Текст книги "Ничего личного (СИ)"

Автор книги: nordury

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

– Ки сегодня устраивает тусу и ты обязан туда явиться! – заявила Салазар. Наверное, именно поэтому она и настаивала на личной встрече: знала, что в сообщении Томас откажется. А так у него не было шансов. Как и ожидалось, к огромной радости брюнетки, Сангстер согласно кивнул. Алкоголь ему совсем не помешал бы. Выдавив из себя слабую улыбку, блондин пошел на урок.

***

История повторялась. Томас стоял перед той самой дверью в квартиру, в которой все начиналось. Как ни странно, открыли сразу же, стоило парню постучать. Ки расплылся в пьяной загадочной улыбке, не предвещающей ничего хорошего.

– Принцесса… А мы тебя заждались! – пропел азиат. Светловолосый вздрогнул. Принцесса… Хонг не обратил внимания на то, как сразу сник Томас, и, вручив ему какую-то бутылку с чем-то алкогольным, скрылся в толпе танцующих людей.

Сангстер сделал пару жадных глотков. Алкоголь сразу ударил в голову, но этого было слишком мало для того, чтобы опьянеть, поэтому парень прошёл в глубь квартиры, раз за разом прикладываясь к бутылке. С прошлого раза его отношение к таким вечеринкам не изменилось: музыка казалась слишком громкой, помещение – слишком душным, было слишком много людей. Томас вышел в коридор, ведущий на балкон, облокотился о стену и, прикрыв глаза, сделал еще один глоток. Как ни странно тут не было ни одного человека, наверное, никого не привлекало полутемное пространство, освещаемое только светом уличных фонарей, падающим из балконного окна на пол вытянутыми полосами.

Дилан знал, буквально почувствовал, что Томас был здесь. Ну конечно, Ки не мог его не позвать. Азиат знал, что между парнями больше ничего не было, он прекрасно видел, как О’Брайен просиживает в курилке уроки, и явно не собирался оставлять это просто так.

Брюнет, который в этот вечер выпил на удивление мало, решил выйти на балкон, но его ждало препятствие: в коридоре, привалившись спиной к стене, стоял Сангстер. Темноволосый шумно выдохнул, собираясь с мыслями, и хотел было развернуться, уйти, но одернул себя. Томас теперь был ему никем.

Бегун еще несколько секунд стоял в дверном проеме, скрываясь в тени и рассматривая лицо Томаса, насколько это было возможно в таком освещении, но все же решился и пошел на балкон, сделав вид, что не заметил парня. Сангстер пьяно хмыкнул и, отпив еще немного, направился следом. Дилан стоял, облокотившись на перила, и курил. Блондин встал рядом и, повернув голову, впервые за неделю увидел профиль О’Брайена так близко. На скуле темнела свежая царапина, а под глазами залегли тени. Томас поспешил отвернуться, потому что чувство вины затопило его с новой силой.

Отставив бутылку, Сангстер вытащил полупустую пачку сигарет, молча достал одну, зажал между зубов, поджег и медленно затянулся, глядя куда-то вдаль перед собой.

– И снова балкон… – невесело ухмыльнулся Томас, выдохнув табачный дым и вновь затягиваясь, будто никотин мог помочь ему не чувствовать боль, виной которой стал он сам. Сделал больно себе и ранил близкого человека. Но сейчас, увидев свежую царапину, парень еще раз убедился, что принял правильное решение. Вот только стало ли ему от этого легче?

– Да, снова балкон, – безжизненно согласился Дилан. Услышав такой родной голос, брюнет успел тысячу раз пожалеть о том, что вообще пришел на эту чертову вечеринку. Ощущение тупой безысходности, которое он всю неделю в себе подавлял, разрослось в груди моментально, как будто кто-то надул воздушный шар, мешающий сделать вдох. О’Брайен не знал, что сказать, поэтому просто смотрел прямо перед собой, натягивая рукава черной толстовки на разбитые костяшки.

Томас откинул окурок куда-то в сторону и тоже положил руки на перила, совсем близко, бросив взгляд на брюнета.

– И все-таки я потерял тебя, – вздохнул светловолосый. – Как бы я не старался, ты все равно не выходишь из головы. Можно задать тебе вопрос?

– Валяй, – Дилан равнодушно пожал плечами. Сангстер на секунду задумался, прищурившись, поежился из-за порыва ледяного ветра и посмотрел на О’Брайена.

– Скажи мне, ты действительно любил меня?

– А кто сказал, что я не люблю тебя сейчас? – Дилан повернулся, спокойно смотря на блондина, а в глазах не было ничего, абсолютная пустота. – Я люблю тебя, Томас.

Первый раз. Он первый раз сказал это вслух, вот только это уже ничего не меняло. Брюнет усмехнулся и отвел глаза.

– Почему ты не сказал этого раньше? – неверяще прошептал Сангстер. Сейчас стало ещё больнее, чем было. Блондин коснулся пальцами чужой руки, лежащей на ледяных перилах.

– Потому что не в словах дело, Томас, – О’Брайен покачал головой и мягко освободил свою ладонь. – Я не верю в любовь, и уже говорил это. Точнее, не верил. Оказалось, все познается в сравнении. Но это чувство, знаешь, ебаное одиночество… Как будто вокруг ничего, просто пусто. И холодно. Я никак не могу согреться. Но это очень помогает в работе, знаешь ли, – брюнет ядовито хмыкнул и неосознанно потёр царапину на лице. – Я все еще думаю о тебе иногда. Ну знаешь, когда засыпаю один. Когда считаю синяки, сидя в ванной. Но похуй, Томас. Просто похуй на все… это.

Дилан, не дожидаясь ответа, вышел с балкона и просто ушел, оставив светловолосого одного. Наедине со своими словами, повисшими в ледяном воздухе. Тупая боль переросла в ослепительную, невыносимую, как будто бегуну раздробили все кости разом и бросили умирать, а он все еще почему-то жив. Но, в отличие от Сангстера, он не хотел забыть ни секунды из того времени, когда они были счастливы.

Томас тоже ушел почти сразу, выждав только ради приличия, чтобы ненароком не столкнуться с О’Брайеном в подъезде. Он шел по улице, выкуривая одну сигарету за другой. Это совсем не помогало, но уже вошло в привычку, а ведь он совсем недавно бросил. Просто однажды один темноволосый парень предложил ему покурить за компанию одним субботним утром.

– А чего ты хотел? Сам его прогнал, – выругался на себя блондин, перед тем как зайти в квартиру. Одиночество… Да, пожалуй, именно оно висело в пустом помещении. За неделю Сангстер так и не привык к вечному ощущению того, что чего-то не хватает. Иногда он даже ловил себя на том, что бросает взгляд на дверь, ожидая, когда же наконец Дилан вернется с очередной прогулки. А потом вспоминал, что произошло и корил себя за забывчивость. Сегодня Томас заснул прямо на диване в гостиной, даже не раздевшись, лишь скинув запачканные кеды.

Все выходные Хонг пытался дозвониться до О’Брайена, который так внезапно пропал с вечеринки. Азиат, хоть и скрывал это, нехило переживал, потому что друг настойчиво игнорировал его звонки. На самом деле Дилан провел ночь после тусовки на крыше, а на следующий день отправился в ближайший магазин за алкоголем. К вечеру у него подскочила температура и держалась всю ночь, не давая уснуть, а потом и все воскресенье.

Именно поэтому в понедельник утром бегун выглядел так, будто его на неделю закопали в землю, а потом достали и швырнули обратно в поток жизни. Он не особо парился над своим внешним видом, просто натянул ту же черную толстовку, пропахшую алкоголем и сигаретами. Кровь на щеке запеклась, синяки под глазами имели сероватый оттенок, темные волосы потускнели. Смесь алкоголя, кофе, жаропонижающего и снотворного дала странный результат. Дилан рухнул на заднюю парту и равнодушно уставился прямо перед собой.

– Томас Сангстер, – блондин обернулся на голос директора. В голове промелькнула мысль о том, что сейчас его начнут отчитывать за многочисленные прогулы, ведь блондин не отличался особой успеваемостью. Но, заметив рядом с мужчиной щуплого паренька, Томас немного расслабился. – Будьте добры, проводите Джейкоба до кабинета. – Мужчина скрылся в своем кабинете, оставляя парней наедине.

– Ну, представляться уже нет смысла, – Сангстер улыбнулся новенькому. – У тебя сейчас что?

– История, – Лофленд сверился с распечатанным на листе расписанием, которое выдавали всем новеньким. Томас тоже посмотрел на бумагу.

– О, так ты в моем классе. Пошли. – Сангстер махнул рукой в сторону лестницы и сам пошёл вперёд.

За то время пока они поднимались, Джейкоб и Томас разговорились. В кабинет они зашли уже вместе, смеясь над какой-то шуткой, и как-то само собой получилось, что они сели за одну парту. За ту самую, где первого сентября с блондином познакомился О’Брайен. Новенький сразу же обернулся, рассматривая одноклассников, с которыми ему предстояло учиться и обратил внимание на Дилана, задержавшись на нем взглядом на несколько секунд дольше.

– А кто вон там? – Лофленд незаметно, по крайней мере он так думал, показал на брюнета. Сангстер посмотрел в указанном направлении и вздрогнул. Состояние О’Брайена светловолосому совсем не понравилось, но что-то не давало просто подойти и поговорить, и Томас ненавидел себя за это.

– Его зовут Дилан. Он недавно порвал кое с кем, поэтому такой мрачный, – собственные слова больно резали по ушам.

– Понятно, – Джейкоб еще какое-то время беззастенчиво рассматривал темноволосого, и то отвернуться его заставил учитель, который начал урок.

На долю секунды в глазах О’Брайена мелькнуло раздражение, но огонек тут же угас: парень снова провалился в странное коматозное состояние. Когда преподаватель задал ему вопрос по теме, Дилан даже не сразу отреагировал. Только спустя несколько секунд он перевёл мутный взгляд на мужчину и пожал плечами.

– Я не знаю, – абсолютно спокойно отозвался бегун. Его голос звучал хрипло, как будто он кричал несколько часов, не говорил все выходные или просто болел. В его случае два последних варианта смешались, к тому же парень был пьян. Получив заслуженную двойку, О’Брайен снова уставился в стену перед собой. Краем глаза он все равно видел переговаривающихся Томаса и новенького, и это бесило. Пусть совсем немного, потому что адовая смесь веществ в крови не давала мыслить трезво, но все же бесило.

Когда прозвучал звонок с урока, и Сангстер начал собирать вещи, Лофленд рассказал ему очередную шутку, отчего Томас, уже не сдерживаясь, заливисто засмеялся. Прежде чем парни вышли из кабинета, он успел бросить на Дилана последний взгляд. Джейкоб сказал, что ему нужно в библиотеку и быстро удалился, даже не предложив пойти вместе, но блондин только пожал плечами и остановился у нужного кабинета на третьем этаже.

О’Брайен не заметил, как спустился по лестнице и как оказался возле своего бывшего. Внутри разгоралось странное чувство, но парень никак не мог вспомнить, как оно называется. Мысли жутко путались, и когда сознание на несколько секунд прояснилось, брюнет с удивлением подумал о том, почему еще жив. Температура, казалось, так и не упала с вечера субботы, плюс отсутствие сна и гремучая смесь лекарств и алкоголя. Дилан приблизился к Сангстеру.

– Томас, туалет. – Темноволосый кивнул в нужном направлении. Он произнес всего два слова, но даже они дались ему с огромным трудом. Пошатываясь, О’Брайен побрел в туалет, даже не оборачиваясь, чтобы проверить, идет ли Томас за ним.

Сангстер недоуменно посмотрел на заметно похудевшую за неделю спину Дилана, но все же, быстро сунув телефон в карман, последовал за бегуном. Захлопнув за собой дверь туалета, Томас скрестил руки на груди и вопросительно приподнял брови.

– Что-то хотел? – конечно, Томас старался вести себя как можно непринужденнее, но внутри он все ещё безумно переживал за О’Брайена, который сейчас находился в школе в таком состоянии.

– Кабинка, – все так же хрипло указал Дилан. Даже если бы Томас сейчас сопротивлялся, брюнет затащил бы его силой, потому что уже просто перестал отдавать себе отчет о своих действиях. Когда Сангстер зашел, бегун закрыл за ними дверь, привычным движением прижал блондина к стене, перехватив его запястья, и нагнул голову, шумно выдыхая в чужую шею. Воспоминания накрыли смутной волной, разжигая внутри огонь. Парень приник к чужой коже, оставляя на шее светловолосого отметины.

– Мой. Только мой, – прорычал он, вжимая Томаса в стену кабинки и не давая тому вырваться.

– Дилан, перестань! – Сангстер вскрикнул от неожиданности и рванулся, но О’Брайен даже в таком состоянии был сильнее. Казалось, даже наоборот: алкоголь стирал в его голове рамки, но придавал физической силы. Бегун в последний раз укусил Томаса и отстранился.

– Мое, – одними губами прошептал Дилан и посмотрел на свежие метки на тонкой шее, которые теперь исчезнут только через пару дней. В его глазах плескалось почти безумие вперемешку с болью. Он тяжело дышал и выглядел так, будто сейчас упадет в обморок. Отпустив чужие руки, О’Брайен облизал пересохшие губы.

Томас притронулся к отметинам, которые неприятно саднили, как и запястья. Во взгляде Сангстера отчетливо читались непонимание и страх.

– Не прикасайся ко мне больше, – прошипел блондин, выбежал из кабинки и побежал как можно дальше от проклятого туалета. Ноги сами вынесли его к курилке. Конечно, пробежал он не так уж много, но когда ты куришь практически каждый час, метры превращаются в целые километры, поэтому дыхание ужасно сбилось. Кстати, насчёт курения. Парень медленно, дрожащими руками, достал пачку и, увидев, что та пустая, отбросил смятый картон на асфальт. Присев, он что есть силы ударил кулаком ступень лестницы, всхлипнув от боли, а потом запустил обе руки в волосы.

Дилан шумно выдохнул и на секунду закрыл глаза. Он сорвался. Снова. Сколько еще это будет продолжаться? Парень неторопливо вышел из кабинки и на заплетающихся ногах побрел к выходу из школы. Его колотило, было жарко и душно, а еще кулаки просто чесались кого-нибудь избить. Находиться в школе О’Брайен смысла не видел, поэтому покинул учебное заведение, игнорируя протесты охранника, и поплелся в первый попавшийся магазин, чтобы купить очередную порцию алкоголя. Домой идти не хотелось, поэтому парень бросил Ки смс-ку о том, что идет к нему в квартиру, ключи от которой у него появились уже давно. Друг позвонил, наорал на него, но все же не отказал, потому что понимал: Дилану реально хуево.

Томас ещё минут пять посидел на холодном лестничном пролёте. Хоть официально сейчас и была весна, но холодный ветер нещадно трепал светлые волосы, заставлял глаза слезиться, но зато приятно охлаждал горящие отметины на шее. Услышав звонок, Сангстер неторопливо поднялся и вернулся в здание: он прогуливать не собирался, как бы плохо ему не было в данный момент. Когда Джейкоб увидел Томаса в коридоре, его взгляд сразу зацепился за красные пятна на шее. Лофленд поморщился и молча зашёл в кабинет. Томас его не винил. Ему и самому было противно от того, насколько он слабый и беззащитный.

Учительница литературы бросила на блондина оценивающий взгляд, когда парень по ее просьбе уселся за первую парту.

– А где О’Брайен? – она оглядела класс, а потом снова посмотрела на Сангстера. Тот лишь пожал плечами, потому что и правда не знал, где Дилан. – Передай ему, что если он ещё раз пропустит мой урок, мне придется принять меры.

Сангстер поджал губы, но молча кивнул. Он чувствовал, как его спину прожигают сразу несколько пар глаз, но старался игнорировать это ощущение. Учительница объявила тему урока, и Томас едва подавил в себе желание безумно рассмеяться. Ромео и Джульетта. Сегодня он будет отличником.

Комментарий к Часть 16.

Пожалуйста, простите за такое долгое отсутствие, один из авторов свалился с диким гриппом. В середине лета, да-да.

Коллаж – https://goo-gl.ru/x0l

*Джейкоб Лофленд играл Ариса в Бегущем

========== Глава 17. ==========

На следующий день, когда прозвучал звонок со второго урока, Томас быстрым шагом вышел из кабинета. Его внимание привлекло скопление учеников, стоящих полукругом возле стены и что-то оживленно обсуждающих. Сангстер бесцеремонно протиснулся сквозь толпу и на несколько секунд даже замер в растерянности от увиденного: не обращая внимания на людей вокруг, Дилан раз за разом наносил удары по телу Ки Хонга, а тот даже не пытался сопротивляться, только прикрывал руками самые уязвимые места. Томас резко подскочил к парням, мысленно матерясь, что никто из толпы не сделал это до него, и схватил О’Брайена за запястья, с трудом удерживая парня, который на эмоциях все еще пытался вырваться.

– Что ты творишь?! – Сангстер чувствовал, насколько зол был бегун, поэтому отпустил его руки и взял его лицо в свои ладони, вынуждая посмотреть на себя. – Эй, Дилан. Выдохни.

Они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, пытаясь прочитать в них хоть что-то. Руки Томаса опустились на плечи брюнета. Казалось, для них перестали существовать люди вокруг, казалось, что это тот самый момент, когда все должно измениться, но, как только Дилан открыл рот, чтобы что-то сказать, толпа разразилась криками, а затем все расступились, пропуская в центр круга директора школы.

– О’Брайен, живо ко мне в кабинет!

– Похуй, – спокойно бросил Дилан. Момент был упущен. – Похуй, – повторил парень, смотря только на Томаса, а потом резко развернулся и пошел по коридору, не оборачиваясь на гомонящих ребят и ошарашенного директора.

– Тогда я отстраняю вас от занятий на неделю, О’Брайен! – крикнул ему вслед мужчина, но бегун никак не отреагировал.

Ки разогнулся, поморщившись, и оценивающе посмотрел на Сангстера.

– Надо поговорить, – наконец выдохнул Хонг и кивнул в сторону запасного выхода. Он тоже не обращал внимания на ребят вокруг, только бросил взгляд на спину директора, идущего в свой кабинет.

Томас молча пошёл в указанном направлении, стараясь игнорировать любопытные взгляды на своей спине, как это сделал О’Брайен. Даже не осмотрев коридор на наличие учителей, блондин открыл дверь, вышел на улицу, присел на ступеньки так называемой курилки и сложил руки на груди. Ки вышел следом, прислонился к стене и вздохнул.

– Что это только что было? – Сангстер усмехнулся.

– Ты про это? – Хонг коснулся кровоточащей губы. – Ему надо было выпустить пар. Его кроет, понимаешь? Я не ебу, что у вас там произошло, но последний раз с ним такое было, когда он только начинал работать. Какое-то задание, доставка, но все пошло не по плану, и на его глазах убили человека. Ему тогда просто крышу сорвало. Он избил меня, а потом рыдал два дня в моей квартире. И сейчас опять. Вам надо поговорить, срочно, потому что он иногда просто себя не контролирует, у него плохо с гневом, ты знаешь.

– О да, поверь мне, я знаю, – Томас снова невесело усмехнулся, вспомнив, как О’Брайен зажал его у стены в Рождество. Азиат продолжил:

– Иногда становится лучше: он просто сидит на подоконнике, молчит, постоянно курит и… Рисует. Он часто рисует, когда ему хуево. Заметил, что рядом с тобой он карандаш в руки не брал ни разу? Короче, Томас, вам надо решить все это, пока этот придурок не натворил глупостей. И так уже мешает снотворное с алкашкой, а подыхать не подыхает. Он у меня в квартире, если что. Ты вроде смышленый, принцесса, разберешься.

– Ладно, я зайду к нему сегодня, – после почти минуты колебаний решил Сангстер. Все-таки за своего бывшего парня он переживал. – И желательно, тебе не появляться в это время.

– Чего? – Ки, мягко сказать, удивился, но уже через секунду расплылся в загадочной улыбке. – А-а, я понял.

– Ничего ты не понял, придурок. У тебя есть на уме хоть что-нибудь кроме секса?

– Ну…

– Я дам тебе ключи от своей квартиры, потусишь с Максом, – поспешил перебить парня Томас. Выслушивать подробности мыслей Хонга он совсем не хотел.

– Максом? – переспросил Ки. – Это кто ещё?

– Это твой любимый мой пёс, – третий раз за последние пять минут усмехнулся светловолосый и, поднявшись со ступеней, похлопал азиата по плечу. – Пойдём, пока нас не отпиздили.

Хонг, все еще пытаясь разобраться в последней фразе блондина, с крайне задумчивым видом зашел в школу. Попрощавшись и обменявшись ключами от квартир, парни разошлись: Ки хотел успеть забежать к Розе, пока не начался урок.

После занятий Томас, как и сказал азиату, пошел навестить О’Брайена. Замерев у нужной квартиры, парень сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, в уме досчитав до десяти, вставил ключ в замочную скважину и дважды провернул. Стоило открыть дверь, в нос ударил запах алкоголя, видимо, исходящий от пары пустых бутылок, лежащих тут же. Скинув кеды, Сангстер прошел вглубь квартиры, в ту комнату, где впервые увидел избитого Дилана.

– Ну, привет, – неуверенно поздоровался Томас, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди.

Брюнет, сидевший на подоконнике, даже не повернул голову, когда Сангстер зашел в комнату.

– Со мной все в порядке, можешь передать Ки, что я пока живой, к сожалению, – Дилан говорил безжизненно, не проявляя вообще никаких эмоций. Он сидел, подогнув ноги, и смотрел в окно на город, постепенно загорающийся огнями. Комната еще сильнее, чем прихожая, пропахла алкоголем и сигаретным дымом, а на полу валялись беспорядочно разбросанные листы с рисунками. На многих из них был Томас, на других – виды города или просто случайные образы. Также повсюду валялись все те же бутылки, упаковки снотворного и пустые сигаретные пачки.

– Я не только из-за Ки пришёл, – отозвался Томас и, оттолкнувшись от своей опоры, прошёл в комнату, глядя на разбросанный мусор и рисунки.

– Да? – Дилан с наигранным удивлением повернул голову. – А что тогда? Пришел прочитать мне очередную пламенную речь? Валяй.

Томас покачал головой и поднял один из листков, рассматривая свой же портрет, а потом глупо улыбнулся и поднял взгляд на О’Брайена, который в ответ только хмыкнул.

– Да нет, я не для пламенной речи пришёл. Просто хотел убедиться, что ты в порядке. Ну, насколько это возможно после…

– После того, как ты меня бросил? Все в полном порядке. Вот, развлекаюсь, знаешь ли.

– Может, объяснишь мне, что с тобой происходит? – Сангстер аккуратно положил рисунок на захламлённый стол и сделал два шага к Дилану.

– Ах, теперь ты хочешь знать, что происходит? Боишься, да? Боишься, что я стану чудовищем и сделаю с тобой что-нибудь похуже? – темноволосый пугающе хрипло рассмеялся и встал на ноги. Он был абсолютно точно пьян, и в нем определённо просыпалась вся злость, которую он вынашивал в себе эти несколько дней, нещадно заливая алкоголем. – Что со мной происходит, Томас? Хочешь знать?

О’Брайен слишком быстро для пьяного приблизился к блондину почти вплотную и снова рассмеялся. Он положил руку на чужую шею и немного надавил. Томас старался скрыть свой страх, который постепенно пронизывал каждую клеточку тела, но его взгляд отчётливо выражал испуг.

– Я тебя не боюсь, – прохрипел Сангстер, сделав шаг назад и вцепившись в запястье Дилана.

– Нет, ты боишься Томми. Боишься увидеть чудовище, вот только ты не учел одного, – говоря, бегун наступал на Томаса, заставив того упереться спиной в стену, – я уже чудовище.

О’Брайен наклонился к блондину, опаляя его губы горячим дыханием с привкусом виски, и плотоядно ухмыльнулся, но пока ничего не делал, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за страхом в глазах Томаса.

– Отпусти меня… – испуганно пискнул Сангстер, упираясь ладонями в плечи бегуна в попытке его оттолкнуть. – Ты не чудовище, Дилан. Прошу. Пусти.

– Чудовище. Монстр. Я такой. Когда мы были вместе, мне казалось, что это не так, но ты ушел. Ты ушел, и я понял, что ничего уже не исправить. Я ненавижу тебя, Томас, Господи, как же я тебя ненавижу.

Дилан вдруг со всей силы ударил кулаком по стене буквально в считанных сантиметрах от головы блондина. О’Брайен даже в таком состоянии был гораздо сильнее светловолосого, и ему ничего не стоило оставаться на месте под его слабым сопротивлением. К тому же кипящая злость только придавала сил, полностью затмевая рассудок. Томас ещё сильнее надавил на плечи брюнета, но страх, который разливался по венам со скоростью света, просто парализовал. Сангстер чувствовал себя зверьком, которого загнали в ловушку.

– Отпусти… Пожалуйста, Дилан, – блондин убрал руки с плеч О’Брайена, позволяя им болтаться вдоль туловища. От страха стало трудно дышать: Томас судорожно вдыхал и выдыхал воздух, стараясь подавить панику, которая с каждой секундой только усиливалась, сдавливая грудную клетку.

– О не-ет, Томми, – протянул брюнет. – Я никуда тебя не отпущу. Ты сделал мне слишком больно, чтобы уйти снова. – Дилан запустил руки под одежду парня, ладонями упираясь ему в грудь, тем самым вжимая в стену. Горящий взгляд метнулся к губам напротив, и О’Брайен, не раздумывая, впился в них нетерпеливым поцелуем, в котором не было ни капли той нежности, которая всегда присутствовала раньше.

Томас сжал губы, не позволяя углубить поцелуй, и сдавленно замычал. Он схватился за руки О’Брайена, пытаясь убрать их из-под чёрной толстовки. Из-за страха стало почти невозможно сопротивляться, Сангстер до сих пор не осознавал, что его Дилан делает это с ним. Фантазия рисовала в голове пугающие варианты развития событий, но блондин старательно отгонял их от себя, чтобы не отчаяться окончательно, надеясь, что бегун обойдётся парой укусов.

Темноволосый ловко перехватил чужие руки и, крепко схватив запястья, буквально потащил Томаса к дивану. Внутри все пылало, хотелось сделать Сангстеру так же больно, как было ему самому. Дилан швырнул блондина на диван и навис сверху, шумно выдыхая в чужую шею. Попытка светловолосого отползти с треском провалилась, О’Брайен был слишком силен, слишком решительно настроен. Оставалось только лежать и едва ли не задыхаться от подкатывающей к горлу истерики.

– Д-дилан, постой, что ты делаешь?.. – голос предательски дрожал. Томас пытался отодвинуть О’Брайена, нещадно лупя того по плечам, но бегун, казалось, даже не замечал ударов. Гремучая смесь в его крови не давала мыслить трезво, полностью передав контроль над разумом в руки слепой ярости.

– Рассказать тебе, что я делаю? Я собираюсь взять то, что мне принадлежит.

– Прошу, остановись, пожалуйста. Пожалуйста, – истерика все же накрыла Сангстера, и он, кусая и без того кровоточащие губы, тщетно пытался бороться с поехавшим воображением, которое закидывало его новыми пугающими картинами. Блондин все ещё слабо верил, что Дилан остановится.

О’Брайен схватил светловолосого за лодыжки и притянул к себе, после чего уселся на его бедра, пригвоздив к дивану своим весом, снова задрал толстовку блондина, пробежался пальцами по его животу и грубо укусил чуть ниже ключицы. На этот раз укус не был игривым, как все бесчисленные предыдущие.

– Мне больно! – вскрикнул Томас и вцепился в руку О’Брайена, пытаясь скинуть ее с себя. Страх, наконец, взял своё. Слезы скатывались по щекам. Больше всего Сангстер сейчас жалел о том, что попросил Ки не появляться.

– А раньше тебе нравилось, – ухмыльнулся брюнет и начал опускаться ниже, оставляя дорожку из укусов, на этот раз едва ощутимых, потом поднял голову и облизнул губы, смотря на лицо светловолосого. – Неужели тебя не заводит, Томас? – О’Брайен немного поерзал, а потом снова опустил голову и шумно выдохнул прямо возле ремня чужих штанов.

– Перестань… Дилан, прошу…

– Я тоже тебя о многом просил когда-то, – покачал головой бегун, нарочито медленно расстегивая ремень джинс Сангстера. Расправившись с пряжкой, О’Брайен снова поднялся выше, чтобы заглянуть в глаза блондина. На секунду в нем пробудился здравый смысл, но это было лишь мимолетное просветление. Темноволосый уткнулся носом в шею Томаса, а рукой слегка надавил на его пах. – Тихо, расслабься, Томми. Тебе понравится.

Сангстер протяжно замычал в сомкнутые губы, стараясь сдерживать всхлипы. Чувство беспомощности было пугающим, отвратительным, самым ужасным за всю его жизнь.

– Не надо, Дилан… – светловолосый жалобно заскулил, пытаясь ухватиться за обивку дивана. Сильнее чувства безысходности было только ощущение нереальности происходящего, блондин не мог поверить, что это правда происходит. О’Брайен усмехнулся.

– Ты такой забавный, Томас. Кажется, я начинаю понимать, почему любил тебя. Потому что тебя хочется защищать, – бегун провел ладонью по телу Сангстера от груди до пупка, завороженно наблюдая за движением своих пальцев. На несколько секунд его рука замерла, вернувшись к груди. Дилан ощущал, как лихорадочно стучит чужое сердце под его пальцами. – Блять, а я все такая же размазня. Это ты меня таким сделал.

О’Брайен, слегка привстав, одним движением перевернул блондина, который уже не пытался сопротивляться, на живот и снова провел рукой по коже: от края задранной толстовки до поясницы, на которую темноволосый надавил, заставляя Томаса прогнуться. Тот снова заскулил, отчаянно вцепляясь в края дивана.

– Не надо. Дилан, тебе нужно прийти в себя. Тебе плохо, я знаю, но не делай этого, – Сангстер зажмурился, а из глаз продолжали течь слезы. – Прошу, Дилан, пожалуйста… Прости меня…

– Простить тебя? – брюнет удивленно вскинул брови. – Мне не за что прощать тебя. Ты сделал мне больно, но я тоже виноват. Надо было бежать от тебя сразу, как только увидел. Но я облажался, и меня угораздило в тебя влюбиться, – голос О’Брайена стал тише, холоднее, жестче. – И теперь уже поздно. Я по уши в тебе, Томас.

Дилан приподнял парня, заставляя его согнуть ноги в коленях и поставить локти на диван. Стянув чужие штаны и белье до колен, брюнет медленно провел пальцами вдоль его позвоночника.

– Расслабься и получай удовольствие.

– Нет… Прошу тебя…

– Мы уже слишком далеко зашли, – О’Брайен покачал головой, и в его голосе даже, казалось, послышалась жалость. – Я не могу отпустить тебя, Томас, не могу. Я чудовище.

Он произнес последнее слово почти по слогам. Стянув собственные боксеры, Дилан нагнулся и провел пальцами по губам блондина. Искать смазку темноволосый не собирался, определенно, но делать это «всухую» тоже желания не было. Сангстер послушно открыл рот, ибо другого выхода не было. «Расслабься и получай удовольствие». Томас как следует облизал пальцы бегуна, потому что так было лучше для него самого, и резко отстранился, прижавшись губами к своему плечу и позволив слезам просто капать на поверхность дивана.

Дилан удовлетворенно хмыкнул и начал небрежно растягивать блондина. В каком бы ужасном состоянии О’Брайен не находился, остатки разума не позволяли ему сделать Томасу действительно больно. Темноволосый получал удовольствие от слез Сангстера, но причинять физическую боль все равно не мог. Хотелось причинить боль душевную, чтобы парень почувствовал, каково это – когда тебя бросают. Спустя пару минут брюнет убрал пальцы. Прикусив позвонок на загривке Томаса, бегун медленно вошел в блондина и замер, заново привыкая к ощущениям.

Сангстер громко взвыл, кусая и без того пораненные костяшки. Он глубоко дышал, стараясь привыкнуть к неприятной боли в заднице и невыносимой – в сердце. Блондин посмотрел на Дилана через плечо, но сразу же отвел глаза и повалился грудью на диван, с новой силой цепляясь за обивку дивана. Ему действительно было больно, но если физическую боль можно было перетерпеть, то душевная разъедала все изнутри, словно кислота, пролитая на белую бумагу.