Текст книги "Верь мне (СИ)"

Автор книги: Октябрина Коллет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Чего сидим, я не понял? – сходу спросил Станислав, сбрасывая с себя пальто.

– О… Здорово, Стас! – не поднимаясь с места, вальяжно произнёс Леднёв. – А кто это с тобой?

– Со мной? – наигранно удивился Скрябин, помогая Виктории снять пальто. – Маргарита Клевер. Сам не догадался?

Леднёв красноречиво присвистнул, видимо, оглядывая Вику. Он, наверное, ожидал более симпатичную и более молодую журналистку лет девятнадцати, а не двадцати семи. Свист послужил сигналом храпящему Евгению Егоровичу. Он приоткрыл один глаз, крякнул, распахнул второй. Потом, как бы не веря, протёр их:

– Стас, я вчера много пил, скажи честно? – прохрипел он, подмигивая Виктории. – Или я что-то проспал?

– Пили мы все вчера много, Жека, – грустно заметил Стас, выгоняя из своего кресла Костю. – Два года со смерти Кустова…

– Эх, – прокряхтел Жека, разминая шею и потирая лысый затылок. – Них… – покосился на жмущуюся в углу Вику. – Ни черта не помню…

Виктория чувствовала себя первоклассницей среди учителей. Мужчин она видела впервые. Да и говорили они о чём-то своём. Девушка теребила заиндевевшую дурацкую косичку. Ей было неловко, и как вести себя в этом тесном мужском обществе Вика не знала. Скрябин, повесивший пальто на спинку стула, стоял около электрического чайника и колдовал над ним.

– Ну, рассказывайте, – вздохнул Станислав, протягивая Виктории кружку с горячим чаем, как у него. – Что нарыли? Кого ранили? Кого убили? Какие версии?

– Не хотелось бы показаться назойливым, – подал голос Леднёв, пододвинувший Евгения и теперь вальяжно закинувший ногу на ногу, – но Маргарита… Она же…

– Я ей доверяю, – отрезал Стас, заметив, как возмущённо набрала полную грудь воздуха Виктория, готовя ответ.

– Спасибо, – одними губами прошептала Вика, делая глоток тёплого согревающего чая.

– А я… – опять вставил Леднёв.

– Зам… – закончил за него Евгений. – А он – начальник. Так что не спорь.

Скрябин закатил глаза: видимо, ему изрядно поднадоели эти двое. Да и Вике уже успели надоесть и эти «Зам…» и постоянные «умные» вставки Леднёва. Пора было уже приступать к работе. Но сначала стоило дать Станиславу разобраться со своими сотрудниками. Виктория присела на край стула и стала напряжённо и внимательно следить за работой оперативников. Станислав задумчиво отставил кружку. Достал сигарету. Жека мгновенно подскочил и зажёг её конец. А потом и сам прикурил. Скрябин задумчиво курил, ожидая доклада подчинённых.

– Так что? – настойчиво спросил он.

– Ну, в результате проведённых оперативных мероприятий… – по всем стандартам начал доклад Константин Сергеевич.

– Короче, Склихосовский! Ближе к телу! – рыкнул Жека, и тут же перебил Леднёва. – Короче, там такая фигня. Напали на ОМОН. Обычно ОМОН на всех нападает, а теперь напали на него. Зачем? Не знаю. Отряд совсем новый – одни новобранцы. Но есть там один «старичок» – Пашка Арнаутов, помнишь? Вот его ранили.

– Интересно, на Рому ещё не открыл охоту Арнаутов-старший? – грустно улыбнулся Станислав, очевидно, намекая на что-то.

– А ты ему позвони! – выпалил Жека, пуская вверх кольцо дыма.

Скрябин покачал головой, стряхивая сигаретный пепел в пепельницу. Потом вдруг задумался над чем-то.

– Егоров звонил… Не знаю, где он откопал мой номер. На него покушались.

– Он же, вроде как, отошёл от дел! – поперхнулся дымом Жека.

Станислав, погружённый в свои мысли, неопределённо пожал плечами. Ему не давали покоя какие-то мысли. Вика заметила, что взгляд его бегал туда-обратно по всей комнате так, словно бы мысли неустанно мучали его.

– Нам надо вплотную заняться этим делом, – стукнув по пепельнице, затушил сигарету. – Иначе покоя нам не видать.

Кивнул Вике, она поняла без слов. Поднялась, улыбнулась мужчинам. Подмигнула Жеке, от чего последний прям расцвел, и поспешила за Станиславом, не забыв забрать своё пальто с вешалки. Когда они вышли из кабинета, Скрябин вдруг опомнился, заглянул обратно:

– Костя! Помой кружки.

Не закрывая дверь, порылся в карманах, швырнул Евгению какую-то железку:

– Джексон, а ты машину мою отгони.

Едва дверь закрылась, как Виктория не смогла сдержать смеха от услышанного: «Лох – это призвание. За-ам!».

– Это ж Джексон… – пожал плечами Станислав, очевидно, уловив попытки сдавленно рассмеяться. – Его в Кандагаре до сих пор…

– Уважают, – из кабинета высунулось довольное, как у хитрого рыжего кота, лицо Евгения Егоровича Иванова.

– Пойдёмте, – кивнул Виктории, и та поспешила за Скрябиным.

За железной, покоцанной от времени дверью было пыльно и душно. Вика вдохнула библиотечный запах и закашлялась. Станислав тоже поморщился, но уже от желтоватого неприятного света, резанувшего глаза.

– Это архив, – коротко произнёс Скрябин, – здесь можете побыть недолго. Дела про скинхедов – там. Я засекаю пятнадцать минут.

Потом подумал, вернулся, взял её руку в свою. Виктория вздрогнула и подняла на него глаза. Здесь, в полумраке, его печаль, его усталость от жизни стала ещё более заметной. Вике даже захотелось погладить его по голове и, прижавшись к нему крепко-крепко, прошептать: «Всё будет хорошо». Такие мысли за одну секунду успела отогнать Виктория. Станислав вложил ей в руку холодные ключи: «Это мои. Не хочу запирать Вас здесь, Маргарита, но и подставляться не хочу. Если через пятнадцать минут эти ключи не будут у меня, то вход Вам в отделение будет закрыт. Надеюсь, Вам можно доверять?». «Не сомневайтесь, – процедила сквозь зубы Виктория, а в её глазах мелькнул нехороший огонёк, Станислав развернулся, а Вика добавила ему вслед: – Мне доверять можно даже больше, чем некоторым… Станислав Александрович».

Едва за ним закрылась дверь, Виктория глянула на часы. Сейчас ровно час дня. Значит, она может здесь находиться до часу пятнадцати. Вику потряхивало. Она понимала, на какой риск шёл Станислав, оставляя её здесь со своими ключами. Но Виктория не зря запаслась новым фотоаппаратом. Отыскав в куче пыльных, старых дел необходимое, она начала делать подробные яркие фотографии каждой страницы дела. Но, отходя назад в поисках лучшего ракурса, Виктория врезалась спиной в один из стеллажей. Тот угрожающе зашатался и, кажется, попытался упасть. Вика опустила фотоаппарат (слава Богу, что он висел на шее) и кинулась останавливать шатающуюся громаду. К счастью, хоть в этом ей сегодня повезло, и стеллаж передумал падать.

Правда, одно дело всё-таки не удержалось на самой верхушке, и упало прямо перед ногами Вики. Она взвизгнула, отпрыгнула и подняла руки. Потом спохватилась – не дома – закрыла рот рукой. Осторожно подняла дело, отряхнула его. Хотела положить на место, но не удержалась и всё-таки приоткрыла его. Пролистала беглым взглядом: Чибис, Фельдмаршал; – все непонятные и не известные ей имена или клички. «В результате оперативных действий погиб капитан Сергей Алексеевич Соловьёв…». Вика остановилась на этой странице и наискосок прочитала материалы дела. Она, конечно, много не понимала, но ситуация становилась ясна в общих чертах. В результате взрыва погиб оперативник, некий Сергей Соловьёв – подорвался на, видимо, не своей машине – «Альфа-Ромео» красного цвета.

В глазах Вики, похоже, вспыхнул нехороший огонёк. Она этого не видела, но почувствовала, как начинают чесаться руки написать что-нибудь. С трудом пересилив порыв сфотографировать и это дело, чтобы в нём разобраться, Виктория положила пыльную папку на полку. Закрыла дело о скинхедах.

Неожиданно дверь скрипнула. Вика вздрогнула, замерла в нерешительности, но так как открывалась дверь тяжело, то у человека по ту сторону возникли некоторые трудности. Буквально пары секунд хватило Виктории оглядеться, и она не нашла ничего лучше, как спрятаться под старым полуразвалившимся столом, неизвестно как оказавшимся в архиве, между двумя стеллажами.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – глухой мужской голос заставил Викторию подпрыгнуть на месте. – Непорядок. Кто оставляет открытым архив? Вот и влетит же им!

Начищенные ботинки мужчины оказались совсем близко к Вике, и она зажала рот и нос, боясь даже шевельнуться. В животе вдруг ни с того, ни с сего начало просыпаться чувство голода, и Виктории показалось, что живот вот-вот заурчит. Одной рукой продолжая зажимать нос и рот, другую Вика положила на живот, тщетно надеясь, что рука заглушит урчание. Но, к счастью, мужчина, прошелестев папками с делами, ушёл, погасив свет и заперев дверь на ключ. Виктория выдохнула и с опаской выглянула из-под стола. Никого. Облегчённо выдохнула. Выползла. Отряхнулась – негоже девушке под столами сидеть. И только теперь заметила, что всё это время фотоаппарат лежал на полке с делом скинхедов, практически ничем не прикрытый (если не считать этого же дела). Ей повезло. Впервые за сегодня. Ключи Скрябина Вика по-прежнему крепко сжимала в руке. Неслышно подкралась к двери – кажется, никого не было. Уверенно вставила ключ в замок и повернула его. Дважды. Дверь открылась, выпуская невольную пленницу архива.

Виктория глянула на часы – через пятнадцать минут ей нужно быть в «Бюро репортёрских расследований». Вика кинулась в кабинет. К счастью, там был только Станислав. Вернула ему ключи, неудачно пошутив, что не успела сделать слепки, умчалась на встречу с Неведомским, всё ещё мыслями погружённая в произошедшее.

Вечером лежала на кровати – уставшая, но довольная. Вспоминала встречу с Алексеем Неведомским. Он какими-то путями уже умудрился пронюхать, что Вика завела контакт со Станиславом Скрябиным, и пытался чуть ли не заставить её выдавать ему информацию. Виктория ухмылялась, вспоминая, как кивала редактору – она-то поделится… Правда, не совсем той, на какую он рассчитывает.

Но на то она и Вика Ветрова, чтобы придумывать свою игру. Закинув ноги на стену, перещёлкивала фотографии дела и внимательно прочитывала его по второму кругу. Была в этом деле какая-то деталь, которую Виктория никак не могла уловить. Что-то её смущало и в этом убийстве, и в задержанных.

В дверь позвонили. Виктория медленно перекатилась на бок. Положила фотоаппарат на прикроватный столик. Босиком прошлёпала по шершавому полу к входной двери. Глянула в глазок. Удивилась, увидев за дверью знакомое лицо Станислава Скрябина, но всё же открыла:

– Здравствуйте, Станислав Александрович, чем обязана?

В одной руке Скрябин держал какую-то картонную папку, так похожую на дела из архива, а другую руку он прятал за спиной.

– Ну почему все разговоры с ментами начинают именно так? – поморщился Станислав. – Но, в сторону полемику. Здравствуйте, Маргарита. Или же мне называть Вас Виктория Алексеевна Ветрова? Поведаете увлекательную историю смены своего имени?

Вика почувствовала, что ещё немного – и земля уйдёт из-под её ног.

Комментарий к Глава 2. Дело

Вот, с пылу-с жару новая глава. Здесь уже присутствуют намётки детектива. Да, образ Джексона у меня, кажется, получился не очень. Хотя, может, и очень даже… Ну, это судить вам, читатели. Заранее прошу прощения за ошибки – спешила поделиться главой. Завтра исправлю. (Но я проверяла, ошибок вроде бы не было). Жду отзывов. Спасибо, что читаете)

Кстати, вот вам новогодний подарок от меня: самые яркие и праздничные моменты “Ментовских войн” собраны в одном клипе: https://new.vk.com/video373057287_456239029

========== Глава 3. Беда не приходит одна ==========

Станислав сидел за широким кухонным столом, положив перед собой дело, а Виктория суетилась по кухне. Убирала со стола грязные чашки, варила кофе, мыла посуду. В конце концов, турка заворчала: кофе закипел. Вика, домывавшая посуду, оставила кружки в раковине, выключила конфорку. Разлила дымящийся кофе по кружкам.

– Станислав Александрович, с чем предпочитаете? – окликнула оперативника из-за дверцы холодильника Виктория, держа в руках молоко и сгущёнку.

Скрябин покачал головой, показывая, что ему ничего не нужно. Вика вздохнула, понимая, что, очевидно, отсрочить рассказ не получится. Вернула банку сгущённого молока на место. Отрезала угол картонного пакета пастеризованного молока. Начала лить в свою кружку, косясь краем глаза на пачку конфет «Ассорти», которую принёс Станислав.

– Ну, рассказывайте, Виктория Алексеевна… – Станислав сделал глоток кофе. – Всё рассказывайте. Не стесняйтесь.

– Ой! – такое восклицание послужило ему ответом, Вика, задумавшись, пролила молоко на стол, а оттуда оно уже закапало на пол. Засмущалась. – Извините, я сейчас.

Виктория кинулась к раковине, взяла тряпку и поспешно начала убирать лужицу молока, что успела накапать, с пола, проклиная себя за нерасторопность. В конце концов, Вика закончила убираться и села за стол, закинув ногу на ногу.

– Полагаю, мы можем начать… – Станислав Александрович постучал по картонной папке пальцами.

– На меня дело сшили? – Виктория глотнула кофе. – И когда же Вы успели? Может, не я должна рассказывать Вам свою историю, а Вы – мне?

Станислав пожал плечами, внимательно посмотрел на Вику, открыл первую страницу дела. Там была прикреплена её фотография, копия паспорта и ещё какие-то документы, которые Вике не удалось рассмотреть.

– Ветрова Виктория Алексеевна. Родилась в небольшом сибирском городишке. Но зачем сменила фамилию, имя? Почему приехала сюда?

– Это допрос? – изогнула бровь Виктория, отставляя в сторону кружку и отправляя в рот конфету.

– Нет, простое человеческое любопытство. От кого может скрываться такая девушка? – Станислав улыбнулся, и от этой улыбки Вика вздрогнула. Виктория не предполагала, что раскопал Скрябин.

Догадывалась, что связи его не самые маленькие, но размер этих связей предположить не могла. Он мог раскопать всё, что угодно. Мог знать то, о чём Вика не стала бы рассказывать первому встречному. Виктория хотела молчать, но не могла – слишком требовательно смотрел на неё Станислав Александрович и постукивал по бумагам, упакованным в файл.

– Ни от кого. – Просто ответила Вика. – Я не скрываюсь. Я живу под именем Виктории Ветровой, а творю под именем Маргариты Клевер.

– Я-ясно… – протянул Станислав, делая глоток кофе, потом, как бы между прочим, заметил: – Хороший кофе.

– Ну, Вы-то со своей работой, кроме растворимого кофе да водки ничего, наверное, и не пьёте… – Вика пожала плечами, встала и отправила опустошённую кружку в раковину.

Станислав покачал кудрявой головой, положив одну руку на дело, а локоть второй, которая держала кружку, поставив на стол, повернулся полубоком к Вике, которая спиной прижалась к раковине и замерла в нерешительности.

– Хорошего Вы мнения о нашей работе. Откуда такие сведения?

– Так… – Виктория говорила неохотно, этот разговор утомлял её.

Это не ускользнуло от Скрябина, поэтому он отставил кружку, заложив руки за спину, подошёл к окну. Посмотрел на переливающееся сиреневыми, голубыми, розовыми оттенками небо. Развернулся, просканировал печально-суровым взглядом Вику. Подмигнул ей. Взял со стола дело. Перелистал: его сосредоточенный взгляд бегал по строкам, выискивая какую-то информацию.

– Ещё кофе? – понимая, как глупо звучит эта фраза, но стараясь хоть как-то развеять повисшее напряжение в комнате, произнесла Виктория.

– Пожалуй… – протянул Станислав Александрович, проследил, как Вика налила ему в чашку остатки кофе из турки, потом вдруг спросил: – А растворимый почему не жалуете?

– Папа приучил, – Виктория поставила турку в раковину и снова повернулась к оперативнику.

– Конечно, у авторитета по кличке «Ветер» дешевку не жалуют.

Услышав отголосок отцовского прошлого, Виктория вздрогнула, даже испугалась, но виду не подала. А Станислав, покосившись на резко покрасневшую Викторию, продолжил отпускать замечания по поводу Викиного прошлого. Вернее, прошлого её родных.

– А разъясните мне Ваши связи с авторитетом Зверем.

– Я вижу, Вы и без меня всё знаете. – Злобно зыркнула исподлобья на Станислава Виктория. – Так к чему трудиться? Прям сейчас в «кресты».

Вика злилась. Она злилась, потому что так глупо и нелепо попалась. Потому что прошлое, тщательно скрываемое отцом, вылезло наружу, да ещё и перед начальником «убойного». О таком, разве что можно было только мечтать! Откуда в ней взялась вдруг эта дерзость? Быть может, потому что задета была семья. А самое святое в человеческой жизни – именно она.

– В «кресты» отправлять Вас никто не будет, – улыбнулся Станислав, закрывая дело, – Вы же сами мне недавно сказали, что мне нетрудно будет нарыть на Вас досье. Я это и сделал.

Виктория вздохнула – вот расплата за «язык-без-костей». Нужно думать, прежде чем говорить – Вика это знала, но иногда слова бежали вперёд мыслей. Вот и сейчас на языке так и вертелся острый, злобный, глупый ответ. Но мысленно Виктория остановила поток слов. Обдумала и медленно, смакуя каждое слово, произнесла.

– Вы, Станислав Александрович, лучше бы на своих ребят досье нарыли, – заметив возмущение в глазах Скрябина, поспешно добавила: – Когда я была в архиве, вошёл кто-то из начальства. Едва меня не засекли…

Станислав отошёл от окна, сел на стул, задумался. Большой палец руки гладил по подбородку. Вика, осторожно, крадучись, присела на краешек стула напротив и стала пожирать Станислава Александровича взглядом, пока он этого не видел. Вообще, кажется, Станислав мало что замечал сейчас. А Виктория цеплялась за утомлённо-серьёзный взгляд светлых глаз, за взъерошенные чёрные кудри, за мрак, который, кажется, ещё сильнее навис над его утомлённым лицом. Станислав покачал головой, словно не веря, что кто-то из «своих» может предать. «Может, может…» – горько подумала Вика.

– А откуда Вы узнали моё имя? – нарочито громко произнесла Виктория, стараясь вывести Скрябина из транса.

– Вы журналистка? – Вика кивнула. – Вот, по своим каналам и узнал.

– Я-а-асно… – протянула Виктория, вставая, вытягиваясь, засовывая руки в карманы трикотажных чёрных брюк. – Неведомский, зараза, слил…

– Почему же слил? – отозвался Станислав, уже очухавшийся от шока. – Просто поделился информацией.

– А ключи Вы мне дали, чтобы отпечатки мои по базе пробить? – чуть склонив голову набок, спросила Вика, чувствуя себя свободнее.

Станислав улыбнулся, повёл бровями. Виктория поняла, что угадала. Победно улыбнулась. Постояла около холодильника, широкими шагами прошла к окну, взглянула на закат. Размышляла: стоит ли делиться со Станиславом своей историей. Кинула косой взгляд на картонную папку, где аккуратным почерком, очевидно, Скрябина, были выведены её фамилия, имя и отчество.

– Маргарита Клевер… – Вика закусила губу, едва произнесла это имя. – Давний псевдоним. Ещё с раннего детства, когда мои писательские опусы попадали в местные газеты и журналы. Чтобы никто из знакомых не увидел, что это написала я. Потом этот псевдоним приклеился ко мне. И теперь Маргарита Клевер неотделима от меня.

– Виктория Алексеевна, а что же по поводу Ваших связей со Зверем?

Кажется, именно это волновало Станислава больше всего.

– А так ли Вам надо это знать?

– Просто хочу узнать, почему девушка с юридическим и журналистским образованиями, с таким отцом… – жестами Станислав показал, какой у неё отец. – И вдруг работает и живёт в однокомнатной квартире на окраине города.

– Считай, что захотела вкусить настоящей жизни, – опять слова опережали мысли, – допрос окончен? Вы удовлетворены?

– Вполне. – Станислав поднялся, взял с подоконника картонную папку, засунул её подмышку. – Проводите?

– Конечно, – понуро кивнув, Виктория, шаркая босыми ногами, прошла до входной двери.

Станислав обувался, опустив голову. Папка, зажатая между рукой и телом, выскользнула. Вика присела, стала собирать рассыпавшиеся по полу листы. Станислав Александрович, застегнув ботинки, тоже кинулся собирать бумаги. Так, вдвоём, они ползали по полу, собирая дело Ветровой. Звучит-то как мерзко. Вика только сейчас обратила на это внимание. Наверное, любому человеку неприятно сочетание его фамилии и слова «дело». Виктория на секунду, только на секунду, зависла с бумагами в руке, задумавшись о том, каково преступникам слушать такие сочетания. Но они же этим гордятся… «Интересно, а каково было дяде и отцу слушать такие сочетания? Или они не попадали в ментовку?» – Вика так и сидела на корточках с бумагами в руках, устремив свой взгляд в одну точку. Станислав тоже дособирал бумаги, сложил их в папку, присел перед Викой и собрался забрать у неё бумаги. Виктория дёрнулась от прикосновений, часть бумаг снова оказалась на полу. «Я подниму!» – хором произнесли оба и наклонились за бумагой. Одновременно схватили бумажку. Одновременно отшатнулись друг от друга. Дрожащими холодными руками Вика передала Станиславу его документы. Прислонившись к косяку, стояла, ожидая, пока он уйдёт. Скрябин же, как специально, одевался очень долго. Потом повернулся, вручил Вике папку: «Делай с этим, что твоей душе вздумается…», поправил воротник пальто и, засунув руки в карманы, ушёл.

Виктория захлопнула за ним дверь. Сжимая в руках папку, поспешила к окну. Через пару минут Стас вышел из подъезда, закурил. Вика видела, как он нашёл глазами её окно. Не сомневалась, что он её увидел. Не сдержалась. Помахала ему рукой. Станислав не ответил, бросил окурок в снег, сел в машину и уехал, напоследок мелькнув оранжевым светом фар.

Виктория села на край кровати. Внимательно читала каждый документ. Она читала свою и не свою историю. Отец – помощник авторитета. Дядя – авторитет. Все авторитеты прошлого стали успешными бизнесменами, владельцами небольших предприятий. Но только не её родные. Если дядя – в прошлом авторитет по кличке «Зверь» – ещё кое-как держался на плаву, руководил парой-тройкой предприятий в городе, то отец… А что отец? Папа – правая рука «Зверя», авторитет по кличке «Ветер» – всю жизнь скитался по подходящим работам. Бросил он своё «дело», когда дочери исполнилось около десяти, и над семьёй нависла опасность. Вика смутно помнила, как дядя и отец переговаривались на повышенных тонах. Тогда папа поставил точку в своих смутных делах. И от этого на душе стало легко всем. Во избежание проблем со стороны бывших «друзей» семья Ветровых в то же лето отправилась в совместную поездку на юг.

От этих воспоминаний Виктории становилось на душе тепло. Так же тепло, как сегодня. Кажется, Вика готова навсегда запомнить этот вечер. «Пустое „вы“ сердечным „ты“ она, обмолвясь, заменила…» – промелькнула в её сознании строчка из «Евгения Онегина», кажется. Сегодня цитата пришлась кстати. И он, и она пару раз оговорились, назвали друг друга на «ты». И почему-то Вика не смущалась от этого. Напротив, даже была рада такому внезапному переходу на «сердечное „ты“».

– А с Неведомским, – зевая, перед сном произнесла Виктория, – с ним я ещё разберусь.

***

Утро не задалось – Виктория проснулась от звука капающей воды. Создавалось такое ощущение, что протекал кран. Да и опять соседи полночи не давали спать, поэтому к семи утра Вика чувствовала себя настолько разбитой, будто бы безотрывно праздновала что-то великое. Резко села на кровати – комната промелькнула перед глазами. Почувствовав под босыми ногами пол, поставила локти на колени и помассировала виски.

– Так, что вчера было? – спросила она в пустоту, голос вернулся эхом. – Видимо, ничего хорошего…

За окном лихорадочно заметала чьи-то следы позёмка. Такая погода не сулила ничего хорошего на сегодняшний день. Это Вика испытала, как говорится, на себе. Потому что стоило ей переступить порог спальни, как её ноги оказались в ледяной луже воды.

Сонливость как рукой сняло. Виктория прошлёпала по воде к ванной, благодаря все силы на свете за то, что не успела поменять старый паркет на новый ламинат. Дошлёпав до ванной, Вика задрала голову к потолку и получила по лицу парой ледяных капель, падающих с потолка. Да, о таком приходилось только мечтать. Сплюнула воду, что попала в рот. В ванную заходить не рискнула, поскольку даже через приоткрытую дверь было видно, сколько воды там. Зашла в туалет, вытащила оттуда половую тряпку и ведро, засучила рукава. Задумалась на секунду. А стоит ли это тех трудов. Быть может, соседи сделали это не нарочно и готовы возместить ущерб?

Подгоняемая такими мыслями, Вика выудила из шкафа сапоги, которые всегда туда ставила. Потом опомнилась – кинулась в комнату, переоделась из пижамы в трикотажные чёрные брюки и лёгкую тунику. Вернулась в прихожую, надела сапоги, накинула, не застёгивая, белое пальто. Схватила с подзеркального столика, встроенного в шкаф, ключи и вылетела из квартиры. Ключ легко повернулся в замочной скважине. Вика, спокойная за сохранность квартиры, стала подниматься на этаж выше.

Дверь, грязная и замызганная, она сразу разрушила все Викины иллюзии о честности и благородстве соседей. Но Вика не сдавалась. Виктория протянула руку и трижды, настойчиво, надоедливо, позвонила в кнопку над дверью.

Дверь открылась не сразу. Вике пришлось помёрзнуть на лестничной клетке минут эдак пять-десять. Но всё-таки медленно, лениво, с протяжным скрипом дверь отворилась, и на пороге показался лысый молодой – лет двадцати с хвостиком – мужчина в полосатой майке с явными признаками бурной ночи на лице.

– Здравствуйте, – стараясь быть как можно более политичной и спокойной, произнесла Виктория, – Вы меня затопили.

– И чего? – похоже, мозги спьяну варили у верзилы плохо.

– Вы не желаете возместить мне моральный ущерб?

– Слышь, баба, – раскрыл рот лысый, – вали отсюда, пока цела.

– Извините, – задохнулась от такого хамского поведения Вика, но шаг назад всё же сделала.

– Кто там, Череп? – послышался из квартиры ещё один мужской голос.

– Да, вот, баба какая-то… – отозвался лысый, косясь на Викторию, и от этого взгляда последней стало не по себе. – Предъявы нам тут, тип мы её затопили.

– А какая баба? – кажется, мужик в квартире прицокнул языком.

Вот теперь Вике стало не по себе, она сделала ещё шаг назад.

– Аппетитная! – хищно улыбнулся Череп, схватил со стремянки канцелярский нож и начал подходить к ошалевшей Вике. – Иди сюда, пойдём, повеселимся…

Вика попятилась к лестнице. Из квартиры выглянули ещё два мужика откровенно бандитской наружности. Пронзительно, насколько это было возможно после плохого сна, завизжав, Вика побежала по лестнице. Она не знала, откуда вдруг взялась та скорость, ловкость и смелость – убегать от опасности. Вика просто знала, что если она не убежит сейчас, то это останется клеймом в её памяти. Перепрыгивая через ступеньку, вцепившись в перилла до побеления костяшек, Виктория примчалась к входной двери. Непослушные, словно из ваты, руки не желали вставить ключ в замочную скважину.

– Погодь, Жора! – послышался голос этажом выше. – Бутылку возьми. У бабёнки хата не хилая.

– Твою ж… – впервые за свою жизнь громко выругалась Вика, ключ вошёл в замок; щёлк: дверь открылась; а мужики уже летели по лестнице.

Виктория успела юркнуть в тёмный коридор, защёлкнуть замок, открыть входную дверь непосредственно в свою квартиру. В замке послышалось какое-то ковыряние. Железом о железо. От этого звука волосы на голове Вики медленно-медленно зашевелились. Виктория-то рассчитывала, что они спьяну решили учудить, а, оказывается, они решительнее, чем казалось.

– Лучше открой, а то хуже будет! —пьяно голосил за дверью Череп. – Выломаем ведь, к чёртовой матери.

– Перебьётесь, – прошипела Вика, юркая в квартиру.

Шуршание, шевеление и грохот в железную дверь не прекращались. Вика начала сомневаться в том, что дверь выдержит натиск трёх пьяных мужиков. Ведь пьяным, как говорится, и море – по колено, и горы – по плечо. Как бы в подтверждение догадок послышался долгий звонок в её квартиру, от которого пришлось зажать уши. А потом кто-то за дверью заорал: «Я принёс дрель! Будем ломать?». Виктория почувствовала, что ноги окончательно перестали её слушаться. Цепляясь пальцами за железную дверь, Вика сползла на пол и села на пороге. Вода не достигала её. Но сейчас Викторию не сильно волновало затопление. Куда ценнее сейчас было сохранить честь.

– Что делать? Что делать, блин… Ну, какой чёрт меня дёрнул пойти туда? – бормотала Вика, нервно дёргая пряди из чёлки.

В луже воды Виктория заметила что-то белое, маленькое, напоминавшее визитку. Нервно стянула ботинки, стараясь абстрагироваться и не слушать угроз за дверью. Поставила их на тумбу рядом. Туда же отправила пальто. Осторожно потянулась и выловила бумажку.

– Скрябин Станислав Александрович… – с трудом прочитала Вика размытый текст, подняла голову к потолку: – Господи, спасибо!

Поднялась. Шлёпая по воде, добралась до спальни, схватила со столика телефон. За дверью заработала дрель. Паника окутала Вику. Девушка взвизгнула, слёзы сами собой накатились на глаза при мысли о том, что эти гады могут с ней сделать. После такого сопротивления они вряд ли просто развлекутся с ней – ещё и квартиру обнесут, и её убьют.

Короткие гудки в трубке наконец прекратились, и отозвался долгожданный сонный голос:

– Алло, кто это? Семь утра, вообще-то, – ворчал Станислав.

– Станислав Александрович? – стараясь держать себя в руках, говорила Виктория, но голос дрожал. – Стас? – на лестничной клетке послышалось какое-то шевеление – видимо, дрель не взяла входную дверь.

– Это кто? – слышно было, как подскочил с кровати Стас. – Маргарита? В смысле, Виктория?

– Ко мне в квартиру ломятся три с лишним придурка с ножом, дрелью. Приезжайте, пожалуйста… – молила Вика, стараясь сдержать всхлипы, прикрывая рукой рот.

– Твою мать! – странно было слышать из уст вечно вежливого Станислава Александровича ругательство. – Держись. Не уходи.

Отключился. Виктория нажала на красную трубочку. «Куда мне идти?» – пожала плечами. Повернулась, столкнулась со своим отражением. Ужаснулась. Опухшие покрасневшие глаза и нос. Взъерошенные волосы. Аккуратно мизинцами слегка надавила на глаза, шмыгнула носом. Закатала рукава туники. Закатала штанины. Почему-то сейчас, когда Вика позвала Стаса на помощь, уже не казались такими ужасающими крики на лестничной клетке, шкрябанье в замке, звук дрели. Взяла в руки половую тряпку и смело начала убирать натёкшую воду, то и дело косясь в сторону двери. Всю Викторию колошматило мелкой дрожью, но она старалась себя успокоить тем, что даже если они и взломают первую дверь, то им ещё одну надо будет «взять». Утирая пот со лба, лохматая, вспотевшая, грязная, Вика собирала последние капли воды. Труд лишь ненадолго отодвинул на второй план Викины страхи, а теперь, когда вся намокшая одежда была отправлена в стирку, а вода была убрана с пола, теперь мужские пинки в железную дверь стали более ощутимыми и громкими. Виктория вздрогнула. Волна страха вновь захлестнула её и, прислонившись спиной к основной двери, Виктория просто молча рыдала, закрыв ладонью рот. Неожиданно резкий удары в дверь прекратились, и Виктория приподнялась. Повернула замок, выглянула в коридор, чтобы лучше слышать.