сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Ордынцы под её командованием гнали своих верховых животных вперёд, пока не достигли пустующей базы Всадников Песни Войны. Вернее было бы сказать, что не было ни единой живой души, одни лишь зловонные трупы давно убитых орков. Наггара сделала вывод, что силы Альянса окопались на кромке Ясеневого леса, где располагалась база Среброкрылых часовых, и решила атаковать первой. Она приказала другой преданной Гаррошу эльфийке крови, разбойнице Шелли, пройти вместе с её подчинёнными, братьями-отрекшимися к базе и сделать всё, что посчитают полезным. Но самое главное — убивать, и как можно больше. Охотники-осквернители уже готовили стрелы, окуная их в смолу и поджигая, чтобы базу охватило пламя, а воины-орки, ранее сражавшиеся со Среброкрылыми часовыми, выставили щиты по периметру, зная, насколько неожиданно может посыпаться град стрел. Лекари стояли спиной к спине, и сама Наггара смотрела вперёд, точнее, пыталась вглядываться в густые заросли кустарников, высокую траву и туман. Когда она была в Ясеневом лесу в последний раз, она не обратила на это внимание, но сейчас это катастрофически мешало ей оценить обстановку; эта местность в значительной степени отличалась от Нагорья и Низины Арати, и увидеть это заранее по уже имевшимся картам было невозможно. Она была в замешательстве: Нужно было отдавать приказ, но если они будут штурмовать базу, то откроются для нападения со стороны леса, если пройдут в лес, то Среброкрылые часовые атакуют в спину, если распылить силы, то они будут разбиты по очереди, а стоять и ждать, передавая Альянсу наступательную инициативу, Наггара посчитала таким же отвратительным вариантом.
— Что мне делать? — она спросила у Шиары так тихо, словно надеялась, что он не услышит. Отрекшийся тоже не знал, но промолчать в такой ситуации он не мог.
— Нам с тобой сейчас придётся очень много лечить. Надежда только на это, — жрец погладил прохладными пальцами руку жрицы, и с ужасом осознал, что дрожь в её руках ему не показалась. — Давай уже, приказывай.
Наггара сжала посох со всей силы, унимая дрожь, и приказала стрелять по базе. Охотники подожгли стрелы и уже начали тянуть тетиву, как за их спинами показался с десяток ночных эльфов-разбойников, которые одним махом перерезали им горло. Горящие стрелы упали у ног, и уже убитых отрекшихся охватило пламя. Жрец-осквернитель не растерялся и устрашил разбойников, однако один из тауренов в войске Наггары установил тотем трепета, чтобы помочь разбойникам Альянса. Их страх прошёл, и они вновь стали невидимыми и опасными для ордынцев. Ордынцы пока могли только догадываться, что уже оказались в замкнутом котле.
— Обнаружить разбойников и казнить предателя прямо сейчас! — закричала жрица и схватила лук одного из убитых осквернителей. Она сама зажгла стрелу и попала прямо в окно корпуса ночных эльфов, пока Шиара бдел, чтобы её так же не ударили в спину. Базу охватил огонь и те, кто там находился, начали выбегать. Шелли с разбойниками убивали тех, кто пытался спасаться, заблокировав три отходных пути. Наггара слышала крики горящих ночных эльфов и постепенно приходила в себя, однако вскоре попали под обстрел и сами ордынцы: стрелы из металла и магии Скверны, патроны, огненные и ледяные шары — всё это летело со всех сторон. Шиара накрыл войско Наггары куполом, пока она залечивала тех, кто уже получил рану.
— Как жаль, что у нас нет магов, — проговорил он.
Под этим натиском долго удерживать купол было невозможно.
Слышался стук копыт коней кавалеристов. Они неслись с огромной скоростью, уже замахнувшись, чтобы нанести удар своими клинками.
— Когда барьер падёт, бойцы дальнего боя — атакуйте тех, кто на деревьях, бойцы ближнего боя — уничтожайте их паладинов, рыцарей смерти и воинов. Шелли, убейте с братьями их лекарей!
«Нельзя здесь погибнуть. Нельзя! Аратора останется без присмотра. Она, скорее всего, будет много плакать. Нельзя проигрывать!»
Наггара не могла оценить, долго ли шёл бой или нет - погибших было много с обеих сторон. Однако если ряды Альянса от этого редели, то у Орды они начали иссякать. В один момент магическая сила жрицы практически иссякла, и нужна была хотя бы минутная передышка. Такое с ней было впервые.
— Шиара, примени Божественный гимн! — слабеющим, но всё ещё твёрдым тоном велела она. Приказ исполнен не был. Лекарей осталось очень мало, и она явственно ощутила, в какой момент отрекшийся жрец прекратил исцеление. — Шиара! Гимн! — она сорвалась на крик, но ответа не последовало. Наггара обернулась и увидела, что частично обгоревшее до костей тело жреца лежало у её ног. Эта картина обескуражила жрицу, но она взяла себя в руки и попыталась остаток энергии преобразовать в массовое исцеление. Жрица повернулась и увидела, что на неё мчался рыцарь смерти, выставив вперёд свой рунический клинок. Меч легко вошёл в её солнечное сплетение. Шок продлился долю секунды, а затем на его место пришла адская боль. Охваченная безумной агонией, жрица попыталась исцелить себя, но зажившая плоть вновь расходилась от соприкосновения с болезнетворным клинком, отравлявшим своими рунами кровь Наггары.
— Помогите, — усилием воли она выдавила из себя одно единственное слово, которое так никто и не услышал. Жрица поняла: как бы ей не хотелось выжить, всё кончено. Она подвела и Аратору, и вождя. Напоследок, собрав остатки сил, Наггара сама начала Божественный гимн, чтобы хотя бы её войско простояло дольше. «Сражайтесь до конца» — прохрипела жрица. Она не видела, как на место ран, залеченных гимном, наносились десятки новых. И не узнала, что в этот момент объединённые силы Альянса и Орды готовились штурмовать Оргриммар, чтобы по итогу свергнуть Гарроша. Он так и не узнал, что примеченная им жрица впервые и в последний раз была повержена вместе со всем остальным войском. Зато знал Альянс, что им успешно удалось вывести часть сил из Оргриммара и сделать оборону Гарроша чуть слабее.
Стоя над телами убитых ордынцев, одна из жриц приметила посох в руке Наггары. Она потянула его на себя, но хватка мёртвой эльфийки крови оставалась железной даже сейчас. Рыцарь смерти, который её убил, заметил попытки своей однополчанки.
— Хочешь его забрать? Можешь унести вместе с её рукой.
Он занёс клинок, чтобы разрубить запястье Наггары, но жрица скривилась в отвращении.
— Омерзительно, я так не хочу.
Забрав всё, что представляет хоть какую-то ценность, враги направились в сторону осаждённого Оргриммара.
Аратора грустила у окна, дожидаясь возвращения Наггары и Шиары с их, как она думала, рядового боя.
========== Аратора ==========
— Я хочу говорить с вождём! — Аратора расталкивала стражников, но те оставались недвижимы.
Услышав детский голос, Вол’джин позволил ей войти. Соратники, окружавшие его, с интересом смотрели на вошедшую.
— О чём ты намерена со мной говорить? — спросил тролль, хотя сам он уже догадывался.
— Почему я должна покинуть Павший Молот?! — девочка изо всех сил сдерживала слёзы, коих в последние дни пролила и без того много. «Нельзя плакать, только не при нём» — мысленно приказывала себе она.
— За содействие Альянса при свержении Гарроша мы договорились об обмене пленников.
— Но я не пленница! Я росла среди ордынцев, я считала и считаю себя ордынкой, а если этого мало, то моя мать погибла за Орду. Земли, которые сейчас принадлежат Орде, пропитаны её кровью! — сдерживать слёзы Араторе становилось всё сложнее.
— Твоя мать и твой отец погибли в Нагорье Арати. Не буду никого беспочвенно обвинять, но я бы не удивился, если бы узнал, что это она сожгла дом, где ты жила с семьёй.
— Вы сейчас пытаетесь разрушить мои последние идеалы, сломить мой дух, но знайте, что у вас это не получится! Даже если бы она их убила, то я бы её простила. Я не знаю другой матери, кроме неё, и знать не хочу. Никогда. Кого бы она ни убила. Если бы вы видели её руки, то у вас не повернулся бы язык сказать такое про неё. Они обожжены. Стала бы она сама сжигать дом и лезть потом за мной?
— Ты спрашиваешь про логику мародёрки и военной преступницы? Вряд ли какие-то мелочи вроде огня или убийства её пугали, если впереди она видела нечто выгодное для себя. Она была чуть старше тебя, когда Тралл хотел упечь её за решётку за бесчестную тактику ведения войны, но другой преступник, Гаррош, замолвил за неё слово. Ты многого ещё не знаешь, Аратора, потому не привыкай верить всему, что слышишь.
— Хороший совет, применю его прямо сейчас ко всему, что вы мне рассказали. Что бы мама ни сделала, это всё было на благо Орды. А вы примкнули к Альянсу, чтобы занять высокий пост и стать вождём. Вы предали Орду.
Вол’джин глубоко вздохнул: ему было недосуг рассказывать этой упёртой девочке всё, что предшествовало возложению мантии вождя на его плечи, потому он промолчал.
— Ты должна уехать, потому что ты — человек, — к их диалогу присоединилась Баталия. — Пока Наггара была жива, она за тебя стояла. Но сейчас её больше нет, и тебя никто не защитит от ордынца, который просто не захочет мириться с фактом того, что ты другой расы. Сожалею, но для тебя уже ничего не будет как прежде, и вождь в этом не виноват. Когда ты окажешься в Альянсе, тебя ждёт новая жизнь среди своих. Такая, которая и была тебе предначертана по факту рождения.
— Меня и там не примут. Если для Орды я чужая, то для Альянса тем более. Я никогда не смогу сражаться против Осквернителей!
— Маловероятно, что тебя отправят в Низину Арати, зная про то, что ты росла среди Осквернителей. Но, если предположить что ты пересечёшься с ними снова, то они вряд ли тебя пощадят, потому что ты будешь человеком из Альянса, их врагом. А ты, если жить захочешь, будешь сопротивляться.
— Зачем вы с такой уверенностью говорите о вещах, в которых нет места любым гарантиям?
— Старый Вол’джин прожил немало лет, дитя, слишком много, чтобы подменять реальность фантазиями и сказками.
— Именно это вы сейчас и делаете — вы фантазируете.
— Тебе больно признать это, но такова жизнь. Скоро отбудет караван, советую поторопиться.
Воин в штормградской гербовой накидке, услышав эти слова, повёл девочку из крепости Громмаш. Её лицо застыло в гримасе гнева, но лишь для того чтоб не расплакаться. Мужчина вёл Аратору так быстро, что она спотыкалась и падала, но он снова поднимал её на ноги и шёл вперёд. В очередной раз упав перед самой повозкой, она зачерпнула побитыми ладонями немного дуротарской земли. Девочка заняла место среди других освобождённых пленников и решила попросить у них мешочек или пустой флакон, но никто не понимал её языка. Она просила снова и снова — держать песок в руках было не удобно, но и высыпать его не хотелось.
— Она просит дать ей мешок или бутылку, — воин, который её привёл, часто бывал на переговорах между Ордой и Альянсом и выступал на них переводчиком.
Никто даже не шелохнулся, чтобы посмотреть эти предметы в своих вещах.
— Для чего он ей?
— Не знаю, набрала чего-то в руки.
Аратора решила объяснить на всеобщем языке, что она хочет. Она раскрыла ладони перед другими людьми и увиденное заставило их рассвирепеть.
— Мы с мужем провели на этой проклятой орочьей земле невесть сколько лет, чтобы ты подсовывала её к моему лицу?! — одна из женщин ударила Аратору по рукам, и песок просыпался между ладоней.
«Нельзя плакать. Нельзя!» — словно мантру повторяла юная жрица, глядя налившимися кровью глазами на сидевшую напротив женщину.
— Её удочерила Осквернительница, от головорезов которой погибли трое моих сыновей. Зачем мы везём её? Давай выбросим где-нибудь. Может, она и человек по крови, но воспитало её чудовище и потому она сама — чудовище.
— Он говорит, что твоя мать убила трёх их сыновей, — воин перевёл Араторе слова мужчины. Однако в этом смысла было мало — Наггара учила её языкам Альянса, «чтобы смогла допросить пленных» — как она объясняла.
— Правильно сделала, — лаконично отрезала она, с ухмылкой победным блеском в глазах глядя на женщину, которая ударила её. Она могла бы ответить ей на всеобщем, но решила, что та и так всё поняла.
Эти слова мужчина переводить уже не стал. Дорога предстояла долгая, а король приказал привезти всех без эксцессов.
* * * * *
— Я ищу блондинку, — Аратора мало что знала про женщину, которую искала, но приходилось действовать в уже сложившихся условиях. С большими трудностями ей удалось покинуть приют, и теперь она бродила по улицам в поисках других жрецов.
Мужчина, облачённый в светлые блестящие ткани, удивился, что столь юная особа обратилась к нему с таким странным вопросом. Он повернулся, и Аратора резко отшатнулась: мужчина был одет в гербовую накидку Лиги Аратора.
— Сестру Элеонор? — уточнил он.
— Я не знаю, как её зовут, — она едва ли нашла в себе силы заговорить.
— Пойдём вместе со мной, — жрец привёл девочку в Собор Света, к женщине средних лет в голубом платье. Та радушно улыбнулась ей и начала расспрашивать, её ли пыталась найти Аратора.
— Нет, точно не она. Та совсем другая, не такая… весёлая.
— Не такая весёлая… У нас в Соборе все счастливы оттого, что могут служить Свету и людям. Я таких не знаю. Тогда, может, Жозетта? Она, конечно, тоже, как бы ты сказала, «весёлая», но зато не такая молодая, как Элеонор.
— Может, и Жозетта…
Жрец хоть и был оторван от дел, всё же искренне загорелся желанием помочь девочке, однако самой Араторе было неприятно его общество.
— Тебе повезло, она не так часто бывает в Штормграде. Она как раз скоро прибудет в город, давай за мной. Я думаю, мы встретим её в Торговом квартале. Ты не голодна?
— Спасибо, нет, — холодно ответила она.
— Да ладно, ты же из приюта, верно? Знаю я, как вас там кормят, бери мой тормозок, — он достал из сумки бутерброд, аккуратно завёрнутый в красивый платок, и дал Араторе.
— Спасибо, — она неохотно взяла угощение в руки.
Мужчина шёл рядом с Араторой, пока та с заинтересованно вертела головой по сторонам. Её внимание привлёк один магазин с открытой дверью. Оттуда послышался громкий женский смех. Девочка пригляделась и воскликнула:
— Она!
Жрица, находившаяся внутри винного магазина, тотчас обернулась и заметила знакомого жреца.
— Донал, приветствую тебя!
— Грейс, здравствуй. Разве ты не должна сейчас быть на проповеди для неофитов?
— Я уже закончила, — спокойно отрезала она.
— Так быстро? Что ж, возможно, это часть твоего индивидуального стиля… Ты говоришь о Свете коротко, без воды, в отличие от остальных, — Донал глухо засмеялся, а Грейс смерила его нервным взглядом.
— Я действительно люблю говорить кратко.
— Ты её искала? — жрец спросил Аратору. Она кивнула.
— Изабелла, давай мне свой браслет, и я пойду, починю его дома, — Грейс обратилась к продавщице и протянула ей раскрытую ладонь. Та быстро сообразила, что жрицу застали в неудобном положении, и сняла со своей руки янтарное украшение. — Я к тебе вечером зайду и занесу.
Она вышла на улицу. Аратора, рассматривая искомую женщину, отметила, что она знала толк в украшениях: у неё, как показалось девочке, только обувь была не из золота, и то не факт что застёжки, спрятанные под длинной юбкой, не были золотыми.
— Так зачем ты меня искала?
— Помните, в Тирисфальских лесах я подошла к вам. Вы ещё были с мужчиной и открывали памятник какому-то известному жрецу. Тогда вы мне сказали, чтобы я приходила в Собор Света, мол, там вы будете меня учить.
От упоминания Бенедикта и Алонсия с лица Грейс ушла улыбка.
— Да, я тебя помню. Ты тогда такой маленькой очаровательной куколкой была, — жрица показала рукой рост на уровне своих бёдер, — с таким забавным посохом-подсолнухом, верно? В зелёном платье…
— Да, раньше я такое носила…
Грейс не понимала, как та красивая девочка превратилась в столь исхудавшего подростка с бледной кожей и плохими волосами, куда делись её богатые наряды и почему вместо них она теперь носит мешковатые невзрачные одеяния. Как бы там ни было, жрица воспрянула от мысли, что, возможно, обретение ученицы вернёт в её жизнь былые краски.
— Ты же та девочка, которая жила в Орде, у осквернительницы Наггары, да?
— Да, это я. Меня вынудили уехать. Теперь я живу в штормградском приюте, где меня травят за то, что я не такая как они, содержат в скромных условиях, но что ещё хуже — теперь я должна считать за своих всяких из Лиги Аратора. Я таких видела или за решёткой, или мёртвыми, а теперь они со мной сюсюкаются и угощают…
Грейс была удивлена, услышав, насколько эта девочка пропиталась взглядами матери.
— Знаешь, кто тебя ко мне проводил? Это — Донал Осгуд, военачальник, которого твоя матушка убила и отобрала очень ценный посох. Он жив, потому что мы с Алонсием успели его воскресить. Так вот, прекрасно зная кто ты такая, он отдал тебе свой обед. Запомни: есть хорошие и плохие среди всех, и Донал определённо добрый и достойный человек. Не хочешь есть из рук военачальника Лиги Аратора? Давай мне, — Грейс протянула раскрытую ладонь, но Аратора не спешила отдавать угощение — она действительно была ужасно голодна.
Старшая жрица глубоко вздохнула — она так мечтала об ученике или ученице, что теперь, когда впервые за много лет ей подвернулась такая возможность, она не хотела упускать даже такую.
— Ладно, ты ещё достаточно юна, чтобы верить в то, что тебя возможно исправить и образумить. Я согласна тебя учить. Посмотрим, что ты уже умеешь. Давай я тебя накормлю? Я конечно тоже успела послужить в Лиге Аратора, но надеюсь это не станет причиной для нашего с тобой раздора? — Грейс положила руку на спину девочке и подмигнула ей.
Аратора рассмеялась, а предложение поесть и вовсе подняло ей настроение.
* * * * *
