Текст книги "Верь мне (СИ)"

Автор книги: Октябрина Коллет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– А где Вы живёте?

– Я квартиру снимаю, – сухо отозвалась Вика, начиная нервно мять ручки сумки и выдыхать через раз.

Как будто мелкие иголочки вошли в её тело. Какое-то предчувствие болезненно сковало её. И точно – в кабинет, через секунду после возвращение Голициным паспорта, влетел Жека. Рома вздрогнул, обернулся. Джексон потёр бритый затылок. Губами показал: «Там Леднёв приехал…». Роман довольно потёр руки, посмотрел на растерявшуюся Викторию, махнул рукой: «Зови!».

– Погоди, Ром, я чего-то не знаю? – прохрипел Жека. – А то, что здесь она?

– Зови, но не спеши, – Рома подмигнул Джексону, который тут же расплылся в улыбке.

Шилов же встал, поправил куртку. Повернулся к Юрке.

– Спасибо за чай. И за информацию. Я тебе этого не забуду.

– Тебе спасибо, Ром. Хоть какая-то зацепка появилась в деле о покушении на Стаса.

– Так оно у тебя? – радости Ромы не было предела. – Есть Бог на свете! Тогда не прощаюсь. Только никому не говори, что я тут был.

– О чём речь! – пожимая Роману руку, улыбнулся Юра, а когда Шилов с Викой были уже на пороге, крикнул вдогонку: – С тебя причитается.

– Безусловно! – поднял руку Рома, нажимая на ручку двери.

– До свидания, – отбрасывая кудри назад, добавила Вика.

Едва за ними захлопнулась дверь, как Шилов резко крутанул Вику вокруг своего тела и притянул к себе за талию. Вика не поняла, что произошло. Почувствовав руку Романа на своей талии, прошипела ему в ухо о том, что он женатый человек, да и она девушка не свободная. На что Рома лишь отмахнулся: «Я женатый человек. Кольцо мне постоянно даёт об этом знать. Не трать силы попусту». При этом взгляд его был направлен отнюдь не на Вику, а на троих человек, что двигались прямо на них. Заметив, что они приближаются, Рома резко бросил Вику на лавку, а сам навис над ней.

Она смотрела на Шилова снизу вверх и удивлялась. Всё-таки это удивительный человек. Какой холод в серо-голубых глазах, какое упрямство в плотно сжатых губах. Он то и дело резко оборачивался, но увидев что-то, также резко отворачивался. Он был совсем не похож на Стаса. Роман был джентльменом, профессионалом, опером. Он был остр и резок. И черты его лица, одежда, даже манеры – все они выдавали в нём волевого человека. За таким как за каменной стеной. И вдруг у Вики отлегло от сердца. Она даже улыбнулась чему-то своему, чем вызвала искренне недоумение со стороны Ромы. Он нахмурился, но некогда было спрашивать – повернулся, проследил за кем-то или чем-то взглядом, отвернулся. Поднял Вику за руку со скамьи.

– Всё, можно идти спокойно.

– А что, Константин Леднёв всегда ходит с почётным эскортом в виде Джексона? – улыбнулась Вика, у которой настроение вдруг поднялось.

Шилов пожал плечами, остановился, достал сигарету, закурил. Дымя, пошёл вслед за Викторией, спешащей убраться отсюда раньше, чем выйдет из кабинета Костя.

– Как думаешь, что он здесь делал? И почему сразу сам не зашёл в кабинет к Юре, а послал Жеку? – спросил Рома, хлопая дверью авто.

Вика пожала плечами: откуда она могла знать, что на уме у заместителя начальника отдела убийств. Роман вынул из кармана телефон, хлопнул крышкой, набрал чей-то номер, приказав Вике завести машину. «Замечательно…» – прошипела под нос Виктория, вертя в руках ключи.

– Здорово, Жень, я тебя не понял, – Шилов вылез из машины и хлопнул дверью.

Вика лениво отстегнула ремень и потянулась к замку зажигания. Она пыталась и одной стороной, и другой, и опять одной, и опять другой – бесполезно. То ли не так вставляла, то ли не хватало сил. Вика дунула на длинные пряди чёлки и снова со всей силы вставила ключ в замок зажигания. И – о чудо! – ключ провернулся. Машина проснулась, дёрнулась и медленно загудела. Тогда Вика решила послушать, о чём говорят Рома и Женя – бесполезно. Шилов уже отключил телефон и теперь выкуривал очередную сигарету. Такая работа, что надо снимать стресс. Вон, Джексон – и пьёт, и курит, зато его все преступники боятся. При воспоминании о Жеке Вика улыбнулась – всё-таки он был одним из самых необычных людей, которых когда-либо встречала Вика. С женщинами такой по-своему деликатный, обходительный, зато с преступниками – настоящий ищейка, пёс, причём злобный такой пёс. Бульдог настоящий.

– Хоть бы лимон съела, – недовольно отозвался Роман, глядя на счастливую Вику, – второй час рот до ушей.

Вика тряхнула волосами, лезшими в глаза и рот.

– А что, нельзя? – и улыбнулась ещё шире.

– Поделись тогда своими светлыми мыслями, может, и я улыбнусь. – Отозвался Рома.

Вика пожала плечами, показывая, что поделиться этим ну никак не может. Шилов молча снял машину с ручника, и они поехали. По дороге Вика смотрела на мелькавшие перед ней пейзажи заснеженного Санкт-Петербурга и думала о том, как хорошо иметь таких друзей, как Рома и Джексон. Ведь они примчатся на помощь когда угодно. Рома что-то бубнил ей, а она не слушала. Она поставила руку на подлокотник и, прижавшись почти вплотную к стеклу, глядела на людей, вывески, сугробы.

– Ты вообще меня слушаешь? – наконец заметил её отстранённое выражение лица Рома и резко затормозил авто, так что Вика ощутимо стукнулась лбом об оконное стекло.

Ойкнула. Отпрянула от окна, зашипела, потираяя место ушиба, а потом перевела сердитый взгляд на Рому.

– А теперь слушай, – не обращая внимания на её негодование, начал Шилов, и Вика в который раз поразилась его невозмутимости. – Сейчас я высажу тебя на Невском и ты пойдёшь…

– Куда? – перебила Рому Вика.

– Гулять! Благо, Питер не маленький, – задумался, добавил: – Иногда. Походишь по магазинам там, по кафешкам, пока за тебя не зацепят.

– Кто?

Шилов тяжело вздохнул, а Вика поняла, что соображает слишком туго и оперу такого уровня с ней нелегко. Закусила губу, стараясь больше не перебивать.

– Ноги выставят за тобой. Значит, когда выставят ноги, звони мне, я тебя отвезу на съёмную квартиру. Там ты переоденешься, и мы уйдём от слежки.

Виктория кивнула, потом задумалась на некоторое время:

– А как я пойму, что за мной следят? – резко обернулась на Рому: – Я ж не опер с твоим стажем. Я журналист. Это мы за всеми следим, а не наоборот.

Шилов кивнул, гоняя какие-то мысли: понял, что в этом его ошибка. Вика внимательно следила, как он барабанил обветренными пальцами по рулю, как хмурился, сжимал губы. Потом сказал очевидное: «Ты заметишь». Вика подняла брови, удивлённая таким ответом. Уж чего-чего, а такого от Ромы она вряд ли ожидала.

– Ты увидишь. Только сильно явно не оглядывайся. За тобой всё время будет кто-то ходить. Или ехать. Машина ли, человек ли. Он не отстанет от тебя. Будет держаться на расстоянии метров в десять или двадцать.

– А как мне заметить, если не оглядываться?

– Ну, оглядывайся! – психанул Роман. – Только так, чтобы они подумали, что ты боишься маньяка, а не выискиваешь глазами слежку. А то у тебя на лбу написано, что ты ищешь преступника.

После этого Рома резко снял машину с тормоза и отправился на Невский проспект. Вика в это время тихонько нервно постукивала пальцами по дверце автомобиля, одновременно с этим пытаясь скрыть своё волнение. Потом вдруг ей подумалось, что чем больше она будет бродить, тем меньше шансов её подцепить.

– Ром, – тихо, боясь услышать отказ, высказала свою идею Вика, – а если меня устроить в «Бюро репортёрских расследований»? В отделение-то я пришла как раз как журналистка бюро.

– Неплохая мысль. И почему она не пришла тебе раньше? – с явным сожалением Рома резко развернул машину и помчался в обратном направлении.

Вика довольно улыбнулась: хоть в чём-то ей удалось превзойти Шилова. Но впереди предстоял непростой разговор с Неведомским, который вряд ли будет рад видеть отпускницу в компании с Шиловым. Почему-то у Виктории создавалось ощущение, что Алексей отлично знает Романа.

Она не ошиблась. Потому что стоило Роме резким жестом распахнуть дверь, как Алексей невольно привстал.

– Здрасте, Алексей Валерьевич, – коварно улыбнулась Вика.

– Роман Георгиевич, какими судьбами? Лиза тоже здесь?

– Жены попрошу не касаться, я тут по своим делам.

– Интересно, – опускаясь обратно в кресло и вальяжно расслабляясь в нём, – и с чем связаны эти дела?

– Устройте её, – Шилов кивнул головой на Вику, – к себе на работу.

Неведомский опешил, прыснул, объяснил Роме, что она уже тут работает. Вика закатила глаза: Неведомский думает, что он умнее всех. Но Роман быстро показал Алексею его место и сказал, что устроить Вику надо как Маргариту Клевер.

– Интересно… – так же вальяжно протянул Неведомский. – И что мне за это будет?

Вика сидела как на иголках. Сейчас решалась её судьба. От силы убеждения Романа Георгиевича зависел успех всего дела.

– А что тебе надо? – мрачно глянул на него Шилов, уже сто раз пожалевший о том, что согласился на Викино предложение.

– Ну, Вы человек известный, в своих кругах. Я бы хотел получить эксклюзивные интервью по поводу произошедших убийств. От Набокова Петра Сергеевича. И от Айдара Шамангалиева. Ведь Вам эти люди известны?

– Безусловно, – вздохнул Роман, – но если они не захотят – мне их за руку приводить?

– А это уж не моё дело. Только нет информации – нет услуги.

Рома кивнул. Подумал.

– Я попробую. Только сначала оформи её.

Неведомский довольно улыбнулся, взял из озябших Викиных рук подделку-паспорт и быстро-быстро устроил её на работу. Удивительно, как легко Алексей соглашался на любую аферу, какой бы подлой она ни была. И как она только умудрилась устроиться сюда?

– Сегодня твой первый рабочий день, – тут только Вика вспомнила, что обещала Неведомскому какую-то статью и поняла, что невезение только началось.

Шилов кивнул Вике, предлагая ей выйти. Они вышли на улицу. Рома закурил, а Вика смотрела на него.

– Работай спокойно, я тоже пока по делам смотаюсь. Вечером тебя сто процентов здесь будет ожидать почётный эскорт в качестве наружки. Осмотрись, а потом позвони мне. Дальше действуем по плану А.

– А это план Б? – уточнила Вика. – Или В, или Г?

– Без понятия. Просто в кино так всегда говорят, – усмехнулся, подмигнул ей, выбросил окурок в урну, легко спустился по лестнице и уехал.

«Бросил… – тоскливо подумала Вика, возвращаясь на своё место работы. – А ведь правда: шарик кругленький. Работала здесь – опять работаю, хоть и в отпуске. Странная штука – жизнь». Неведомский был рад нагрузить Вику работой по самые уши, попутно отпустив комментарий по поводу сменённого имиджа. Вика лишь нахмурилась и углубилась в работу: засадили за компьютер, так и не мешайте. А впереди был ещё целый день.

«Господи…» – простонала Вика, откидываясь на спинку кресла и отсчитывая секунды до окончания трудового дня. За окном было уже так темно, что невозможно было увидеть ничего, кроме света фар проезжающих машин. Почти все сотрудники поспешили убраться с места работы ещё до темноты, но Неведомский упрямо сидел здесь и, едва Вика появлялась на пороге его кабинета, подкидывал ей работу. Кажется, ещё немного, и Виктория согласится сидеть в СИЗО, лишь бы не видеть этого начальника. Когда же настенные часы показали шесть часов, Вика, не спрашивая разрешения Алексея Валерьевича, скинула все нужные бумаги в сумку и вышла из помещения, предоставляя уборщице шанс поработать.

Кошмар, как быстро летит время: кажется, что только вчера Вика стояла на этом же месте и втайне ожидала Стаса. Кажется, только вчера случилось невероятное. Только вчера она обрела счастье. И тут же потеряла его: оно разбилось на миллионы осколков. Вика моргнула, почувствовала, что в глазах стоят слёзы. Задрала голову вверх, посмотрела на тёмно-фиолетовое небо, изредка мелькающее белыми точками – звёздами. Проморгалась часто-часто, стараясь прогнать тоску. Улыбнулась. Достала из кармана пальто телефон, позвонила Роме. Огляделась – трудно было в ночной мгле разглядеть, следит ли кто за ней. Долго ждать Шилова не пришлось: он примчался через каких-то десять минут. Вика даже замёрзнуть не успела.

Роман вышел из машины, галантно открывая перед дамой дверь, мимолётно поинтересовался, не замёрзла ли Вика. Вика на это лишь подняла на него глаза, устало улыбнулась и, прикрыв глаза, оперлась затылком о подголовник.

– Ты чего? Лимон съела, что ли?

Вика покачала головой, хотела сказать: «Ты ж просил съесть лимон». Но потом посмотрела на Рому, который тоже был не в самом весёлом расположении духа, закусила губу, решила промолчать.

Когда они с Романом поднялись в старую съёмную квартиру, когда вдохнули запах свежей пыли, Вика почувствовала сильную усталость. Ныло всё тело: ноги, руки, глаза, голова. Почему-то от бессилия хотелось заплакать. Но плакать было нельзя – Шилов внимательно следил за тем, как она стягивала сапоги.

– Иди, переоденься, смой макияж, – Шилов прошёл в зал и вернулся с целым комплектом одежды на руках.

– Спасибо, – улыбнулась Вика, но улыбка вышла дрожащей, неестественной.

Вика прижала к себе одежду и скрылась в ванной. Откопала в сумочке смывку для макияжа. Поспешно ватными дисками начала стирать яркие тени, тяжёлую тушь и жирную подводку. Когда яркий макияж оказался стёрт, обнажая неровную бледную кожу, Вика притянулась к зеркалу, намочила руки ледяной водой и стала поспешно промокать глаза – слёзы отчего-то текли сами собой. «Господи, – сколько раз за день Вика вспомнила Всевышнего, – почему? Почему я не могу ничего сделать? Почему я сдаюсь? Почему опускаю руки?». Слёзы беззвучно текли по лицу. Она плакала, потому что была бессильна. Потому что больше не могла бороться – это уже был не её уровень.

В дверь постучали – Роман торопил её. Вика скинула всю одежду, аккуратно повесив на крючок, переоделась в удобные джинсы и свободную рубашку. И распахнула дверь, успев до этого скрыть следы слёз.

– Плакала? – нахмурился Рома, когда Вика уселась за кухонный стол, чтобы поужинать.

– Нет, что ты, – открестилась Вика.

– Знаешь, – Роман отложил вилку, которой ковырялся в яичнице, – один человек, кстати, ты его хорошо знаешь, сказал мне одну вещь. Всё будет так, как надо. Даже если всё будет совсем наоборот…

Вика улыбнулась: она догадалась, чьи это были слова. И почему-то на душе стало тепло. Быстро поужинав и вымыв посуду, Рома куда-то засобирался и принялся торопить домывающую тарелки Вику. Он сказал, что завезёт её домой, а сам вернётся сюда по каким-то своим делам.

– Ром, а ты можешь завезти меня в больницу?

– Зачем? – не сразу сообразил Рома, а потом понял: – К Стасу? Тебя вряд ли к нему пустят.

– Я хочу спросить у врача о его состоянии.

Шилов предпочёл промолчать. Вика натянула свою куртку, которую, несмотря на белый цвет, невозможно было принять за пальто и которая гарантировала ей полную безопасность от наружки.

– Погоди, – сказал Рома, когда Виктория хотела выйти, – иди в зал, закрой шторы и выключи там свет. Пусть видят, что ты спишь.

Вика послушно исполнила всё, что приказал Рома.

– Теперь я выйду первым, а ты второй. Через несколько минут. Моя машина будет ждать тебя за углом. Там ещё киоск.

Вика опять кивнула. Она давно поняла, что при работе с Ромой лучше не спрашивать, а молча выполнять. Шилов скрылся за дверью. Отсчитав ровно десять минут, Вика вышла из квартиры.

Страшно было в подъезде: пыльно, темно, мрачно. Тревожно. Вика поёжилась, но продолжила спускаться по лестнице. Ступеньки были похожи на клавиши пианино – разной длины и цвета. Приходилось щуриться, чтобы разглядеть, куда наступать.

Но Вике удалось добраться до машины Ромы без приключений. Поэтому уже через пятнадцать минут они подъехали к печально выглядящему зданию больницы МВД. Вика крепко сжала ручки сумки и вышла из машины. Шилов вышел за ней, оправдавшись тем, что тоже должен кое-что спросить у врача. Вика кивнула и саркастически улыбнулась: уж ей-то лгать не надо. Она всё равно подслушает.

– Доктор, – вполголоса говорил Рома, опасаясь Вики, которую оставил в коридоре, – возьмите. Поймите: одна ночь. Если соберётся уйти – пускай. Просто для моего спокойствия.

– Ох-хо, – кашлянул врач, – странный Вы. Впервые у меня такой странный пациент. Нет, второй раз. Ладно, – хлопнула дверца ящика стола, – раз такое дело, то пусть.

Начало разговора Вика упустила по причине того, что отстала от Романа. Но и так не сложно было понять, о ком шла речь. Поэтому когда Рома вышел, Вика подошла почти вплотную и, не глядя на него, шепнула: «Спасибо». Шилов пожал плечами, развернулся и вышел из больницы. Вика смотрела ему вслед. Потом подошла к окну и взглядом проводила его автомобиль. И только потом позволила себе присесть на лавочку около палаты. Что вдруг ей взбрело в голову оказать здесь?

Доктор сказал, что Стаса выпишут минимум через неделю. Да ещё и реабилитация. Врач сказал, что Стасу повезло – пуля прошла на вылет. Будь ранение тяжелее – пришлось бы долго ждать восстановления, да и реабилитация заняла б немало.

Вика почувствовала под головой холодные больничные стены. Тишина. Гробовая тишина. Никого. Совсем никого. Часы показывали без пятнадцати семь. Вика планировала пробыть тут ещё час, а после вернуться домой. Одна. Без Шилова. Планировала уткнуться носом в подушку и реветь от безысходности. Вдруг Вика расхохоталась. Она смеялась над собой. Над тем, как нелогичны и глупы её действия. В руке завибрировал телефон.

– Да, мам, – Вика была рада услышать родной голос.

– Привет, дочь, ну, как ты? Почему не звонишь? Что-то случилось? – столько вопросов от мамы сразу вылилось на Вику.

– Нет-нет, всё хорошо, – поигрывая с концом нитки, торчащей из халата, принялась говорить Вика, – просто закрутилось всё как-то, завертелось.

– Ясно: переехала в Питер и мать больше не нужна. Правильно.

– Мама! – нахмурилась Вика и рассмеялась. – Что ты за ерунду говоришь? Я ж люблю тебя.

– Вижу, – коротко отрезала мама. – Вернее, слышу. Вик, я так по тебе соскучилась. У нас с папой для тебя сюрприз.

– Сюрпризы я люблю, – убедившись, что мама не сердится, улыбнулась Вика.

– Мы к тебе приедем.

– Когда? – полгода не видеть родителей было выше Викиных сил, она очень скучала по ним, поэтому была рада этой новости.

– Сегодня вечером вылетаем. Завтра часов в двенадцать встретишь нас в аэропорту?

Вика замолчала. Все события промелькнули перед ней, как картинки. Стас. Ночь. Стрельба. Шилов. Больница. Слежка. Родители. И что теперь делать? Что сказать маме? «Извини, мамочка, но я не рада вас видеть. То есть, конечно, рада. Просто я влюбилась в мента, которого ранили. А у меня в квартире живёт женатый друг этого милиционера. А ещё ко мне может внезапно завалиться бульдогоподобный лысый мужчина. Не бойтесь – это тоже друг раненого Стаса. И вообще, меня могут убить в любой момент, поэтому я сейчас сижу в больнице. Бред!» – так рассуждая в голове, Вика не смогла ничего сформулировать внятного.

– Ты не рада?

– Нет, рада. Приезжайте, я так по вам соскучилась! – стараясь придать голосу как можно более радостный тон, произнесла Вика. – Удачной дороги. Я встречу.

– Тогда я пойду краситься – через пятнадцать минут выходим. Рейс через полчаса.

Вика захлопнула крышку и задумчиво повертела в руках телефон: что теперь делать? Первая мысль была: позвонить Роме, объяснить ситуацию. А вдруг не поймёт? Повертела в руках телефон. Не попробуешь – не узнаешь. Хотела набрать номер Шилова, но вдруг в больнице погас свет. Не то чтобы это помешало, просто заставило Вику помедлить.

С улицы послышались звуки, похожие на звуки хлопушки. Такие во дворах запускали мальчишки, чтобы пугать девчонок. «Чертовщина. Разве в больнице такое может быть?» – почесала висок. Звуки становились всё отчётливее. Показалось, что за стеной что-то упало и грохнуло. Вика приподнялась: странно всё это было. Даже слишком. Неожиданно звук оказался совсем близко – за окном. А потом вдруг часть окна вылетела и разлетелась по полу. «Мама!» – взвизгнула Вика, сползая с сиденья. Это были не звуки хлопушки, а выстрелы. И они становились всё больше и больше. Наконец даже стекло разлетелось вдребезги. Вика сидела на корточках, вжавшись спиной в сиденье. Её колошматило со страшной силой. Она закрыла рот рукой, а из глаз лились слёзы страха. Вдруг рядом с ней. Совсем-совсем рядом упало что-то маленькое. Вика легла на пол и взяла в руку. Отдёрнула. Горячо. Сощурившись, всмотрелась – пуля. «Мама!» – ещё громче заорала она, вжимаясь в пол и глотая слёзы. Впервые в жизни она молилась. Молилась горячо, слёзно, искренне, только чтобы всё кончилось. Только чтобы она осталась жива. Она лежала на животе, волосы закрывали её от мира. Было страшно. Так страшно, как не было никогда. И хотелось, чтобы всё это оказалось одним из многих страшных снов. Вскоре выстрелы поутихли, а где-то снизу послышался визг шин. Кто-то стремительно уматывал отсюда. Вика едва-едва нашла в себе силы сесть. И теперь, закрыв рот рукой, молча рыдала.

Вдруг дверь палаты Стаса приоткрылась. Вика дёрнулась, резко разорвала неаккуратный шов внутри сумки и вынула пистолет. Крепко сжала его в руке. Дверь открывалась очень медленно. Как будто тот, кто открывал её, был очень слаб или очень осторожен. На пороге палаты показалась фигура смутно знакомая.

– Стас? – ещё не веря в происходящее, сглотнула Вика и дрожащими руками вернула пистолет в сумку.

Вдруг фигура покачнулась, резко обернулась и спиной сползла по дверному косяку.

– Стас! – всё ещё плача и дрожа от испытанного шока, Вика подползла к мужчине.

Это, действительно, был Стас. Он сощурился, а когда увидел Вику – вообще опешил.

– Господи, Стас, – бормотала Вика, дрожащими руками хватая его руку, – как ты… Тут… Что…

Заметив, что повязка на груди Стаса насквозь пропиталась кровью, Вика стянула шарф, протянула Скрябину.

– Не надо, – слабо оттолкнул Стас.

Вика дрожащей рукой приложила шарф к кровоточащей ране. Вторую руку вдруг сжал Стас. Потом посмотрел на неё голубыми глазами. Заметил в её глазах страх и панику.

– Страшно? – прошептал он.

Вика отрицательно помотала головой, но дрожащее тело и слёзы, непрерывно катящиеся из глаз, доказывали обратное. Стас притянул слабую Вику к себе. Она не сопротивлялась. Уткнулась ему в плечо и зарыдала. Ей было ужасно страшно. Стас гладил ей по голове, приговаривая что-то о том, что всё будет хорошо. Хотелось ему верить. А он не знал, что сделать, чтобы успокоить Вику.

– Тихо-тихо, – шептал Стас ей прямо в ухо.

Вика кивала, поднимала на него глаза, размазывала слёзы по щекам и снова рыдала, утыкаясь носом в его плечо. Стас болезненно поморщился, отнял от забинтованной груди Викину руку с пропитавшимся кровью шарфом. Осторожно, стараясь не повредить рану, положил вторую руку на Викину голову и погладил её по мягким волосам: «Тихо-тихо, всё будет так, как надо…». Вика подняла на него глаза: «Даже, если всё будет наоборот?». И опять уткнулась в его плечо. Стас усмехнулся и осторожно положил подбородок на её спину: «Именно так».

Комментарий к Глава 9. Вся наша жизнь – это борьба

Можно сказать, что середина фанфика преодолена. С этого момента и начнётся настоящее расследование.

========== Глава 10. Чем дальше в лес… ==========

Когда Вика более-менее пришла в себя, осознала всё случившееся и перестала содрогаться в рыданиях, хотя слёзы ещё дотекали, и дрожь в конечностях осталась, она мягко выпуталась из объятий Стаса и посмотрела на него. Бледный, с синяками под глазами, почти обескровленный, усталый. Вика закусила губу, хотела подняться, но Стас резко опустил её обратно.

– И куда ты собралась? – поинтересовался он, убирая волосы с её лица.

– За врачом, – стерев слёзы с лица, попыталась объяснить Вика. – Тебе ж плохо.

– Нормально, – болезненно поморщился Станислав, проведя по груди.

Вика поняла, что ему всё-таки очень больно. Опять рванулась позвать врача, но Стас снова её дёрнул.

– Что? Ты хочешь умереть здесь? – нервы у Вики сегодня были на пределе.

– Тш, – Стас сделал большие глаза и указал на пистолет, – ты ТТшкой-то не махай так. Ромка?

Вика только сейчас заметила, что растерянно сжимает в руке тот самый злополучный ТТ. Улыбнулась: Стас, как всегда, всё знает. Кивнула.

– Он всегда такой. Без пистолета ему не уютно, видите ли, – Стас снова улыбнулся, но потом снова поморщился – рана болела нещадно.

Вика присела на колени перед Скрябиным. Повертела ТТ в руках, отложила его в сумку. Стас покачал головой: мол, туда класть пистолет нельзя.

– А что делать? – растерянно спросила Вика, всё ещё отбивая зубами марш.

– Ромке… – Стас зажмурился, приложил руку к забинтованной ране – кровь.

– Что?

– Ромке звони, – всё ещё пересиливая боль, процедил Стас.

Вика кивнула и, обеспокоенно глядя на Скрябина, набрала номер. На другом конце трубки послышалось пьяное: «Алло!». И принадлежала эта реплика явно не Роману Георгиевичу. «Джексон, – голос Вики дрожал от переизбытка эмоций, – Джексон, дай Роме трубку!». Стас закатил глаза, покачал головой: Вика пыталась путано объяснить, что случилось. В конце концов, Скрябин не выдержал, отобрал у Вики трубку.

– Алло, Рома?

– Стас, что у вас произошло? Чёрт подери! Кто стрелял?

– Ром, я на месте всё объясню. Приезжайте, главное, раньше Гвардиса и Леднёва.

– Мы уже в пути.

Стас отключил звонок. Вернул телефон Вике. Та подняла на Станислава огромные глаза, полные испуга.

– Стас, а зачем тебя?

– Как сказал бы Ромка Шилов, поймаем – спросим.

– Ну и где он? Где врачи? Где все? – у Вики нарастала паника.

В конце коридора послышался стук ботинок. Стас улыбнулся и подмигнул Вике: «А вот и Ромка». Вдруг Вика, как сквозь сон, схватила ТТ и протянула Скрябину со словами: «Тебе пушка нужнее, чем мне». Стас, не зная, куда деть пистолет, сунул его в карман халата, в котором был. К паре подбежал запыхавшийся Ромка. Его тяжёлые руки легли на плечо Вики и на плечо Стаса.

– Живы? Оба? – обеспокоенно спросил он.

– Как видишь, – отозвался Стас.

В конце коридора показался Джексон, чьи ноги отплясывали неведомый ему танец. Сегодня, кажется, Женя всё-таки перебрал. Или притворялся? Евгений орал что-то про врачей, мол, где они. Но ответом ему служила лишь тишина.

– То ли спят, то ли трупы! – констатировал факт Жека, подходя к ребятам.

Вику трясло мелкой дрожью. И даже тот факт, что Жека, Стас, Рома – все они здесь – не придавал ей спокойствия.

– Твою мать, Стас, ты ж кровью истечёшь! – выругался Рома, глядя на валявшийся рядом шарф, весь в крови. – Швы разошлись, похоже.

– Похоже, – сморщился Стас, сжимая рану, – ты, Ром, Вику домой отвези. Жека со мной останется.

Роман поднялся, прогнулся, облизав губы, осмотрел пустой коридор. Подошёл к кабинету, где разговаривал с врачом. Заглянул. Потом гаркнул: «Подъём!». Послышалось какое-то шевеление. Вика ничего опять не видела. Её опять объяла дикая паника. И даже взгляд Стаса не мог её успокоить. А Стас тем временем достал из кармана ТТ и протянул его Джексону. «Жек, будь добр, спрячь где-нибудь в моих вещах», – попросил друга Скрябин. Жека радостно улыбнулся: «Без вопросов!». Подмигнув Стасу, он скрылся в его палате и уже через пару секунд вернулся.

– Ром, ты ж светиться не хочешь? – прохрипел Стас, когда к нему подошёл Шилов в сопровождении врача. – Через минут пятнадцать здесь будет Гвардис и Костик. Так что Вику лучше увести.

Шилов кивнул, помог Вике подняться. Её не держали ноги. Рома ласково обнял её за плечи, повёл к выходу. Он гладил её по плечам, шептал что-то успокоительное. Стоило Шилову отвести Вику на порядочное расстояние, как Стас закрыл глаза и опустил голову. Джексон присел перед другом на корточки и обеспокоенно похлопал его по щекам, заглянул в закатившиеся глаза. Вика видела это краем глаза. Но Роман не давал рассмотреть ей всего.

– Пойдём… – потянул Рома её за собой. – Всё будет хорошо.

Вика обернулась назад и увидела, как Стаса увозят на каталке куда-то. «Господи!..» – Вика опять разошлась в рыданиях. Рома растерялся: он не знал, как реагировать на такое. Он с трудом довёл Вику до машины. Там Вика откинулась на сидение. Уже не плакала. Но её всё ещё трясло. Выстрелы звучали в её голове.

– Ром, – прошептала она по дороге, – а как ты так быстро там очутился? Только что закончилась пальба.

– Потом объясню, – отмахнулся Роман, сейчас он был напряжён как никогда, – вот вопрос номер один: в кого из вас стреляли?

– В смысле? – тяжело дыша, Вика в испуге обернулась на Рому.

– В тебя или Стаса? – обернулся на светофоре, оценил её состояние. – Ладно, потом поговорим.

Минут десять они ехали молча. Дороги были почти пустыми, если, конечно, не считать редких пьяниц и наркоманов, выбредавших на дорогу в порыве бурного танца. Машина Шилова неслась с огромной скоростью. Картинки мелькали перед Викиными глазами, сливаясь в одну ленту. Длинную и узкую. От этого вида Вику замутило. Она отвернулась от окна и прикрыла глаза. Вроде бы полегчало. Но в память опять врезались выстрелы. Горячая пуля в руке. Вика шумно выдохнула – её передёрнуло. Потом резко распахнула глаза, дёрнулась и посмотрела на Рому, формулируя фразу.

– Чего? – отозвался на её немой вопрос Рома.

– Рома, – Вика медлила, кусала губы, облизывала их, – Рома… А ведь Стаса уже который раз убить пытались… Его точно убьют. Они знают, где он.

– Твою мать! Я об этом не подумал! – выругался Роман, тормозя автомобиль у дома Вики. – Сейчас, погоди, один звонок.

Вика послушно кивнула. Но сидеть в душной машине не было сил. Слабыми руками она надавила на ручку. Вышла, оставив дверь приоткрытой. Облокотилась о машину и посмотрела на мрачное небо. Вроде бы, стало легче. Вика не старалась прислушиваться к разговору Ромы. Да и не нужно было: всё было и так понятно. Рома просил Жеку узнать о транспортабельности Стаса. Видимо, получив удовлетворительный ответ, Роман выскочил из машины. Подошёл к Вике, чьи глаза закрывались.

– Перевезут его в другую больницу, – улыбнулся. – А тебе поспать надо.

Вика послушно кивнула. Как назло, не работал лифт. Как они преодолели то расстояние в несколько этажей? Вика помнит смутно. Она смутно помнит, как Рома помог ей стянуть куртку. Как она медленно вылезла из сапог. Смутно помнит, как дошла до кровати и упала навзничь на неё. Сил раздеваться не было. Не было сил плакать. Хотелось спать. Чтобы уснуть, а вся эта кутерьма оказалась сном.

Вика плохо помнит, как Рома заботливо укрыл её покрывалом, положил рядом с ней подушку и, звоня кому-то, прикрыл дверь спальни. Последними словами, долетевшими до её уже нечуткого слуха, была фраза: «Доброй ночи, Пётр Сергеевич, не разбудил? Шилов моя фамилия. Помощь Ваша нужна…».

С трудом Вика заставила себя разомкнуть веки, когда в них нещадно палило солнце. Разомкнула, и тут же пожалело, ибо клонило обратно в сон, а голова трещала, как у алкоголика после хорошей пьянки. Вика тихонько застонала, хватаясь за голову. На часы смотреть совсем не хотелось. И без этого было понятно, что она опоздала на работу.