Текст книги "Ничего личного (СИ)"

Автор книги: nordury

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

========== Часть 1. ==========

Бегом поднимаясь на третий этаж, Томас выронил все свои учебники, которые, как ему казалось, он крепко держал в своих руках.

– Блять! – Сангстер, осознав, что выругался слишком громко, воровато огляделся, чтобы проверить, не услышал ли это кто-нибудь. К счастью, никого по близости не обнаружилось, так что, быстро собрав учебники, блондин помчался дальше.

Томас проспал линейку, мало того, он ещё и ужасно опаздывал на второй урок. Не лучшее начало учебного года. Тем не менее Сангстер старался не унывать. Отыскав нужный кабинет, блондин на секунду прижался ухом к двери, но услышал только хохот и отборный мат: видимо, учитель опаздывал еще сильнее, чем сам Томас, что очень радовало. Как только светловолосый зашел в класс, все уставились на него. Хотя, вообще-то, не все. Один темноволосый парень, сидящий возле окна, даже не удосужился поднять на новенького взгляд.

Еще через несколько секунд все, как по команде, начали переговариваться, даже не переходя на шепот. Обсуждали, судя по тому, что Томас услышал, его внешность: кто-то сделал замечание касательно его оленьих глаз, кто-то – по поводу нелепой стопки учебников. Смутившись, Сангстер осмотрел кабинет в поисках свободного места, пытаясь не обращать внимания на изучающие взгляды. Чувствуя себя как будто под микроскопом, он пошел к единственному свободному месту – как раз рядом с тем самым хмурым парнем у окна, который упрямо игнорировал новичка. Кое-как свалив свои учебники на край парты, Томас бросив на пол радужный рюкзак и плюхнулся на стул.

Брюнет наконец соизволил обратить внимание на Сангстера. Он бросил на нового соседа по парте оценивающий взгляд, но это было все, что он сделал. Учителя до сих пор не было, хотя и прошла уже половина урока, так что Томас решил взять все в свои руки и начать заводить новые знакомства. Было странно начинать именно с угрюмого незнакомца, но он сидел ближе всех, так что Сангстер повернулся к нему.

– Хэй, ты чего такой угрюмый? – блондин ярко улыбнулся. Сосед по парте слегка опешил от столь наглого вопроса, и, судя по взглядам остальных одноклассников, они тоже были удивлены. Видимо, Томас чего-то не знал. Ощущение того, что он сделал неправильный выбор, усиливалось, но отступать было поздно. – Я Томас. А тебя как зовут?

– Дилан. – Коротко бросил парень, не ответив на первый вопрос. – И я был бы очень рад, если бы в первый же день до меня не доебывались. – Он повернулся к Томасу и фальшиво улыбнулся, а затем быстро развернулся обратно, потерев переносицу двумя пальцами, и поудобнее расположился на стуле, скрестив руки на своей широкой груди.

– Оу, ладно, – улыбка с лица Сангстера моментально исчезла. Да уж, он надеялся на ответ потеплее, как минимум.

Продолжать разговор Томас не решился, поэтому отвернулся, но искоса все же разглядывал Дилана. Тот слегка хмурился, глядя в окно. Взгляда Сангстера он либо не замечал, либо делал вид, что не замечал, так что Томас осмелился рассмотреть лицо парня. Темные волосы были слегка растрепаны, на щеке красовалась россыпь родинок, губы были сухими и искусанными. Осознав, что он уже откровенно пялится, Сангстер отвел взгляд, и как раз вовремя: в класс зашел учитель. Он быстрым шагом подошел к столу, запнулся и рассыпал листы, которые держал в руках. Одноклассники, кажется, нисколько не растрогались извинениями преподавателя, а помочь ему собрать бумаги никто и не собирался. Томас, не выдержав такого безразличия к учителю, встал и помог подобрать листки, разлетевшиеся по всему полу, после чего вернулся на своё место.

Пока ребятам рассказывали о дополнительных занятиях, расписании, организационных моментах, Сангстер снова невольно бросил взгляд на соседа по парте. Тот открыл черный, потрепанный жизнью блокнот, и записывал в него что-то ровным почерком. Рукава его темно-серого свитера задрались, оголив запястья, исписанные гелевой ручкой. Надписи местами уже были смазаны, а те, которые еще можно было разобрать, казалось, не имели никакого смысла.

– А зачем ты пишешь на себе, если у тебя есть блокнот? – вопрос у Томаса вырвался раньше, чем он успел подумать. Пришлось резко прикусить губу и виновато посмотреть на Дилана, который пару минут назад ясно дал понять, что не горит желанием общаться. Но Томас не был бы Томасом, если бы не лез не в свое дело. О’Брайен вздрогнул и натянул рукава на самые костяшки пальцев. Смотреть на Сангстера в ответ он даже не стал.

– Я же вроде просил не… – начал он, но тут же осекся, – Неважно. Творческие порывы.

Томас поджал губы и посмотрел в свою тетрадь. Его почерк, в отличие от того, как писал Дилан, даже почерком назвать можно было с трудом. Скорее как будто маленький жучок вымазался в краске и неторопливо полз по листу, то и дело поворачивая в хаотичном порядке. Сангстер даже слегка позавидовал соседу по парте. “Наверняка у того и в комнате был идеальный порядок”, – решил Томас и вздохнул, потому что у него самого в спальне приходилось лавировать между разбросанной одеждой и прочим барахлом.

Остаток урока прошел спокойно: учиться, естественно, никто никого не заставлял, так что все шумели, делились впечатлениями о лете и жалобами на то, что оно так быстро закончилось. Глупая, слегка раздражающая мелодия школьного звонка раздалась по всему зданию. Томас начал запихивать все тетради и учебники в рюкзак, даже тихо пыхтя от напряжения. Взглянув на Дилана, он решился задать еще один вопрос, надеясь, что он не выведет брюнета из себя:

– Ты не знаешь, в каком кабинете у нас следующий урок? – Сангстер проглотил ком, стоящий в горле от волнения. Да уж, приходилось крайне осторожно подбирать слова при разговоре с этим парнем. С соседкой по парте из прошлой школы было куда проще. О’Брайен неторопливо сложил все свои вещи в рюкзак и поднялся с места.

– Честно, вообще не ебу, – он пожал плечами. – Надо, наверное, спросить у наших любимых одноклассников.

С этими словами Дилан почему-то сделал совершенно обратное, направившись прямо к двери, минуя общающихся ребят. Он вообще не имел понятия, какое сегодня было расписание, сколько уроков и прочее. Надеялся, что какой-нибудь слишком общительный одноклассник обязательно сочтёт своим долгом его проинформировать.

– Кто вообще, блять, ставит больше двух уроков первого числа? – пробираясь к двери, вслух спросил О’Брайен, ни к кому конкретно не обращаясь. Томас проводил его взглядом и вздохнул. Оставалось только подойти к темноволосой девушке, которая собиралась медленнее остальных. Она, громко причмокивая, жевала жвачку, и создавалось ощущение, что у девушки весь рот ею забит. Запрокинув нелепый рюкзак себе на плечо, Сангстер подошёл к однокласснице и повторил свой вопрос про следующий урок. Оказалось, у кого-то биология, у кого-то литература.

Найдя взглядом О’Брайена, Томас решительно направился в его сторону и, как только настиг его, быстро пересказал только что услышанную информацию. Полноценный диалог он завязать побоялся, что окончательно не испортить отношения с парнем, с которым предстояло сидеть за одной партой целый год.

– Спасибо, – коротко кивнул Дилан в ответ, смерив светловолосого оценивающим взглядом, но на этот раз гораздо менее враждебно. – А потом общага на четвёртом этаже и английский на втором, – зачем-то добавил он то, что краем уха услышал от одноклассников, протискиваясь к выходу. Сангстер даже слегка смутился от такого: за минуту О’Брайен сказал больше слов, чем за все их недолгое знакомство.

Сев на пол возле нужного кабинета, Томас достал свой альбом для рисования и карандаш. Рисовал он для себя, не очень-то профессионально, просто это помогало ему расслабиться. Легкие штрихи, плавные линии, складывающиеся в единую картину. Сейчас Сангстер пытался изобразить осень. Плавно уходящую вдаль дорогу, опускающиеся на землю листья, но пока все это выглядело не очень. Разочарованно вздохнув, блондин отложил альбом на пол рядом с собой, а потом уперся затылком в стену и прикрыл начал наблюдать за ребятами, идущими по коридору. Все уже расходились: кто на уроки, кто в столовую, кто в туалет. Дилан замер в коридоре, но потом решительно направился к кабинету, где обнаружил сидящего на полу новенького.

Внезапно О’Брайен приземлился рядом, небрежно швырнув свой рюкзак.

– Тоже рисуешь? – неожиданно дружелюбно поинтересовался парень, кивнув на альбом. Томас даже вздрогнул.

– Э-эм, да… Только вот я рисую как подвыпивший воробей, – Сансгтер снова вздохнул и провёл рукой по своим волосам, слегка растрепав их. Дилан ухмыльнулся.

– Понятно.

Повисло неловкое молчание. О’Брайен придвинул к себе рюкзак, достал ручку, что-то неразборчиво написал на руке, одернул рукав и убрал все обратно. Наблюдая за движениями брюнета, Томас прикусил губу. Ему было чертовски интересно, что на сей раз Дилан написал у себя на руке. Он старался себя сдерживать. Старался. Десять секунд.

– А что ты написал? – выпалил Сангстер, тут же мысленного ударив себя ладонью по лбу, и хотел уже было схватить рюкзак, дабы ретироваться в кабинет биологии. Умел же он выводить людей из себя. О’Брайен слегка повернул голову в сторону Томаса, не отлипая от стены.

– Если дословно, то косые штрихи, пшеница и июнь, – Дилан ухмыльнулся: выражение абсолютной растерянности на лице Сангстера его позабавило. – Можешь не спрашивать, что это значит, я не смогу тебе ответить. И… кажется, нам пора.

Томас все больше и больше удивлялся темноволосому. И даже улыбнулся, что не скрылось от глаз Дилана. Поднявшись с пола и прихватив с собой альбом, Сангстер протянул новому однокласснику руку, чтобы помочь подняться, хоть это и было довольно глупо. О’Брайен несколько секунд смотрел на руку Томаса, как будто раздумывая, но потом все же схватился за неё, быстро поднялся, прихватив свой рюкзак, и направился в кабинет, дабы успеть занять место.

Секунд пять простояв в ступоре, Сангстер наконец опомнился и пошёл следом. Класс, как оказалось, уже был полон, хотя блондин простоял в коридоре секунды, а не минуты. Почесав затылок, Томас сел на единственное свободное место. Рядом с Диланом. Видимо, что-то с брюнетом и правда было не так, раз никто никогда не садился с ним. Было неловко, Сангстер не знал, как себя вести, и боялся сказать что-то лишнее. Поэтому, не придумав ничего лучше, он положил перед собой альбом и опять начал штриховать свою “осень”. Учитель монотонно объяснял тему, поэтому светловолосый полностью увлекся своим занятием.

Дилан, в свою очередь, бездумно рассматривал одноклассников, совершенно не слушая преподавателя и думая о чём-то своём, изредка поглядывая на лицо соседа по парте. Как только прозвенел звонок, О’Брайен поднялся и первым вылетел из кабинета, что очень удивило Томаса. А направился брюнет к лестнице, чтобы успеть занять подоконник между третьим и четвёртым этажом. Усевшись на него, Дилан достал блокнот и принялся рисовать портрет парня, который был очень уж похож на Сангстера.

Томас долго думал, куда все-таки направился его новый друг(?), нет, скорее знакомый. Блондин хотел спросить у одноклассников, но, судя по тому, как они избегали Дилана и как их избегал он, вряд ли те дали бы ответ. Решив поискать возле кабинета обществознания, Сангстер заметил парня на подоконнике.

– Да уж, быстро ты свалил… – пропыхтел Томас, пытаясь восстановить сбившееся после бега по лестнице дыхание. – Что рисуешь?

О’Брайен резко захлопнул блокнот, не удосужившись показать парню его же портрет. Не сейчас. Рисунок был ещё не закончен, да и сам брюнет не горел желанием демонстрировать это Сангстеру. Пришлось огрызнуться.

– Не твоё дело, – Дилан нахмурился и отвернулся к окну.

– Ну, ладно, я тогда пойду… В кабинет, – Томас быстро поднялся и скрылся за дверью. Перемены настроения О’Брайена все еще оставались загадкой для него. Блондин даже представил себе в голове Дилана подобие нашумевшего “шара с предсказаниями”, который в рандомном порядке подсказывал Дилану эмоции.

О’Брайен хотел извиниться за грубость, но потом дернул плечом. Кто этот Томас вообще такой, чтобы Дилан ему что-то показывал? Брюнет вновь раскрыл блокнот, прорисовывая тени. Когда прозвенел звонок, он легко спрыгнул с подоконника и неторопливо зашёл в класс, потому что учитель как всегда опаздывал. Приметив Томаса, темноволосый направился к нему и сел на соседнее место. Сангстер посмотрел на своего соседа, но решил не рисковать и не задерживаться на нем взглядом. Было скучно. Достав телефон с наушниками, Томас включил музыку, устроил голову на сложенных на парте руках и даже задремал. Дилан воспользовался моментом: незаметно поглядывал на блондина, то и дело бросая взгляды либо на открытое окно, либо на спящего Томаса.

Со звонком, пока весь класс гоготал над анекдотом учителя, О’Брайен незаметно выскользнул из класса. Спустился по лестнице, бросив рюкзак у кабинета английского, и через заранее открытый пожарный выход вышел на улицу. Несмотря на то, что был ещё сентябрь, было уже прохладно. Дилан достал из кармана потрепанную пачку сигарет и вытащил одну. Наконец можно было расслабиться. Сжав никотиновую палочку в зубах и прикурив, О’Брайен подставил лицо прохладному ветру, играющему в волосах. После первой затяжки стало теплее. Брюнет слегка зажмурился, ухмыльнулся сам себе и продолжил спокойно стоять и курить. Сюда все равно никто не зашел бы. И, пожалуй, он не пойдёт на английский.

Томас проснулся от толчка в плечо. Это была та девушка, у которой он спрашивал про следующий урок. Ее ему хотелось видеть меньше всего, потому что красивый рот, который постоянно открывался, показывая его содержимое, уже начинал порядком раздражать Сангстера. Как будто кроме жвачки в этом мире ничего не существовало. Глубоко вздохнув, блондин поднял рюкзак и пошёл к следующему кабинету, но одноклассница, видимо, даже не думала оставлять его в покое и пошла следом, что-то назойливо щебеча. Единственное, на что обратил внимание Томас, это на то, где будет проходить урок. Далее он просто игнорировал ее присутствие. Кажется, уже перенял кое-какие черты О’Брайена.

Как только прозвенел звонок, Сангстер огляделся по сторонам. Рюкзак Дилана сиротливо лежал возле двери, но самого владельца нигде не было видно. Пожав плечами, Томас зашёл в кабинет и сел на место. О’Брайен не появился ни через пять минут, ни через двадцать. Все-таки странный был парень.

Стоя на улице, Сангстер вдохнул в себя запах настоящей осени. Хоть холод и проникал под лёгкую одежду, блондин игнорировал зябкие мурашки, бегающие по телу и решил прогуляться. Завидев Дилана, он хотел подойти попрощаться, но в самый последний момент передумал и пошёл другим путём. Домой идти не хотелось, поэтому Томас отправился в свой любимый парк. Здесь всегда было тихо, но даже не смотря на это Сангстер не мог ходить по таким местам без наушников в ушах. Тишина слишком сильно давила на него.

Прогуливаясь в своём привычном темпе, блондин прошёл мимо площадки, не обратив внимания на человека, качающегося на качелях. Задрав голову голову, Томас посмотрел вверх и улыбнулся серому небу. Ему, определённо, хотелось постоять под дождём, и погода не заставила себя долго ждать: по асфальту сразу мягко забарабанил дождь, расплываясь маленькими темными пятнами. А через пару минут начался настоящий ливень. Одежда моментально облепила худое тело.

Вдыхая запах мокрого асфальта, Сангстер неторопливо пошел по дорожке. Дождь он любил, но заболеть в начале учебного года хотелось меньше всего. Миновав детскую площадку, Томас все же посмотрел на одинокую фигуру, не узнать которую было сложно. Это был Дилан. Подняв руку в знак приветствия, Томас улыбнулся и решительной походкой отправился домой.

========== Часть 2. ==========

Дилан сидел на качелях, наблюдая за серыми облаками, лениво, как будто нехотя, плывущими по небу. День выдался пасмурным и прохладным, к тому же с самого утра О’Брайена немного знобило, так что он надел свою самую большую толстовку, закинув в карман пачку сигарет, зажигалку и телефон с наушниками. Находиться дома было неприятно, как и последние лет пять, так что бегун привык проводить время, качаясь на качелях в ближайшем парке. Вот и сейчас он сидел тут в одиночестве.

Тем временем Томас только проснулся от противного жужжания будильника прямо над ухом. Бросив сонный взгляд на экран телефона, он решил, что поход в школу на сегодня отменяется. Кто вообще додумался начинать уроки так рано?

Тем не менее попытка снова заснуть с треском провалилась, так что Сангстер, бубня что-то себе под нос, встал с кровати, откинув одеяло, подошел к окну, чтобы немного проветрить и взялся за ручку, гадая, повезет ли ему в этот раз. Не повезло. После нескольких минут эта самая ручка просто радостно отвалилась. Томас звонко ударил себя ладонью по лбу.

– Браво, Томас, блять, Сангстер, – саркастично поздравил подросток сам себя и, попытавшись вставить ручку обратно, умудрился оцарапать сразу три пальца. Кровь не заставила себя долго ждать, и крупная бордовая капля набухла во впадине между указательным и средним. – С добрым, блять, утром.

Наконец, кое-как вставив злосчастную ручку, Томас повернул ее наверх, тем самым открыв окно. Прохладный осенний воздух слегка успокоил нарастающее раздражение в груди. День обещал быть веселым.

Найдя упаковку пластырей, Сангстер быстро и весьма неаккуратно заклеил кровоточащие пальцы. Дома заняться особо было нечем, так что Томас решил прогуляться в парке, раз уж уроки он все равно прогуливал. Надев первое, что под руку попалось, блондин тихо вышел из квартиры.

Дилан, естественно, идти на занятия тоже не собирался. Было, конечно, опасно тусить рядом со школой, потому что среди спешащих по парку людей могли оказаться одноклассники или даже учителя, но О’Брайену было все равно. Он сделал затяжку, сощурившись, а потом выдохнул, не задумываясь об уже привычных ощущениях. Мысли в голове немного путались: вероятно, он всё-таки простудился вчера вечером, сначала промокнув насквозь, а потом просидев до двух часов ночи в холодном подъезде. Дилан затянулся ещё раз и сильнее закутался в необъятную толстовку.

Утро выдалось действительно прохладным. Сангстер не выдержал холода, который проникал под его одежду, вызывая мурашки, пробегающие по всему телу, и застегнул свою кожаную куртку. Сейчас он был слегка похож на байкера, если не считать его миловидное личико и худощавое телосложение. Да уж, он тянул максимум на четырнадцатилетнего подростка, нежели на семнадцатилетнего юношу. Томас бездумно гулял по дорожкам парка, пока опять не наткнулся на площадку, на которой вчера видел О’Брайена. Тот сидел на качелях и сейчас, так что Томас слегка замешкался, не решаясь подойти, и лишь издалека наблюдал за Диланом, надеясь, что брюнет не повернёт голову в его сторону.

О’Брайен снова выдохнул сизый дым, наблюдая, как он растворяется в воздухе. Прислушиваясь к ощущениям, брюнет задумался. Бывает такое, что ты просто зависаешь, чувствуя момент каждой клеточкой тела. Вот и сейчас Дилан даже, кажется, перестал дышать. Утро само по себе было завораживающим, а помноженное на болезнь, оно казалось просто невероятным. Пытаясь разобраться в образах в голове, О’Брайен не заметил, как огонёк сигареты добрался до его пальцев. Только когда кожу ощутимо прижгло, он очнулся и, выругавшись, отбросил окурок.

Заметив, что сидящий на качелях Дилан выпал из какого-то странного оцепенения, Томас все же решил подойти к новому знакомому, хотя чувство неловкости не отступало от него ни на шаг. Вздохнув, Сангстер подошел ближе и кашлянул, давая о себе знать, а потом неуверенно переступил с ноги на ногу.

– Э-эм, привет…

Томас улыбнулся и запустил руку в свои волосы, чтобы поправить челку, упавшую на лоб. Причем именно ту руку, на которой находились пластыри. Клейкая сторона, по закону подлости, зацепилась за светлые локоны, оголяя ободранную кожу. Браво, блять. Быстро отдернув руку, Сангстер попытался приклеить пластырь, едва держащийся на пальцах, обратно, но хоть как-то закрепить его не удалось. Выругавшись уже вслух, Томас в итоге просто оторвал пластырь до конца и, скомкав, выбросил на землю.

Дилан оторвался от разглядывания небольшого ожога на пальце и поднял глаза на подошедшего Томаса. Ухмыльнувшись, наблюдая за чужими действиями, О’Брайен покачал головой и кивнул на свободную качель рядом с собой. Почему-то Дилан абсолютно не удивился этой встрече: слишком уж часто за последние сутки он встречал этого светловолосого паренька.

– Прогуливаешь, значит?

– Считай, что прогулы – это моя тайная любовь. Мать явно против наших отношений. Ромео и Джульетта, блять… – последнюю фразу Томас сказал гораздо тише, чем остальные две. – Ну, а тебе этот вопрос глупо задавать, да? Нетрудно догадаться. Хмыкнув, Сангстер сел на соседнюю качель, потер глаза ладонями и глубоко выдохнул. Год только начинался, а неудачи уже преследовали его по пятам.

– Честно говоря, не ожидал тебя увидеть в такую рань.

– Почему? – спокойно поинтересовался Дилан, слегка повернув голову к собеседнику.

– Думал, ты будешь отлеживаться дома, – Томас перенес вес на пятки, а потом на носки, чтобы слегка качнуться. – Хотя пока всё действует по закону жанра, поэтому я не удивлён.

– Не люблю быть дома, – тихо сказал О’Брайен, и в его голосе неожиданно послышалась злость. Было видно, что ему неприятны мысли о доме хотя бы потому, что он тут же перевел тему. – Что с пальцами? – брюнет кивнул на валяющийся неподалёку скомканный пластырь, а потом на пальцы светловолосого.

– Утро не задалось. Сначала я проснулся от будильника, хотя планировал отлежаться дома. А затем устроил себе бои без правил с оконной, блять, ручкой, – Сангстер вытянул руку, рассматривая ободранные пальцы. – Бывало и похуже, конечно. К этому можно и привыкнуть. – Томас хмыкнул и спрятал руку в карман кожаной куртки, тихо зашипев от неприятной боли. – Короче, ручка у окна оторвалась, и я неожиданно решил стать инженером. Итог налицо. На пальцы, если быть точнее.

Слушая историю Томаса, О’Брайен улыбнулся. Просто и искренне. А потом оттолкнулся ногами и закрыл глаза. Чувства и образы были как никогда четкими, и Дилан хотел запомнить это утро: прохладный ветер и пасмурное небо, ощущение полёта и покалывающая боль в обожженных пальцах, свобода и странный парень на соседней качели.

– Ты, наверное, считаешь меня придурком… – как-то грустно ухмыльнувшись, заключил Сангстер, повторив действия своего «соседа по качелям». Ну действительно же был придурком.

– Да нет, – О’Брайен неопределенно пожал плечами, не открывая глаз. – Не больше, чем каждого, кто меня окружает. Я вот, например, забыл, что у меня в руке сигарета, и обжегся. Так что все мы немного того…

Томас поджал губы, еле сдержав смешок.

– Сегодня день покалеченных пальцев, что ли? – он по-прежнему держал пораненную руку в кармане, а другой держался за одну из цепей качели. День постепенно налаживался. Видимо, так только казалось, потому что, не удержав равновесие из-за сильного толчка, Сангстер с громким криком «Блять!» повалился на спину, а ноги тем временем оставались висеть на качелях. Раскинув руки по обе стороны головы, парень глубоко выдохнул. – А я только надеялся, что на сегодня с меня хватит.

Дилан рассмеялся и вдруг, отпустив цепи качелей, повалился назад и упал рядом с Томасом, продолжая хохотать. Сангстер тоже наконец засмеялся, прикрыв рот ладонью. Спустя какое-то время О’Брайен затих, восстанавливая дыхание, а потом достал полупустую помятую пачку и вытянул одну сигарету.

– Будешь?

– Давай. Самое то – валяться на холодной земле и курить. Мечта любого туберкулезника. Давно не курил, поэтому прошу не смеяться, если я вдруг начну кашлять, Томас посмотрел на Дилана, смешно нахмурившись. Порыскав по карманам своей кожанки, он все же нашёл давно завалявшуюся дешевую зажигалку и попытался поджечь сигарету, но и на этот раз Сангстеру не повезло, так что блондин раздраженно сунул зажигалку обратно в карман. – Огоньку не найдётся?

О’Брайен в ответ молча протянул ему свою, а сам глубоко затянулся, тут же закашляв то ли от дыма, то ли от простуды.

Блять, – хрипло выругался Дилан и сразу же поймал на себе обеспокоенный взгляд Сангстера, который, вопреки своим словам, все же не закашлял.

– Хэй, я же пошутил про туберкулезника. Давай лучше встанем с земли, – Томас приподнялся на локтях, спустив ноги с качелей на землю. Поднявшись, наконец, на ноги и не вынимая при этом сигарету изо рта, умудряясь при этом спокойно выдыхать дым, он протянул руку О’Брайену. Как тогда, в коридоре.

Дилан принял протянутую руку и поднялся на ноги, стараясь не обжечься ещё раз. Кашель неприятным комом застрял в горле, и брюнет затянулся, надеясь избавиться от этого мерзкого ощущения.

– Чувак, тебе стоит потеплее одеваться, – посоветовал Томас, выдохнув. Он изредка поглядывал на О’Брайена, но в основном следил за маленьким огоньком, дабы тот не дошёл до его и так покалеченных пальцев.

– Похуй, – коротко бросил Дилан, отбрасывая окурок в сторону и вдавливая его в землю носком кроссовка. – Все когда-нибудь умрем. Просто кто-то чуть раньше. Если я не брошу курить, то недолго мне осталось, хотя я надеюсь прожить ещё лет семь.

– Но все же стоит хоть чуточку задумываться о своём здоровье. Ты не подумай тут, что я решил поиграть роль заботливой няньки. Просто факт, – усмехнулся Томас, в последний раз затянувшись и отбросив окурок в сторону лужи. – А то, что мы все умрем… Да, это так. Просто каждый пытается отсрочить неизбежное.

О’Брайен фыркнул, оставив все сказанное Томасом без ответа.

– Я, наверное, пойду. Надо ещё дела по дому делать, – он стиснул челюсти, как будто ему было неприятно говорить это. – До встречи в понедельник?

– До встречи понедельник.

***

Когда над ухом снова зажужжал надоедливый будильник, Томас первым делом почему-то подумал про День Сурка. Вставать не хотелось совершенно, но надо было себя заставить, иначе весь следующий день придется выслушивать нотации про прогулы и опоздания. Вздохнув, Сангстер бездумно ткнул в экран телефона, и ему даже удалось выключить будильник с первого раза.

– Когда же это все, блять, закончится? – поинтересовался Томас у лежащего на полу у двери пуделя – питомца, который жил в семье Сангстеров уже семь лет. К несчастью, видимо, фраза «встать не с той ноги» в то утро сработала буквально, и блондин, запутавшись в одеяле, с грохотом упав на пол, из-за чего даже пес вскинулся и начал заливисто лаять. – Замолчи, – шикнул на собаку Томас, одновременно с этим пытаясь выпутаться из-под одеяла. – Да заткнись же!

Наконец освободившись, Сангстер бросил взгляд на часы и выругался: время, которое он обычно тратил на завтрак, уже истекло, и стрелки часов медленно поедали минуты, отведенные на утренний душ. Хотя первым уроком была физкультура, после которой можно было помыться, так что по этому поводу можно было не переживать. Зато стоило переживать о том, что, если Томас опоздает, тренер заставит его бегать по залу все оставшееся до конца урока, а то и жизни, время.

Быстро напялив на себя то, что под руку попало, Сангстер схватил рюкзак, собранный, к счастью, ещё с вечера, и, засунув в карман кожанки телефон с деньгами, побежал в школу.

Сначала Томас даже собирался не переодеваться, чтобы не тратить время, но в итоге успел даже напялить потрепанные спортивные шорты и майку и забежать в зал ровно со звонком. По крайней мере, он не опоздал, уже хорошо. Баланс черного и белого пока сохранялся.

Бросив взгляд на влетевшего в зал Сангстера, Дилан хмыкнул. В отличие от парня, на О’Брайене были длинные спортивные штаны и растянутая серая футболка. Очевидно, над своим внешним видом он не сильно заморачивался.

Поздоровавшись с вошедшим тренером, ученики начали пробежку. Первые два круга Дилан кое-как пробежал, но потом закашлялся и пошел шагом, чувствуя на себе недовольный взгляд учителя.

В прошлом Томас был таким же курильщиком, поэтому его дыхание все равно сбивалось, из-за чего приходилось иногда переходить на шаг, но злой взгляд тренера подстегивал снова ускоряться, вопреки острой боли в боку.

О’Брайен продолжал идти по залу шагом, не решаясь снова бежать. Только когда учитель явно направился к нему, испепеляя брюнета взглядом, Дилан попытался перейти на бег, но уже через минуту зашелся в приступе кашля.

– Блять, – тихо выругался О’Брайен, моля всех богов, чтобы физкультура поскорее закончилась. Томас, обратив внимание на Дилана, замедлился и пошел рядом.

– Ты в порядке?

– Да, полный порядок, – брюнет даже попытался улыбнуться. – Курить, блять, надо меньше.

– Да уж, курить тебе, действительно, надо меньше… А еще, я думаю, нам стоит хотя бы притвориться, что мы бежим, а то вон тот громила, – Сангстер взглядом указал на тренера, – нас угандошит.

– Блять, – снова ругнулся О’Брайен, но всё-таки медленно побежал, оглянувшись на тренера.

Томас в итоге даже смог еще ускориться и оторвался от Дилана, который едва плелся позади. Свисток тренера стал просто божественным звуком для О’Брайена, готового умереть прямо в зале. Перейдя на шаг, брюнет положил ладонь на бок и начал делать глубокие вдохи.

Видимо, «встал не с той ноги» все еще действовало, потому что Сангстер, буквально споткнувшись об собственную же ногу, повалился на пол второй раз за утро под громкий смех одноклассников. Дилан, сначала вздрогнув от резкого звука, резко обернулся и, увидев источник шума, закатил глаза.

– Ты всегда такой косячный? – не обращая внимания на заинтересованные взгляды одноклассников, вполне дружелюбно поинтересовался О’Брайен, подойдя ближе. Что-то буркнув в ответ, Томас поднялся на ноги, рассматривая свои колени, разодранные о жесткий пол.

– Вспомни, я боролся со оконной ручкой и проиграл, – Сангстер показал оцарапанные недавно пальцы.

– Сходи к медсестре, – посоветовал Дилан слегка обеспокоенно. Он и сам, бывало, косячил, но относился к боли совершенно спокойно, а иногда даже с затаенным наслаждением.

– Да все нормально, пройдёт…

На удивление, судьба решила сжалиться над Томасом и больше он не падал, не царапался и не бился ни обо что. По крайней мере в следующие десять минут, пока весь класс разминался. Однако, после разминки тренер начал раздавать ученикам баскетбольные мячи, и вот это уже было плохо. Зона повышенного риска, так сказать.

– Класс, осталось только сломать себе лицо тяжеленным мячом, – пробубнил Сангстер и, взяв свой мяч из сетчатой сумки, на всякий случай отошел подальше от тех, кто уже с особым усердием бил снаряды об пол.

Распределившись по залу, ученики начали выполнять разные упражнения. Пару минут все было спокойно, но вдруг кто-то не очень умный решил, что пнуть мяч будет замечательной идеей. Отрикошетив от стены, ярко-оранжевый снаряд впечатался прямо в лицо Дилана.