идею. Даже самую безумную.

Через час Вика озлобленно швыряла на кровать все вещи, которые попадались под руку. При этом каждый предмет гардероба она критично осматривала, а только после швыряла в общую кучу. «Я ему актриса, что ли?! – негодовала Вика. – Нет, я, конечно, доверяю Шилову. Если ему Стас доверял, то и я буду. Но, блин! Это бред! „Ты всё сможешь!“ – говорил он мне. Ага. Сейчас прям. И что, что Маргарита Клевер была мной? Это лишь маска. А он хочет, чтобы это была роль. Безумец! Это бред! Риск! И почему я на это согласилась?!». Причиной негодования был воистину безумный план Романа Георгиевича. Он хотел засветить Викторию перед Костиком! То есть, не совсем её, а Маргариту Клевер. Хотя, какая разница, если и Маргарита Клевер, и Виктория Ветрова – её части.

«Накрасься, переоденься – и всё. Вы ж женщины…» – в устах Шилова это звучало проще некуда, а на деле оказалось всё гораздо сложнее. Нужно было выбрать подходящую одежду, подходящий стиль, макияж, даже манеру речи пришлось бы поменять. Иначе просчитать её будет проще некуда. Вика это понимала. Понимала, что вся ответственность за эту аферу ляжет не на плечи Ромы, а на её плечи. От того, насколько хорошо и правдоподобно она сыграет роль Маргариты Клевер, зависит её жизнь. Ведь вряд ли на неё клюнут только милиционеры. Им что – ноги выставил, и живи, наслаждайся. А вот бандиты хитрее. Им не нужно, чтобы свидетель всё рассказал. А что для этого надо? Правильно, нейтрализовать свидетеля. Как обычно нейтрализуют свидетелей?.. Над этим вопросом Вика старалась думать как можно меньше, но он неизменно приходил ей на ум, пробуждая панику, страх, желание сбежать, спрятаться с головой куда-нибудь, чтобы никто и никогда не нашёл. Тогда Вика встряхивала головой, натянута улыбалась своему отражению и с головой погружалась в подбор атрибутов гардероба, попутно гоняя мысли. Но мысли эти опять возвращались к вопросу о нейтрализации свидетеля. Круговорот повторялся.

Когда из шкафа был выкинут последний платок, Вика присела на корточки перед кучей одежды и озадаченно почесала затылок: одежды у неё было не так уж и много. В частности, той, которую она носила. Поэтому можно было сказать, что выбор был немалым. Рома Шилов опять умчался по каким-то своим делам, хотя до встречи со следователем прокуратуры оставалось ещё порядка часа два. И именно на этой встрече должна была начаться та самая грандиозная афера.

«Аферист, блин!» – швыряя в общую кучу платье, которое вертела в руках, выругалась Вика. Но поняла, что толку с того, что она будет ругать Романа Георгиевича Шилова, будет мало. Поднялась, хрустнула шеей, закусив губу, оценивающе осмотрела сначала одежду, потом своё отражение в зеркале. Цокнула языком: «Надо попытаться что-нибудь сделать с собой. Эдакое…». С такими мыслями, которые, впрочем, возвращались к вопросу о ликвидации свидетеля, Вика приступила к попытке перевоплотиться в Маргариту Клевер, стараясь не думать о том, что впоследствии будет жалеть об этом, не думать о том, что скажет Рома, Стас, не думать о том, чем всё это закончится.

Шилов бесцеремонно вошёл в комнату, когда Виктория, стоявшая у зеркала в одной рубашке и колготках, докрашивала ярко-красной помадой губы. Он тихо присвистнул, опираясь плечом о косяк. Заметив краем глаза Рому, Вика смешалась, свободной от помады рукой, схватила с кровати платье и прикрыла свои ноги.

– Извини, – тут же улыбнулся Рома, но уходить, кажется, не собирался.

– Угу, – кивнула Вика, чувствуя, как всё-таки краснеет, опять. – Ничего. Только, может, ты выйдешь?

Роман кивнул, попятился и скрылся в кухне. Убедившись, что Рома за ней не следит, Вика отбросила в сторону платье, подскочила к двери и заперла её. Потом вернулась к зеркалу. Снова осмотрела себя. Волосы, раньше тёмно-русые, теперь приняли каштановый оттенок, к которому нужно было привыкнуть. Тонкими изящными пружинками болтались пряди, заколотые крабиком. Зелёные тени, что Вика давно спрятала, боясь даже прикасаться к ним, теперь красовались на веках. А алая матовая помада, которую Вика никогда в жизни бы не использовала, оказывается, не очень-то и плохо смотрелась на её лице.

Вика чуть склонила голову, изучая широкий выбор одежды, представленный на кровати. В дверь постучали: «Поторопись… Не хочу опоздать! Жду тебя на улице». Вика быстро натянула первый попавшийся сарафан, сгребла всю одежду в охапку и с трудом затолкала её на полку. Потом крутанулась напоследок перед зеркалом. Улыбнулась сама себе, стараясь придать уверенность своему виду, взгляду, походке. Потом махнула рукой – бесполезно. Из неё не искоренить Виктории Ветровой, как ни старайся.

– Наконец-то! – радостно воскликнул Рома Шилов, когда Вика вышла на улицу. – Ну что, красивая, поехали кататься?

– Как не стыдно, Роман Георгиевич! – укоризненно покачала головой Вика, смущённо улыбаясь. – А ещё женатый человек…

Шилов пожал плечами и отправился к машине, Вика поспешила за ним, но поскользнулась, а чтобы не упасть ухватилась за руку Романа. Рома опешил:

– Ты что, ходить разучилась?

– Если ты не заметил, то я на каблуках! – прошипела Вика прямо в ухо Шилова.

– Уже заметил, – поморщился Рома, когда Вика, совершенно случайно, наступила ему на ногу. – Ты попробуй идти быстрее, а то мы так и к вечеру до прокуратуры не доберёмся.

Вика фыркнула, принципиально отцепилась от Романа, пропуская его вперёд. Шилов обернулся, закатил глаза, склонив голову, усмехнулся и посмотрел на пытающуюся не упасть Вику. Кивнул и, предоставив Вике возможность самой дойти до автомобиля, сел в иномарку и завёл её. Чем Вика только думала, когда надевала эти скользкие сапоги? Она прекрасно знала, что хорошим это ничем не кончится. А Шилов ещё и усмехается. Помощи от него не дождёшься.

Спустя полчаса Виктория и Роман шли по молчаливым пустым коридорам городской прокуратуры. Только лишь стук толстых каблуков сапог эхом раздавался по помещению. Но Вике надоел этот стук, поэтому она перешла на ковёр и, мягко ступая, следовала за Ромой. «Странно, – глядя на часы, буркнул Шилов, – время самое рабочее, а никого». Вика пожала плечами, и, отвлекшись на приоткрытую дверь, за которой происходило какое-то действие, едва не врезалась в замеревшего перед одной из дверей Рому.

– Иди, посмотри, что там. Если так рвёшься в бой.

Вика попятилась назад. « Не бойся, Юрка не выдаст. Мы с ним столько дел раскрыли…» – кивком головы пригласил Вику войти вслед за ним Рома. Понимая, что в кабинете с Шиловым будет спокойней и безопасней, чем в коридоре совсем одной, Вика прошла в кабинет. Здесь пахло чаем, конфетами, но никак не бумагой, чернилами и работой. Спиной к вошедшим сидела невысокая коротко стриженная светловолосая женщина и о чём-то спокойно рассказывала мужчине лет тридцати восьми. Поглощенные беседой, они не заметили вошедших. «Работаете, гражданин начальник?!» – гаркнул на весь кабинет Рома, так что стоявшая рядом Вика вздрогнула, женщина резко обернулась, а мужчина поперхнулся. Женщину Вика узнала – та самая Татьяна, что провела её и Рому в палату Паши.

– Рома? Какими судьбами? – мягко улыбнулась Татьяна.

– Работаем, Татьяна Николавна, – подмигнул ей Роман и перевёл свой взгляд на кашлявшего следователя. – Будь здоров, Юр.

– С тобой будешь, – наконец прокашлявшись, хмуро отозвался следователь, вставая из-за стола и пожимая Роману руку. – Здорово. Ты из-за Стаса здесь, да?

– Всегда знал, что город маленький: все всё про всех знают. Но у меня тут дело века!

Юрий, наливавший чай в две кружки, резко поставил чайник на место и обернулся на Шилова. Покачал головой: «Погоди. Ром, я ещё от предыдущего не отошёл. Да и ты больше не в системе. Потом не отпишусь…». Шилов усмехнулся, присел на край маленького столика, стоявшего в углу: «Ты не изменился. Ну, раз так, то я, пожалуй, поищу другого следователя, который бы смог прищучить целую банду…». Следователь прокачал головой, протягивая кружку с чаем Вике и Роме. Татьяна посмотрела на них: « Пожалуй, я пойду. Спасибо за чай, Юра!». Следователь улыбнулся: «Заходи ещё, Танюш!».

Когда за Татьяной закрылась дверь, Рома присел напротив Юры. Потом кивнул Вике, приглашая её сесть. Вика благодарно склонила голову, взяла стул, стоявший у дверей, подставила его к столу. Осторожно привела на край стула, глотнула чай. Поморщилась – сладкий. «Сладко…» – отставила кружку в сторону.

– Ну извините, – откликнулся Юра. – Не знал. – Задумался. – Где-то я подобное уже говорил. А, вспомнил: Стасу на прошлой неделе. Ром, тебе будет интересно это послушать. Он тоже ко мне с «делом века» явился.

– Так-так, – подался вперёд Шилов, явно заинтересовавшийся этим делом. – А вот с этого места подробнее.

Юрий откинулся на спинку кресла и постучал пальцами по лежавшей перед ним папке с делом.

– Недавно у нас застрелили двух бизнесменов. А их корпорации закрыли, конфисковав капиталы, акции.

– Кто конфисковал?

– Мы. Точнее, прокуратура. Нашли какие-то законные основания к этому. Но я не знаю точно: меня не допускают к этим делам.

Шилов с понимающим видом кивнул и стрельнул взглядом в Викину сторону. Вика, собравшаяся было задать вопрос, прикусила язык: держать его за зубами. Сложно? Очень. Особенно для неё, привыкшей любопытствовать по поводу и без повода. Но приходилось терпеть. Потому что оказаться вышвырнутой за пределы кабинета и пропустить всё самое интересное не хотелось.

– Так, а Стас тут каким боком? – постучал ложечкой о кружку Роман. – Кого вы брать собирались?

– А… Ты о том, когда расстреляли автобус?

– Именно. – Кивнул Рома.

Вика напряглась и подалась вперёд: Шилов читал её мысли и озвучивал вопросы, которые крутились на языке. Юра коротко ответил: брали предположительного киллера. Стас не поехал с ними, поскольку его вызвали в главный комитет для рассмотрения процесса этого дела. На этом момента Рома не удержался и, прицокнув языком, прокомментировал: «Как обычно! Пока в главке совещаются, в городе убивают…». Юра посмотрел на него сердито, Шилов улыбнулся и сделал жест, показывающий, что он будет молчать. Вика отставила пустую кружку и, подперев щёку рукой, с вниманием продолжила слушать следователя. Никого они на той квартире не нашли – видимо, преступник был заранее предупреждён. А когда спустились, то увидели наполовину расстрелянный автобус с омоном. А потом уже понаехали журналисты, каким-то боком пронюхавшие про случившееся. Рома кивнул, вальяжно закинул ногу на ногу, поставил подбородок на кулак – задумался. Вика тоже молчала. Но Юрий не позволил ей сидеть молча, поскольку задал резонный вопрос:

– Извините за мою нескромность, но кто Вы?

Вика стрельнула глазами в сторону погружённого в себя Шилова, призывая его на помощь. Но Рома проигнорировал её взгляд, потому что сейчас в его голове происходила сосредоточенная работа. Было в этой картинке что-то, что не желало клеиться с общей картиной, но Рома не мог понять – что.

– Свидетель, – мотнула кудрями Вика, потом придвинулась поближе к следователю и, глядя прямо ему в глаза, произнесла: – Я видела, кто хотел убить Стаса.

– Интересно… – Юрий взял из стопки лист бумаги, щёлкнул ручкой и приготовился записывать. – А как Вы там оказались?

– Брала интервью у майора Скрябина. – Ловко парировала Вика, продолжая внимательно следить за Шиловым, который без спроса взял из стопки бумаги лист и что-то сосредоточенно чертил на нём карандашом.

– И как?

– Что «как»?

– Интервью. Удачно?

В этом вопросе явно был какой-то подвох, но как Вика ни крутила его – не нашла. Поэтому вздохнула, расправила несуществующие складки на плотной ткани сарафан и вполголоса ответила: «Не состоялось». Следователь кивнул, что-то записал на бумагу. Потом заметил, что Рома рисует на бумаге, вполголоса позвал. Шилов оторвался и посмотрел сначала на Юру, потом на Вику. Покачал головой: «Здесь не то что-то, Юра. Можешь дать мне дела по убийствам этих шишек?». Следователь покачал головой: «Я по дежурству выезжал, Ром. Подозреваю, Стас знал что-то, потому что накопал он эту информацию давно. Реализовал только когда я дежурным был». «Интересно…» – потирая подбородок, пробормотал Шилов и снова принялся что-то писать на листе.

– А как же Вы стали свидетельницей? – этот вопрос, видимо, был адресован уже задумавшейся Вике.

– А… – Вика вздрогнула. – Я видела, как его фотографировали на профессиональный аппарат.

– Интересно, кто же у нас так теперь работает? Неужели киллеры?

– А почему Вы смеётесь?

– Девушка, – снисходительно улыбнулся Юрий, – по-моему, Вам показалось.

«Угу, показалось, – сердито подумала Вика, – особенно после выстрела снайпера. И после того, как какая-то девушка старательно загораживала мне обзор, когда Стас истекал кровью». Но промолчала, посмотрела исподлобья на Шилова, потом на Голицина, кажется, так звучала фамилия этого следователя.

– А потом, – Вика после каждой реплики облизывала губы, так что помаду всю, наверное, съела, – потом мне специально закрывали обзор, чтобы не показывать убийцу.

– Да, но если это была сообщница, как Вы утверждаете, есть ли ей резон светиться?

– Приказ, – опять облизала губы и пожала плечами.

– Чей?

Вика подняла брови, не находясь, что ответить. Хотелось сказать: «Наверное, начальства». Грубить нельзя. Промолчала.

– Шестёрки умирают первыми, – тихо пробубнила она под нос услышанную от Ромы фразу.

– Что?

– Нет, ничего, – облизала губы, махнула рукой, – забудьте.

– Так Вы уверены, что это преступник?

– Да, – твёрдо, напористо сказала Вика.

– Словесный портрет составить сможете?

Задумалась. Вспомнила белёсые волосы, обрамляющие худощавое лицо. Вспомнила зелёные глаза. Вспомнила огромные каблуки и тонкую фигуру. В общих чертах, напрягши память, можно было воссоздать образ сообщницы. Вика кивнула. И описала всё, что сумела вспомнить.

– Интересно. – Повторил Голицин, записывая показания. – А фоторобот?

Вика прищурила один глаз, соображая. Потом отрицательно покачала головой – у неё не настолько великолепная память на лица. Но добавила, что если ей предъявят на опознание – узнает. Юрий кивнул. Записал что-то, а потом протянул ей какой-то лист бумаги на подпись. «Запишите: „С моих слов записано верно“. Поставьте дату и подпись. А, ещё паспорт» – Вика взяла ручку, щёлкнула ею пару раз. Поставила дату, мимолётом с сожалением подумав о приближении Нового года. Замерла на секунду, раздумывая, какую ставить подпись. «Нужно сделать так, чтобы Костик узнал о тебе как о Маргарите Клевер!» – пронеслись в голове наставления Ромы. Размашисто написала изящную «М», пересекающую «К», улыбнулась, залезла в сумочку. Извлекла оттуда паспорт на имя Маргариты Клевер, мимолётом пальцами проверив – не порвалась ли ткань-подкладка, за которой и был зашит ТТ. прикрыла глаза и выдохнула, когда нащупала рукоятку. Оставалось надеяться, что её вдруг не подвергнут обыску и не найдут пистолет. Юрий старательно аккуратным почерком переписал все её паспортные данные. Перелистнул страницу в поисках штампа с пропиской. Нашёл штамп, сообщающий о том, что зарегистрирована она в другом городе.