Текст книги "Ничего личного (СИ)"

Автор книги: nordury

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

Дилан, которого Сангстер разбудил специально, посмеиваясь, следил за перемещениями своего парня по квартире, изредка отвлекаясь на какие-то сообщения в телефоне.

Однако, долго оставаться в постели не удалось: Томас вытащил бегуна, заставил так же быстро собраться, проверить его на знание текста, выдернуть флешку из ноутбука, потому что сам блондин уже обулся, и бежать в школу.

Наверное, впервые Сангстер выглядел так прилично, как прилежный ученик, и прибежал в школу так рано. На третьем уроке предстояло наконец представить проект, над которым они с Фрайпаном работали так долго. До самого начала презентации Томас был на нервах, но, как только они с напарником вышли к доске, все волнение как рукой сняло. Проектор высвечивал слайды, а парни рассказывали информацию, собранную по крупицам, своим одноклассникам. Фрай, в отличие от Сангстера, чувствовал себя абсолютно уверенно, и эта уверенность передавалась и Томасу.

Закончив презентацию, парни победно переглянулись, а потом Сангстер с каким-то трепетным ожиданием нашел взглядом Дилана, пытаясь понять, о чем тот думает. Стоил ли проект его нервов? Видимо, стоил. О’Брайен хлопал, причем громче всех, и с гордостью смотрел на своего парня. Томас наконец улыбнулся.

Звонок с урока раздался почти сразу же после того, как парни закончили рассказывать, поэтому Сангстер пошел к своей парте, куда через пару минут подошел и Фрайпан.

– Хэй, как насчёт тусы? – темнокожий парень улыбнулся и бросил напряженный взгляд на Дилана. – Ты тоже можешь прийти. Отпразднуем наш проект, точнее его окончание.

– Пойдем? – Томас повернул голову к бегуну и дотронулся до его ладони под партой. О’Брайен даже, как ни странно, улыбнулся Фраю и первым делом протянул свободную руку.

– Отлично выступили. Не зря я терпел тебя на нашей кухне несколько дней, – увидев, как растерялся темнокожий, Дилан рассмеялся. – Шучу, не парься. Раз я тоже приглашен, я приду. Ну и Томаса захвачу, так и быть.

– Тогда восемь буду ждать вас, адрес скину чуть позже. Увидимся! – высвободив руку, Фрайпан побежал к своей компании, уже вовсю обсуждающей предстоящую вечеринку.

Томас подождал, пока большинство учеников выйдет из класса, и крепко обнял О’Брайена, уткнувшись носом в его шею и надеясь, что со стороны это выглядит как дружеское объятие.

– Наконец-то отмучился. Уже жалею, что за него взялся.

– Ты отлично выступил. Я, правда, не слушал, но рубашка у тебя классная.

– Ну спасибо, – Сангстер фыркнул, отстранился и пихнул Дилана в плечо, но то, что он не злился, выдавала его широкая улыбка. – Не вздумай срывать ее с меня, мне в ней еще на выпускной идти. Ну что, пошли?

Томас хохотнул, и О’Брайен, отзеркалив его движение, встал со своего места и пошел следом за своим парнем. Догнав Сангстера, бегун буквально на секунду притянул его к себе и нагнулся к его уху.

– На самом деле я горжусь тобой, малыш, – отстранившись, как ни в чем не бывало, О’Брайен обогнал Томаса и, обернувшись, подмигнул ему. Тот смущенно улыбнулся и последовал следом за Диланом. Ему безумно хотелось броситься на своего парня, обнять его, поцеловать, а может и продолжить большим, но привлекать к себе внимание по-прежнему было нельзя.

Заряд позитива, полученный после успешной презентации проекта, и так остался на весь день, так что настроение было на высоте все оставшиеся уроки. Да и учителя, похоже, решили сжалиться над учениками, которых уже совсем скоро ждали летние каникулы.

Фрайпан, как и обещал, скинул адрес смс-кой, когда Дилан и Томас уже были дома. Первым делом парни забрались на кровать и долго целовались, и звук сообщения как раз их прервал.

– Вечеринка сегодня? Когда он успел все подготовить? – бегун нахмурился. Он опять явно не совсем был доволен таким положением дел.

– Заранее знал, что у нас все получится, – Сангстер терпеливо улыбнулся и погладил щеку брюнета. – Хорошо, что вечеринка только в восемь, еще есть время поваляться в постели.

– Давно мы не были на тусовках, – хмыкнул Дилан, встал с кровати, чтобы найти свой телефон и посмотреть, где находится нужный дом, а потом сел на пол, оперевшись спиной о кровать. – Это не так уж и далеко. Надеюсь, у него есть балкон. Ох уж эти чертовы балконы.

– Ага… – задумчиво протянул Томас и, перевернувшись на бок, начал разглядывать затылок О’Брайена. Поддавшись какому-то порыву, Сангстер притронулся к темным волосам и начал перебирать пряди, как будто и правда гладил кота.

В итоге оба парня отлично отдохнули и на вечеринку шли в отличном расположении духа. Добрались они примерно за пятнадцать, а то и за десять минут, так что пришли прямо к началу, но из-за двери уже громко играла музыка. Видимо, тусовка началась уже задолго до их появления. Это подтвердил сам Фрайпан, который открыл вновь прибывшим.

– Тусовка началась немного раньше! – пытаясь перекричать шум, пояснил он и подтолкнул Томаса с Диланом вглубь квартиры. – Чувствуйте себя как дома.

– О да, у нас дома всегда куча пьяных людей и невозможно разговаривать, – буркнул О’Брайен, но хозяин вечеринки, к счастью, не услышал.

Фрайпан сразу же исчез в толпе под предлогом поиска выпивки. Дилан тоже пошел в глубь квартиры, хотя не собирался сильно напиваться. Всё-таки виновником вечера был Томас, и, скорее всего, его придется тащить домой, так что О’Брайен решил ограничиться парой стаканов пива. Люди вокруг уже вовсю развлекались; тут и там мелькали бутылки с алкоголем. Пройдя мимо уже порядком пьяного Фрая, который пытался отмахнуться от какого-то назойливого парня, явно пристающего с важным, по его мнению, вопросом, Дилан огляделся, зашел на кухню и, наконец, нашел закрытую бутылку пива. Открыв ее и сделав глоток, бегун поморщился – отвык от этого вкуса.

Их с Томасом разделило толпой, так что минут сорок О’Брайен просто стоял у одного из подоконников, медленно потягивая пиво и наблюдая за людьми, как в старые добрые времена.

Сангстер хотел подойти к своему парню, которого наконец заметил, но его путь резко преградил Фрайпан.

– Ну что, как тебе тусовка? – темнокожий парень почему-то заметно нервничал.

– Да нормально, вроде. Хожу, пью…

– Слушай, тут такое дело… Ничего личного, просто я должен… – напарник по проекту напрягся, воровато оглянулся, посмотрел на Томаса.

И в следующую секунду произошло то, чего Сангстер никак не мог ожидать.

Фрайпан подался вперед и накрыл его губы своими.

Томас на пару секунд замер от неожиданности и даже не догадался оттолкнуть парня. Недопоцелуй был странным, неприятным, совсем не таким, как с Диланом. Когда Фрай наконец отстранился, Сангстер прижал пальцы к губам, даже не слушая, что напарник пытается ему сказать. Кажется, тот извинялся, пытался объясниться, но вдруг, бросив взгляд куда-то вбок, поспешил снова затеряться в толпе. И, когда Томас посмотрел туда же, он понял, что могло быть хуже этого поцелуя.

Это произошло на глазах Дилана, и в эту самую секунду бегун выглядел таким… потерянным, что Томасу стало больно.

О’Брайен, который на секунду отвлекся, потому что его задела локтем какая-то девушка, повернулся как раз в тот момент, когда Фрай приник к губам Томаса. Комната вокруг как будто уменьшилась в размерах, и воздуха стало критически не хватать. Бегун замер и на секунду зажмурился. Вот сейчас Сангстер подойдет к нему и скажет, что больше не любит. Дилан был уверен, что так и будет. Странно, но никакой злости парень не чувствовал, только что-то тянуло в груди. «Я больше не люблю тебя», – услужливо напомнил голос в голове. Голос Томаса. О’Брайен будто очнулся и, резко развернувшись на месте, бросился к балкону. Подальше от толпы, подальше от Фрая, подальше от Томаса и от ебаного одиночества, дышащего в спину. Выскочив на балкон, Дилан схватился за перила, судорожно дыша, как будто пробежал километр. Что-то сдавило горло, и О’Брайен как-то отстраненно взмолился, чтобы это были не слезы.

Томас моментально бросился за ним, бесцеремонно расталкивая пьяных людей, даже не придавших значения «обычному поцелую».

– Дилан… – выдохнул Сангстер и посмотрел на бегуна. – Это не то… я не…

– Все в порядке, Томас, – глухо отозвался О’Брайен, не оборачиваясь, а потом так горько усмехнулся, что Сангстер снова почувствовал почти физическую боль. – Вы отлично смотритесь вместе. А я просто грубый и… опасный.

– Да что ты такое говоришь?! Я уже устал от твоей ревности. Он не гей, господи, Дилан, и я его не люблю. – Томас наконец пришел в себя, но зато в нем проснулась злость. Он отчаянно ждал ответа от бегуна, но тот молчал, сгорбившись у балконных перил. – Когда же ты поймешь, что я люблю тебя? Я так на шлюху похож, да?!

– Томас, не кричи, пожалуйста, – сдавленно попросил О’Брайен.

– Ладно. Окей, хорошо, я понял, – обида, словно яд, пропитывала каждую клеточку тела Томаса, заставляя выплевывать этот непонятный яд на Дилана. – Значит, я и правда шлюха для тебя.

Вытерев тыльной стороной ладони непрошеные слезы, Сангстер развернулся и вылетел с балкона, хлопнув дверью так, что стекла задребезжали. Оставаться в душной квартире больше не хотелось, не хотелось видеть Фрая и тем более О’Брайена. Томас выбежал из квартиры и быстрым шагом, едва ли не срываясь на бег, пошел по темным улицам, не разбирая дороги.

Дилан до боли прикусил губу, стиснув перила балкона. Он просто, блять, чертовски во всем запутался. Хотелось бежать за Томасом. Хотелось остаться на этом балконе, свернувшись на холодном бетонном полу. Хотелось повернуть время вспять и отказаться от этой дурацкой вечеринки. Но из всех возможных вариантов О’Брайен пришел к самому губительному для него: он вернулся в квартиру и начал искать в толпе Фрайпана.

Удар пришелся точно в челюсть, чисто машинально, выверенным движением. Руку пронзила боль, о которой бегун уже успел забыть. Темнокожий парень охнул, схватился за ушибленное место и согнулся пополам. Второй раз Дилан ударил чуть выше и, кажется, рассек чужую губу. Собственные костяшки заныли, потому что О’Брайен задел и зубы. Он успел нанести еще несколько ударов, прежде чем его силой оттащили от хозяина вечеринки и буквально выволокли за дверь, вышвырнув в подъезд. Возвращаться домой Дилан не решился. К ним с Томасом домой. Напиваться, как ни странно, не хотелось тоже, потому что пьяный О’Брайен всегда в конце концов оказывался у Хонга в квартире, а тот сразу рассказал бы обо всем Сангстеру.

Спустя, наверное, час блужданий по городу Дилан уселся на те самые качели недалеко от школы. В голове не было никаких мыслей: ни о том, что делать дальше, ни о том, куда идти. Бегун хрипло, отчаянно рассмеялся, закашлялся и, оттолкнувшись ногами от земли, закрыл глаза, раскачиваясь.

Он снова сорвался. Снова избил человека. Оставалось надеяться, что на тусовке не было кого-то из знакомых. О’Брайен поднялся с качелей и пошел по улицам, изредка бросая взгляды на черное небо, на котором сегодня не было звёзд. Впереди показалась большая дорога. Дилан остановился, задумчиво провожая взглядом машины, пролетающие мимо. В голове не в первый раз возникла мысль о том, что можно было бы закончить все это одним движением. Всем бы стало легче, определенно. Покачав головой, О’Брайен вдруг бросил взгляд на свои костяшки, сбитые о лицо Фрая. Это отрезвило, напомнило о Томасе, которому где-то там сейчас тоже было плохо. Дилан отшатнулся от проезжей части. Вряд ли кто-нибудь будет волноваться, но все же что-то заставило его отойти. О’Брайен достал телефон, порываясь написать блондину, но сжал мобильный в руках, так и не решившись.

Томас сидел на своей кровати, обхватив колени руками. Он очень боялся, что повторится та ссора, из-за которой им обоим было очень больно. Тогда они оба страдали, как и сейчас. И Сангстер корил себя, ведь мог не срываться, просто поговорить с Диланом на чертовом балконе, объяснить ему все спокойно. Он ведь видел, как тому было не по себе в последнее время, пока сам Томас постоянно общался с Фрайпаном. Как и в прошлый раз, Сангстер уснул, положив рядом с собой телефон, но на этот раз никто не написал.

О’Брайен так и не решился вернуться домой. Все выходные он провел в своей старой квартире, где все напоминало о самом худшем периоде в его жизни.

Идти в школу не хотелось, потому что там был Фрай и там был Томас. За два дня Дилан ни разу не включал телефон и не мог знать, звонил ли ему кто-нибудь. Почти все время он рисовал. В основном вид города за окном и ни одного портрета. Спал бегун от силы часа четыре за двое суток, но ему было все равно.

Увидев в коридоре школы темнокожего парня, О’Брайен поспешно скрылся в туалете, надеясь, что тот его не заметил. Томаса пока видно не было.

Сангстера не было видно потому, что он подтянулся только к третьему уроку и то к середине. Он тоже почти не спал: всю ночь рассматривал свою татуировку в зеркале, проводя по тонким линиям кончиками пальцев. Где-то на другом конце города такая же татуировка покоилась на ключице самого любимого человека.

Дилан вздрогнул, когда Сангстер сел рядом с ним за одну парту.

– Можно выйти? – как-то затравленно попросился О’Брайен. Выслушав нотации, но все же получив разрешение, бегун вышел из класса и направился, как ни странно, не в курилку, а просто в туалет, где, умывшись, уставился на себя в зеркало. Внешний вид Сангстера нехило его взволновал. Достав из кармана телефон, Дилан сделал глубокий вдох, несколько секунд поколебался, назвал себя тряпкой и только потом открыл диалог.

11:37 Дилан:

Поговорим?

Томас, только получив сообщение, встал со своего места, даже не спросив у учителя, и, игнорируя его возмущенные взгляды и реплики, вышел из кабинета. Сначала Сангстер сунулся в курилку, но Дилана там не было. Остался туалет, куда блондин и пошел. Увидев О’Брайена, стоящего у окна, Томас сначала хотел просто выбежать из-за чувства вины, захлестнувшего его, но заставил себя остаться и подойти ближе.

– О чем ты хотел поговорить? – тихо спросил Сангстер, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Послушай меня, ладно? Я расскажу, а потом ты уйдешь, если захочешь, – Дилан нервно сглотнул. – В общем, там на балконе я… Я повел себя как мудак, ничего нового, наверное, я хотел извиниться. Мне просто снился сон, как вы… Черт, как глупо это звучит. В том сне вы целовались, а потом ты сказал… Ты сказал, что не любишь меня больше, и на вечеринке я подумал… Черт, прости, я вообще-то должен был просто извиниться…

– Какой же ты идиот, – Томас подошел к бегуну и крепко обнял того со спины, широко зевнув и прислонившись щекой к чужому плечу. – Я никогда не смогу разлюбить тебя.

– Спасибо, – Дилан вздохнул. За несколько дней он успел ужасно соскучиться по прикосновениям Томаса. – Может, свалим прямо сейчас и выспимся?

– Я не против, кошмарно хочу спать. Надеюсь, Ки будет не против потаскать мой рюкзак, – сонно пробормотал Сангстер, утыкаясь носом в шею О’Брайена. – Вернуться в класс я не рискну после своего пафосного ухода.

– Ох, я, пожалуй, тоже возвращаться не буду, – Дилан вспомнил, какие взгляды весь день бросал на него Фрайпан, и поежился. – Пошли домой, я так скучал по твоему бубнежу перед сном, мне без него уже не спится.

– Супер, только я просто приду домой и сразу отрублюсь. Догоняй, – Томас отлип от своего парня и вышел из туалета. О’Брайен прикусил губу, глупо улыбнувшись, и поспешил за блондином.

– Значит, мы типа… снова вместе? – Дилан протянул Томасу руку.

– Типа да, – довольно хмыкнул Сангстер и переплёл свои пальцы с чужими.

О’Брайен зашел в квартиру с улыбкой и осмотрелся, как будто за два дня тут могло все поменяться. Почесав за ухом пса, который радостно бросился к нему, бегун прошел в спальню и, неторопливо раздевшись, забрался в кровать, накрывая одеялом себя и Томаса, упавшего рядом.

– Я дома, – тихо выдохнул Дилан, как будто сам не мог до конца в это поверить.

– Я скучал. Спокойного… дня?

– Спокойного.

– Дилан?

– Да?

– Он сделал это на желание. Поцеловал меня.

– И все равно терпеть его не могу, – О’Брайен сонно усмехнулся. – Спи.

Всю оставшуюся неделю Дилан вел себя непривычно тихо. На все попытки Томаса его развеселить, бегун только выдавливал из себя улыбку, а потом уходил на балкон и долго курил, думая о чем-то. Еще он очень часто рисовал: чаще всего просыпался очень рано и сидел на подоконнике, а потом стыдливо прятал рисунки куда-нибудь в стопку своих вещей.

Он постоянно думал, думал, думал и никогда не рассказывал, о чем.

В пятницу утром, в последний день школы, Дилан как обычно проснулся рано и долго наблюдал за спящим Томасом. Не выдержав, О’Брайен через час коснулся губами чужого носа. Выждав несколько секунд, он снова поцеловал Сангстера, на этот раз в скулу. Хотелось разбудить светловолосого, хотя до будильника оставалась еще пара часов.

– Мм… – недовольно замычал Томас. Поерзав, он прижался к Дилану ближе, обхватив рукой его торс. – Только не говори, что пора вставать.

– Нет, я просто… соскучился, – бегун улыбнулся, но было заметно, что улыбка вышла какой-то грустной. – Доброе утро.

– Все хорошо? – Томас моментально проснулся и привычным движением погладил щеку О’Брайена. Он уже давно чутко улавливал перемены чужого настроения, поэтому эта грустная улыбка его обеспокоила.

– Да… наверное. Просто хотел провести с тобой последние часы. Перед школой.

– Не пугай меня, – фыркнул Сангстер и, подтянувшись, чмокнул Дилана в макушку, а потом уткнулся носом в его висок. – Я рядом, так что все хорошо.

– Ладно, больше не буду, – тихо согласился О’Брайен. Немного отстранившись, темноволосый повернул голову, чтобы смотреть на лицо Томаса.

– Что ты?..

– Я люблю тебя, – уверенно сказал Дилан и оставил на челюсти светловолосого невесомый поцелуй. – Люблю, – на выдохе повторил брюнет и коснулся губами чужой щеки. – Люблю… Люблю… Люблю, – он чередовал слова с тихими выдохами, покрывая лицо парня поцелуями.

– Я тоже тебя люблю, Дилан, – отозвался Томас, удивленный таким вниманием. Когда О’Брайен оставил очередное касание губ на его подбородке, Сангстер мягко обхватил его лицо руками и утянул своего парня в настоящий поцелуй. Дилан ответил с каким-то отчаянием, запустив пальцы в волосы Сангстера. Казалось, бегун боялся, что Томас может исчезнуть или оттолкнуть его.

– Какой же ты все-таки… – Сангстер облизнулся, отстранившись, и, не удержавшись, бросил взгляд на бледную шею Дилана. Слишком бледную, как он думал, поэтому оставил на нежной коже несколько ярких засосов. О’Брайен тихо зашипел, но улыбнулся. Закрыв глаза он несколько секунд просто лежал, наслаждаясь моментом, а потом повернул голову к Сангстеру.

– Мне сегодня надо сделать кое-какие дела, приду ко второму уроку, ладно?

– Ладно… – неохотно согласился Томас, но, вопреки своим словам, прижался к Дилану еще крепче. – Не хочу тебя никуда отпускать.

– Не бойся, это не опасно. Ко второму уроку приду, надеюсь. Все равно сегодня последний день, все будут пинать хуи.

– Ладно, ладно, буду ждать тебя, загадочный мужчина.

В конце концов Томас задремал еще на пару часов, так что собираться снова пришлось в спешке.

– Дилан, а ты не видел браслет? Ну тот, который ты подарил, – пыхтя, поинтересовался Сангстер, пытаясь одновременно натягивать штаны и поставить телефон на зарядку.

– Неа, не видел, – брюнет, который сидел на кровати, отправляя кому-то сообщение, поднял голову и, нахмурившись, посмотрел на Томаса. – Иди, опоздаешь. Я поищу.

– Ну, ладно. Захватишь тогда и мой телефон? Я его на зарядку поставил. Буду ждать тебя ко второму уроку, – Сангстер невесомо чмокнул Дилана в щеку и, схватив портфель, выбежал из квартиры.

Томас проскучал два урока и вышел на перемену в радостном предвкушении. После случившегося утром, ему хотелось быть рядом с Диланом все время, чтобы не пропустить еще одну вспышку любви. Конечно, он втайне надеялся, что О’Брайен придет и раньше, но надежда не оправдалась. Более того, бегун не пришел ни к третьему уроку, как обещал, ни к четвертому. Мысленно ругая себя за то, что именно сегодня он оставил телефон дома, Томас пошел на поиски кого-то, у кого можно было бы попросить мобильник и позвонить.

Но, стоило Сангстеру поймать взгляд Ки Хонга, азиат моментально стал мрачнее тучи и двинулся к блондину. Тот поспешил выйти на лестничную клетку: там можно было спокойно поговорить, не перекрикивая одноклассников, гомонящих, как перепуганные птицы.

– Ки, я забыл свой телефон, можешь дать мне свой? Ну или сказать, где Дилан. Он обещал прийти ко второму, но его не было даже на четвёртом, – выпалил Томас, как только Хонг подошел. За его спиной маячила Роза, так что Сангстер приветливо, хоть и немного нервно, махнул рукой.

Только когда оба друга подошли еще ближе, Томас вдруг понял, что азиат выглядит взбешенным, а девушка – испуганной.

– Ки, не надо, – тихо предупредила Роза. Хонг стиснул челюсти.

– Я знаю, где Дилан, – протянул он тоном, не обещающим ничего хорошего, – я, блять, знаю, где он. Вот только ты не имеешь права знать, понял?! Все из-за тебя! Ты во всем виноват, Сангстер! – азиат развернулся, ничего не объяснив, и собирался было скрыться в толпе, но Роза остановила его, схватив за запястье, и что-то тихо сказала на ухо так, что Томас, ошарашенный вспышкой ярости, ничего не разобрал. Ки бросил озлобленный взгляд на Сангстера и, все-таки выдернув свою руку, ушел.

– Прости его, – тихо попросила брюнетка, вернувшись к Томасу. Вздохнув, она положила руку на плечо ничего не понимающему другу. – Мне так жаль, Томас, правда.

– Я не… Я не понимаю, – Сангстер медленно выдохнул. Он ничего не понимал, но его уже начало мелко трясти. – Роза, почему он… Почему он накричал на меня, что случилось? В чем я виноват? Где Дилан?

– Ох, Томас, ты не… знаешь, – Роза испуганно огляделась. От ее вида, такого виноватого, Сангстеру стало плохо.

– Роза, где он?

– Томас, мне так жаль…

– Где Дилан?

– Томас… Дилана больше нет.

========== Часть 28 ==========

Когда за Томасом захлопнулась дверь, О’Брайен вздохнул. Выждав минут пятнадцать, чтобы Сангстер точно не вернулся, бегун выбрался из кровати и осмотрелся. Предстояло проделать немало, чтобы закончить то, что он должен был сделать, как бы сильно ему не хотелось остаться.

Для начала Дилан закинул свое полотенце в стиральную машину. Туда же полетело и постельное белье, которое он поменял. Снова оглядев комнату, О’Брайен принялся методично выгребать свои вещи из всех углов, небрежно скидывая их в спортивную сумку, смиренно лежавшую в углу с момента его переезда сюда. Как только с одеждой было покончено, Дилан прошелся по квартире, собирая даже самые мелкие следы своего присутствия: полупустую пачку сигарет, зажигалку, стикеры с холодильника, старую зарядку от телефона, которую давным-давно погрыз щенок.

Минут через сорок квартира выглядела так, будто Сангстер жил здесь один уже очень долго. Не осталось ни одной детали, которая выдавала бы то, что О’Брайен хотя бы раз был здесь. Уходить так не хотелось, что бегун позволил себе дождаться, пока закончится стирка, развесил белье, попил на кухне воды и только потом пошел за сумкой в спальню. Увидев телефон Сангстера, лежащий на столе, так до конца и не зарядившийся, Дилан взял мобильник в руки и усилием воли заставил себя удалить из телефонной книги свой номер. А потом, прикусив до боли губу, – всю их с Томасом переписку.

Наконец, как бы он не оттягивал этот момент, пришла пора уходить. О’Брайен и так слишком подозрительно вел себя с утра, и Сангстер мог уже спохватиться. Вздохнув, бегун оставил на столе в кухне белоснежный конверт – единственное напоминание о себе. А потом развернулся и быстрым шагом вышел из квартиры, чтобы не было соблазна остаться.

Золотой браслет в кармане штанов тихо звякнул, когда Дилан сунул туда же ключи.

***

Томас отрицательно мотнул головой. Он не верил, не хотел верить подруге.

– Нет, – он снова почти судорожно замотал головой и нервно усмехнулся. – Глупая шутка, дурацкая. Он просто пошел по делам, я знаю. Я точно знаю, он сам говорил.

– Томас, мне жаль. Ки узнал совсем недавно. Пороковцы бы… не стали врать о таком.

– Я лучше пойду домой, – Сангстер натянуто улыбнулся. Он почти не слышал то, что ему пыталась сказать Роза, потому что кровь стучала в ушах, а тело совсем не хотело слушаться. – Я должен встретиться с Диланом, может… Может, он еще не ушел.

– Томас…

– Нет-нет. Я в порядке, я просто… Мне надо домой, – парень начал отступать назад и непременно свалился бы с лестницы, если бы подруга не схватила его за плечо, заставляя посмотреть на себя.

– Томас, поверь мне, пожалуйста. Тебе надо успокоиться. Давай я провожу тебя до дома?

– Нет же, я в порядке. И Дилан не любит гостей у нас дома. Я пойду. Я буду в порядке.

Сангстер, как будто в замедленной съемке, выпутался из чужой хватки и пошел вниз по лестнице, считая ступени, чтобы не потеряться во внутреннем крике. Или чтобы не закричать прямо здесь, в школе. Он должен был показать, что все нормально, иначе Роза бы от него не отстала. А Дилан ведь так не любил чужих в их квартире…

Как только Томас оказался за воротами, он рванул к дому, запоздало осознав, что оставил рюкзак в школе. Ничего, Дилан был гораздо важнее. Надо было только убедиться, что он в порядке, что он ждет дома, может, просто лежит на кровати. Вдруг он просто уснул и забылся? Вот было бы здорово разбудить его поцелуями, как он Томаса сегодня. Сделать кофе на двоих.

В квартире было пусто. Там не только не было Дилана, там не было ничего, что напоминало бы о нем. Сангстер обошел все комнаты, облазил каждый угол, но не нашел ничего. Если в прошлый раз, когда О’Брайен ушел, во всем ощущалось его присутствие, то теперь вокруг была пустота. Томас отчаянно пытался найти хотя бы один завалившийся окурок, отклеившийся стикер, залетевший под холодильник, лишь бы доказать себе, что сотни, тысячи воспоминаний не были плодом его собственного воображения. Ничего.

Заметив письмо, Томас вдруг вспыхнул. До него только сейчас дошло, что Дилан сделал это специально: нарочно вычистил всю квартиру, а потом ушел, оставив его одного.

– Сука, – Сангстер схватил со стола конверт и, разорвав его пополам, швырнул на пол. Это будто бы прорвало плотину: Томас хватал все, до чего мог дотянуться, разбивал, кидал в стены, пинал ногами. Ему было все равно. Разбитая посуда не приносила никакого удовольствия.

И тогда Сангстер ударил стену. На руке больше не было браслета, чтобы остановить его, и Дилана тоже больше не было. Он больше не придет – удар. Не улыбнется, не засмеется над глупой шуткой Ки – похуй, что больно. Солнечные зайчики больше не будут играть в темных волосах по утрам. Томас бил, пока каждый удар не начал отдавать болью в локоть.

Когда рядом тявкнул щенок, Сангстер понял, что у него больше нет сил. Он сел прямо на пол, прижал к себе питомца и зажмурился, сдерживая слезы. Щенок был так похож на Дилана – темненький, он тепло смотрел на хозяина шоколадными глазами, позволяя утыкаться носом в свою шерсть.

Дрожащими пальцами Томас разгреб осколки и достал из конверта письмо, порванное пополам, бережно развернул и нежно погладил бумагу пальцами.

«Привет, принцесса.

Только не сердись, ладно? Знаю, ты ненавидишь, когда решают за тебя, но я просто не мог иначе.

Уйти просто так было бы нечестно с моей стороны, так что я решил написать… это. Честно, я даже не знаю, что обычно пишут в прощальных письмах. Вообще-то я ненавижу сочинения. Ну, ты помнишь.

Наша история началась за общей партой первого сентября, а закончится на этом листе. Знаешь, это был лучший год в моей жизни, и я не жалею ни об одной минуте, проведенной с тобой.

Но тебе надо двигаться дальше, и поэтому ты сейчас читаешь это.

Знаешь, говорят не бывает бывших воров или убийц, так вот бывших самоубийц тоже не бывает. Если ты хоть раз пытался, то скорее всего уже не избавишься от этого никогда. А я пытался, Томас.

Недавно я снова думал об этом, но тогда мысль о том, что ты ждешь меня дома, заставила сделать шаг от края. Но на этот раз я решился. Точно. Наверное, из моего лабиринта все же нет выхода.

Я смотрел на вас с Фрайпаном и понял, что вот таким должен быть твой парень. Веселым, жизнерадостным и немного глупым (уж прости).

Ну, а я просто я.

Помнишь, я говорил, что всегда буду рядом. Я буду, правда, буду. Даже когда ты со своим парнем будешь пить карамельный кофе, я буду той противной корицей, которая оседает на дне кружки и потом горчит на губах.

Мои метки скоро исчезнут, и ты станешь свободным. Прости, что забрал твой браслет, но он тянул бы тебя вниз.

Пожалуйста, будь аккуратнее и не калечь себя. И береги руки, они у тебя красивые.

И волосы, шея, глаза, ключицы, да ты весь ничего, особенно после двух бутылок текилы ;)

Я постараюсь начать следующую жизнь правильно, и, если захочешь, мы могли бы попытаться снова. Я дождусь тебя, обещаю. Буду ждать тебя каждую ночь на крыше дома Ки, если она, конечно, будет существовать. А если нет, все равно я найду тебя, прилечу, приеду, приползу, если будет нужно.

Спасибо за все, что мы прошли вместе.

Я люблю тебя, Томми.

P.S. ничего личного, так правда будет лучше»

Томас перечитывал письмо еще минут двадцать, пытаясь найти подсказку в каждом слове. Это не мог написать Дилан, никак не мог. Еще утром все было хорошо, и Сангстер даже не предполагал, что его парень думает о… таком.

От звонка в дверь Сангстер вздрогнул, а потом рассмеялся от облегчения. Ну конечно, это все была шутка, как он и думал. Томасу даже стало немного стыдно за погром на кухне, но убирать его он не стал: испугался, что Дилан устанет ждать у двери и снова уйдет.

– Ты так меня напугал… – Сангстер ухмыльнулся и, подняв голову, судорожно вздохнул. За дверью стояла Роза, сжимая в руках бумажный пакет.

– Я зайду?.. – тихо спросила девушка и, не дожидаясь приглашения, прошла в квартиру. Томас, стиснув челюсти, несколько секунд стоял у двери, но потом все же пошел за подругой. Она стояла посреди кухни, неодобрительно качая головой.

Сангстер как-то виновато потупил взгляд, но Роза не стала его упрекать, только вздохнула и начала убираться. Томасу было неловко, но сил помогать девушке не было – вся энергия ушла на погром кухни, – поэтому Сангстер спрятался в своей комнате. Через какое-то время оттуда раздался радостный возглас, и Салазар сразу же бросилась на звук, источником которого был Томас, сжимающий в руках пластиковое кольцо от горлышка бутылки.

– Смотри! Он его не забрал, не забрал! – Сангстер буквально сиял, трепетно сжимая кольцо в ладони. – Это значит, что он вернется. Он бы не забыл, да? Значит, это специально, значит…

– Томас, – Роза покачала головой, подошла ближе и положила ладони на плечи друга. – Прости, но это просто самовнушение. Торг*. Называй, как хочешь, но Дилан ушел. Я знаю, что тебе больно, но прими это. Не пытайся его вернуть.