сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
— Объясню другими словами, чтобы спастись от смерти с помощью Оберегающего духа, нужно направить в спину точно такую же энергию, как для Молитвы отчаяния, только усиленную раза в два, и сама молитва не нужна.
Грейс поставила бокал возле книги и встала, чтобы продемонстрировать эту способность. Одной силой мысли она сделала видимыми огромные светящиеся крылья, похожие на крылья валь’кир. Довольная собой, она смотрела на ученицу, но заметила в её глазах недоумение.
— Когда мама это делала, у неё были другие крылья. Они были больше и ярче.
Крылья за спиной Грейс исчезли. Она понимала, что ребёнок лишился своего любимого опекуна, но ведь она так старалась, отдавала и силы, и время, и средства, чтобы завоевать хотя бы крупицу любви этой девочки. Но что бы Грейс ни делала, в мыслях Араторы она так и не заняла никакого места. Её это злило, но она не подала виду, и, вместо слов, лишь допила содержимое бокала.
— На этот раз ты поняла, как это делать? Разберись хотя бы с тем, что я тебе показала, а дальше преобразовывай свою энергию в ту форму, в которой хочешь увидеть итоговый результат. А пока у меня дела, я вернусь к завтрашнему вечеру.
На самом деле у неё ещё было в запасе пару часов до отъезда, но жрице сейчас категорически не хотелось оставаться в компании Араторы.
— Я поняла. Я бы хотела, если вы не против, убрать у вас, или сделать какую-то другую работу, что угодно, лишь бы не идти обратно в этот клоповник. Я ненавижу всех этих жуков, а в приюте их так много!
— Не нужно ничего делать, ты не служанка. Ночуй у меня, сколько хочешь, бери что хочешь, мне всё равно. Ты можешь пользоваться всем, что находится в открытом доступе, главное ничего не сломай, не запачкай, и не играйся с огнём.
Грейс казалось, что боль от её вечной недооценки близкими ушла вместе с Алонсием и прожитыми годами, но оказалось что нет. Она стала неплохой жрицей, достаточно хорошей, чтобы если не впечатлить лучшего жреца Альянса, то впечатлить неопытного подростка, но в очередной раз её навык обесценили.
Наставница ушла, и юная жрица осталась в её богатом доме почти в центре Штормграда одна. Они занимались в гостиной, а в других комнатах Аратора никогда не бывала.
С огромным наслаждением приняв горячую ванну с пеной и эфирными маслами, она полезла на чердак, где было маленькое окошко, в котором в сгущающихся сумерках виднелся Собор Света. Обычно чердаки бывают пыльными, но этот она оценила как относительно аккуратный. На нём находился лишь большой сундук с тяжеленной крышкой и массивным замком, а рядом с ним сундук поменьше. Аратора обратила внимание, что одна из половиц была слегка приподнята у края, и потянула за неё. В пальцы вонзилась заноза, зато под деревяшкой оказался маленький ключ. «Вполне в открытом доступе» — подумала она и принялась возиться с замком. «Что там, ещё больше золота Грейс? Её сокровища?»
Когда Аратора подняла крышку, она увидела гору тряпья, как ей показалось на первый взгляд. Там на самом деле хранились сокровища Грейс. Юная жрица потянула самую верхнюю вещь - и достала роскошное одеяние из плотного атласа, расшитое золотом. Перебрав содержимое сундука полностью, она убедилась что всё, что там есть - это разные мужские ризы и митры, от которых исходил необычный, но приятный запах старинных вещей. Это всё не показалось Араторе достойным дальнейшего изучения, и она закрыла сундук. В другом сундуке тоже лежала мужская одежда, ношеная своим хозяином менее аккуратно, но, тем не менее, такая же роскошная. В углу чердака стояли холсты, спрятанные под плотным покрывалом. На двух из них были мужские портреты, накрытые миколетной бумагой — один с изображением светловолосого мужчины, и другой с изображением другого, с пепельно-русой седеющей бородой. На ещё одном полотне был портрет самой Грейс, и, видимо, её семьи: сама она, младше лет на пятнадцать, а рядом с ней, по всей видимости, её брат, молодой и красивый юноша с такими же светлыми волосами, как у Грейс, и сестра с младенцем на руках, которую приобнял её муж, а за их спинами — родители. Аратора накрыла картины и пошла вниз.
Она пошла в спальню. Это была просторная комната, наполненная сладким запахом парфюма наставницы. У стены была большая двуспальная кровать, напротив неё — туалетный столик, заставленный большим количеством флаконов для духов, косметики, шкатулок, в которых не могли уместиться все её украшения. Одна из шкатулок была совсем крошечная и закрытая. Внутри оказалась прядь светлых волос, перевязанная лентой. Сбоку от столика располагался комод и шкаф, так же не закрывавшиеся до конца из-за большого количества вещей. Аратора распахнула шкаф, и глаза заслезились от ослепительно белого цвета шелков, кружев, золотого блеска парчи, яркого бархата. Всё источало сладкий запах духов и выглядело скорее солидно, чем помпезно. «Ведь она сказала, что я могу брать всё?»
И девочка, раздевшись до белья, принялась перебирать вещи наставницы. Привычные ей наряды были на вешалках, но любопытство вызвал тёмный бумажный пакет. Внутри оказалось тёмно-фиолетовое платье, сотканное словно из множества лент. Аратора приложила его к себе и поняла, что оно ей велико и едва ли может прикрыть срамные части тела. Странную вещь, не похожую на все остальные убранства Грейс, она положила на место и принялась искать то, что придётся ей по нраву: она надела расшитую жемчугами ночную рубашку, поверх неё — чёрный бархатный кардиган с золотыми пуговицами и закрепила это поясом из золотых пластин. Дорогие ткани приятно соприкасались с телом, в особенности после грубых материалов, из которых правильнее было бы шить мешки, а не одежду.
На все пальцы, куда кольца приходились по размеру, Аратора их надевала, и подносила к свече, чтобы полюбоваться блеском камней. Голову она украсила тонкой изящной тиарой и принялась подкрашивать ресницы. Бледные щёки девочка припудрила плотной пудрой, а губы накрасила единственной помадой сдержанного розового цвета. Юная жрица завершила свой туалет сандаловым парфюмом. Но её исследование ещё было далеко от завершения. В комоде, небрежно свёрнутое, лежало нижнее бельё, и ещё больше ночных рубашек, корсеты, колготки и чулки, всё разложенное по коробкам. Внимание юной жрицы привлекли чулки. Она решила достать коробку с ними, чтобы рассмотреть их поближе, и отметила, что коробка намного тяжелее, чем предполагалось. Аратора извлекла чулки и увидела, что белое дно в цвет стенок оказалось двойным. Под ним она увидела книгу с грязной, облезшей обложкой и жёлтыми страницами. Открыв её с середины и пролистав, девочка увидела изображения чудовищ с щупальцами вместо рук, с тёмным хитином вместо кожи и странными горящими глазами. Под одной из иллюстраций она увидела надпись «полководец Зо’оноз». Это имя было у неё на слуху: оно принадлежало безликому, про которого постоянно говорила Наггара. Он был невероятно могуч и хитёр, потому и забрал треть жизней всей армии Тралла, а те, кто выжил, были настолько ранены и измотаны этим сражением, что не могли бы идти дальше, если бы не сила Света и воли Наггары. С того дня Зо’оноз стал главным героем страшилок старшей жрицы для младшей, но вот только Аратору его образ вовсе не пугал — она начала мечтать увидеть нечто подобное самой, хотя бы на изображениях. Она перелистывала книгу дальше и видела всё больше и больше видов аберраций. От этих картин у неё захватывало дух. Просмотрев этот фолиант несколько раз, юная жрица вернула его в точности на место и захотела поискать ещё подобной литературы, но все прочие книги были о заклинаниях и истории, а потому не удостоились её интереса.
Ночью спать совсем не хотелось. Всё увиденное в этот день перевозбудило Аратору и она не могла сомкнуть глаз. Она расхаживала по комнатам с бокалом, наполненным водой, и представляла себя аристократкой. Хотелось придумать себе занятие. Аратора села за письменный стол и взяла несколько листов бумаги. Она окунула перо в чернильницу и принялась рисовать всё то, что занимало её мысли. Уснуть удалось только под утро.
Вернувшаяся после обеда Грейс застала девочку крепко спящей на пышной перине в её одеяниях и украшениях. Она поправила одеяло, отчего Аратора встрепенулась и проснулась.
— Так и ходи, и чтобы я тебя больше не видела в том грязном дранье. Мне всё равно не дадут даже половину от того, что ты нацепила, надеть на улицу. Никого не волнует, что я происхожу из богатой семьи, есть умники, которые говорили про меня, что я растрачиваю то, что завещал церкви мой учитель.
— Спасибо, но мне тоже не дадут долго так походить по приюту. Да и аромат ваших чудесных духов не поможет не чувствовать вонь жёстких вшивых матрасов.
— Между прочим, я вчера ходила посмотреть на тех хвалёных тобой клопов… Обещали, что их выселят. А вонючие матрасы заменят нормальными. Моих средств хватило бы, чтобы всех сирот Штормграда уложить спать на шелках, но я посчитала, что если обойтись хлопком, то останется на что-нибудь ещё. Например, на достойное питание. Я думала, ты одна такая, но нет, у всех поголовно болезненные лица и рёбра торчат. Ты что, не рада? — Грейс заметила, как Аратора помрачнела.
— Если бы вы могли ещё их заставить не доставать меня.
Жрица и впрямь замечала, что Аратора вечно приходит к ней в царапинах и синяках, но объясняла это обычной ребяческой активностью.
— А воспитательница говорит, что это ты провоцируешь конфликты.
— Конечно, потому что я даю им такой отпор, что уже они бегут на меня жаловаться. Была бы я такой же сильной, как моя мама, жаловаться было бы уже некому.
Грейс сделала глубокий вдох и на этот раз сдержалась от гнева.
— Охотно верю, я же видела твою маму, она тогда всех в Опорном Пункте до смерти напугала, — Грейс ухмыльнулась, видя, как лицо Араторы изменилось от удовольствия.
— Почему Донал, погибший от рук мамы, так хорошо ко мне относится?
— Ну, не ты же его в конце концов убила, да и как к тебе плохо относиться? Ты же такая хорошая, — жрица осторожно дотронулась до щеки девочки, следя за её реакцией и готовясь тотчас убрать руку, если это ей не понравится. — Так случилось, что вокруг тебя сплошная несправедливость. Она пытается поставить тебя на колени, но ты несгибаема. Так держать. Я буду надеяться, что ты права и сила Света послужит тебе для достижения твоих целей. Можешь жить у меня и не возвращаться в приют.
* * * * *
Отряд героев был глубоко под водой, во дворце королевы Азшары. Отступать было слишком далеко, а идти вперёд страшно. Они были не первой, и не второй группой, правильно было бы сказать — очередной группой, которая хотела достичь владычицу Назжатара. Почти все их предшественники погибли, повергая приспешников Н’зота ценой своих жизней, а те, кто выживал, если ещё могли держать оружие, возвращался в строй, чтобы поведать об увиденном. В бою с Королевским Судом так же было много погибших, но это сражение уже было позади.
— Я требую, чтобы плащ, который ты отдал ей, — воин Артэин указал пальцем на Аратору, обращаясь к лидеру отряда, — ты отдал моей жене. Она тоже жрица, и благодаря её стараниям мы выжили, а из-за ошибки Араторы мы едва ли не погибли. — Мужчина бесцеремонно подошёл к ней, пока та жадно пила воду, чтобы восполнить запасы маны, и сорвал с её спины плащ. Аратора отбросила флягу и молниеносно вцепилась в полотно.
— С моей стороны не было никакой ошибки. Лидер пусть подтвердит.
Дворф-охотник, руководивший ими, бросил в сторону своих бойцов короткий взгляд и дальше продолжил чистить своё оружие.
— Вы серьёзно об этом спорите, когда нам предстоит сразиться с самим Глашатаем Ни’алоты? Разберитесь сами, я не хочу слышать от вас ни единого звука.
— Слышала?! Он не станет ничего подтверждать, потому что всем на тебя плевать. Ты не сделала ничего достойного, чтобы хоть кто-то за тебя вступился.
— Если ты считаешь, что твоя безмозглая жена, растратившая все силы ещё в начале боя, чем-то лучше меня, тогда эта вещь поможет нам уравнять силы.
— Ни в коем случае. Её надо беречь, а если не станет тебя, хуже не станет точно. Лучше усиливать то, что уже имеет силу, а на слабых — плевать.
Аратора ухмыльнулась, глядя исподлобья на своего оппонента.
— Ты развёл эту смехотворную полемику, будучи изначально неправым, потому что захотел вспомнить времена в приюте, когда сильный и мужественный Артэйн с дружками задирал маленькую девочку? Или это всё потому, что человеку, в совершенстве владеющим на двадцать заклинаний меньше меня, плащ действительно нужнее?
Воина разозлило, что она при их общих сослуживцах упоминала о его столь бесчестном поведении в юности.
— Ты настолько глупая, что приплетаешь сюда свои бессмысленные вымыслы?! — он уже срывался на крик, но даже лидер, который приказал не шуметь, не счёл нужным вмешиваться.
— Я тебя услышала. Предлагаю компромисс.
Аратора ухмыльнулась и вонзила кинжал в плащ, резко разрывая его на две части. Артэйн не удержал равновесие и с грохотом рухнул на землю. Послышались сдавленные смешки. Лица воина и его жены побагровели от злобы. Мужчина с рёвом бросился на Аратору.
— Я убью тебя и умрёшь ты как собака, по своей глупости, как и твоя мать! — он попытался схватить её за грудки, но на пути его рук оказалась прочная магическая преграда.
— Отставить! — лидер наконец вмешался. — Нам предстоит бой с самим Глашатаем Ни’алоты За’кулом.
Араторе было знакомо это имя. О нём писали ещё учёные, чьи сердца остановились тысячи лет назад. Сведений о безликих, даже менее могущественных, чем За’кул, было собрано совсем немного, потому что мало кто предстал перед ними и оставался в живых. В одном они все сходились: это были существа, наделённые сверхъестественной силой, чей разум в разы её превосходил. Их восприятие более тонко, в сравнении с которым люди его вовсе лишены, ведь ни один человек не смог бы как в точности прочесть мысли и чувства другого, так и навязать свои. После рассказов о Зо’онозе и тайного чтения фолиантов Грейс Аратора мечтала увидеть безликого собственными глазами, пусть даже ценой жизни. Сейчас она как никогда была готова с ней расстаться.
Противники из свиты Азшары один за другим падали замертво, оставаясь за спинами героев, но сильнейший из них ждал их в конце пути. И каждый шёл навстречу погибели со своими мыслями. Сомнений не было: За’кул уже давно знает о незваных гостях дворца, потому надышаться перед смертью никто бы им не дал.
Глашатай Ни’алоты стоял в центре огромного плато, взирая на героев так же, как они смотрели бы на рой жуков. Едва Артейн замахнулся мечом, как абсолютно всех в отряде охватило странное чувство. Вокруг них сгущалось кольцо тьмы. Охваченные ужасом бойцы пытались отступать, но, сталкиваясь с этой тёмной энергией, оказывались на волосок от смерти. Аратора быстро это замечала и возвращала их в строй духовным рвением. Она лечила одного из них, как вдруг пространство над ними разверзлось и из образовавшегося пролома выползло огромное щупальце.
— Лучше отойдите назад на три шага, — успела лишь выкрикнуть жрица, прежде чем щупальце ударило по плато с такой невообразимой силой, что многие не устояли на ногах. — Я буду смотреть, чтобы не попасться в следующий раз.
— Хорошо, приказываю Араторе следить за проломами.
Чем дольше шёл бой, тем больше сходили с ума её товарищи, но сама она чувствовала некое возбуждение и безмятежность. Одна из её мечт сегодня исполнилась — она в бою с одним из величайших полководцев Н’зота, величественным и могущественнейшим из них. И, пусть безликие и сильны в манипуляции, сбить Аратору с её мыслей не мог даже За’кул.
— Пробегите в правый край, — отдала приказ она. Все, кто мог, послушно переместились в указанное место, а тем кого охватила истерика, и кто уже себя не контролировал, помогали другие. Новый удар - и снова мимо. Аратора заметила, что между образованием разломов были одинаковые временные отрезки. Оставалось несколько секунд до появления нового. Увидев, откуда последует удар, она прошла вперёд, поравнявшись с воинами, и громко провозгласила:
— Два шага вперёд, два шага влево.
Все были охвачены битвой, и никто на этот раз не стал проверять верность её слов. Аратора испытывала большой соблазн обернуться и проверить, все ли окажутся под ударом, но понимала, что это может заставить обернуться кого-то ещё. Оставалось несколько секунд до того, как все они падут пред За’кулом. Жрица подняла на него взгляд и увидела, как безликий замахнулся своей рукой-щупальцем и нанёс ей сильнейший удар. Всё произошло практически одновременно. Она летела очень короткий миг, пока тело безвольно не покатилось по земле. Не было больно, но стало невозможно шевелиться и дышать. Аратора закрыла глаза, в ушах мучительно нарастал шум и сознание мутнело.
Темнота сменилась ослепительным светом. Аратора посмотрела перед собой и увидела край светло-серой юбки. Она попыталась встать и посмотреть наверх. На неё сурово и оценивающе взирали знакомые зелёные глаза.
