Текст книги "Ничего личного (СИ)"

Автор книги: nordury

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

– Огребешь сейчас, если будешь возникать.

– Бу-бу-бу, – тихо передразнил бегун и расплылся в улыбке. – Когда-нибудь я составлю список того, за что я тебя люблю, и твой бубнеж будет примерно на пятнадцатом месте.

– Интересно, сколько времени тебе понадобится, чтобы придумать целых пятнадцать пунктов.

– Да уж, действительно, я же с тобой только чтоб потрахаться, – Дилан закатил глаза. – А я ведь реально могу список написать. Приложу его к своему завещанию и попрошу отправить тебе по почте, когда умру. Зачитаешь его своим внукам.

– Хватит херню нести, – Томас нахмурился и недовольно посмотрел на О’Брайена.

– Ладно-ладно, спи уже. Я лучше пойду поем. Все равно привык рано вставать, – Дилан вылез из-под одеяла и встал, потягиваясь. – Сладких снов, Ваше Величество, – брюнет театрально поклонился и побрел на кухню.

Томас широко зевнул и ещё пару минут ворочался, недовольно ворча себе под нос. Без тепла чужого тела рядом было непривычно, поэтому блондин долго не мог заснуть, но в конце концов усталость и довольно ранний подъем взяли верх над юношеским организмом.

На кухне О’Брайен заварил себе обычный кофе и вернулся в комнату. Томас уже снова заснул, и бегун улыбнулся, бросив взгляд на своего парня. Усевшись на подоконник, Дилан сделал глоток кофе. Его внимание привлекли недавние рисунки, которые так и остались здесь лежать. О’Брайен снова взял карандаш. Отпив еще немного из кружки, парень начал рисовать, причем, как обычно, не особо задумывался, а просто позволял мыслям трансформироваться в линии на бумаге. Минут через сорок он отложил набросок в сторону. На листе Томас целовал Фрайпана. Как во сне. Дилан задумчиво нахмурился и, взяв чашку в руки, стал наблюдать за утренним городом. Просидел он так довольно долго, а потом слез с окна и снова поплелся на кухню, чтобы заварить кофе еще и для Сангстера.

Томас и правда наконец выспался. Когда он открыл глаза, стрелки постепенно перемещались к одиннадцати часам, хорошо хоть утра, а не вечера. Поднявшись с постели, Сангстер оглядел комнату и сладко потянулся, но, когда его взгляд зацепился за новый рисунок, блондин нахмурился и подошел ближе, намереваясь рассмотреть набросок. Аккуратно подняв лист, лежавший чуть поодаль от остальных, Томас начал разглядывать детали, с каждой секундой хмурясь все сильнее. Издалека ему показалось, что на рисунке они с Диланом, но это было не так, и Сангстеру это совсем не понравилось.

– Рассказать не хочешь? Что это? – Томас зашел на кухню и показал О’Брайену рисунок. Дилан вздрогнул и мысленно дал себе подзатыльник за то, что оставил набросок на видном месте.

– Ммм, это рисунок, – бегун посмотрел на лист и сразу отвел глаза. – Там чайник закипел.

– Серьёзно? Тебя чайник сейчас волнует? Какого хрена, Дилан? – Сангстер поджал губы, все еще пытаясь понять что-то по лицу О’Брайена. Ему было неприятно, что тот даже мысли такие допускал.

– Это не я, – Дилан отвел глаза и невесело усмехнулся, осознав, как странно это прозвучало. – Мне просто… Неважно, выброси его.

О’Брайен поднялся, подошел к окну и отвернулся от Томаса. Он понимал, как глупо себя ведёт, но ничего не мог с этим поделать.

– Ты хоть сам понял, что сказал? – Сангстер в последний раз глянул на рисунок и, без сожалений скомкав его, выбросил злополучный лист в мусорное ведро. Естественно, Томас не мог долго злиться: вздохнув, он обнял Дилана со спины, улыбнувшись. – Не думай о таких глупостях. Я люблю только тебя.

– Ладно. Хорошо. Это хорошо, – бегун улыбнулся и положил свои ладони поверх пальцев Сангстера. – До сих пор не понимаю почему, правда.

– Видимо, мне тоже придётся составить список.

– Обменяемся ими как-нибудь, – О’Брайен усмехнулся, заметно расслабившись. Томас всегда удивительным образом заставлял все навязчивые мысли трусливо прятаться на задворках сознания. – Есть планы на день?

– М-м-м… – задумчиво протянул Сангстер, – ну, в школу я точно уже не пойду. Вечером, ближе к семи, придёт Фрай. Не знаю, буду пинать хуи. Что может быть лучше?

– Замечательный план.

– Предлагаю тебе пинать хуи вместе со мной. Мне кажется, что это очень романтично, – хихикнул Томас, а потом погладил чужой живот.

– Какой ты у меня романтик, – насмешливо протянул Дилан. – Между прочим, мы ни разу не были на нормальном свидании.

– Если ты предлагаешь сходить в ресторан, как это обычно делают парочки, то мне надо начинать собираться. Каблучки, макияж, все дела, – Томас фыркнул, потому что его буйное воображение снова любезно предоставило несколько забавных картин. – И кстати я бы посмотрел на тебя в смокинге.

– В следующем году на выпускном увидишь, – О’Брайен хмыкнул и посмотрел на крышу соседнего здания. – Если доживем, конечно.

– Доживем, естественно. Не говори глупости, – Сангстер ощутимо укусил бегуна за плечо.

– Хорошо, как скажешь, – Дилан выдохнул и улыбнулся. – Просто как-то слишком все спокойно в последнее время. Непривычно.

– Привыкнешь… Так что, чем займёмся?

– Честно, вообще никаких идей. Можем выбраться на улицу. Там солнце, – О’Брайен приложил ладонь к стеклу и улыбнулся. – Проведем день как нормальные люди, без ножевых ранений и перестрелок.

– Отлично, мне нравится. Только я ещё хочу полежать… Минуток пять… Наверное.

– Как можно столько спать? – притворно возмутился Дилан, опять повернув голову. – Всю жизнь проспишь.

– Тогда, надеюсь, ты будешь мне хотя бы сниться. Я бы не отказался проспать всю жизнь в обнимку с тобой.

– Дождешься, я начну ревновать тебя ко сну, – буркнул О’Брайен, но улыбнулся.

– Просыпал занятия до того, как это стало мейнстримом. Помнишь?

– Помню, – Дилан усмехнулся, вспомнив, как наказывал Сангстера за опоздания. – Ты грозился меня задушить. А сейчас мы вроде как встречаемся. Невероятная история любви.

– Не «вроде как», а встречаемся, – поправил своего парня Томас. – Бестселлер всех времён, умопомрачительный роман и прочая херь, которую говорят по телевизору. Так чем займемся?

– Ну раз ты подняться поднялся, а проснуться не проснулся, то можем еще поваляться в кровати. Время до семи еще есть, – Дилан повернулся и, посмотрев на Сангстера, тоже зевнул. Нахмурившись, он потер глаза рукой, недовольно хмурясь. – На тебя посмотришь и сам спать захочешь.

Томас довольно усмехнулся и, почесав живот, направился в спальню где сразу же плюхнулся на кровать.

– И почему люди решили, что надо вставать в семь утра, чтобы нормально существовать?

– Потому что эти люди, в отличие от тебя, готовы хоть немного работать, – бегун, который почти сразу пошел следом, тоже лег на кровать. Спать все равно не хотелось. О’Брайен повернул голову и весело посмотрел на Томаса, закутанного в одеяло. Тот закатил глаза, не придумав, как можно возразить. Пододвинувшись поближе к Дилану, Сангстер широко зевнул, но, как ни странно, не уснул, а просто лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь падающими на лицо теплыми лучами солнца, пробивающимися через окно.

– Солнышко, – вдруг тихо позвал О’Брайен и сам же смутился, как будто слово вырвалось независимо от него. Он вдруг понял, что никогда не называл Томаса типичными для влюбленных словечками, поэтому было довольно неловко и непривычно.

– Чего? – Томас улыбнулся и, щурясь от света, посмотрел на смущенного бегуна. А ведь и правда, с растрепанными волосами и сонным взглядом Сангстер напоминал маленькое солнышко.

– Ничего, – Дилан отвел глаза, обижаясь на самого себя за то, что он смущается и едва ли не краснеет, как третьеклассница. Во сне Томас назвал его грубым. «А что поделать, если так и есть?» – мысленно огрызнулся бегун и, дождавшись, пока Сангстер снова уляжется, придвинулся ближе. – Малыш.

– Мне нравится, когда ты меня так называешь.

– Котенок, – Дилан немного осмелел. Улыбнувшись, он погладил Томаса по волосам и не стал убирать руку, а начал лениво перебирать светлые пряди пальцами.

– Мяу, – Сангстер хихикнул и потерся щекой о чужую грудь, словно действительно был котёнком. В очередной раз сладко зевнув, Томас придвинулся чуть ближе, почти касаясь носом подбородка О’Брайена.

– Любимый, – тихо выдохнул темноволосый, рассматривая лицо своего парня. Если бы в сентябре Дилану сказали, что он будет лежать со своим надоедливым соседом по парте в одной кровати, больше всего на свете желая, чтобы это утро не заканчивалось, то он бы не поверил. Сангстер не выдержал и смущенно уткнулся носом в шею бегуна, скрывая свои порозовевшие щеки.

– Не думал, что такой чёрствый сухарь вроде тебя будет говорить ласковые прозвища.

О’Брайен рвано выдохнул и зажмурился. Все-таки Томас считал его грубым.

– Ну и… не буду больше.

– Нет-нет, мне нравится, просто… – блондин поднял голову и виновато посмотрел на Дилана. И правда глупость ляпнул, – я помню тебя за школьной партой первого сентября, и как-то не верится, что ты такой… нежный.

– О да, запомни меня таким, я нечасто бываю «нежным», – О’Брайен улыбнулся. После объяснения Томаса стало легче: он как всегда помогал избавиться от навязчивых мыслей.

– Надеюсь, хотя бы со мной это будет чаще, – съехидничал Сангстер и в очередной раз расплылся в довольной ухмылке.

– Я постараюсь, но ничего не обещаю, – Дилан закатил глаза и повернул голову, чтобы смотреть прямо на Томаса, а потом и вовсе повернулся на бок. Погладив пальцами татуировку, бегун снова поднял взгляд, задержавшись на губах Сангстера. – Родной, – совсем тихо выдохнул О’Брайен. Это и правда было так: кроме Томаса у него не было больше никого настолько же близкого.

– Я люблю тебя, Дилан, – улыбнулся Сангстер и наконец накрыл губы брюнета своими, уже через поцелуй выражая то, что не мог бы сказать словами. Дилан ответил на поцелуй со всей нежностью, на какую вообще был способен. Хотя ничего необычного не случилось, О’Брайен чувствовал, что они стали еще немного ближе.

– Я тоже люблю тебя, Томми, – тихо отозвался бегун, наконец немного отстранившись, но не спеша возвращаться на свое место.

Томас, широко улыбнувшись, потерся своим носом о нос О’Брайена, при этом слегка прикрыв глаза. Потом, наклонив голову вбок, чтобы касаться губами щеки Дилана, Сангстер невесомо чмокнул, а потом и вовсе просто прижался губами к слегка щетинистой щеке.

– Тебе побриться не мешало бы, – Томас провел кончиками пальцев по подбородку бегуна и по щеке с такими любимыми родинками.

– Может быть, я хочу отрастить бороду, – О’Брайен хмыкнул и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями. Как бы он это не отрицал, но ему не хватало вот такой простой нежности. Он сам едва сдерживался, чтобы не замурлыкать или потереться о ладонь Томаса.

– Бородатый дядюшка Дилан. Надеюсь, тебя не примут за педофила. – Сангстер еле сдерживался, чтобы не рассмеяться над своими же глупыми мыслями. Оставив очередной поцелуй на щеке О’Брайена, Томас переместился на шею, также невесомо ее чмокнув, а рукой продолжал поглаживать щеку.

– Если ты тоже отрастишь бороду, то не примут, – Дилан улыбнулся с закрытыми глазами и всё-таки едва заметно потерся о чужую ладонь. – А потом мы уедем на море и будем грабить корабли.

Томас все-таки не сдержался и, уткнувшись носом в шею О’Брайена, рассмеялся.

– Два отважных пирата. Мы построим собственный корабль, а тебе я подарю повязку на один глаз. А ещё попугая! Мне кажется, тебе подойдёт такой прикид. Подарю тебе на день рождения костюм пирата.

– Я запомнил, без костюма пирата можешь на мой день рождения не приходить, – шутливо пригрозил О’Брайен и улыбнулся. – А вместо попугая мы можем взять Ки Хонга. Он тоже умеет материться, выдавать тупые шутки, да и мозг у него примерно такого же размера.

– О, господи… – Томас засмеялся еще громче, даже слезы выступили в уголках глаз. – Правда, на твоём плече он не поместится.

– И как же мне дожить до августа теперь, – театрально вздохнул Дилан, а потом тоже тихо рассмеялся. Смех у Сангстера был заразительный, и брюнет мысленно добавил этот пункт в свой список «за что я люблю Томаса». – Если бы я знал, что ты такой милый, когда высыпаешься, то разрешал бы тебе прогуливать весь год.

– Ох, тогда какой же я, когда не высыпаюсь?

– Как старый бубнящий дед.

– Бу-бу-бу, – закатил глаза Сангстер.

– О, нет, я разбудил древнее зло, – Дилан закатил глаза. – А ведь так все хорошо начиналось, мне даже показалось, что осталась в тебе хоть капля нежности.

– Эй! Я все еще могу тебя столкнуть.

– Все-все, не начинай, – О’Брайен улыбнулся, поднимая руки в примирительном жесте. – Я люблю тебя и таким, древнее зло. Без этого было бы скучно.

– Придурок, весело ему…

– Бу-бу-бу, Томас. Вот постоянно ты обзываешься, а я что? Чем я это все заслужил? – Дилан сделал вид, что смахнул слезу. – Я молодой, мне нужно твое внимание. Мне нужны чувства, эмоции!

– Господи, Дилан, тебе нужно идти в театральный институт. Получишь сейчас мое внимание, если не перестанешь актерствовать! Я вообще тут спать планировал, но один молодой человек мешает мне это сделать!

– Ну и спи, – О’Брайен выпрямился, сел на край кровати и скрестил руки на груди – Спокойной ночи.

– Ты ещё обижаться вздумал? – рыкнув, Сангстер обвил шею Дилана руками и притянул к себе, повалив обратно на постель. – И кто из нас действительно ребёнок?

– Чур не я, – О’Брайен фыркнул. Томас снова рассмеялся и начать покрывать лицо бегуна короткими поцелуями.

– Ты ребе-енок. А еще у тебя волосы классно пахнут.

– Спасибо, ты тоже ничего, – проворчал О’Брайен, но заметно расслабился. Снова устроившись на кровати, он зевнул. – Узнаю старого доброго мистера-я-умею-делать-комплименты. Спи уже.

– Обожаю тебя, Дилан, – Томас глупо улыбнулся.

– Было бы странно, если бы это было не так. Ну типа мы лежим в одной кровати, целуемся и даже, не вроде как, а точно, встречаемся, – вспомнил слова Сангстера брюнет. – Так что было бы стремно, если бы ты меня не обожал. Да и вообще меня сложно не обожать, согласись?

– Опять ты за своё, индюк напыщенный, сколько можно? Готов поспорить, что от зеркала взгляд оторвать не можешь.

– Ну у всех свои слабости, знаешь ли. Ты вот любишь бубнить, – О’Брайен закатил глаза и посмотрел на Томаса. – А я люблю себя. Тебя тоже, конечно, но не так сильно.

Темноволосый хохотнул. На самом деле он не считал себя привлекательным, и говорить о его любви к себе было бессмысленно, потому что ее, кажется, и не было. Бегун до сих пор не мог понять, что Сангстер в нем нашел.

– Сочту за комплимент, – фыркнул Томас. – По правда говоря, тебя сложно не обожать…

– Я определенно жду от тебя список, потому что решительно не понимаю… Так, ты вообще-то спать, кажется, собирался, – Дилан явно смутился, нахмурился и одной рукой умудрился достать телефон, который лежал рядом с кроватью, чтобы посмотреть время. – Малышам спать пора, дневной сон, давай, баю-бай.

– Эй, я не такой уж и малыш! – возмутился Томас, но долго дуться не удалось, так как уже через пять минут светловолосый засопел у О’Брайена под боком.

Покачав головой, Дилан погладил своего парня по спине и, оставив руку у него на талии, принялся бездумно листать соцсети. Спустя какое-то время ему пришла в голову одна идея: он включил камеру и сфоткал спящего рядом Томаса, а потом, прикусив губу, чтобы скрыть улыбку, поставил одну из фотографий на обои телефона.

Комментарий к

Вот такая вот домашняя-диалоговая-приторная-бессмысленная глава, которая мне нравится еще меньше, чем предыдущая.

By the way, лично я очень скучал. ЕГЭ закончились, ура!

Осталось две главы, даже не верится.

========== Часть 27 ==========

Томас проспал до самого вечера, все так же прижимаясь к О’Брайену. Причем он бы так и дальше спал, но на его телефон пришло сообщение от Фрайпана о том, что тот придет через двадцать минут. Сангстер сонно зевнул, потянулся, наконец отлипнув от Дилана, и пошел к шкафу, чтобы одеться более-менее прилично.

– Скоро придет Фрай, – предупредил Томас бегуна, надевая чистые вещи: любимую розовую толстовку с принцессой и домашние шорты, потрепанные, но не совсем уж страшные. И не открывающие ничего лишнего, чтобы не будить в Дилане еще большую ревность. – Надеюсь, ты не наделаешь глупостей снова. И не полезешь в драку.

Схватив со своего письменного стола стопку книг, приготовленных заранее, Томас пошел на кухню: надо было поставить чайник к приходу гостя и хотя бы немного рассортировать листы проекта, который вышел очень объемным.

Фрайпан пришел, как и обещал, ровно через двадцать минут. Трель дверного звонка стала, видимо, сигналом для О’Брайена, потому что, услышав звук, он вышел из спальни и сразу пошел в кухню, дабы занять наблюдательный пост на подоконнике. После всего ему не хотелось оставлять парней без присмотра.

Сангстер закатил глаза, подошел к двери и, предварительно взглянув в глазок, открыл однокласснику дверь.

– Привет, заходи.

– Ты чего в школу не пришёл? Меня чуть чуть не убили за это, – наигранно возмутился Фрайпан, но, естественно, не мог злиться по-настоящему.

– Прости, так получилось, – Томас улыбнулся, вспомнив, как его парень уговаривал его не уходить. И просил не пересекаться с Фраем. – Пошли на кухню, завтра уже сдавать это дерьмо.

Сангстер хохотнул, и парни пошли на кухню, разговаривая вполголоса. Надо было наконец доделать проект, уже почти готовый, сдать его и забыть.

Дилан на этот раз все же решил сидеть вместе со всеми. Когда Томас и его друг зашли на кухню, он сухо поздоровался с Фрайпаном, сел на подоконник и уставился в телефон. Бегун пытался сосредоточиться на фотографиях в соцсетях, но то и дело бросал угрюмые взгляды на парней. С каким-то особенным вниманием О’Брайен следил за каждым движением обоих, постоянно вспоминая свой сон. Примерно через сорок минут Дилан все-таки не выдержал, почти яростно отбросил телефон на подоконник и ушел на балкон. Достав сигареты, затянулся, хмуро оглядывая город. Навязчивые мысли снова лезли в голову. Фрай был милым. Фрай улыбался и смешил Томаса, заразительно смеялся сам и смотрелся рядом с Сангстером идеально. И это, блять, бесило.

– Хэй, у вас все в порядке? – с искренним сочувствием спросил Фрайпан, как только Дилан вышел.

– Да, просто… – Томас не знал, как объяснить то, что творится с его парнем.

– Просто он ревнует, – закончил за него друг и почему-то улыбнулся. – Пусть не волнуется, меня девушки привлекают. Только девушки.

Сангстер ответил ему благодарной улыбкой слова Фрая немного его успокоили, жаль только, что О’Брайен их не слышал. Да и все было немного сложнее и глубже, чем просто ревность, но Томас даже не стал пытаться объяснить.

После этого короткого разговора дело пошло быстрее, и часам к одиннадцати окончательный вариант проекта наконец был готов.

– Даже не верится, что это все закончилось. Надо будет отнести все эти книги обратно в библиотеку, видеть их больше не могу.

– Еще не все, завтра еще защититься надо. Но я, кажется, уже наизусть все выучил, даже твою половину. Мы будем самыми крутыми, – Фрайпан победно вскинул руки и вытянул одну вперед, призывно развернув ладонь. Томас с готовностью дал ему «пять».

– Самыми крутыми. Ну что, пойдем, провожу тебя до двери.

– Да уж, пойдем, а то я никогда домой не доеду. Да и Дилана дразнить больше не хочу. Передай ему мои извинения за причиненные неудобства.

Парни рассмеялись, после чего Сангстер проводил Фрая до прихожей, подождал, пока тот обуется, и запер за ним дверь.

Тем временем Дилан курил уже, наверное, пятую по счету сигарету. Весь час он простоял на балконе, тщетно пытаясь избавиться от образов в голове. Благо, погода стояла майская: было довольно тепло, хоть и дул прохладный ветер, норовя потушить сигарету. Услышав хлопок входной двери, бегун выбросил окурок и неторопливо пошел обратно на кухню, чтобы найти что-нибудь съедобное в холодильнике.

Томас, прикусив губу, пошел следом за своим парнем. Почувствовав сильный запах табака, он поморщился. Дилан стоял у холодильника, задумчиво постукивая кончиками пальцев по губам.

– Как ваш проект? Закончили?

– Сколько сигарет ты скурил? – Сангстер не ответил, а задал встречный вопрос.

– Четыре или пять, не помню. Есть нечего.

– Можно заказать еды, – Томас недовольно нахмурился. – Но есть на ночь… Я растолстею!

– О, ну конечно, куда тебе еще больше толстеть, ты и так в двери не пролезаешь, – съязвил О’Брайен, закатив глаза. – Закажи уже что-нибудь, иначе я съем тебя. Мой телефон на подоконнике, – бегун кивнул в сторону окна и прошел к раковине, чтобы налить в чайник воды.

– Ну давай, съешь меня, – Сангстер хохотнул и обнял Дилана со спины. – Что, я правда настолько толстый?

– Да, как дирижабль, а теперь закажи мне еды. Томас, телефон на подоконнике, – отчетливо, делая паузы после каждого слова, повторил О’Брайен, включил чайник и открыл шкафчик, чтобы достать чай или кофе, которыми можно было заглушить чувство голода, пока не приедет доставщик.

Сангстер, оскорбленный таким ответом, взял с подоконника телефон и ушел в гостиную, где сел прямо на ковер и заказал ужин на двоих.

– Мог бы предупредить, прежде чем фоткать меня спящего! – все еще слегка обиженно крикнул Томас из другой комнаты, разглядывая обои чужого телефона.

– Ну тогда мне пришлось бы тебя разбудить, и ты бы уже не был спящим, согласись, – заметил Дилан, который остановился в дверном проеме, скрестив руки на груди. – Там чайник закипел, чай будешь? Или ты решил совсем худеть, чтобы тебя ветром уносило?

– Я мог бы притвориться спящим! – проворчал Сангстер и стянул с себя толстовку. – Ну вот, смотри какой я толстый.

– Ну да, я тогда вообще газовый гигант, видимо, – О’Брайен в который раз закатил глаза и сел напротив блондина. – Томас, ты прекрасный, успокойся.

Сангстер поднял взгляд Дилана и глупо улыбнулся. Пододвинувшись ближе к бегуну, Томас потерся носом о чужую щеку.

– Тогда от чая я, пожалуй, не откажусь.

– Пошли уже, котенок, – О’Брайен поднялся и протянул Томасу руку. – Ты и от остального не откажешься, иначе я буду насильно тебя кормить.

– Ты, видимо, забыл, насколько я упрямый, – довольно протянул Сангстер, схватился за протянутую руку и встал с пола. Парни пошли на кухню.

– Плавали, знаем, – О’Брайен закатил глаза и поставил перед блондином кружку, уже наполненную чаем, который любил Томас. – Где там доставщик, я реально тебя скоро съем.

– Подавишься.

Оставшееся до звонка курьера время прошло в тишине, но парням уже давно было комфортно молчать друг с другом, ничего в этом не было. Просто неторопливо пили чай, изредка обмениваясь многозначительными взглядами.

Когда дверной звонок наконец затрезвонил, Сангстер вскочил с места, хотя до этого делал вид, что совершенно не хочет есть, и пошел к выходу, даже не заморачиваясь над тем, что был без толстовки, а его шею, грудь и даже живот украшали засосы, уже немного пожелтевшие. Расплатившись за еду и взяв в руки еще горячую пиццу, Томас повернул замок и вернулся на кухню.

– Приятного аппетита, обжора! – хохотнул Сангстер, придвинув коробку ближе к Дилану. Тот открыл ее и даже закрыл глаза, вдыхая запах пиццы. Взяв один кусок, бегун откусил немаленькую часть.

– Ешь, – с набитым ртом буркнул О’Брайен, пододвинув коробку обратно.

– Не буду, – буркнул в ответ Томас чисто из вредности. Дилан проглотил свой кусок и угрожающе посмотрел на Сангстера.

– Томас, ешь, это не предложение. Весь день без еды и правда скоро анорексиком станешь. Не заставляй меня тебя заставлять, – О’Брайен нахмурился, переваривая свои же слова. – Ты понял короче, жуй давай, пока я не разозлился.

– Но я не хочу! – возмутился блондин и скрестил руки на груди. Живот предательски заурчал, но Томас даже не думал притрагиваться к пицце, не поупрямившись.

Дилан вздохнул. Медленно отодвинувшись от стола, он поднялся, подошел к Сангстеру и, усевшись прямо ему на колени, взял еще один кусок пиццы.

– Ешь, не беси меня, – невозмутимо произнес темноволосый, протягивая еду Томасу.

– Да не хочу я! – упрямо повторил Сангстер и подался назад.

– Ты просто невыносимый иногда, я уже говорил тебе? Вот зачем ты упрямишься, а? – О’Брайен вздохнул, все еще протягивая еду. – Томас, поешь, пожалуйста.

– Да, ты говорил, – буркнул Сангстер и все же откусил небольшой кусочек. – Все?

– Нет, не все. Целиком, Томас, – бегун выдохнул сквозь зубы. Он начинал закипать, но пока держал себя в руках.

– Но я не хочу! – закапризничал Сангстер и замотал головой.

– А я тебя не спрашиваю. Ешь.

– Не буду, – Томас нахмурился и поджал губы.

– Ладно, блять, как знаешь, – сухо бросил Дилан и слез с Сангстера. Вернувшись на свое место, он принялся угрюмо жевать пиццу, смотря на стол перед собой.

Томас посмотрел на О’Брайена. Всегда, когда тот становился таким тихим и поникшим, Сангстер чувствовал себя виноватым и не мог больше упрямиться. Вздохнув, Томас взял кусок пиццы, лежащий ближе всего, откусил едва ли не половину за раз и принялся торопливо жевать, чтобы не расстраивать Дилана еще сильнее. Как только с этим куском было покончено, Сангстер виновато посмотрел на бегуна, ожидая дальнейших указаний.

О’Брайен почувствовал на себе чужой взгляд, но даже не посмотрел на Томаса, по-прежнему пялясь на поверхность стола. Он злился, причем больше на себя, чем на Сангстера. Бегун чувствовал себя так, будто ему вручили парня, закинули в отношения, но забыли дать инструкции, и вот он, не знает, как себя вести. «Фрай бы, наверное, смог», – язвительно заметил внутренний голос. Стало еще хуже.

– Съешь еще один, – хмуро бросил Дилан, все еще не поднимая голову.

Томас послушно взял ещё один кусочек, правда уже чуть поменьше предыдущего, и также быстро уплёл его, а потом опять поднял взгляд на О’Брайена.

– Что ты смотришь на меня? Сам не разберешься, что ли? Ешь, пей, ты взрослый мальчик, сам знаешь, что лучше.

Дилан встал со своего места и пошел на балкон, чтобы не сорваться еще сильнее. И так уже своей угрюмостью все похерил.

Томас прикусил губу, осторожно встал из-за стола и тихо пошел в спальню, словно боялся кого-то разбудить. Забавно, но он думал почти то же самое, что и О’Брайен: он испортил все, только не угрюмостью, а упрямством и желанием привлечь внимание. Забравшись на кровать, Сангстер накрылся одеялом и вздохнул. Идти к Дилану на балкон он не решился, чтобы не усугубить ситуацию.

О’Брайен вернулся на кухню минут через десять. Неторопливо убрал остатки пиццы в холодильник, вымыл кружки, вытер стол. За это время он успел остыть и пришел в спальню совершенно спокойным.

– Ты хотя бы наелся? – устало поинтересовался Дилан у блондина, лежащего на кровати. Томас настороженно посмотрел на О’Брайена из-под одеяла, оценивая, не сердится ли тот, но, решив, что тот просто грустный, подполз к краю кровати и обнял бегуна за шею, привстав.

– Я наелся, правда-правда.

– Это радует, – Дилан чмокнул Сангстера в губы и отстранился. – Ладно, пойду сбривать свою великолепную бороду.

– И что, даже не накажешь меня? —Томас тихо хихикнул и уже бесстыдно посмотрел на О’Брайена.

– Какая-то у тебя нездоровая тяга к наказаниям. Хочешь, можешь поспать на коврике в прихожей. Такое наказание тебя устроит?

– Иди в задницу, – обиженно фыркнул Сангстер и залез под одеяло с головой.

Дилан рассмеялся, вышел из спальни и пошел в ванную. Остановившись у зеркала, бегун почесал щеку и наигранно вздохнул.

– Не суждено мне быть пиратом…

Избавившись от щетины, О’Брайен забрался в душ и включил горячую воду. В его жизни было немного вещей, которые помогали избавиться от тяжелых мыслей, но горячий душ, определенно, был одной из них. Дилан расслабился и закрыл глаза, позволив себе пару минут ни о чем не думать.

Через две минуты после того как О’Брайен ушел, Томас скинул на пол одеяло, а потом и подушку, ворочаясь на постели. Ему было скучно, причем по-детски скучно, когда ты готов делать что угодно, чтобы просто что-то делать.

Дилан, который как обычно вернулся из душа в одних домашних штанах и с блестящими на плечах каплями воды, даже не удивился валяющемуся на полу постельному белью.

– Чего буянишь опять, м? – поинтересовался бегун, запустив пальцы в мокрые волосы.

– Мне скучно. Я слишком много спал.

– И какие планы? Будешь любоваться на меня всю ночь? Я, например, собираюсь спать, – О’Брайен поднял с пола белье и, небрежно закинув его на законное место, улегся на кровать, расслабленно выдохнув.

– У меня есть идея получше. Я буду скидывать тебя с постели и донимать до самого утра.

– Тогда точно пойдешь спать на коврик.

– Ой, попробуй заставить меня, – Сангстер стянул с Дилана одеяло. – Я же сказал, ты так просто от меня не отвяжешься.

– Томас, я хочу спать, – О’Брайен открыл глаза и, повернув голову, возмущенно посмотрел на блондина. – Сам виноват, что продрых весь день, не мешай хотя бы другим.

– Это ты мне разрешил остаться дома на целый день, так что пожинай плоды, – Сангстер коварно ухмыльнулся, резким движением вытащил подушку из-под чужой головы и откинул ее в сторону.

– Замолчи, – Дилан перевернулся на живот, притянув подушку обратно и обняв ее обеими руками. – Я же не заставлял тебя весь день спать.

– А вот не замолчу! Мне слишком скучно.

– Блять, лучше бы я кота завел, – проворчал О’Брайен, не открывая глаз. Он вздрогнул, когда Томас уселся ему на спину. – А еще лучше сам бы был котом. Ты лежишь, тебя гладят, вот это я понимаю – жизнь.

– Будь ты моим котом, ты сбросился бы с балкона. Видишь, щенок уже давно понял и теперь все время прячется под диваном.

– А нам, котам, много не надо, мы животные независимые. – Дилан хмыкнул, поудобнее устраиваясь на подушке. – Я был бы охуенным котом.

– Ну поиграй со мной, – закапризничал Томас, выпрямился на чужой спине и расплылся в глупой улыбке. – Раз я принцесса, тогда ты мой верный конь. Вези меня покорять вражеские королевства!

– Принцессы не ездят на котах, тупица, уходи, – О’Брайен возмущенно заерзал, но все еще не открывал глаза. – Мур-мур блять, слезь с меня.

– Не слезу! Я же сказал, что мне скучно! Придумай тогда другую игру.

– Я знаю замечательную игру, она называется «заткнись и дай своему парню выспаться», – съязвил Дилан и приоткрыл глаза. – Если я завтра не высплюсь, то буду специально кашлять, пока вы будете рассказывать ваш проект.

– Но мне скучно, ну Дилан.

– Я кот, я не понимаю человеческий язык, – протянул О’Брайен, снова заелозив под Сангстером. – Мяу-мяу.

– Дилан!

– Ну что тебе от меня надо, изверг? Спи.

– Ну и ладно.

Сангстер наконец слез с чужой спины, лег рядом со своим парнем и, закрыв глаза, как-то совершенно неожиданно для себя провалился в сон.

– Боги услышали мои молитвы, – сонно пробормотал О’Брайен и тоже моментально заснул.

Томас проснулся, по его меркам достаточно рано, чтобы успеть неторопливо позавтракать, надеть белоснежную рубашку и в целом не выглядеть как бомж, собрать рюкзак и повторить свою половину речи, и так выученную назубок.