Текст книги "Ничего личного (СИ)"

Автор книги: nordury

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Дилан распахнул глаза, судорожно хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. В комнате было еще темно, только тусклый желтый свет уличного фонаря бросал блики на мебель. Брюнет до боли прикусил губу, тщетно пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Сангстер рядом недовольно заворочался.

– Все хорошо? – сонно пробормотал блондин, не открывая глаз. – Ты бормотал во сне…

– Все в порядке, спи. Прости, что разбудил.

– Тебе кошмар приснился? – Томас все-таки разлепил веки и обеспокоенно посмотрел на своего парня. О’Брайен нехотя кивнул. Светловолосый вздохнул, обвил торс Дилана рукой и уткнулся носом в чужую шею, снова прикрыв глаза. – Мне тоже снятся. Иногда. Все нормально, попробуй поспать еще.

– Мне страшно. Я боюсь, Томми. Боюсь того, что может случиться.

– Ты снова думаешь о том, что не сможешь меня защитить? Дилан, все будет хорошо, я обещаю. Если что, я смогу-

– Нет. Я думаю о том, что сделаю тебе больно сам.

В комнате повисла напряженная тишина. Сангстеру хотелось успокоить брюнета, сказать, что все будет в порядке, но так ли было на самом деле? «Да», – решительно оборвал Томас сам себя. – «Все обязательно будет в порядке».

– Ты не навредишь мне. Я верю в это.

– Нет, ты не понимаешь. Ты не знаешь, на что я способен, не знаешь, что я делал и что я могу сделать, – в голосе О’Брайена было такое отчаяние, что блондину стало почти физически больно. Он успокаивающе провел ладонью по груди парня.

– Дилан, не думай об этом, ладно? Пожалуйста, это все, чего я прошу сейчас. Все будет хорошо, я обещаю. А теперь спи.

Темноволосый закрыл глаза, но страх никуда не ушел. Кошмары ему не снились уже давно, поэтому сейчас было еще хуже. О’Брайен знал, что вряд ли уснет снова, так что, аккуратно выбравшись из объятий сонного Томаса, встал с кровати и пошел на кухню.

Томас недовольно нахмурился во сне, когда из-под бока пропал источник тепла, но выяснять причину не было никаких сил: блондин слишком устал и чертовски хотел спать. Как это бывает всегда, моментально появилась куча мелких причин, почему заснуть снова не удалось. Слишком непривычно, а, следовательно, неуютно было лежать одному. Свитер вдруг показался слишком колючим и душным, а приглушенные звуки из кухни – слишком громкими. С одной из этих неприятностей Сангстер расправился быстро: он приподнялся и, все так же не открывая глаз, стянул свитер через голову, небрежно швырнув его куда-то в сторону, кажется, на пол. Снова устроившись на кровати, светловолосый провалился в сон, натянув одеяло по пояс.

В это время Дилан на кухне поставил чайник, сел за стол и устало потёр глаза ладонями. Судя по всему, было около трех-четырёх часов ночи. Чайник щелкнул. О’Брайен заварил себе кофе, вот только не карамельный и сладкий, а крепкий, без сахара, без молока. Не обращая внимания на обжигающее пальцы тепло, брюнет взял кружку и пошел на балкон, по дороге вытащив из куртки, висящей в прихожей, пачку сигарет.

Снаружи было холодно, даже морозно, снег блестел внизу на асфальте, отражая свет уличных фонарей. Парень поставил чашку на перила балкона и зажег сигарету. Облокотившись о заграждение, Дилан затянулся и посмотрел в черное небо. Ему было не впервые проводить так ночи: когда он только начинал работать, кошмары были постоянным явлением. Тогда же пришла бессонница, паранойя и проблемы с самоконтролем. С тех пор прошло уже довольно много времени, и брюнет начал привыкать. Справляться с паникой по ночам стало гораздо проще. Руки уже не дрожали, сердце замедлилось, но липкий страх все равно теплился на задворках сознания. Сделав глоток горького кофе, О’Брайен даже не поморщился.

Как бы Томас не старался заснуть, ему было все-таки слишком неуютно. Не выдержав, он поднялся с кровати и, закутавшись в плед, пошел на поиски своего парня. На кухне того не оказалось, зато в воздухе витал непривычный запах крепкого кофе, что заставило Сангстера наморщить нос и побыстрее покинуть комнату: аромат казался слишком резким спросонья.

Из гостиной тянуло холодом, поэтому блондин направился именно туда, зябко ежась. Увидев Дилана на балконе, хозяин квартиры нахмурился, вышел к нему, сильнее кутаясь в теплый плед, подошел к парню и обнял его со спины в попытке согреть.

– Ты совсем ебанулся? Заболеть решил? – Сангстер прижался к брюнету всем телом и, отобрав у него сигарету, затянулся.

– Ты чего не спишь? – О’Брайен нахмурился, повернув голову. – И это вообще-то мое.

– И это вообще-то мое, – передразнил бегуна Томас и выдохнул табачный дым. Дилан закатил глаза, улыбнулся, вспомнив точно такой же диалог в самом начале их знакомства, на вечеринке, и забрал сигарету обратно.

– Так почему ты все-таки не в кровати?

– Мне не спится, когда тебя рядом нет.

– Как романтично, – фыркнул темноволосый, но сам улыбнулся, закрыв глаза и наслаждаясь теплом. – Кстати, Томас… Ничего не хочешь объяснить?

– Ммм? – Сангстер положил подбородок на чужое плечо и сонно ухмыльнулся. – Что именно объяснить?

– Например, какого черта ты творил вечером?

– А что именно я творил вечером? Я много чего делал… – Томас тихо хихикнул, щекоча шею брюнета.

– Томас, ты понимаешь, о чем я, – брюнет закатил глаза. – Уж точно не про то, как ты нарядил елку.

– А тебе что, не понравилось?

Дилан ничего не ответил, только закатил глаза, улыбаясь.

– Ох, это кто еще кого с ума сведет… – он повернул голову так, что они с Сангстером почти соприкасались носами. Еще в начале осени темноволосый убежал бы от такого близкого контакта, но сейчас все было по-другому. О’Брайен невольно вспомнил, как блондин обнял его в первый раз. Тогда инстинкты, выработавшиеся за пару лет «работы», буквально кричали о том, что это опасно, что ему могут причинить боль или даже подбросить что-нибудь в задний карман джинс, но теперь Дилан готов был обниматься с Томасом хоть все свое свободное время.

– Все началось на чертовом балконе, помнишь? – через какое-то время задумчиво выдал О’Брайен и посмотрел на блестящий внизу снег.

– Я ведь мог и не прийти тогда на вечеринку… – светловолосый хмыкнул и, прижавшись щекой к плечу Дилана, обнял его крепче. – Зато теперь у меня есть любимый человек. Судьба такая сложная штука.

– Ну вот так уж тебе не повезло, – полушутя отозвался бегун. – Халявный алкоголь никогда до добра не доводит.

Дилан оставил окурок в пепельнице и положил свои ладони поверх рук Сангстера. Любимый человек… Он счастливо улыбнулся. Несмотря на мороз, под пледом рядом с Томасом было тепло.

– А мне кажется, что я самый везучий человек на планете. А теперь пошли скорее отсюда, пока оба не простудились. Лично я хочу встретить Рождество здоровым.

– До рождества еще полно времени. Успеем заболеть, выздороветь и снова заболеть. Ладно, пошли уже, везучий человек. Я-то не заболею, а ты, щуплый, задницу моментально отморозишь, – О’Брайен рассмеялся, повернулся к блондину лицом и обнял его уже нормально, кажется, не особо спеша уходить. Томас фыркнул.

– Не такой уж я и щуплый…

Сангстер, возмущаться которому было слишком лень, попятился в квартиру, потянув за собой бегуна. Тот послушно пошел следом, следя за тем, чтобы Томас, идущий спиной, ни обо что не споткнулся.

– Еще какой щуплый, – усмехнувшись, заявил брюнет. Он провел ледяными пальцами по талии Томаса. – Ну вот что это такое?.. Хотя знаешь, ты мне и таким нравишься. Пошли уже, а то уснешь прямо здесь. Стоя.

О’Брайен улыбнулся, чмокнул Томаса в нос, взял за руку и потащил в спальню. Если кого и можно было временами назвать большим ребенком, так это Сангстера, который иногда просто не мог обойтись без чьей-нибудь заботы. А Дилан был совсем не против о нем заботиться.

Когда парни вернулись в спальню, Томас широко зевнул и, скинув плед, забрался уже под тёплое одеяло, и довольно зажмурился. Сонливость снова дала о себе знать, и парень из последних сил приглашающе похлопал по месту рядом с собой. Дилану не нужно было повторять дважды: он залез к Сангстеру, блаженно выдохнув от того, насколько вдруг стало тепло. Оказавшись в кровати, темноволосый на секунду почувствовал себя неуютно, потому что боялся увидеть кошмар снова. Образ умирающего Томаса навязчиво возник в голове, стоило закрыть глаза. О’Брайен, вздрогнув, повернулся к своему парню и провел кончиками пальцев по его груди в том месте, где во сне была кровоточащая дыра. Все было в порядке, никаких дыр, только гладкая кожа. Брюнет облегченно выдохнул и коснулся губами чужого виска.

Томас улыбнулся во сне.

– Не смей уходить, я все ещё хочу спать… – невнятно пробурчал он, поудобнее устраивая голову на груди Дилана. Тот, на удивление, несмотря на остаточный страх после кошмара, тоже довольно быстро задремал.

– Я кружку на балконе оставил, – спустя пару минут вспомнил О’Брайен. – Если она упадет и кого-нибудь убьет будет неловко. Хотя нам не привыкать…

Дилан зевнул с закрытыми глазами и уткнулся носом в светлые волосы. Возможно, мама Томаса завтра вернется рано и увидит их на одной кровати. Почти голых. Тоже будет неловко. А еще будет неловко, если ей на голову упадет кружка, а потом она увидит их на одной кровати. Почти голых. Брюнет усмехнулся своим мыслям и окончательно расслабился. В любом случае, что такого в том, что они просто спят?..

Никто из них не знал, что мисс Сангстер, которая приехала следующим утром от подруги, все-таки застала спящих в обнимку парней, но только улыбнулась и пошла к себе в комнату, чтобы собрать вещи для очередной командировки. Наверное, им было бы неловко, если бы они проснулись в этот момент, но оба спали слишком крепко и узнали о том, что женщина была дома, только обнаружив записку, которую та написала перед уходом.

«Мне не хотелось вас будить, вы двое выглядели слишком мило. Меня снова не будет несколько дней, постарайтесь не разгромить дом. И в следующий раз спите хотя бы в штанах. Целую».

***

Оставшееся до Сочельника время пролетело еще быстрее. По всему городу уже сновали веселые люди, готовые отмечать, наверное, самый главный праздник в году. А даже если не самый главный, то самый волшебный определенно. На самом деле это такой парадокс, что Рождество, которое празднуют в самый разгар зимы, на самом деле очень теплый праздник.

Томас проснулся от того, что под боком вновь не было тепла. Парню потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, что О’Брайен ушел еще совсем рано: всю последнюю неделю бегун доделывал какие-то дела, в которые никого не посвящал. Сонно протерев глаза, светловолосый посмотрел в окно: за стеклом уже несколько дней без остановки медленно опускались с неба на землю хлопья снега, создавая настоящую рождественскую атмосферу.

Сангстер еще немного повалялся в кровати, благо наличие свободного времени это позволяло, а потом уже встал и, завернувшись в одеяло, подошел к окну, щурясь от яркого света. Сегодня был уже Сочельник, а значит вечером в гости придут друзья. Мать, как и предполагал Томас, уехала, оставив квартиру в его полное распоряжение на все праздники.

Одевшись, светловолосый отыскал среди разбросанных по всей комнате вещей свой телефон и бегло прочитал сообщения: Хонг писал, что они с Розой придут ближе к вечеру, а Дилан просто привычно пожелал доброго утра, как делал всю неделю, пока его не было рядом в тот момент, когда Томас просыпался. Блондин улыбнулся и отложил мобильник в сторону. Пора было готовить дом к приходу гостей.

Настроение О’Брайена весь день было на высоте. Он как ребенок радовался лампочкам на улице, снегу, падающему с неба, толпам весёлых людей и другим мелочам, означающим только одно: Рождество на носу. Все вокруг казалось волшебным впервые за последние несколько лет. Конечно, брюнет знал причину. Причина ждала его дома, наверняка уже как-нибудь накосячив.

До встречи с Ки и Розой, которые начали встречаться через несколько недель после теракта в школе, оставалось не так много времени, поэтому Дилан почти летел по праздничным улицам, то и дело поскальзываясь, тем не менее успевая смотреть по сторонам и улыбаться прохожим. Наконец, он остановился и осмотрелся, выискивая парочку глазами. Через несколько минут откуда-то справа послышался громкий мат. О’Брайен, закатив глаза, улыбнулся и двинулся на знакомый голос. Громогласная ругань стала уже традиционным способом искать друга в толпе.

Азиата почти не было видно из-за огромных пакетов, которые он держал в руках, и Дилан даже боялся представить, что в них. Роза шла рядом, смеясь и беззаботно рассматривая украшения улицы. Когда О’Брайен подошел к ним, Хонг подавленно поздоровался и бросил на друга завистливый взгляд: его самого Роза заставила надеть шапку, а волосы Дилана свободно топорщились во все стороны. Отобрав у Ки часть пакетов, О’Брайен поспешил направиться к дому, где ждал его Томас.

Дорога заняла минут двадцать, но по оживленным праздничным улицам идти было приятно, так что никто даже не задумался о времени. Наконец, друзья пришли к дому Сангстера и начали подниматься по лестнице, громко смеясь и переговариваясь. Возле нужной двери Дилан немного стряхнул с волос снег и громко постучал.

Хозяин квартиры, услышав стук, воткнул ложку в салат, который как раз размешивал, и выбежал в прихожую. Ему даже не пришлось спрашивать, кто пришел, потому что громкий смех и знакомые голоса говорили сами за себя. Открыв дверь, Томас ярко улыбнулся, пропуская в дом друзей, попутно их обнимая. Те, все еще посмеиваясь над очередной колкостью азиата, прошли в гостиную, где сразу включили какую-то веселую передачу. О’Брайен так легко не отделался.

– Опять без шапки ходил? – Сангстер не дал брюнету пройти, перекрыв путь рукой.

– И тебя с Рождеством, Томас, – бегун закатил глаза и улыбнулся. Сделав шаг вперед, он положил руки блондину, который продолжал недовольно хмуриться, на плечи, потянулся к нему и заглянул в глаза. – Ты очень милый, когда злишься.

– Когда-нибудь я тебя отшлепаю, – ухмыльнулся светловолосый и, ловко увернувшись от поцелуя, направился обратно на кухню. Все уже было почти готово.

– Я твои слова запомнил, учти! – весело крикнул Дилан из прихожей, стягивая кроссовки. Из гостиной раздался взрыв хохота.

О’Брайен, как всегда бесшумно, пошел на кухню следом и, остановившись в дверях, скрестил руки на груди, улыбнулся и стал наблюдать за суетящимся Томасом.

– Чувствую себя ебаной золушкой… – бурчал себе под нос тот, быстро перемещаясь по всей комнате: то перемешивая салаты, то дорезая какие-то продукты, то заглядывая в холодильник. Вряд ли кто-нибудь смог бы ответить на вопрос, зачем им столько еды на четверых. Наверное, ответом был бы растерянный взгляд что-то вроде: «Ну, Рождество же»…

В очередной раз Томас остановился перед миской с ингридиентами для яблочного пирога. О’Брайена, стоящего в дверях, он по-прежнему не замечал. Только выключив миксер, вытащив из него венчик и начав слизывать тесто, парень повернулся к выходу и замер, удивленно и немного смущенно уставившись на своего парня. Язык как-будто прилип к прутьям. Только спустя несколько секунд Сангстер все-таки опустил венчик и неловко улыбнулся.

– Я думал, что ты в гостиную пойдёшь…

– Ммм, как видишь, не пошел, – протянул Дилан, медленно приблизившись. Неотрывно смотря Томасу в глаза, он забрал у того из руки венчик, небрежно отбросил инструмент в раковину, подхватил блондина и, усадив прямо на стол, приник к его губам. Поцелуй получился требовательным, нетерпеливым, со вкусом сладкого теста. – Весь день тебя не видел, – выдохнул наконец брюнет, немного отстранившись. Томас тихо рассмеялся в губы бегуна.

– Может ещё сексом прямо здесь займёмся?

– С огнем играешь, – ухмыльнулся О’Брайен и сунул руки под свитер блондина, демонстративно потянув ткань вверх, оголяя чужой живот. – Я ведь могу, ты знаешь.

– А тебя не смущает, что Роза с Ки в соседней комнате? – светловолосый прикусил губу, едва заметно улыбнувшись.

– Пусть завидуют, – Дилан самодовольно хмыкнул, но все же вытащил руки из-под свитера, обнял блондина и расслабленно выдохнул. – Как-нибудь в другой раз обязательно.

– Ловлю на слове, – Сангстер притянул парня ближе, обняв за шею, и вовлёк в мокрый поцелуй, кусая чужие губы, слегка оттягивая нижнюю зубами.

Наконец, на время прекратив сладкую пытку, Томас отстранился и, прильнув к шее бегуна, оставил яркую отметину, а потом и вовсе ощутимо укусил. Нагнувшись к уху О’Брайена, почти касаясь его губами, светловолосый пояснил:

– Чтобы шапку не забывал носить.

Дилан знал, что ни в жизни не наденет никакой головной убор, но все-таки послушно кивнул. Получать нагоняи по этому поводу уже тоже стало одной из традиций, и всех все, кажется, устраивало. Брюнета, по крайней мере, абсолютно. Ему нравилось, что Сангстер заботится о нем, даже в таких мелочах. Теперь вместо бесконечного обрабатывания царапин были вот такие вот, более обыденные, мелочи. Размышления бегуна прервал как раз Томас, который мягко оттеснил парня, чтобы слезть со стола и встать на ноги, пусть и не спеша выбираться из объятий.

– Поможешь мне закончить с этим всем, или так и простоим здесь до самого Рождества?

– Ладно уж, давай, а то Ки скоро съест Розу. Он сегодня и так на нервах, – Дилан улыбнулся и, сделав шаг назад, обвел кухню решительным взглядом. – Показывай, что делать.

Следующий час парни провели, доделывая мелкие дела, постоянно прерываясь на короткие поцелуи. Вскоре к ним присоединились и друзья, и дело пошло быстрее. Наконец, все было готово: в центре стола дымилась тарелка с жареной говядиной, заказанной из ресторана правда, потому что готовить никто особо не умел, кроме Хонга, который это делать отказался. Традиционной индейки не было, и Томас даже слегка расстроился, но когда О’Брайен снова назвал его одержимым традициями, при этом заразительно смеясь, настроение блондина заметно улучшилось. Чуть в стороне возвышались глубокие миски с салатами. В свете ламп поблескивали бутылки с шампанским и вином, а в духовке уже доходил пирог, который совместными усилиями все-таки удалось приготовить самостоятельно.

Сам ужин прошел без особых происшествий. Ки кричал, что они забыли помолиться, и вообще это не настоящее Рождество, но остальные только смеялись, наблюдая за тем, как азиат возмущенно жестикулирует. Дилан не мог перестать улыбаться, потому что он впервые за долгое время действительно чувствовал атмосферу праздника, а улыбка сидящего рядом Сангстера, который держал его за руку под столом, была лучшим подарком.

Когда ребята наелись настолько, что даже смотреть на еду было тошно, они кое-как вылезли из-за стола и завалились в гостиную, не придумав ничего лучше, чем совместный просмотр фильмов. Томас забрался на диван с ногами и прижался к своему парню, положив голову ему на плечо. Пожалуй, сложно было представить Рождество лучше.

После первого фильма, когда до полуночи оставалось совсем немного времени, Ки улучил момент, пока его девушка вышла в туалет, и многозначительно посмотрел на Дилана.

– Я где-то читал, что выпить перед Рождеством – хорошая примета… – невинно начал азиат.

– Ой, конечно, читал он. Так бы сразу и сказал, что хочешь нажраться, – О’Брайен рассмеялся, а следом за ним и Томас, когда друг зашикал на них, чтобы они говорили потише.

– И вообще не нажраться, а культурно пропустить пару бокалов. Роза меня убьет, если узнает, что это я предложил.

– Я понял, – Дилан улыбнулся блондину и, мягко выпутавшись из кольца его рук, поднялся на ноги. – Томми, они на кухне?

Хозяин квартиры кивнул. О’Брайен поплелся в указанном направлении, чтобы принести купленные заранее бутылки, и Томас, решив ему помочь, тоже пошел следом, но в дверном проеме его остановила Роза, которая как раз возвращалась в комнату. На вопросительный взгляд блондина она только улыбнулась и указала наверх, где над дверью висел небольшой венок из омелы. Это могло значит только одно.

Хонг бросил на парочку настороженный взгляд, прищурившись. Почему-то когда Роза впилась в губы светловолосого жарким поцелуем, у азиата промелькнула мысль-мольба только о том, чтобы Дилан задержался на кухне и не видел этого. Но тот видел.

О’Брайен лицезрел эту картину, стоя в коридоре с бутылками в руках. Когда друзья наконец оторвались друг от друга, он молча прошел в гостиную, ощутимо задев Томаса плечом, спокойно поставил алкоголь на стол, взял чью-то пачку сигарет и вышел на балкон, захлопнув за собой дверь. Ки посмотрел ему вслед. Ему было прекрасно известно, насколько брюнет был собственником, и насколько не к добру его излишнее спокойствие, и что неплохо было бы его успокоить, пока он не вспылил. Только потом Хонг подумал о том, что его собственная девушка, вообще-то, тоже в этом участвовала.

– Ничего не хотите мне объяснить? Роза?

Девушка только пожала плечами и снова указала на омелу над головой.

– Ничего личного, пупсик. Просто традиция, – Томас залился просто истерическим смехом, даже не до конца понимая, что рассмешило его больше: «пупсик» или слишком уж знакомая фраза. Девушка же тоже начала смеяться, игнорируя и хмурого парня, и покинувшего гостиную Дилана. Успокоившись, она подошла к Хонгу, уселась к нему на колени и коротко чмокнула в губы. – Ну не дуйся ты так, малыш, а то лопнешь.

Сангстер наконец посмотрел на балкон, пытаясь рассмотреть своего парня сквозь стекло. К блондину пришло осознание того, что он, возможно, поступил неправильно, но он сразу отогнал эту мысль. Ничего такого ведь не было, просто шутка. Устроившись на диване, Томас расслабился и стал наблюдать за друзьями: Ки все еще сердито хмурился, но по нему уже было заметно, что это все только для вида.

Дилан курил, не обращая внимания на холод, на снег, на праздничные улицы и на гуляющих людей внизу. Парень тщетно пытался успокоить захлестнувшую его горячей волной ревность. Он понимал, что все дело в омеле, и что Томас не стал бы целоваться с девушкой у него на глазах, но картина все равно издевательски всплывала перед глазами, заставляя сжимать руки в кулаки и как можно глубже вдыхать в себя дым.

С каждой минутой Томас нервничал все больше. Он не решался пойти позвать брюнета, хотя стрелки часов неумолимо подбирались к двенадцати. Роза, конечно, заметила то, как блондин нервно теребил край шерстяного свитера, бросая взгляды за стекло. Так как-то ли девушка считала себя виноватой, то ли просто была гораздо смелее, но она решительно встала с коленей Хонга и, выглянув на балкон, окликнула Дилана.

– Заходи давай, пока все Рождество не пропустил. Вон, твой парень сидит в одиночестве, – хмыкнула брюнетка и вернулась на свое место. Ки приобнял ее за талию и что-то прошептал на ухо, отчего Роза тихо захихикала.

О’Брайен нарочито медленно докурил, выкинул окурок и вернулся в комнату, как-то слишком уж аккуратно закрыв дверь. Он сел на диван рядом с Томасом и посмотрел на настенные часы. Не то, чтобы ему было интересно время, просто брюнет не мог смотреть на Сангстера и уж тем более на Розу. Хонг бросил на друга обеспокоенный взгляд, но тот сделал вид, что не заметил.

Спустя еще пару минут Ки снова что-то прошептал на ухо брюнетке, видимо, попросил ее пересесть, потому что та встала с его колен и села подлокотник кресла. Азиат взял одну из бутылок, принесенных Диланом и, подняв ее воздух, довольно завопил поздравления, а потом сделал щедрый глоток прямо из горла.

Роза радостно захлопала в ладоши, сегодня позволив своему парню такую вольность, а Томас не смог ее не поддержать. Шампанское пошло по рукам, бутылку передавали друг другу, чтобы отпить немного и отдать дальше. Когда две бутылки опустели, ребята как-то незаметно перебрались на кухню, где еще было вино. Там досталось уже и остаткам праздничного стола: Ки жадно набросился на еду, Роза решила не отставать. Они все время толкались, отгоняя друг друга от закусок под звуки веселого смеха. Сангстер ярко улыбнулся и присоединился к их борьбе за еду, а когда девушка кинула в него кусочек колбасы, началась настоящая битва продуктами. Настоящая война.

Дилан фыркнул. Присоединяться не было никакого желания. Он проследил за Розой и Томасом, его глаза недобро сверкнули. Хонг подошел к другу и положил руку на плечо.

– Ты чего кислый такой? Недотрах? – азиат ухмыльнулся.

– Отвали, Ки, – брюнет сбросил его руку. – Все отлично, не хочу вам мешать.

Хонг покачал головой: все-таки О’Брайен еще злился. «Остынет», – решил азиат и вернулся к столу. Дилан забрался на кухонную стойку, притянул к себе бутылку вина и открыл ее. Тем временем веселье продолжалось. Когда со стола исчезли все потенциальные снаряды, друзья, захватив вино, вернулись в гостиную. Все были уже порядком пьяны, пусть еще не до бессознательного состояния, но все же прилично, кроме, разве что, Дилана.

– Надеюсь, твоя мама не против, если мы с Ки немного поразвлекаемся на ее кровати? – заплетающимся языком поинтересовалась Роза у хозяина квартиры, глупо хихикая. Сангстер, так же усмехнувшись, кивнул, только крикнув вслед убегающим друзьям, что постельное белье они менять будут сами. В ответ он услышал только хохот. Проводив парочку взглядом, Томас сел на диван рядом с О’Брайеном. Повисла неловкая тишина.

– Все в порядке?

– Ага, – откликнулся Дилан, не поднимая глаз от телефона. Брюнет злился на самого себя за беспочвенную ревность, но ничего не мог с собой поделать. – Не присоединишься? – съязвил он, кивая в сторону убежавших ребят. Светловолосый прикусил губу.

– Нет… – он виновато опустил голову и решил, что будет лучше пойти в свою комнату, отоспаться и поговорить завтра на свежую голову. Роза и Ки, которые ушли раньше, как бы ни старались быть тихими, все равно слишком громко пытались друг друга заткнуть, а их возню было слышно на весь коридор, и Сангстер тихо рассмеялся. Хоть у кого-то ночь удалась.

В спальне блондина было непривычно чисто, потому что он специально убирал весь дом к празднику. Томас снял свитер и небрежно кинул его на спинку стула, а сам подошел к окну и как-то тоскливо посмотрел на улицу. Чувство вины, чувство того, что так быть не должно, никак не хотело уходить.

– Не надо было вешать эту чёртову омелу… – вздохнул Сангстер и прислонился лбом к ледяному стеклу.

О’Брайен, проклиная все на свете, отложил телефон и поднялся с дивана. Он хотел тоже пойти в спальню, но его взгляд зацепился за открытую, а главное почти целую, бутылку вина. Дилан уже и не помнил, когда он в последний раз напивался. Захватив алкоголь, брюнет уселся обратно на пол и сделал огромный глоток. Привычное ощущение жжения за грудной клеткой вызвало кучу воспоминаний, и парень покорно закрыл глаза, позволяя картинкам всплывать в памяти.

Томас тем временем перерыл весь, пытаясь найти нормальную футболку. Его поиски ни к чему не привели, зато вещи, которые он незаметно для себя просто отбрасывал на кровать, вернули комнате прежний вид, потому что очень много чего не долетело до места назначения, упав на пол. Светловолосый упал на постель, сверху на ворох помятой одежды, и обреченно выдохнул. Надо бы извиниться перед Диланом за свою выходку, определенно.

Преодолев себя, Сангстер поднялся с постели и неуверенно поплелся обратно в гостиную. Увидев О’Брайена, сидящего на полу в компании с бутылкой, блондин нервно усмехнулся, оставшись стоять в дверях.

– Дилан, э-эм. Извини за… За этот поцелуй, это было неправильно.

– Забей, – равнодушно отозвался бегун, который успел выпить уже довольно много. Он даже не пытался скрыть обиду в своём голосе. Кто сказал, что Рождество волшебный праздник? Уже который год подряд О’Брайен заканчивал этот день вот так: с алкоголем и обидой на весь мир. – Иди спать, Томас. Счастливого рождества, – Дилан невесело усмехнулся и залпом допил содержимое бутылки.

Сангстер вздохнул и подошёл к парню. Пустая бутылка, не без помощи блондина, отправилась туда же, где стояли остальные – тоже пустые.

– Жизнь не научила, что на голодный желудок пить плохо? – Томас нахмурился. Он видел, что парню обидно. И, черт возьми, в этом была его вина. Знал же ведь, что Дилан очень чутко реагирует на такие вещи, чертовски боится быть обманутым, брошенным. Пусть и скрывает это за маской злости и безразличия, но на самом деле даже не ревнует – просто боится. Светловолосый на секунду задумался, а потом просто сел рядом и крепко обнял своего парня. О’Брайен вздрогнул, но не отстранился. Повернув голову, он задумчиво посмотрел на блондина.

– Ты ее так целовал… Такого ты заслуживаешь, не-

– Дилан, хватит уже, ладно? Я сам решу, чего я заслуживаю. Ну или жизнь решит. Но не ты и никто другой.

– Жизнь… Решит, – странно запнувшись повторил бегун и прикусил губу, что-то обдумывая.

– Ты бы расстроился, если бы я вдруг умер?

– Да что ты вообще… – Томас даже воздухом поперхнулся, не зная, как реагировать на такой вопрос. Он даже представить себе не мог, что будет чувствовать, если с его Диланом что-нибудь случится. – Если я ещё хоть раз услышу что-то подобное, то выгоню тебя из дома, понял?

– Ответь на вопрос. Пожалуйста.

– Я бы умер следом, может не физически, но морально точно.

– Нет, – О’Брайен покачал головой. – Если я вдруг… Если я не найду выход из своего лабиринта, ты должен жить дальше, обещаешь?

– Я не смогу жить дальше, потеряв ещё одного близкого человека. Просто не смогу, Дилан, пойми. Все будет хорошо, я всегда с тобой, помнишь? Пойдем. – Томас поднялся с пола и протянул руку. Как всегда.

Дилан крепко схватился за протянутую ладонь и встал. Для пьяного он держался на удивление твердо. Возле выхода из гостиной О’Брайен остановился, схватив Томаса за запястье, и указал на омелу над головой, улыбнувшись. Сангстер хмыкнул и, не раздумывая ни секунды, утянул бегуна в чувственный, глубокий, даже жесткий поцелуй.

Возможно, если бы Томас обошелся простым поцелуем, они бы просто пошли спать, но дерзость в его действиях моментально пробудила в О’Брайене то, что он весь вечер пытался в себе подавить. Брюнет грубо прижал Сангстера к стене, снова впился в его губы, почти не давая отвечать, кусая и лишь на долю секунды отстраняясь, чтобы вдохнуть. Одной рукой он привычно схватил запястья Томаса, поднимая их над головой, а вторую руку положил на чужую шею, слегка сдавливая.

– Дилан?.. – испуганно прохрипел Сангстер, невольно съежившись, как будто пытался казаться меньше. – Что ты делаешь?

– Ты целовал Розу, – прорычал О’Брайен, сжимая пальцы на тонкой шее чуть сильнее. Он уже не сдерживал себя, терзая губы Томаса, почти не давая тому сделать вдох.

– Дилан… Прекрати… – Сангстеру стало по-настоящему страшно. Вспомнились слова бегуна о проблемах с контролем агрессии. Вдруг тот под действием алкоголя просто задушит его? Томас сжал губы, больше не давая парню их кусать.